Текст книги "Агасфер. Вынужденная посадка. Том II"

– Ну-ну, без личностей… Зинкявичус, я тогда, конечно, знал все. Все, кроме того, что кто-то в моей судьбе слово сказал… Так это ты был? Слово чести даешь, что ты?!

– Ну, слово, а тем более – чести – я тебе давать не буду. У тебя связи большие, Закрайский! Наведи справки, узнай – почему старлей Зинкявичус сразу после этого сержантом был в округ переведен. Коли узнаешь и совесть заиграет – перезвонишь. Пока, гнида!

* * *

Полтора часа спустя:

– Зинкявичус, а ведь ты сейчас полковник, в Интерполе служишь… Зачем тебе старый Толя Резаный понадобился, а?

– Потому как сам всегда старые долги возвращаю. И не возражаю, если и мне такую любезность оказывают.

– Отто, извини, просто не знал – кому обязан. Говори, чего требуется.

– Скажи, где сейчас Самсонов – и квиты мы с тобой…

– Ох, грехи наши… И тут долг, и там… Ладно… Едет твой Самсонов в купе СВ в сторону Братска. Все, Зинкявичус, в расчете я с тобой! Прощай!

* * *

– Олег, мне только что звонил из Москвы Зинкявичус. Отто «выкрутил» Закрайскому руки, напомнил о каком-то старом должке, и тот сообщил, что Самсонов в настоящее время подъезжает на поезде к Братску. Оттуда им заказан авиачартер на Новосибирск, а из Толмачево – билет на ночной рейс в Москву. До прибытия в Братск остается около трех часов, меня местные ребята обещали попробовать подкинуть туда спецрейсом. Даже если немножко опоздаю, в Братске все равно встречусь с нашим Абвером. Правда, эффект это будет иметь скорее психологический – но лучше уж такой, чем никакой…

– Думаете, что сокровище вряд ли у Самсонова с собой?

– Только если Самсонов конченый дурак. Провести такую многоходовую операцию – небесталанную, надо признаться! – и попасться на вокзале с охапкой исторических мечей?! Нет, Олег, ценный груз едет из Якутска каким-то другим путем. Но вот каким и куда?

– Следы он запутал мастерски, ничего не скажешь, Сергей Васильевич! На Сахалине распорядился замаскировать катаны в коробки с мороженой рыбой и отвезти в холодильник. Убедил нас, что сокровище поедет в столицу в одной из сотен рефрижераторных секций с Дальнего Востока. А пока мы строили планы масштабной операции по контролю всей рыбопродукции, сокровище потихоньку разморозили и доставили к «темной лошадке», Горохову…

– Да, Олег, это тебе не полуграмотные «паханы-шестидесятники»! Ты только подумай: Самсонов год, а то и полтора назад посадил в Южно-Сахалинске своего человечка с профильным «оружейным» бизнесом! Над его фирмехой «Меч-кладенец» в городе посмеивались, а Горохов тихо и спокойно «ковал» свою легенду, ввозил и вывозил с Сахалина партии сувенирного оружия. И авиаторов ведь местных приучил к тому, что постоянно возит безобидные поделки испанских ремесленников!

– А в день икс разобрал катаны, снял с них старинные ножны, «присобачил» новехонькие накладки и лейблы, заменил рукоятки из кожи ската ярким пластиковым дерьмом, подсунул сабовцам в аэропорту кучу настоящих сертификатов и таможенных разрешений на ввоз-вывоз «сувениров» и спокойно полетел. Сергей Васильевич, он ведь даже подстраховался от возможного контроля в Москве! Несчастный случай во время рейса организовал – и «посадил» эрбас в Якутске!

