Текст книги "Скрижаль Исет. Грешные души"

«Я не понимаю…» – Ифе почти побежала обратно к шатру Убэйда и Каники.

Если бы Кейфл появился перед ней вместе с Атсу… Если бы она остановилась, чтобы поразмыслить несколько мгновений… Вероятно, тогда смущение поглотило бы и желание, и дикое любопытство. Возможно, она не стала бы задавать принцу вопрос.

Но этого не случилось.

Глава XII. Познание

 
Я пытался бороться с собой,
Своё сердце избавить от страсти.
Но не будет мне ведом покой,
Пока я над тобою не властен.
 

Ночь над Та-Кемет была ясной. Звёзды мерцали в черноте неба, безразличные к тому, какие страсти тревожили смертных, глядевших на них.

Ифе подняла глаза, рвано выдыхая через приоткрытые губы. Картины увиденного в чёрном шатре проносились перед мысленным взором аментет. Сплетение тел, гортанные стоны, прикосновения… Чем больше девушка думала, тем больше сгорала в огне незнакомого желания.

Кейфл вышел навстречу аментет, неся в руках две плошки с ароматной похлёбкой. Ему едва удалось уберечь еду от падения, когда девушка врезалась в его грудь. Вопрос о том, куда делся Атсу, даже не пришёл Ифе в голову. Как и слова извинений за случайное столкновение. Она вообще не могла сделать ничего, кроме как выпалить:

– Я видела женщину. И мужчину. В чёрном шатре… Они… Я думаю, что это был танец! Но не совсем. То есть они двигались вместе…

Сбивчивые слова Ифе, её алеющие всеми цветами заката щёки и расширенные зрачки стали личным кинжалом принца. Он пронзил его грудь, лишая воли. «За что ты так со мной?» – разумеется, ни о каких грехах, ни о какой тьме в своей душе Кейфл не думал.

«Почему он молчит? О чём я спросила?!»

– Прости…

От тихого пристыженного голоса аментет принц вздрогнул.

«Я больше не могу», – понял он. Кейфл приблизился к Ифе, заглядывая в её широко распахнутые глаза.

– Расскажи мне, что ты видела.

– Всё?!

– Да. Я должен всё знать, чтобы правильно объяснить.

Он говорил так, словно собирался проводить урок. Более того, хекау обыденным жестом пригласил Ифе отойти прочь от шатров каравана – к пескам и пальмам. Как будто это была просто прогулка.

«Наверное, я увидела что-то сложное и ритуальное, – решила девушка. – А Кейфл пытается придумать, как объяснить это мне, непонятливой, простыми словами».

«Держи себя в руках. Держи себя в руках. Держи себя в руках!» – подобно формуле хека мысленно повторял принц.

Вблизи шатров Ифе так и не смогла произнести ни слова. Лишь когда они с Кейфлом оказались за пределами караванного лагеря, ей удалось прошептать:

– Они были нагими.

Принц слегка дрожащей рукой протянул Ифе плошку с похлёбкой.

– Поешь.

– Не сейчас…

– Пожалуйста.

«Позволь мне проявить заботу хотя бы в такой мелочи», – безмолвно просил он.

«Ты что-то говоришь мне взглядом, маа-херу Кейфл. Но я не понимаю…» – горя от стыда, думала девушка.

– Спасибо.

Она взяла из рук юноши еду и, сев прямо на песок, начала пить жиденькую похлёбку. Кейфл последовал её примеру. Он надеялся, что мгновение трапезы хоть немного успокоит его и придаст сдержанности. Стоило только этой мысли пронестись в голове принца, как Ифе отняла от губ плошку и довольно облизнулась кончиком языка.

«Во имя хека!» – закатил он глаза. Еда была забыта.

– Напомни последнее, что ты сказала.

– Спасибо?..

– Нет. Про шатёр, – с ухмылкой уточнил Кейфл. – Кажется, ты сказала, что те мужчина и женщина были… Одетыми?

– Н-нет.

– Что ещё ты видела?

