Текст книги "Родиться Царём. Авантюрный роман"

***

Напарники пришли на рабочее место своего участка. На их площадке стояло всего два пакета бруса, которые они должны рассортировать.

– Толик я переодеваться не буду, – сказал Олег, – ты один растаскай эти пакеты? А я дойду до бухгалтерии к Алисе.

– Иди, и не забывай про рыбалку, – махнул рукой Врунгель.

В конторе, Олег не заходя в кабинет бухгалтерии, просунул голову в дверь и сразу встретился взглядом с Алисой.

Она без промедления выбежала к нему навстречу и сразу бросилась на грудь. С облегчением вздохнула и произнесла:

– Я всю ночь не спала, переживала за тебя.

– Зачем за меня переживать? – отстранил он её от себя и заглянул ей в глаза.

– Мне кажется, там вчера одни бандиты сидели.

– Нормальные ребята, рабочий люд, – усмехнулся он, – просто их мечты обуть меня у них не сбылись. Я оказался талантливым сценаристом.

– Рожи у них у всех поголовно были бандитские и разговор блатной, – говорила она, – какой тут спокойный сон будет.

– Их поведение за столом это наигранность, – объяснил Олег, – а каменные лица это всё напускное. К пяти утра у них лица другие стали. Все колоды испробовали, но везло в эту ночь практически только мне.

– Ты молодец что явился ко мне! – улыбнулась она. – Приятно осознавать, что тебя кто-то ценит и не даёт повода для ненужной тревоги. Спасибо милый, успокоил!

У Олега от её слов приятное тепло прокатилось в груди и он крепко прижав её к себе, на ухо сказал:

– А ещё я пришёл предупредить тебя, чтобы ты меня сегодня дома не очень ждала. Мы с Врунгелем на рыбалку собрались. Пригласил нас, местный абориген на ловлю ценной породы рыбы. Когда вернёмся – неизвестно? Есть вероятность, что скоро осетрину будем кушать.

– Хорошо Олежек, я люблю тебя, хоть и безответно, но всё равно буду ждать тебя каждый день, – сказала она взгрустнув.

– Не горюй, – нажал он ей пальцем на нос, – я что – ни будь, придумаю вместе с ответом. А в любви я не могу признаваться. Считаю это пустословием. Смотри за моим отношением к тебе, и ты поймёшь, что не так уж безответная твоя любовь. Ты же давно должна выучить меня за всё это время.

Он чмокнул её в щёку и пошёл к Врунгелю.

Толик заканчивал растаскивать второй пакет.

– Вон видишь, дым за штабелем валит? – показал Толик на разобранный на половину штабель, – это Тореро курит. Ждёт тебя уже полчаса по срочному делу.

Олег без промедления прошёл за штабель. Действительно там усевшись на колодку, сидел Тореро и покуривал свою неизменную трубку:

– Дорогой Олег, я постель поменял всю. Даже кровать другую на счастье поставил, – доложил он, – а тебе я письмо принёс. На бутылочку подкинь, а? Всё – таки пешим ходом до тебя добирался, все ноги промочил.

– Давай письмо сюда? – протянул Олег руку, – оценю, его стоимость.

Письмо было тоненьким от матери.

Олег распечатал его и прочитал.

Здравствуй сынок!

Не решалась тебе написать сразу. Не хотела расстраивать, но как ты уехал, к нам домой вскоре приехала родня твоей зазнобы и забрали её с собой. Но хочу тебя успокоить, что ты ничего не потерял. Чему быть того не миновать. Ты только не переживай? Она не стоит этого вместе со своей роднёй. Хотя я как невестку её уважала. Мы многого не знали о ней. Оказывается она и вся её родня состояли в секте. Регина до тебя была замужем с их сектантом и сбежала от него. Почему у вас на свадьбе и не было с её стороны родственников. Вот такая она сирота оказалась. Перед отъездом она мне рассказала про их средневековые законы, от которых мороз по коже идёт. Я ей на прощание сказала, что воля твоя, как поступать. Но не забывай, что ты плод моего сына носишь в своём чреве и смотри, чтобы твои сектанты как Христа не распяли тебя на кресте. Она уезжала в слезах, но я в них уже не верила. Своим соседям я постоянно вру и говорю, что невестка моя лежит на сохранении. Не отчаивайся сынок, девчонок хороших много у нас в городе. А о твоей жизни на севере я всё знаю. Со мной делятся родители Лёши и Паши, они часто им пишут письма. За меня не беспокойся, у меня всё хорошо.