– Ладно, Олег, что теперь об этом говорить! Лихо все провернуто! Недаром все-таки Зинкявичусу Якутск покоя не давал. Все простенько оказалось – там тоже подготовка шла полным ходом! Самсонов организовал транспортную схему, нашел хакера какого-то талантливого, приготовил липовую скорую помощь, перехватил вызов из диспетчерской… Обул он нас, Олег! По полной программе обул! Так что давай-ка тоже собирайся, и в Москву подтягивайся! Будем к постановке клизм готовиться – и от МВД, и от начальства из Лиона!

– Сергей Васильевич, так неужели все? Неужели «спишем» это дело?

Ретроспектива-11 (декабрь 1946 года)

Киото – Токио, Япония

– Так вы знали про Агнесс?! – господин Осаму непроизвольно подался вперед.

– Не только знал, – серьезно кивнул Берг-старший. – Не знаю, оцените ли вы сейчас то, что в свое время я, подобно невидимому кукловоду, в последний момент удержал вас от весьма опрометчивого шага, который вы были готовы совершить… Тогда бы вы меня наверняка убили, господин Осаму! Как едва не убили шофера-таксиста, неосторожно вписавшегося в поворот и разбившего машину. Пока машину чинили, вы опоздали на вокзал…

– Так это были вы!..

Осаму вперся взглядом в человека, который 18 лет тому назад то ли сломал ему счастливую судьбу, то ли удержал на краю пропасти. Берг-старший выдержал этот взгляд, кивнул головой:

– Та Агнешка отнюдь не была ангелом[14]14
  Имя Агнесс – латинского происхождения. Чаще всего переводится как «ангел», «чистота», «непорочность».


[Закрыть], мой друг! Но тогда вы ни за что бы не поверили в это!

– Тогда – да, – помолчав, признал господин Осаму. – А месяц или два спустя я благословлял того неизвестного мне водителя такси… Так это были все-таки вы…

Берг-старший кашлянул:

– Но мы, кажется, чересчур увлеклись воспоминаниями, доси[15]15
  Дословно переводится, как «товарищ».


[Закрыть]

; другое значение – «единомышленник».! Вернемся в наши времена, дорогой друг!

– Справедливо, – кивнул господин Осаму. – Итак, наша с вами страна проиграла эту войну. Мы проиграли – но не сломились, ибо верим в возрождение великой Японии! Американцы свободно ходят по нашей земле, диктуют нам новые правила и новые законы. В сентябре прошлого года Япония подписала акт о безоговорочной капитуляции, а месяцем раньше наше правительство приняло Потсдамскую декларацию союзных держав-победителей. В соответствии с ее положениями, новое правительство Японии должно было принять безотлагательные меры по демилитаризации и демократизации страны. Был предусмотрен, как вы знаете, и глобальный пересмотр японской конституции, господин Берг!

– Пока все, что я слышу, – чистая политика. Извините, но я читаю газеты…

– Погодите, господин Берг! Вы не хуже меня знаете, что японцы – чрезвычайно консервативны. И новое правительство до последнего откладывало конституционную реформу, опасаясь, что она приведет к отказу от священной для японцев традиции кокутай. Американцам надоело ждать, и они взяли дело в свои руки. Уже в начале этого года в штабе генерала Макартура стал разрабатываться проект новой японской конституции. И я не сомневаюсь в том, что через два-три месяца новый парламент Японии одобрит все, что напишут американцы! Император потеряет верховную власть в стране, и Япония станет конституционной монархией! Да что там говорить! Он уже потерял ее!

– Не слишком ли вы торопите события, доси?

Это неизбежно, господин Берг! И мы заранее смирились с диктатом победителей… Но есть вещи, которых допустить просто нельзя!

– Например, того, что на скамье подсудимых будущего трибунала окажется император Хирохито?

– Он никогда не окажется на этой скамье, дорогой друг!

– О-о, в таком случае ваше влияние гораздо больше, чем можно было предполагать! «Дядя Джордж», Новая Зеландия, Британия и даже левые японские политики, насколько я знаю, настаивают именно на этом!

– Разрешите нескромный вопрос, Илья-сан: а каково ваше личное мнение на этот счет? И ваше, Андрей-сан?

