Текст книги "Левенхет"

– Может скажешь, что это за место? Здесь я ничего не чувствую, все эмоции, как будто пропали. Холодно, но мне на это всё равно. Лишь тот плакальщик смог разбудить во мне что-т… – внезапно он замолчал, не договорив, то что хотел, после чего спросил, – Это загробный мир, да?

– Мыслишь в верном направлении, Марк, но нет, это не загробный мир. Это скорее тюрьма, в которую со временем превратилось данное место, и я её узник, как все, кто здесь находится. Кроме тебя.

– Кто все? Я никого здесь больше не вижу.

– Давай я покажу тебе моё любимое зрелище. Видишь там, внизу?

Стоя на бархане, она указала пальцем вниз, туда где кроме песка ничего не было, но посмотрев ещё немного, на том месте, прямо в воздухе, начали возникать множественные силуэты, закованных в доспехи воинов, сражающихся друг с другом. Битва проходила между двумя небольшими фортами, построенными в форме кольца, с которых лучники выпускали в друг друга целые ливни стрел, поддерживая своих товарищей, что вели боевые действия на земле. Те, что справа, облачены в светлые доспехи, те, что слева, в тёмные. Творился сущий хаос, сотни солдат убивали друг друга, снаряды от катапульт раздавливали их и рушили крепость врага. Зрелище и впрямь пугающее, но странным было то, что в округе по-прежнему стояла тишина, а сражение казалось обычной иллюзией.

– Скоро будет мой любимый момент, – улыбнулась девушка.

Так они простояли ещё несколько минут, наблюдая за битвой, пока в живых не осталось всего два воина. Двое врагов сошлись в финальной схватке, и вот настал момент, когда тот, что в светлых доспехах, пронзил своего противника мечом. Поверженный воин повис на победителе и, когда уже, казалось бы, всё закончилось, он выхватил нож со своего пояса и вонзил светлому в спину. Оба они упали на колени, погибнув в объятиях друг друга, и теперь уже точно можно объявлять о конце сражения. Никого не осталось в живых, воины поубивали друг друга и разрушили крепости. И вот в какой-то момент, все трупы начали подниматься, а каменные обломки сооружений возвращались на свои места, восстанавливая крепости. Обессиленные солдаты медленно шли к зданиям, кто-то поднимал свои отрубленные конечности, отсечённые головы, и, разочаровавшись исходом сражения, просто ушли прочь.

– И так уже более трёхсот лет, – сказала она, – исход один и тот же, как бы они не старались, двое выживших всегда убивают друг друга.

– Зачем они сражаются?

– Думаешь они помнят причину? Им хватает того, что друг друга убивали их предки, а всё остальное неважно. Как я и сказала, все в этом месте узники, и эти воины обречены вечно сражаться друг с другом в битве, в которой никогда не будет победителей.

– Неужели их это устраивает? Почему просто не заключить мир? Почему не попытаться поговорить друг с другом, чтобы остановить бессмысленное кровопролитие?

– Видишь, ты это понимаешь, несмотря на то, что ты антиец. Именно так они бы смогли избавиться от своего проклятия, жаль, что все в этом мире разные, что мешает приходить к общей точке зрения. Но как я и сказала – это тюрьма, а они не ведают, что творят, и сейчас не разумнее плакальщиков, бесцельно бродящих по просторам Междумирья. Но бесцельно ли? Сменим обстановку.

Песок поднялся и закружился вокруг их, скрывая из виду, но через пару секунд вновь упал на землю, и они оказались в другом месте, посреди серой пустыни, в непосредственной близости от светящейся башни. Она находилась недалеко, в полукилометре от них, состояла из всё того-же чёрного камня, возвышаясь вверх на пару сотен метров, и от её вершины тянулись многочисленные магические светящиеся голубые потоки, разливаясь по поверхности неба. Посередине башни, от земли и до самого верха, шёл огромный узкий тоннель, из-за которого всё сооружение чем-то напоминало врата, из них и исходило это самое свечение, что Марк заметил до этого.

