Текст книги "Консорциум"

Часть четвертая

Глава 1

1

Его глазам не надо было привыкать к темноте.

Когда его, не веря, спрашивали: «Чего, прямо так и видишь все?..» – он только пожимал плечами.

Да. Вот так и вижу. Потому и Тень.

Ну, конечно, не только поэтому.

Ему нравился его псевдоним. Тень! – таинственно и серьезно, и вряд ли кто осмелится шутить с человеком, которого зовут так.

Он оглянулся. Тихо.

Дед и Барон чавкали башмаками по сырой траве впереди. Барон что-то бурчал себе под нос – Тень догадывался, что.

Опять, блин, хренью маемся… Сам, блин, не знает, чего хочет… – примерно так.

Справедливо? Отчасти. Тень знал, чего он хотел, но не понимал, как этого добиться.

Но все-таки знал! Не мог выразить, да. Не мог еще вполне ухватить мыслью – да. Ни никаких сомнений, что это есть! В неясных до конца, скрытых от него закоулках этого мира прячется нечто огромное, могущественное, и я, Тень, буду не я, если не найду это. Так что знаю я, чего хочу.

Только вот хотеть – мало, а геморроя по жизни столько, что неизвестно будешь ли завтра жив или нет…

Луна скрылась за тучу, и двое впереди беспомощно затоптались на месте. Барон ругнулся:

– …мать! Темно, как у папуаса… Тень, где ты там?

– Здесь, – негромко откликнулся тот. – Шагай за мной.

Ночи для него не существовало. И темных комнат тоже. Самая лютая тьма казалась ему поздними сумерками, где-то так.

Шли. Барон сзади подшучивал:

– Слушай, про тебя кино впору снять, на манер человека-паука. Человек-филин, а?..

– Не родился еще тот режиссер… – отшучивался Тень.

За густо разросшимися кустами стояло легковое авто – громоздкий неуклюжий драндулет. Подошли к нему.

– А! – воскликнул Барон. – Вот теперь вижу.

– Сопля! – окликнул Тень.

– Ага! Тут я, – мигом отозвался голос.

Через минуту заклацали ручки дверей, заскрипели петли.

– Я вперед, – поспешил Барон, полез на переднее сиденье.

– Валяй, – равнодушно сказал Дед.

Сопля включил зажигание, ногой нажал кнопку пуска. Напряженно завыл стартер, мотор дернулся, чихнул и заглох.

– У, бл… – Сопля засуетился с тягой ручного газа, – карбюратор говно! Я говорил Лешему, да ведь у него одно: потом, да отстань, да не до тебя счас…

– Ладно, – пообещал Дед. – Приедем, прикажу.

Со второй попытки двигатель завелся. Сопля включил фары, массивный седан с натужным рычанием пополз по грязному проселку.

Качка и тепло в салоне убаюкивали. Тень закрыл глаза, хотел заснуть, но… Мешало неприятное чувство. Не было покоя. То есть, покоя и быть не могло в этой паршивой жизни, но хоть на минутку бы… Так нет же, не было и этого. Тень сидел с закрытыми глазами, но не спал.

Он слышал, как неясно закряхтел Сопля, улыбнулся: так бывает, когда хотят сказать и не решаются… Наконец, юный водила решился:

– Это… я это… ну, короче, одно дело…

– Рожай, не тяни, – Барон зевнул.

– Да я к тому, что погоняло-то у меня… Ладно там, я молодой, ясно. Но все равно… Пацаны ржут. А я и в деле был уже, все нормально. Ну и…

– Имя сменить хочешь? – понял Дед.

– Ага. А то – Сопля, ну чо это…

– Есть, – согласился Дед. – Принял к сведению.

Тень вновь улыбнулся. Сопля был хороший малый, старательный, исполнительный и не трус. А дурацкая кличка прилипла из-за мучительного хронического насморка, от которого он никак не мог избавиться.

Вот и сейчас он громко шмыгнул носом, правда, в этом звуке было больше сдержанной радости, чем реальных соплей. Тень решил поддержать парня, открыл рот…

2

И точно молния сверкнула в мозгу.

Он вздрогнул. Огненная дуга пронзила ночь – от машины до густых кустов слева по ходу. Тень все понял вмиг.

– Ложись! – гаркнул он и нырнул меж сидений. – Пригнись! Сопля, по газам!!

