Текст книги "Сладкое яблоко раздора"

Глава 14

В компьютерных играх существуют заклинания, магические артефакты и прочие баффы, увеличивающие силу героя. А в жизни работает волшебный пендаль. И в этот раз его дал генерал Соболев – своим надежным людям. А как объяснить, что Борщовников уже в машине у подполковника Малахова? Полночь еще не наступила, а крыса уже в тыкве, в смысле в карете.

Артем поблагодарил конвоиров, расписался в получении, усадил Борщовникова в машину – на переднее кресло, на всякий случай пристегнув его ремнем безопасности. Борщевик – фигура сильная, опасная, но Малахов позаботился об охране. Два экипажа патрульно-постовой службы с ним – на «Фордах» и машина ДПС.

– Серьезный у тебя конвой, – с усмешкой сказал Борщевик.

Немолодой он мужик, матерый, внушительного вида. И руки у него сильные, если ударит, мало не покажется. Артем его не боялся, но наручники снимать не стал.

– Посмотрим.

– Чего смотреть? Ничего не будет, никто вас не тронет. А зачем? Я ни в чем не виноват.

– А прятался зачем?

– Зачем прятался? У друга гостил.

– Ну конечно!

– Но и домой не спешил.

– Дома Купон. Вдруг он Трутова на тебя навесит, да?

– Я на убийство Трутова отмашку не давал. А то, что Купон накосячил, не моя проблема.

– А в оперов моих кто стрелял?

– Да слышал, говорили. Но я точно не при делах.

– Но домой не спешил, – напомнил Артем.

– Это меня Лазарев подставляет!

– Хорошо связь у вас налажена. В унисон с Моржовым поете. Он тоже говорит, что Ребров и Белоглядов тебя подставить хотят.

– Кто такой Моржов?.. Ребров, Белоглядов?..

– А то ты не знаешь!

– Не знаю. И знать не хочу. Я никого не заказывал, на мне вашей крови нет. А кто такой Моржов, я узнаю!

– В «Легате» Моржов работал.

– И что?

– Твоя контора.

– Контора, может, и моя. А случайные люди не мои… Думаешь, я ничего не понимаю?

– Что ты понимаешь?

– А то, что ты не просто так на должность назначен. Большие полномочия у тебя. Грамаря как зажали, пикнуть не успел. Купон, конечно, мелочь… А меня как приняли… Мне с тобой воевать не резон.

– И Земского не ты убил?

– И Хохлатова не трогал… И Чиркина тоже… Лазарев это все!

– Какой из них?

– Старший… Младший такой же мутный тип…

– Друг на друга все валите.

– Ты лучше скажи, кто адресок тебе мой слил. Лазарев?

– Разберемся.

– В чем ты разберешься?

– А кто из вас крайний. И Реброва возьмем. И Белоглядова. Всех возьмем. И все узнаем.

– Хорошо, если правду узнаешь. А если нет… Ты в своей охране уверен? – спросил Борщевик.

– Уверен. В твоей охране.

– А мне тревожно, начальник. Дорога дальняя, как бы нам ее не укоротили.

– Лазарев?

– Он, конечно, больше исподтишка действует, но кто его знает, что у него на уме.

Малахов хмыкнул, глянув на бандита. Ясно же, что Борщевик нарочно нагнетает обстановку, чтобы хоть как-то затеряться на фоне, в общем-то, могущественных братьев. Но что, если Лазаревы на самом деле готовят очередную провокацию?

* * *

Максим проснулся, когда включился свет. А пистолет под рукой. Только вот стрелять не пришлось. В дверях стояла женщина, внешне удивительно похожая на Женю. Вернее, дочь была похожа на свою мать.

– Молодой человек! – Женщина большими глазами смотрела на Павлова.

Под сорок ей, но для своих лет выглядит превосходно. Стройная, волосы густые, ну и на лицо очень даже ничего. И одета неплохо, плащ на ней кожаный, платье под ним нарядное.

