Текст книги "Страна сплошных гуманитариев. Ироническая публицистика"

«Фитиль» почти про Президента

Сегодня прочитал в газетах, что наш президент, оказывается, подрабатывал в юности каскадером, то есть человеком сверхмужественной профессии, отчего сразу почувствовал прилив гордости.

Правда, карточку Путина в ленфильмовской картотеке почему-то не нашли, да и на фотографии со съемок можно разглядеть только Ротенберга, не говоря о том, что по виду это обычная массовка, но все это, понятно, исключительно для секретности и на чувства никак не влияет. И 75 р. за съемочный день в те времена – это из области фантастики… Но, понимаю, тоже секретность.

И тут меня буквально осенило, словно мне на голову свалились не меньше десятка коробок с кинопленкой, а в каждой, замечу, по триста метров! Короче, я вдруг вспомнил, что тоже косвенно причастен к этой мужественной профессии, поскольку году так в 90-ом снял документальный фитилевский сюжет о каскадерах под названием «Отверженные». В том смысле, что работа опасная, а никакой социальной защиты у отчаянных ребят тогда не было. Сейчас не знаю.

Сюжет получился удачным и к нему даже заказали композитору специальную песню, чего в «Фитиле» никогда не было. А тут заказали, как чувствовали, что лента станет исторической!

И еще одно удивительное совпадение. В моем сюжете снимались каскадеры – Жариков, Савостин и другие, которые играли и в говорухинском «Месте встречи». И, конечно, я тут же позвонил Станиславу Сергеевичу с тем, чтобы он прокомментировал и даже осудил бы некрасивую позицию Госкино и Госкомтруда, которые обижают его актеров. Но осуждать Госкино Говорухин как-то не захотел, нашел отговорки, так что выступить в кадре пришлось режиссеру Александру Прошкину, который, правда, каскадеров до этого не снимал, но киношного начальства не испугался. В общем, оказался почти каскадером.

Впрочем, если бы Говорухин знал, что Путин, чьим доверенным лицом он является, когда-то тоже был каскадером – думаю, побежал бы сниматься в том сюжете как миленький! Такая вот история.

Новогоднее веселье 2018

Сегодня побывали на Тверской, где усилиями нашего неугомонного мэра для граждан сотворили многомиллионное представление не вполне отчетливой театральной ориентации и драматургии. То ли забугорный карнавал, то ли сабантуй, то ли масленица, хотя вроде бы еще не сезон. В общем, достали все, что завалялось в шкафах с пыльным реквизитом, нацепили на народ и выпустили на улицу. Гуляем, блин! Весело, весело, встретим Новый год! Для полного счастья не хватало только Иночкина в костюме царицы полей кукурузы. Впрочем, для сельской местности сойдет и так, а оставшиеся немногочисленные москвичи на такие представления ходить все равно брезгуют.

На всякий случай даже Пушкина огородили забором и поставили милиционера, потому что некоторые костюмы и, не побоюсь иностранного слова, перформансы, выглядели столь загадочно, что отнести их можно разве что к жанру творчества душевнобольных в период резкого изменения погоды. А с новогодней погодой, сами видите, беда, устроителям даже пришлось для увеселения трудящихся распылять снежинки из блестящей бумаги, а это дополнительные расходы. Хотя на фоне потраченного на эту показуху бабла, это, понятно, сущие копейки!

Ну а больше всего увиденное напоминало праздничный концерт на День милиции. Куда не бросишь взгляд и не направишь объектив фотоаппарата, так в кадре обязательно оказывается работник какой-нибудь силовой структуры, а уж на подступах к праздничной площадке их вообще видимо-невидимо. На Страстном бульваре даже походную казармочку учинили, отродясь в своем городе такого не видел! Так что искусства и разные там народные творчества могут спокойно расцветать под присмотром квартальных надзирателей, гуляйте, граждане, спокойно, все оплачено, конвой вас в обиду не даст.

На следующий день решили так – все, в центр больше ни ногой, насмотрелись на идиотские пляски и полчища полиции, погуляю-ка лучше в нашем тихом парке. Подхожу к одному из входов, а там тоже полицию поставили. Охраняют кого? Посмотрели на меня недобро, но пустили без звука, у других и вовсе паспорта проверяли, чтоб, значит, не шлялись по парку кто ни попадя, так что спасибо начальникам за высокое доверие.

