Текст книги "Чудеса продолжаются"

Ксила ехала за повозкой новых слуг милорда. Странные создания. Ее дар ей говорил, что это не люди, в том понимании, как принято это считать. Внешне, они были обыкновенными людьми, но внутри у них горел совсем не человеческий огонь жизни, яркий золотистый, а горел темный с бордовым оттенком холодный огонь. Это был огонь мертвецов, смешанный с огнем людей. Им требовалась жизненная энергия людей, ею они питались. Но Ксила была довольно опытной в том, чтобы не лезть туда, куда ее не звали. Если милорд доверил этим троим вопрос уничтожения предателей среди Закатных, то пусть они делают свою работу, а она будет делать свою. Ксила тоже понимала, какую опасную игру затеяли иерархи Заката, чтобы спасти свои шкуры.

«Поделом им», – решительно подумала она и приказала вознице, остановиться у придорожной харчевни. Первый воз неспешно пылил дальше.

Ее же воз был полон освященных крестов и она раздавала их нужным людям. Объясняя по ходу дела, что им нужно делать и как прятать кресты. Никто не догадывался, как широко раскинулась сеть осведомителей нищих. Они имели своих людей в городах, в деревнях, на фермах и постоялых дворах. Места раздачи крестов Ксила продумала заранее. Возница вытащил холщовый мешок и передал его подошедшему слуге из постоялого двора. Ксила в сторонке быстро с ним переговорила и ее воз поехал дальше, догонять ушедший вперед воз Изы – полумертвячки, как про себя ее назвала Ксила. При том, что они были такими разными, обе понимали друг друга с полуслова. Их сотрудничество не доставляло им неудобства и не вызывало внутренних конфликтов. Получалось, что они как бы стали половинками одного целого, только держались по отношению друг к другу настороженно.

На перекрестке она свернула на юг и воз покатился к следующему постоялому двору. Стоял он у небольшой опрятной деревеньки, прямо на дороге и рядом с ним находились десятки подвод. Дорога была оживленной и вела к столице герцогства Бремельдорфу, а уж оттуда, в столицу королевства Кемерстат – Равниру.

Нужный им отряд они обнаружили сразу. Пять воинов из ордена Заката и худой, словно высохшее дерево, аскетического вида, в дорогой серой мантии старик, еще крепкий с булавой на поясе. На груди он носил панцирь. Глаза старика смотрели пронзительно, но как бы лишь касались людей. Он словно их не замечал, но это было обманчивое впечатление. Он видел и понимал все, что проходило вокруг. Внутри старика бурлила сила. Она как клубы серого дыма теснилась в нем с желанием вырваться наружу. И старик огромным усилием воли ее сдерживал.

«Что будет, если эта сила вырвется? – подумала Ксила. С таким не легко будет справиться.

– Останавливаться тут не будем! – приказала она вознице. Проедем дальше, развернемся и поедем обратно. Возница молча кивнул.

Через час они подъехали к перекрестку. Ксила знаком показала Изе отойти и та ее поняла. Они скрылись в придорожных кустах, якобы справить нужду.

– Нужный человек тут, стала говорить Ксила. В часе езды от вас. Это старик в серой мантии. Его охраняют пятеро воинов, но не они, главная его защита. У старика большой резерв магических сил и он держит его наготове. Он чего-то описается. Будь осторожна, Иза.

Изараэль к информации отнеслась серьезно и согласно кивнула. Подставляться под магический удар ей не хотелось, но силу старика нужно было выплеснуть. Иза задумалась.

«Надо жертвовать Тарси». – Решила она.

– Хорошо, я все поняла, – произнесла она, – отправляйся в Бремельдорф и жди нас там, как уговорено.

