Текст книги "Долина смертных теней"

Глава 10
Чужая земля

– По сторонам посматривайте, нам только не хватало второй раз в засаду угодить, – сказал Игорь, пыхтя под своим увесистым рюкзаком.

Ольга сверлила его спину мрачным взглядом: уж кому-кому, а этому уроду как раз надо не по сторонам глазеть, а через плечо. Она уже решила, что Игорь отправится к праотцам вне очереди, при первой же возможности – одна лишь кощунственная мысль использовать ее как заложницу уже более чем веская для этого причина.

Последние полчаса группа двигалась на восток узкими улочками и темными дворами, избегая открытых мест. Мертвый город произвел на людей неизгладимое впечатление, казалось, он пристально разглядывает пришельцев тысячами пустых глазниц зияющих оконных проемов и бельмами запыленных стекол.

Утром этого дня, только проснувшись, Ольга увидела солнце первый раз в жизни и радовалась, как ребенок, да и не только она. По сути привык видеть солнце только Пустынник, он оказался единственным, кого не ободрил ослепительный диск в небе. Незабываемое зрелище, впрочем, не слишком подняло боевой дух отряда: чересчур яркий свет бил в глаза, заставляя их слезиться, вся группа, ни дать ни взять, ночные птицы – совы, кажется, – выбравшиеся из своего укрытия утром. Зато тем, кто привык к солнцу, будь то люди или алчущие, это только на руку. А прямые солнечные лучи к тому же предвещают еще одну неприятность: днем будет намного жарче, чем вчера.

– Хоть бы поскорее выйти за город, на открытую местность. – Сергей поежился, сказав это.

– У меня тоже мурашки по коже, – признался Ворон, – а вроде не трус.

Идущий впереди всех Пустынник негромко ответил:

– Все потому, что ты чувствуешь себя добычей. Тебе это место кажется ловушкой, отсюда и неудобство.

Ольга молча согласилась, попутно ощутив укол зависти: Артур очень хорошо прочувствовал и выразил то, что она, хоть и недоученный, но психолог, силилась понять все время.

Неплотные тучи укрыли солнце, принеся существенное облегчение.

– А кем тут еще себя чувствовать-то? Это не наша земля. Не наши владения. И вообще не наш мир! Все равно что попасть на другую планету!

– Так и мерещится, что из мрака окон за нами кто-то наблюдает и выжидает удобного момента для атаки, – поддакнул Сергею Валера. – Угнетает меня весь этот пейзаж.

– Это говорит о неправильном восприятии мира. Подобное ощущение должно ободрять.

– Во загнул, – нервно хохотнул охранник, – не вижу ничего ободряющего в том, что…

Пустынник свернул в боковой переулок, уводя отряд в сторону от намеченного маршрута. Он сделал так уже третий раз, никому ничего не объясняя.

– Если кто-то наблюдает и ждет удобного момента, то, значит, он слабее тебя. Из засады атакует тот, кто боится открытого боя. Если тебя пытаются подстеречь – значит, ты сильнее. Просто пойми это, и будет не так страшно.

Стены домов увивал плющ, над головами кричали птицы, и Ольга весьма некстати подумала, что город перестал быть мертвым, и уже давно. Он просто полнится жизнью. Птицы, собаки, кошки… здесь можно было бы неплохо жить, если б только не хищники. А уж они-то наверняка сюда захаживают: тут и прокормиться есть чем, и логово устроить, и для засад возможностей не счесть.

– Должно быть, у тебя нервы стальные, ты же все-таки легенда живая, – сказал Михаил, – а мы обычные люди, и нервишки у нас пошаливают. И потом, ты уже бывал тут, а мы все равно как в другом мире. Можем ли мы быть в своей тарелке?!

Сталкер внимательно осмотрел крыши возвышающихся вокруг домов и ответил:

– Дело не в моих нервах, а в способе мышления. Вы придумываете себе несуществующие угрозы, вместо того чтобы искать настоящие, и ваше подсознание пытается компенсировать плохое внешнее наблюдение повышенной готовностью к бою, держа вас в состоянии постоянной тревоги. Понимаете, о чем я?

