Текст книги "Мультилюди"

По закодированному структуральному каналу передавался сигнал тревоги, и в полутора тысячах московских квартир начинало происходить странное.

Крепкие коренастые мужики внезапно бросали газеты, вскакивали из-за обеденного стола, со своих жен, любовниц и с унитазов, они выпрыгивали из брошенных как попало машин, идя пешком, останавливались на полпути и, развернувшись, упругой трусцой направлялись в разбросанные по городу спецквартиры. Там, в схронах, они быстро одевались в черное, накидывали активные жилеты и обвешивались боеприпасами.

К рукавам на «липучках» крепились люминесцентные ленты: несмотря на структуральную связь, необходимо было обезопасить свою группу от случайного взаимоуничтожения. Ленты можно было включать, выключать, в случае тактической необходимости менять цвет.

Все это происходило в абсолютном молчании. Мультиофицерам нет надобности тратить время на болтовню в условиях прямого мозгового штурма.

Структура Вооруженных сил, вернее, взбунтовавшаяся ее часть, не передавала изображений, приказов, какой-либо конкретной информации. Рядовые участники операции вообще не имели четкого представления о том, что в действительности происходит. Так же, как и не имели представления об управляющих ими мультисерверах.

В клубке подсознательных связей спецназовцев можно было различить лишь шепот кодов основного приказа:

«Три-пять-семь – телецентр, пять-восемь – Кремль север, четыре – Кремль юг, пять-пять-три – Кремль воздух, десять-один – Кремль дно…

Тридцать пять – рассыпная по семь – Садовое, поддержка «Воздух» пять-девять-сорок два.

Один, два-на-один – поддержка «Воздух», один, два-два, три – Кремль центр…»

Черные фигуры словно из ведра просыпались на Манежную площадь и тут же растворись в темноте. В воздухе зашуршали бесшумные диверсионные вертолеты.

Структурированная кремлевская охрана не успела среагировать. Персонал Кремля также оказался неоднороден, и за спиной ошеломленной охраны возникли какие-то клерки, уборщики и прочая ранее незаметная мелочь, что теперь с равнодушными взглядами положили подручными средствами значительную часть кремлевских сил, прежде чем были перебиты пришедшими в себя профессионалами. Однако внимание охраны на несколько секунд было отвлечено, и этого мультиспецназу хватило для проникновения и информационной изоляции Кремля.

Через час все основные здания, имеющие отношение к власти, связи и средствам массовой информации, были взяты под контроль путчистов. Еще через полчаса улицы города были заполнены бронетехникой, а захваченные объекты укреплены регулярными частями, выступившими на стороне заговорщиков.

Вскоре сердце страны было под контролем путчистов. Готовилось традиционное телеобращение к народу, а также идеологические пакеты для «промывки» общегражданской и иных Структур страны.

Однако неожиданная легкость захвата власти не могла не смутить военных. К середине ночи худшие опасения путчистов стали подтверждаться.

Президент вместе с аппаратом и системой правительственной связи будто растворился в воздухе. Агентура здесь явно подвела.

Самым неприятным, но ожидаемым сюрпризом для генерала Тихомирова было молчание генерала Павленко. Именно его мобильные ядерные силы должны были играть ключевую роль в перевороте.

Однако вариант возможного предательства Тихомировым был учтен.

…В большом, ярко освещенном зале находились сам Тихомиров, три штатных мультисервера, являвшихся для всех, кроме генерала, просто полковниками, адъютант, он же скрытый мультисервер, группа техников-структуристов и двадцать человек спецназовцев, объединенных в изолированную и закодированную микро-Структуру.

На всякий случай генерала охраняли еще пятеро телохранителей с отключенным мультиканалом.

Десятки трупов служащих, охранников и спецназовцев, разбросанных по всему помещению присутствующими, уже можно было не считать.

Все смотрели на возню пятерых техников-структуристов у больших, под потолок высотой, белых тумб. Возле каждой тумбы находилось по два терминала с выдвижными креслами. Техников интересовали не терминалы. Их занимало содержимое тумб.