Прохожу мимо второго входа, а там тоже полиция. Мама родная, думаю, может немцы в городе? И у третьего чего-то бдят товарищи в пагонах, и у четвертого – группами по двое и больше. Тут мне вроде как нехорошо стало, может мы все теперь в чем-то подозреваемые? Начал вспоминать, а от волнения и мысли в голову не идут. За квартиру, вроде, уплачено, за свет тоже, гаишные штрафы плачу регулярно…

Разве что мысли иногда приходят в голову разные… Так ведь человек разумный, иначе никак, да и кто про них знает-то? Но, видно, кто надо знает, техника-то вон куда шагнула… Только подумал, а у очередного входа опять полиция, плюс автобус, да еще и люди в штатском, молчат и смотрят особенно. Ну, все, думаю, хана, теперь заметут!..

Вся жизнь пронеслась перед глазами, а в голове даже вроде как колокол зазвонил на разные мелодии из популярных кинофильмов. Бом-бом! Ясно, по мне звонит.

Но тут оказалось, спасибо добрым гражданам, подсказали, что это не в голове, а это директор парка установил на вверенной территории целую колокольню и звонит почем зря с утра до вечера. Может бесов из жителей выгоняет, и из себя заодно, а может еще что. Вот и полицию поставили, чтобы звон охранять, упрут еще.

Так что рванул я от греха домой, у подъезда полиции нет, у квартиры тоже, так что живем пока, за что спасибо партии родной и лично!..

Черный квадрат Веры Мухиной

Уж не знаю, кому пришло в голову поселить выставку Казимира Малевича в чреве обновленной скульптуры «Рабочий и колхозница», этого эталона соцреализма, но, думаю, что академика живописи товарища В. Мухину, она же член Президиума АХ СССР и лауреат аж пяти Сталинских премий, вряд ли порадовало бы такое интимное соседство с каким-то подозрительным диссидентом и арестантом. Вдобавок заявившим, что «коммунизм есть сплошная вражда и нарушение покоя, ибо стремиться подчинить себе всякую мысль и уничтожить ее, и что еще ни одно рабство не знало того рабства, которое несет коммунизм, ибо жизнь каждого зависит от старейшины его». Не очень-то сообразуется с программным текстом насчет веющего над страной весеннего ветра, благодаря которому жить с каждым днем все радостнее.

Впрочем, думаю, что и автор черного и всяких других квадратов, авангардист, супрематист и вообще большой экспериментатор Малевич тоже предпочел бы соседство с чем-то более интеллектуальным, чем железяка в виде серпа и молота в руках двух идолов несостоявшегося изобилия. Но, увы, времена и соседей у нас по-прежнему не очень-то выбирают.

Хотя какие-то пересечения в их творчестве имеются. Малевич, например, подрабатывал разработкой дизайна флаконов для парфюма фабрики Брокара, впоследствии ставшей фабрикой «Новая заря», а Мухиной приписывают честь сочинения того самого граненого стакана, который заслужил самую высокую оценку многих поколений советских граждан. После одного-двух таких стаканов жизнь становилось еще радостней.

А может это странное соседство содержит в себе популярную ныне идею примирения, благодаря которой потомки пламенных большевиков вдруг стали ярыми монархистами? Очень может быть, хотя без реального покаяния, на мой взгляд, такая метаморфоза выглядит довольно фальшиво.

Но если отбросить нюансы, сходить на Малевича можно. Оформлена выставка неплохо, а большинство крупных работ, как меня уверили, оригиналы. И еще есть любопытные пояснения, благодаря которым я, в частности, узнал, что Малевич учился в школе живописи Федора Рерберга. Который, добавлю уже от себя, был братом Веры Рерберг, которая была первой женой композитора Александра Гречанинова, о чем я рассказывал в своем фильме. Тесен мир, вернее, когда-то был таким.

В общем, интересно. Есть некоторый перебор с родственниками и знакомыми Малевича, и еще многовато охраны, но это теперь такой тренд.

И еще очень хотелось посмотреть на творение Мухиной изнутри, но туда не пускают. Так что с внутренним содержанием рабочего и колхозницы познакомиться не удалось.