Сидела и шила себе новый халат и думала о тебе, потом отложила всё шитьё и села за письмо. И прошу тебя, приезжай домой? Не езди больше по миру? А то Лёша своим пишет, что собрался на полгода ехать лес валить.

До скорого свидания. Целую. Мама.

Олег сложил письмо и засунул его в карман.

– Хорошую весточку я тебе доставил или нет? – спросил Тореро.

– Пока не знаю Миша, радоваться мне таким известиям или запить от горя, – сказал Олег.

– Лучше в запой уходить от радости, – посоветовал Миша.

– Так я и сделаю, – бодро сказал Олег и протянул Мише пятьдесят рублей.

Тореро от такой свалившейся на него щедрости Дорогого задохнулся дымом и закашлялся. Затем резко вскочил и, забыв поблагодарить Олега, вприпрыжку побежал мимо штабелей, не выпуская изо рта свою дымящуюся трубку.

В тринадцать часов, как и договорились, Пат ждал ребят у себя дома. Людка лежала в постели с компрессом на лбу и тяжко вздыхала. Олег достал бутылку хорошего вина и потряс ей перед Патом.

– Перед рыбалкой давайте выпьем по стакану?

– Лучше оставь на рыбалке выпьем? – отсоветовал Пат, – там холодно будет, вино нас согреет.

– Я пять бутылок взял, хватит и на обогрев, – сказал Олег, раскупоривая бутылку.

– Тогда я не против немного пропустить вина внутрь, – оживился Пат.

Олег заполнил стакан вином и протянул его издыхающей Людке. Она с жадностью выпила вино и, возвращая пустой стакан Олегу, незаметно поцеловала ему руку.

Он сделал вид, что не заметил этого жеста и открыл вторую бутылку.

Пат в это время расхаживал в рыбацких сапогах по дому, что-то ища и ворча себе под нос. А когда нашёл, обрадовался. Это были ключи от мотоцикла:

– Придёт Грек, через три часа, отдашь ему, – положил он перед ней на стол ключи, – пускай нас ждёт на кессоне.

– Ладно, удачи вам, – пожелала им Людка, ожившая после вина и, бросилась к столу, где Олег специально для неё оставил половину бутылки марочного вина.

В сарае Пат, дал напарникам старые поношенные перчатки, сам взял в руки вёсла, а канистру с бензином передал Врунгелю:

– Идти тут не далеко до катера, – сказал он, – так – что потерпи эту флягу. Я не знаю, как у меня там с горючим, но без запаса выезжать в такую погоду и на большую воду крайне неразумно. Поэтому резерв нам необходим. Не всегда приятно возвращаться с уловом на вёслах.

Толик сморщился от такой просьбы, но канистру взял.

Катер Прогресс был из дюралюминия, со стационарным мотором и ветровым стеклом. Напарники уселись на сиденья, а Пат положив вёсла на дно приступил к проверке уровня масла и горючего. Только после этой процедуры он начал опробовать работу мотора.

Мотор при запуске начал неприятно чихать, напугав при этом Пата. Была угроза отмены рыбалки. Но после того, когда мотор прекратил капризничать, полностью отчихавшись, он сразу ровно заработал, успокоив Пата.

– На этой ласточке и в Карском море можно рассекать, – похвалил Пат свой катер.