Глава ордена Заката достойный отец Иеурах выходец из среды джудиосов, отверженный своим народом за отказ от веры в единого бога, был мрачен и находился в предчувствии каких-то незримых опасностей, которые его душа чувствовала и страдала. Он не понимал действий и мотивов духовных отцов веры в Закатную госпожу и это непонимание доставляло ему дополнительные страдания. Он ехал в капитул веры, в столицу герцогства за разъяснениями. Будучи весьма умным и дальновидным человеком и служителем, он понимал, что иерархи раскалывают среду служителей заката на два непримиримых лагеря. Причем тех, кто не согласен с иерархами и их политикой становилось с каждым днем все больше и больше. Вот это-то и хотел донести старый джудиос до высшего совета. Может наступить день, когда совет признают нелегитимным и тогда всех стариков, что прячутся за стенами цитадели просто вышвырнут на улицу.

«Понимают ли они это?» – размышлял Иеурах. Он-то ни при каких обстоятельствах не будет идти против линии иерархов. Если надо, раздЕлит с ними судьбу. Они приняли его, возвысили и дали смысл к существованию. Разве может он предать тех, кто обласкал его в те далекие времена, когда он был молод и полон поиска настоящей веры. Нет, Иеурах, больше не предаст! – Ответил сам себе старик. Он лишился родства и обрел других людей родных ему по вере и духу. Это было главным.

Старик, как и его отряд отказавшись от повозки, ехал на лошади. Нельзя показывать молодым слабость. Он образец для подражаний. Таким был, таким и останется.

Впереди показалась перевернутая телега, а под ней лежала и стонала окровавленная девушка.

– Помогите несчастной, – приказал Иеурах. И трое воинов из свиты направили коней к пострадавшей. Что-то во всей этой картине было неправильным. Иеурах присмотрелся. Но ничего, чтобы его насторожило, не обнаружил. У телеги оборванны постромки. Скорее всего, лошади чего-то испугались, помчались и телега перевернулась. А кони освободившись, убежали. Он видел такое не раз в своей жизни. Но что могло здесь, вдали от лесов и волков напугать коней? Ответа не было. Он подъехал ближе. Телегу перевернули и девушку вынесли на руках. Она лежала с закрытыми глазами и стонала. Платье на груди у нее было разорванным, оголяя грудь. Она прикусила до крови губу, из рта текла маленькая струйка крови.

Воин достал эликсир исцеления и стал разжимать рот несчастной. Ее грудь налитая словно зрелые яблоки привлекла внимание воинов. Неожиданно девушка открыла глаза и спросила:

– Вы хотите меня?

Глаза у парней покрылись черной поволокой. Они хором ответили:

– Хотим.

– Так возьмите меня! – прокричала девушка, разрывая платье ниже и оголяя живот. Воин, державший ее ноги разорвал платье дальше.

Иеурах моментально все понял.

«Ведьма! Одержимая! Вот почему понесли кони!» – Он вытянул руку и направил ее на воинов и девушку. Но тут ему в голову прилетело. Он не видел, как из придорожных кустов выметнулось черное облако и полетело в сторону старого всадника. Оно с силой ударило его по виску и затылку. Иеурах вздрогнул и выпустил из руки всю накопленную им энергию. Смерч прошелся по воинам и девушке. Он разорвал их в клочья. Всех. И телегу что стояла рядом. Опустошенный и оглушенный глава ордена сидел, покачиваясь из стороны в сторону, на коне и неожиданно почувствовал, как что-то легкое и невесомое коснулось его шеи. Он замер и неожиданно испытал острое наслаждение. Оно пронеслось по всему его телу. Старое закостенелое тело старика расслабилось. Он стонал и просил:

– Еще… Еще.

Изараэль оторвалась от шеи старика. Он был уже высохшей потемневшей мумией. Коричневая кожа обтягивала мосластое тело. Глаза старика были закрыты и ставший непомерно широким рот, продолжал счастливо улыбаться. Вампирша пьяно шаталась. Такого вкусного старика она никогда еще в своей жизни не ела. Как же тут хорошо! – пронеслась радость по всему телу, наполняя ее силой и молодостью.

Черный маг сражался с оставшимся в живых единственным воином. Тот наносил удары булавой. А атаки колдуна рассеивались о его ауру и казалось он не терял силы. Изараэль небрежно повела рукой и воин замер. Он силился высвободиться из охвативших его тисков, но не мог. Жилы толстыми канатами надулись у воина на лбу, в глазах появилось отчаяние, Но он не сдавался и продолжал, попытки освободиться.