Опытный Дед нырнул следом, а вот Сопля оплошал. На долю секунды – но больше и не надо.

Сбитый с толку, он дал по тормозам вместо газа. И тут же из кустов хлестнул автоматный залп.

Пули резко ударили по металлу. Лопнуло, разлетевшись на сотни осколков, стекло. Вскрик. Вспышка!

Тень был уже на траве. Рядом – Барон. Живой! Что с Дедом и Соплей?!

– Туда! – Тень толкнул Барона за колесо.

Пистолет в руке. Тихо. Ну, вперед!

Он высунулся из-за капота и открыл беглый огонь.

Бах! Бах! Бах! Три выстрела почти не целясь. Важнее подавить, чем попасть! В сумерках Тень видел, как мечется кто-то в кустах. И он дважды стрельнул уже прицельно.

И увидел Деда.

Тот в неудобном длинном пальто распластался за толстым стволом дуба, умело используя как прикрытие еще и какой-то случайный пригорок. Ну, Дед! В темноте, и так грамотно сработал. Попасть невозможно. Разве что кто-то из тех сменит точку, но один черт не видно ни зги…

Все это промелькнуло в голове вмиг. Больше Тень и подумать не успел, а Дед отклонился влево и взмахнул правой рукой.

Будто теннисный мячик легко порхнул в кусты. Граната!

– Ложись! – Тень упал на Барона, прикрыв его собой.

Хлопнуло совсем негромко и нестрашно. А вскрик – страшный, предсмертный, затем угасающий стон – и тишина.

Хотя уже не совсем тишина. В недальней городской окраине тревожно лаяли собаки и даже почудились испуганные голоса… но это вряд ли – народ давно битый жизнью, наверняка все сразу потушили свет и залегли.

Тень перевел дух.

– Живой? – спросил он.

– Не дождутся, – морщась, скрипнул зубами Барон. – Но зацепило вроде. Руку. Вскользь…

– Ну, это заживет.

Тень очень осторожно приподнялся. Кусты посекло, разметало взрывом. Над ними слабо курился дымок.

– Похоже, кончен бал, – сказал он вполголоса. – Дед!

– Здесь, – глуховато откликнулся тот.

Тень взглянул в салон машины. Сопля завалился назад и влево, голова запрокинута.

– Готов, – вздохнул Тень.

Он встал и, не таясь, пошел к кустам. Подошвы скользили по сырой траве. Краем глаза увидел, как Дед встал, отряхивая пальто, двинул следом.

В кустах вповалку лежали три тела. Тень подошел, вгляделся. Нет, незнакомы. Да хоть бы и видел их когда, какая разница! Мелочь, шелуха, пехота мафии… У одного была снесена нижняя часть лица, у других лица были целы, но искажены страхом и болью. Рядом валялся автомат. Тень поискал глазами – других нет. Ага… Значит, расчет был таков: нанести основной урон автоматным огнем, а уж потом добивать ближним боем. Не вышло.

– Не дождетесь, – повторил Тень.

– Этот жив, – сказал вдруг Дед.

Тень пригляделся – точно. Бандит с оторванной челюстью едва заметно дышал.

– Доходит, – сумрачно произнес Дед.

Тень кивнул.

Доходит-то доходит, но кто знает, может он промучается так еще час, может и больше…

Жалко? – спросил себя Тень. И честно ответил: нет. Но надо быть человеком, а не гнидой какой-нибудь. И он нагнулся, перевернул умирающего вниз лицом, приставил ствол к затылку. Выстрел хлопнул сухо, как бы недовольно. Тело дернулось последний раз в жизни и ослабело, обмякло, отпуская душу… Тень выпрямился.

– Акт милосердия, – сказал он.

Дед пожал плечами, отвернулся.

Приковылял Барон, посмотрел.

– М-да. Ну и какие наблюдения, мысли, выводы?..

– Первый вывод такой, что выбираться отсюда надо, – хмуро ответил Тень. – И чем скорей, тем лучше.

3

– …блин, – проворчал Барон. – Этак мы и до утра не дойдем. Ночная прогулка, блин…

– Там, – кивнул Дед, – участок должен быть. Я зайду, меня все знают. Позвоню, наши подъедут.

Барон ругнулся матерно, плюнул.

– Мутит немного, – признался он. – Как с похмелюги.

– Это от потери крови, – Тень тоже сплюнул.