– Так, что тут у нас? – деловым тоном спросил генерал. Однако за решительностью и колкостью взгляда Тихомирова угадывался тщательно скрываемый страх. Страх временами прорывался сквозь всплески суетливой нервозности.

– Вот, – сказал техник, отодвигая в сторону широкую белую панель, закрывавшую боковую стенку тумбы. – Это, похоже, и есть то, что мы ищем…

– Похоже?! – поднял брови генерал.

– Точно оно, – быстро сказал другой техник и шмыгнул носом. – Это центральный модулятор военной Структуры…

– А эти? – спросил адъютант, кивнув на другие тумбы.

– Это дублирующие блоки. Они выключены…

– Так мы можем прямо сейчас отсюда управлять войсками? – спросил Тихомиров.

– Отдавать приказы через Структуру Вооруженных сил – конечно…

– Ты понял, о чем я говорю! Я имею в виду – управлять напрямую!

– Э-э-э… Через мультисервер? – Структурист явно не был готов к такой задаче.

– Короче, – отрезал генерал, – настраивайте подключение к каналу. Выдайте состояние подключения маршалов Иванова и Рудько, адмиралов Минина, Крючкова и Селезнева…

– Все в канале, – ответил техник, косясь на терминал. – Степень загруженности мультиканала – максимальная. Видимо, всех подняли по тревоге…

– Вот и замечательно… Товарищам полковникам, моему адъютанту и мне – прямое подключение…

Телохранители освободили от трупов несколько кресел и подкатили к развороченному модулятору. Полковники, адъютант и генерал уселись в кресла и принялись нетерпеливо о чем-то шептаться, пока техники тянули из внутренностей модулятора оптоволоконные кабели и втыкали их через переходники в стриженые затылки. Не каждый военный мог похвастаться возможностью прямого подключения к мультиканалу через сверхскоростной кабель.

– Так, а теперь при входе – тройное повышение частоты нашего канала, – приказал генерал.

– Но ведь тройное – только для тестирования! Это опасно!

– Выполнять!

– Есть!

Пятеро путчистов закрыли глаза, как это и полагалось перед форсированным входом в Структуру.

В этот момент двое из техников, контролировавших состояние канала, еле заметно переглянулись. Один из них опустил и поднял глаза. В ту же секунду техники резко обернулись, выбросив кулаки в сторону сидящих в креслах.

В тот же миг их тела были разорваны в клочья очередями мультиспецназа. Рядом, задетые рикошетом, упали еще двое структуристов.

Но мигом раньше вееры реактивных игл, вырвавшихся из четырех рукавов спецовок, превратили в кровавую кашу головы генерала Тихомирова с адъютантом и двух полковников. Еще один, менее задетый залпом, конвульсивно дергался в кресле, пытаясь вырвать из шеи несуществующее острие…

Через пару секунд на пол рухнул один из телохранителей, которые не успели даже среагировать на происходящее.

Спецназовцы, оставшиеся в живых телохранители и последний техник молча смотрели на результаты происшедшего.

Пора было идти домой.

…Бронетехника на улицах замерла, потом вдруг развернулась и загрохотала назад к МКАД.

Бойцы мультиспецназа, разбросанные командами по всему городу, озадаченно озирались и вытирали со лба холодный пот. Из захваченных зданий уныло выходили вооруженные люди в неопрятной, будто с чужого плеча одежде (а так оно и было), бросали оружие и амуницию на асфальт и растворялись в толпе. В «засвеченные» спецквартиры возвращаться не было смысла.

Из каких-то щелей заструились милиционеры и ОМОН, которые после ухода мультиспецназа выглядели почти празднично.

ОМОН принялся собирать остатки брошенного и самоуничтожившегося оружия и наводить порядок, особой надобности в котором на пустынных улицах, впрочем, не наблюдалось.

Приближался рассвет.

7

Томясь за решеткой, Либидо, Тварь, Свин и я вместе с ними наблюдали за обрывками новостей, мелькающими в голографическом кубе «по ту сторону».