– Выпей его! – приказала Изараэль и уселась прямо на дорогу. Ей нужно было прийти в себя. Внутри нее пылал магический огонь, разрывая плоть и образовывая новые каналы пропуска магической энергии.

Колдун подошел к воину со спины и впился ему в шею. Тот дернулся и блаженно закрыв глаза, замер.

Вскоре с ним было покончено.

Изараэль с трудом поднялась на ноги. Встала, пытаясь сохранить равновесие и огляделась. Дорога была пуста и это хорошо. Никто не видел того, что здесь произошло. Поэтому, будут долго и усердно гадать. Она выполнила приказ господина и хозяина.

– Брось эту падаль – приказала она колдуну, который поднял тело старика.

– Не надо его здесь бросать, госпожа, – хрипло ответил тот. – Из него выйдет хороший некрос, сильный лич.

Изараэль лишь махнула рукой.

– Делай, как хочешь. Пошли к повозке.

Повозка была спрятана в кустах. Рядом находилось то, что осталось от Тарси. Голова, рука, тело без одной ноги. Но вампирша упорно ползла к возу.

«Надо же! – удивилась Изараэль, – дурочка выжила. – Ну раз так, то мы тебя подберем». – Она подхватила тело за волосы и небрежно закинула его в повозку, следом полезла сама. Тотчас, туда был закинут и труп старика. Прошла еще минута и повозка скрипя колесами поехала на север.

Вечер. В цитадели Заката пристроившейся к стене внутреннего города царила гнетущая тишина. Огни почти не зажигали, и казалось, что крепость вымерла. Служки ходили тихо, как тени. Иерархи были не в духе и могли наказать за любую маломальскую провинность. Слухи, одни слухи гуляли по цитадели и произносить их вслух не решался никто. В крепости поселился страх.

В башне, на третьем этаже, в покоях иерархов продолжались споры.

– Ты думаешь, Варзаван, я не понимаю, что обстановка накаляется? – Ворчливо спросил, сидевший в глубоком кресле старик, ходившего взад и вперед другого иерарха, более молодого и энергичного. – Вам молодым, лишь бы головы рубить. А подумать своей головой времени нет, все суетитесь. Думаешь, мне легко было принимать такое решение? Нет, не легко. Но выхода нет.

– Это тоже не выход, отдать страну рассветным. – бросил на ходу Варзаван. – Погибают наши братья. В умах служителей смятение. Они не понимают происходящего. Как бы чего не вышло…

– Мы с тобой, Варзаван, определяем политику культа. Нам и нести ответственность. Я много пожил и многое видел… Уверен, что все само собой образуется. Такое было уже не раз. Равновесие, как и было испокон веков, восстановится, но мы сохраним многие жизни, и сам культ.

– Ага! А многие жизнь потеряют.

– Не спорю, Варзаван, – согласился старик, – да, многие ее потеряют. Но мы прошляпили то время, когда рассветные подсунули королю рассветную девку, и теперь поздно рассуждать, как надо было действовать Ты знаешь король внезапно заболел. Наследников нет. Если он умрет, то править страной станет его жена и она запретит наш культ. Начнутся гонения…

– Нас поддержат лорды. У нее не хватит сил поменять веру королевства.

– У нее может и не хватит, – согласился старик, – но хватит у Домиции. Рассветная королева тут же присоединится к ней, а легионы Императрицы сотрут дружины лордов одним ударом.

– Домиция связана войной с братом, Фестокл. Ей не до королевства Кемерстат.

– Пока не до нас, – степенно ответил тот. – Но она уже захватывает провинции брата одну за другой. Скоро дойдет очередь и до нас. Нужно вовремя принять правильно решение, потом будет поздно, Варзаван.

– Не так все плохо у Домициана как ты говоришь, уважаемый Фестокл, – усмехнулся уголком рта Варзаван. – К нему перебежали наши братья с золотом, наняли отряды шеров и выбивают Домицию из последней захваченной ею провинции. Рассветные ничего не могут сделать шерам. Так что, Домиции не до нас и еще долго будет не до нас. Ее легионы сражаются с легионами брата. Откуда ей взять силы для вторжения?

