Текст книги "Загробный мир. Мифы разных народов"

Идзанами – японская Персефона

Ёми-но куни, страна Желтого источника, в японской мифологии – подземное царство, страна мертвых. Название, по-видимому, пришло из Китая, где души умерших отправляются к Желтому подземному источнику. Царство мертвых представлялось в виде нижнего мира, удаленного и темного, соприкосновение с которым оскверняет и требует ритуального очищения.

Согласно «Кодзики» (свиток I)[16]16
  «Кодзики» – мифологическая история Древней Японии, записанная в начале VIII в. н. э. См. на рус. яз., напр.: Кодзики: Мифы Древней Японии. Екатеринбург: У-Фактория, 2005. (Примеч. ред.)


[Закрыть], когда боги Идзанаки и Идзанами завершали творение мира и рождали богов, Идзанами при родах бога огня Кагуцути опаляет свое лоно и умирает. Она отправляется в ёми-но куни. Желая вернуть супругу, Идзанаки отправляется за ней, но та уже по-строила там свой дворец, отведала пищи «с очага подземной страны» и не может вернуться в мир живых (вспомним миф о Персефоне, проглотившей в подземном царстве гранатовые зерна).

Тем не менее Идзанами все же решает посоветоваться с богами подземной страны о возможности вернуться в верхний мир и, уходя, запрещает Идзанаки следовать за собой. Она отсутствует так долго, что Идзанаки нарушает запрет. Он зажигает зубец своего гребня и, освещая им путь, отправляется на поиски. Во дворце он видит Идзанами, рождающую страшных богов грома, а в теле у нее «несметное множество червей копошится» (как известно, гады находят обиталище в невестах с того света). Идзанаки обращается в бегство, а Идзанами, разгневанная тем, что ее застали в таком виде, посылает за ним в погоню богов грома и фурий подземной страны, а затем преследует его сама как богиня подземного мира.

Идзанаки помогают спастись магические предметы: сетка для волос и гребень, превращающиеся в тростник и дикий виноград и задерживающие фурий (Идзанаки создает воду, которая образует большую реку; так в русских сказках спасаются от бабы-яги).

Идзанами посылает вслед ему войско из пятнадцати сотен воинов, но Идзанаки удерживает их на расстоянии, применив магический жест: он бежит, размахивая мечом за спиной. Наконец, уже у выхода из подземной страны в Ровном проходе между Страной Света и Страной Мрака он срывает три персика, бросает их в преследователей и заставляет адское воинство прекратить погоню.

Идзанаки загораживает Ровный проход большой скалой и произносит формулу расторжения брака с Идзанами, но она отвечает угрозой предавать смерти тысячу человек ежедневно. Однако Идзанаки обладает силой возводить ежедневно полторы тысячи обиталищ для рожениц, и взамен тысячи умерших каждый день нарождается тысяча пятьсот человек. После соприкосновения со смертью и нечистотой Идзанаки очищает себя в реке.

В японском буддизме властитель царства мертвых – бог Эмма (соответствующий индийскому Яме). Попадающие в царство мертвых грешники подвергаются там справедливому суду Эммы, который определяет им меру наказания в соответствии с балансом их благих и дурных дел. Иногда Эмма может помиловать умершего и отправить его обратно на землю.

С конца VIII века Эмма начал отождествляться с бодхисатвой Дзидзо (японский вариант китайского повелителя подземного царства Дицзан-вана, спасающего души грешников из Диюя и восходящего к бодхисатве Кшитигарбхе). Согласно средневековым легендам, Дзидзо – справедливый судья человеческих прегрешений, он способен воскресить из мертвых, избавить от страданий в аду.

Гора Меру и напиток бессмертия

В индийской мифологии и великом эпосе «Махабхарата» Мировой горой, на которой обитали бессмертные блаженные, была золотая гора Меру.