«Фитили» Леонида Гайдая

Несколько дней назад как-то позорно тихо случился важный киноюбилей – 95 лет со дня рождения Леонида Гайдая, нашего лучшего, на мой взгляд, комедийного кинорежиссера, создателя великолепной «Бриллиантовой руки», которая была признана лучшей отечественной комедией за 100 лет, и многих других замечательно смешных фильмов. В том числе и «Фитилей». Первый канал как обычно снял какую-то нудную халтуру, а больше и вспомнить нечего. Похоже, сатира снова не в тренде.

Когда я смотрел гайдаевские комедии в детстве, мне, да и всем остальным, и в голову не могло прийти, что они могут оскорбить, скажем, чувства верующих или каких-нибудь там монархистов («Иван Васильевич меняет профессию»). Или работников наших славных правоохранительных органов («Бриллиантовая рука»), занятых поиском мифических забугорных врагов. Или наглых самодуров и любителей молоденьких девушек, руководящих нашими южными республиками («Кавказская пленница»). Да и вообще, на фоне нашей сегодняшней жизни слезные жалобы на цензуру тех времен выглядят интеллигентским кокетством. Попробуйте-ка представить, что комедии на гайдаевские темы выходят на экраны сегодня! Не говоря о том, что за все годы существования «Фитиля» Госкино не посмело зарубить ни одного нашего сюжета! Ни одного из тысячи с лишним!..

Мне довелось поработать с Гайдаем над несколькими игровыми сюжетами, хотя наше обычное редакторское или, точнее, продюсерское вмешательство в творческий процесс с Леонидом Иовичем категорически не проходило – в советчиках он не нуждался и снимал так, как считал нужным. И это правильно, хотя на моей памяти один его сюжет мы даже списали. Однако творческая свобода для него была дороже денег, и именно таких людей так не хватает сегодня. Как, впрочем, и во все другие времена.

Кстати, игровые сюжеты у нас обычно снимали режиссеры, так сказать, малоформисты, мастера короткого жанра, а у создателей больших полнометражных лент наши трехминутные сюжеты получались обычно хуже. Можно привести много примеров, но не хочется обижать «мэтров». А у Гайдая отлично получалось не только большое кино, но наши сатирические миниатюры. Мастер! Таких теперь нет и, боюсь, не будет.

Скоростной лифт к кормушке

Сегодня получил приглашение на «панельную (неужели на панели?) дискуссию по теме социальные лифты для молодых писателей», которая днями должна пройти в рамках некоего Московского культурного форума в Манеже. Для, цитирую, «формирования нового культурного мейнстрима – широкого творческого фундамента, основанного на ценностях патриотизма, высокого искусства и традиций, необходимо создание механизмов работающего „социального лифта“ в сфере культуры и искусства».

Понятно, да? То есть стране сильно нужен патриотический писательский мейнстрим или, проще, глубоко идейные сочинения, а без социальных лифтов, читай, без указаний и поощрений сверху, юные дарования просто не будут знать, что нужно писать, а редакторы – кого следует печатать. Иначе кошмар и никакой стабильности!

А главное, цитирую дальше, необходимо, «чтобы этот „социальный лифт“ имел прочный ценностный стержень, поскольку его задача – выработать высококачественный продукт (!) – молодых лидеров общественного мнения в сфере культуры как эффективной опоры государства».

Какой текст, а! Так и представляю себе как государство, словно на слонах, стоит на спинах высококачественного продукта, приготовленного из молодых конформистов, которые точно знают, куда и зачем дует ветер «с точки зрения потенциального влияния на социокультурные процессы будущего». Сильно сказано, да?

А, главное, все это позорище будет проходить под маркой русского ПЕН-центра, который вроде бы задуман для борьбы за права человека, а вовсе не для лизания барских сапог. Впрочем, зачем творцам дары свободы, когда есть лифт прямо к кормушке?..

Тридцать с лишним лет назад меня и моих коллег тоже временами приглашали на совещания молодых писателей-сатириков в разные Малеевки, Рузы и другие приятные места. И хоть все это происходило в самый разгар застоя, на мозги нам никто не капал и идейных произведений не требовал. Мы без всякого присмотра читали свои смешные рассказики, пили водку и смотрели специально привезенные из Белых Столбов идеологически вредные забугорные фильмы. Такие вот были времена.