Справа от них отчётливо слышались звуки, как кто-то копает песок, и там действительно оказалось множество ям, в которых сидели необычные существа, представляющих собой чёрные силуэты. Тот, что находился ближе всего, судорожно рыл песок руками, выкидывая его из ямы, делал это с большой скоростью, на которую не был бы способен простой человек. Он не издавал ни звука, но и без этого ясно, что ему страшно, а песок в конце концов засыпался обратно, сводя все усилия существа на нет. Несколько других делали тоже самое, однако двое таких чёрных призрака уже сильно истощились, но всё равно продолжали копать лёжа, одной рукой. Наблюдая за ними, девушка слегка улыбнулась.

– Глупцы, – сказала она, – и на что только надеются?

– Кто они? – спросил Марк.

– Так бывает, когда кто-то, наподобие тех воинов, наконец-то приходит в себя. Представь их чувства, когда они осознают где находятся. Но это происходит здесь довольно редко, и эти немногие, – она кивнула в сторону чёрных копателей, – лишь исключения. В конце концов, итог всегда один и тот же. Давай поднимемся выше.

Пройдя чуть дальше, они забрались на очередной бархан, с которого открывался отличный вид на башню и её окрестности. Издалека, с тумана, к башне тянулась длинная светящаяся цепь голубых движущихся объектов, пропадающих в её вратах, и каждый раз магические потоки, соединяющие сооружение с небом, начинали пульсировать ещё больше. Марк смотрел на это завораживающее зрелище, понимая, что видит перед собой.

– Плакальщики, – произнёс он, – отсюда они попадают в наш мир?

– Верно, – подтвердила девушка, – вынуждены возвращаться каждый раз.

– Они не плачут, – заметил он, – и почему тот, который меня убил не рядом с ними?

– Как же у тебя много вопросов, – покачала головой спутница, – они плачут, но не так сильно, как в Междумирье. Что касается того плакальщика, скажем так, ты его освободил. Извини, дорогой, я не могу рассказать тебе всё и сразу.

– Почему? Зачем тогда вообще всё это нужно? Что тебе от меня надо, и кто ты такая?

– Как я уже говорила, я просто узница, и не желаю тебе зла, Марк, по крайней мере пока что. Ты даже не представляешь, как долго я ждала встречи такой, как эта, и честно сказать не огорчена. Мы продвинулись с тобой гораздо дальше чем ожидалось, но времени совсем мало. Мир расслаивается, грядёт нечто страшное, поэтому нужно ускорить процесс твоего обучения.

– Какого обучения? Пожалуйста, расскажи мне всё и перестань уже мучать!

– Извини, – опустила она глаза, – я не могу. Слишком рано, мы можем всё испортить. Однажды ты поймёшь… Надеюсь на это. Тебе пора возвращаться, я уже слишком долго держу тебя здесь.

***

Первое, что он почувствовал – это сильная боль в ногах, о которой уже успел забыть в том странном месте. Был ли это сон? Нет, всё выглядело слишком реальным, он был там всего секунду назад, и внезапно оказался здесь. Нечем дышать, жуткая усталость накатила на мальчишку с огромной силой, искра, также, как и в прошлый раз, покалывала, и магические потоки в теле не ощущались, точнее их было ужасно мало, но постепенно они восстанавливались, хотя и очень медленно. Ничего не видно, голова чем-то укутана, нужно снять чёртову тряпку, пока не задохнулся окончательно, но тело настолько ослабло, что с трудом удалось поднять руку. Только бы не потерять сознание. Мальчишка был на пределе.

Спустя минуту безуспешных попыток, он всё-таки согнул свою руку в локте, высовывая наружу из-под какого-то одеяла и, наконец, убрал его с лица. Марк лежал на каменной поверхности, внутри неизвестной пещеры, недалеко от большого тоннеля с видом на ночное небо, а в стороне отчётливо слышался звук костра. Удалось повернуть голову, чтобы осмотреть происходящее, и он сразу же наткнулся взглядом на лежащее рядом тело, с перемотанной раненной рукой и, укутанной в плащ головой, судя по одежде, это была Шила. Выход из пещеры переливался пеленой невидимости заклинания, скрывающего всё внутри от лишних глаз снаружи, и, между Марком и выходом, вокруг костра сидели остальные наёмники. В глазах всё расплывалось, но мальчишка мог поклясться, что видел Бракаса с заплаканными глазами, печально всматривающегося в языки пламени. С другой стороны, подложив свёрнутую куртку под голову, лежал Виктор, он спал, вся его рубаха испачкана кровью, одна нога перемотана, а по праву руку от него, ближе к костру, спала девочка. Фимало тоже спал, лишь Яи, Шимей и Бракас несли ночной дозор, чтобы избежать вероятность какого-либо нападения на, чудом уцелевших, раскольников.

