Текст книги "Каганы рода русского, или Подлинная история киевских князей"

Послы или лазутчики?

Настаивая на крымской локализации начальной руси нельзя замолчать самое главное (если не единственное существенное) возражение против нее, а именно утверждение Вертинских анналов, что якобы путь «послов кагана руси» в Константинополь пролегал через территории, населенные ужасными варварскими народами. Разумеется, такой путь напрочь исключает из возможных локализаций руси Крым, откуда в Константинополь можно приплыть по морю, что наверняка и сделали бы послы крымской начальной руси. Однако это возражение вполне может оказаться мнимым по двум причинам.

Первая причина кроется в переводе Вертинских анналов. На проблемы с их переводом указывали различные языковеды[140]140
  Более подробно об этом см. В. Егоров. Между варягами и греками. М., 2007. (На авторском сайте www.ipiran.ru/egorov).


[Закрыть]. Так, X. Станг[141]141
  Håkon Stang. The Naming of Russia. Oslo, 1996.


[Закрыть] полагает, что вопреки общепринятому переводу анналов император Феофил в своем письме вовсе не утверждал, что прибывшие к нему послы сами называли свой народ русью, а лишь замечал, что этот народ называют русью. Согласитесь, разница огромная! В общепринятом переводе «русь» – это самоназвание народа, а в переводе Станга – название, принятое в Византии по аналогии с пресловутым библейским народом Рос (Рош), которое, вообще говоря, может быть никак не связанным с истинным самоназванием тех, кто прислал послов. Другой лингвист, И. Гарипзанов[142]142
  I. Garipzanov. The Annals of St. Bertin (839) and Chacanus of the Rhos // Ruthenica, vol. 5, 2006.


[Закрыть], на основании анализа самых ранних изданий Вертинских анналов приходит к выводу, что в записи 839 года речь идет не о кагане Руси, а о правителе Руси по имени хакан и приводит примеры этого имени в документах средневековой Скандинавии. Это имя, в современном варианте Hâkón весьма популярное и в сегодняшней Норвегии (по иронии судьбы упомянутого выше норвежца Станга зовут как раз Хаконом), известно и нашим летописям в славянизированной форме Акун / Якун.

После такого небольшого предисловия-обзора можно перейти к диким и жестоким племенам на пути послов руси. В наиболее известном переводе записи 839 года Вертинских анналов, доступном на сайте «Восточная литература», интересующий нас текст выглядит так: «Он [Феофил. – В.Е.] также послал с ними [своими послами к Людовику. – В.Е.] тех самых, кто себя, то есть свой народ называли Рос, которых их король, прозванием Каган, отправил ранее ради того, чтобы они объявили о дружбе к нему, прося посредством упомянутого письма, поскольку они могли [это] получить благосклонностью императора, возможность вернуться, а также помощь через всю его власть. Он не захотел, чтобы они возвращались теми [путями] и попали бы в сильную опасность, потому что пути, по которым они шли к нему в Константинополь, они проделывали среди варваров очень жестоких и страшных народов [выделено мной. – В.Е.]». Не то, чтобы очень вразумительно, но в целом действительно создается впечатление, что послы руси шли в Константинополь чуть ли не пешком сквозь строй кровожадных варваров.

Но это только один из переводов, выполненный с одного из изданий Вертинских анналов[143]143
  Перевод А. Волынец с издания «S. Prudentii annales sive Annalium Bertinianorum pars secunda. Ab anno 835 usque ad 861 PL. T. CXV. P. 1852 Col. 1375 – 1420».


[Закрыть]. А вот для сравнения еще один перевод того же текста, выполненный совсем недавно филологами из СПбГУ с факсимильной копии са́мого древнего манускрипта Вертинских анналов, полученной С. Головиным[144]144
  Поразительный факт! Простой любитель истории запрашивает во Франции и тут же без всяких проблем получает по электронной почте аутентичный текст Вертинских анналов непосредственно из библиотеки, где хранится их оригинал. Но этого не удосужился сделать ни один российский профессиональный историк! Впрочем, ничего удивительного – оригинальный текст историкам не нужен. Все равно латыни среди них никто не знает.