– Знаете, вы производите впечатление очень образованного человека с широким кругозором, – внезапно сказал Латышевский.

– Спасибо.

– Это не комплимент, скорее, вопрос. Я на своем веку перевидал множество сталкеров, но не припомню среди них ни одного мало-мальски образованного. Начитанных много, эрудиция помогает искать ценности. Но разбирающихся в психологии просто нету.

– А зря. Может быть, я когда-нибудь открою сталкерскую школу и буду преподавать в ней психологию успешного выживания.

Ольга улыбнулась уголками рта. Интересно, серьезен ли Артур?

Хотя куда больше ее интересовал другой вопрос. Привыкнув к своей власти над сталкером, Рысь чем дальше, тем больше терялась в догадках относительно природы этой странной власти. В самом деле, когда под твоим каблуком знаменитый, но несамостоятельный во многих вопросах сталкер – это одно. Когда ты начинаешь понимать, что этот человек чертовски умен, образован и подкован в области психологии, то сразу же появляются сомнения в том, кто же кем на самом деле манипулирует.

И вместе с тем Ольга больше сердцем, чем умом, понимала: Пустынник принадлежит ей до гробовой доски. Такой непохожий на нее, Артур одновременно казался до боли знакомым, словно они знают друг друга не неделю, а всю жизнь.

Лишь одна мысль подтачивала веру девушки в своего партнера: до сего времени она никогда не требовала от него нарушить принципы или просто поступить непорядочно. И сейчас Артур уверен, что они вдвоем получат половину «Чистильщика», уговорить его помешать Ставрицкому завладеть секретом единолично оказалось совсем просто. Но что будет, когда он узнает правду? Когда поймет, что Ольга сама собирается стать монополистом?

Отряд прошел под аркой и оказался во дворе, со всех сторон окруженном пятиэтажными домами, в самом дальнем чернел полумрак арки. Пустынник остановился в центре, подальше от строений, и задумчиво осмотрел крыши.

– Учуял что-то? – встревожился Игорь.

– Да. Алчущий идет за нами почти с самого утра по крышам.

Сталкер сказал это так спокойно и обыденно, словно речь шла не о кошмарном хищнике, а мелкой собачонке.

– И ты снова ничего не сказал?!

Люди, сгрудившись посреди двора спина к спине, осматривали через прорези прицелов окна и крыши. Ничего, только перекрикиваются птицы.

– Вы бы засуетились, и он понял бы, что обнаружен.

– Тогда почему он не нападает? Может, ты ошибся? – с надеждой спросил Слепнев.

– Нет. Я обнаружил слежку по птицам: тот, кто идет за нами, двигается по крышам и вспугивает пернатых. Я все время делал крюки, но он по-прежнему здесь. Кому еще по силам перемахнуть с крыши на крышу домов, стоящих напротив, по разные стороны улицы?

Шрайк переглянулся с Вороном:

– Ну, он всего один. Уложим его еще на подходе…

– Не один, – спокойно поправил его Пустынник, – и вынужден признать, что этот сукин сын переиграл меня, он вовсе не момента для атаки ждал, а подкрепления. И дождался: птицы встревожены со всех сторон. Думаю, мы в западне.

Казалось, алчущие лишь из вежливости ждали, пока сталкер закончит говорить, и появились на крышах со всех сторон, стоило эху последнего слова затихнуть между стенами домов-склепов, бесстрастно взирающих вниз пустыми окнами.

– Держи дробовики наготове, стреляй только в упор, – негромко сказал Артур.

Ольга послушно повесила «Винторез» за спину, передвинув второй дробовик ближе к левой руке и вытерев моментально вспотевшие ладони о штаны. Черт, их слишком много!

– Шесть… Восемь… Одиннадцать… – считал Петруха дрожащими губами.

– Не дрейфь, очкарик, – крикнул Макс, – и заканчивай ерундой маяться! Вспомни, как Суворов говорил: бить, а не считать!

Ольга с удивлением отметила, что этот наемник ухмыляется до ушей. Еще один псих.