– Майор полиции Павлов!

Удостоверение у него с пылу с жару, новое звание пропечатано четко, но доставать «корочки» Максим не спешил. Зачем, если у него в руке табельное оружие.

– Что-то случилось?

– А Женя вам не говорила?

– Нет!

Видимо, Женя не хотела тревожить свою мать, не звонила, не говорила о своих проблемах. Не мешала матери устраивать личную жизнь. А Татьяна Георгиевна именно этим и занималась. Должна была вернуться домой сегодня к обеду, а появилась только сейчас. На часах половина третьего ночи.

– Ну, тогда раздевайтесь, буду вас охранять!

– Что делать, простите?

– В смысле плащ снимайте.

– Плащ?

Максим усмехнулся. Не вопрос, Жураева выглядела хорошо, но все-таки он молод для того, чтобы ее раздевать.

Хорошо для своих лет выглядела и Альбина Трутова. Но тем не менее она старше Стасова…

Трутова?!. В голове у Максима щелкнуло, как будто две мысли на броуновской скорости столкнулись.

Трутова!.. Ребров звонил ей, угрожал. Но напасть бандиты почему-то должны были только на Женю…

Павлов озадаченно поскреб за ухом. Все-таки прав Малахов, устал он за последнее время, голова, может, и работает, но мысли не успевают за событиями. И с этим что-то нужно делать.

* * *

Движения мягкие, плавные, но сильные. И с каждым нажатием пальцы все глубже погружались в шейные мышцы. Пальцы у Альбины сильные, но не настолько же. Егор открыл глаза и увидел себя – в зеркале. А также стоящего за ним Трутова. Оживший покойник с окровавленным лицом стоял у него за спиной и массировал воротниковую зону. Егор дернулся и проснулся.

Стасов находился все в том же кресле, в той же сауне, в помещении горел свет, но зеркала перед собой он не видел. И за спиной никто не стоял. Но и Альбины нигде нет. А ведь она была рядом, когда он засыпал. И массаж он выдержал, и разговор с ней на свободную тему с деликатным оттенком, ничего особенного не случилось. Он спокойно уснул, убаюканный ею. И вдруг проснулся, словно от прикосновений из потустороннего мира. Может, покойный Трутов не просто так его разбудил.

Егор взял пистолет, обошел баню по кругу, переместился в дом. Там и увидел Альбину. Она сидела на диване вместе с матерью, и одна женщина связана по рукам и ногам, и другая, рты заклеены. Там же в холле Егор увидел двух мужчин в черных медицинских масках. Ну, прямо посланники смерти. Из морга.

– Мордой в пол! Стреляю без предупреждения!

Стасов не сомневался, что имеет дело с Ребровым и Белоглядовым. Один увалень с тяжелой походкой, другой лысый с тонкой шеей. Их всего двое, и оба перед глазами, контроль за обстановкой полный. А стрелять Егор умел.

– Да ты чего, командир? – Лысый вскинул руки, изображая капитуляцию.

– Мордой в пол!

Егор не собирался вестись на разговоры, тем более с идиотом. Он предполагал, что может столкнуться здесь с Ребровым и Белоглядовым, но до конца не верил в это. Слишком глупо с их стороны напасть на Трутову в ее доме.

– Может, договоримся? – спросил увалень.

Егор качнул головой, навел ствол ему на коленку, будто собирался прострелить ногу. И это подействовало.

– Все, все! – вскинув руки, Ребров тяжело опустился на колени.

А Трутова замычала, замотала головой, глядя Егору за спину. Она подавала ему знаки, он это понял, обернулся, но было уже поздно. Подкравшийся со спины человек уже размахнулся и ударил – что-то длинное надвигалось на Егора. В тот же миг показалось, будто в голову врезался метеорит…

Очнулся он на полу в холле. На диване так же сидели люди, но не Альбина, не ее мать, а Ребров и Белоглядов, у обоих руки стянуты за спиной. А над ними стоял взбешенный Макс. И в руке у него пистолет, направленный на Реброва. Палец выжимал свободный ход на спусковом крючке.