– Можно и не легионы сюда послать. Хватит сармитов и сапегов. – спокойно возразил старик.

– Сармиты и сапеги? – немного громче, чем обычно провозгласил Варзаван. – Да мы тоже наймем шеров и они разнесут их конницу в пух и прах. А вот брожения в умах братьев это дело серьезное. Мне докладывают, что возмущение шириться. Что будем делать, когда начнется бунт?

– Для этого, – так же невозмутимо ответил старик. – Я вызвал сюда главу ордена Заката. Иеурах предан нам как пес. Он найдет управу на недовольных. Нет, Варзаван, – увидев удивление на лице иерарха. – Мы их убивать не будем. В нашей цитадели хватит места для изоляции. Недовольных арестуем. Самых неугомонных. Остальные притихнут.

Варзаван продолжал ходить меряя шагами покои, старик молча наблюдал за ним.

– Надо собрать ассамблею, как положено в тех случаях, когда требуется решение большинства братьев, – подумав, произнес Варзаван.

Старик на несколько мгновений прикрыл глаза. Когда он их открыл, то ничем не выдал своего неудовольствия.

– Я тебя услышал, Варзаван, – произнес не изменившимся голосом старик, – иди, отдыхай, твое мнение я передам членам совета.

Он равнодушно смотрел вслед уходящему брату. Потом позвонил в колокольчик. В дверь тихо вошел секретарь и поклонился.

– Варзавану полезно будет подумать, – проговорил старик. – Отправь стражу и посадите нашего заблудшего брата в подземную келью. Вреда ему не чинить. Паек арестантский.

Секретарь кивнул и вышел.

Глава 11

Антон вышел из дома любвеобильной вдовы в серую хмарь осеннего рассвета. Он посмотрел вверх. Небо было покрыто клочками темных облаков, в прорехах которых тускло светились угасающие звезды. Дул прохладный ветер и гонял пыль по земле.

У дома вдовы, у коновязи стояли две оседланные лошади. Старый Флапий кутался в плащ и скукожившись, как мумия, сидел на бревне. Антону стало стыдно за то, что он заставил старика всю ночь ждать его здесь. Хотя он не предполагал, что тот поедет за ним.

– Флапий, – негромко позвал он старого преданного слугу. Старик вздрогнул и огляделся, увидел милорда и счастливо заулыбался.

– Доброе утро, милорд. Вижу, ночка удалась, – рассмеялся он. – поедем в лагерь?

– Да, поехали. Ты прости, что я заставил тебя тут ждать всю ночь…

Старик с кряхтением встал и поклонился.

– Да что вы, милорд, это мой долг, – горделиво подбоченился старик. – Но ваша забота меня радует. – Старый слуга украдкой вытер выступившие слезы. – Ваш батюшка, хорошего ему посмертия, никогда о нас с Франси не думал… Хороший вы человек, милорд. Пусть… эээ… – замялся он. – Боги вам дадут хорошую жену. Только леди Эвелина не та партия, которая вам нужна, милорд.

– Почему ты так считаешь? – удивился Антон, хотя и сам понимал, что в жены вдову он брать не хочет.

– Потому, что он вдова сквайра. И хотя у нее большое поместье приносящее доход, за ней никто не стоит. Она дочь вассала графа Куржека Ларийского. Замка у нее тоже нет. Незавидная невеста, я вам скажу… Но дама приятная во всех отношениях, это видно сразу.

– Да я и не собираюсь на ней жениться, Флапий. Так общались… – туманно закончил он свою недлинную речь и замолчал.

В лагере он сразу полез в палатку. Прибыл обоз из пяти оборудованных по его приказу возов с имуществом. Ему поставили палатку.

Вираг было хотела нырнуть следом, но Флапий строго прикрикнул на нее.

– Куда?

– Та остановилась.

– А что такого? – неуверенно спросила она.

– Полезешь к милорду, когда он позовет, а пока, как его оруженосец сторожи господина.

– Так я там и буду сторожить, – нашлась Вираг.