– Я сомневаюсь, что Суворов говорил об этих монстрах, – с натянутым спокойствием ответил Латышевский и щелкнул переводчиком огня.

Однако алчущие вели себя странно. Молниеносной и бескомпромиссной атаки не последовало. Вместо этого монстры, припадая к черепице, подползали к краю крыш и замирали там, не сводя с людей красных глаз с вертикальными зрачками.

– Чего они ждут?!

– Пытаются нас запугать, полагаю. Или еще подкрепления дожидаются.

– Они что, будут прыгать прямо с крыш?

– Вряд ли, слишком высоко. Скорее начнут спускаться по плющу.

Пустынник нагнулся, положив пулемет на землю, приставил к плечу приклад винтовки и выстрелил. Тяжелая пуля попала в глаз одному из хищников, разнеся на выходе полголовы и щедро разбрызгав мозги. И в тот же миг алчущие, словно по команде, ринулись вниз.

– Началось, – негромко сказала Ольга и сама испугалась того, насколько обреченно прозвучал ее голос.

Макс с ухмылкой наблюдал, как твари проворно передвигались по отвесной стене. Ни дать ни взять ящерицы бесхвостые, уже и не скажешь, что эти существа были когда-то людьми. Он вскинул автомат и дал короткую очередь. И вроде бы попал, да толку чуть.

Вслед за ним открыли огонь все остальные, и громкий стук «Печенегов» перекрыл лай «калашей» и «Абаканов». Раздался звук, словно пробка вылетела из бутылки, только куда громче. Граната, выпущенная Игорем, попала в стену в метре от алчущего, и тот полетел вниз, со смачным хрустом растянувшись на мостовой.

Первая тварь достигла третьего этажа и прыгнула вниз, мягко приземлившись на все четыре лапы, затем рванулась вперед громадными прыжками, перемахнув через останки детской качели. Петруха, Слепнев и Ворон встретили ее шквалом раскаленного свинца, буквально вывернув наизнанку. Все-таки «Печенег» – не автомат, а винтовочный патрон – не промежуточный. Пулеметный огонь оказался вполне эффективным, в силу большей массы, большей скорости и большего калибра пули рикошетили куда меньше.

– Пулеметные пули не рикошетят! – крикнул Макс. – Прикройте пулеметчиков!

Между тем Михаил с Виктором, концентрируя свой огонь по одной и той же цели, убили двоих, Сергей и Латышевский добивали тех, кого смел со стен пулеметным огнем Пустынник, Валера палил во все, что движется, не жалея патронов.

– Перезарядка! – выкрикнул Игорь, и наемники почти синхронно сменили магазины.

В тот момент, когда автоматы ученых умолкли, а несколько алчущих приблизились на расстояние прыжка, их встретили новым шквалом.

Макс широко улыбался, глядя, как его пули превращают монстра в мешок с фаршем. Второй рожок, примотанный изолентой к первому, был весьма предусмотрительно снаряжен патронами с надпиленными пулями, и теперь процент рикошетов значительно уменьшился.

Да, это тот миг, которого наемник так ждал. Вот ты, вот твой враг, ты смотришь на него через прорезь прицела и нажимаешь на крючок, понимая, что делаешь мир лучше, чище, безопасней. Страх и беспокойство остались в прошлом. Их больше нет. Взгляд ищет новую цель, автомат, ставший продолжением рук, послушно наводится в указанном направлении, спуск уходит вниз плавно, мышцы правого плеча напряглись и гасят отдачу. Дымящиеся гильзы вылетают из оконца выбрасывателя и уносятся, кувыркаясь, вправо, исчезая из поля зрения, глушитель давно перегрелся и уже не уменьшает грохот выстрелов. Весь мир исчез, и остались только он, Макс, и те, кого нужно уничтожить, стереть навсегда с лица Земли. Те, чье существование изначально было огромной ошибкой природы. Или не природы, но какая теперь разница? Главное – просто целиться и жать на спуск, с ликованием глядя, как свинец с чавканьем входит в красные, уродливые тела, заставляя хищников корчиться и подыхать на потрескавшемся асфальте.

– Их слишком много, отходим! – крикнул Игорь.

