Текст книги "Загробный мир. Мифы разных народов"

«Книга о праведном Виразе»: зороастрийский Енох

В религиях, ожидающих спасения от бедствий телесного мира, отношение к тому свету было принципиально иным, чем в архаических верованиях: на тот свет не смотрели, как на враждебную чужую область мира, откуда следует вернуть пропавшие ценности или добыть их там (как действует герой волшебной сказки). Иной мир становился областью вечного, отличной от преходящего мира земного: там ожидало вечное блаженство или вечные муки. Свидетельства визионеров воспринимались не как шаманский ритуал, но как подтверждение смысла земного существования, истинности загробного воздаяния.

Одна из религий спасения, ожидающая мессию, – Саошьянта, иранский зороастризм, – сталкивалась с теми же проблемами, что и средневековое христианство. Так же малая эсхатология дополняла великую, и суд над душой после смерти должен был предшествовать Страшному суду.

Подобно тому как Иудея была завоевана Римом, Иран был завоеван Александром Великим. Отношение к нему было неоднозначным: одни тексты включали его в генеалогию праведных иранских царей, другие считали губителем истинной веры, тем более что некоторые цари из рода Ахеменидов, разгромленного Александром, сами считали себя мессиями – саошьянтами. Так или иначе, после македонского завоевания нужно было укреплять зороастрийскую веру и подтвердить истинность воздаяния за благие и дурные мысли, слова и дела. Для этого был избран праведный посланник на тот свет – Вираз.

Любопытно, что к визионерскому путешествию его подготовили при помощи знахарских (шаманских) снадобий: дали белены, смешанной с вином. Прежде чем принять зелье, вызывающее видения, Вираз велел благочестивым зороастрийцам бросить в него три символических копья, воплощающих добрую мысль, доброе слово и доброе дело. Копья вошли в тело Вираза, и тот готов был к загробному странствию. Затем он испил три кубка, воплощающие те же главные зороастрийские добродетели, и уснул на семь дней; жрецы и его сестры-супруги (таков был брачный обычай благочестивых зороастрийцев) читали молитвы, пока он странствовал.

Через семь дней Вираз очнулся как после доброго сна и передал приветствия от самого Ормазда, Заратуштры (Зардушта), Сроша и прочих благих существ рая. Затем он велел призвать писца, чтобы тот записал повествование о том свете. Там его встретили боги Срош и Адур (Атар, воплощение огня) и приветствовали, хотя еще не пришло время для его прихода. «Я посланник», – отвечал Вираз. Три ночи душа пребывала среди благоухающих кущ, а затем с юга повеяло благовониями и появилась прекрасная дева – воплощение благой веры Вираза. Она сказала визионеру, что своими молитвами он сделал ее такой прекрасной. Настало время ступать на мост Чинват: для Вираза, ведомого богами Срошем и Адуром, он стал шириной в девять копий. Вираз увидел справедливого судью Рашну и его золотые весы. Фраваши праведных и прочие обитатели небес склонились перед праведным Виразом, но божественные спутники вязли его за руки повели показывать рай и ад.

Вначале они оказались в чистилище – Хамьястаган («Высокое собрание»). Праведный Срош и бог Адур сказали: «Это называется Хамьястаган, и даже будущие тела этих душ должны оставаться в этом месте. Они являются душами тех людей, чьи добрые и злые дела равны…Их наказанием является холод или жара в зависимости от действия атмосферы. И они не испытывают других страданий». В авестийской «Ясне» (33.1) также упоминается «Место смешанных» (подобное иудейскому шеолу), в котором души ведут мрачное существование, лишенное и радости и печали. Там души должны пребывать до последнего суда, окончательной победы Ахурамазды.

