Текст книги "Мультилюди"

Однако там, в реале, каждый из нас был потенциальным трупом. В каждую минуту нашего персонального времени мы могли почувствовать слабость – это значит в реале нас настигла смерть от рук бандитов, которые в момент нашего УХОДА держали и продолжают сейчас держать нас на мушке. Отец Николай, на котором держалась половина нашего плана, начал медленно угасать… И мы ничего не могли с этим поделать…

Наконец все было готово. Во всяком случае, нам очень хотелось, чтобы все было готово.

Тварь посмотрела мне в глаза… Взяла мою руку. Елки-моталки – это ощущение… Оно как настоящее!

– Будь осторожен, Эго, – тихо сказала она. А что еще может сказать женщина человеку, которого любит?

Просто мне хотелось, чтобы было так.

4

Я улыбнулся и кивнул Потрошителю. Тот сделал несколько пассов в плоском черно-белом «окошке» с рядами символов. Это была самая простейшая, а оттого быстрая программа, назначением которой было замыкание блокиратора в моем, а точнее – в Саидовом, чипе.

Кольнуло в затылке и дух захватило от непередаваемого ощущения падения, полета, радости, свежести… Всего, что могут дать все наркотики вместе – и чего никогда не дадут человеку. Мой мозг работал на полную мощность. А еще я безраздельно владел и пользовался интеллектом миллионов людей…

«Помни, что ты – человек!» – крикнул мне вслед Либидо…

Да, это надо, надо помнить… Зачем? Не знаю, но, видимо, жизненно важно, важнее этого ощущения власти, силы и бесконечного удовольствия.

Сейчас, сейчас враг нащупает меня… Самое неприятное, что я сам – часть моего врага.

Но враг хитер и силен. Он не будет бить сам себя по голове. Он изолирует меня и найдет средство, чтобы уничтожить позже, – ведь мой враг не глупее всех нас. И он бесконечно развивается.

– Привет, Саид, наконец ты объявился, – улыбается мне знакомое бородатое лицо, и тут же хмурится. – Э, да ты не Саид. Братья, тревога! Чужие!

Я получаю первый удар. И понимаю всю силу врага. Мне не справиться с ним, пусть я даже сверхмультисервер. Против силы я могу противопоставить только коварство…

Я просто присоединяю к Терроструктуре тысячи новых элементов, заблаговременно собранных в отдельную сеть при помощи моего нового чипа. Вернее – тысяч его виртуальных копий, разосланных по тысячам… больниц.

Но мои воины – это не специалисты-медики, профессора и прочие интеллектуалы.

Мои воины – это самые несчастные люди на свете.

Сумасшедшие.

Те, кто никогда и ни при каких обстоятельствах не был бы подключен к общегражданской Структуре, те, кого Терроструктура признавала годными только для уничтожения, для кого наградой был лишь «пояс шахида», сейчас вливались в нее и наполнялись невиданной ранее силой. Для каждого из них это ощущение было немногим необычнее рядового приступа.

Но для Терроструктуры явление новых членов стало тысячекратно усиленным мной кошмаром.

Все существующие диагнозы – от паранойи и шизофрении до маниакальных синдромов всех мастей – обрушились на нее.

Все, что я – сверхмультисервер – в состоянии был сделать, это вызвать у моих воинов самые тяжелые психические приступы и сработать в качестве усилителя их эмоций. А дальше… Дальше следовала цепная реакция, словно в атомной бомбе. Ведь элементы Структуры – не бездушные роботы. Это люди. Мало кто сможет подавить в себе все страхи, помимо воли вылезшие из темных уголков души… Те страхи, которые каждый старается засунуть подальше и не замечать, отдавшись внешнему миру…

Терроструктура заметалась, будто пациент по собственной палате.

«Чтобы ЭТО прошло, отключитесь от своей Структуры, выньте блоки мультиканала, иначе…» – Это я говорю каждому элементу этой проклятой Структуры и в подтверждение своих слов выплескиваю на них ВСЕ…

И здесь мне самому становится настолько страшно, что я едва сам не лишаюсь рассудка…

– Эго, Эго… С тобой все в порядке?! – Это кричала Тварь.