Гора Меру располагалась в северных пределах мира, ибо там проходила мировая ось. Эту ось отмечала неподвижная Полярная звезда – ее установил сам творец мира Брахма, обитающий на Меру с другими божествами и чудесными созданиями, страшными зверями и волшебными птицами. Вершина горы осыпана драгоценными камнями, а ее высоту даже в мыслях не может представить ни один мудрец.

Полгода там длится ночь, а полгода день. Но это время – время смертных людей, ведь для богов один день и равен году, так что обитавшие на Меру блаженные жили в божественном временном измерении. Над землей, над горой Меру, поднимаются ярусами шесть небес – чем выше, тем прекраснее. На небесах обитают боги, святые мудрецы и другие существа полубожественной природы. Выше всех – мир Брахмы, брахмалока. В брахмалоку попадают те смертные, которые при жизни отличались особой праведностью и за это избавлены от бесконечной цепи рождений – сансары. Они живут в брахмалоке в состоянии вечного блаженства в созерцании истины.

На вершине горы – рай громовника Индры. Там стоит его великолепный дворец и волшебный город. Солнце, луна и все планеты вращаются вокруг Меру, совершая ритуал почитания этого святого места. Хороводы апсар – райских дев – излучают сияние, которое смертным видится как северное сияние. Семь божественных риши – великих мудрецов – стали звездами и восходят над Меру: это созвездие Большой Медведицы. Бесчисленные реки текут по горе, но главная из них – Ганг, что течет с небес и по Меру спускается на землю.

На третьем небе пребывают обожествляемые умершие предки – питары. Культ питаров играл особую роль в погребальных обрядах, относящихся к богу смерти Яме – «господину над питарами». Преты, о которых, как и о питарах, уже шла речь, в течение некоторого времени после смерти остаются жить среди людей.

Ниже земли располагаются семь ярусов подземного мира патала, где обитают демонические существа дайтьи, данавы, наги и др. Ниже паталы располагается нарака – ад или совокупность адов. На верхней границе нараки находится столица царства Ямы – Ямапура, где определяется участь умершего. Яма – владыка царства мертвых, сын солярного божества Вивасвата и дочери бога-творца Тваштара Саранью. У него есть брат Ману – прародитель и царь людей, и сестра-близнец Ями.

«Гаруда-пурана», средневековая индуистская «книга мертвых», свидетельствует о том, что, пройдя множество городов Ямы, дух умершего – прета попадает в божественный город Царя дхармы (Ямы), у ворот которого двенадцать привратников исследуют благое и дурное в поведении преты при жизни. Они докладывают Яме и писцу Читрагупте все, что было сделано или сказано людьми.

Праведные, благочестивые люди видят Яму в образе Царя дхармы, а безнравственные – в таком ужасном обличье, что кричат от страха, увидев его. Яма внушает ужас грешникам, а праведникам дарует радость. Если Яма считает, что пришедший поступал благочестиво, он встает со своего места и говорит: «Тот, кто разорвал мой круг, отправляется в брахмалоку!» С помощью жертвоприношения можно заслужить добродетель, дарующую счастье на дороге Ямы. Не имея этой заслуги, никто не может достичь дворца Дхармы. На этом страшном пути стоят наводящие ужас слуги Ямы. Но если человек совершал жертвоприношения, ему не страшны дубинки слуг Ямы.

Длина пути между миром людей и миром Ямы 86 тысяч йоджан. Туда ведет пылающая огнем и обжигающая, словно расплавленная медь, труднопроходимая Великая дорога. Она покрыта колючими растениями. Там нет тени деревьев, где мог бы отдохнуть человек, нет никакой пищи, которая могла бы поддержать жизненные силы. Там не увидишь воды, чтобы утолить страшную жажду. Терзаемые голодом и жаждой, идут по Великой дороге самые грешные из людей. Но те люди, которые на земле не были подвержены страстям, проходят ее с легкостью. И все дары, пожертвованные людьми на земле, попадают в мир Ямы вслед за ними.