Далее следует небесная обитель тех, кто не молился, но не совершал дурных дел, – то было небо звезд. Местом тех, кто говорил при жизни добрые слова, была стоянка луны. Тех, кто совершал добрые дела, ждала стоянка солнца с золотыми ложами, на которых наслаждались блаженством те, кто на земле «хорошо властвовал, правил и повелевал». Наконец, Вираз сподобился посещения горнего мира, где обитали сам Ормазд, Зардушт и первосвященники. Здесь Виразу пришлось отвечать за проступки, о которых он и не подозревал. Воплощение главной святыни зороастризма – огонь Адур обратился к нему как человеку, который подкидывал в него сырые дрова. Это считалось страшным грехом, и Вираз отвечал, что использовал только дрова семилетней просушки. Адур, однако, показал ему целое озеро, которое образовалось из воды, что вытекла из сырых дров.

Воплощение Благого Духа Воху Мана (Вахман) за руку отводит пришельца к Ормазду, и верховное божество велит показать Виразу места обители святых и ад. В раю предназначались места для всех, кто совершал благие дела: в роскошных одеяниях они наслаждались блаженством; то были правители на своих золотых колесницах, женщины, заботившиеся о хозяйстве и мужьях, и обо всех тварях Ормазда, воины, ремесленники, земледельцы и пастухи.

За райскими кущами Вираз увидел реку, которая образовалась из слез, что пролили живые по умершим. Перейти ее пытались многие души, но не всем это удавалось: те, кто слишком предавался скорби, не в состоянии были выбраться из потока.

И вновь Вираз оказался у моста Чинват, где души грешников пронизывал холодный ветер, дующий с севера. Грязная распутница, воплощение грешных деяний, встречала их проклятиями, ибо ее мучил огонь, пока они предавались злым делам.

Далее Вираз увидел, как сонмы вредных тварей терзали грешные души. Среди них был человек, которому змея, подобная бревну, заползла в задний проход и вышла через рот. Вираз спросил, чем согрешила эта душа, и узнал, что это была душа мужеложца. Рядом душа женщины должна была есть нечистоты из постоянно наполняемых сосудов: она, будучи «нечистой» (в период месячных очищений), подходила к священным огню и воде. Душа бесчестного торговца, который подмешивал песок в зерно, должна была поглощать ведрами пыль и пепел. Душу жестокого правителя пятьдесят дэвов били змеями. Язык клеветника жевали ядовитые твари. Увидел Вираз и душу некоего ленивца по имени Даванус: все его тело, за исключением правой ноги, терзали гнусные твари. Сопровождающие пояснили смысл муки: Даванус не был замечен в добрых деяниях, но однажды правой ногой он подтолкнул клок сена пашущему быку. Душа колдуньи рвала зубами и ела… собственный труп (проблема разделения души и тела была общей для всех религий, учащих о пребывании души в ином мире) и т. д. Примечательно, что муки описываются в «Книге Вираза» гораздо подробней, чем райское блаженство, – это характерное свойство всех видений того света.

Наконец Вираз оказался под мостом Чинват, и вопли самого Ахримана и его дэвов, доносившиеся из глубин, испугали визионера. Он просил провожатых не вести его туда, но боги обещали Виразу безопасность. Он увидел «чернейший ад, опасный, полный страха, ужасный, содержащий много страданий, полный демонов, издающий зловоние». Ад оказался подобным колодцу, дна которого не достичь тысячью копий, и «если все деревья [предназначенные] для огня, которые есть в мире, были бы помещены в огонь в наиболее зловонном, темном аду, они никогда не дадут благоухания… грешников так много, как волос на лошадиной гриве… Они даже не видят и не слышат друг друга: каждый из них думает: „Я одинок”. И они страдают во мраке и темноте, и зловонии, и страхе, и мучениях, и наказаниях разного рода, так что кто был один день в аду, рыдает: „Не истекли ли еще эти девять тысяч лет, когда нас должны освободить из этого ада?”» То были грешники, которые совершили массу смертных грехов, но и они надеялись на конечную победу добра.

Тут были и те, кто не верил в благую сущность Ормазда; они вынуждены были вновь и вновь пожирать собственные экскременты. Масса грешников висела в аду вниз головой, и дэвы раздирали их тела железными гребнями, а возглавлявший их Злой дух глумился над ними, вопрошая, почему они ели хлеб Ормазда, а служили ему?