А теперь вот надо поднимать имидж, поскольку поднять пенсии, зарплаты и все остальное возможным не представляется, одна надежда на мастеров культуры, пусть поднимают настроение. Впрочем, дело знакомое. И даже по-горьковски спрашивать: «С кем вы, мастера культуры?» теперь совершенно излишне – при наличии хорошо работающего лифта они всегда будут на нужной высоте.

Невероятное приключение СМИ в России

Редакции нескольких СМИ объявили об отзыве своих журналистов из Госдумы после того, как думская комиссия по этике не увидела «нарушения поведенческих норм» в действиях депутата от ЛДПР Леонида Слуцкого, которого журналистки обвинили в домогательствах. В свою очередь председатель СЖ Москвы Павел Гусев назвал уход из Госдумы «абсолютно неправильным решением».

Итак, случилось невероятное – у российской прессы вдруг появилось – вы не поверите! – чувство собственного достоинства! Представляете! То есть еще не совсем чувство, а так, предчувствие. Даже не предчувствие, а скорее зародыш. Эмбрион. Крохотная стволовая клетка, которая только-только начала делиться, но на какие части еще не решила.

Это я о робком бойкоте Госдумы из-за хамской реакции депутатов на сексуальные домогательства Леонида Слуцкого, о чем, в смысле о бойкоте, гордо заявили «Дождь», «Коммерсантъ», РБК и некоторые другие СМИ. Особо героические издания даже обещали не просто ограничить вещание из Госдумы, но и вовсе прекратить освещать ее работу. Безумству храбрых поем мы песню!..

Только вот одно – ребята, а что вы делали в этой Думе раньше, а?! Что вообще вменяемый журналист может ловить в этом жалком органе власти или как он там? Я понимаю, лет двадцать пять назад… Или пятнадцать… Даже десять… Но сейчас?.. О чем информировать читателей?! О дежурных похабных выходках Жириновского?.. О том, что все сто процентов как всегда «за»? А ведь можно было поймать того же депутата Слуцкого на сотнях гаишных штрафов, за что в нормальной стране просто сажают в тюрьму. Так вы даже этого не накопали, это нарыл Навальный без всяких аккредитаций! А вы вообще про что?..

Нет, я понимаю – красивая пресс-карта, буфет и все такое. Но это же полная профессиональная деградация, все равно что заставить нейрохирурга резать чирей на заднице. С кем и о чем там может говорить тысяча аккредитованных журналистов? Тысяча! По три единицы на каждого, извиняюсь, народного избранника!

Я много раз писал о той заднице, в которой находится наша журналистика. Я даже не говорю про политическое холуйство и лакейство, это можно свалить на начальство, редакционную политику, плачущих дома деток и все такое. Но как может журналистский коллектив годами терпеть какую-нибудь убогую Лесю Рябцеву? А замечательная история с позорным НТВ, когда их корреспонденту засветили в морду прямо во время эфира, после чего стукнутый товарищ долго доказывал, что это, мол, был не десантник, потому что порядочный десантник засветить кому-то в морду просто не может.

Я вообще не устаю поражаться, до какой степени унижения могут дойти представители профессии, которая во всем мире считается достаточно влиятельной. Стыдно, девушки! И не потому что коллеги, нормальных коллег сегодня я могу пересчитать по пальцам, а потому что есть всего два важнейших института, которые могут что-то изменить в государстве – это пресса и суд.

С судом сделать уже ничего нельзя – судьями у нас становятся безграмотные судебные секретарши, которые кроме беспредела ничего и не видели, а вот на прессу робкая надежда еще есть. Если только исправить тот странный закон природы, по которому симпатичные и свободолюбивые журфаковские барышни почему-то сплошь и рядом превращаются в Екатерин Андреевых из телевизора. Может потому, что очень хотят иметь аккредитацию именно в Думе?