[Закрыть] из Франции, непосредственно из библиотеки Сент-Омера, где находился монастырь Сен-Бертен: «[Феофил] послал также с греками неких людей, которых по обыкновению называли росами (Rhos), как самих их, так и род их. Король их по имени Хакан (Chacanus) ранее направил их к императору [Людовику] по причине дружбы, как они утверждали, испрашивая через упомянутое письмо, насколько могут они в целом посредством императорского радушия рассчитывать на помощь и на возможность возвращения через его владения (imperium). путь же их в тот самый Кон‑ стантинополь пролегал через императорские владения. Росов причисляли к необъятным варварским племенам, чрезмерно диким [выделено мной. – В.Е.]. Император [Людовик] не хотел, чтобы росы возвращались через его владения, дабы эти владения не оказались в сильной опасности». Для начала отметим, что второй перевод полностью подтверждает коррективы Х. Станга и И. Гарипзанова («которых по обыкновению называли русью» и «король их по имени хакан»), чем неизбежно порождает недоверие к остальному тексту прежнего общеизвестного перевода. По интересующему же нас вопросу перевод из СПбГУ не оставляет сомнений, что варварство и дикость приписываются не каким-то неизвестным народам на пути посольства руси, а самóй руси, что вполне соответствует византийской традиции в отношении таврических народов вообще и начальной руси-тавроскифов в частности. Что же касается пути посольства в Константинополь, то, согласно этому переводу, он пролегал не по диким степям с кровожадными варварами, а по территории империи франков. Казалось бы, хрен редьки не слаще, такой вариант все равно оставляет Крым далеко в стороне от возможных мест дислокации начальной руси. Но… на самом деле путь посольства руси в Константинополь вовсе не обязан быть прямым и кратчайшим, что и является второй причиной для пересмотра устоявшейся точки зрения.

Оба перевода, общеизвестный и представленный выше альтернативный, говорят, на сей раз в полном согласии, что Людовик провел в отношении послов руси расследование, в результате которого выяснилось, что, во-первых, послы были скандинавами (свеонами), а во-вторых, что они были скорее лазутчиками, чем миссионерами мира и дружбы, и разведывали имперские владения. У нас нет оснований не верить следователям Людовика – им безусловно было виднее. Но если послы были лазутчиками, посланными с какими-то разведывательными целями, то не имеет смысла привлекать их путь и их странствия для установления места дислокации руси и резиденции пославшего их ольга-кагана (Хакона?). Из Вертинских анналов следует только то, что молодая русь готовилась к выходу на европейскую арену и прощупывала возможные пути этого выхода. Можно предполагать, что послы-шпионы руси просто проникли в государство франков через Константинополь, и посольство 838 – 839 годов было не единственным шнырявшим по Европе (да и только ли по Европе?), но, к сожалению, единственным, удостоившимся мимолетного упоминания в европейских анналах.

Отдельный вопрос, есть ли основания вообще говорить о государстве Русь (русском каганате?) в первой половине IX века. Скорее всего, начальная русь не имела какой-то единой территории даже в Крыму. В X веке договоры с Византией все еще подписываются не от государства Русь, а «от рода русского». Сам непоседливый и бездомный образ жизни викингов с непрерывными скитаниями и абсолютным отсутствием каких-либо территориальных привязанностей у начальной крымской руси усугублялся исходной рассеянностью их готского субстрата. По приведенному ранее свидетельству Рубрука, в середине XIII века на побережье Крыма царила языковая чересполосица, и готский был лишь одним из местных языков.

Да и в глобальном плане отсутствие традиций государственности, вообще понятия о государстве и элементарного представления о ценности земли как таковой объективно препятствовали созданию викингами своих государств. Как показывает история Европы, полноценные государства норманнов возникали только тогда, когда им удавалось прибрать к рукам власть в уже существующих государственных образованиях. Именно так возникли государства викингов Данелаг, Нормандия и Сицилийское королевство. По этой же, кстати сказать, причине бессмысленно концептуальное утверждение раннего норманизма о создании Киевской Руси варягами буквально на пустом месте среди диких славянских племен, от которого, правда, сами норманисты давно уже отреклись. Древняя Русь как полноценное государство с единой территорией безусловно возникла на основе уже существовавшего ранее государственного образования в Поднепровье с преобладающим на его территории славянским языком. Весьма вероятно, что его возникновение было связано с кончиной Великой Моравии в начале X века, давшей толчок центробежному процессу распространения славянской государственности и письменности на все окрестные территории. А к середине того же века другая катастрофа – крушение крымской руси – заставила Игоря уйти из Крыма и «наложить лапу» на одно из таких государственных образований в Среднем Поднепровье.