Наблюдал Вираз и драму, которая сближает иранский текст с «Божественной комедией» Данте: супружескую пару пытались разлучить, ибо муж заслуживал рая, жену же волокли в ад. Та попрекала мужа – своего повелителя: почему он не позаботился о ее душе? Но было поздно, женщина была ввергнута в преисподнюю. Это омрачило райское блаженство мужа, ибо он оказался опозоренным среди праведников.

Наконец спутники вновь вывели Вираза к бесконечному свету, и сам Ормазд велел ему напомнить верующим, чтобы они следовали путем праведности. Срош довел визионера до самого ложа, где его душа воссоединилась с телом.

Библейская традиция – Книга Еноха и особенно христианская литература – подчинили жанр видений того света проблеме загробного воздаяния за грехи и благодетели. Прежде всего речь шла, конечно, о грехах; видения должны были образумить тех, кто не верил в загробную жизнь и воздаяние. Популярным свидетельством загробных мук в Средние века стало латинское «Видение Тнугдала (Тунгдала)», составленное в XII веке.

Видение Тнугдала

Тнугдал – ирландский рыцарь, который «верил в красоту тела и храбрость» больше, чем «заботился о вечном спасении души». Не почитал он ни церкви, ни нищих, проводя время со скоморохами и песенниками. Но однажды, когда он собирался забрать долг у одного из должников, Тнугдал вдруг упал замертво, не успев вкусить предложенной ему пищи, и пролежал так три дня и три ночи. Лишь теплота, сохранявшаяся у него в левой стороне груди, заставила свидетелей его смерти не торопиться с похоронами. Когда рыцарь очнулся, он поведал о том, как Господь явил к нему милосердие, показав все муки, которые были уготованы ему на том свете. Рыцарь раздал бедным свое имущество и оставил прежнюю жизнь.

Он рассказывал, как душа его сначала в смятении металась вокруг тела, боясь его оставить. Толпы злых духов окружили стенающую душу, издеваясь над ней и вопрошая, почему она не веселится, как прежде. Но Господь послал ангела-хранителя, который, хотя и попрекает душу тем, что при жизни тела она не внимала его советам, но теперь готов сопровождать душу, а та должна запомнить увиденное. Душа решилась оставить тело и отправилась за ангелом. Бесы же, увидев, что лишаются добычи, возроптали на Бога, но удалились, оставив зловоние.

В непроглядной и зловонной бездне лишь сияние ангела освещало путь. Душа Тнугдала увидела, как раскаленная железная сковорода сжигала множество душ, растопляемых до подобия жира, стекавшего на уголья, что усугубляло мучения. Душа, ужаснувшись, вопросила, кто терпит такие муки. То были души убийц, особенно отцеубийц и братоубийц. Рыцарь, естественно, участвовал в войнах и, стало быть, тоже убивал, так что ангел предостерег его от греховной жизни, когда душа вернется в тело.

Далее они дошли до горы непостижимой высоты, по которой вела узкая тропа. С одной стороны был огонь, зловонный, но не дававший света, с другой – снег и пронзающий ветер с градом. По тропе брели толпы душ, а бесы с раскаленными вилами и трезубцами пронзали их, ввергая то в лед, то в пламень. Так наказывали вероломных и устраивавших козни. Далее следовали специальные муки для гордецов, скупых, воров и грабителей, обжор и блудников, распутных и порочных священников, совершивших смертные грехи. Наконец, в глубине ада ангел показывает Тнугдалу самого Сатану.