После очищения и искупления грехов в мире Ямы, освободившись от мучений, пройдя разнообразные воплощения, люди снова попадают в человеческое лоно. При этом в новой жизни они сохранют признаки своих злодеяний. Лжец будет косноязычным, заикой или идиотом. Убийца брахмана будет болеть туберкулезом или проказой. У пьяницы будут темные зубы. В ужасном океане утонет тот, кто не знает истинных принципов дхармы. Укравший золото станет крокодилом, отравитель – змеей.

Совершавший такие грехи пожинает их плоды, попадая по порядку в разные ады, а потом искупает остаток вины, рождаясь во всех тех лонах, что были перечислены. Он переживет сто перерождений, а потом, когда число праведных и неправедных поступков сравняется, вновь родится человеком.

Смертным не дано проникнуть в страну блаженных. Даже великий герой Арджуна, завоевавший все земли вплоть до северных пределов мира, встретил здесь стражников огромных размеров. Они поведали ему, что завоеватель не властен в этой стране: здесь не бывает сражений, а насильник не увидит здесь чудес. Напротив, он попадет в страну мрака, обитель упырей и женщин-людоедок, страшных демонов ракшасов, убивающих все живое.

В мифологии буддизма Меру (Сумеру) окружена не чудовищами, а семью неприступными горными хребтами, разделенными водами озер. Четыре континента окружают гору с четырех сторон света, и каждый из них окружают пятьсот островов, расположенных в мировом океане. Сам океан сдерживает по краям скалистая стена.

Один из континентов населен блаженными, у них нет собственности, они не должны работать, ибо зерно там вызревает само по себе. На континенте Двипа живут обычные люди, их жизнь коротка, и плохо приходится тем, кто после смерти перерождается для жизни в Двипе. Зато только там могут появиться будды, указывающие путь к спасению и избавлению от бесконечной цепи перерождений. Под землей обитают несчастные, которые были скупыми и обжорами при жизни: это преты, существа с огромными животами и крошечными ртами; они никак не могут наесться в своей загробной обители, хотя еды там изобилие. Глубже начинаются ступени ада, где грешникам приходится хуже, чем прожорливым претам. Демоны асуры обитают в пещерах горы Меру, а боги – на ее вершине или в небесах, именуемых девалока – обитель богов. Но и боги, жизнь ко-торых не бесконечна, могут переродиться, став низшими существами, – ведь они не избавлены от земных желаний. Ниже богов обитают четыре царя – правители сверхъестественных существ: полубогов гандхарвов, уродливых демонов кумбхандов, змеевидных нагов, демонов якшей, среди которых особо опасны существа женского пола – людоедки якшини.

Индийские божества, дева, были смертны, и эта мысль не давала им покоя даже на горе Меру.

Однажды на совете они решили избавиться от недугов и старости. Мудрейший из них – Вишну, который мог вникнуть в смысл всего происходящего в мире, посоветовал богам объединить свои усилия с демонами асурами, чтобы сбивать мировой океан, используя священную гору Мандару как мутовку, подобно тому как сбивают молоко, чтобы добыть масло. Это пахтанье позволило добыть не масло, а напиток бессмертия – амриту. Половину напитка боги должны были отдать своим помощникам – асурам. Но когда асуры увидели амриту, их демоническая природа взяла верх и они бросились к волшебной чаше. Каждый из них хотел захватить напиток бессмертия для себя. Вишну выручил богов: он обратился прекрасной девой, и ее красота настолько ослепила асуров, что они отдали напиток ей. Вишну тут же передал драгоценную чашу богам, сам же стал увлекать демонов подальше от дева. Так боги смогли напиться амриты.

Асуры не простили богам обмана. На берегу океана состоялась великая битва. Напрасно великаны асуры метали в богов свои дротики и копья, напрасно забрались на небеса и бросали оттуда целые скалы – повсюду их настигали божественные стрелы и волшебный диск Вишну. Подобно греческим титанам, низвергнутым в Тартар, демонам пришлось укрыться на дне океана и в земных глубинах. Боги же доверили хранение напитка бессмертия риши Наре, сыну Дхармы – воплощения справедливости и порядка. Гора Мандара была водружена на прежнее место.