– Да уж догадался как-нибудь, – съязвил Барон. – Слушай, Дед, ну все, надо решать! Давить этих тварей люто, под гребень. Это же они, ясно! Беспредел голимый!.. Да мы по-любому ответку можем включить на все сто!..

– Не пыли, – оборвал Дед. – Я тебе сколько раз говорил: спешка нужна в двух случаях…

– При сексе с чужой женой и при поносе? Знаю, – Барон отмахнулся. – Но…

– Тихо! – Тень вскинул руку.

Все смолкли – и услыхали далекий вой мотора.

– Сюда едет, – сказал Тень, движением плеча поправив трофейный автомат.

Через минуту на повороте жидко заплясал свет фар, а еще секунд через десять показалось и само авто – раздолбанный, расшатанный, полуживой грузовик. Тень встал посреди дороги, расставив ноги. Автомат отчетливо свисал с правого плеча дулом вниз. Вскоре первые, самые рассеянные и дрожащие лучи света достигли его фигуры. Лязг и скрип тормозов огласили местность. Автомобиль встал.

Неспешным шагом Тень двинул к дверце водителя, прекрасно понимая, что тот видит автомат и понимает, что за тип остановил его на ночной дороге. И поскольку должный психологический эффект уже достигнут, теперь надо сыграть в хорошего парня.

– Здорово, земляк!

– Ну, коли не шутишь…

– Да уж какие шутки среди ночи да в чистом поле. Ты, наверное, понял, кто мы такие?

– Догадываюсь.

– Верно догадываешься. Мы дедовские. Понял? Да и сам Дед с нами, вот он.

Водила – немолодой мрачный мужик – вдруг встрепенулся.

– С вами?

– Ну да. Поди взгляни, если не веришь.

Тень сказал это для проформы и никак не ожидал, что шофер выпрыгнет из кабины и пойдет к Деду. Но так и случилось! Тень даже несколько оторопел, а мужик широкими шагами ринулся вперед. Остановился перед Дедом… и кривое подобие улыбки неуверенно поплыло по небритому лицу.

– Точно… Здрасьте! Вы меня не узнаете?

– Нет, – сухо сказал Дед.

– Я в мирное время в вашем гараже… ну, в мэрии работал. На дежурной машине. Вас пару раз возил. Не помните?

– А-а, – голос Деда потеплел. – Нет, брат, тебя не помню, извини. А те старые добрые времена – ну как же… Сослуживцы, значит?

– Ага!..

– Слушайте, друзья-однополчане, – вмешался Барон, – давайте-ка к делу! Ностальгировать в дороге будете.

– И то верно, – поддержал Дед. – Вот что, коллега, поехали-ка, все по мере объясним…

…В душном тепле кабины вновь разморило, Тень стал погружаться в дрему. Тревоги больше не было, он расслабился по-настоящему. Сквозь сон слышал, как вспоминают «мирное время» Дед с шофером, особенно тот расчувствовался, твердил и твердил про свою «ласточку», то бишь скоростную разгонную машину мэрии, как он на ней летал со свистом, обгонял всех… а вот теперь вынужден маяться на этой старой рухляди, которую через день чинить надо… да и то за счастье: там подвезешь, тут подбросишь, так, глядишь, что-то и наскреб. По нынешним-то временам это сказочное везение, такая работа… Дед поддакивал, сочувствовал, обещал помочь по старой памяти.

Барон привалился рядом с Тенью, спал, сопел носом. Ослабел, понятно… Ладно, пусть спит, сон раны лечит.

Дед распорядился ехать в «систему» – штаб-квартиру консорциума «Альфа-центр», формально крупной коммерческой фирмы, со своей юридической и охранной службой, а фактически… фактически все знали сотрудников «Альфы» как «дедовских» – уважали, побаивались, сторонились и завидовали.

Метров за пятьсот до фирмы их тормознул патрульный экипаж – на физиях ментов прямо-таки нарисована была радость добычи. Но Дед их жестоко обломил: вышел, вынул свою заветную корочку… Впрочем, мог бы не вынимать – только вышел, как челюсти патрульных разочарованно отвисли. Деда в лицо знала вся губерния, а уж милиция тем более. Эти-то знали, что Деду слова поперек молвить нельзя, если не хочешь вылететь со службы.