С Енисея дул холодный ветер, по воде плыла шуга. Олег и Врунгель накинули на себя капюшоны штормовок.

– Что, замёрзли? – спросил Пат, – тут вам не Каракумы, а тундра, с устьем Енисея впадающим в Карское море, – самым холодным в нашей стране.

– Давай перед «отлётом» ещё выпьем? – предложил Врунгель, – что – то не приветлив сегодня Енисей.

– Я не против такого предложения. Путина, у нас будет хоть и не очень тягостная, но промозглая, – предупредил Пат, отключив зажигание.

Они выпили ещё по стакану и тронулись с места, разрезая носом катера суровые волны Енисея. Шуга, словно дробь била по борту катера, иногда хлёстко врезаясь в незакрытые лица рыбаков.

– Смотрите, кто-то плывёт? – заметил первым Врунгель бурое пятно на середине протоки.

– Медведь, кто же ещё, – сказал Пат.

– Давай подплывём ближе к нему? – попросил Врунгель, – ни разу в жизни не видал живых медведей.

Медведь спокойно плыл, но, заслышав вблизи себя шум мотора, спокойно обернулся в сторону катера и тут – же получил сильный удар веслом по бурой морде.

Толик и Олег от души захохотали. А Пат, сидя за штурвалом, задом к ним, не увидав, что сотворил Врунгель, от бешеного рявканья испугался. И на автомате неожиданно сделал вираж вокруг плывущий туши медведя. Медведь в это время показал свои жёлтые большие зубы и выпрыгнул из воды в сторону катера, с таким напором, будто у него под лапами была точка опоры. Не достав несколько сантиметров до борта катера, он получил второй удар увесистым веслом. Возмущённо ещё раз рявкнув, медведь поплыл к берегу.

– Вы, чего с ума сошли? – заглушил мотор Пат и выпучил глаза от испуга, – с Мишкой так шутить не полагается, порвёт не задумываясь. Этот зверь непредсказуемый и представляет большую опасность для человека. Он с виду кажется большим и неповоротливым, а на самом деле, у него ловкость и реакция как у рыси.

– Успокойся вон он на берег уже выходит? – сказал Олег.

Медведь вышел в это время на остров, посмотрел в сторону катера, прорычал, потряс задней лапой и тут-же скрылся в прибрежных зарослях.

– Знаете, что он подумал сейчас? – спросил Пат.

– Медведи ещё думать умеют? – засмеялся Врунгель.

– А как же! – утвердительно воскликнул Пат. – Мишка подумал, за что – же меня эти «укротители» веслом по морде треснули?

После чего он завёл мотор.

– А рыбу, где будем ловить? – поинтересовался Олег.

– Ловить мы не будем, проверим мои сети и назад. А они у меня в разных местах поставлены. На осетра в одном месте, на сига в другом. Мы должны управиться за три часа, не-то по темноте поплывём. Полярная ночь быстро окутает. На кессоне, откуда мы только что отплывали, будет нас ждать мой шурин Ермолай на мотоцикле.

– Шурин это твоей жены брат? – спросил Толик.

– Да он, греческого рода и племени, но больше похож на еврея или грузина.

– Вряд ли похож? – усомнился Олег. – Грузины и евреи на машинах ездят, а у этого похоже и велосипеда нет. Твоим мотоциклом пользуется.

– У него у первого в Игарке Жигули появились и в доме полная чаща была. Вашему вербованному брату с Северного городка всё добро просадил, осталась только кровать железная на пружинах и швейная машинка. А следом и семью потерял, жена подхватила дочурку и уехала в город Киров к себе на родину. Теперь он зарёкся не садиться больше за карты. Он охотник и портной хороший. Сам шапки шьёт любого фасона. Почитай вся Игарка в его шапках ходит.

– Ну и как слово держит? – не унимался Олег.

– Когда мы с мужиками играем, с нами не садиться, а где – то может и поигрывает, но жить, однако лучше стал. На материк собрался бежать к семье, – выходит, денег подкопил.