«…Действиями спецслужб была ликвидирована попытка государственного переворота…

…Генерал Тихомиров подозревается в государственной измене…

…Убит в перестрелке…

…Просим граждан сохранять спокойствие…

…Президент обещал не вводить в стране чрезвычайного положения. Однако в столице, краевых, областных центрах и других крупных городах объявлен комендантский час. Граждан просят проявить понимание и терпение по поводу временных неудобств…»

Полночи неподвижно сидевшие охранники одновременно вдруг приложили руки к ушам – видимо, получали радиосообщение. Так же спокойно они разом встали, подняли с пола голокуб и направились к выходу. На полпути один из охранников остановился и, вернувшись, небрежно открыл замок решетки. В глаза узникам он старался не смотреть. Только процедил сквозь зубы:

– Сидеть тут еще полчаса.

Освобожденные кивнули с готовностью и с хрустом в затекших шеях.

– Так что это было? – спросил я, когда «освободитель» скрылся из виду.

– Не могу сказать точно, – задумчиво произнес Либидо, – но, по-моему, это самая масштабная операция по выявлению и уничтожению териков.

– Не пойму, как можно выявить териков при помощи путча? – Я пожал плечами.

– Можно по-разному, – отмахнулся Свин. – Вообще только по-разному и можно – терики никогда не повторяются.

– Но кто бы мог подумать, что они внедрятся в руководство армией! – протянула Тварь.

– Генерал?!.. – понял я.

– Ну конечно, – ответил Свин. – С кем бы еще не мог справиться Либидо?

– Жалко, что его кокнули, – с досадой сказала Тварь.

– А чем он тебе помог бы? Кто знал, что он сам мультисервер, да еще такой высокой накачки! – возразил Свин. – Терик нам нужен простой, но подключенный к Терроструктуре.

– Тоже верно, – согласилась Тварь.

– Так вы с самого начала знали, что он террорист? – спросил я.

– Не террорист, – скривился Свин, – терик. Это не совсем одно и то же. Терик может просто быть мозговым донором для террористов и не подозревать об этом. Тихомиров, может, и вправду думал, что он хочет власти для себя. Небось хотел подчинить себе руководство армией… Не давали ему покоя лавры Пиночета, как я погляжу. Не зря же они «Останкино» захватывали…

– А что в «Останкино»? – удивился я.

– А там, в подвалах телецентра, – модуляторы Структуры Вооруженных сил. А может, и не только.

– Почему именно там?

– Да потому, что там их сложно отследить и контролировать – высокий уровень помех от телецентра. Но видишь – нет ничего тайного, что не стало бы явным…

– А зачем вам живой терик?

– А нам, по сути, и не он нужен… – сказала Тварь.

– И по сути – не нам, – хмыкнул Свин.

– А что же тогда и кому нужно? Хватит загадками говорить! – рассердился я.

– Нам нужен не он, а его нейрочип. Вернее, не просто нейрочип, а нейрочип с живым мультиканалом, который, в свою очередь, нужен – угадай кому?

– Кому? – насупился я.

– Тебе, тебе, дорогой Эго, – ласково сказала Тварь.

– Э-э-э… Это мне зачем?!

– Затем, чтобы вживить его в твой, еще не обремененный Структурой мозг, который Структура териков некоторое время будет принимать за своего… – поглаживая меня по колену, продолжала Тварь.

– И за это время ты выкачаешь нам наши проги, а мы надерем задницу этим уродам! – радостно завершил Свин.

– Постойте! Я не давал своего согласия на это! Я не хочу ничего вживлять в мозги! Я в это дерьмо полез не ради еще большего дерьма! Я… – Я почти кричал, задыхаясь и порываясь встать. Тварь улыбалась, лезла ко мне обниматься и не давала вырваться из своих нежно-цепких лап.

– Во-от… – сказал Либидо. – Я же говорил, не надо пока ему говорить. А вы прямо так – в лоб.

Меня трясло от переполнявших меня чувств – злобы, отчаяния и бессилия. Тварь продолжала говорить отвратительно-ласковым голосом, тем не менее приятно запуская пальцы в мои волосы…

– Неужели ты до сих пор не понял, что не случайно попал в нашу группу, что тебя не просто так учили жить в Структуре, пользоваться Структурой, оставляя при этом чистые мозги? Мы просто воспользовались ресурсами государства. Опять же – для благих целей, заметь…

– Ничего, пусть осваивается в новой для него реальности, – хмыкнул Свин. – Типа «добро пожаловать в реальный мир, Эго»!