Он разрулил вопрос за пять секунд. Поехали дальше – ну и вот она, родимая система… В дежурке ярко горели окна. На шум мотора и людские голоса высунулся один из охранников, ахнул, засуетился:

– Ух ты! Как это?! Я счас, мигом…

– Стой, стой, – остудил его Дед. – Не суетись. Так что, друг ситный, – улыбнулся он шоферу, – завтра после обеда зайдешь?

– Ну, так!..

– Вот и ладно. Заходи, порешаем твои проблемы. А сейчас довези вот его, – указал на Тень, – домой. А ты, Барон, оставайся. Доктора вызовем, до утра отлежишься.

– Не-е, – Барон отмахнулся. – Царапина, само пройдет. Я лучше к Тараканычу, приму на грудь чего-нибудь покрепче. Наутро как новенький буду.

Старый мошенник по кличке Тараканыч содержал увеселительное заведение – со спиртным, девками, рулеткой и прочими низостями. Ходил под Дедом, был ему многим обязан, и потому вел себя как шелковый. Дедовы ребята зависали почти исключительно там. Надежность – сто процентов.

– Я с тобой, – неожиданно для себя сказал Тень.

Вдруг чертовски захотелось расслабиться, и Дед его понял.

– Ладно, – кивнул он. И водиле властно, уже как подчиненному:

– Отвезешь.

А Тень искренне пожалел Деда. Они-то сейчас забудутся в пьяном дурмане, а старику – работать, перетирать вопросы с милицией, с мэрией… О перестрелке наверняка уже известно. И теперь надо звонить туда, сюда, утрясать, ждать ответных звонков… это на несколько часов. Да и Соплю надо похоронить по-человечески. Он вроде бы сирота, родных никого…

Здесь Тень спохватился и разом стряхнул с себя тоскливые мысли.

– Ну, все, – сказал он. – Едем, сеньор, предадимся восторгам бытия.

– Сатурналиям, – подхватил Барон.

Водила покосился на них с уважением: надо же, какие слова знают…

– Валяйте, – сказал Дед. – Меру знайте!

4

– …гости дорогие! Проходите, вы для нас всегда самые… самые…

– Прибыльные, – хмуро пошутил Барон.

Тараканыч съежился от беззвучного смеха. Он и так пятился, угодливо повиливая тощим задом, а тут и совсем уничтожился, прямо в пыль готов рассыпаться перед столь важными персонами.

Для vip-гостей в борделе был предусмотрен особый будуар, туда с поклонами-ужимками и проводил хозяин вельможных посетителей.

– Девочек? – сладко прижмурясь, вопросил он. – Есть новенькие! Очень даже ничего…

Тень ощутил вожделение, но Барон заявил, что у него одно желание: напиться в хлам и вырубиться – а уж потом его друг-приятель что хочет, пусть то и делает. Хоть девочек, хоть мальчиков…

– Ну, мальчиков – это вряд ли, – устало улыбнулся Тень. – Ладно, Тараканыч, давай выпивку, закуску. Ну и пожрать, само собой.

…через час пьяный Барон свалился на диван и захрапел. Тень, хмельной, но в полном рассудке и памяти, с силой провел ладонями по лицу, как бы стряхивая хмель и усталость. Тараканыч сказал, что одного из лакеев поставит прямо за дверью кабинета: если что – зовите. Тень и позвал:

– Эй, человек!..

Холуй тут же предстал – ловкий, юркий, ко всему готовый.

– Звали?

– Приказывал. Шефа давай сюда.

Тараканыч явился все с теми же слащавыми повадками:

– Чего изволите?

– Изволю познакомиться с твоими принцессами. Ты говорил, новые есть?

Тараканыч так и заходил ходуном, захихикал:

– Имеются, имеются, как же… Принцессы, очень точно изволите выразиться! Новенькие, молоденькие…

– Проверял?

– А как же! Ничего подозрительного, все чисто.

– То-то же. Ты не думай, эти крокодилы работать умеют. Могут так заслать человека, что никогда на него не подумаешь.

– Ни-ни-ни! Я таких нюхом чую, меня не проведешь… Обычные девчонки, просто деньги нужны. Работы-то днем с огнем не найдешь.

– Ладно, ладно, верю. Давай сюда своих золушек.

– Принцесс!.. Хе-хе… Сию минуту!

И вновь не соврал. Через минуту послышался его суетливый голос:

– Шагайте, шагайте, девоньки-красавицы, смелее… вот, вот так!

Тень повернулся.