Нужно привлечь их внимание, пока он на это ещё способен, но не получалось даже открыть рот, настолько сильно был истощён Марк, после того, как антийский чародей вытянул из него искру. Но тогда почему он до сих пор жив? Мальчишка вспомнил слова худощавой девушки о том, что никто не может его убить. Сил хватило на то, чтобы издать тихий хрип, который само собой никто не услышал, но Яи, который хотел подкинуть что-то в огонь, внезапно замер. Наёмник медленно повернул голову и, в недоумении, посмотрел Марку в глаза, искренне не веря в то, что сейчас наблюдает.

– Марк, – сказал Яи, чем привлек внимание остальных.

Все удивлённо, и в какой-то степени испуганно, посмотрели на очнувшегося мальчишку, который был уже не в силах двигаться, и замерли. Бракас, побледнев, пнул спящего Фимало ногой, чародей проснулся и в этот момент, они подорвались со своих мест направляясь к ожившему пареньку. Его заметили – это главное, теперь то они смогут позаботиться о нём, и Марк, не дождавшись своих спутников, вновь закрыл глаза, погружаясь в долгий сон.

***

– И снова здравствуй, мой хороший, – всё та же бледная девушка, с крупными кругами под глазами, приветствуя, склонилась над ним, – ты так сильно по мне соскучился, что решил поскорее встретиться?

Он моментально вскочил, и понял, что лежит на кровати, в своей комнате, в доме, находящемся на окраине Аратода на его родной ферме. На нём одета спальная рубашка, деревянные ставни на окнах подняты, благодаря чему в комнату пробирались солнечные лучи. Вкусный ароматный запах разносился по дому, напоминая Марку времена минувших дней. Всё было таким реальным, но он понимал, что всё это лишь сон.

– Почему я здесь? – спросил он у девушки, – Где та серая пустыня, башня? Плакальщики?

– Тогда был другой случай, – её голос звучал отчётливо, эхом проносясь в голове, – а сейчас всего лишь сон. Мы в твоём подсознании, и благодаря мне, можем делать всё, что захотим. Я подумала обстановка родного дома, в котором ты провёл большую часть своей жизни, должна немого порадовать тебя.

– Он приносит как хорошие воспоминания, так и плохие.

Марк встал с кровати и, открыв дверь, отправился на кухню. Горячий котелок с тушёным мясом стоял на печи, обстановка была точно такой же, как и тогда, когда мальчишка жил здесь, но абсолютная тишина слишком сильно действовала на нервы.

– Я могу увидеть дедушку? – обернувшись, спросил он у спутницы.

Облачённая в свою чёрную мантию, она стояла у двери в его комнату, ничего не отвечая, но потом он услышал, как кто-то тарахтит кухонными приборами. За столом сидел старый Йорл, а напротив Марк, только немного младше, на несколько лет. Они обедали и о чём-то разговаривали, но рты просто открывались, голосов слышно не было. Мальчишка и старик смеялись, им было весело, как в старые времена, и, внезапно, у Марка стал ком в горле, при наблюдении всей этой картины.

– Ты всегда мечтал о том, чтобы обстановка была немного иная, – сказала девушка.

После её слов, за столом возникло ещё два человека: темноволосая женщина в простеньком белом платье с фартуком, и высокий щетинистый мужчина, одетый в зеленоватую военную форму. Все сидящие за столом увлечены неизвестным диалогом, улыбаясь и наполняя помещение настоящей идиллией.

– Родители, – произнёс Марк, и на глазах скопились слёзы, – такие какими я их запомнил.

– Сплошные сожаления, – недовольно произнесла девушка, – именно это и мешает тебе жить дальше. Ты ведь скучаешь по ним?

– Конечно! – вытер слёзы мальчишка.

