Текст книги "Родиться Царём. Авантюрный роман"

***

Два дня подряд Олег с друзьями выходил на дозор к забору мясокомбината, терпеливо выжидая, когда им покажут мелкие жулики место временного захоронения мясопродуктов. С полным рюкзаком они возвращались назад. И обязательно в этот день они жарили шашлык, запивая его вином.

– Всё пацаны, надо заканчивать с мясокомбинатом, иначе так спалиться недолго, – сказал Олег друзьям. – Главная цель нами успешно достигнута. Мы оштрафовали семью Лопатина и Черныша и не хило. Больше ничего придумывать не надо, а мясо можно всегда купить в магазине или на рынке.

– Я никакой опасности в этом не нахожу, – сказал Цветок, – вор на вора никогда заявлять не будет.

– Я смотрю, ты во вкус вошёл? – посмотрел вопросительно на него Олег. – Не забывай, что эти люди очень дешёвые, они мяса украли на грош, а вы их с Мартыном оштрафовали на пятьсот рублей. Если бы они знали, что уголовные дела заводятся в том случае, если кража мяса превысила пятидесяти рублей, они бы подали на вас в суд, не задумываясь.

– Не на вас, а на нас, – передёрнулся от сказанного Мартын.

– Вот пойди с таким на важное дело, сразу заложишь за всю масть, – упрекнул друга Олег.

– Да ты чего Дорогой, шуток, что ли не понимаешь? Это я передразнил Труса – Вицина из кинофильма «Операция «Ы» – оправдывался Мартын.

– Да понял я всё, думаешь, я совсем тупой и до юмора далёк? Короче пацаны, я завтра иду устраиваться на работу слесарем на комбинат. Там сейчас рабочие руки нужны. А бесцельно слоняться по улицам я не хочу. Все это шатанье может привезти меня вновь на скамью подсудимых. Я женился и, похоже, скоро буду отцом. Пора привыкать жить в другом режиме, как вы, к примеру. У вас уже дети есть, и мне вскоре семью надо будет кормить, да и за матерью надо ухаживать. Но я знаю одно о себе. Как говорят в народе, что и камень в одном месте мхом обрастает, – это не про меня. Я по жизни непоседа, не понравится на комбинате, найду другую работу. А вообще моя мечта скатать на север. Посмотреть мир и бабки хорошие заработать.

– Ты чего Олег, ты же недавно оттуда приехал? – спросил Цветок.

– Там за колючей проволокой я севера не видел, а только ощущал его, – ответил Олег.

– На север бы и я смотался, – изъявил желание Мартын.

– А хочешь, завтра уедем, на три месяца по орг. набору в Игарку, – неожиданно предложил Олег Мартыну. – Приедем с севера устроимся на комбинат работать. К тому времени первую фабрику обогатительную запустят. Мы там ко двору придёмся, это точно!

– Тогда и я с вами поеду, – заявил Цветок.

– Ты же работаешь, зачем тебе ехать? – спросил Мартын.

– Ну и что у меня две трудовых книжки. Одна на руках, другая в комбинате бытового обслуживания. Я с заведующим нашим запросто договорюсь. Он мне будет восьмёрки ставить три месяца, а зарплату мою себе пускай забирает. Только вот выписываться долго, наверное, придётся.

– Выписываться не обязательно, – сказал Олег, – туда приезжаем, и нам делают временную прописку. Я всё узнал. И на дорогу дают небольшие подъёмные. Половина этого мяса, надо тогда замариновать возьмём с собой в дорогу. Колбасу копчёную тоже всю заберём с собой. Дорога туда длинная, пять суток поездом из Харькова до Красноярска и столько – же по Енисею на теплоходе.

– Заманчивое предложение, я обязательно поеду, чего мне думать. Моя Маринка возникать не будет, – оживлённо говорил Цветок.

– Тогда завтра в военкомат с утра идём с учёта сниматься. А оттуда в исполком прямым ходом направимся, – вербоваться будем, – объяснил Олег.

– А с собой тёплые вещи, какие брать? – спросил Мартын.

– Я возьму только куртку тёплую и свитер, а остальное тряпьё там приобретём, – сказал Олег.

План их хоть был и спонтанный, но он друзьям пришёлся по душе. Закрепив его рукопожатием они разошлись по домам.

У Олега в доме эту новость приняли спокойно, так как он мать и Регину к этому давно подготавливал.