– Н-не знаю, – ответил я, приходя в себя. Рядом я увидел бледное лошадиное лицо Потрошителя.

– Ты и здесь не лучше, чем в реале, – почему-то сказал я Потрошителю, на что тот улыбнулся, будто я отвесил ему невесть какой комплимент.

– Слава богу, б-блокиратор опять з-заработал… – сказал Потрошитель.

– Что там? – тихо спросил я. Я не мог избавиться от последствий перенесенных мной ощущений – а ведь я, как сверхмультисервер, был максимально защищен!

– Терроструктура практически парализована! – дрожа от восторга, кричал Свин, тыча пальцем в «окошко» данных. – Я уже разослал сообщения по всем спецслужбам. Они просто обязаны пользоваться ситуацией! Сейчас все структурированные терики, а особенно мультисерверы, ведут себя как безумцы. Суммарная интеллектуальная мощь Терроструктуры падает – это массовое выключение чипов! Мы получили новое психотропное оружие! Нам Нобелевскую премию дадут!

– Посмертно, – устало сказал я. Боже, как мерзко быть в курсе всего! – Через час произойдет адаптация. Второго такого раза не будет. Правда, я успел дать вам возможность подпортить, что получилось, скачать ценные наработки Терроструктуры на наши серверы и стереть в Терроструктуре всю память о нашем существовании… Но я знаю… Чувствую… Не могу объяснить… Это не надолго…

– Правильно, Эго, – кивнул Либидо, сосредоточенно следящий за потоками цифр на целой стайке плавающих вокруг него «окошек». – Мы сделали, что могли. Но всерьез надеяться можно только на силовиков… Если они смогут воспользоваться временным преимуществом наших Структур над ослабевшей…

– Уже реагируют! – отозвался Свин. – Я дал наводку на расположение модуляторов – спасибо, Эго!

– Молодец, Эго.

– Тогда начинаем второй этап, да, Коля? – обратился Либидо к отцу Николаю.

Тот лишь слабо улыбнулся в ответ. Он уже не мог говорить.

…«Выключить» несчастных умалишенных из Терроструктуры оказалось непростым делом. Структура оказалась настолько подвергнута массовому психозу отдельных ее элементов, что стало целой проблемой отделить «атаковавших» от их жертв. Вне всякого сомнения, пациентов у психиатрических клиник по всему миру значительно прибавится.

Главное, что Терроструктура пока что сбита с толку. И сейчас к ней снова подключатся «новые» элементы, но на этот раз настроенные совершенно противоположно…

Это было совершенно странным ходом, но другого шанса у нас все равно не было. И к тому же это было последним делом отца Николая. Он сумел убедить нас…

Отцу Николаю за отпущенные ему часы удалось объединить послушников многих христианских монастырей, и не только православных, для участия во второй «атаке». Если можно ее так назвать – «атаку добротой»…

К сожалению, не удалось найти контактов с мусульманскими священниками – просто не успели. А они оказались бы куда полезнее на этом этапе…

Впрочем, дело было вовсе не в религии. Просто тысячи новых элементов, усиленные сверхмультисервером в моем лице, попытались излить в Терроструктуру чуждый ей эмоциональный поток – поток доброты, взаимопонимания, терпимости и человеколюбия.

Совершенно наивная затея с точки зрения любого силового ведомства.

Но только не с точки зрения людей, чьей жизни угрожает смертельная опасность.

Структура, созданная исключительно для войны и тотального рабского подчинения и ослабленная первым ударом, была шокирована захлестнувшей ее волной чуждых эмоций. Будь Терроструктура в своей прежней форме – она пресекла бы такое вторжение на корню. Но Структура – это люди. Люди. Которые сейчас напуганы, шокированы и подавлены. Люди, для которых поток доброты должен действовать как спасение…

И остается надеяться, что в этот момент, момент своеобразного катарсиса Терроструктуры, которая может и избавиться от своей неприятной приставки «терро», государства найдут в себе силы воспользоваться переданной нами информацией о тех, кто вертел ее рычагами в своих страшных целях…

Терроструктура послушно и даже с некоторым интересом впитывала новую эмоциональную информацию.

Мы же смотрели, как угасает отец Николай…

Постепенно ускоряя течение индивидуального времени, чтобы более адекватно воспринимать события, мы вышли на реальное время.

