Текст книги "Советская Голгофа Святителя Луки. Размышления о столетии Октябрьского переворота 1917 года"

В 1880 году член ИМКА небезызвестный масон итальянец Дж. Гаррибальди писал масонскому французскому «брату» в Париж по поводу покушения террориста Гартмана на императора Александра II: «не товарищам Гартмана место в Сибири, а христианскому духовенству». Вот здесь мы и находим ключ к содержанию и цели заказа Поповскому от «ИМКА-Пресс» на книгу о самом ярком иерархе русской Православной Церкви середины XX века арх. Луке как повод для подлого удара по всему Православию. ИМКА проник в Россию в 80-е годы прошлого века. В членах ИМКА значились многие лидеры польских и кавказских сепаратистов, клан С. Ю. Витте, семья сахарозаводчика и еретика-методиста Д. Хевмейера, семья Д. Уэйнмейкера, которая решала все проблемы с руководством Антанты и ватиканскими кардиналами. ИМКА открыл отделения в Петербурге и в местах компактного проживания лютеран (в основном российских немцев).

Деятельность Ватикана в 19–20 веках полностью совпадает по целям разрушения Православия с деятельностью ИМКА, а в 60-х годах двадцатого века после прихода Папы Иоанна XXIII полностью сращивается с американским центром разрушения Православия – масонским союзом ИМКА. Конечно же, у нас на руках нет официального договора на издание книги между Поповским и «ИМКА-Пресс». Но каков заказ, такое и исполнение. Ибо кто платит, тот и музыку заказывает, и чем щедрее оплата, тем грязнее звуки, изрыгаемые похабной шарманкой Поповского в адрес Русской Православной Церкви и Святителя Луки.

И так уж расстарался Поповский, что пытается естественный гнев РПЦ и арх. Луки в отношении фашизма представить как служение сталинской пропаганде, ёрничает по поводу названия первой публицистической статьи святителя «Кровавый мрак фашизма». Видимо, Поповскому хотелось бы видеть статью с названием «Ангелы мира фашисты». А праведная ненависть православных, мусульман, буддистов, иудеев в годы разгула фашистских зверств в 1941–1945 гг. вызывает у него просто негодование: «пропаганда вместе с тем – не средство выяснять истину. Назначение её вызывать у читателей газет и слушателей радио определённые эмоции ненависти, злобы, готовность ответить ужасами на ужасы, кровопролитием на кровопролитие» [30, 401]. А Поповскому хотелось бы услышать умиленные, елейные голоса слушателей – «Милые фашисты! Ай-яй-яй, как же так можно не по-христиански закапывать живьём, сжигать в печах, вешать и расстреливать!» И увидеть при этом взрыв любовных чувств к своему заклятому врагу. Не вяжется ложная верёвочка купленной логики Поповского. Даже неловко как-то напоминать члену Союза Писателей СССР о Бабьем Яре, о холокосте, о деле Эйхмана и др.

По фарисейски скрывает от читателя Поповский страстные антифашистские проповеди Луки, прочитанные им в 1943–1944 годах. В одной из них Святитель пророчествует скорую победу и скорый суд над фашистами. Это было за 8 месяцев до полного разгрома Гитлера. «И видим мы, как этот страшный камень истребляющего гнева Божия уже готов обрушиться на слугу дьявола – на Г итлера и на народ, отвергший любовь Христову, сделавший знаменем своим смерть и разрушение; на народ, издевающийся над нашими святынями, разрушивший дивные храмы Божии и осквернивший тысячи и тысячи храмов наших. На этот народ уже готов упасть этот камень, и раздавит он его и сотрет его, как стирается глава змея. Скоро увидим и услышим мы этот праведный суд Божий» [43, 88]. Это пророчество как и многие другие пророчества арх. Луки свершилось. Но об этом умалчивает писака Поповский.