Принц чуть сдвинулся на песке, оказываясь ближе к Ифе. Он действительно хотел быть сдержанным, хотел быть понимающим и мудрым. Но рядом с ней привычная чистота разума предавала его.

– На самом деле я, кажется, поняла. Это был ритуальный танец. Можешь не объяснять.

«Слишком поздно, Ифе», – думал он. Девушка видела в глазах принца решимость. Та тяжесть, тот жар, что охватили её тело у чёрного шатра, лишь возрастали в такой близости к Кейфлу.

– Они касались друг друга. И были очень близко, – тихо сказала она.

– Насколько близко?

Юноша преодолел оставшееся расстояние между ним и Ифе. Он – принц Города Столбов – встал на колени перед девушкой, сидевшей на песке.

– Что ты делаешь? – едва слышно спросила она.

– Объясняю.

Когда юноша провёл по щеке Ифе кончиком пальца, она задержала дыхание. Его движение было наполнено трепещущей нежностью.

– Они касались… так?

– Нет…

Она сказала правду. В чёрном шатре прикосновения тоже были полны нежности, но не такой. Она была ярче, сильнее, впивалась в кожу.

Ифе не выдержала, спрятав лицо в ладонях. Память снова подкинула ей прикосновения Карателя. А слова Кейфла разрушали границы дозволенного. Да и не было у неё этих границ. Аментет о них не помнила.

– Прости, – хриплый голос принца прозвучал дальше, чем она ожидала.

Открыв глаза, Ифе увидела его уже стоящим на ногах. Лицо Кейфла превратилось в бесстрастную маску.

– Нам нужно вернуться в шатёр. Завтра предстоит долгий день.

Девушка тоже встала и с беспокойством спросила:

– Я чем-то обидела тебя? Не то спросила? Кейфл, прости…

Принц прикрыл глаза. Ифе видела, как его губы сжались в одну тонкую нить, а пальцы впились в уже пустую плошку.

– Ты не сделала ничего, чтобы меня обидеть. Ничего плохого или недостойного, – юноша едва сдерживался, чтобы не ударить себя по лбу. – Это я… осёл.

– Почему? – девушка шагнула к нему, но Кейфл отступил.

– Прости, – повторил он. – Не я должен первым ответить тебе на эти вопросы. Мив смогла бы. Но она далеко, а когда была близко, я даже не подумал об этом.

Принц нахмурился, силясь взять себя в руки. «Я найду женщину в Унуте, – решил он. – Лучше всего лекаря, чтобы она всё объяснила Ифе. И про танцы, и про регулы…»

Кейфл с ужасом представлял, какой шок в будущем могла испытать девушка, проживя в мире смертных достаточно долго, чтобы узнать обо всех нуждах женского тела.

– Я не понимаю, – беспомощно сказала Ифе.

– Поймёшь. Если придётся, я сам объясню. Но сейчас… Прости меня. Я не должен был пользоваться твоим незнанием. И невинностью.

Теперь Кейфл окончательно чувствовал себя страшнейшим из грешников. Братоубийца, едва не растливший самую светлую душу, которую ему приходилось встречать.

Он уже принял своё желание. Принял чувства, что начал испытывать к аментет. Но это он – помнящий своё прошлое, знавший уже не одну женщину. А опыт Ифе был схож с опытом ребёнка. «Ненавижу себя», – подумал Кейфл.

– Нужно вернуться в шатёр.

Девушка неуверенно кивнула. Жар, что она испытала, покинул тело, оставив за собой лишь вопросы и тревоги. «Почему Кейфл не может всё объяснить? – думала аментет, шагая вместе с ним обратно к каравану. – Почему он злится?»

В ту ночь ответы ей было не суждено получить. «Угроза смерти, погони, боги и неопределённость. Я так запуталась». Ко всему теперь примешивались эмоции молодой девушки, тело и душа которой хотели любви. А разум всё ещё силился это понять.

Вернувшись в шатёр, Кейфл перебросился парой слов с Атсу, объяснив ему, что показывал Ифе караванный лагерь, а затем сразу лёг спать.