– Дорожишь их памятью, тогда, пожалуйста, будь так добр беречь то, что осталось после них.

Она протянула ему грязный рюкзак, в котором он сразу же узнал свой. Марк выхватил его, развязывая верёвку, и внутри оказались книги, принадлежащие его матери, и поломанные отцовские часы.

– Откуда это у тебя? – спросил он.

– Забыл? Все твои вещи отправились на морское дно, при взрыве корабля. Пронёс эти вещи через полмира, не придавая им какого-либо значения, интересуясь только фактом того, что они у тебя есть, и всё для того, чтобы они ютились в море. Больше не теряй. Они ведь не представляют для тебя никакой ценности, не так ли? Тогда зачем ты их с собой взял? Единственная память, которая есть у тебя о родителях – лишь сожаления о том, что они погибли, лишив тебя полноценной счастливой семьи.

– По-твоему, мне просто взять и забыть их? Забыть те времена, когда мы были вместе? Хочешь, чтобы я помнил лишь хорошее, но, увы, воспоминание о том, как мне сообщили, что мама с папой погибли на войне, затмевает всё хорошее, происходившее с нами до этого. Я не тот человек, который способен выбросить из себя всю грязь и дальше наслаждаться жизнью.

– Ты всегда вспоминаешь лишь злое и плохое, что происходило с тобой за все годы, Марк. Пессимист каких поискать, но появились те, кто может помочь тебе. Помочь всем нам. Давай же посмотрим на каждого из них.

Дверь дома отворилась, и девушка вышла на улицу, рукой зазывая за собой Марка. Он вновь посмотрел на свою семью, понимая, что это последний раз, когда ему удаётся увидеть такую картину, и отправился вслед за ней. Выйдя из дома, они оказались не на его родной ферме, а на руинах неизвестного старинного замка, стены которого, уже наполовину ушли под землю. На одном из таких обломков сидел человек, одетый в грязные лохмотья, и поедал кусок хлеба, а рядом лежал, до боли знакомый, меч. У человека по локоть не было левой руки, из-за чего Марк сразу сделал вывод, что это Виктор, в чём убедился, когда обошёл его и посмотрел на светящиеся синие глаза.

Таким он его ещё не видел. Слишком безжизненный, ко всему безразличный, взгляд, направленный куда-то вдаль, он просто сидел, свесив свои ноги вниз, и ел хлеб, пока сзади не объявился неизвестный мужчина. Это был старик в роскошном синем кафтане, спадающем до самых ног, с короткой седой бородой и такими же волосами с заметной залысиной по бокам. Старик подошёл ближе к Виктору и, улыбаясь, о чём-то заговорил, но, как и ожидалось, слышно не было.

– Виктора отняли у матери, когда ему исполнилось два года, – начала говорить девушка, – он совсем её не помнит, лишь лицо сохранилось в памяти. Его отец был плохим человеком, отдавшим родного сына в рабство, где из него должны были сделать смертоносное оружие, лишённое всякой воли. Его детство – это сплошное страдание, которое тебе, мальчик мой, и не снилось, и, в отличии от тебя, он никогда не знал родительской любви. Так как же он смог достичь спокойствия, и уничтожить весь тот гнев внутри себя, накопленный ко всему миру.

– Это Декарн Лорно? – спросил Марк, глядя на старика, – О чём они говорят?

– Ты видимо забыл, что меня не стоит игнорировать. Прямо сейчас Декарн предлагает присоединиться к своей гильдии, спасая Виктора от преследования убийц, аргументируя это тем, что другие члены клана Мирван уже находятся в его подчинении. Виктор само собой принял его за очередного чародея, желающего получить награду за его голову, но всё же предоставил шанс высказаться.

– После этого он присоединится к наёмникам?

– Да, но лишь на один свет, надеясь выиграть себе передышку, однако позже всё изменится. Давай посмотрим на другого.

Марк развернулся и внезапно оказался совершенно в другом месте, внутри тёмного закрытого помещения, где из освещения горели лишь несколько свечей. Перед ним стояли двое людей: мужчина и подросток, яростно кричащие друг на друга, а у них под ногами лежала связанная молодая девушка с заплаканным лицом. Она ворочалась по полу, в центре такой же пентаграммы, как и та, которую он видел в страшной хижине Ночного пути. Тот, который молодой, очень сильно похож на Фимало, а значит тот, что старше, его отец.