После проверки сети, руки у всех заледенели. Но богатый улов стоил этого. С десяток осетров и огромную стерлядь килограммов на пятнадцать они извлекли из сети.

– Это дело надо обмыть, – радостно заявил Олег, – у меня пальцы не сгибаются от промозглого холода.

– Обязательно обмыть, – в унисон ответил ему Врунгель. Раздался громкий щелчок пробки, улетевшей, как торпедо за борт. Мелодично забулькало вначале в горле у Врунгеля. Затем он бутылку передал Пату. Олегу достались остатки. Он допил и выбросил тару в Енисей:

– Я столько рыбы наяву, никогда в жизни не видел. Раньше почему-то всегда думал, что такая вкусная рыба обитает только в Каспии и низовьях Волги. А оказывается она и в Енисее водится. Откуда интересно она здесь?

– С Карского моря заходит, – ответил Пат. – Не забывайте, что Игарка это морские ворота.

Он посмотрел на часы.

– Время уже три часа, нам надо ещё одну сеть проверить. В четыре часа полярная ночь окутает нас, и нам придётся по огням ориентироваться, чтобы добраться до берега.

Действительно погода незаметно повела себя по-хозяйски. Она словно нахмурив брови начала сердито давить на день, нагло опуская снеговые тёмные тучи на землю. Видимость притупилась, и Пат торопясь запустил мотор. Катер задрал нос и с рёвом устремился вперёд, отбрасывая шугу в сторону.

Во второй сети тоже много рыбы оказалось пеляди и сига, но всю рыбу Пат отпустил в Енисей.

– Зачем ты это делаешь? – закричал Толик.

– Сиг весь сонный, а пелядь на икромёте, – спокойно ответил Пат, – я никогда не беру рыбу с икрой.

– Так рыба же вроде только весной с икрой ходит? – удивился Олег.

– Пелядь осенью и даже зимой может нереститься, она мать героиня в рыбьем царстве. А сонную я рыбу выкинул, чтобы не отравится. Нам и этого улова за глаза хватит. Засолим, возьмёте с собой по двадцать килограммов на материк. Только самолётом вы её сможете увезти. Обратно по воде придётся возвращаться. А хотите, до отъезда съедайте её здесь, – посоветовал Пат.

– Надо же век живи, век учись, – сказал Толик, – откуда бы мне знать, что со спящей рыбы можно отравиться.

– Я однажды так отравился, думал, что ослепну, но ничего выходился, – дрожа от холода, рассказывал Пат.

– Пат допей вино остатки, – предложил Олег, – не дрожи? Ещё бутылка осталась.

– Я лучше дома допью, в тепле под жареную стерлядь.

– Да пей ты не скромничай? – принуждал его Олег, – дома мы тебя зальём вином.

– Ребята, а деньги у вас есть? – спросил Пат, – а то моя зарплата на кредит идёт. Выплачиваю за моторку, и дочке в Норильск каждый месяц материальную поддержку отсылаю. Она учиться в индустриальном институте, – сетовал он. – Вот за счёт рыбы живу. Людка у меня не особо много получает и то половину пропивает.

– Хорошо, что не все, – сказал Олег.

– Да ей дай волю, она всё пропьёт, если бы, я её не стегал, давно бы прописалась в психушке на втором участке.

Когда катер подошёл к пирсу, их на мостках уже ждал Грек. Он был в кожане, руки спрятаны в тёплые на меху рукавицы. На мотоцикле не мудрено в такую погоду руки обморозить.

Затолкав всю рыбу в люльку мотоцикла, они проводили его домой к Пату, а сами пошли пешком. По дороге Олег завернул в магазин Арктика и набрал целую батарею вина и килограмм шоколадных конфет.

Войдя в дом, в нос сразу ударил запах свежей рыбы. Все осетры лежали в кухне на полу. Людка со своим братом Ермолаем уже жарили стерлядь большими кусками на чугунной сковороде.