– Еще одна цитата из «Матрицы» – и я разобью тебе морду, – пообещала Свину Тварь.

– Ладно, сестрица, пошутил. Но сама подумай – после сегодняшнего…

– Уже вчерашнего, – вставил Либидо.

– Не важно… Я хочу сказать – все, алес! Наше время истекло! У нас вышел абсолютный «косяк» с этим генералом…

– М-да… Кто бы мог подумать, что териком окажется сам Тихомиров? Все же указывало на Павленко! – проговорил Либидо.

– Расслабились, нечего сказать… – хлюпнул носом Свин. – Особенно когда наш доктор Франкенштейн принялся играться с ним, как с куклой.

– Спасибо за Франкенштейна, приятель, – отозвался Либидо и продолжил: – Очевидно, что в Структуре Госбезопасности – крысы. Они специально пустили собственную операцию по ложному следу. Да еще и организовали липовую тренировку в момент, когда необходимы были реальные действия… Я только об одном думаю: почему мы еще живы? Неужели помогла дубль-группа?

– Ребята… – осипшим голосом сказала вдруг Тварь, – они все знали про дубль-группу…

– Ты про Мастера и?..

– Да нет, что ты! Я про териков. Нам специально дали возможность проявиться! Вы поняли? А потом пошла вторая группа, которая терикам нужна не была – и ее просто уничтожили…

Я вдруг вспомнил оседающего на пол дублера в полковничьей форме и стал нервно снимать китель, заодно поинтересовавшись:

– А почему они не уничтожили нас?

– Может, просто не успели? – неуверенно предположил Свин. – Ну, там, переворот-мереворот, путч-мутч…

– Ерунда, – жестко ответил Либидо. – Структуре териков теперь про нас известно все. Генерал наверняка успел поделиться информацией…

И тут меня осенило:

– Слушайте, робингуды доморощенные, а вы сами не доперли, зачем вы им нужны? Вы нужны им только для одного… – Я сделал паузу, набирая в легкие воздуха.

– Ладно, дилетант, не тяни, – буркнул Свин.

– Им наверняка нужны ваши проги! Не вы ж одни хотите владеть миром…

Троица мультисерверов оторопело замолчала. Видимо, такой оборот им в голову не приходил.

– Но… Бред какой… Откуда им знать про эти проги? – сипло спросил Свин.

– Сами сказали – крысы. – Я пожал плечами.

– Да ты, пожалуй, не так уж и не прав, – протянул Либидо. – Что-то такое мне мерещилось, да только озвучить страшно было…

– Это что ж получается? – сказал Свин. – Они просто ждут, когда мы сами выйдем в Терроструктуру, начнем качать проги, а они нас – как Рыжего?..

– Это которого до тебя зарезали, – непосредственно пояснила Тварь. Меня передернуло. Не понравилось мне выражение «до тебя».

– Я думаю, если бы наш генерал остался жив, нас бы уже хорошенько напрягали в этом направлении… – продолжал Либидо.

– Но Терроструктура уже в курсе… – шепотом сказал Свин и, выкатив глаза, заорал: – Атас! Сваливаем! Сейчас к нам гости пожалуют!

Мы вскочили и, спотыкаясь, помчались к выходу. Наверх вела винтовая лестница, и бежавший впереди Свин едва не ухнул вниз, грозя при том свихнуть шеи всей компании.

– Партизаны херовы, чегевары самодельные, мать вашу! – рычал я, выталкивая наверх Тварь.

– На себя бы посмотрел, бомжара! – не оборачиваясь, бросил Свин.

– Не ссорьтесь, господа, – задыхаясь от бега, бросил Либидо. – Мы все облажались, и наша общая задача – безболезненно смыться…

– Я задержу их, ничего! – с пафосом крикнула Тварь, и я еще сильнее толкнул ее вверх по лестнице.

