Текст книги "Замуж в 30 лет!"

Совершеннолетие чувств

Трудные родители

«Сначала родители рожают своих детей, а потом мешают им жить», – сколько ни цитирую эту шутку, она всегда проходит на ура. «Отцы и дети» – вечная тема… Но есть одна странность: существуют тысячи книг о том, как надо воспитывать детей, и еще ни разу во время походов по книжным «точкам» я не встречала пособия «Как воспитывать родителей?»

Пусть простят меня дети младшего-старшего школьного возраста, я не стану поднимать их проблемы. Скажу лишь: оные не исчезают с возрастом. Когда тебе двадцать, двадцать пять, тридцать лет, родители так же поучают тебя, упрекают и требуют, иными словами, обращаются, как с десятилетним.

Иногда это доходит до абсурда. Так, пообщавшись с любимой мамой, моя знакомая периодически погружается в депрессию и, дабы выплыть, звонит и жалуется мне. Уточняю: моей приятельнице тридцать два года, она – мать пятнадцатилетнего сына, зарабатывает в месяц две тысячи у. е., содержит семью и регулярно спонсирует родителей. Что ничуть не мешает ее матери распекать дочь – «ты не умеешь жить» и высмеивать каждое ее слово. Помню, последний раз они сцепились на тему приватизации дома и… «Мама заявила, что все мои советы – глупость. Я не знаю жизни, – призналась приятельница. – А ничего, что я по профессии брокер и занимаюсь недвижимостью десять лет? Но для нее я навсегда останусь дурой!» «Ты не исключение, – утешила ее я. – Как-то раз моя мать час убеждала меня: Зинченко, который ведет «Новости спорта» на «1+1», сын Зинченко, которому принадлежал канал «Интер». Сколько я не уверяла ее в обратном, она лишь смеялась. И факт, что я занимаюсь журналистикой десять лет и знаю шоу-бизнес, как свою ладонь, не значил для нее ровно ничего. Мамы всегда будут считать, что они все знают лучше!»

Однажды я задумалась: «Почему?» Почему даже к двадцати пяти – тридцати пяти годам наши родители так упрямо отказываются признать в нас взрослых? Понять: нам уже немало лет, мы успели съесть свой «пуд соли», набить шишки, научиться на собственных ошибках, приобрести опыт, профессию, уважение, статус?

Подозреваю, причин ровно три…

Первая: в отличие от нас самих, наши мамы помнят нас маленькими. И этот перевязанный ленточками «подарок», торжественно выданный им в роддоме, навсегда останется их самым ярким впечатлением. Мало кто из нас помнит себя до четырех лет. Да и вглядываясь в такое далекое для меня прошлое от четырех до десяти, я вижу свою биографию лишь как ряд ярких вспышек. Мое сознательное существование началось лет в одиннадцать-тринадцать – эту себя я помню, могу проанализировать, пересказать… Но не могу не признать: в моей жизни есть целых десять лет, о которых я практически ничего не знаю.

Их знают только наши мамы. Они помнят, как мы плакали, пачкали пеленки, падали на пятую точку, учась ходить, поджигали занавески в доме и подбирали на улице всякую гадость. Они, а не мы, помнят нас беспомощными, трогательными, глупыми, не знающими самых элементарных вещей, отчаянно нуждающимися в их защите и опеке. Помнят так прекрасно и четко, что даже последующие двадцать лет нашей взрослости не способны перечеркнуть этих незабываемых картин. Да какие там двадцать… Еще в восемнадцать я накладывала на щеки жуткие кирпичные румяна, а в двадцать три плакала навзрыд от несчастной любви, не стоившей выеденного яйца.

Теперь я это понимаю. Но сколько лет моей стабильной, устаканившейся мудрости и опытности? Пять-семь? Всего ничего! И что, скажите, должна испытывать моя мама, когда ее глупышка, совсем недавно (семь лет тому) едва не посеявшая на вечеринке фамильное кольцо с бриллиантом, гордо объявляет: «Так, мама, я знаю лучше!»

Причина вторая: в отличие от нас самих, наши мамы слишком мало знают нас взрослых – в тысячу раз меньше, чем наши мужья, коллеги и друзья. Мало кто в подробностях докладывает родителям о своих злоключениях и опасных приключениях. Зачем их расстраивать и пугать? Страшно даже представить, сколько ночей не спала бы мама моей подруги, поведай я ей, как ее дочь путешествовала автостопом, из скольких ситуаций ее малышка выкрутилась с риском для жизни и чести… Наши родители не знают самых элементарных вещей: как мы отстаиваем свое «Я», «вымучиваем» круглые суммы денег, ставим подножки соперникам и ловушки мужчинам… Да что там! Я знакома с двумя-тремя вполне солидными личностями, до сих пор скрывающими от своих мам, что они курят!