И вдруг осознали, что до сих пор живы. Все, кроме отца Николая.

Поскольку в Терроструктуре мы сделали все, что было в наших силах, мы решились…

– Отключение, – сказал я.

5

Мир вспыхнул своими живыми красками. Настолько живыми, насколько могла передать обстановка старого, да еще и расстрелянного сарая.

В этом мире прошло целых двадцать минут.

Я понял, что лежу на полу в луже крови, и попробовал встать. И закричал от боли: у меня оказались прострелены плечо и нога. Застонал Либидо: судя по окровавленному лицу, его ударили по голове. Возле стены рыдала Тварь. Свин был придавлен телом убитого в спину терика и отчаянно пытался выбраться. Еще несколько тел бандитов лежало в разных концах сарая. Там и тут валялось брошенное оружие. Потрошитель, прижавшись к стене, с изумлением рассматривал эту картину, размазывая по одежде чью-то брызнувшую на него кровь.

Господи, что же здесь творилось, когда Терроструктура заразила своих членов сумасшествием?! Они начали убивать друг друга, метаться и убегать… Мы просто чудом остались живы…

Отец Николай, человек, который потратил подаренные ему часы жизни на счастье других, лежал в той же позе, в какой застала его автоматная очередь в самом начале…

Я понял, что теряю сознание. Это, наверное, от потери крови. Это понял и Потрошитель, который подобрался ко мне с неизменным пистолетом для инъекций.

– Все будет н-нормально, Эго, – улыбнулся мне Потрошитель своей лошадиной улыбкой, меняя «обойму» с лекарством. – Я еще ОТТУДА вызвал помощь. Сейчас приедут.

Я кивнул и выдавил из себя:

– Канал! Подключение… Подтверждаю…

В Структуре стало легче. Но я не поэтому вернулся сюда.

Мне просто надо было закончить начатую ранее историю… Если и не обещанным «хэппи-эндом», то хотя бы надеждой…

Где и когда это мне еще удастся?

А здесь у меня есть уйма времени, пока там, в реале, я окончательно не вырублюсь.

Слушайте и вы, винтики бывшей, а может, и не бывшей Терроструктуры.

Ведь даже если у меня нет никакой возможности писать свой текст, мне все равно нельзя бросать своего героя…

7. МУЛЬТИФОБИЯ/ГРАФОЛЮДИ

1

Я не знал, как должна была выглядеть наша встреча. В конце концов в этом пространстве все выглядит так, как ты хочешь. Форма не играет здесь уже никакой роли.

Вон он, сидит спиной ко мне, за старым компьютером. Лицо сковано напряжением… Я представлял его несколько иначе…

Он пишет.

Про меня.

– Олег, – позвал я.

Он вздрогнул и обернулся. Изумление на его лице быстро сменилось пониманием и какой-то детской радостью.

– Ты! – воскликнул он.

– Я, – отозвался я.

– Я хотел сказать – Эго!

– Ну да, да… Ты совершенно прав.

– Слушай, я до самого конца не мог поверить, что у меня получится…

– У ТЕБЯ получится???

– Ну да – встретиться с собственным героем!..

Повисла пауза. Мы оба начали осознавать абсурдность ситуации. Технические вопросы и природа нашей встречи не имели никакого значения по сравнению с вопросом – кто из нас автор, а кто герой…

– Погоди, – начал Олег, растирая себе виски. Кому какое дело, что виски – виртуальные? Все дело в привычке… – Ведь все началось с того, что я написал дочке сочинение…

– Совершенно верно, – кивнул я. – Именно так я и начал писать про тебя… В монастыре…

– Да нет же! Это я начал писать про тебя в «Лазурном»…

– Ну да, именно об этом я и написал. Даже не верится, что где-то люди могут отдыхать, плескаться в море и не думать о Структуре. В общем, дал я волю фантазии, ты уж меня прости.

– Да нет же! Я начал! Я тебя придумал!

Я смотрел на своего героя и умилялся. Это ж надо! Мой герой уверен, что придумал меня… Хотя, если подходить к этому вопросу философски…

– Слушай, ладно, давай не будем спорить. У меня после посещения Терроструктуры и виртуального слияния с сумасшедшими не все в голове адекватно. Может быть, мы оба правы…

Олег ходил-ходил по кругу перед своим компьютером и вдруг остановился.