– Всё, как и рассказывал Виктор, – сказал Марк, – я знаю, что сейчас произойдёт.

Мужчина, закричав на своего сына, сунул ему в руку нож и толкнул на пол, поставив на колени, продолжая кричать, чтобы Фимало убил невинную девушку. При виде его, с ножом в руке, она закрыла глаза, в ожидании, когда всё закончится, но Фимало не решался убить, после чего мужчина разочарованно сплюнул, и с его руки сорвались чёрные магические потоки, устремившиеся к голове его сына. В этот момент, Фима резко встал и вонзил нож ему грудь, туда где должно быть сердце. Его отец, шокированный таким предательством, последний раз посмотрел в глаза своего сына и упал замертво. Нож выпал из дрожащих рук чародея, и он принялся громко рыдать, упав на колени рядом с отцом, обнимая его мёртвое тело.

– Фимало Мирван, – бледнолицая девушка стояла позади Марка, – всегда и всем говорил, что без какого-либо зазрения совести убил своего отца, и с удовольствием сделал бы это снова, за то, чем тот занимался и скольких невинных погубил, в том числе и его мать. Но как видишь, это не так. Он очень любил своего отца, надеясь, что тот однажды отринет всю тьму в своей душе, и тогда они заживут, как счастливая семья. Фимало долго не мог прийти в себя после убийства. Более того, он настолько был потрясён случившимся, что убежит отсюда уже через пару минут, забыв о связанной девушке, которая и встретит здесь смерть от истощения. Так почему Фимало говорит, что считал своего отца сущим злом, от которого нужно было избавиться?

– Врал сам себе?

– Со временем поверив в это, – подтвердила она, – чтобы не мучиться от угрызений совести. Однако сейчас он представляет из себя, вечно довольного и счастливого чародея, при любой возможности помогающего другим. Давай уйдём из этого подвала.

Вверх, к выходу, вели каменные ступени, по ним они поднялись к двери, открыв которую оказались в каком-то городе, покрытом зеленью. Повсюду к небу вздымались белые остроконечные шпили, а в воздухе парили тысячи маленьких белых комков света. Город безумно красив, и если судить по этим самым шпилям, то выходило, что это Кров – столица Княжества. Впереди собралась толпа гвардейцев в серебряных доспехах и зелёными плащами на спинах с вышитой на них белой розой, испачканной внизу кровью, все они были свидетелями чего-то. Вокруг ходили граждане города, представители различных рас, и несколько гвардейцев, отгоняли их от себя, призывая не задерживаться и оправляться дальше по своим делам.

Любопытство взяло верх, и Марк прошёл свозь толпу воинов, словно это были призраки, чтобы посмотреть на происходящее. В центре, образовавшегося пространства лежали без сознания двое гвардейцев, их шлемы немного испачканы кровью, а чуть в стороне ещё двое, в таких же серебристых доспехах. Один сидел на другом и наносил удары по голове, своей стальной перчаткой. В какой-то момент он сдернул с противника шлем с забралом, и Марк узнал разбитое лицо Бракаса. Противник намного больше него, а у наёмника уже не осталось сил драться. Толпа солдат ликовала, когда их товарищ продолжил бить Бракаса по незащищённому лицу, нанося сильные повреждения, стало понятно, что они его ненавидят, и вся драка устроена лишь для унижения. Он нашёл в себе силы, чтобы схватиться за забрало гвардейца и сдернуть с него шлем, под которым оказалось жёлтое круглое лицо, не имеющее носа, с волосами, напоминающими оранжевый рыбий плавник. После этого, Бракас вскочил и вцепился зубами ему в ухо, и через секунду откусил его часть, выплевывая, и пачкая своё лицо кровью. Противник закричал, хватаясь за рану, чем воспользовался наёмник, скинув его с себя, и, оказавшись сверху, всего за пару ударов по лицу привёл его в бессознательное состояние. Весь в крови и с заляпанными серебряными доспехами, он встал на ноги, смотря на троих побеждённых гвардейцев, и принялся яростно кричать на остальных, расставляя руки в стороны, призывая желающих выйти на поединок, однако никто это делать не стал. Они лишь оттащили раненых, держась подальше от безумца.