И наконец, причина третья: мамы и папы – тоже дети. Чем дальше, тем больше они чувствуют себя беспомощными, несведущими, нуждающимися в нашей защите и опеке. Или боятся почувствовать себя такими вскоре. Боятся потерять в наших глазах статус взрослых. Боятся, что теперь они станут нам не нужны. Боятся, что мы больше не любим их так, как прежде…

Мой знакомый звонит своей матери ежедневно – иначе его ждет жестокая головомойка. Объяснения «не было времени», «смертельно устал», «на работе завал» – не проходят. В ответ он неизменно слышит одно: «Кто хочет – находит возможность, кто не хочет – причину. Если ты не можешь найти для меня даже пять минут в день, значит, не любишь». «А ты не пробовал сказать маме правду? – спросила я однажды. – Если во время катастрофического форс-мажора, когда на фирме все валится и трещит, ты скажешь начальнику: «Подождите пять минут, мне нужно позвонить маме, спросить, как дела…» – он просто тебя уволит. И будет прав! Вряд ли твоя мама хочет, чтоб ты стал безработным. Просто она не знает, насколько жестокие нынче законы выживания».

Да, признаться маме в шаткости своего положения – признать: ты не такой уж взрослый, умный и сильный, каким жаждешь казаться. Да, один раз сказать маме: «Меня могут уволить» – дать ей повод переживать за тебя много дней. И все же именно эти переживания делают мам сопричастными нашей жизни. В противном случае мы сами ставим родителей в положенье детей. Ребенку тоже не сообщают о финансовых проблемах и нервных срывах, не объясняют, как сложно функционирует мир взрослых – пусть себе живет беззаботно в своем иллюзорном мирке. В итоге, даже когда бедная мама тупо падает с ног, сынок объясняет ее отказ почитать ему на ночь книжку: «Она меня недостаточно любит!»

«Мне нет дела, что родители не спали три ночи, не сводят концы с концами, их отругали на работе и обокрали в общественном транспорте… Они все равно должны найти время меня любить!» – эгоистическая, сугубо детская позиция. Стоит ли лишать ее детей, наверняка написано в одной из книг по их воспитанию. Но в руководстве по пестованию любимых родителей следует пропечатать черным по белому: если тебе стукнуло двадцать семь-тридцать лет, нужно найти в себе мудрость и силы перевоспитать мам и пап в друзей и союзников.

Замечу, воспитывать родителей намного сложнее, чем нас, детей. Мам в угол не поставишь! Даже если они ведут себя как сущие дети, ты должен относиться к ним уважительней, чем к начальству. Многие отцы мечтают стать друзьями своих чад. Но, желая быть тебе ближе, не спешат отказаться от прежних высоких привилегий (требовать, ругать, поучать). Не понимая – невозможно быть одновременно начальником и другом! Но теперь тебе тридцать лет и ты способен объяснить родителям разницу… Друзья не требуют друг от друга церемониальных знаков внимания, зато на них всегда можно положиться во всем. Друзья не распекают друг друга за ошибки – они пытаются решить твою проблему вместе с тобой. Друзья не поучают друг друга свысока – они делятся опытом, мыслями, знаниями. Оттого-то мы и общаемся с подругами охотней и чаще, чем с родными.

Но мы же с ними больше чем друзья! Мы – союзники. Самые близкие люди на свете. Наши жизни – неразделимы! И если родитель упрекает тебя: «Ты занят только собой и работой. А я?» – ответь: «Разве я делаю это только ради себя? Разве не обязан я встать на ноги, чтобы обеспечить тебе безбедную старость? Сегодня я считаю каждые пять минут, чтобы завтра тебе не пришлось считать деньги на хлеб… Кто позаботится о тебе, если не я?»

Мой шестидесятилетний сосед сидит на шее своей восьмидесятилетней матери. Оба живут на ее пенсию – свою он не заработал. И безусловно, его мамаша имеет все основания по сей день глядеть на сынка свысока, воспитывать и считать глупым. Но я не думаю, что ей от этого легче!