И захохотал. Так заразительно, что и мне захотелось смеяться.

– Нет, ну надо же… Слушай, Эго, а разве такое возможно – что мы оба придумали миры друг друга?

– Конечно же, нет, Олег. И это действительно смешно!

Мы посмотрели друг на друга. И снова прыснули. И еще долго не могли говорить, душимые приступами идиотского хохота. Видимо, так из нас выходил стресс, нагнанный друг на друга беспощадными сюжетными поворотами.

– Так получается, Эго, что каждый из нас виноват в злоключениях другого? – размазывая рукавом слезы, спросил наконец Олег. Мы сидели на полу, рядом друг с другом.

– Получается так, – отозвался я и почти зло ткнул локтем Олега. – Объясни мне, на фига ты мне чип в голову вживил, гад? Это ж больно было!

– Извини. Для сюжета надо было. А вот ты зачем меня до паранойи довел своими преследованиями?

– Так смешно ж…

– Смешно?! И дочку мою украсть – тоже смешно?!

– А убить отца Николая?..

Теперь мы смотрели друг на друга недобро. У писателей и героев накопились взаимные претензии.

– Да… – сказал наконец Олег и как-то скис. – Но ведь ты понимаешь, что по-другому я не мог написать. Получилась бы неправда.

– Понимаю, – согласился я. Искренне согласился. – И спасибо, что довел свой текст до конца, почти счастливого. А дальше мы уж сами…

– Да не за что, – тускло отозвался Олег. – Поделись хоть, что ты со мной собираешься сделать в моем мире?

Я замер с открытым ртом. Я не знал, что ответить. Раньше я бы ни на секунду не задумался, что мне сделать с моим героем, который был не более чем игрушкой в моих руках. Сейчас я не мог уже так бесцеремонно подвергать его всяким унижениям, страхам и опасностям, что неизбежно вытекали из сюжета.

Неловко было бы как-то.

– Твой мир живет уже по собственным законам, – начал я, – так же, как и мой, с твоей легкой руки. Но я вернулся сюда, чтобы дописать этот сюжет…

– Я знаю, – кивнул Олег. – Именно об этом я и написал. У меня не было другого выхода и я стал искать помощи у тебя – своего героя…

Мы помолчали, осмысливая сказанное и услышанное.

– А тебе не кажется, что ты и я – это одно и то же? Две стороны одной личности? – спросил Олег.

– Именно об этом я и хотел сказать, – кивнул я. – Возможно, мы и есть одна личность, только живущая одновременно в двух мирах. А из одного мира хорошо видно происходящее в другом…

– И в этом причина моих способностей предугадывать события и влиять на их ход? – подхватил Олег.

– Может, и так…

– Хм. Ну ладно… Так или иначе проблема у меня вполне конкретная. Я не хочу одного – работать на негодяев…

Я кивнул. Именно потому я и здесь. Эта история должна кончиться хорошо. Мое второе «я» имеет на это право. Вот только…

– Олег, пойми меня правильно… Боюсь, тебе придется тяжело…

– То есть? О чем ты?

– Понимаешь, я не могу оставить и дальше тебе твой дар…

– К-как?..

– Совсем недавно я побывал в самом сердце зла. Так же, как и ты сейчас. И я не могу оставить тебе твой дар, когда ты в руках мерзавцев… Тебя заставят использовать его против людей.

– То есть ты хочешь лишить меня моего единственного козыря, единственного шанса на спасение?

– Олег, ты же понимаешь, что я прав. В поисках решения ты сам пришел на встречу со мной… Конечно, если ты считаешь, что ты – действительно автор и способен на самостоятельные поступки…

Олег хотел было что-то сказать, но я опередил его:

– Понимаешь, дело в том, что… Я просто дописал уже все до конца… И ничего не могу изменить.

Олег сглотнул.

– И… Каков финал?

– Я не могу тебе сказать. Правда не могу.

Олег кивнул.

– И что же мне делать? – устало спросил он.