– Снаружи сторожи. – сурово приказал Флапий. В лагере он был главным после Антона и горянка, приученная к дисциплине, неохотно подчинилась. Встала у входа и, недовольно косясь на старика, стала охранять сон Антона.

Проснулся Антон после обеда. Вылез из палатки отдохнувший и выспавшийся. Ложем ему служила шкура убитого им медведя. Он потянулся, посмотрел на пригревающее местное солнышко и подумал, что здесь наступило бабье лето.

Сразу за лагерем протекала река, куда водили коней на водопой. Антон решил искупаться.

– Рыжая, бери простыню, мыло, что сварил аптекарь и пошли к реке, – приказал он.

Аптекаря он видел редко. Тот вечно пропадал в горах, собирая травы и минералы. Для его охраны Франси выделила ему воина. Она оценила его работу. Тот готовил эликсиры, мази и делал лечебные настойки. Уходить из замка не собирался, прижился. И часто проводил время с греком Аристофаном, обсуждая известные только им научные темы. Антон ему не мешал, но заставил сварить из соды, жира и желтушника пахучее мыло. Тот так и сделал. Еще аптекарь был любопытен и посмотрев на процесс приготовления масла, внес свои коррективы. За что маслобойцы, хотели его прибить, но спасла Франси. Послушала его советы и приказала делать так, как говорит господин аптекарь. После этого, как узнал Антон, масло стало более очищенным от осадка и продавалось дороже. Все масло добытое крестьянами, скупала Франси и очищала. Затем, продавала одному оптовому покупателю из империи. Монеты, полученные от продажи масла, Торвал осматривал и делил. Плохие, те, что делались с большими допусками по драгоценным металлам, забирал с молчаливого согласия Франси и приносил ей взамен хорошие. Та не о чем не спрашивала. Антона радовало то, что он богател не по дням, а по часам.

Франси рачительная управляющая его имением постоянно привозила из города новых подданных, что хотели получить подъемные деньги на обустройство и начать свое хозяйство. Упор с указания Антона делался на фермы. Земли было много, а тех, кто ее обрабатывал мало. Это было выгодно и фермерам, которые могли хорошо заработать на филиссе и Антону. Масло распродавалось все и его не хватало…В общем, жизнь налаживалась и можно было радоваться, если бы не одно «но». И это «но», были рассветные. Эти мысли быстро промелькнули в голове Антона, пока он шел к реке. Он чувствовал, что радость его, была замешана на горечи своего предназначения, борьбы в одиночку с мощным врагом, который прячется за личиной света…

Антон подошел к берегу, разделся догола и бегом бросился в холодную воду. Вода обожгла и вышвырнула все мысли из головы. Рыжая, прикусив губу смотрела ему вслед. На спине Антона были заметны многочисленные царапины. Искупавшись и смыв себя ночной пот, он вышел и подставил спину Вираг. Та с удивлением увидела, что царапин нет.

«Может, показалось или это была грязь?» – Подумала она, накрывая Антона простыней. Антон озяб и стараясь согреться, стал растирать себя грубой холщовой тканью простыни. Тело начало гореть.

– Как тут без меня обстоят дела? – спросил Антон. Он прыгал на одной ноге, старясь надеть чистое белье. И не дожидаясь ответа, приказал – Полевую форму принеси!

Вираг опрометью бросилась выполнять его приказание.

Уже одетый и подпоясанный мечом, Антон вернулся в лагерь и осмотрел его. Воины свободные от службы охраны, тренировались наступать и отступать в конном бою. Они отрабатывали приемы показанные Флапием. Тот сидел на седле в тени палатки и довольно щурился. В руках он держал кружку с настойкой. Рядом не было Франси, и старик буквально расцвел. Он пребывал в своей стихии… стихии битв, учений и походов.

За маневрами конницы наблюдали из разных мест лагеря зеваки других лордов. Тренировались лишь воины Антона. Остальные шатались без дела. Спали, пили, играли в кости. Антон все это подмечал острым взглядом. Он мог приблизить или отдалить то, на что смотрел.

«Эти воины легионерам и в подметки не годятся, – уныло подумал он. – Пусть их будет много, но у них нет единого руководства и боевой слаженности. С таким воинством идти в бой – погубить своих солдат».