У Цветка и Мартына дома был скандал, но не с жёнами, а со своими родителями. Они прибежали в этот вечер к Олегу за разъяснениями.

– Ты дома ещё не успел нажиться, а тебя уже потянуло на вольные просторы, – голосила мать Мартына, – что вы не видели на том севере, цинга да морозы. А у моего остолопа сын растёт, да и жена непутёвая. За ней глаз, да глаз нужен. Да и нет ничего хорошего на этом севере.

– Как нет? – без лишних эмоций возразил Олег, – там северные и полярные надбавки платят. Мы деньги большие едем зарабатывать, – уверял их он, – а цинги там давно нет. Обеспечение сейчас на севере лучше, чем в Москве, я уж молчу про наш город. И Лёшка не остолоп, он во благо семьи едет туда.

– Да не отговаривай ты его Таисия? – сказала мать Олега. – Если он втемяшил себе в голову, то ни за что не свернёт. Упрямый паразит. А ты можешь не бояться за своего Алешку, они едут туда, где моя сестра Екатерина живёт. Я знаю, что там деньги большие получают.

Этим мать Олега немного успокоила родителей Мартына и Цветка. А через день троих друзей уже вся улица провожала в суровый северный край. Мартын с Цветком помимо рюкзаков за спинами несли на металлической трубе объёмный чемодан с провиантом с мясокомбината. Дорогой же шагая сзади своих друзей, нёс один рюкзак и попыхивал папиросой.

Северный бенефис
(часть вторая)

***

Вначале на их пути был областной центр город Белгород. Когда они прибыли на сборный пункт оргнабора, в небольшом холле уже ютилась группа искателей приключений. Они сидели на своих «узлах» мрачные и озабоченные дыша друг на друга перегаром. Все они ждали билеты на поезд и подъёмных денег, чтобы поправить своё здоровье. Но находились среди этой разношёрстной публики и и интересные живые экземпляры. Особенно Олег отметил поведение разговорчивого мужичка, обладающего ярким диалектом сельского жителя Черноземья и внешностью рубахи-парня. На вид ему было лет тридцать пять, но не меньше. Всем он представился Толиком, но зовут его Бароном, после того, как побывал на острове Врангеля в качестве промысловика на моржей. Без излишнего стеснения он бравировал перед спившимся людом свои мужественные вояжи по стране. Он рассказывал про северные края и другие географические точки Советского Союза, где ему пришлось побывать. Он откровенно говорил, что давно считает себя полярным волком. Врал он расчётливо, но не умно.

Олег в своих мыслях лишил его без излишних оправданий титула Барона Врангеля, переведя его в капитаны с именем Врунгель. Судя по словам Врунгеля, то он был зачат в каменном веке и плотничал на строительстве

Джума – мечети в Дербенте и принимал активное участие в возведении арктического посёлка в Якутии на реке Колыма. А также гонял плоты по Енисею и Ангаре. Все мужики его охотно слушали и похоже верили в его нелепые байки. Около него образовалась уже заинтересованная группа, которая заглядывала ему в рот и забрасывала северными вопросами. А некоторые невольно и стали его аудиторией, так-как ждали, когда им выдадут подъёмные деньги и билеты на поезд дальнего следования Харьков – Красноярск.

Олег из этой толпы выделил одного амбала в клетчатом вытертом из лавсана пиджаке. Он ему показался знакомым. Но выяснять с ним место пересечения не счёл нужным. Друзья вообще ни с кем из вербованных не общались, потому что Дорогой их предупредил, что в пути допуск на пересечение с незнакомыми лицами они будут получать от него. Такое правило Олег не считал необдуманной прихотью. Он объяснил друзьям, что относит это жизненное правило, как к одним из самых важных элементов техники безопасности на транспорте дальнего следования. Ни Цветок ни Мартын за пределы своей области не выезжали, поэтому из этих соображений Олег, им прочитал инструкцию правильного поведения на транспорте. Так-как в дороге с неопытными пассажирами всякое может произойти.

После проведения некоторых формальностей, они дружно направились в сторону железнодорожного вокзала, где сели на электропоезд идущий до Харькова.

Затем в Харькова в поезде следующий до Красноярска они встретили знакомые лица, кто с ними был на сборном пункте в Белгороде. Среди них был и Барон – Врунгель, но его было не слыхать во время посадки, хотя места его группы были где-то рядом с купе Олега и его друзей.