– Двигайтесь к арке, там можно обороняться только в две стороны!

Ольга нажала на крючок, вгоняя заряд крупной дроби в морду твари. Гулко грохнул подствольник Виктора, разорвав в клочья еще одного алчущего, злобно стучали пулеметы. Однако хищников становилось все больше. Уже полтора десятка их убито, а с крыш и из окон лезут новые.

Ворон потащил за собой растерянного Слепнева, Сергей поволок в левой его рюкзак с пулеметными коробами, держа в правой автомат.

– Отходи с Петрухой и прикрой его, – скомандовал Пустынник Ольге, и та послушно побежала следом, отогнав парой порций картечи слишком наглого алчущего.

– Дело швах! – крикнул Макс Пустыннику и сам удивился неуместному веселью в своем голосе.

– Не все еще потеряно, – спокойно отозвался сталкер, бросив пулемет и схватившись за карманы.

– Как только мы побежим к арке, они окажутся у нас на спине, – прохрипел Игорь и последней гранатой сбил со стены сразу двоих хищников.

– Бегите. Я их отвлеку.

В руках Пустынника появились и вспыхнули сигнальные шашки. Оранжевый дым начал расползаться вокруг него. Еще немного – и черта с два поймешь, кто где и куда бежать.

Макс рванулся к арке с завидной прытью, опередив остальных, на полпути остановился и огрызнулся короткой очередью, угодив в голову ближайшему хищнику. Клубы дыма за спиной уже расползлись на полдвора. Рядом бухнул гранатомет Виктора, и еще одно красно-бурое тело рухнуло с крыши.

Вот и арка! Спасительная или нет – еще надо будет посмотреть, но хоть какой-то выигрыш времени. Отряд занял оборонительную позицию, готовясь отразить атаку с двух сторон. Петруха с колена палил по крышам, иногда попадая, иногда просто отгоняя хищников.

– Ленту! Ленту! – крикнул он Максу.

Сергей тотчас же подскочил к наемнику и сорвал болтающийся на его рюкзаке короб с пулеметной лентой. Пока Петруха перезаряжался, как-то незаметно стало почти тихо. Макс, тоже стоя на одном колене, водил стволом из стороны в сторону, но стрелять оказалось не в кого. Только трупы усеивают весь двор, да яростное шипение доносится из клубов дыма, которые уже заволокли пространство между домами до уровня второго этажа. И в этом оранжевом мареве мечутся тени, кто-то рычит, звук удара, быстрые шаги и снова удар.

– Артур! – закричала Ольга и сделала несколько шагов вперед, остановилась.

Страх за Пустынника гнал ее вперед, пугающие тени в густом дыму заставляли пятиться.

– Ты ничем ему не поможешь, только помешаешь! – Михаил ухватил девушку за разгрузку и потянул обратно.

– Пусти, сволочь!

Она наотмашь ударила его прикладом, и охранник едва успел закрыться предплечьем правой руки.

– На голос! – во всю глотку заорал Макс. – Артур, на голос и в сторону!

Рев, вопль и стук падающего тела, еще вопль и удар. Предсмертный хрип, переходящий в булькающий звук.

– Артур!!! – отчаянно крикнула Ольга, и во дворе воцарилась тишина.

Но только на миг. В дыму отчетливо проступила тень, и спустя секунду Пустынник появился перед ними, заляпанный кровью и с ножом в руке. С широкого лезвия щедро стекали алые капли.

– Не моя, – коротко успокоил он девушку, имея в виду покрывавшую его кровь.

Ольга бросилась ему на шею, едва сдерживая слезы, и Макс подумал, что не такая уж она и сука, возможно. Не конченая, по крайней мере.

– Это был последний? – еще не веря в удачу, спросил Слепнев.

– Пока да.

– Уходить надо, потом нацелуетесь, – проворчал Латышевский.

Ольга пропустила его слова мимо ушей, а сталкер устало пожал плечами:

– Зачем? Поле боя за нами. К тому же там моя винтовка и пулемет.

Он аккуратно отстранился и резким движением стряхнул с клинка кровь, затем спрятал оружие в ножны.