– Это тебе за Егора, тварь!

– Да это Гаршин! – зажмурился Ребров.

– Где Гаршин?

– Да жив твой кореш! – Белоглядов смотрел на Егора, он и хотел показать на него пальцем, но не мог.

– Где Гаршин? – Макс, казалось, не слышал его.

Егор приподнялся с пола, опираясь на одну руку, второй, больной, он ощупал голову, от которой осталась, как могло показаться, только нижняя часть. Но нет, вся голова цела, только на затылке рана. Кость вроде выдержала удар, не проломилась, но крови много, рука стала липкой в момент.

– Да я не знаю!

– Был здесь какой-то урод!..

В дом торопливо входила Альбина, в руках знакомая коробка с домашней аптечкой. Она уже перевязывала Егора в бане, бинты еще оставались.

– Не знаю, куда делся!.. Товарищ майор! – обрадовалась Альбина, увидев, что Егор пришел в чувство.

– Кто такой Гаршин? – Макс дожимал Реброва, не обращая внимания ни на нее, ни на Егора.

– Так через него все!

– Что все?

– Он говорил, что делать…

– Кто такой Гаршин? – настаивал Макс.

– Ну, я же говорю…

– На кого он работает?

– А-а, на кого работает!..

– Во имя Отца, и Сына… – Макс начал читать молитву, давая понять, что жить Реброву осталось совсем чуть-чуть.

– Да на Лазарева он работает!

– А на гражданку Трутову вы зачем напали? – спросил Стасов, медленно поднимаясь на ноги.

– А нашатырь я так и не нашла! – посетовала Альбина, доставая из коробки бинты.

– Зачем напал? – подмигнув Егору, спросил Макс.

– Так живой же! – Ребров кивком указал на Стасова.

– Все равно пристрелю!

– Так денег они хотели! За санаторий! – сказала Трутова.

– Откуда про деньги знаете? – спросил Макс.

– Гаршин сказал. Все, что отобьете, наше. Ну, плюс к тому, что уже получили.

– А получили много? Лазарев платит хорошо?

– Не Лазарев… Все через Гаршина… Ну да, он хорошо заплатил…

– А ты его сдал! – скривился Белоглядов.

Макс глянул на журнальный столик, смахнул с него моток скотча, оторвал полоску и заклеил ему рот.

– Кто заказал нас? – спросил Стасов.

Альбина перебинтовывала ему голову, но это не мешало ему говорить.

– А кто вас заказывал? – Ребров сделал удивленные глаза.

– Сначала вы, псы, ранили меня в руку! Затем вы проломили мне голову!.. Макс, где мой ствол?

Егор не проверял, на месте пистолет или нет, но чувствовал, что кобура пустая.

Павлов кивнул, вынул из кармана куртки табельный «ПМ», видимо изъятый у преступников.

– Застрели его вместо меня!

– Да не вопрос! – Макс приставил к голове Реброва свой пистолет.

– Из моего ствола!

– Хорошо!

– Да Гаршин сказал! – задергался Ребров. – Подъехал, сказал, что в Астрахань нужно ехать…

– Зачем? – Макс приставил к его голове пистолет Стасова и взвел курок.

– Ну, сказал, что вы отморозков там каких-то ищете, надо, сказал, их замочить.

– Зачем?

– Не знаю.

– Купона подставить?

– Кого?

– Борщевика!

– А-а, Борщевика!

– Борщевика подставляли?

– Да нет… То есть как бы да… Ну, что нам говорили, то мы и делали.

– Гаршин говорил?

– Да.

– Мою машину зачем заминировали? – спросил Макс.

– Так не взорвали же…

– Почему?

– Детонатор бракованный поставили…

– Кто поставил? Откуда устройство?

– Гаршин принес… Сказал, что ты у этой, у Жураевой, дал бомбу, мы подъехали, установили!

– И на кнопку нажали, когда я полез смотреть на эту бомбу!