Девушки, робея, не проходили дальше входа, отчего в дверях возникла толкотня. Тень прищурился.

М-да. С принцессами-красавицами Тараканыч пересахарил. Две первых были ядреные деревенские девки, румяные, пышущие здоровьем – но уж никак не красотки. А вот третья там, позади…

– А ну-ка, барышня, – велел Тень, – вот вы, да! Выйдите-ка на белый свет. Ну, конечно, он не совсем белый, но…

Слова застряли в горле. Сердце екнуло. Тень невольно сглотнул.

– Все, – сказал он Тараканычу. – Беру! Получи деньги.

5

…они лежали в темноте: мужчина на спине, девушка – прижавшись к нему, голова на его правом плече. Он ощущал ее нежную теплую тяжесть, чувствовал легчайшее дыхание на своей коже… и это вызывало в нем странные, то ли давно позабытые, то ли никогда не испытанные чувства. Первая школьная любовь?.. Нет. Там было не то. Сейчас другое.

Она пошевелилась, вздохнула. Прильнула поплотнее. В комнате было прохладно, отопление, должно быть, работало отвратно. Но под одеялом двум случайно нашедшим друг друга людям было так уютно, так хорошо… Тень даже позволил себе пустить мечту в полет: представил, что весть этот паршивый мир, где все только и норовят сожрать друг друга, исчез – и эта тоже паршивая, сто раз загаженная всякой человечьей дрянью комната превратилась в космический корабль, плывущий неведомо куда во Вселенной, и они двое на нем, и никого больше не надо. Не видеть, не слышать, не знать…

– Тебя как зовут? – спросил он. Голос прозвучал хрипло, Тень откашлялся.

Она помолчала пару секунд, прежде чем ответить:

– Снежана.

– Хорошо, – сказал он.

Ее пальцы легонько пробежались по его груди.

– А тебя?

Он усмехнулся:

– У нас нет имен.

Пальцы замерли.

– У нас, – подчеркнула она. – Но я же спрашиваю не у вас, а у тебя…

– О, сударыня, – насмешливо протянул он, – я вижу, вы того… Инженер человеческих душ, так что ли?

Она сказала:

– Да вообще-то я серьезно.

– Я тоже, – он зевнул. – Если серьезно, то я свое имя постарался забыть. Так оно проще в этой жизни.

Помолчали. Потом она спросила:

– Почему ты меня выбрал?

– Почему?.. Да за красоту душевного ландшафта, не иначе…

Посмеялись. Стало совсем хорошо обоим, обнялись, объятия сами собой перешли в поцелуи, долгие, страстные… и завершилось это бурным, горячим соитием, с женскими стонами и криками, с пронзительным телесным столбняком самом пике – когда все силы, вся суть человеческая сжаты тисками бесстыдного наслаждения. А потом – слабость, лежишь как планктон, и хоть плачь, хоть вой, хоть песни пой – все едино, не пошевелиться. А уж потом, когда какие-то силы явились…

…Тень не ожидал от себя того, что он будет делать. Он покрывал поцелуями все тело девушки, от шеи до мягких пяточек, старательно вылизывал ее между ног, жадно вдыхая запах прокисшей страсти, чей срок хранения меньше минуты… Но он дышал ею, его корчило от необъяснимых и невыразимых чувств, он терял себя и находил, когда уже не менее старательно вылизывал ноги девушки, а она, не стесняясь, голая раскинулась на кровати, и он, кося глазом, видел, как течет ее пушистая щелка… и это вновь переполняло его вывернутой, шизофренической радостью… и вот он уже целовал ее губы, и они они отвечали ему так ласково, что он чувствовал, как легко рвется его сердце, которому он не позволял ни одного лишнего движения. Ему казалось, что он мгновеньями исчезает куда-то и выныривает из ниоткуда, и видит перед собой непостижимо прекрасное лицо, бездонные глаза – и со страхом сознает, что может, в этой жизни ничего лучше у него уже не будет никогда, сколько б ни жить еще на этом свете. А на каком-нибудь другом – ну, до него еще добраться надо…

До рассвета было еще не близко, хотя ясно, что ночь перевалила через самую свою темную, глухую пору. Мужчина и женщина, такие до этой ночи одинокие, погружались в один сон на двоих, чувствуя, что не могут больше друг без друга. Что разлуки меж ними, конечно, еще будут – но это можно пережить, если знать, что и этим разлукам придет конец, и будет день, когда встретимся и не расстанемся больше никогда…

Тень чувствовал, что если даже девушка – агент враждебной группировки, ему все равно. Он откроется ей, и будь что будет… Но она ничего не выпытывали, ничего не спрашивала. Только вымолвила:

– Ты совсем не похож… – и не договорила.