Он повернулся к Флапию.

– Флапий, выдели мне воина для тренировки с мечом, приказал он.

Вечером, немного отдохнувший от дневных тренировочных боев, он вместе с Флапием направился в замок к барону.

Не сказать, чтобы Антон беспокоился о том, что его там ждет. Просветитель изменял его тело, магически перестраивая организм. Изменял нервные окончания, ускорял реакцию и укреплял связки и мышцы. Как боец он был готов сразиться с мечником и даже желал этого. Хотел убедиться, что уроки данные ему Сильтаком, не прошли даром. Кроме того нужно доказать свою рыцарскую удаль, без которой не будут уважать в приличном обществе. Поэтому, он ехал почти равнодушным к тому, что его ждет на пиру. Но вот Флапий был, что называется, на взводе. Не зная всего, но будучи опытным оруженосцем, он хорошо знал нравы этого «приличного общества» и ничего хорошего для своего господина он не ждал.

– Милорд, сегодня у вас будет сложный день, – набравшись смелости сурово произнес он таким тоном, будто провожал Антона в последний и смертельный бой, в его молодой жизни. Он говорил с таким надрывом, что Антон удивленно скосил на него глаза.

«Не верит в меня, – догадался он, – беспокоиться старый, это приятно».

А старый слуга меж тем продолжал, поучать.

– Будьте готовы доказать свою рыцарность

– Рыцарность? – переспросил Антон, услышав странное по его мнению слово. – А что это такое?

– Это, милорд, ваша удаль, смелость и расчетливость одновременно. От сильных соперников уклоняйтесь. Слабым – не давайте спуска.

– Это как? – потешаясь про себя, спросил Антон. Этот разговор с болтливым, но верным слугой скрашивал скуку путешествия до замка.

– Это, милорд, значит следующее. Там среди лордов есть трое опасных соперников. Густав, чтоб он объелся однажды и сдох. Стольких славных рыцарей на тот свет отправил. Космин, темная сволочь. Чтоб он сгорел в огне рассвета. Эти самые опасные. С ними нужно быть особенно почтительным. Кланяйтесь, не переломитесь, выражайте им свое восхищение. Так поступают молодые воины из уважения к старшим. Вас правильно поймут и не осудят, милорд. Ну и третий, рыцарь Рассвета… Но вы сами, почти рассветный, поэтому просто прищемите этого зазнайку и не убивайте в память о отце, они были друзьями…

Антон кивнул. Флапий дал вполне дельный совет и к нему можно прислушаться.

– Хорошо, Флапий, я постараюсь, – мягко проговорил он. Неожиданно, Антон почувствовал прилив нежности к этому не в меру болтливому, но доброму и по своему, умному старику.

Заехав под арку ворот, они спешились. Антон уже переодетый в наряд, похожий на наряд Космина Темного, только в коричневых тонах, стал подниматься по лестнице в покои барона. Сегодня должны были прибыть последние вассалы барона и должна состояться передача золотых монет барону. Доход с владений. С этим нужно было прикладывать и подарки, барону или его жене.

Торвал сделал красивый медальон для барона, что бы преподнести тому в подарок. Для этого он использовал украшения, полученные от вождя степняков. На медальоне сверху был расположен крест и сам медальон освящен Госпожой Заката.

– Знатный подарок, – довольно проговорил Торвал, подавая его в красивой медной коробочке.

На середине лестницы дорогу Антону преградил Шардин. Он перекрыл лестницу своим телом и уперев руки в бока, вызывающе смотрел на Антона. Нахмурил брови, насупился и готов был разразиться гневной тирадой.

– О! сэр Шардин! – изобразив радость на лице, воскликнул Антон. – Рад вас видеть. Как поживаете? Много слышал о вас хорошего.

Сверху на них смотрели несколько рыцарей. Шардин от такой неожиданной речи Антона выпучил глаза и таращился на него. Затем выпустил воздух из груди, который собрал для скандала. Антон любезно поклонился, обнял того за плечи и с силой развернув, потащил наверх.