Дорогой поменявшись со сговорчивыми пассажирами местами, скомпоновались в одном купе. Вместе с ними четвёртую полку занял молодой парень, ехавший до Омска. После знакомства, они узнали, что его зовут Игорь и что он уже студент второго курса педагогического института, исторического факультета. Возвращается домой с Геническа, где гостил у родственников. Игорь был не особенно многословен. Он сразу забрался на верхнюю полку и уткнулся в окно, любуясь необъятными просторами страны. Иногда он прикрывал глаза, и создавалось впечатление, что он не спит, а прислушивается, к разговорам попутчиков

Остальные сезонные рабочие, с Украины и Белгорода были рассредоточены по разным вагонам. И это было правильно сделано. Если бы всех пассажиров разудалого типа, кто ехал на короткий срок за большими заработками посадили в один вагон, то получился бы настоящий содом. И это радовало друзей. Но часть людей, из бесшабашных кадров всё – таки попала в их вагон. Не сказать, что они сильно докучали пассажирам, но мелкие неприятные эпизоды присутствовали в вагонах.

Олег в поездку, взял с собой двадцать колод краплёных карт, с разными рубашками и дорожные шахматы.

– Пацаны ни с кем в поезде не сходится, – повторил он свой наказ Олег, роясь в рюкзаке. – Едем своей компанией, нам никто больше не нужен. А то я смотрю, там некоторые землячки уже посматривают в нашу сторону. Но у них планы, похоже, прямо – противоположные нашим планам. Они в Белгороде, как получили бабки, начали вино пить. Тем более едут, кажется в Ачинск и Норильск. У нас с ними дороги разные. Даю голову на отсечение, что вся эта команда из непутёвых каторжан. Одного амбала я, кажется, знаю, работал шнырём у нас на зоне в санчасти. Пока точно не могу сказать, но похож здорово. По дороге всё равно проявится, если пьёт безмерно.

Дорогой достал из рюкзака дорожные шахматы и, выложив их на стол, кивнул Мартыну.:

– А это нам с тобой в пути время коротать.

Но Мартын безразлично отнёсся к идее с шахматами досуг проводить. Для него окно с природными просторами было лучшим досугом. Он приблизился к уху Олега и таинственно зашептал:

– Панорама за окнами изумительная, зачем я индийской игрой голову буду себе забивать. Ты лучше обрати внимания на мужика с корявой рожей, который север вдоль и поперёк изъездил? Он из той пьяной компашки, вроде тоже в Игарку едет. Он деньги в кассе за мной получал. Я слышал, он говорил Игарка. Морда до ужаса страшная, я бы сказал «нецензурная»! На конкурсе уродов, точно бы в тройке лидеров был. Такому нож в сердце вонзить, что мне на костёр отлить.

Олег весело улыбнулся нелепой логике друга о Врунгеле, но поучать того не стал:

– Пускай едет куда хочет, но мне кажется, что этот мужик настоящий пахарь. Обрати при случае внимания на его руки. Это тиски, у лодырей таких рук не бывает. В дороге мы увидим, кто чего стоит. Сами же ведём себя скромно и тихо выпиваем в день по одной бутылке водки на троих, не больше. Я вижу у них компания шумная, но за буйки они заплывают. На столе карты магнитофон и вино появилось. Не исключено, что они вскоре могут подвалить к нашему столику поиграть. Будем культурно отказываться, а потом наклоним их до букс. Пускай потом локти чешут. Я с такой публикой знаком. Им главное акцент один раз правильно сделать, и они больше не подойдут к нам или совсем испарятся. А на рожи ты Мартын не обращай внимания, какую бог дал, такую человек и носит. Смотри в глаза. Чем они яснее у человека – тем у него душа чище.

В соседних купе была сборная компания, в основном это были мужчины затрапезного вида с полыхающим запахом изо рта. А так же семейные мужчины, потерявшие любимую работу и поругавшиеся из-за этого со своими жёнами, – эта группа ехала в Норильск. Но они были все степенные и вели себя пристойно, не мешая никому отдыхать. Самая беспокойная компания была именно та из Белгорода, в которой находился амбал в пиджаке и Врунгель. Они направлялись в Лесосибирск на лесоразработки. Туда, где местные жители не справлялись с государственным планом. Вся эта сборная компания ехала по организованному набору.

В Норильск для таких рабочих дорога была закрыта. Так – как Норильск считался границей полярных владений СССР.

Они пили дешёвое вино и шумно разговаривали под песню из старого кинофильма «Старики на уборке хмеля», которая беспрестанно лилась из их магнитофона.