Видимо ИМКА слишком хорошо заплатил, ежели у писателя напрочь память отшибло относительно международных и национальных антифашистских движений, трибуналов, процессов с 1945 по 1965 годы. Иначе его рука не поднялась бы написать, что в 1945 году «Патриархия в Москве получила новое, опять-таки международное задание. Теперь от неё потребовали именем бога благословить казнь немецких военных преступников, и тех, что уже сидели на скамье подсудимых в Нюрнберге, и тех, которых предстояло поймать в будущем… И вот архиепископ Лука берёт на себя обязанность адвоката будущей бойни» [30, 402–403]. Только за этот чудовищный вымысел Поповского относительно Луки как «адвоката будущей бойни» любой суд любой страны привлечёт якобы биографа Поповского к уголовной ответственности за клевету на Святителя. Череду клеветнических измышлений на более, чем 400 страницах сей душеписатель заканчивает смертным приговором духовному облику Святителя. Дабы у читателя не оставалось никаких уже сомнений в моральном облике Луки: «Говорят на могильном камне украинского философа Григория Сковороды вырезана эпитафия, им самим составленная: Мир ловил меня, но не поймал. Архиепископ Лука не заслужил подобной надписи. Сталинский мир не только поймал и соблазнил преосвященного, но и прочно приковал его к пропагандистской своей колеснице» [30, 406]. Этот приговор Святителю русского народа, архиепископу Луке вынес не Поповский, а «ИМКА-Пресс» ибо в нём выражено подлинно непримиримое отношение иудаизма к христианству. Корень этой непримиримости в полной несовместимости мировоззренческого, мистического, нравственно-этического содержания этих двух религий. Христианство являет любовь и милосердие Божье, давшее людям всех национальностей возможность спасения ценой добровольной жертвы, принесённой Господом Иисусом Христом, вочеловечившимся Богом ради искупления всех грехов мира. Иудаизм проповедует исключительные права иудеев, гарантированных им самим фактом рождения, на господствующее положение не только в человеческом мире, но и во всей Вселенной.

Христианство утверждает любовь как основу мироздания, нравственную ответственность человека перед Законом Божьим и равенство всех перед этим Законом: «Так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы верующий в Него не погиб, но имел Жизнь вечную» (Ин. 3:15); «Всякий верующий в Него не постыдится. Здесь нет различия между иудеем и эллином, потому, что один Господь у всех, богатый для всех, призывающих Его» [Рим. 10:11–12]. Талмуд сознательно подменяет иудейское вероисповедание национальной принадлежностью, выводит своих приверженцев в их отношения к другим народам вообще за рамки нравственных оценок и моральных норм: «Еврейский народ достоин вечной жизни, а другие народы подобны ослам»; «Евреи, вы люди, а прочие народы не люди»; «Одни евреи достойны названия людей, а гои имеют лишь право называться свиньями».

Сатанинские истоки иудаизма обличал Сам Господь Иисус Христос: «Ваш отец диавол; и вы хотите исполнять похоти отца вашего». Особую ненависть иудеев вызывал тот факт, что обличив фарисеев Христос разрушил миф о еврейской богоизбранности, приобщив все языческие народы к Своему учению. Поэтому иудеи оклеветали Спасителя и добились вынесения ему смертного приговора. За это святотатство, по свидетельству Святителя Игнатия Брянчанинова, народ еврейский из избранного Божьего народа сделался народом отверженным. А в христианском мире установился взгляд на вражду иудаизма к христианству как отражение богоборческой ненависти сатаны, диавола – к Иисусу Христу. Вся тяжесть ненависти народа – богоубийцы закономерно и неизбежно сосредоточилась на народе – богоносце, сделавшем задачу сохранения веры смыслом своего бытия.

В этих словах арх. Иоанна лежит разгадка сути заказа, выданного масонским союзом ИМКА своему собрату Поповскому: через якобы жизнеописание православного архиерея нанести удар по Русской Православной Церкви и её иерархов. Этот вывод подтверждается и тем фактом, что в украденных рукописных проповедях арх. Луки Поповский прочитал и проповедь, написанную Святителем 20 сентября 1944 года в Тамбове [43, с. 86]. В этой проповеди, названной «Притчей о винограднике» арх. Лука обличил иудеев: «Знаете ли вы, как поступили иудеи со святыми пророками? Они мучили их, терзали, камнями побивали, пилами деревянными пилили. А Господь все терпел и посылал пророков Своих. Но люди избивали их…Тогда Господь бог в милосердии Своем дошел до невероятного – Он не пожалел послать Сына Своего Единородного, думая, что постыдятся Его, когда увидят дела и чудеса, каких мир никогда не видел. И что же? И сына Божия не пощадили, и сына Божия на кресте распяли… Что же было делать Богу? Как поступить с этим злым народом? Надо было разумеется поступить так, как сказали и те, которые слушали эту притчу. Так поступил и Господь: злых делателей-книжников и фарисеев и всех врагов предал тяжкой, ужасной каре. Ибо знаете вы, как страшно было разрушение Иерусалима в 70-м году после Рождества Христова. И отдал Он виноградник новым виноградарям – апостолам Своим, насадил там новые лозы, насадил тех, кто возлюбил Его всем сердцем своим, тех, кто заповеди Его запечатлел в самых глубоких тайниках сердца своего. Что же, ведь злые виноградари и теперь существуют? Разве не заслуживают они той же страшной участи, о которой говорил пророк Исайя? Не заслуживают того, что постигло народ Иерусалимский?» Эта резкая оценка деяний иудеев в прошлом и настоящем не могла ускользнуть от Поповского и его хозяев. Поэтому они и дали задание Поповскому оболгать великого русского Святителя Луку.