– Они считают его зверем, – наконец, прокомментировала девушка, – даже хуже. Уверены в том, что взять его, лейца из чёрного шпиля, в ударную гвардию, была самая большая ошибка. Бракас сбежал из трущоб, после того как отец убил его мать и младшую сестру, у него на глазах. Ты даже не представляешь какого быть лейцу в обычном обществе, среди простых горожан, выйдя из тени чёрных шпилей. Вступив в ряды ударной гвардии, он считал, что таким образом сможет начать новую жизнь, но, в глазах всех своих товарищей, по-прежнему оставался злобным отпрыском, не заслужившим таких привилегий. Так продолжалось до тех пор, пока его не заметил Декарн, и сейчас Бракас даже не вспомнит, ни о своём отце, ни о том, как с ним поступали гвардейцы, так как всегда считал себя выше их всех, не придавая им никакого значения. Человек просто забыл о своей прошлой жизни… Чего нельзя сказать о ней.

Девушка повернулась назад, чему последовал Марк, и все воины куда-то пропали вместе со всем городом, вместо этого они оказались в неизвестном порту, на борту морского корабля. Матросы не выглядели, как какие-то пираты, вроде тех, что Марку приходилось встречать во Внутреннем море, нет, это простые моряки, представители разных народов, в том числе люди и натфики. На борту расставлены многочисленные ящики, бочки, ткани, в общем разнообразный торговый ассортимент, но всю картину портило лишь одно. Среди всего барахла стояла небольшая железная клетка, а внутри сидел маленький лик, на котором из одежды была лишь грязная тряпка, обвязанная вокруг тела так, чтобы прикрыть все интимные места. Края его маски пробиты железными кольцами, к ним присоединялись цепи, идущие за затылок, и не дающими возможности снять эту маску. Ссадины и синяки видны даже на серой коже, лик держал в руках небольшой нож, кандалами присоединённый к руке. Это была единственная вещь, с которой ему можно было поиграть.

– Это Шила, – догадался Марк.

К клетке подошёл толстый матрос в роскошном плаще, судя по всему капитан корабля, рядом с ним находился некто в чёрном костюме и с повязкой, скрывающей лицо, кого Марк сразу же сравнил с убийцами, что напали на них в пещерах. Капитан тростью постучал по клетке, что-то рассказывая своему собеседнику, но маленькая Шила всё также продолжила играть с ножом, не обращая на них внимания.

– Очень обидно, когда тебя используют, как оружие, против собственной воли, – произнесла голубоглазая спутница, – сколько антийских детей настигла такая судьба, но не один из них не сравнится с этой малышкой. В отличии от Бракаса, она не смогла забыть свою прошлую жизнь, то, кем была, и то, чем занималась. Но она смогла принять себя такой какая есть, оставаясь в душе вечным ребёнком, не страдающим от реалий этой жизни.

Пространство вновь поменялось и теперь они находились в мрачном туманном лесу, среди деревьев, через кроны которых, не пробивался солнечный свет, а на самих стволах висели окровавленные тела в белых одеяниях. Возле этих деревьев находились двое мужчин, ими оказались его новые знакомые – Яи и Шимей. Второй забрался на одно из деревьев и своим коротким клинком нанёс удар в сердце одной из жертв дерева, избавляя его от мучений, после чего направился к следующему.

– Человек, сбежавший и оставивший умирать свой клан, вместо того, чтобы погибнуть вместе с ними, – сказал девушка, подойдя ближе к Шимею, – хотя его можно понять. Ты лучше всего знаешь какого это быть чужим среди своих. Этот человек испытывал насилие со стороны своей семьи, всё детство, дважды отчаялся настолько, что чуть было не покончил с собой. Рассудительный и хладнокровный Шимей, раньше был слабым слюнтяем, способным только жаловаться на жизнь, пока не встретился с нашим синеглазым другом. Когда Княжество и Красная Империя уничтожали Мирванов, он сбежал, вместе со своей подружкой, и долгое время скрывался от всего мира, пока Декарн не предложил ему сделку, такую же, как и Виктору. И вот у него новая жизнь, а о прежней он не желает даже думать.