Аментет тоже запоздало почувствовала дикую усталость. Она улеглась, отворачиваясь от своих спутников и Убэйда, который дежурил у ложа Каники.

В ту ночь Ифе снова снились странные сны. Она была женщиной из чёрного шатра. Её лицо нежно обхватывали руки принца. Прохлада оставалась там, где кожи касались его кольца.

Сон несколько раз менялся, возвращая её в лавку Мив, где Каратель сжимал горло грешницы, прожигая взглядом сияющих зелёных глаз. Только теперь Ифе не испытывала страха. Вместо этого её губы приоткрывались от наслаждения.

Дуат. Врата в Зал Судилища

Анубис стоял у врат в Зал Судилища, принимая одно из сложнейших решений за прожитую им вечность. «Ослушаться отца или продолжить защищать его так, как умею?» – он даже раздумывал над «советом» Сета поговорить с Исидой.

«О, Анубис, молю, простите грешницу…»

Каратель каждое мгновение своего существования слышал молитвы смертных. На многие отзывался. Не сам, конечно, а посылая гончих или силу Дуата. Являя свою божественность. Но голос, который раздался в его мыслях, нельзя было спутать ни с одним другим.

«Грешница!» Бог уже знал, где находилась аментет. Он почувствовал это благодаря краткой молитве. И был готов перенестись туда в мгновение ока. «Зачем она молится мне? Неужели решила сдаться и принять кару?»

Анубис не верил в подобное раскаяние грешников. Но, раз она сама направила ему молитву, значит, он мог установить связь. Проскользнуть в её разум и найти потаённые мотивы.

Что бог и сделал. После чего покачнулся, упираясь рукой в исполинские двери врат Зала Судилища. Он видел те же образы, что и грешница: полумрак «шатра плодородия», обнажённые тела, дыхание и страсть.

«Что… Почему?» Каратель слышал за вечность разные молитвы. Одни были полны страха. Другие – раскаяния. Третьи – надежды. Некоторые молились с любовью – то была любовь к образу, божеству.

Но в молитве аментет Анубис представал смертным мужчиной. Увидев образ лавки старой торговки в мыслях грешницы, бог ощутил покалывание в пальцах. Вспомнил, каково это было – сжимать её шею.

«Безумная грешница», – он прикрыл глаза, прислушиваясь к продолжению молитвы. Но аментет молчала. «Молись! – Анубис с рыком ударил посохом о песчаную землю Дуата. – Нет, не смей!»

Бог увидел души, подходившие к Залу Судилища, и мгновенно скрыл себя.

«Что тебе нужно, странная грешница? Что ты себе позволяешь?!» Даже великое решение, которое он должен был принять, ненадолго померкло в мыслях. Но лишь ненадолго. «Многие грешники молятся. Почти все. Но мой долг их карать – нерушим».

Вернув самообладание, Анубис вошёл в Зал Судилища.

Та-Кемет. Торговый путь

Когда Ра взошёл на небо на своей ладье, чтобы осветить день смертных, всё, что произошло накануне, показалось Ифе очередным сном. Из-за пределов шатра Убэйда и Каники уже вовсю доносились звуки сборов каравана в дорогу.

Девушка старалась не думать о принце-хекау, чёрном шатре и ночных видениях. «Если сейчас остановлюсь на мысли об этом, то утону», – понимала она.

К тому же, прошлой ночью свершилось ещё одно событие – вернулся Сет. Как всегда, неожиданно. Как всегда, с улыбкой. Грешный бог разбудил своим появлением всех, кто спал в шатре. Разъярённому такой бесцеремонностью Убэйду Атсу неловко представил Сета как «старого знакомого» Сехита.

«Бог едва не подавился от выбранного наугад имени, – с улыбкой вспомнила Ифе. – И, разумеется, при незнакомцах не сказал ни единого слова о том, что с ним происходило за время отсутствия». Возможно, аментет больше удивилась бы появлению Сета и расспросила обо всём, хотя бы при помощи мысленного общения, но она почти сразу вновь уснула. А Сет убедил распорядителя дать ему место в главном шатре и скрылся там до рассвета.