– Вы знаете, сэр Шардин, у меня в лагере стоит бочонок отличной настойки. Моя управительница поставляет ее в обитель ордена Заката. Вам понравится. Так что, приглашаю завтра на попойку.

Шардин только пыхтел и не знал, что сказать. Слишком неожиданно развернулись для него события, пошли не по сценарию и он завис обихаживаемый Антоном. А упоминание о выпивке сделало его почти другом Антону.

– Вы здоровы, сэр? – озабочено спросил Антон. Он разглядывал ошалевшего рыцаря с выпученными как у рака глазами.

– Да… только и смог недоуменно произнести Шардин.

– Очень хорошо. Сейчас я с вами прощаюсь, а завтра всенепременно жду у себя. Вы окажите мне честь? Придете?

Упоминание о том, что он может оказать честь владетельному лорду сломило Шардина окончательно.

– Да… – вновь ответил тот и с мукой в глазах посмотрел на мрачных рыцарей, стаявших выше по лестнице от них с Антоном. Тот отпустил ошалевшего от такой встречи рыцаря и любезно поклонился остальным. Те вынуждены были ответить тем же. Антон беспрепятственно прошел в зал барона. Где его встретил сэр Жемайло, Несказанно удивленный его радостным лицом.

– А чему вы радуетесь? – спросил он. – Тому, что вы еще живы? Так это ненадолго. Шардина видели?

– Да видел. – ответил вполне себе беззаботно Антон. – А что?

– И не беспокоитесь?

– О чем. О пьянке? – поинтересовался Антон, делая вид, что не понимает, о чем тот говорит.

– О какой пьянке? – Теперь на Антона вытаращился Жемайло.

– О той, что мы договорились с вами, сэр Жемайло и с Шардином. Завтра в полевом лагере.

– О пьянке с Шардином? – еще больше удивился Жемайло. – Так он что, не вызвал вас на поединок?

– На поединок? За что? Сэр Шардин очень обходительный и уважаемый рыцарь. Мы с ним очень хорошо поговорили по дороге сюда, без всяких ссор.

Жемайло казалось, впал в кому. Он, не моргая застывшими глазами смотрел на Антона. Потом еле слышно прошептал:

– Шардин обходительный…. И уважаемый…. Первый раз такое слышу…. А… А что сказали остальные?

– Ничего не сказали, поклонились и молча меня пропустили. Вежливые такие.

– Вежливые… – вновь не веря услышанному, повторил шепотом Жемайло. Наконец, не выдержав, он громко заговорил: – Вы шутите!?

На них стали обращать внимание.

– Нисколько, сэр Жемайло, и не кричите, на нас стали обращать внимание…

Шардин, обалдело смотря в спину уходящему Антону, поднимался следом. Тот поклонился искусителям и прошел мимо. Шардин поднялся до стояших рыцарей и остановился.

– Ты почему не вызвал щенка на дуэль, – негромко, но злобно спросил один из них. Ворслав.

Шардин скорчил мученическое выражение лица.

– Так настойка, сэры… и честь… – пробормотал он и, словно пребывая во сне, прошел мимо них.

Рыцарь, вопрошавший его, сплюнул.

– Вот же имперское воспитание у сквайра, не прошибить. Что делать будем, сэры?

– Натравим на него Густава – предложил другой. – Скажем, что щенок смеялся над его животом.

– А если он узнает что это неправда? – Спросил третий.

– А как он узнает? Густав, словно свирепый пес бросается на всех, кто ему покажется насмешником и не спрашивает что и почему. Прибьет щенка и спросу не будет.

– Поддерживаю, – согласился Ворслав.

– А кто скажет Густаву? – спросил второй.

– Ты предложил ты и скажешь, – ответил Ворслав.

– Э… – испуганно промычал рыцарь, – нет, я не согласен. Густав сначала убивает, потом интересуется, кто это был и что он сделал.

– Я скажу ему, – ответил четвертый, молчавший до этого рыцарь. – Скажу, что слышал разговор нового сквайра и Жемайло. Может он и этого преданного пса барона уберет.

Вот это правильное решение ответил второй рыцарь.

– А вы слышали? Спросил Ворслав, меняя тему разговора, – что наш барон пошел против воли герцога? Он не захотел сменить веру.