«Не судите по одежке!»

Сократ в одном из платоновских диалогов (Горгий, 523) рассказывает «сказку», которую сам считает истиной, то есть мифом, повествующем о происхождении загробного суда.

Три брата – Зевс, Посейдон и Плутон (Аид) – поделили власть, унаследованную от отца Крона. Крон правил в золотом веке, и тогда считалось, что праведные люди после смерти удалялись на Острова Блаженных, где жили счастливо, а те, кто жил несправедливо и безбожно, заключались в темницу – Тартар. Суд над ними вершили живые в день кончины – расставания души с телом, – ведь тогда день смерти был известен наперед и к суду можно было приготовиться. Но этот суд был несправедлив. Плутон, которому досталась преисподняя, и правители Островов Блаженных жаловались Зевсу, что к ним являются люди, не заслуживающие блаженства или кары.

Зевс сразу понял, из-за чего выносят несправедливые приговоры: «Многие скверны душой, но одеты в красивое тело, в благородство происхождения, в богатство, и, когда открывается суд, вокруг них толпятся многочисленные свидетели, заверяя, что они жили в согласии со справедливостью. Судей это приводит в смущение, да вдобавок и они одеты – душа их заслонена глазами, ушами и вообще телом от головы до пят».

Зевс распорядился, чтобы людей лишили дара предвидения (он остался только у мертвецов или способных проникать в иной мир). Суд должен был происходить после смерти, и судья должен быть из мертвых, чтобы мог судить в согласии с душой. Зевс назначил судьями своих собственных сыновей от браков со смертными женщинами. Двоих – от материка Азия, то были Минос и Радамант (Радаманф); одного – от Европы, то был Эак. Они должны были вершить суд на лугу, у распутья, от которого уходят две дороги: одна к Островам Блаженных, другая – в Тартар. Перекресток, как мы видели на примере римского культа, был связан с представлениями о потустороннем мире. Эак должен был судить умерших из Европы, Радамант – из Азии, а Минос назначался третейским судьей.

В другом варианте мифа Минос, Радамант и Эак сидят у распутья трех дорог и судят прибывающие тени мертвых. После вынесения приговора тени направляются по одной из трех дорог. Если жизнь их нельзя назвать ни праведной, ни неправедной, то такие мертвые направляются по дороге, ведущей назад, на безрадостном Асфоделевом лугу. Души неправедных направляются по дороге к полю мук, а души праведников – в Элисиум и на Острова Блаженных.

«Когда душа освободится от тела и обнажится, – заключал свой рассказ Сократ, – делаются заметны все природные ее свойства и те следы, которые оставило в душе человека каждое из его дел». Душа великого царя может быть вся покрыта рубцами от несправедливых дел и ложных клятв: «своеволие, роскошь, высокомерие и невоздержанность в поступках наполнили душу беспорядком и безобразием», – за что ее отсылают на муки в темницу. Настоящие злодеи, несущие наказание, выставлены в этой темнице в назидание прочим душам, которые могут искупить свои проступки. Первым делом это тираны, захватившие власть и использовавшие ее вопреки законам.

Гомер демонстрирует муки правителей в Аиде: это Тантал, Сисиф и Титий. «Мерзавцев же простого звания», вроде Терсита, дерзившего ахейским царям в «Илиаде», Гомер не упоминает в Аиде. Естественно, более всего на загробное блаженство может рассчитывать мудрая душа философа. Истинный философ может лишь мечтать о грядущей встрече с Гомером и Одиссеем.

Великий трагик Эсхил сохранил в своих драмах многие народные верования: души мертвых Гермес отводит в подземный Аид; ниже него находится Тартар, лишенный всякого света и наполненный густым туманом, туда боги сбрасывают своих великих противников, подобных Прометею, осужденных на вечное наказание. Суд над душами за их земные деяния вершит сам Аид. Самые страшные преступления, за которые ждет вечное наказание, это убийство, пренебрежение к богам, неуважение к гостю, преступления против родителей, презрение к просящим и т. д. Исполняют приговор Аида эринии, обитающие в мрачных безднах преисподней, равно ненавистные и богам и смертным. Праведники освобождаются от всякого наказания и пользуются в Аиде особым почетом, для тех же, кто не совершил преступлений, Аид является просто местом успокоения.