Особую ненависть Поповского вызывают первые иерархи Русской Православной Церкви. Патриарх Всея Руси Алексий вызывает у оного только приступы излияния желчи. Оказывается Патриарх «всегда соответствовал месту и времени»[30, с. 409]: то дисертацию защитит в 1904 г. накануне революции, то напишет Сталину письмо ровно через сорок лет после защиты диссертации. Чувствуешь, читатель, железную логику Поповского? Далее мы узнаем, что святейший «злым, действительно не был, а был, как сказал апостол, тепел, иными словами, равнодушен. В этом мире ценил Святейший более всего покой и комфорт» [30, с. 410]. Кроме того, любил шахматы, романы и шоколадные конфеты. А вот писем из Тамбова от архиепископа Луки Святейший, оказывается, не любил. И даже их не вскрывал. Затем дуплетом Поповский приписал Святейшему унизительные оценки действиям и личности Луки: мужиковат, эпатирован, мещанин в материнскую породу. Надо бы его в ссылку – в Крым сослать. Однако «в Крым ехать Лука не хотел. Это походило на ссылку» [30, с. 410].Забыл Поповский, что на стр. 383 он уже приписал Св. Луке желание уехать на юг в связи с тоской по теплу, солнцу, фруктам. В конце 1945 г., по Поповскому, Лука собрался ехать служить в Одесскую епархию, где жил его младший сын. Снова ложь. Валентин Валентинович Войно-Ясенецкий с женой и дочкой Ольгой, моей двоюродной сестрой переехал только в 1946 году.

Тамбовская паства никак не хотела расставаться со своим пастырем, поэтому послала депутацию к Патриарху, который принял «тамбовскую делегацию со смесью скуки и раздражения»[30, с. 411]. И опять ложь, т. к. Патриарх, по свидетельству всех, кто действительно его знал близко, был чрезвычайно внимательным ко всем посетителям, особенно, к прихожанам с периферии. Ведь в условиях официального антирелигиозного партийно-государственного пресса на неселение каждый прихожанин, да еще отважившийся приехать в Москву к Патриарху был самым дорогим гостем в Патриархии, золотым фондом Православной Церкви. Именно факты наличия в СССР этого несломленного православного духа в глубине народной и вызывает у Поповского нескрываемое раздражение, которое он нагло приписывает Патриарху. Читатель вправе подумать, что Поповский присутствовал на приеме тамбовской делегации у Патриарха, коли он так точно описывает реакцию «скуки и раздражения» Патриарха на тамбовских прихожан. На примере этого злонамеренного вымысла легко убедиться в истинном сатанинском отношении Поповского к Патриарху, прихожанам и Русской Православной Церкви. Казалось бы маленький штрих – ну перехватил лишку людовед Поповский в своем сочинительстве на тему биографии одного из самых ярких стоиков Православия в XX веке. Ну переборщил в детальном описании любви паствы к Святителю Луке. Ан нет. Вылезает наружу из зловонных глубин черной души людоведа Поповского лютая ненависть к Православию и Патриарху по любому, даже самому малюсенькому поводу. А вот образец концептуальной трактовки Поповским русского Православия: «Священниками становились вчерашние бухгалтера, неудачливые педагоги, демобилизованные офицеры. Случались в этом потоке искренние идеалисты, нашедшие свое истинное место в жизни; но значительно больше оказалось корыстолюбцев, пьяниц, нарушителей седьмой заповеди и просто малокультурных мелких людишек. В приходах ждала их жизнь сытная и вольная. Сытная, поскольку средства, собираемые в храмах, Патриархия поначалу учитывала не очень строго, а разоблачений мздоимцы и пьяницы не боялись – разоблачать их было некому. Сама лишь незадолго перед тем легализованная Церковь более всего боялась обнажать свои внутренние язвы. По логике, которую Патриархия переняла от ведомства антирелигиозной пропаганды, выходило так, что монахи-прелюбодеи и попы-ворюги фактом своего существования доказывают порочность Церкви, сомнительность веры и даже отвергают бытие Бога. Следуя этой логике, епископы в епархии считали своим долгом покрывать поступки среднего духовенства, а Московская Патриархия делала вид, что в церковном доме царит абсолютный порядок. Для уполномоченного же по делам Церкви, где бы он не служил поп-распутник, поп-пьяница – чистый подарок. Поп он и должен быть тайным пьяницей, ему, попу, по старой антирелигиозной схеме полагалось быть мздоимцем, бабником и проходимцем. В таком виде он и устраивал советскую власть – районную, областную и центральную. С пьяницей и хапугой легко найти общий язык. Его припугнуть нетрудно и стукачом сделать проще простого. Он – свой человек, не то, что эти гады – верующие, с которыми одна морока» [30, с. 415]. Да простит читатель столь длинную цитату, тем более, что кроме омерзения процитированные измышления не вызывают ничего.