Стоит ли ставить целью обеспечить подрастающим деткам красивую жизнь, или лучше отпустить их в свободное плавание – наверняка написано в одной из книг по их воспитанию. Но не нужно издавать руководство по воспитанью родителей, дабы понять: ты и только ты должен подумать о их будущем. Поскольку истинная зрелость наступает тогда, когда приходит час «удочерять» своих мам и «усыновлять» пап. Когда ты перестаешь на них злиться и начинаешь умиляться, как умилялись когда-то они нашим детским наивностям и глупостям. Впрочем, я, наверное, вру…

Ибо сколько бы тебе ни было лет, ни враг, ни друг, ни начальник не в силах оцарапать нас упреком так больно, как наши мамы. От всех иных мы можем отмахнуться, признать их завистниками и глупцами, перестать общаться, забыть… Но наши родители – единственные в мире люди, связь с которыми навсегда остается нерасторжимой. Эту пуповину не перерезать!

И потому мы, способные бесстрашно рассмеяться в лицо сотням не верящих в нас людей, нередко впадаем в депрессию лишь оттого, что в нас снова не верит собственная мама…

Совершеннолетняя дружба

«У тебя какое-то детское отношение к дружбе. Ты ее слишком идеализируешь», – сказала мне знакомая барышня. «Мы видимся с тобой раз в три месяца. По-твоему, это можно назвать дружбой?» – упрекнула меня на днях подруга.

Знакомая права: дружба – мой идеал отношений. Даже сейчас, будучи замужем, я ставлю ее на ступеньку выше любви. Быть может, потому, что моя любовь еще очень молода, а дружба вот-вот получит паспорт. С самой старой моей подругой мы вместе – страшно сказать – шестнадцать лет! Какое тут детство, это почти совершеннолетие! Дай Бог прожить столько же с мужем. Но если мне это удастся, то лишь потому, что я уже умею дружить!

Любовь и дружба во многом схожи. И друга, и возлюбленного ты выбираешь себе по душе (в меру своих потребностей или своей испорченности). Дружба, как и любовь, проходит немало стадий и переживает пару возрастных кризисов. И наконец, любовью, как и дружбой, тоже именуют едва ли не все, что подвернется под руку: случайную юношескую влюбленность, разрушительную страсть, долгую и счастливую семейную жизнь…

«Пока ты пропадала три месяца, у меня появилась новая подружка», – периодически сообщает мне подруга вторая – самая молодая. Ей нет и тридцати, мы дружим всего четыре года, она единственная из моих друзей не состоит в браке, и в ее понимании подружка – постоянная, легкая на подъем наперсница, с которой можно съездить в отпуск, побродить по магазинам, повеселиться в ночном клубе. Неудивительно, что еще месяца через три ее «новая подружка» обычно исчезает с горизонта…

В юности подобные друзья-напарники есть у каждого из нас. В шестнадцать-двадцать лет твои дни так органично перетекают в ночь, у тебя куча свободного времени, рудники нерастраченной энергии и всего три серьезные проблемы: грядущий экзамен, студенческое безденежье и очередная любовь. Но и заучивать билеты, и разводить поклонников на кофе и сигареты, и пережевывать любовные перипетии приятнее на пару с подружкой. Вдвоем всегда веселей! Вдвоем все не так страшно! И если я возьмусь описать все опасные путешествия, безумные проекты, сумасшедшие авантюры и приключения, которые я соображала на двоих с той или иной подругой, боюсь, это выльется в двухтомный роман.

Так устроен человек – ему нужна пара. Хотя бы для того, чтобы сходить в кино, погулять по парку, пожаловаться на жизнь. И в начале жизненного пути мы заводим себе напарников, и идем рядом, дружно держась за руки, пока не встретим свою главную половинку…

Свадьба – первая проверка: кто ты – друг или временно исполнявший обязанности лекарства от одиночества? Стоило трем моим подругам надеть кольцо на палец, мы практически переставали общаться. Но спустя год-два их семейное счастье входило в колею, и наши взаимоотношения благополучно возвращались на круги своя… Только теперь мы уже начинали их ценить.

Друг пятилетней выдержки – не случайный наперсник по приключению. Помню, продружив семь лет, мы с подругой любили петь хором: «В полдень или в полночь друг придет на помощь – вот что значит настоящий, верный друг!» Наша детская песенка всегда казалась мне самым точным определением истинной дружбы. Но оказалось, это просто песня, и через три года наш дуэт распался. А свой десятилетний юбилей мы отпраздновали в статусе соперниц, именуемых в народе «заклятыми подругами».