Братья отреагировали нервным ржанием.

– А ведь правда – нас четверо, как тех мушкетеров, – заметил Свин, выбирая, в какой из коридоров ринуться дальше.

– Только с Д’Артаньяном не повезло – он у нас нервный и пассивный, – вставил Либидо.

– Это пока мы ему нейрочип териков не вживили – тогда он поймет, что значит быть гвардейцем кардинала… – почти истерично хохотнула Тварь.

– А вас, госпожа Буонасье, я бы попросил… – промычал я.

– И не просите, сударь, не дам! Я честная женщина. Подвески вперед!

– А по ушам?! – возмущенно крикнул сестре Свин и пнул ногой полированную дверь.

Едва мы вырвались на поверхность, как заметили в стороне дачных ворот всполохи света автомобильных фар.

– Дуем за дом! – шепотом, но почти что закричал я, и мы ринулись через колючие розовые кусты на противоположный конец дачи.

Перелезать через ограду казалось непростым и рискованным делом, так как каждый металлический штырь высотой под три метра венчало самого серьезного вида острие.

Однако Свин, по всей видимости, и не думал заниматься рискованной акробатикой. Чисто по-поросячьи хрюкнув, он вклинился между прутьями ограды и стал наливаться краской. Поняв его идею, мы с Либидо схватились за прутья каждый со своей стороны, упершись ногами в бетон и железо. На счастье, генерал в свое время, видимо, решил не тратиться на закаленную сталь, и Свин хотя и с трудом, но сумел вылезти наружу. За ним последовали и мы.

И вовремя, так как к нам все ближе подбирались неприятно тихие лучи фонариков.

8

«Граждане России, соотечественники, друзья. Нашу страну в очередной раз потрясли жестокие испытания.

Хочу еще раз поблагодарить всех вас за то, что не поддались сиюминутным настроениям, не пошли на поводу у разжигателей – не побоюсь этого страшного слова – гражданской войны.

И все же мы должны признать, что оказались не готовы к подобному удару, нанесенному в самое сердце нашей Родины.

К сожалению, остается опасность повторного, быть может, еще более коварного и тяжелого по последствиям выпада врагов нашего Отечества. Не так давно мы единодушно приняли непростое для себя решение – объединить наше общество в высокотехнологичную общегражданскую Структуру. Позитивные плоды этого шага всем вам хорошо известны.

Однако на сегодняшний день, как мы видим, этого недостаточно. Террористы и сепаратисты всех мастей пользуются разрозненностью интересов различных слоев общества и наносят удар по наиболее уязвимым местам новой системы.

В связи с этим я, как Президент страны, с одобрения Федерального собрания принимаю решение временно ввести режим полномасштабного контроля всех Структур при помощи специальных технологий. И в связи с этим я прошу всех граждан страны не поддаваться панике, в частности, не принимать на веру слухи о так называемых мультисерверах.

Контроль будет проводиться исключительно в рамках Конституции, с помощью специального сканирующего и управляющего оборудования…»

– То есть мультисерверов, которых нет, – завершила речь президента Тварь и вырубила телевизор.

Телевизор был двухмерный и ящикообразный, старенький, как и все в этом доме. Здесь когда-то жила какая-то знакомая Твари, что подалась в город и использовала бревенчатую развалюху в качестве дачи. В воздухе царил запах сырости, чего-то прелого и непередаваемо тоскливого.

Впрочем, тосковать было от чего.

– Дела! – протянул Свин. – Снова взялись гайки закручивать!

– Как бы резьбу не сорвали, – заметил Либидо.

– Ну, и что дальше? – спросил я. Так спросил – чтоб разговор поддержать. Лично я уже решил, что буду делать дальше. Самое главное – вырвался из лап органов, и никто теперь не заставит меня подставить свои мозги под какую-нибудь дрель или электронное долото. Самое время раствориться. Благо государству сейчас не до меня.

– А сейчас самое время как следует спрятаться, – серьезно сказал Либидо. – Полагаю, у нас не более суток.

– Почему? – поинтересовался я.