Я подумал и сказал:

– Я, конечно, закончил свой сюжет. Ну а дальше тебе придется… Самому…

2

– Так это твоя работа, сука?! – шипел Артур, тыча Олегу под нос скомканные листки.

– Что? Что случилось? – бормотал Олег, уворачиваясь от вороха мятой бумаги. – Я не понимаю…

– Все, все ты понимаешь! Как ты написал про акцию? Ну?!

– Ну у вас же есть текст… Так и написал: «спрятали, уверенные в том, что заряд сработает в нужное время»…

– «Уверенные, что сработает»?! Я же тебе сказал – написать о том, как заряд сработал! Сработал в действительности, а не «может, да, может, нет!».

Олег с замиранием сердца следил за тем, как Артур размахивает пистолетом. О великий и ужасный русский язык! Чуть-чуть измени текст – весь смысл летит к черту. В этом слове – «уверенные» – нет ничего, кроме самонадеянности и некомпетентности террористов. Именно с таким расчетом и писал Олег. Ему вовсе не улыбалось стать сообщником в самом жутком теракте в новейшей истории.

Если бы тот странный сон оказался правдой! Если бы он действительно был полноправным автором свой судьбы и судеб гигантской массовки, играющей на планете Земля…

И если бы его действительно лишили проклятого дара, из-за которого его держат здесь…

Каждому бы, наверное, хотелось знать, что он – герой романа с неизбежным «хэппи-эндом». Хотя… Вряд ли все-таки этого хотелось бы каждому. Ему б, например, не хотелось. Пусть жизнь остается полной сюрпризов. Тем более что среди них немало хороших…

Чего ему сейчас действительно хочется, так это выбраться из этой мерзкой истории…

Поэтому, стараясь взять себя в руки, Олег принялся оправдываться:

– Я же не знал, что у вас что-то не сработает… Я не писал о провале… Я не писал, что вашу группу схватят…

– Ты написал: «…они уходили в неизвестность…»

– Так это ж правда!

В ответ Олег получил рукояткой пистолета в лоб и кубарем покатился по цементному полу.

– Молчи! Я не пристрелил тебя только потому, что ты мне еще нужен! Не было там никакого атомного заряда – я просто проверял тебя…

Олег молча растирал рукавом кровь на разбитом лбу.

– Ладно… – сквозь зубы процедил Артур, – дам тебе еще один шанс.

Артур отвернулся от Олега и прислонился лбом к холодной стене, постукивая по ней рукояткой «стечкина». У Олега возник непреодолимый соблазн схватить табуретку и разбить ее на голове у бандита. Чего он, конечно же, не сможет сделать… А жаль…

Артур повернулся к Олегу и заговорил:

– Значит, так. Сейчас нами взяты в заложники около трехсот человек. В «Лазурном». Мы выдвинули определенные требования. Надо, чтобы эти требования выполнили. Иначе мы уничтожим пансионат вместе с людьми.

Артур вынул из внутреннего кармана пиджака сложенный вчетверо листок и кинул на пол перед Олегом.

– Вот наши требования. Пиши так, чтобы эти требования были выполнены. Я совершенно не рассчитываю на тебя. Операция подготовлена без расчета на всякую мистику. Это ты, я думаю, понимаешь. Но если что-то пойдет не так – тебе конец. С этого момента ты отвечаешь передо мной за мой успех. А там посмотрим, что с тобой делать… Да, я забыл сказать. Времени у тебя – час.

Артур вышел. В комнату немедленно вошел худой и молча оставил на столе бинт и склянку с йодом.

Олег прижег рану на лбу и зашипел от боли. Затем он взял листок, оставленный Артуром, и пробежал взглядом список требований.

Губа не дура у террористов! Как об этом писать? Что писать?

Олег вдруг понял, что ничего подобного писать он не сможет. А если и напишет – ничего не выйдет из его писанины.

Интересно, действительно ли пропал его дар, как об этом сказал Эго в том странном сне?

Олег сел за монитор, задумчиво поклацал кнопками мышки и начал печатать.

«Он лихорадочно огляделся. Из этой норы не было никаких выходов, кроме ржавой железной двери. Следовательно, он уйдет через нее. Ничего толкового в голову не приходило. Оставалось рассчитывать только на случай. Впрочем, к такому случаю следовало как следует подготовиться.