– Выходит, мы их уделали? – недоверчиво спросил Игорь. – Их же точно было десятка два как минимум! Даже не верится, что у нас получилось… Расскажем, когда вернемся, – сочтут врунами…

Тем временем Ольга принялась расстегивать на Пустыннике куртку.

– Снимай! – потребовала она, и сталкер молча повиновался, предварительно сняв разгрузку.

– Ну ты даешь, – захихикал Валера, – прямо здесь?..

– Идиот, – Ольга зло сплюнула, – у тебя одно на уме, кретин!

Она скомкала и бросила в сторону окровавленную куртку, затем стащила с Артура рубашку и оторвала несколько чистых лоскутов, достала из рюкзака флакончик со спиртом, намочила ткань и принялась протирать лицо, волосы, шею и руки сталкера, смывая кровь алчущих.

– Я цел, – сказал Пустынник.

– Я вижу… На всякий случай.

Ворон, к которому уже вернулось его обычное настроение, с иронией заметил:

– Надо сказать, в компании двоих парней, которые уделали в рукопашной алчущего, я начинаю чувствовать себя неполноценным. Вот и думаю, как бы счет уравнять… Твари, я так понимаю, в дыму не видят?

– В оранжевом – не видят.

– Выходит, для них весь мир в красных тонах, – ухватился за мысль Сергей.

– Лучше давайте все подумаем, что дальше делать-то, – предложил Слепнев, все еще тяжело дыша. – Мы растратили три пулеметные ленты и кучу гранат…

– У меня осталась одна, – сказал Макс, – кажется, она последняя. А с патронами что? Я расстрелял три рожка, и у меня еще хватает…

– Да, но вы заметили, что по-настоящему эффективны только пулеметы? – задал риторический вопрос Латышевский. – Потому что у меня рикошеты шли раз за разом. На каждые пять выстрелов – два-три рикошета.

– Всегда хотел проверить одну вещь…

С этими словами Макс сделал несколько шагов вперед, прицелился с колена в ближайшую тушу и сделал точный выстрел. Пуля скользнула по шкуре, пропахав борозду и сорвав пару наростов.

– Ты мог бы у меня спросить, – сказал Пустынник, – и я бы тебе сказал, что от мертвых алчущих рикошетов нет.

– Мы это, кстати, тоже обнаружили еще лет двадцать назад, – вставил Слепнев. – Парадокс, не правда ли?

– Вот что странно, – поправил на носу очки Петруха, – неужели я один заметил, что алчущие нынче ведут себя совсем не так, как последние восемьдесят лет? Они поумнели, собираются в большие стаи и охотятся группами, загоняя жертву в западню и ориентируясь по вспугнутым птицам… В то время как раньше их мозгов хватало только на незамедлительное нападение.

– Во всем этом нет ничего странного, – пожал плечами Пустынник. – Они, как и все другие виды, приспосабливаются. Естественный отбор привел к тому, что выжили самые сильные и умные. Я ведь упоминал, что алчущим здесь не рай. Когда для выживания уже недостаточно быть сильнейшим – остается только умнеть. Всего девять лет назад или около того они и правда нападали незамедлительно, стоило им завидеть добычу. Я, когда обнаружил слежку, сразу предположил, что это поумневший алчущий, но и сам не ожидал, что настолько.

– Похоже, они поумнели все и разом, – мрачно добавил Виктор. – Как же так, ты учуял одного, а тут их сразу стая.

– Это все птицы, – голос Пустынника прозвучал, как всегда, спокойно. – По кружащим над нами птицам новые алчущие узнают, где есть что-то съедобное. Так что наш преследователь, вспугивая птиц, привлек внимание своих сородичей со всей округи.

Где-то вдалеке раздался зычный рев.

– А это еще кто?!

– Понятия не имею. Возможно, какой-нибудь зверь, изменившийся так же, как волкари и вороны.

Пустынник, оглядываясь, вышел из-под арки, поднял с земли свое оружие, осмотрел и перезарядил его. Затем заправил в пулемет новую ленту.