– Потому что терики нами заинтересовались всерьез. Если в прошлый раз, когда мы чуть было не провернули свое дельце до конца, они приняли нашего парня за агента спецслужб, то теперь их Структуры наверняка в курсе, откуда ветер дует…

– Три мультисервера и одна единица сырья – это вам не Структура ФСБ, – вставил Свин.

– Это я-то сырье? – Мне стало обидно.

– Конечно, – ответил Свин. – А кто ты есть в нашем мире без самого плевого нейрочипа? Инвалид без костылей, да и только. Тебе ведь, чтобы элементарную справку получить, надо ходить-бродить, искать – где, у кого… Ты – как слепой среди зрячих…

– Так что же мы тут сидим и старинные телевизоры смотрим? – спросил я. – Если ты такой умный – подключись к Структуре, и все дела.

– Ты не путай! – возразил Свин. – Я про нормальную жизнь говорю – а мы в подполье.

– Вот и я о том – сейчас мы в абсолютно равных условиях, – ухмыльнулся я.

– Тоже верно, – согласился Либидо. – Включать мультиканалы сейчас равносильно самоубийству. Нас и так найдут по нейроследу. Но мы хоть выгадаем время, если повезет.

– Везет тому, кто везет, – закончил я дискуссию и затянул веревку на туго набитом вещмешке. Перед этим из него пришлось вытряхнуть кучу непонятного пыльного хлама. – Так какие будут предложения?

– В Москву сейчас нельзя однозначно, – рассудил Либидо, – Подмосковье и крупные города отпадают. Нужны места со слабым мультиканалом…

– Северный полюс – пожалуйста! – фыркнула Тварь. – Еще тайга и тундра, только подальше от нефтяных вышек – уж там-то канал прочный, аж звенит…

Свин, насупившись, пыхтел и нервно поглядывал в окно. Ему мерещилась слежка.

– Ладно, – подумав, решился я, – вижу, привыкли вы ходить в суперменах. Избаловались. Прятаться вас особо никто не учил. Неприятно, наверное, почувствовать себя тараканом под мощным интеллектуальным каблуком?

– Не мудри, Эго, тебе не идет, – буркнул Свин, яростно расчесывая толстую шею. И то верно: больше суток уже не мылись, только бегали да нервно потели.

– Почему ж не идет? – вступилась за меня Тварь. – Пусть говорит.

– Тут не говорить – прыгать надо, – мудро сказал Либидо, прикидывая на вес сумку, набитую найденными в доме полезными вещами.

– Вот и я о том толкую, – подхватил я. – Как обычный человек, «сырье» по-вашему, буду говорить тем не менее как более опытный в вопросах скрытности и бегства. Поэтому пойдем мы не в леса, как тут предлагают некоторые, которые леса эти на мониторе только и видели, а пойдем как раз наоборот. В город.

– Чего? – набычился было Свин, но был одернут более сдержанным Либидо.

– Очень просто. Пойдем туда, где таких, как мы, полно. Понимаете, о чем я говорю?

…В роли бомжа лучше всех смотрелся, как ни странно, Либидо. Было в нем что-то то ли от опустившегося поэта, то ли от отчаявшегося доцента или школьного учителя труда. При взгляде на него рука невольно тянулась в карман за мелочью.

Свин выглядел обыкновенным спившимся барыгой. Ни капли жалости он не вызывал, скорее готовую вырваться банальную фразу: «Да на тебе пахать надо!»

Тварь, «прикинувшись» попроще, выглядела, как и полагается привокзальной шлюхе. И это как раз вызывало во мне непонятную ревность. Наши отношения так и не успели перерасти во что-то большее, нежели взаимный стеб, подколки и упреки. Впрочем, времени впереди было предостаточно.

На вокзале вакантных мест не оказалось, тем более для такой крупной компании. Тем не менее, «перетерев» с «крышей», мне удалось найти для команды местечко на какой-то затянувшейся стройке, работать на которой отказались даже молдаване. По крайней мере это означало вагончик на четверых, работу, которая представлялась лучшей маскировкой и гарантией не помереть с голоду, пока не появится возможность безопасно высунуть нос наружу.