…Главное, чтобы в коридоре не было никого, кто смог бы поднять тревогу. Обычно ему везло…»

Несмотря на скорость, с которой Олег колотил по клавиатуре, он едва успел закончить подготовку к задуманному. Дверь распахнулась, ворвался Артур, все так же держа в руке пистолет.

– Показывай, что напечатал, – быстро сказал он.

Сообразил, гад, что пленник может писать все, что тому взбредет в голову. Пришел проверить. Только бы он не заметил, что компьютер выключен…

Олег молча кивнул в сторону принтера, где лежал листок с распечатанным текстом. Говорить он не мог, так как от ужаса свело зубы.

– Не понял, – пробормотал Артур и дернул листок, который почему-то не желал идти в руки. В этот момент его тело изогнулось дугой, и раздался выстрел – палец судорожно вцепился в спусковой крючок.

Тут же в комнатку ворвался худой. И получил по голове табуреткой от Олега, что успел переместиться за дверь. Табуретка рассыпалась на голове худого, тот же остался неподвижно лежать на полу.

Артур пытался подняться с пола, но конечности пока отказывались подчиняться ему. Олег хотел было схватить пистолет, но тот лежал на клубке оголенных компьютерных проводов, предназначенных для Артура и ловко спрятанных под бумажкой с текстом.

Олег пнул пистолет ногой и бросился было за ним, но в эту же секунду над проводами вспыхнула ослепительная вспышка, и все погрузилось во тьму.

3

Олег выскочил в коридор и на ощупь двинулся вдоль стены, спотыкаясь о какие-то железяки, стукаясь головой о выступы стен и низкого потолка. Впереди замелькали всполохи света – сюда двигались люди с фонариками. Олег бросился было в обратную сторону, но тут заметил тусклый свет в какой-то боковой двери. Олег кинулся в эту дверь и убедился, что ее вполне можно закрыть изнутри при помощи огромной щеколды.

Продвигаясь вперед, на огонек, Олег с удивлением понял, что источник тусклого света – это толстые свечи, расставленные вдоль стен длинной кирпичной галереи. Сама же галерея заканчивалась маленьким зальцем, посреди которого сверкал полукруг из плотно стоящих свечей.

Олег сразу не понял, что находилось в центре полукруга. Когда же понял, то почти не удивился.

Это была статуя Мао.

Очевидно, спрятанная здесь бандитами.

– Слушаю вас, – раздался сзади высокий заискивающий голос.

Олег резко обернулся, готовый отразить нападение – в руке он сжимал подхваченный по пути с пола металлический прут.

Сзади стоял невысокий пожилой человек в странном головном уборе и неимоверно толстых очках.

– Только вы рано пришли, – продолжил человек. – Мне нужен не один день, для того чтобы сделать хотя бы самый предварительный осмотр…

Олег оглядел человека. На вид тот не представлял угрозы.

– Вы изучаете статую? – догадался Олег.

На лице человека отразилось удивление.

– А вы разве не… А-а… – Человек попятился, и Олег немедленно схватил того за плечо.

– Только попробуйте издать хоть звук! – процедил Олег и поводил прутом перед носом человека. Тол молча кивнул.

– Отсюда есть еще выходы?

– Н-не знаю, – выдавил из себя человек и почему-то затараторил: – Я вообще не имею ко всему этому никакого отношения, я просто эксперт, специалист по восточной культуре… Я тут совершенно ни при чем…

В отдалении раздался приглушенный стук. Явно колотили в дверь.

– Где выход, ну?! – рыкнул на человека Олег. Тот заблеял в ответ что-то невразумительное.

Раздался гулкий удар и металлический скрежет. В глаза ударил ослепительный свет фонарей.

– Лежать, сука, на пол! – заорали на него с ярко выраженным акцентом, и Олег упал лицом в пыль. Долго так лежать ему не пришлось – ударами ботинок его быстро перевернули на спину. На грудь немедленно навалилась тяжесть – на нее наступили. В лицо уставились стволы автоматов.

– Ну что, братишка, добегался? – не зло сказал бородатый террорист в камуфляжной кепке козырьком назад. – Сейчас я тебе отрежу голову. Тебе понравится, вот увидишь.