– Это вам барышня? – положил Олег перед Людкой пакет с конфетами.

– Да ты что, милый мой! – обрадовалась она, – я уже забыла, когда мне муж покупал сладости.

– Тебя не конфетами нужно кормить, а кочергой да поленом, – сказал ей грозно брат. – Молиться на такого мужа необходимо ежедневно. Он и тебя кормит, как царицу и дочь студентку тащит.

– Вон он меня, чем кормит, – бросила она косой взгляд, на крючок, для сбора колодок висевший около входной двери, похожий больше на пожарный багор, но меньших размеров.

– Хватит страдания выдавать? – оборвал Людку муж, – подавай на стол и займись засолкой рыбы? Пока она у нас повисит, потом ребята её на материк заберут.

Людка успела и с рыбой управиться и за столом посидеть. Когда все были пьяненькие, Олег попросил у Пата карты.

– За добро я добром люблю отвечать, – сказал Олег Пату. – Если вы часто играете в очко, я вам покажу хороший трюк, чтобы вы умели за игрой снимать кучерявый банк. И ты Толик смотри внимательно, тебе это может пригодиться в жизни, – посоветовал он Врунгелю.

Олег виртуозно раздал всем карты и со всеми он был в выигрыше, дав одному недобор, другому перебор, а у него всегда приходило двадцать одно очко.

Потом он доходчиво объяснил, как это делается.

Ермолай восторженно смотрел на него.

– Олег, а по другим играм, ты сечёшь?

– Нет такой игры, которой я не знаю.

– Подождите меня, я сейчас, – сказал Ермолай, напяливая на себя, кожан.

– Сейчас шапки свои притащит, – пьяно пробормотал Пат, и опустил голову на стол.

– Про меня ещё, что – то говорит, – возмутилась Людка, глядя на поникшего мужа. – Сам нализался чужого вина, как кот сметаны, что голову ровно держать не может.

– Это он с устатку, – сказал Толик.

Пат, был прав, Ермолай на самом деле принёс в бумажном мешке несколько шапок и вывалил их на кровать.

– Выбирай любую, но умоляю тебя, покажи ещё подобный трюк с картами? – просил он.

– А два покажу, значит, две шапки получу? – спросил хитро Олег.

– Сколько захочешь, столько и возьмёшь, – задышал азартом Ермолай, – хоть все забирай.

Олег примерил себе ондатровую шапку и сел в ней за стол, продемонстрировав дотошному Ермолаю на понятном языке технику тасовки карт и расклад очков по игрокам.

– Это невероятно! Давай ещё, покажи? – просил Ермолай.

– Ты далеко живёшь? – поинтересовался Олег.

– Рядом две минуты ходьбы, – ответил он.

– Хорошо, я готов тебе показать ещё несколько мулек, – охотно согласился Дорогой, – но принеси мне женскую шапку из песца или соболя. Я же тебе сейчас тоже принесу пять колод карт и покажу на них фокусы экстра – класса. Карты оставляю тебе в дар.

Вместе с Ермолаем Олег вышел из дома, а Врунгель остался с Людкой наедине при пьяном спящем муже.

Когда Олег возвратился из общаги, Ермолай уже сидел за кухонным столом и практиковался на старых картах. Рядом с ним сидел Врунгель в мохнатой волчьей шапке.

Олег высыпал колоды карт на стол. Распечатав одну колоду для обозрения, он раскинул карты веером и искусно одной рукой сложил их назад, а второй рукой извлёк из колоды четыре туза сразу вместе.

– Вот так и будешь играть в очко со всеми, – сказал Олег, – здесь весь секрет в картах.

Он показал ему, как сточены карты, на одних колодах и как нанесён незаметный крап на других колодах.