Берги переглянулись и дружно рассмеялись:

– Неужели вы думаете получить искренний ответ на такой провокационный вопрос, господин Осаму? Мы с сыном прекрасно помним, с кем говорим!

– Перестаньте! – слегка поморщился Осаму. – В наши дни тема причастности к военным преступлениям императора Хирохито не обсуждается только глухонемыми!

– И тем не менее вопрос некорректный, господин Осаму! К тому же: чтобы мы ни говорили, вопрос будет решаться не нами!

Осаму помолчал, выпил подряд две чашечки саке и поднял на собеседников взгляд абсолютно пустых глаз:

– Сейчас я скажу вам то, чего вы никогда не прочтете ни в одной газете, господа… Вы знаете, что Хирохито в конце сентября был с визитом у генерала Макартура и сам предлагал свою кандидатуру для скамьи подсудимых?

Отец и сын переглянулись.

– Ну, что ж… По крайней мере, это говорит о том, что у императора достаточно человеческого мужества, – пробормотал Берг-старший. – И что же? Как отреагировал генерал на такое заявление? И почему об этом ничего не было в газетах?

– Дуглас Макартур – мудрый человек и прозорливый солдат. Он понимает, что император Японии в глазах его многомиллионных подданных – не просто человек, а полубог! Или Бог. Как бы к нему не относились его подданные, Бога трогать нельзя!

Осаму снова помолчал, поковырял палочками в миске с маринованной рыбой.

– Наши люди перехватили телефонный разговор, который состоялся у генерала с президентом Эйзенхауэром… Не спрашивайте меня – как это было сделано. Но это было сделано! Президент довел до Макартура свою точку зрения, уже склонявшуюся к британской и советской: отдать Хирохито под трибунал и повесить! Однако генерал был категорически против! Знаете ли вы, чем он мотивировал свою позицию?

– Откуда же…

– Он ответил своему президенту просто и по-солдатски, господа! О’кей, сказал он. Вы хотите его повесить? Я тоже хочу этого не меньше вашего! Но в отличие от вас, господин президент, я понимаю, что этого делать нельзя! Вы настаиваете? О’кей, тогда мне нужна ваша письменная директива. А самое главное – мне нужно после этого не менее миллиона американских солдат на этих островах! Причем – на очень долгое время! И учтите, господин президент, что вам, а не мне, придется объяснять миллиону американских матерей, что такое решение породит в Японии полномасштабную партизанскую войну! Вам, а не мне, придется объяснять этим матерям – почему каждый день на японских островах гибнут их сыновья! А я что – я буду драться здесь. Год, два, десять лет…

– Генерал имеет все шансы стать национальным героем Японии, но вряд ли такое решение повысит его международный престиж, – хмыкнул Андрей Берг.

– Не уверен насчет второго, но первое ваше предположение продиктовано, Андрей-сан, все же молодостью, – невесело улыбнулся Осаму. – Генерал практичный человек, но не более того! Вы знаете подробности подписания Акта капитуляции? Как именно это было обставлено, господа? Хотите услышать из первых уст?

– Погодите, господин Осаму, но, насколько я знаю, на церемонии присутствовало с японской стороны всего одиннадцать человек, причем только двое представители прессы. А вы говорите – из первых уст… Впрочем, простите, возможности Кансейкеку мне известны… Расскажите, если это возможно.

Осаму пожал плечами, хлопнул в ладоши и резко отдал мгновенно появившимся служанкам короткое распоряжение. Через минуту на низком столике появились две приземистые бутылки Chivas Regal несколько грубоватых стаканов явно американского производства.

– Оккупанты после церемонии пили именно это, – объяснил он. – Наверное, мы лучше поймем их чувства, если будем действовать максимально похоже.

Осаму ловко скрутил крышку с одной бутылки, щедро плеснул в три стакана янтарный напиток и поднял свой стакан.