Неприятные впечатления от очередного общения с «братками» дополнились их мутными взглядами в сторону Твари, которая, с удовольствием вжившись в роль, вела себя уж чересчур развязно.

Структурированные «братки» вели себя куда более цивилизованно, нежели их предки-индивидуалы. Но от этого ощущение исходившей от них опасности только усиливалось. Никто не «бычил», не гнул без надобности пальцев. Зато с недругами расправлялись они быстро, четко и без всякого излишнего антуража.

Вот и теперь трое коренастых ребят в тренировочных костюмах молча выслушивали меня, предварительно спокойно приняв возвращенный долг. Счетчик, слава богу, они не включали. Пару раз они синхронно повернули головы в сторону стоявших в сторонке братьев-серверов и больше не утруждали себя лишними взглядами. Структура и без них разложила «все по понятиям».

Повернувшись как по команде, «братки» прыгнули в джип, и тот с тонким электрическим свистом скрылся в пыли…

…Стройка вызывала ощущение Дрездена, раздолбанного американской авиацией. Во всяком случае, у меня, в котором время от времени просыпался военный.

Совершенно очевидно, что строить здесь «братки» ничего не собирались, да и не их это профиль. Скорее всего стройплощадку с материалами у кого-то отобрали за долги, и теперь она пребывала в ожидании покупателя. Отсюда и вытекала обязанность новоиспеченных «молдаван» разгребать мусор и приводить стройку в товарный вид.

…Вагончик оказался тесен, грязен и вонюч. Брезгливый Либидо ушел и через час вернулся с пакетом, набитым разного рода чистяще-моющими средствами, а также с мини-кондиционером под мышкой. Все-таки, рассудил он, мы сюда не на заработки приехали.

Немного расчистив этот гадючник, Свин принялся оборудовать его по последнему слову техники. А именно – кинул на единственный откидной столик свой журнал-ноутбук, который теперь представлял собой «Охоту и охотничье хозяйство», и подключил беспроводную периферию: прицепил во все углы шарики акустической квадросистемы, по центру потолка прилепил голопроектор, высыпал на стол мобильные принтер, сканер и доисторический модем.

– Модем-то зачем? – поинтересовался я. – Разве в твоем лэптопе нет встроенного?

– Мой комп уже отслеживают, балда, – незлобно ответил Свин. – А этот хоть примитивный и с черепашьей скоростью, зато не пропускает мультиканал. А значит, можно в обычной сети шариться, не боясь засветиться Структуре.

– Ясно. А принтер зачем?

– Листовки печатать, – немедленно ответил Свин и захихикал.

Как оказалось впоследствии, принтер нужен был не столько Свину, сколько Либидо, у которого оказалось весьма необычное хобби.

– Что это? – спросил я, глядя, как Либидо с усилием выдергивает из сумки громоздкий предмет.

– Это? А, переплетный станок, – рассеянно ответил Либидо.

Впоследствии мне не раз еще пришлось наблюдать, как Либидо, скачав с пиратского сайта какой-нибудь литературный текст, тщательно редактировал его в специальной издательской программе, распечатывал на принтере и переплетал в аккуратненький томик (в сумке оказался также некоторый запас твердых обложек).

Последним этапом творческого процесса было тиснение на обложке серебром или золотом имени автора и названия книги. Только после завершения всех этих операций Либидо мог завалиться на нары и расслабиться за чтением.

Взглянув как-то на одну из свежеоформленных обложек, я прочитал: «Под ред. Garilla. Коммерческий взлом мультисистем: теория и практика». Книга в основном состояла из распечатанных форумов на совершенно непереводимом сленге.

Впрочем, имел место также неплохо оформленный томик Булгакова, а для себя я заказал «Бойцовский клуб» Чака Паланика.

Откуда компания брала деньги на все эти излишества, я не знал. Однако давно уже был не горд и с благодарностью принял как-то от Свина небрежно брошенную пачку купюр среднего достоинства.

«На благие цели», – голосом ментора сказал Свин.