Щупленькая проводница неоднократно их предупреждала, чтобы они убавили звук или совсем выключили свою бандуру. Они выключали магнитофон, но через некоторое время вновь была слышна надоевшая всему вагону мелодия. Она до того била по ушам, пока пассажиры серьёзно не возмутились и не пригласили в вагон начальника поезда. Только после этого воцарилась тишина.

Вечером Олег с друзьями накрыли стол и чинно отдыхали под водочку. Игорь скромно отказался от застолья, сославшись, что предпочитает горячие блюда. Он спустился сверху и, взяв кошелёк, направился в вагон – ресторан. Через минут сорок, он возвратился оттуда сытый и, посмотрев, что его попутчики ещё трапезничают, сказал:

– Я сейчас после ресторана в тамбуре нашего вагона курил. Похоже, тот амбал о ком вы вели речь, мечтает в гости к вам зайти. Лучше бы вам подальше от него спрятать деньги и ценные вещи, – предостерег Игорь. – Больно планы у него не хорошие.

Он бросил свой кошелёк под подушку и вновь забрался на свою полку.

– Спасибо Игорь, – поблагодарил Дорогой, – но мы гостям завсегда рады. Даже если это будет орда Мамая.

Мартын недовольно поморщился от такого известия.

Ему не хотелось, чтобы кто – то нарушал их дружескую идиллию. Поэтому он выразил свой интеллигентный протест:

– Я понимаю, что поезд лучший транспорт для знакомства. Но мне кажется, не тактично вламываться в чужую компанию. Даже если здесь и нет дверей.

Олег слегка осадил друга локтем в бок:

– Пускай приходит, эта публика ничем не гнушается. Для некоторых такие поезда зачастую бывают смыслом жизни. Хлеб у них такой. Понимаешь?

Уверенность в словах и поведении Дорогого, успокоила Мартына.

Цветок же совсем не проникся к известию Игоря. Он знал, что с таким другом как Дорогой боятся нечего. Иначе бы он и не поехал покорять север.

Игорь быстро разобрался и понял, что Олег у попутчиков является лидером, и он с верхней полки вагона внимательно наблюдал за ним. В его глазах усматривалось недоверие. Он по своей ещё совершенно детской наивности не мог поверить, что эти три интеллигентных парня, смогут срезать громилу с уголовной физиономией, и поэтому напомнил ещё раз:

– Всё же я бы поостерегся на вашем месте и предупредил на всякий случай проводника.

Олег, пропустил мимо ушей совет Игоря и перевёл свой взгляд на закрытое шторками окно. Он отодвинул шторки окна, и цепко ухватившись за ручку оконной рамы, потянул её к низу. Окно открылось. В их купе гудящим покровом ворвался свежий воздух и послышался отчётливый стук колёс:

– Ты не против, если нас обдует немного свежаком? – посмотрел он на Игоря.

– Я простуды не боюсь, – ответил студент и высунул свою голову в окно.

Олег сел на место и стал взирать за лесными просторами, которые проплывали перед его глазами. Промелькнул семафор, с железнодорожным переездом, около которого стоял словно почётный постовой стрелочник. Проскочив под небольшим мостом, поезд начал делать крутой вираж. Олег увидал хвост своего поезда и быстро пересчитал для чего – то вагоны. Их оказалось шестнадцать.

– При таком шуме и не поговоришь хорошо, – первым нарушил небольшую паузу Цветок.

– Пускай немного освежит. Как стемнеет, закроем, – бросил Олег, не отрываясь от окна. И в это время он спиной почувствовал незваного гостя.

В их пролёте стоял здоровый детина, с красным и опухшим лицом, как самовар. Его короткая стрижка, больше напоминала видавшие виды обувную щётку. Безошибочно можно было определить, что стриг его доморощенный парикмахер.

Ещё в Белгороде Дорогой обратил на него внимания, – это была самая громоздкая фигура из всей группы вербованного люду. Тогда он сомневался, что им приходилось где – то раньше встречаться. Сейчас, все сомнения были отброшены. Дорогой признал арестанта из его колонии.

Жадно посмотрев на обилие стола, верзила глотнул слюну и раскрыл свою массивную ладонь, в которой лежала колода карт.

– Ну, чего пацанва, скучаем? Давай скатаем в стиры? – предложил он.

– Нет, мы не знаем, что это такое? – вежливо отказался Олег.