Муки Аида: Тантал, Сисиф и Титий

Хитроумный Одиссей сподобился лицезреть тайны преисподней и видел муки в Аиде. Тантал – самый знаменитый из античных грешников. Происхождение его толком не известно: он был сыном то ли самого Зевса, то ли горного божества Тмола и правил Лидийским царством. Зевс почитал его как друга и приглашал на пиры олимпийцев, но Тантал оказался неблагодарным гостем: он украл пищу бессмертия (нектар и амброзию) и передал смертным. Страшнее было другое преступление: царь пригласил богов на пир и, чтобы проверить их всеведение, велел заколоть своего сына Пелопа и приготовить изысканное блюдо. Боги с негодованием отвернулись от каннибальской трапезы, лишь Деметра, которая пребывала в тоске по похищенной Аидом дочери, съела плечо мальчика.

Зевс низверг Тантала в Аид за преступления. И там он должен томиться от жажды: стоя по горло в потоке воды, он не может напиться, так как вода отступает от его уст, как только преступник намеревается сделать глоток. Над ним гроздьями свисают фрукты, но ветви с плодами поднимаются вверх, как только Тантал протягивает к ним руки. Камень нависает над его головой и грозит обрушиться – это наказание за клятвопреступление. Рассказывают, что, когда Зевс еще был ребенком на Крите, Гефест выковал золотую собаку, которая должна была сторожить дитя. Хитроумный лидиец украл пса и отдал царю, чтобы тот спрятал его в горах; когда о краже позабыли, вор потребовал свое приобретение, но Тантал поклялся Зевсом, что ничего не знает о чудесной собаке. В других вариантах мифа кража приписывается самому Танталу.

Хитрец и обманщик Сисиф (Сизиф) тоже был царского рода. Он основал Коринф – город торговцев, был богат и владел замечательным стадом. Но Гермес научил его соседа Автолика менять облик животных, и тот принялся воровать скот. Сисиф заметил, как растет стадо соседа, и пометил копыта скота метками «украдено Автоликом». Вор был разоблачен, а Сисиф, воспользовавшись скандалом, проник в покои дочери Автолика. Так был зачат Одиссей; недаром он стал хитроумнейшим из смертных. Когда Зевс похитил дочь речного бога Асопа, Сисиф открыл Асопу место, где укрыта его дочь, но в обмен попросил у речного бога неиссякающий источник воды для основанного им города и храма. Зевс, которому пришлось превратиться в камень, чтобы избежать гнева оскорбленного отца, разгневался и отправил за Сисифом смерть – Танатос, или даже самого Аида. Но Сисифу удалось обмануть и смерть: он попросил показать, как носят колодки, и заковал в цепи самое смерть.

Эта проделка хитреца хорошо известна в мировом фольклоре.

Так, Иванушка, прикидываясь дурачком, не может понять, как сесть на лопату, чтобы отправиться в печь бабы-яги, а когда хозяйка избушки показывает ему это, герой забрасывает колдунью в огонь.

В русской легенде так обманул смерть хитрый солдат: та уже велела служивому укладываться в гроб, но он ложился то на живот, то на бок, пока смерть сама не показала, как нужно ложиться. Тут солдат и набил на гроб железные обручи.

Марийцы рассказывают, как однажды хитрый плотник решил избавиться от смерти: когда к нему пришел Азырен – ангел смерти, плотник притворился, что не знает, как лечь в гроб. Тогда Азырен сам лег в гроб, а плотник захлопнул крышку и опустил гроб на дно реки. Люди перестали умирать, но, измучившись от болезней и старческой немощи, сами стали искать смерть. Луна открыла людям место, где был сокрыт Азырен, и те выпустили смерть на волю. Азырен умертвил хитрого плотника, всех больных и старых, сам же стал невидимым, чтобы снова не попасть в руки к людям.