– На разбойника? – он усмехнулся. – Да сейчас никто на себя не похож.

– Нет, – твердо заявила она. – Ты другой. Чувствуется в тебе культура.

Тень вновь усмехнулся.

– Ну, культура-не культура, а три курса университета осилил. Экономический факультет. Кстати товарищ мой, что в другой комнате – тоже, на параллельных курсах учились. Он только на юридическом.

– А потом?

– А потом вся эта бодяга грянула. И жизнь пошла… то так, то сяк, то жопой об косяк. Извини на худом слове…

– Да ничего.

– Ладно, – он закрыл глаза. – Давай хоть сколько-то поспим. Завтра, подозреваю, будет трудный день. То есть, уже сегодня…

6

Но заснуть не получилось. Разговор всколыхнул темную тяжесть в душе. Жизнь похабная, по ней течешь, как по вонючей речке, берега плывут мимо, и никак не успеваешь выбраться на них… Несет тебя этот поток, и что там впереди? Да ничего хорошего. Омут. Забвение. И смерть. Собственно, вопрос-то не «что», а «когда».

Вот так-то, бывший студент. Вопрос – когда… Но черт возьми, разве я виноват?! Старые идиоты вцепились во власть, жили по правилу «после нас хоть потоп» и дожили до того, что буря страшного бунта смела их, а страна фактически развалилась на уродливые удельные княжества, где каждый выживал как мог. И что делать молодому человеку, оставшемуся наедине с обезумевшим миром?.. Молодой человек не утонул, спасся. Спасибо Деду, бывшему вице-мэру города, которого вытеснили из кресла молодые – и однако, нормально править без него не смогли. Дед спокойно и уверенно сколотил коммерческий консорциум, островок стабильности в море хаоса, и понятно, что на этот островок потянулись многие. Но Дед вел жесткую кадровую политику, отбирал лучших – он мог себе это позволить. И так создал собственную империю, по сути – мафию. Но он, бывший крупный чиновник, не хотел уподобляться криминальному боссу. Раз уж жизнь перевернулась и пошла такими сраными буераками, то надо попытаться сохранить подобие нормального бытия, мини-государство. И его консорциум действительно выполнял отчасти государственные функции. Дед сформировал боевые дружины, патрулировавшие город и жестко пресекавшие уличный беспредел, ставил на место зарвавшихся бизнесменов-жуликов, некоторых учили очень жестко, зато эффективно – они потом жили пугливо, с оглядкой… И в сравнении с другими областями еле живой страны здесь, несмотря на неизбежные упадок и депрессию, был хоть какой-то порядок. И за это горожане были бесконечно благодарны Деду, а мэрия и милицейское начальство молиться были на него готовы.

Он разбирался в людях. Умел находить и выдвигать самых способных. Таковыми и оказались два оставшихся не у дел студента-отличника, ставшие ближайшими помощниками – один советником, другой начальником оперативной части. С них, кстати и пошла мода на псевдонимы, а босс подхватил, это показалось ему таким нетривиальным, брендом его консорциума… ну и пошло-поехало, и уже отвыкать не хотелось. Консорциум стал для его лидеров всем: домом, работой, вселенной… И Тень, скажем, старался не вспоминать прошлое, хотя и о будущем сказать было нечего. Оставалось жить настоящим: день за днем, несет река времени – и будь что будет.

Но в какой-то момент с ним стало происходить нечто странное.

Он много лет почти не видел снов – так, что-то такое, чего толком ни рассмотреть, ни запомнить. И вдруг ему стало упорно сниться, как он быстро идет по улицам незнакомого города… Идет-идет и не успевает прийти – сон всегда обрывался на полпути. Тень недоумевал, пытался понять, что бы это значило, да не успел.

Пришли другие сны.

Самой ранней весной, сырой оттепельной ночью его накрыло исключительно яркое видение.

Оно и сейчас, через полгода легко встало перед глазами. Тень без труда вернул его – и старался задержать, чтобы вместе с ним и отправиться в страну снов. Но человек предполагает, а располагает за него…

Видение исчезло. Тень провалился в забытье.