Дьявол имел человеческое обличье, но был гигантского роста. От человека его также отличали чернота, хвост и множество рук. На каждой руке было по двадцать пальцев с железными когтями, длиннее, чем пики. Длиннющий хвост был усеян иглами, и Сатана поражал им души, оказавшиеся на дне преисподней. Сам же он лежал на раскаленной железной решетке, уголья под которой раздували сонмы бесов. По всем членам и суставам он был скован железными и медными цепями. Дьявол корчился от боли, пригоршнями хватал он окружающие его души и пожирал их, раня их и сам себя своим хвостом, изрыгая зловонное пламя. На вопрос души об имени прикованного ангел ответил, что это Люцифер, восставший против Господа в начале мира, а с ним мучаются те, кто не верит в Бога, и сильные мира сего, которые использовали власть не во благо. Люцифер именуется князем тьмы не потому, что его власть реальна – ведь сам он прикован к адской решетке, – а потому, что первенствует среди прочих адских сил. К нему присоединятся те, кого не исправят более слабые муки в верхних отсеках ада. Тнугдал не в состоянии был долго выносить это зрелище и попросил ангела поскорее увести его от Сатаны.

Тогда ангел повел его в места наказания и отдохновения не слишком плохих и не слишком хороших. Здесь оказались и ирландские короли. Один из них восседал на троне, как при жизни, и толпы людей подносили ему драгоценные дары. Но ежедневно три часа он должен был претерпевать адские муки. Ангел пояснил Тнугдалу, что приносимые дары – это милостыня, которую король раздавал при жизни; грехи же его требуют воздаяния.

Затем они побывали в Серебряном городе, где находились праведные миряне, в Золотом городе – для мучеников и аскетов, монахов, строителей церквей, и, наконец, в городе Драгоценных камней, где пребывали святые и покровитель Ирландии – Патрик. Тут душа Тнугдала получила приказание вернуться в тело. Оживший рыцарь обратился к благочестивому образу жизни.

Поиски рая: святой Брендан у мирового столпа и рыба-кит

Ирландия расположена на краю Западного – Атлантического – океана; чудесное путешествие по нему, описанное в средневековых текстах, совершил святой Брендан.

Монахи рассказали ирландскому подвижнику о том, что в поисках уединенной обители они заселили некие острова в океане. Господь открыл монахам «землю, святым обетованную» – остров, который населят блаженные после Страшного суда. Хотя океан был западным, плыть на чудесном корабле пришлось на Восток – ведь там, по христианской традиции, находился рай. Пятнадцать дней бродили по этому острову монахи и не видели ни одной травы, которая не давала бы цвета, и ни одного дерева, которое не плодоносило бы. Камни же там были только драгоценные. Когда же они дошли до чудесной реки, протекавшей посреди острова, то им явился удивительной красы человек, который запретил странникам переходить реку и велел вернуться к кораблю.

Один из монахов спросил чудесного встречного о его имени, и тот ответствовал, что скорее следовало бы спросить о самом острове, где путники пребывают уже год и не нуждаются ни в пище, ни в сне: ведь на острове царит вечный день. Это райский остров, где все сохранилось в первозданном виде со времен творения, и свет Христов сияет над раем. Незнакомец довел странников до корабля и исчез; корабль же отправился обратно, в монашескую обитель.

Когда путники прибыли, братия стала упрекать настоятеля в том, что он так надолго оставил свою паству, но тот успокоил монахов: теперь они знают, что их обитель расположена недалеко от рая, вход в который охраняет ангел Господень. И правда, одежда странников издавала райское благоухание.

Брендан, услышавший этот рассказ, избрал четырнадцать монахов, чтобы с ними отправиться на поиски райской земли. Сорок дней постились избранные, а затем построили корабль из легчайшего дерева и наполнили его припасами на сорок дней. Еще три монаха бросились к ногам Брендана, чтобы он допустил их до благочестивого плавания, и тот согласился, но предрек, что лишь один из них движим благочестивыми помыслами, двоим же другим не миновать Страшного суда.