И еще. Сегодня СМИ резонно возмутились реакцией парламентариев на харассмент, на омерзительное барское приставание наделенных властью негодяев к молодым девушкам. И это правильно. Но разве те людоедские законы, которые как по команде принимает та самая Дума, это не тот же харассмент, не насилие, только уже не над отдельными барышнями, а над всей нашей страной? Но это почему-то волнует меньше, может, тема не такая модная.

А насчет бойкота я бы не беспокоился. Ребята побузят, пококетничают немного, а потом одумаются и осветят все как надо. Им не привыкать.

Василий Верещагин: хотите повторить?

Отправляясь на выставку Верещагина в Третьяковке, я ожидал увидеть у входа пикет из казаков или каких-то еще «патриотов», но ничего этого не было. Или ребята не в курсе, или все необходимые для народного гнева ресурсы пошли на выборы.

Хотя, на первый взгляд, ничего крамольного на выставке вроде и не было – замечательные живописные полотна и множество фотографически точных зарисовок из Индии, Японии, нашего Севера и не нашего Юга, который, впрочем, как раз в то время стал нашим Туркестаном или просто «Средней Азией», множество предметов быта разных народов, включая совершенно негабаритные – в общем, сплошной «Клуб кинопутешественников».

Но это на первый, а уже на второй взгляд начинаешь понимать почему, скажем, Балканская серия, изображающая Русско-турецкую войну 1877—1878 гг., в свое время так не понравилась придворному генералитету и даже царствующим особам как в России, так и за пределами.

Конечно, еще со школьных походов в Третьяковку все мы помним кучу верещагинских черепов под названием «Апофеоз войны», но, в силу некоторой обезличенности, они воспринимаются как некая аллегория, условность. Тем более что после шекспировского Гамлета с черепом бедного Йорика в руках («Я знал его, Горацио…»), означенная часть человеческого скелета смотрится, скорее, как модный атрибут в стиле субкультуры Goths.

Недовольство сильных мира того (второй половины XIX века) понять можно – баталисту полагалось писать генералов в парадных мундирах, принимающих победные рапорты или красивые героические сцены типа «Лейб-гвардии Конный полк в сражении при Фершампенуазе 13 марта 1814 года» (Богдан Виллевальде), а Василий Верещагин писал некрасивые солдатские трупы. Убитых писал. Потому что был честным художником и боевым офицером, и изображал войну с натуры, как видел. А видел он ее вживую, на расстоянии сабельного удара, поскольку был участником всех изображенных им военных компаний. В которых Россия методично убивала своих (и чужих тоже) граждан во имя неких геополитических интересов. Знакомая песня, не так ли?

Можно представить, какой шок испытала публика позапрошлого века, не знающая цветного телевидения и широкоэкранного кино, глядя на огромные, размером с киноэкран яркие пацифистские полотна Верещагина. Такие как «Панихида» – уходящее за свинцовый горизонт поле с раздетыми трупами, «После атаки. Перевязочный пункт под Плевной» – множество искалеченных солдат, из которых далеко не все дождутся медицинской помощи, «Скобелев под Шипкой», где на первом плане опять умирающие солдаты, и только на втором или даже на третьем – бравый генерал на лихом коне.

И еще одно замечательное полотно, названия не запомнил, а сюжет такой – на высоком холме на походном стуле в наполеоновской позе сидит император (наш) и наблюдает за битвой, вокруг суетится куча разодетых генералов, а убивающие друг друга солдатушки бравы ребятушки вообще где-то за кадром, их на полотне и не видно. Кому интересно пушечное мясо?!

Вот такой взгляд на войну. Так что представляю, что сказал бы убитый на русско-японской войне Верещагин, который перед каждой поездкой на фронт писал завещание и который за беспримерное мужество был награжден Орденом Святого Георгия – высшей наградой Российской Империи, какому-нибудь мордатому придурку на японском джипе с надписью «Можем повторить»!

А еще экспозиция хороша тем, что когда вы немного устанете от батального гиперреализма Верещагина, можно подняться этажом выше и посмотреть выставку живописи и скульпторы начала XX века. Где помимо Шагала, Кандинского и Фалька можно увидеть замечательные работы, запечатлевшие, например, заседание судебной тройки («Суд народа»), а также изображения Ленина, Сталина, Дзержинского и других товарищей, благодаря которым кровавые баталии XIX века сегодня кажутся детской игрой в солдатики.