– Слышали, – хмуро ответил второй. Теперь рассветные будут нас убивать. Барон и собрал здесь вассалов, потому что опасается нападения войск герцога. Готовится к войне.

– Уходить нужно, – тихо проговорил третий.

– Куда уходить? Кому мы нужны? – Сквозь зубы процедил Ворслав. Барон богат и платит нам жалование, а герцогу мы не нужны. К нему прибыло два десятка рыцарей рассвета. Они ничего ему не стоят…

– Я знаю, что надо сделать, – проговорил четвертый.

– Что? – спросили трое хором.

– Если мы принесем голову барона герцогу, то он примет нас на службу.

Трое молча смотрели на четвертого. Молчание длилось минуту, другую. Наконец второй спросил, выражая мнение остальных:

– И как ты это себе представляешь?

– Просто. Мы в его свите. Война неизбежна. Первые схватки он выиграет, потому что опередил герцога, но тот соберет своих верных ему вассалов и выступит против барона. Причем, объявит его изменником. Вот тут и надо ударить Газану в спину…

– А что, дельный план, – согласился первый, – поддерживаю. – Все закивали головами.

Шардин вошел в зал, осмотрелся, увидел Антона, радостно заулыбался, подошел и встал рядом с Жемайло.

– Не возражаете? – спросил Шардин, – если я рядом встану сэр Антей? – И у Жемайло отпала челюсть.

– Сочту за честь, сэр Шардин, – вежливо и приветливо ответил Антон и подвинулся, давая место рядом с собой.

Всю церемонию представления прибывших вассалов сэр Жемайло, простоял, словно пришибленный поленом. Кого-то представляли, кто-то кланялся, все это прошло мимо него. Мир, который был знаком сэру рыцарю, вдруг перевернулся. И перевернулся с приходом молодого сквайра. Придя немного в себя. сэр Жемайло задумался:

– А ведь этот молодой сквайр очень умен. Так ловко обойти ловушки рыцарей свиты барона надо еще суметь и завоевать уважение Шардина это надо постараться. Более склочного рыцаря, он в долгой, своей жизни не видел. И вот надо же! Он почти друг сквайру! Надо будет к нему присмотреться – решил сэр Жемайло.

Началась вторая часть приема. Когда дошла очередь до Антона, он положил на блюдо у ног барона кошель с золотом и гербом своего домена и преклонив колено, двумя руками подал коробочку барону, сопроводив действие словами.

– Милорд, тут амулет, благословленный госпожой Заката, специально для вас. – Сказано это было столь многозначительно, что не ожидавший этого барон дернулся. Антон говорил тихо, так чтобы его слышали барон и его жена.

Барон просверлил главами сквайра и проговорил тоже тихо.

– Вас проведут ко мне до начала пира, сэр сквайр. За подарок благодарю.

Антон поклонился и вернулся на свое место. Он был последним в очереди и после него аудиенция закончилась. Барон ушел вместе с женой, а лорды и рыцари разбрелись по залу.

Рядом с Антоном появился слуга в лиловой ливрее и знаком показал следовать за ним. Антон отступил на шаг от Жемайло и скрылся в нише стены, там была еле заметная дверь, через которую оба вышли. Слуга ни слова ни говоря, провел Антона пустыми коридорам в покои барона.

Барон Газан Рейдаранский стоял у стола, рассматривая его подарок. Он поднял голову и посмотрел на Антона, несколько секунд изучал его лицо и спросил:

– Вы уверены сэр сквайр, что амулет благословлен госпожой Заката.

– Да, милорд, – ответил Антон с поклоном головы. – У него есть разовая способность, обнаружить рядом врага и защитить вас от одного удара, потом его снова нужно класть на алтарь.

– Откуда такая уверенность, сэр Антей.

– Я посвящен закату с рождения, милорд.

– Хм … И это что-то значит?

– Да. Но это тайна.

– Обычно амулеты заката из серебра, а тут он золотистый, почему?

– Госпожа Заката олицетворяет равновесие, милорд, и здесь половина золота, половина серебра. Все в равновесии…