Корабль тронулся в полуденную сторону. Когда гребцы обессилили, Брендан доверился воле ветра и корабль сам пошел под развернутым парусом. Наконец, паломники приплыли к скале с отвесными склонами и с трудом нашли гавань, куда помещался лишь один корабль. Тут перед путниками появился пес и стал ластиться к ним, как к хозяевам. Он привел их в некий город, где открыты были ворота дворца, полного всякой богатой утвари. Только лишь Брендан велел приготовить трапезу, как они увидели накрытый стол, полный яств. Так три дня отдыхали путники, Брендан же предупредил спутников, что их может смутить Сатана и поэтому нельзя ничего брать из богатств во дворце. Святому привиделось во сне, что один из монахов взял уздечку, которой помахивал перед ним дьявол в образе эфиопа. И правда, один из монахов сознался, что присвоил драгоценную вещь, и тут же выбросил ее из-за пазухи. Брендан изгнал дьявола, притаившегося там же в виде чернокожего. Тут раскаявшийся монах испустил дух, но душа его была спасена.

Пора было трогаться в путь, и некий отрок явился на корабль с корзиной яств, пообещав, что этого хватит путешественникам до самой Пасхи. И правда, еды хватило на два дня – ровно столько они плыли до следующего острова. Когда наступил Великий четверг, странники достигли острова, где было изобилие рыбы и бесчисленное множество овец, которые размерами превосходили быков. Из их числа был взят агнец для святой трапезы. Там провели путники время до субботы, а в воскресенье должны были плыть дальше, к острову, что называется Птичьим раем. Чудесный слуга предрек им достаток в пище вплоть до Пятидесятницы, приготовив все на дорогу.

Но следующий остров, который был у них на пути, был пустынен, и на нем не росло ни одного дерева. Святой понял, что это за остров, но не стал сразу пугать монахов. Те успели высадиться на острове, и когда они разожгли костер, остров пришел в движение. В ужасе монахи бросились к кораблю, и Брендан помог им подняться на борт. «Этот остров – самая большая в мире рыба, – поведал им Брендан. – Она настолько огромна, что не может носом дотянуться до своего хвоста».

Вспоминается скандинавский Ёрмунганд – Мировой змей, опоясавший Вселенную. Однако у христианских авторов были собственные представления о морском чудовище, обитающем в мировом океане: то был библейский Левиафан. Правда, в странствии Брендана Левиафан – уже воплощение преисподней, а «рыба-кит» Мирового океана носит иное имя.

Но странникам нужно было поспешать, и скоро они достигли другого острова, где у чудесной реки росло огромное древо, вершина которого терялась в небесах. Путники не видели его листьев, ибо оно сплошь было усеяно белыми птицами. Святой взмолился, чтобы ему был явлен смысл этого чуда, и одна из птиц спустилась, чтобы поведать Брендану об их судьбе.

Птицы оказались теми падшими ангелами, что примкнули к Сатане, но не успели согрешить, ибо были низвергнуты в тот же день, что и сотворены. Они могут лицезреть Бога, но отделены от ангелов, что служат Ему. Уже год длится странствие паломников и будет длиться еще шесть лет, но каждый раз Пасху им предстоит праздновать на этом острове, предрекла Брендану чудесная птица. Затем птицы принялись славить Господа, ибо наступила Пасха.

До Пятидесятницы обитали странники в Птичьем раю, пока не последовали дальше и не достигли следующего пристанища – острова, где их встретил некий старец. Они пытались выспросить у него, что это за земля и что за монастырь, к которому их подвел встречный, но тот безмолвствовал. Тогда путники поняли, что перед ними молчальники, не оскверняющие уста пустыми словами, пока не освятят их молитвой. После богослужения аббат поведал путникам, что сам Господь снабжает их удивительными хлебами и им не нужно заботиться о пище. У них есть два источника: чистый – для питья и мутный, но теплый – для омовений. В церкви вся утварь была из хрусталя и светильники зажигались сами собой. Там Брендан желал бы остаться навечно, но ему со спутниками позволено было лишь встретить в святом монастыре Рождество.

И вновь пустились они в плаванье, и достигли того острова, где уже встречали Великий четверг, а затем обнаружили котелок, оставленный на спине морского зверя, и достигли Птичьего рая. До того дня, когда позволено им будет достичь земли, святым обетованной, оставалось пять лет. Они двинулись в путь, и тут их принялось преследовать морское чудовище. Но святой не отчаивался, полагаясь на Господа. И правда, внезапно появилось еще более страшное чудище, разорвало на части преследователя; его мясо странники вскоре обнаружили на острове, к которому причалил их корабль. Так они насытились тем, кто собирался их пожрать.