Но житье в вагончике все же приходилось отрабатывать физическим трудом. И каждое утро с восьми утра мы занимались тем, что растаскивали и складывали в штабеля доски и мешки с цементом, катали в тачках разбитый кирпич, разравнивали площадку перед въездом – та должна была произвести на потенциального покупателя хорошее впечатление.

Тварь в спецовке тоже не сильно отставала от парней. Приезжавшие каждый вечер с целью контроля «братки» как-то отозвали ее в сторону и долго беседовали с ней. Когда я ревниво поинтересовался – о чем, Тварь счастливым голосом рассказала, что ей предложили неплохое место девочки по вызову – не какой-нибудь вокзальной шалавы, а с приличными постоянными клиентами и неплохим процентом.

– И что ты ответила? – насупившись, спросил я.

– Сказала, что подумаю, – кокетливо ответила Тварь. Тварь она и есть Тварь. Испортила мне настроение на целый вечер…

…Вечером после работы все лежали на своих койках и слабо постанывали. Что ни говори, а программисты не привыкли к физической работе.

– О-ох… Что ж я маленьким не сдох, – кряхтел Свин.

Либидо молча почитывал собственноручно составленную, огромную и скрипучую, словно «Молот ведьм», «Антологию хакерства». По словам Твари, новую редакцию этой «Антологиии» Либидо изготавливал чуть не каждую неделю. Старую сбывали за неплохие деньги понимающим людям. Так же, как и многие другие творения переплетчика-самородка. Глядя на выросшую за последние дни стопку книг, я уважительно покачивал головой. Сам же перечитывал Паланика.

Свин долго ворочался на скрипучей койке, пытаясь расслабиться. Даже льющаяся со всех сторон музыка не помогала ему в этом. Впрочем, музыка, которую предпочитал Свин, успокоить могла, пожалуй, лишь человека в коме. Наконец Свин рывком приподнялся и сел на кровати, упершись ногами в противоположную, на которой калачиком свернулась чутко дремлющая Тварь.

– Мужики, – обратился он к присутствующим, включая в это понятие, разумеется, и спящую сестру. – Вы как хотите, но надо действовать!

– Вот слова, достойные не мальчика, но мужа, – флегматично заметил Либидо и перелистнул страницу.

– Вот-вот, – продолжил Свин. – Нас, конечно, ищут, но что нам мешает продолжить наше благородное дело отсюда, из, так сказать, подполья?

– Ну? – не открывая глаз, четко произнесла Тварь.

– Я тут думал-думал… Что нам мешает покопаться в Структуре «братков»?

– Да ты что!.. – начал было Либидо, но Свин прервал его:

– Послушайте! У них же стопроцентно изолированная Структура! А значит, терики нас никак не засекут. А главное – у криминала наверняка есть какие-то отношения с террористами, не важно, каким боком. Может быть, через них можно попытаться выйти на кого-нибудь из структурированных териков…

– Э, бросьте эти глупости! – сурово сказал Либидо и захлопнул книгу. – Вы хотите, чтобы за нами еще и мафия гонялась?

– А я бы попробовала, – зевнула Тварь и перевернулась на другой бок.

– И думать забудьте, – отрезал Либидо.

– О’кей, брателло, – подозрительно легко согласился Свин.

Подозрения оказались не напрасными.

Ночью я проснулся от того, что меня кто-то судорожно тряс за плечо. Открыв глаза, я увидел над собой подсвеченную через окошко дежурным фонарем физиономию Свина. Тот жестом поманил меня за собой, и мы тихо выбрались из вагончика.

Было довольно прохладно, но от Свина буквально перла горячая волна энергии.

– Слушай, Эго, – сдавленным шепотом затараторил Свин, – пока мы тут будем прятаться да кишки на стройке рвать, Терроструктура нас выследит, и у нас вообще не останется никаких шансов. Спорить с Либидо бесполезно…

– Слушай, Свин, а я-то тут при чем? Чем я тебе могу помочь? Я ж полный ноль в этих делах.

– Да ты что, Эго! Вспомни, зачем тебя органы отлавливали! Ты – это чистые мозги! Никакая Структура не вычислит, кто ты есть на самом деле…