– Думаю, надо двигаться дальше. Чем раньше покинем город, тем быстрее сделаем привал. В городе отдыхать небезопасно теперь, раз уж алчущие лазят по плющу и работают в команде…

– А раньше не лазили? – уточнил Сергей.

– Не лазили. И не плавали.

– А теперь еще и плавают?!

Сталкер пожал плечами:

– Вполне возможно. Зараженные при мутации теряют напрочь все человеческое, включая навыки, и в плавании в том числе. Но не удивлюсь, если окажется, что они снова научились. Не забывайте, у алчущего мозг хоть и мутировавший, но размеры и количество серого вещества, полагаю, остались те же, что и у нас с вами. Проще говоря, их потенциал весьма велик.

– Ну, по крайней мере, ума обойти нас с тыла под аркой им не хватило, – ухмыльнулся Валера. – Давайте уже наконец свалим отсюда.

Люди поднялись на ноги – кто сидел, отдыхая, – проверили еще раз оружие и продолжили свой путь на восток. Или, точнее, хотели продолжить.

Валера нетерпеливо двинулся чуть впереди всех, и в тот момент, когда он вышел из-под арки на улицу, ему на спину спрыгнул алчущий.

Наемник захрипел, когда огромная туша припечатала его к земле, но хищник приставил ему к горлу изогнутый коготь и разорвал шею одним движением еще до того, как Пустынник успел хорошо прицелиться.

Когда только хрип сменился бульканьем, по монстру ударили сразу из десятка стволов, но тот, словно пружина, подпрыгнул вверх и снова уцепился за плющ. Вдогонку ему полетел шквал свинца, однако без особого результата: алчущий проворно скрылся в окне третьего этажа.

– Ублюдок! Сволочь!! Тварь!!! – взвыл Игорь и бросился к Валере, доставая аптечку.

Ольга только покачала головой: ежу понятно, что ему уже не помочь.

– Сука, – в сердцах сплюнул Ворон, – вот же дрянь…

– Он ждал. Знал, что мы выйдем с этой стороны, – тихо сказал Латышевский.

Макс, держа под прицелом окна, крикнул:

– Хватит базарить! Отходите, к чертям, на середину! Он еще раз может прыгнуть!

Люди, подавленные внезапной и такой глупой смертью товарища, подчинились, заняв круговую оборону прямо посреди мостовой. Ворон толкнул Макса локтем и негромко сказал:

– Ты ничего странного не заметил?

– О чем ты? – насторожился Макс, и они оба сразу оказались в центре внимания.

– О твари, ясен пень. Алчущий убил Валерку одним-единственным движением. Одним когтем. Вместо того чтобы начать терзать зубами и когтями всех четырех конечностей, как они это всегда делают.

– А еще он был больше других, – добавил Пустынник, – и тяжелее килограммов на тридцать.

– Сволочь, – глаза Игоря налились кровью, – сволочь! Мы должны его грохнуть! В порошок стереть!!

Макс пристально вглядывался в черные провалы окно домов слева и справа, но ничего не видел. Наверняка тварь, прикончив свою жертву, просто выжидает удобного момента для повторной атаки. А может, просто ждет, когда остальные уйдут и он сможет вволю попировать.

– И как это сделать? – спросил Слепнев. – Оно теперь носа не высунет.

– Ну и что?! Мы же знаем, что оно там! Мы должны убить эту сволочь! Иначе он все равно не отстанет от нас! Неужели непонятно, что тварь будет идти за нами, устраивать засады, натравливать своих сородичей!

– И ты предлагаешь устроить штурм? Бред, – покачал головой Петруха.

– Бред? Бред?! Эта тварь убила Валерку!

– Значит, теперь ты предлагаешь поставить под угрозу всю экспедицию, чтобы отомстить за своего друга? Ты в своем уме?

Игорь взревел и бросился на Петруху, но его схватили Михаил и Ворон.

– Остынь! – сказал Влад. – Не будет никто за Валерку мстить! Потому что это бред махровый! Он знал, на что подписывался! Мы все на это подписались! Хочешь – вольному воля, оставайся и охоться на тварь сам!

– Пустите, мать вашу! Проваливайте на хрен, я и без вас обойдусь! Я все равно убью эту тварь!