– Эх, деревня, где вы только росли, – засмеялся детина, – стиры это по фене карты.

– А феня, это что финский язык? – продолжил игру Олега Мартын.

– Ха, ХА, Ха, – вы меня уморили по чёрному замесу, – зашёлся от смеха детина, – действительно деревня. Феня, – это блатной жаргон, молодёжь не обстрелянная. Знать надо!

Олег без интереса посмотрел на ладонь, в которой лежала колода карт, и резко переведя взгляд в окно, робко сказал:

– Мы только в шахматы можем, да в дурака немного играем, а других игр не знаем.

Верзила вёл себя в присутствии друзей детства амбициозно и развязано, явно демонстрируя свои габариты и уголовную внешность. Небритое лицо, серо – зелёные настойчивые глаза и рот в кривой улыбке – на слабоватых людей все эти факторы действовали угнетающе и не редко вызывал страх. И они, как правило, смиренно подчинялись в этот миг обстоятельствам, беспрекословно выполняя «просьбы» активного приставалы.

Олег отметил про себя, что у громилы этот психологический трюк неплохо получается. Но при своём личном присутствии и участии эти дешёвые понты амбала он прикончит с позором:

– Интересная конечно лингвистика, – робко продолжил Олег, – но карты, наука серьёзная. Чтобы даже в дурака играть нужно не только хороший карточный расклад иметь на руках, но и голову. Я об этом в одном журнале читал.

Амбал чтобы не упустить своего шанса, сел напротив Олега. Поняв, что этот мальчик с шелковистым лицом и будет его жертва:

– Если в шахматы играешь, значит, голова кумекает. Я вас сейчас быстро в покер или буру научу играть, а дурак – это игра для пенсионеров и пионеров. По гривеннику и поехали. Плесните мне только пятьдесят граммов водочки, горло промочить? – попросил детина.

– Опоздал ты уважаемый, – сказал Мартын, – бутылка у нас пустая уже.

– Моя кличка, – Косач, а не уважаемый, – поправил он Мартына, не сводя взгляда с аппетитного стола.

– Тогда мясца мне кусочек дайте с хлебом, а то у меня от ливера в желудке урчит, как в забитом водопроводе. Мои попутчики накупили продуктов дешёвых, в глотку уже не лезет.

– А имя то у тебя есть? – спросил Олег у Косача, – а то мы, люди, не привыкшие к таким обращениям, – протянул он тому кусок жареной говядины и батон.

– Коля меня зовут, фамилия Глухарёв, вот и кличку такую получил на зоне Косач.

– Теперь понятно, – сказал Олег, – а меня Олег зовут, этого Паша, – кивнул он в сторону Цветка, – а около меня сидит Лёшка.

– Вот и познакомились, – сказал Косач и встал с полки.

– Вы тут сгребите немного свою провизию, а я сейчас деньги возьму, – положил он карты на стол.

Колода была новая, со знакомой одёжкой. Олег быстро порылся у себя в рюкзаке и достал в точности с такой же рубашкой свою колоду карт, а карты Косача бросил в рюкзак.

Раздав на троих листы, они начали играть в дурачка.

За стенкой слышался голос Коли Косача. Он упорно выпрашивал у своего невидимого попутчика деньги:

– Дай ещё полсотни? Пацаны зелёные, я их быстро сейчас обую. Они при бабках, а играть совсем не могут.

– А если проиграешь, что жрать будем? – отвечал ему шепелявый голос, – дорога ещё длинная.

– Давай сказал сюда? Через час, я у них все бабки, как магнитом выужу.

– Как хочешь, но если проиграешь, мы тебя съедим, – пообещал всё тот же шепелявый голос. Дорогой узнал это голос был сказочного Врунгеля.

Косач довольный появился в купе у Олега и положил возле себя семьдесят рублей.

– Скобарь Барон, не давал денег с общей кассы, – сказал он.

Поплевав на руки, Косач взял колоду в руки.

– Сейчас я вас вначале научу в буру играть.

Он раздал по три карты всем и начал объяснять ходы и как считать очки.

– Понятно сказал Олег, – и положил на банк десять рублей.

– Ты, что с ума сошёл? – Я же сказал пока по гривеннику, а потом завысим взнос, – удивлённо сказал Косач.

– А я думал ты, имел в виду десять рублей, – сделал непонятливое лицо Олег.

– Мне ещё лучше – по декану, так по декану. Игра жгучей будет, – лихорадочно затряслись руки у Косача.