Рождение нового этноса «русь» маркировано совпадением двух событий в первой половине IX века: появлением викингов-скандинавов в Черном море и исчезновением всяческих упоминаний о крымских готах и археологических свидетельств их присутствия в Крыму. Аналогичным образом возникновение Киевской Руси также отмечает совпадение сразу трех событий середины X века: крах крымской руси Игоря Старого, первые упоминания Киева (Киоава-Киовы у Константина Багрянородного, Киййоба в «Киевском письме» и Куябы у арабских географов), а также археологически удостоверенное превращение Киева в административный центр некого политического объединения, надо полагать того, которое нам известно как Киевская Русь.

Интересно отметить, что в генезисе древней Руси особую роль сыграл языковой фактор. Первый толчок к синтезу этноса «русь» дал крымский симбиоз скандинавов и готов благодаря языковой общности, уникальной для всей истории викинга. Другой важнейший этап – образование Киевской Руси – был инициирован языковой общностью по-днепровских и поволховских славян, которая несмотря на огромное для X – XI веков расстояние (полторы тысячи километров пути!) между Киевом и Новгородом сумела накрепко спаять эти два полюса нового государства. Парадокс однако в том, что, дважды выступая консолидирующим фактором, «великий и могучий русский язык» был совершенно разным на разных этапах консолидации: германским на первом и славянским на втором.

На сегодняшний день, если отбросить слухи, сплетни и откровенное вранье ПВЛ, мы практически ничего не знаем о первом этапе и вообще руси IX века, а наши представления о всех последующих этапах становления Киевской Руси во второй половине X века весьма далеки от действительности. В качестве более-менее твердых отправных точек, опираясь на которые можно пытаться расширять Великую Брешь А. Никитина в наше прошлое, можно, на мой взгляд, принять три постулата.

Во-первых, русь как этнос зародилась не позже первой трети IX века в Крыму на местном готском субстрате, суперстратом которого выступили викинги скандинавы. При этом те и другие образовали уникальный основанный на языковой общности симбиоз, породивший многие особенности нового этноса.

Во-вторых, Киевская Русь возникла не ранее середины X века вероятно на основе какого-то существовавшего в Поднепровье славянского государства или даже нескольких государств[145]145
  Исходя из факта сосуществования роменско-борщевской и лука-райковецкой археологических культур, границей между двумя славяноязычными государственными образованиями X века служил Днепр.


[Закрыть] в результате крушения крымской руси на рубеже 30-х и 40-х годов. Это государство получило от своей крымской предшественницы новую правящую династию и новую столицу, так как в это время периферийный хазарский город Киев археологически становится административным центром нового политического объединения, впоследствии получившего по этой новой правящей династии название Русской земли, а затем по новой столице – Киевской Руси. С середины-конца X века, рядом с новой столицей начали расти другие основные города Русской земли: Чернигов, Переяславль, Любеч.

В-третьих, с самого начала наряду с Поднепровьем в процесс становления Русской земли каким-то образом вовлекается Приильменье и Поволховье. Одновременно с появлением приднепровской Русской земли и превращением Киева в ее столицу возникает и быстро растет Новгород Великий. Важно иметь в виду, что практически с момента возникновения Новгорода его население говорило в основном на славянском языке, судя по найденным в нем берестяным грамотам X – XI веков. Хотя новгородский диалект и имел западнославянские черты, подтверждающие заселение Поволховья прибалтийским славянами, но новгородцы пользовалось не балтийскими рунами, а русской кириллицей, которой неоткуда было попасть в Новгород кроме как из приднепровской Русской земли.