Ифе потёрла глаза и села на циновке, оглядываясь. Она ещё дремала, когда Атсу и Кейфл говорили о том, что нужно было подготовить верблюдов. «Убэйд, наверное, ушёл с ними. А Каника?..» – девушка поднялась на ноги, беспокойно оглядываясь. Постель, где накануне лежала женщина, была пуста. Полотно, закрывающее вход в шатёр, приподнялось, и внутрь вошла мягко улыбающаяся Каника. Она всё ещё была бледна, но мутность болезни покинула её глаза.

– А вот и моя спасительница проснулась!

– Вам лучше? – с тревогой спросила Ифе, вглядываясь в её лицо.

– Как видишь. Хожу на своих двоих, встретила с мужем рассвет, чувствую, что болезнь отступает. И всё благодаря тебе.

– Я так рада! Вам нужно пить много воды, и ещё пот…

– Пить пот?! – с ужасом переспросила женщина.

– Нет! Конечно, нет. Я имела в виду, что вам нужно хорошенько пропотеть, чтобы окончательно избавиться от хвори.

– Думаю, в пустыне с этим сложностей не возникнет, – Каника усмехнулась. – Значит, ты лекарь?

Ифе сама хотела бы знать, кто она. То, что ей вернулось с воспоминанием, было похоже на лечение. Женщина из прошлого могла быть лекарем, а аментет её помощницей. Объяснить всё это Канике не представлялось возможным, поэтому Ифе лишь улыбнулась, не давая прямого ответа.

– В любом случае ты спасла мне жизнь, – приняла её молчание женщина. – Я перед тобой в долгу.

– Я тоже, – Убэйд вошёл в шатёр и тут же заключил жену в крепкие объятия. – Тебя послали сами боги.

От упоминания богов Ифе закашлялась.

– Подавилась? Дать водички?

– Всё хорошо! – девушка поспешно прочистила горло. – Я счастлива, что вам стало лучше.

– Теперь мы сможем вернуться в Бат, когда сепат снова откроют к празднику. И будем счастливы, если ты со своими спутниками когда-нибудь заглянешь в гости.

Увидев замешательство на лице девушки, Убэйд прищурился.

– Ты никогда не слышала про Бат?

– Я впервые на своей памяти покинула Город Столбов.

– Убэ! Девочка не на допросе. Многие редко путешествуют, – Каника бросила на мужа притворно недовольный взгляд. – Бат – это мой родной сепат. Родина радости и веселья. Сейчас его врата закрыты – все готовятся к великому празднику нашей покровительницы. Он начнётся через пару недель. И любой желающий сможет посетить его, отрекаясь от невзгод и запретов.

– Проще говоря, напиться и совоку…

– Убэ!

– Прости, радость моя. Но это именно то, во что обычно превращается праздник Бастет.

– Не слушай этого старого вояку, Ифе. Праздник в Доме Бастет – священное действо. И лишь те, кто плохо умеют веселиться, тратят его на вино.

«Неужели боги вновь играют в сенет нашими жизнями? – раздумывала девушка. – Нам ведь действительно предстоит наведаться к Бастет и её артефакту. Если дойдём до Тота, конечно. И выживем».

– Возможно, дорога действительно приведёт меня в Бат, – немного натянуто улыбнулась Ифе.

– Тогда зайди там в любой храм и назови моё имя. Тебя проводят, – Каника сжала её руку.

– Увидел тебя, радость моя, и совсем забыл, что должен был сказать девочке! – Убэйд на секунду перевёл взгляд с жены на Ифе. – Твои спутники ждут тебя. Ваши верблюды готовы.

– А вы?

– Нам больше нет нужды ехать в Унут. Мы останемся прямо здесь ненадолго, – ответила за мужа Каника.

Они обменялись многозначительными взглядами, от которых Ифе покраснела.

– Добра вам! – поспешно сказала она.