После этого она подошла к Яи, и улыбнувшись похлопала его по щеке, и в этот момент Марк заметил, что у них совершенно одинаковые глаза. Девушка вздохнула и вновь и посмотрела на Марка.

– Тебе повезло встретить всех этих людей, Марк, есть чему у них поучиться. С каждым из них жизнь поступила также несправедливо, как и с тобой, даже хуже, и, на их фоне, ты всего лишь маленькая плакса, мучающаяся от чувства вины и страданий, свалившихся тебе на голову. Хотят они того или нет, но, встретив тебя, таким образом уже стали участниками нашей с тобой игры, цель которой – восстановить то, что разрушено. Считаешь ли ты их своими друзьями?

– Считаю, – без промедлений ответил Марк.

– Значит, теперь твоя задача позаботиться о том, чтобы твои дальнейшие действия не привели их к той же самой судьбе, что постигла прошлых друзей.

Она отошла в сторону, и за её спиной мальчишка увидел знакомое, до жути, зрелище: рыдающий плакальщик, и гниющий Тарм, заключённый в его объятия. В этот раз Марк стерпел, и досмотрел до конца, пока его друг окончательно не развалился на части, рассыпаясь, подобно сгоревшему дотла бревну.

– Теперь всё зависит от тебя, мальчик, – она взяла Марка за руку, и как-то высокомерно посмотрела на него, – до встречи, у нас ещё много работы, цикл должен закончиться на тебе, но я позабочусь, чтобы ты больше не был один.

Последнее что он увидел было странное высокое существо с оленьим черепом вместо головы, с тела которого обильно стекала кровь. Оно вышло из ближайших кустов, пристально смотря на Марка и заставило девушку вздрогнуть от страха, исходящего у неё из-за спины.

***

60 день Глора, 537 г., в десяти километрах от Крова, Княжество.

Каждый в этой жизни никогда не замечал, как течёт время во сне, там оно кажется чем-то отчуждённым, чем-то, что не имеет никакого значения, не важно будь то счастливое сновидение или кошмар от которого хочется скорее проснуться. Пока в реальности проходит всего несколько часов, во сне ты можешь прожить целую жизнь, или же, наоборот, даже не успеть опомниться, как вдруг солнечные лучи уже требуют от тебя пробуждения ото сна, о котором сразу исчезает добрая половина воспоминаний. Марк помнил всё очень хорошо, так будто всё это происходило с ним наяву, поэтому, даже сейчас, придя в себя, до сих пор не понимал реальность это или нет. Лишь чувство с лихвой потерянного времени стало мучать его сразу после пробуждения. Сколько прошло времени неизвестно, сейчас самое главное – понять где он находится и с кем.

Марк открыл глаза, он лежал на небольшой кровати в закрытом помещении, и лишь свет от маленького блеклого светлячка, застывшего над письменным столом, немного освещал комнату. Его кровать стояла в левом углу, а стол находился справа от неё, и за ним сидел молодой парень со светлыми немного длинными волосами и что-то писал пером на листке бумаги. На столе стоял стеклянный сосуд, наполненный кровью, от которого шла тонкая трубка, заходящая в вену на руке Марка. Всё ещё хотелось спать, всё было как в тумане, силы до конца так и не восстановились, но он отчётливо видел, что этот самый паренёк за столом – это Тарм.

– Тарм, – обессиленным голосом произнёс Марк, – это ты?

Внезапные слова Марка испугали, сидящего за столом паренька, он вздрогнул, роняя перо, но облегчённо вздохнул, когда посмотрел на лежащего мальчишку. Сейчас, смотря на его лицо, стало видно, что это был не Тарм, хотя очень похож, особенно голубые глаза, да но выглядел старше.

– Ты чего так пугаешь? – у него был довольно юношеский голос, – Ой, то есть, наконец-то ты пришёл в себя! Извини, но ты обознался. Я Минас, а не Тарм. Постарайся не двигать рукой, тебя никак не удавалось исцелить при помощи магии, так что пришлось использовать мою кровь. Не бойся, она быстро приведёт тебя в норму.