Перед глазами проплыло сверкающее зазубренное лезвие.

Олег понял, что сейчас умрет. Если не от ножа, то от ужаса – сердце готово было разорваться от нахлынувшего потока адреналина.

Олег ощутил, как лезвие пульсирует у него на сонной артерии. Вот оно заскользило по коже – и в глаза хлынула кровь.

Олег ничего не видел, но был уверен, что умер. Ему казалось, что попытайся он вдохнуть – и воздух засвистит в перерезанном горле.

Но вот он вдохнул. Еще раз… Он жив! Жив! Но откуда кровь?

Олег перевернулся на живот, отплевываясь от крови. Боже, у него полный рот крови, он ее даже наглотался! К горлу подкатил тошнотворный ком. Его чуть не вырвало.

Наконец глаза снова стали видеть. Олег ощупал горло. Все на месте, ран нет. Олег огляделся.

И увидел несколько неподвижных тел. Над ними на корточках сидели трое худощавых, похожих на мальчишек людей.

– Неожиданная встреча, правда, Олег? – раздался знакомый голос.

– Эдик?! – изумленно произнес Олег и сел на пол.

– Мир тесен, – отозвался Эдик.

– Как вы узнали, что я здесь? – спросил Олег. Он смотрел на свои руки. Даже в бледном свете свечей было видно, что они в крови. В чужой крови. Тело бородатого с вывалившимся языком в нелепой позе лежало рядом.

– Вот уж не думал вас искать, – равнодушно ответил Эдик. – Вы ведь знаете – меня интересует другое.

– Статуя, – сказал Олег.

– Именно. Рад, что по пути смог спасти вам жизнь. Зря вы все-таки ввязались в эту историю, я вас предупреждал…

Возмутиться по поводу последней реплики у Олега просто не было сил.

– И что мы теперь будем делать? – поинтересовался Олег, глядя на статую, которая, казалось, слегка двигалась в дрожащих отблесках свечек.

– Я предлагаю вам уходить, пока не поздно. Это и тебя касается. – Последние слова были обращены к перепуганному до смерти эксперту. – Хотя нет. Постойте. Сначала уйдем мы.

– А как вы собираетесь втроем утащить такую тяжесть? – Олег кивнул на статую.

– А зачем? – пожал плечами Эдик и подкинул на руке толстый железный лом. Он примерился и, коротко размахнувшись, врезал Мао по уху. Полетели осколки. Со второго удара голова нехотя отвалилась и грохнулась на землю.

Олег наблюдал за этой сценой разинув рот. Эксперт шумно всхлипывал.

К Эдику присоединились двое других вьетнамцев и статую быстро разнесли до пояса.

Тут Эдик что-то шикнул соплеменникам на чужом языке. Разрушение приостановилось. Эдик подошел к статуе и принялся зачем-то раскачивать ее из стороны в сторону. Наконец он что-то со скрежетом выдернул из ее разбитого нутра и повернулся к Олегу.

В руках он держал не очень большой, тяжелый на вид контейнер цвета хаки. Поставив его на цементный пол, Эдик щелкнул скрипучими защелками и извлек из контейнера ящик такого же цвета.

Олег придвинулся поближе, чтобы рассмотреть его.

Ящик из потрескавшейся пластмассы отдаленно напоминал рацию начала пятидесятых годов. Олег с удивлением различил на эбонитовой крышке объемную звезду и надпись «СССР». С боков ящика располагались многочисленные верньеры, на крышке присутствовали несколько тумблеров, циферблатов и маленький круг вроде осциллографа посередине.

Эдик заметно волновался, осматривая и поглаживая прибор. Остальные молча наблюдали за ним.

– Что это? – спросил Олег.

– Могу только догадываться, – отозвался Эдик.

– То есть вы разбили статую, не зная, что там внутри?

Эдик внимательно посмотрел на Олега. Видимо, он обдумывал, стоит ли ему вести разговор на данную тему. Но обстановка при свечах располагала к беседе, и Эдик заговорил:

– У нас были кое-какие противоречивые сведения о некоторых советских разработках еще сталинских времен. Вроде бы часть этих разработок была вывезена из Германии сразу же после войны. Многое испытывалось вплоть до начала семидесятых годов. А потом испытания резко прекратились.