– Ну, так не должно было взорваться!

– Заминировали машину, ждали меня. А Трутовой кто звонил, угрожал?

– Гаршин… Многостаночник!

– Многостаночник?

– Такую бурную деятельность развернул!

– Чтобы Борщевика подставить?

– Ну-у… – Ребров собирался согласиться, но сидевший рядом Белоглядов толкнул его плечом и боднул головой.

– Кто в нас из автомата стрелял? – спросил Егор. – Кто Кокошина убил?

– Так он же и стрелял! – Ребров кивком указал на Белоглядова.

Тот замычал, снова кинулся на него, но Макс выключил его четким ударом в шею. Рукоятью пистолета рубанул.

– А ты ничего такого? – спросил Стасов, обращаясь к Реброву.

– Ну, почему… «Ниву» я угнал… И это, на Трутову вот… А ударил тебя Гаршин.

– Где Гаршин живет?

– Я не знаю.

– Как его найти?

– Не знаю!

– Номер телефона?

– Мы с ним через телеграм-канал общаемся. Но так он же не просто так слинял, понял, что менты, и свалил.

– Менты, – фыркнул Макс. – Я и Кравченко, всего-то…

– Но так свалил же.

– Как его найти? – допытывался Стасов.

– Да не знаю я!

– Знаешь! Если сказал, что Гаршин работает на Лазарева!

– Ну, я знал его раньше. Мы с ним в «Стене» работали.

– Так он и сейчас в «Стене» работает?

– Не знаю.

– Узнаем!

Егор выразительно посмотрел на Макса. За Гаршиным нужно ехать, и чем скорее, тем лучше.

– Эй, ты куда собрался? – озадаченно спросил Макс.

– По дороге объясню!

– У тебя же голова!

– Нормально все!

Голова не просто болела, она раскалывалась от боли, но Егор готов был терпеть, лишь бы поскорее добраться до Гаршина. А он найдет этого урода, нутром почувствует.

Но, увы, Гаршина взять не удалось. Малахов снарядил целую группу для работы с охраной фирмой «Стена», сам подъехал. Выяснилось, что какое-то время назад Гаршин действительно работал в «Стене», даже остались его координаты. Телефон не отвечал, но адрес оказался действительным. Только вот дома его не было. Личность Гаршина установили, выяснилось, что еще вчера днем его видели по месту жительству. Но куда он делся – вопрос, решить который предстояло в самое ближайшее время.

* * *

Охранять Трутову вызвался Стасов, а спас ее Павлов. Вот что значит взаимозаменяемость. А если без шуток, то ситуация настораживающая. Трутова – баба видная, упакованная, что называется, при деньгах. И чувствуется, что Стасова тянет к ней. Но так и Артем не без греха.

– Как Гаршин вышел на тебя? – спросил Малахов.

Гаршин в розыске уже вторые сутки, ни слуху о нем, ни духу. Как будто сквозь землю провалился. Что очень даже вероятно. Он же не просто так Борщевика подставлял, кто-то руководил им, дергая, как марионетку за ниточки. Этот кукловод его и закопал. Гаршина положили в землю, и концы, что называется, в воду.

– Ну, как вышел… – замялся Ребров.

– Ты же на Бали был.

– Ну да, отдыхал.

– Да нет, не отдыхал. Ты там жил. На дно лег. После чего?.. Кого ты здесь исполнил?

Возможно, Ребров и убил полковника Земского. Или принимал в том участие с подачи Гаршина, который работал на кого-то из Лазаревых.

– В смысле исполнил?

– Убил!

– Да ты что, начальник! – ужаснулся Ребров.

Увы, он имел полное право изображать невинность. Данных о его криминальном прошлом нет никаких. А Белоглядова трясти бесполезно, он человек в этом деле, в общем-то, случайный. С Ребровым он познакомился совсем недавно.

– Тебе лучше сразу во всем признаться.

– Не в чем признаваться, – усмехаясь, себе под нос пробубнил Ребров.