От увиденного зрелища Ермолай был на взлёте и не думал униматься. Он в порядке повышения квалификации попросил Олега поиграть с ним несколько партий. Ермолай оказался способным учеником, у него практически, хоть и медленно, но всё получалось.

– Только запомни, – советовал ему Дорогой. – Пока эти элементы до ювелирного мастерства не отточишь, за карты не садись. А то в серьёзной компании можешь голову потерять.

Ребята вышли из дому в шапках и с большим свёртком жареной стерляди, которую им завернула Людка.

Толик весь путь мялся, пытаясь, что-то важное сказать Дорогому, но решиться никак не смог. А подойдя к своему общежитию, выпалил:

– Олег, пока вы в отлучке были с Греком, у меня свадьба с гречкой была. Эту шапку она для меня выхлопотала у брата.

– Ты хоть и беззубый, но парень смотрю не промах, – улыбнулся Олег, – я ей конфеты покупаю, а ты свадьбу себе с ней правишь.

– Я же твой напарник, беру с тебя пример, – сделал довольное лицо Толик. – Откровенно говоря у меня впервые стыковка была с такой красивой мадамой.

– Пошли – ка напарник к Алисе? В нашем номере все в лоскут валяются. И капитана Тореро, Пилат говорит, сильно посиневшим из поселковой столовой в вытрезвитель увезли. У неё отдохнём, вино и рыба у нас есть, а завтра с утра на работу махнём не торопясь.

– Я не против похода в гости к твоей крале, – согласился быстро Врунгель на предложение Олега. И они, развернувшись спиной к Северному городку, пошли в сторону второго участка, где жила Алиса.

Алиса в это время сидела у печки и читала книгу.

Увидав нежданных гостей у себя в доме, она несказанно обрадовалась и сразу поставила на печку чайник.

– И рыбу подогрей, хоть она недавно зажарена, – сказал Врунгель, положив свёрток на стол.

Алиса взглянула на их головные уборы:

– Это вы на рыбалке, себе такие богатые шапки выловили?

– Можно сказать что да, – загадочно ответил Олег, – вытаскивая из бумажного мешка для Алисы две шапки.

– Примеряй они обе твои, – щедро заявил Олег.

– Как мои шапки? – удивлённо спросила Алиса, – а жене разве ты не хочешь подарок богатый привезти?

– Я сказал, примеряй, значит примеряй? – настойчиво попросил Олег Алису, – не бойся они чистые? Люблю делать сюрпризы!

Она с недовольным лицом надела песцовую шапку, которая ей пришлась в самую впору. Сняв её с головы, она подула ртом по пушистому ворсу шапки и бережно её положила на подушку. Вторая шапка оказалась ещё лучше первой.

– Это – же дорого Олег, где вы взяли такую прелесть?

– Не бойся шапки чистые, как это вино, вытащил он из мешка две бутылки марочного вина.

– Этот знак внимания дорогого стоит, – сказала Алиса, вываливая рыбу на сковороду.

– Считать эти шапки не подарком, а моим требовательным приглашением к венцу, – вновь загадочно сказал ей Олег. – Ювелирный магазин закрыт сейчас, я счёл что шапки не хуже колец будут. Люблю во всём оригинальность!

– Хватит болтать чушь? Выпил, лучше помолчи и не говори ничего? Не тревожь мои чистые и сокровенные чувства к тебе, – сказала она с обидой.

– Я же тебе только официально заявил, что люблю делать сюрпризы, – повторил Олег и протянул ей смятое письмо от матери. – Прочитай и выкинь в печку.

Она осторожно взяла письмо и, прочитав его до конца, взвизгнула от радости и молниеносно бросилась Олегу на шею.

– От меня согласия не жди, – горячо шептала она ему на ухо. – Потому что я давно и очень согласная, как только тебя в первый раз увидала в Красноярске.

– Всё успокойся? – приставил он палец к её губам, – я не люблю при посторонних изливать свои чувства.

В эту ночь они спали вдвоём на печке, а Толик один на большой кровати.