Через десять минут Косач оказался без копейки. У него пропала кривая улыбка, вспотели ладони, от чего он постоянно вытирал их о свои вельветовые брюки. Он несколько минут не мог прийти в себя, уставившись в окно, за которым уже спустились сумерки. Вдруг резко сорвался с места, но через минуту вернулся.

В руках он держал портативный работающий магнитофон:

– За сто рублей покатит милорд? – выпалил он, положив магнитофон на стол ближе к окошку.

– Покатит, – ответил Мартын.

С магнитофоном Косач так же быстро простился.

– Ты играешь как знаменитый Гера Паштет, – побледнев, сказал Косач Дорогому.

В то время ни одного заключённого не было на зонах, который бы не слышал о самом сильном карточном катале Паштете. Это был старый дед с полным ртом золотых зубов и с платиновым кольцом на мизинце, которое срослось у него с мясом. Этим кольцом он творил большие чудеса при тасовке и раздаче карт.

– А ты его знаешь этого Геру Паштета? – спросил Олег.

– А как же на семёрке с ним чалился не один год. Он меня и обучил многим играм. Я только освободился оттуда, а он еще лямку тянет.

Олега до и неимоверности возмутила это наглая неправда. Он с пренебрежением посмотрел в глаза амбала и с металлом в голосе произнёс:

– Не знаю, чему он тебя обучал и где? Но я точно знаю, что Паштет, на твоей зоне номер семь не был. Это меня он обучил в Новочеркасске в тюремной больничке премудростям карт. Там он и скончался. Это я был на семёрке и весной откинулся оттуда. Паха тоже там был, но освободился раньше, – соврал Дорогой, чтобы больше жути нагнать на неудачного шулера. – А ты человек ниоткуда и никто, если не знаешь Дорогого, у которого всегда туз лишний в рукаве найдётся.

– За Дорогого я слышал много, – задёргалось у Косача левое веко.

– Может быть, и слышал, – но что меня не знал, это точно! Я с такими чеками, как ты, не общался. Да и в санчасть я не ходок был, где ты полы драил, да утки за немощными больными мыл. Так, что Коля, ты сам деревня иди на своё место и больше к нам постарайся не подходить без особой нужды.

Косач после такого позорного разоблачения, опустил голову, затем медленно встал, показав ребятам спину своей нескладной фигуры, но его остановил Дорогой:

– Кстати, слово милорд означает «Ваша милость», но мне весьма приятно было, когда ты меня так назвал.

Амбал на этот познавательный этикет ничего не ответил. Только указательным пальцем, под ногтем которого таился чернозём, почесал задумчиво свою переносицу, и скрылся быстро за перегородкой.

Игорь, после проигрыша Косача, убрал голову из окна. Лицо его было хоть и копчёное, но восторженное:

– Если бы здесь был духовой оркестр, я бы вам заказал триумфальную тушь. Такого мне ещё никогда не приходилось видать. Молодцы!

– Больше ни он, ни его кенты к нам не посмеют подойти, – сказал Олег студенту, – а ты сейчас сходи в туалет и посмотри в зеркало на своё лицо.

– А если ему понравилось ваше мясо? – спросил студент.

– Ну а подойдёт, рога ему быстро обломаем, – осмелел Мартын, геройски смотря на Игоря. – С кем там базар вести, одна синюшная рожа.

– А вот этого не надо, – возразил Олег, – лучшее оружие это язык. Кулаками махать нужно только в крайнем случае. Сам же только – что, дал понять, что попутчики наши ничего серьёзного не представляют. И на будущее запомните, едем в незнакомое место. Никаких выпадов к дракам не должно быть. Я немного по разговорам знаю об Игарке. Там в полный рост гуляет землячество. По понятиям разбор никто не будет вести. Нас едет туда человек пять, а с других областей по сто человек приезжает и больше. То есть хочу вам популярно объяснить, что при любом конфликте разбираться не будут кто прав, кто виноват. Просто налетят, как саранча и переломают все кости. Ставку будем делать на работу и по ситуации на мои карты. Я везу половина рюкзака карт. Найдём игровых людей там и будем за картами проводить время.

Игорь с уважением посмотрел на Олега и, взяв мыло с полотенцем, пошёл в туалет.

Дорогой же прошёлся по вагону и посмотрел на полки попутчиков. Многие из тех, кто садился с ними в Харькове в поезд, спали на голых полках без матрасов пьяные.