Св. Лука прожил долгую жизнь. Последние 15 лет он жил в окружении своих родственников, искренне любивших и помогавших Святителю. Их Поповский тоже густо облил помоями, оболгал, приписал им своекорыстное потребительское отношение к архиепископу. Не буду утомлять читателя цитатами по этому поводу. Отмечу лишь, что злое деяние Поповского, совершенного им на страницах лживого заказного опуса, будет по заслугам наказано Господом нашим Иисусом Христом.

Глава 11
Донос академиков на Русскую Православную Церковь

Безбожники неустанно (и безуспешно, надо подчеркнуть) боролись с «религиозными предрассудками» в самые разные периоды нашей истории. Например, распространенное в советские годы заблуждение образованных людей о том, что наука противоречит религии, происходило из-за поверхностного знания – как в области науки, так и в области религии. И письмо-донос 10 академиков РАН в адрес президента России – еще одно тому подтверждение.

А дело было так. В 2007 году десять академиков РАН – Е. Александров, Ж. Алферов, Г. Абелев, Л. Барков, А. Воробьв, В. Гинзбург, С. Инге-Вечтомов, Э. Кругляков, М. Садовский и А. Черепащук – написали и опубликовали в прессе письмо-донос Президенту РФ В. В. Путину «Политика РПЦ МП: консолидация или развал страны?» Даже прочитав одно только провокационное название, чувствуешь неловкость и стыд за этих академиков. «…Мы не можем оставаться равнодушными, – писали они, – когда предпринимаются попытки подвергнуть сомнению научное знание, вытравить из образования материалистическое видение мира, подменить знания, накопленные наукой, – верой. Не следует забывать, что провозглашенный государством курс на инновационное развитие может быть осуществлен лишь в том случае, если школы и вузы вооружат молодых людей знаниями, добытыми современной наукой. Никакой альтернативы этим знаниям не существует».

В ответ на письмо десяти академиков Русская Православная Церковь ответила, что она «…и в прошлом признавала и ценила науку, и в настоящем признает и ценит ее». Высокий авторитет слова и предельно серьезное отношение к нему, всегда отличавшее христианство, благоприятно сказались и на развитии научной мысли. Исследование природы русскими учеными понималось всегда, прежде всего, как стремление постичь божественный Замысел. Бог даровал людям две книги – Библию, в которой изложено Слово Творца, и «книгу природы», изучая которую человеческий ум поднимается к пониманию того, что за красотой, гармонией, целесообразностью и согласованностью мироздания обязательно должен быть Тот, Кто его создал.

Русская Православная Церковь – единственный официальный институт в истории нашей великой Родины, который хранил, хранит и будет хранить Россию как великую православную державу. На всем протяжении нашей долгой истории только благодаря Православной Церкви, ее монастырям и храмам, беспримерному подвигу ее пастырей мы сохранили свою культуру, язык, свои национальные святыни, свою независимость и суверенность. Православие оплодотворило собою все важнейшие творческие движения, созидавшие русскую культуру и придавшие ей неповторимый русский характер.

Неужели именитые академики не знали этого непреложного факта?

Конечно, знали, но умышленно пытались ввести общество и Президента в заблуждение, приписывая РПЦ политику развала страны.

Письмо начиналось с «беспокойства» академиков: «С нарастающим беспокойством мы наблюдаем за все возрастающей клерикализацией общества, за активным проникновением церкви во все сферы общественной жизни» [135].