– Так это что – электроника?

– И да и нет… Вы ведь наверняка знаете о склонности нацистской верхушки к разного рода мистике, оккультным наукам?

– Ну…

– Вот и эти разработки вроде бы связаны со всякого рода полями научного и вненаучного происхождения. В основе устройств, изготовленных по этим принципам, лежали не традиционные представления физики, а сведения, собранные нацистскими мистиками по миру, в том числе привезенные с Тибета…

– Бред…

– Ну да… Так или иначе приборы эти работали, это мне достоверно известно.

– Так как они работали? Для чего?

– В общем-то, много для чего… Это были и мощнейшие аналоги радаров и радиотелескопов такой мощности, которая не укладывается и в современные представления…

– А… – Олегу почудилось что-то знакомое в этих словах. Правда, он не мог вспомнить – что.

– Были вычислительные приборы, которые сейчас мы бы отнесли к компьютерам… Правда, воспользоваться в полной мере ими не смогли – кибернетика была в статусе лженауки… Одним словом – эти приборы можно было бы считать относящимися к информационным технологиям, если бы можно было объяснить принципы их действия. Самыми эффективными оказались приборы по управлению людьми…

– Вы хотите сказать, что Гитлер управлял людьми с помощью таких приборов?!

– Не исключено.

– Да-а… Дела…

– Впоследствии все приборы уничтожили или спрятали так далеко, что простым смертным до них не добраться. Единственный доступный находился в этой статуе… Видимо, его передали Китаю в период советско-китайской дружбы для укрепления общенародного революционного духа. И смотрите, как долго действовало…

– А зачем его засунули в статую?

– Очень просто. Кому придет в голову, что прибор находится всегда у всех на виду? А находиться он должен рядом с лицом, проводящим идеи в массы. Какие идеи – такие и массы. Это, если хотите, своего рода усилитель…

– Мультисервер, – пробормотал Олег. Он вспомнил рассказы Федора Михайловича о таинственных экспериментах его курсантской молодости.

– Что? – не понял Эдик. – Не знаю, не знаю… Наши ученые разберутся…

– А где питание подключалось? – рассеянно поинтересовался Олег.

– Я не знаю технических подробностей, но никакого внешнего источника эти устройства не требуют.

Олег осматривал устройство и ощущал сомнение вперемешку с мистическим ужасом. Этот старинный пластик, эти тумблеры, стрелки на шкалах, ржавые болты и нелепо торчащие клеммы вызывали ассоциации с фильмом о Франкенштейне. Зловещая фантастика тридцатых – пятидесятых годов. Нелепая армейская маркировка и… инструкция в виде прикрученной к корпусу черной таблички.

ГПВ-3. Инструкция по применению.

1. Работа в фоновом режиме.

Поднять вверх тумблер «1». Аппарат включен, дальнейшего вмешательства не требует.

– Он уже больше пятидесяти лет работает в фоновом режиме, – вставил Эдик.

Олег глянул на тумблер, отмеченный циферкой «1». Тот был поднят кверху.

2. Работа в активном режиме.

2.1. Надеть ОМА-1 на голову, на уровне висков.

2.2. Подсоединить клеммы ОМА-1 к клеммам ГПВ-3. ВНИМАНИЕ!!! КЛЕММУ «+» СОЕДИНЯТЬ С КЛЕММОЙ «—»! В ПРОТИВНОМ СЛУЧАЕ ПРОИЗОЙДЕТ БЛОКИРОВКА РЕАЛЬНОСТИ!

2.3. Поднять вверх тумблер «2».

2.4. Генерировать реальность.

2.5. По окончании генерации опустить тумблер «2» в исходное положение.

– Странная инструкция, – констатировал Олег. – Что значит, «генерировать реальность»? Что такое ГПВ, ОМА?

– Генератор психоволновой, – ответил Эдик и достал откуда-то и продемонстрировал жестяной обруч с проводами. – А это – ОМА-1, то есть обруч медный активный… Перед вами довольно страшное по своей силе оружие. По нашим сведениям, осталось только два прибора – этот и тот, что находится в Белом доме.