– Движение на два часа, выше! – крикнул Виктор.

Игоря отпустили, и теперь все взгляды сосредоточились на том окне, куда удрал хищник.

– Он там, – процедил Игорь, – я знаю, что он там…

– Ошибаешься, – ответил Пустынник, – не «он», а «они». Их там двое. Я слышу их сопение.

– Чего же они ждут? Пока мы уйдем?

Сталкер кивнул:

– Думаю, да. У меня тут идея появилась. Сергей, у тебя в рюкзаке взрывчатка, не так ли? Удели мне небольшой кусочек, грамм двести.

– Зачем тебе? – удивился тот.

– Я частично согласен с Игорем. Нельзя уйти, не попрощавшись.

Сергей покосился вопросительно на Слепнева, тот кивнул. Из рюкзака на свет появился коричневый брикет, похожий на пластилин, завернутый в целлофановую пленку. Сергей оторвал кусок размером со свой кулак.

– Хватит?

– Вполне. Сейчас я подойду к телу и заберу патроны и оружие, прикройте меня.

В руках Пустынник уже держал нож и гранату.

– Только осторожно, – предупредила Ольга, – я прикрою.

– Я всегда осторожен.

Чуть пригнувшись, готовясь в любой момент отпрыгнуть в сторону, сталкер подошел к трупу Валеры и снял с него рюкзак и автомат, вытащил из разгрузки пару рожков, затем, ежесекундно поглядывая вверх, отложил нож в сторону. Ольга, держа наготове дробовик, присела в паре метров позади него. Остальные зацелили окна домов по обе стороны улицы.

– Быстрее, – попросила Ольга, – не надо искушать судьбу.

– Сейчас. Еще несколько секунд.

Макс видел, как Пустынник облепил гранату пластической взрывчаткой, подложил под труп и вынул чеку. Когда хищники начнут терзать свою добычу, рано или поздно положение «подарка» изменится, предохранительная скоба освободится – и привет. Двести грамм семтекса и без гранаты хватит, чтобы убить не то что алчущего, а десяток их.

– Готово.

Пустынник отдал автомат Валеры и обоймы Петрухе, рюкзак понес сам на сгибе руки. Отряд как можно быстрее двинулся прочь, держась середины улицы.

– Постойте, – сказал Игорь, когда они отошли на квартал, – давайте немного передохнем… Я просто должен услышать это.

С крыши ближайшего дома упал кусок шифера.

– Там кто-то есть – со страхом сказал Сергей. – Почему он снова идет за нами?

И в тот же миг гулкое эхо взрыва прокатилось по улицам мертвого города. Рвануло на славу, несмотря на преклонный возраст пластической взрывчатки. И еще до того, как последние отзвуки затихли в глубине бетонного лабиринта, раздался истошный, пронзительный нечеловеческий вой, от которого у Макса по спине побежали мурашки, и смолк на самой высокой ноте.

Тот, кто в этот момент находился на крыше с каким-то жалобным, полным отчаяния визгом припустил обратно, к месту гибели Валеры, и поднимающееся солнце бросило на противоположный дом сгорбленную тень алчущего.

На лице сталкера появилось выражение досады.

– Идемте быстрее, пока он не вернулся, – сказал Пустынник и зашагал вперед, по асфальтовой тропе каменных джунглей.

Обычно сдержанный Латышевский чертыхнулся:

– Полагаете, тварь от нас и теперь не отстанет?

Сталкер покачал головой:

– Вот теперь точно не отстанет. Он будет идти за нами как тень, куда бы мы ни пошли, до тех пор, пока мы его не убьем или пока он не убьет всех нас.

– Почему вы так думаете?

– А вы просто представьте себя на его месте. Мы только что убили его подругу, для которой он оставил добычу. Не знаю, как вы, а я бы успокоился, только лично передушив убийц, всех до единого. И поберегите дыхание – нам надо опередить алчущего хотя бы на два километра, чтобы сделать петлю и устроить засаду на своих следах. Но в городе этот номер не пройдет, так что чем скорее мы выберемся в степь, тем лучше.