А ведь в то время распятая и разрушенная коммунистами за годы советской власти Русская Православная Церковь только начинала трудный и долгий процесс своего возрождения! В СССР было разрушено, закрыто или отдано под склады, тюрьмы, психбольницы и клубы более 70 тысяч храмов и монастырей, некоторые из них в начале нового тысячелетия только-только начали восстанавливаться. Также за время красного террора были расстреляны сотни тысяч священнослужителей и верующих. И даже возрождение и укрепление Русской Православной Церкви в начале XXI века не было легким и триумфальным: в то время ее ряды пополнило множество неофитов, далеких от глубины церковной культуры и традиции. Православная вера и православный уклад жизни тогда еще не наследовались по факту рождения, не впитывались с молоком матери. Русская Православная Церковь переживала непростое время, но все же крепла день ото дня, люди потянулись к Богу…

И тут же послышался жандармский окрик: «Ату ее!»

И не просто окрик, а призыв к Президенту РФ – вмешаться, не допустить и покарать. Точно так же, как израильский Синедрион призывал Понтия Пилата убить Иисуса Христа, крича: «Распни его!»

И от кого же исходило этот требование? От «интеллектуальной элиты российской науки», от лауреатов нобелевской премии, академиков – людей, которые должны были олицетворять высшие интересы государства. А эти люди опустились до написания доноса, хотя в среде истинно русской интеллигенции всегда презиралось доносительство, пусть даже публичное. О времена, о нравы!

Совершить этот нехороший поступок академиков побудила резолюция прошедшего в марте 2007 года XI Всемирного русского национального собора «О развитии отечественной системы религиозного образования и науки». В этой резолюции, в числе прочего, имелось обращение к Правительству РФ «о внесении специальности «теология» в перечень научных специальностей Высшей аттестационной комиссии (ВАК)». Академики задались вопросами: «С какой стати церковь заботится о развитии науки? И нужна ли науке такая забота?» Они настолько плохо разобрались в теме, что перепутали субъект обращения: не Православная Церковь обратилась к Правительству РФ с резолюцией, а Всемирный русский национальный собор, в числе членов которого входило тогда и входит по сей день большое число выдающихся русских ученых.

Что же касается заботы о науке и ее нравственном здоровье, то в этой отрасли знания попечительство Церкви, как показал сам факт «письма десяти», просто необходимо – хотя бы для того, чтобы моральный кодекс действительных членов академии наук принципиально исключал доносительство. Такие коллективные письма были нормой для безбожников – советских академиков и писателей, клеймивших позором «лженауки» генетику и кибернетику, исключавших из творческих сообществ Б. Пастернака и А. Солженицына, Н. Дубинина и Л. Орбели и др. В наше время такие поступки должны быть признаваемы постыдными.

Далее академики вопрошали: «А на каком основании, спрашивается, теологию – совокупность религиозных догм – следует причислять к научным дисциплинам? Любая научная дисциплина оперирует фактами, логикой, доказательствами, но отнюдь не верой».

Вопрос этот возник, опять же, из-за некомпетентности академиков в предмете обсуждения.

Во-первых, во всех университетах Европы, США, Канады, Латинской Америки, Азии и Австралии имеются факультеты и кафедры теологии. Студентам и аспирантам читаются курсы теологии, защищаются магистерские и докторские диссертации по теологии. Во-вторых, и факты, и логика, и доказательства наличествуют во всех работах по теологии – к примеру, в трудах великого русского ученого В. Ф. Войно-Ясенецкого, которого мы также знаем, как выдающегося архипастыря Русской Православной Церкви Святителя Луку. В его книгах «Наука и религия» и «Дух, душа и тело» приводятся сотни фактов, доказывающих, что абсолютное большинство великих открытий в физике, химии, биологии, математике, астрономии, медицине и других науках совершили глубоко верующие ученые, оставившие нам кроме научных трудов еще и серьезные религиозные трактаты, в которых наличествует и система доказательств, и железная логика. Это дает нам основание утверждать: «Мы должны согласиться, что наука не только не противоречит религии, но более того, – наука приводит к религии. Если мы не ограничимся кропотливым собиранием фактов, как ученый специалист Вагнер у Гёте, но как Фауст – дадим простор всей человеческой жажде знаний, которая стремится постигнуть тайны бытия и обладать этими тайнами, то мы неизбежно придем к религии. И именно наука доказывает нам ее необходимость. Она ставит те же самые вопросы, на которые отвечает религия. Она по закону причинности приводит нас к Первопричине мира, а религия отвечает, кто является этой творческой Первопричиной не только мира, но и человека. Она говорит нам, что мы происходим от Бога, а не от обезьяны. Наука открывает вечный Логос бытия, обусловливающий эту гармонию. Наука приводит к необходимости какого-то разумного смысла в жизни, какого-то высшего назначения жизни. Религия отвечает – это Бог», – говорит нам Святитель Лука [4].