В греческом мифе смерть избавил из плена Арес, ведь его ремесло бога войны стало бессмысленным, после того как люди перестали умирать. Бог связал самого Сисифа и повел его в загробный мир. Уходя, Сисиф запретил жене совершать погребальные обряды, сделать это было просто – ведь тело отсутствовало. Оказавшись у дворца Аида, хитрец тут же пошел к Персефоне жаловаться на допущенную несправедливость: он должен находиться по ту сторону Стикса, а не в самой преисподней, ведь он не был погребен. Сисиф попросил отпустить его на три дня, чтобы наказать нерадивую жену и позаботиться о погребении, и получил разрешение. Конечно, оказавшись среди живых, он не торопился в царство мертвых, и проводнику душ Гермесу пришлось явиться за ним, чтобы вернуть в Аид.

Существует и другая версия его смерти: этот царь так любил наживаться за чужой счет, грабя путников, что герой Тесей убил его, отправив в преисподнюю. Уж там судьи постарались выбрать ему наказание: Сисиф должен был катить на вершину горы камень, соответствующий по размерам глыбе, в которую вынужден был превратиться преданный Сисифом Зевс. Но у верха глыба опрокидывала Сисифа и катилась вниз – и ему приходилось начинать свой «сизифов труд» сначала.

Только Титий не был царского рода, хотя он был сыном Зевса и принадлежал к роду великанов. Когда Аполлон учредил оракул в Дельфах, Артемида и их мать Лето пришли в святилище. Лето удалилась в священную рощу, и здесь Титий, которому внушила вожделение Гера, попытался овладеть ею. Но божественные дети Лето пронзили его градом стрел. Зевс признал расправу справедливой (в другом варианте мифа он сам поразил Тития молнией, низвергнув в преисподнюю). В Тартаре Титий был пригвожден к земле, распростертый на девять десятин, а два коршуна рвали его печень.

Павсаний в «Описании Эллады» (X. 28: 1, 2, 4; 29: 1) воспроизводит изображение преисподней, выполненное живописцем Полигнотом для здания в Дельфах.

Справа изображено победное отплытие эллинов из-под стен поверженного Илиона. «Вторая половина картины (левая часть) изображает Одиссея, сошедшего в так называемый Аид, чтобы вопросить душу Тиресия о возможности благополучно вернуться домой. Вода, по-видимому, изображает реку: ясно, что это Ахеронт. Тут растут тростники, есть тут и рыбы, но очертание рыб настолько бледно, что их можно принять скорее за тени рыб, чем за самих рыб. …На берегу Ахеронта, ниже лодки Харона, особенно интересно посмотреть, как человека, который несправедливо поступал с отцом при жизни, удушает отец. …Недалеко от человека, который обижал своего отца, изображен и тот, кто святотатственно ограбил храм: около него стоит наказывающая его женщина (эриния); она умеет приготовлять яды и знает искусство приготовления всего, предназначенного для мучения людей. …Выше находится Эврином. Толкователи в Дельфах утверждают, что Эврином является одним из демонов в Аиде и что он пожирает мясо умерших, оставляя одни кости. Цвет его кожи средний между темно-синим и черным, как у тех мух, которые садятся на мясо; у него оскалены зубы, и сидит он на разостланной коже коршуна. …Далее изображен сидящий человек, надпись над ним говорит, что это Окн («беспечность»). Он плетет веревку, а рядом с ним стоит ослица, и сколько он ни сплетет веревки, столько она постоянно тайно съедает. Говорят, что Окн был трудолюбивым человеком, но имел расточительную жену; все, что он, трудясь, зарабатывал, она тотчас же растрачивала».

Через много столетий некий грек Философ, внушавший русскому князю Владимиру христианские истины, показал ему завесу с изображением Страшного суда: направо были изображены праведники, идущие в рай, налево – грешники, следующие в преисподнюю. Князь, конечно, предпочел быть справа.