Странствие продолжалось, и путники достигли еще одного острова. На нем были белые и красные скалы, с которых открывался красивый вид на море. Три хора – детей, отроков и старцев – славили там Господа. Один из монахов сподобился счастья остаться в этом святом месте, как и предсказал Брендан. Прочие же продолжили свой путь, и святой наложил на них пост, пока некая птица не принесла им ветвь, полную чудесных плодов. Вскоре они достигли острова, где росли деревья, в изобилии дававшие эти плоды. Подкрепив силы, странники отправились дальше. В пути гигантский гриф напал на их корабль, но та же птица, что принесла пищу путникам, победила грифа, вырвав ему глаза. И вновь продолжились бесконечные странствия с остановками на тех островах, где уже приходилось праздновать Рождество и Пасху.

Но вот они увидели посреди океана некий мраморный столп, вершина которого исчезала в небесах. Серебряная сеть покрывала эту колонну. Путники оттянули сеть и поплыли вдоль столпа: четыре дня длилось плавание, пока в нише они не обнаружили серебряный кубок и чашу, которые взял Брендан с благодарной молитвой, ибо Господь послал их ему в подтверждение чудес, совершенных во время путешествия. Ветер же понес путников на север, и вскоре они увидели суровый остров, лишенный растительности. Многочисленные кузницы стояли на берегу. Кователи, мрачные и косматые, заметили корабль и принялись бросать в путников раскаленные куски руды, так что море закипало вокруг корабля. Брендан призвал братию молиться, ибо они оказались в пределах преисподней (вспомним кузнецов – кователей перунов, заключенных в Тартар в греческом мифе).

Ветер же гнал корабль дальше, на север, где возвышалась черная, как уголь, гора с отвесными склонами и дым клубился у ее вершины. Только корабль остановился у горы, как один из трех монахов, последними примкнувших к паломникам, оказался у ее подножия во власти демонов, а ветер понес корабль к югу. Отплывая, путники увидели, как вся гора оказалась охваченной огнем.

Плавание продолжалось, и путники увидели голую скалу посреди океана, где сидел некий человек, скрываемый от волн лишь подвешенным куском ткани, но и тот нещадно хлестал его на ветру. То был Иуда. Господь выпустил его из преисподней, ибо был воскресный день, но с заходом солнца предателю предстояло вернуться в огненную гору, где он должен был попеременно мучиться в холодном аду и горячем аду. Кусок же ткани, который был некогда дан Иудой нищему, не принадлежал злодею, поэтому не приносил ему облегчения. Молитва Брендана отдалила муки Иуды, ибо демоны не решились приблизиться к нему в присутствии святого.

Сами демоны сетовали на то, что Брендан лишил их власти: они не смогли привести ни одной пленной души Сатане, пока Брендан пребывал в преисподней. За это они были нещадно выпороты повелителем и стенали над бездной.

Брендан же поплыл дальше, пока не приблизился к утесу, где пребывал отшельник, заросший седыми волосами и не нуждавшийся в земной пище. Он возвестил странникам о близящемся конце их путешествия. И правда, приближалась седьмая Пасха, и само морское чудище, так испугавшее первый раз братьев, доставило их к Птичьему раю. Там покровительствовавший им ангел Божий взошел на их корабль, и сорок дней плыли они на восток. Наконец путники увидели клубящийся туман, скрывающий от них вожделенный остров. Когда они приблизились к райской обители, туман рассеялся и непреходящий свет явил их взорам райский сад. Ангел поведал, что Господь не стал сразу открывать перед ними райские кущи, ибо желал показать путникам многие чудеса иного мира. Брендан взял с собой от чудесных плодов и драгоценных камней, коими был усыпан остров, и отправился в обратный путь, чтобы через семь лет странствий поведать об увиденном всем честным христианам.