Знал, что нет у Малахова ничего на его темное прошлое, не сможет он докопаться до сути. А за настоящее он как-нибудь ответит.

– Время покажет.

– Все возможно.

Малахов вызвал конвоира, Реброва увели. Но и сам он тоже отправился в изолятор временного содержания. И зашел в камеру к Борщевику.

– А я знал, что ты будешь! – усмехнулся авторитет.

– Да я-то буду, а с тобой пока не ясно. И закон против тебя, и некоторые обстоятельства.

– Знаю я про эти обстоятельства. Лазарев это воду мутит.

– Какой из них?

Артем знаком был с Виталием Лазаревым, а «Стена» принадлежала его брату Георгию.

– Будем выяснять. Хотя, в общем-то, все равно. Одна сатана!

– Кому ты дорогу перешел?

– Да я у многих поперек дороги стою.

– Но не всякий может ответить.

– А Лазаревы могут… Давить их надо!

– А доказательства?.. Может, подскажешь?

– Это не ко мне.

– А у нас кое-какие доказательства есть. Но против тебя. Года на три хватит.

– Чего старое поминать? – скривился Борщевик.

– Со старым нужно заканчивать.

– Старый друг… Нет, я, конечно, тебе не друг, но со мной хотя бы можно договориться.

– О чем?

– Ну, вот скажи мне оставить Лазаревых в покое. И никаких проблем. Тихо будет в городе и спокойно. А если скажешь порвать их… Могу и порвать.

– А можешь и не порвать.

– Могу и не порвать. Если они за бугор уйдут. А они могут уйти в любой момент… В принципе, я и там могу их достать.

– Не надо никого доставать. Покойся… В смысле сиди с миром. Года через три вернешься, глядишь, волна к этому времени уляжется.

– Как это сиди с миром? – нахмурился Борщевик. – Мы же договорились!

Он поверить не мог, что Малахов сейчас уйдет, а его оставит лежать на рельсах, когда поезд уже набрал ход.

– Когда это мы успели?

– Неважно когда, важно, что будет… Нормально все будет.

– Полное взаимопонимание? – для вида задумался Малахов.

Преступность победить невозможно, но ее можно возглавить. Посредством ручного авторитета, тем более что Борщевик, поверив на старости лет в могущество закона, фактически напрашивался на эту роль. Будет куда хуже, если его место займет какой-нибудь отморозок.

Но Борщевик еще должен доказать свою лояльность, а это будет непросто. Для него.

– Ну, для меня это, конечно, нелегко, – для вида замялся авторитет.

– Даже трудно.

– Ну. ничего…

– Значит, это Лазарев тебя подставил?

– Я сразу это понял.

– А кто подтвердил?

– Ну, знаю я, кто такой Гаршин…

– А кто тебе про Гаршина сказал?

– Да это неважно… – качнул головой Борщевик.

– Это важно! – с нажимом сказал Малахов.

– Да нет, на самом деле… – замялся авторитет.

– Кто этот человек?

– Ну, я не могу сказать.

– Ну что ж, надеюсь, этот человек скажет тебе, когда будет этап на Астрахань. Там, в СИЗО, тебя уже ждут.

Малахов повернулся, чтобы уйти. Повернулся решительно, с явным нежеланием продолжать разговор и явным намерением усадить бандита на скамью подсудимых. И Борщевик ему поверил.

– Ну, хорошо… – тихо сказал он.

– Кто? – не поворачиваясь к нему, так же тихо спросил Малахов.

– Но мы должны договориться…

– Кто?

– Сначала обсудить…

– Кто?

– Майор Коржов.

Малахов ожидал услышать более громкое имя, например подполковника Ожогина. Но и майор Коржов далеко не рядовое звено в его системе, заместитель начальника полиции по охране общественного порядка. Заместитель Ожогина. И если Борщевик не соврал, одним стукачком в отделе будет меньше. Но сначала нужно будет убедиться, что Коржов действительно тварь продажная, Артем еще не опустился до того, чтобы верить бандитам на слово.