Подобные метаморфозы случаются и в любви. Порой любовь-соперничество возникает изначально – любовники страстно перетягивают канат: кто кого больнее ударит; кто кого заставит просить прощенья; кто любит, а кто позволяет себя любить? Есть подвид «дружбы», построенной по принципу: а кто из нас круче? У кого лучше шуба, машина, работа, кто больше нравится мужчинам? Соперничество – занятие не менее увлекательное, чем иная азартная игра. А можно ли именовать «любовью» и «дружбой» свои отношения с казино, уже вопрос третий…

Однако куда печальней, если в «игорный дом» превращаются длительные и, казалось бы, проверенные годами союзы. Стереотипный пример: женщина выходит замуж за удачливого бизнесмена, но он разоряется, она же за десять лет брака перевоплощается в успешную личность. Естественно, самим фактом существования жена ежедневно напоминает ему: ты проиграл! Естественно, он жаждет отыграться (в разных смыслах этого слова). Или напротив, она пытается отыграться на нем за прежний статус домохозяйки. Или, став такой же успешной, как муж, вступает с ним в игру: кто круче?

Вариантов масса. Жизнь не стоит на месте. И, пройдя вместе путь от шестнадцати до двадцати шести, мы вдруг обнаруживаем, что рядом с нами совсем другой человек. В шестнадцать вы оба «были никем», а в двадцать шесть один «стал всем», а второй остался за бортом. Вчера один был лидером, а сегодня он стал ведомым. Попробуй тут порадоваться чужим успехам, когда у тебя полный крах! Когда подруга богаче тебя, с ней трудно дружить даже технически: вы больше не можете сходить вдвоем в кафе, съездить в отпуск, пройтись по магазинам. То, куда хочет она, тебе не по карману! А то, что ты можешь себе позволить, ей уже просто неинтересно. Так, одна из моих подружек месяц уговаривала меня поехать с ней в Турцию, я же безуспешно зазывала ее в Одессу. В итоге мы отдыхали по разные стороны Черного моря, придя к выводу: «Что ж, у каждой из нас теперь свои «погремушки». Это не мешает нам оставаться друзьями».

Пройти через кризис изменения статуса – высший пилотаж дружбы! Эта «петля» удается не всем, и немало пар разбиваются из-за отсутствия элементарного опыта. Оттого, что один еще не научился проигрывать. А второй не научился быть корректным по отношению к проигравшему: не хвастаться, не подчеркивать разницу меж ним и собой и тем паче не щелкать приятеля по носу в отместку за прошлые обиды.

Ближе к тридцати мы приобретаем и этот опыт. Отгуляв вместе безалаберную юность, где единственный закон дружбы «Вместе веселей!» Воскресив ее после летаргического сна первых «медовых» лет брака. Пережив первый крах и первое головокружение от денег и успеха, мы понимаем: жизнь состоит из взлетов и падений и привыкаем к тому, что периодически меняемся местами. Мы искренне радуемся победам наших друзей, даже если у нас период неудач, потому что больше не разделяем ни наши удачи, ни наши поражения. Все в одну копилку! Если сейчас подруга зарабатывает больше меня – это означает лишь то, что мне точно есть у кого одолжить деньги. Если у меня творческий взлет, а у нее кризис – ей есть у кого подпитаться энергией. Мы одалживаем друг другу свою веру в себя, как одалживали раньше юбки и кофточки, и с готовностью делимся друг с другом приобретенными связями, знакомствами, возможностями…

Но самое обидное, именно в эту золотую пору «получения паспорта» дружбу и подкарауливает самая страшная беда. На то, чтобы дружить, просто не остается времени! Семья, дети, карьера, дом, дача. Ты зрелый, занятой, загруженный проблемами человек! Тебе есть с кем сходить в кино, погулять, съездить к морю. А гулять давно некогда, дай Бог выкроить неделю на отпуск. Мой муж не видел своего друга полтора года! За минувший год я видела свою лучшую подругу три раза! И не могла ее даже упрекнуть – бедняга работала с утра до ночи и с трудом находила час для родной дочки. Раз мы с подружкой пересеклись в городе на десять минут – всю эту десятиминутку она проговорила по телефону. Я не обиделась – это был важный деловой звонок. Но, завершив его, она взглянула на часы и грустно сказала: «Ну, до свиданья». Мы не успели перемолвиться и словом…

Что же осталось от нашей шестнадцатилетней дружбы?

Только одно. Я точно знаю, если завтра я попаду в беду, она придет ко мне на помощь «в полдень или в полночь», несмотря ни на какой цейтнот!