Парнишка говорил и улыбался, от его слов веяло добротой, так что можно не переживать на его счёт. За Минасом, в противоположном углу, он увидел ещё одну кровать, на которой кто-лежал. Голову закрывал угол стола, но по двум рукам с одной стороны тела и серой коже стало ясно, что это была Шила.

– Где мы? – задал вопрос Марк, – Что с Шилой?

– Выглядишь неважно, – посмотрел на него Минас, – говорят ты полностью утратил искру, так что до сих пор не оклемался. Поспи ещё немного, восстанови силы, я позову Милону.

– Подожди! – попытался подняться Марк, но парень прижал его назад к койке.

– Куда ты собрался? Переливание ещё не окончено, так что лежи тихо, я обещаю, что скоро вернусь, попытайся заснуть.

Убедившись, что Марк прислушался к его словам и расслабился, чтобы восстановить силы, Минас отправился к двери, уходя куда-то наружу. Шила сейчас лежит здесь, вместе с ним, на соседней кровати, неужели она выжила? Но ведь он точно помнил, как находился возле её бездыханного тела, после того, как чародей уничтожил маску. Если Шила выжила, то страшно представить, что сделал бы с ней тот плакальщик, если бы Марк не отвлёк его на себя. Значит, мальчишке удалось в этот раз спасти своего друга, от той же самой участи, что постигла беднягу Тарма. Если бы только можно было вернуть всё назад, то он был бы жив. С этими мыслями он закрыл глаза, вновь погружаясь в сон.

***

В этот раз не было никакого сновидения, не было ничего, или он просто не помнил, но почему-то это принесло ему давно позабытое удовольствие, как и раньше, когда, засыпая, не нужно ожидать очередной встречи с пугающей бледнолицей девой, или похождения по чужим болезненным воспоминаниям. Просто обыкновенный сон, которого Марку так давно не хватало, но нужно прекращать спать, и наконец выяснить, что это был за парень, так сильно похожий на Тарма, и где сейчас остальные наёмники. Вновь открыв глаза, рядом мальчишка никого не обнаружил. Стол был пуст, сосуда с кровью тоже не обнаружилось, а место, где трубка входила в вену, было чистым, без единого намёка на рану. Шила всё также лежала на кровати в противоположном углу, и Марку очень захотелось подойти к ней, чтобы убедиться в том, что она точно жива, поэтому слегка приподнялся, но сразу почувствовал, как, что-то мешает ему двигать ногами. Он чувствовал ноги? Может быть опять сон, или же его смогли исцелить? Тот парень говорил про свою кровь, о том, что она приведёт его в норму, возможно всё это благодаря ей.

Скинув с себя одеяло, Марк только сейчас увидел, что одет в белую ночную рубашку и такие же штаны, и каждый палец его ноги привязан тонкими верёвочками к передней части кровати. Смотря на свои привязанные пальцы, он заметил, что, помимо его и Шилы, в комнате находился ещё кое-кто. Незнакомец сидел на стуле, напротив входной двери, в руке держал наполовину съеденную куриную ножку, которую продолжал есть, и злобно смотреть на Марка, не произнося ни слова. Его голову полностью скрывал гладкий стальной шлем, четверть которого срезана полукругом в верхнем правом краю, таким образом, чтобы открытыми оставались только правый глаз с маленькой областью чёрных волос на голове. Такой же вырез был и снизу, не закрывающий ему рот, а из-под краёв этого шлема видны, выползающие оттуда, страшные красные шрамы, судя по всему, покрывающие всю его левую часть лица. Он полностью облачён в доспехи, цвет которых явно намекал на то, что выкованы они из алькарской стали, только, в отличии от алькарских доспехов, эти в разы меньше, и намного легче, облепляли тело незнакомца, подобно простой одежде, при этом не оставляя открытых участков кожи. На спине закреплён меч, а на стальной перчатке виднелось серебряное кольцо с янтарным камнем, из чего Марк мог предположить, что это один из наёмников Декарна, а значит они всё-таки добрались до гильдии. Незнакомец продолжал поедать куриную ножку ртом, а Марка взглядом своего единственного глаза.