Артем опустился до Евы Лазаревой. К ней он и отправился после разговора с Борщевиком. Он застал ее в компании матери.

Татьяна Витальевна пила чай с домашним печеньем в уютном домашнем кафе.

– Угощайтесь, Артем Иванович, – предложила она, глядя на Малахова с милой улыбкой.

– Спасибо, – кивнул он, глянув на Еву.

Для начала он хотел бы задать ей пару вопросов, но почему бы не отложить разговор? Времени много, вечер еще только в самом начале.

– Не бойтесь, не отравитесь.

– А вы можете меня отравить? – удивленно повел бровью Артем.

– Нет… Даже если вы пришли за моим сыном. – Татьяна Витальевна улыбалась, глядя ему в глаза.

– Я пришел за вашим сыном?

– А вдруг?

– И о каком сыне вы говорите?

– Вы подозреваете обоих.

– В чем?

– Пейте чай, Артем Иванович. И не думайте ни о чем плохом. – Татьяна Витальевна медленно поднималась из-за стола. – Все будет хорошо!

– Что будет?

– Ни Виталий, ни Георгий ни в чем не виноваты.

– Пока ничего не могу сказать.

– Против не можете. Потому что у вас нет доказательств. И быть не может… Пейте чай, Артем Иванович. Ева, проводи меня!

Татьяна Витальевна ушла, оставив Малахова в замешательстве. Не отдел у него, а сито какое-то. Борщевик в курсе всех дел, Лазаревым все известно. Ничего, с Новочадовым он разберется, следующий на очереди Коржов, со временем выявит всех «крыс» и «кротов». И с Лазаревыми, конечно же, разберется. Как только появятся железобетонные доказательства.

Печенье Артему понравилось, действительно по-настоящему домашнее.

– Я еще живой, – сказал он, когда Ева вернулась к нему.

– По-другому и быть не может… А печенье вкусное, да?

– Пища для размышления, – кивнул Малахов.

– И это тоже… Виталик все знает. И Гоша тоже. Кто-то их подставляет.

– Они подставляют Борщевика, Борщевик подставляет их. Все очень просто, – усмехнулся Артем.

– А может, есть какая-то третья сила? Наша семья, Борщевик и еще кто-то… – Ева замерла в ожидании ответа.

Артем усмехнулся, глядя на нее. И Борщевик представлял собой силу, и ее семья, с этим не поспоришь. А третья сила – это не более чем попытка замылить глаза.

– Нет у нас доказательств. Против третьей силы.

– И против Виталика с Гошей нет.

– И все-то вы знаете.

– Виталик знает.

– Где он?

– Нет его. В городе.

– А Гоша?

– И Гоша уехал. От греха подальше… Не хотят они попасть под горячую руку.

– Хотя ни в чем не виновны, – усмехнулся Артем.

– У тебя же нет доказательств. – Ева мягко положила руки на плечи Малахову.

– А если будут?

– Ну, если третья сила подложит…

– Третья сила.

– Ты уже подозревал Виталика, когда Трутова убили. И меня, и Виталика. А мы ни в чем не виноваты.

– С Трутовым нет.

– Ты же не уйдешь?

Артем почувствовал давление на плечи, это Ева удерживала его, не разрешая уходить.

– Что ты там про третью силу говорила? – вздохнул он.

Можно было, конечно, подняться и уйти. Но Ева презрительно усмехнется ему вслед. Мужик, а ломается, как девственница. А вдруг действительно существует третья сила? Вдруг Лазаревых действительно подставляют, стравливая с Борщевиком? И в эту силу придется поверить, чтобы удержать себя на месте и не уйти. Подполковник Малахов не девочка. И не ломается. К тому же он обречен быть с Евой. И он будет нести этот крест. Во всяком случае, пока не споткнется о железобетонные доказательства ее причастности к давним и не очень убийствам…

(Продолжение следует.)