«Мы видимся с тобой раз в три месяца. По-твоему, это можно назвать дружбой? – упрекнула меня моя самая молодая подруга (наша дружба лишь недавно закончила детский сад). – Мне было плохо, я звонила тебе, а у тебя был отключен телефон…»

«Я работала, – устало объяснила я. – Но запомни, если тебе действительно плохо, ты можешь приехать ко мне без звонка, хоть в четыре часа ночи! И я встану и буду решать твои проблемы. Это и называется дружбой».

Мой любимый начальник

Вчера младшая сестра моей подруги призналась мне, что влюблена в своего шефа. И спросила: «Что делать?»

А я подумала: «Что ж, влюбляться в начальников так же естественно, как в киноактеров в период с десяти до восемнадцати лет». Но если со звездами все более-менее ясно, и эта псевдоромантическая любовь проходит сама собой, вытесняемая взаправдашними отношениями, с начальниками дело обстоит иначе. Они ж – не прекрасная «голубая» мечта. Они – реальность, более того, они – твои будни. И в то же время – мечта…

Недавно в ток-шоу режиссер Роман Виктюк вдруг бросился отстаивать право любой секретарши спать со своим боссом. Трудно сказать, что подвигло его на такой манифест. И все же в чем-то он прав. Тема «секс и карьера» – не нова, и отношение к ней давно сформировано. Либо резко отрицательное. Либо цинично-положительное: мол, для достижения цели все средства хороши!

Третьего не дано?

Но за свою биографию я знала не одну, не двух, а десятки девушек, вступавших в неформальные и продолжительные связи со своими начальниками. И что интересно… Ни одна не делала это ради карьеры! Не то чтобы подобные мысли не посещали их вовсе. Но вопрос продвижения по службе всегда был вторым. Первым делом они влюблялись в своих боссов. По уши!

Ведь шеф – по сути, идеальный мужчина! Причем идеальным его делает сама стратегическая позиция «шеф». Он стоит на ступень выше тебя, значит, ты смотришь на него снизу вверх, уважаешь, признаешь, что он умнее, сильнее. Ты видишь в нем опору, защиту. Он обеспечивает тебя (платит зарплату и повышает ее). Ты идешь к нему со своими рабочими (а порой и семейными) проблемами и ждешь, что он поможет.

Понятно, среди вышестоящих попадаются и препротивные личности, вызывающие прямо противоположный спектр чувств. Но речь не о них. А каждый нормальный начальник – априори воплощает в себе все-все качества, которые мы хотим видеть в идеальных мужьях. Именно так мы и описываем наших будущих принцев: «Он – умнее, сильнее, богаче, рядом с ним ты чувствуешь себя защищенной, он всегда поможет…»

Была у меня знакомая барышня. Сколько я ее знаю, она спала с начальством. Будучи студенткой университета, была любовницей профессора. Поступив на работу, закрутила роман с шефом. Сменив службу и шефа, сменила любовника. Звучит несимпатично? Особенно, коли добавить: все трое и впрямь поспособствовали ее карьере. Неудивительно, что, сколько я ее знаю, коллеги не переставали поносить ее, ненавидеть, считая «стервой», «бездушной шлюхой». Другие, напротив, жалели, утверждая: «Она просто вынуждена так поступать – иначе не пробиться!» Однако за время знакомства я узнала ее достаточно, чтобы понять: она сроду не была ни карьеристкой, ни жертвой.

Она любила свою будущую профессию и полюбила профессора, воплощавшего для нее все лучшее в ней. Он, в свою очередь, любил ее как свою последовательницу и ученицу. Они понимали друг друга с полслова. Могли говорить о работе часами…

Любовь к общему делу – еще одна западня, затягивающая начальника и подчиненную в водоворот служебного романа.

Мы мечтаем о человеке, который бы нас понимал! И абсолютное понимание, встречающееся столь редко, общность взглядов и интересов, единство целей порождают ощущение немыслимой близости. Если, пылая восторженным энтузиазмом, вы вдвоем обсуждаете новые планы, сообща порождаете очередной проект, сидите весь вечер над листком бумаги, сладострастно обговаривая каждый нюанс, – эти рабочие отношения слишком уж напоминают любовный роман.

Вас только двое! Вы чувствуете друг друга, как никто! Весь мир словно отходит на задний план. Никто не понимает, не ощущает это так, как вы! Пылкая и взаимная влюбленность в профессию перетекает в любовь к профпартнеру так органично и незаметно, что секс кажется логичным развитием близких отношений.