– И тебе! Будем ждать в Бате!

Аментет вышла из шатра с ощущением небывалой лёгкости на душе.

* * *

Через несколько минут после того, как караван отправился в путь, Сет поравнялся на верблюде с Атсу, Кейфлом и Ифе.

– Анубис нас больше не потревожит, – спокойно сообщил он.

При упоминании имени бога, Ифе вздрогнула. Слишком ярким было воспоминание о её фантазии у чёрного шатра и во сне.

– Ты убил его? – спросил Кейфл.

– Конечно, нет.

На один краткий миг девушка действительно думала, что он мог так поступить. И с неожиданным облегчением выдохнула, услышав ответ.

– Я задержал его. Поговорил. А теперь у него есть выбор, как поступить. И при любом из раскладов для нас он не станет проблемой.

Сет, как обычно, говорил загадками.

– Мне бы хотелось знать больше. Обо всём, – взмолилась девушка.

– Уж прости, но большая часть из того, что ты говоришь, звучит как ложь. Или умалчивание, – поддержал её Атсу.

– Тебе ли говорить о лжи, вор? – бог обернулся, всмотревшись в лицо мужчины. – Выглядишь бледным.

Атсу действительно казался очень уставшим. Его качало на верблюде, и он в странной позе прижимал руку к груди.

– С тобой всё в порядке? – с тревогой спросила Ифе.

– Нормально, – буркнул он.

«Расскажи же им! Что, если Сет сможет помочь?» – думал Кейфл. Но заговорить сам не мог. Атсу просил его молчать.

– Я… – вор не смог договорить.

Он завалился на бок, падая под ноги верблюду.

– Амтова пасть! – выругался Кейфл.

Принц спешился, подбегая к вору. «Я сама не слезу!» – поняла Ифе.

– Сет, помоги!

– Меня не было два дня… Что с вами приключилось?!

Бог снял Ифе с верблюда, и они тоже склонились над Атсу. Он был без сознания.

У Ифе дрожали руки. По странному наитию она неуверенным жестом оттянула его веко. Белки глаз были покрасневшими, с очевидной желтизной и лопнувшими капиллярами. Девушка схватила вора за руку, которую тот во время пути прижимал к телу.

– Жгут?!

– Я наложил… – признался Кейфл. – Он не хотел говорить тебе, не хотел волновать. Атсу…

– Отравлен! – воскликнула Ифе.

– Откуда ты знаешь?..

– По глазам поняла. Почему молчали?!

Принц отвёл взгляд. «Неважно… Нужно ему помочь! Яд в крови. Угольная настойка не поможет. Способ был. Советник! Однажды его удалось спасти от похожего. Не помню…»

Каждое новое воспоминание давалось Ифе через боль и смятение. И сейчас память отказывалась повиноваться.

– Используйте хека!

Кейфл и Сет молча продолжали смотреть на умиравшего Атсу.

– У нас два артефакта! Хекау и бог! Используйте. Амтову. Хека! – не выдержала Ифе.

Принц медленно достал из-за пазухи каменную табличку.

– Я давно не лечил с помощью хека. Не знаю, получится ли.

– Должно получиться, – слова девушки звучали, как приказ.

– Надо сойти с дороги. Нас увидят, – сказал Кейфл.

Сет легко подхватил вора, а Ифе поспешно отвела в сторону верблюдов, привязывая их к пальме.

Когда они оказались скрыты за несколькими деревьями, Кейфл положил артефакт на грудь Атсу.

– Djet medu ʽnḫ ỉnˁwȝj[19]19
  Живи во имя, вор!


[Закрыть]!

«Ну же!» – каменная табличка покрылась трещинами под пальцами хекау.

– ʽnḫ ỉnˁwȝj…

Артефакт рассыпался в пыль.

– Не хватило, – принц со злостью ударил рукой в песок. – И яд уже почти достиг сердца.

Ифе чувствовала слёзы на щеках.

– Есть ещё твой артефакт, – обернулась она к Сету.

– Вы готовы оставить нас беспомощными?