К слову, ничего дурного тут нет. В том же шоу-бизнесе пары продюсер – певица и режиссер – актриса издавна были самыми крепкими как в личном, так и в профессиональном плане. Поскольку, во-первых, у семейной четы нет надобности делить деньги и выяснять, кто кого «сделал» (из-за чего обычно и распадаются шоу-спайки): они просто делают одно дело, рассуждая с позиции «мы». А во-вторых, как сказано выше, супруг-хороший-начальник обладает тем же набором качеств, что и идеальный муж. За что женщина и любит его! (Даже в случае, если, как муж, он не идеален.)

Но «плюс», увы, всегда таит в себе «минус». Теряя вышестоящего любимого, ты теряешь вместе с ним и работу. Бывают исключенья, но редко. И в самых лучших исключительных случаях, когда «бывший» остается боссом, ты теряешь все равно. Волна охлаждения и неприязни, неизбежная при расставании, сказывается и на работе. Перестав быть его единственной и любимой партнершей, ты перестаешь быть и тем самым единственным, все понимающим, тонко чувствующим партнером, на которого всегда и во всем можно положиться. Мужчина, бросивший тебя или брошенный тобой, вряд ли когда-нибудь сможет доверять тебе до конца…

Случается наоборот. И моя знакомая барышня разошлась со своим профессором лишь потому, что не смогла стать его последовательницей. Поступив по окончании университета на фирму, ученица сменила карьерный курс. Она не изменяла любимому. Но он не смог простить ей измену его любимому делу. И бросил ее. А на новой работе все началось по-новой.

Что же касается младшей сестры моей подруги, боюсь, она воспылала бурными чувствами к боссу исключительно потому, что увидела в нем идеального… отца.

Ведь, по совместительству, начальник еще и «папа», и вновь в идеале! Как и от родителя, ты постоянно ждешь от него оценки. Его похвала – для тебя праздник, самооценка взлетает до небес. Его замечание может выбить тебя из седла. Как и родитель, он исполняет функцию некого верховного божества, способного наградить и казнить. И если, к тому же, начальник – хороший и склонен выискивать в служащих скрытые, нереализованные таланты, способствовать их развитию, помогать, поощрять; если он – человечный и может сыскать для тебя пару теплых слов в трудный миг, выписать премию, пойти навстречу – из глубины души мгновенно всплывает жгучая детская потребность в «большом добром папе».

А в идеального «папу», он же – идеальный «муж», он же – единственный в мире, кто понимает твои амбиции, разделяет твои интересы, поощряет твои мечты… и не влюбиться?!!!

Признаюсь, в свое время я достаточно навлюблялась и в киноактеров, и в начальников. И по сей день млею, когда мой родной муж говорит мне строгим голосом: «Кто это не доел еду на тарелке? Ты должна быть пухленькой и красивой!», «Кто это сидит у компьютера? Тебе пора отдыхать». Поскольку правило работает и наоборот – идеальный муж тоже во многом исполняет ролевую функцию доброго-хорошего начальника-папы. Что не мешает мне по сей день испытывать нежные чувства к своим боссам. Даже в случае, если оные – женщины. Но в этом признании не стоит искать сексуальный подтекст.

Мой многострадальный опыт свидетельствует: найти идеального шефа так же трудно, как и идеального мужа. Но и того и другого надо искать неутомимо! Поскольку правило остается правилом! Только тогда, когда ты можешь сказать «мой любимый начальник», твоя работа будет любимой, фирма – второю семьей, и, приходя на службу, ты будешь чувствуешь себя там комфортно, как дома. Зная, тебя здесь любят и ценят, непременно похвалят, помогут, пойдут навстречу. Здесь, как и замужем, ты словно за каменной стеной!

И все-таки (полностью признавая право любой секретарши спать со своим боссом) со временем я пришла к несокрушимому выводу: роман с начальством должен быть платоническим.

Хотя бы потому, что это намного выгодней для карьеры!

Платонические чувства куда романтичней, а романтика подвигает на большие подвиги, чем тривиальный секс. Платоническая любовь может длиться десятилетиями, а страсть имеет свойство перегорать. Платонический роман можно «крутить» и с женатым начальником (без всяких неприятных последствий и побочных эффектов). Такая любовь способствует вдохновенью в работе, пониманию, единству, продвижению, хорошему настроению… и ничуть не мешает романам на стороне. Платонической «любовнице» шеф спокойно простит «измену». Еще и подарит подарок на свадьбу!

Лишь бы ты никогда не изменяла вашему любимому делу.