– Ты сам сказал, что Анубис больше не проблема! Значит, можно использовать божественную силу!

– Амт, Осирис, даже гончие Карателя всё ещё могут её учуять! Не так быстро, но могут!

– Тогда дай артефакт! Ты же бог, сможешь создать другой. Кейфл говорил, что нужно касание бога, – почти кричала Ифе.

– А ещё жрецы, ритуал и молитвы верующих. У меня этого нет, – с раздражением ответил Сет.

– Он умрёт!

– Зато ты, возможно, выживешь, если у меня или принца останется возможность использовать хека.

Видя отчаяние в глазах девушки, бог добавил уже спокойнее:

– Я действительно могу использовать божественную силу. Кратко и немного.

– Это спасёт его? – с надеждой спросила аментет.

– Я бог разрушения. Ярости. Песков. А не жизни.

– Тогда в чём смысл?

– Можно перенестись в Унут. Гончие могут учуять – но мы уже не так далеко, и риск невелик.

– Атсу можно будет отнести к моему наставнику. Он сильный хекау и учёный, – сдавленно предложил Кейфл.

– Это хорошо! По нашим следам всё ещё идут меджаи. Надо воспользоваться возможностью быстрого перемещения. Рискнуть, – согласилась Ифе.

– Отлично, – кивнул бог, не зная, что девушка ещё не договорила.

– Но сначала отдай Кейфлу артефакт, чтобы он помог Атсу.

В ответ на пристальный взгляд Сета, Ифе сердито сказала:

– Мы не знаем, сколько ему осталось! Не знаем, сможет ли наставник Кейфла помочь. Раз у нас есть способ спасти ему жизнь – мы должны им воспользоваться!

– Ифе права. Вор должен жить, – тихо добавил Кейфл, не сводя взгляда с тела Атсу.

«Смертные безумны и непоследовательны», – Сет хмуро смотрел мимо них в пустыню.

– Пожалуйста… – прошептала Ифе.

– А говорят, боги, вертят жизнями. Нам ещё учиться у вас двоих.

С этими словами Сет кинул хекау маленькую глиняную фигурку, исписанную иероглифами.

– Djet medu ʽnḫ ỉnˁwȝj!

Этот артефакт принц приложил не к груди, а ко лбу Атсу. Ифе с замиранием сердца следила за тем, как тело вора изогнулось под силой хека. «Живи!» – мысленно умоляла она.

– Давай же! – крикнул Кейфл.

Последний артефакт для хека стал пылью. Принц упал на колени, тяжело втягивая ртом воздух.

– Сетова ноздря… – голос Атсу был совсем слабым, но его услышали все.

– Так и быть, притворюсь, что не слышал, – отмахнулся бог.

– Атсу!

Ифе бросилась к вору, заключая его в крепкие объятия. Но как только до неё донёсся хрип Кейфла, тут же обернулась к принцу.

– Кейфл!

Девушка шагнула к хекау, но тот остановил её жестом.

– Всё в порядке. Давно сильную хека со слабыми артефактами не использовал.

Юноша был бледен. Он попытался встать, но вновь осел на песок. «Гордец!» – недовольно поджала губы Ифе, подходя и обнимая его. Вместе с объятиями девушка дала ему поддержку, чтобы Кейфл мог встать.

– Спасибо.

– Раз все живы и здоровы, предлагаю отправиться наконец в Унут, – подгонял смертных Сет.

Атсу поднялся на ноги и протянул Кейфлу руку.

– Должником буду.

– А я уж подумал, что мы друзья, – усмехнулся хекау.

«Принц и вор – друзья? Ну удумал», – довольно хмыкнул Атсу. Кейфл крепко пожал протянутую ладонь. А затем по-братски обнял вора, похлопав по плечу.

– Ты перенесёшь нас силой, как предлагал? – спросила Ифе Сета.

– Сэкономим время. Заодно проверим, насколько эффективны гончие без Карателя, – ответил бог.

В очередной раз алое сияние магии Сета ослепило аментет.