– Начнем с того, господа, что линкор «Миссури» бросил якорь в том именно месте, где более ста лет назад стал на стоянку «черный» корабль коммодора Мэтью Перри[16]16
  Возглавляемое коммодором Перри соединение военных кораблей стало весомым фактором в переговорах и последующем подписании договора о торговле между Японией и США, эффективно завершив более чем двухсотлетний период времени, в течение которого Япония вела торговлю только с Китаем и Голландией.


[Закрыть]

… И этот же проклятый флаг с тридцатью одной звездой был первым, что увидела японская делегация, поднявшись на дек линкора… Ах, да им же еще надо было подняться…

Осаму рывком опрокинул в рот треть стакана чистого виски, покрутил стекло в руках, осторожно опустил на стол. Берги к своим стаканам не притронулись.

– Ранним утром второго сентября на «Миссури» прибыли делегации стран-победителей, – бесцветным голосом продолжил Осаму. – Японскую делегацию доставили к линкору на эсминце, в 8.30 утра. И почти полчаса они наблюдали, как одна за другой на «Миссури» прибывают победители, которые должны были принять нашу капитуляцию. Потом японцев на моторном катере подвезли к трапу… Ах да, я забыл сказать: накануне по этому трапу американские офицеры с хронометрами в руках почти два часа гоняли матросов разной комплекции и возраста. У каждого в штаны была засунута ручка от швабры: это репетировался подъем на корабль главы делегации, министра иностранных дел Японии Мамору Сигемицу. В конце концов Макартур решил, что одноногому человеку с протезом от бедра хватит трех минут, чтобы подняться на линкор.

Осаму снова налил в стакан виски, однако, повинуясь какому-то порыву, внезапно выплеснул напиток в хибати и продолжил:

– Сигемицу не уложился в отведенное генералом время. Он поднимался четыре минуты: задыхаясь, покрываясь потом, едва переводя дыхание и делая неимоверные усилия, чтобы не потерять равновесие. Никто не подал ему руки, никто не помог – лишь Макартур, выйдя через три минуты из своей каюты и увидев, что министр еще не добрался до дека, с недовольным видом снова исчез: он не желал ждать побежденного!.. Потом началась церемония подписания. Кстати, британцы, для «торжества момента», приволокли на «Миссури» какой-то редкостный исторический столик красного дерева – однако Макартур велел убрать его – он показался ему слишком роскошным и не соответствующим моменту японского позора. Стол заменили обычным, из матросского кубрика, застелив его скатертью со следами кофейных пятен…

– Зачем вы все это нам рассказываете? – ворвавшись в короткую паузу, спросил Илья Берг.

– Заметьте, господа, что японской делегации было предписано одеться в парадную форму. А американцы, принимавшие капитуляцию, все как один, были в рабочей, полевой. И лишь выпроводив японцев и перейдя к церемонии награждения своих героев, американцы сбросили полевую форму и переоделись в парадную… Да, они выполнили свою грязную работу и вернулись к парадной повседневности! Впрочем, простите: вы о чем-то спрашивали меня, Илья-сан?

– Я спросил: для чего вы рассказывали нам про все это?..

– Для чего? В «философском саду» Реандзи, помнится, вы с долей негодования спрашивали – почему я считаю вас, европейцев, «гейдзинами», «неяпонцами». Но разве можно назвать вас японцами в полном смысле этого слова – хоть вы родились здесь и знаете историю страны и ее фольклор лучше меня? Разве вы с детских лет впитали в себя дух нашей страны, Андрей-сан? Скажите-ка мне по совести: какими были ваши первые детские игрушки?

– Ну, какие-то кубики, лошадки, машинки, наверное…

Осаму рассмеялся:

– Вот-вот! А в истинно японских семьях до пятилетнего возраста мальчики играют деревянными мечами, а позже – металлическими, слегка затупленными! В наших семьях мальчики сызмальства привыкают к мечу, учатся уважать это оружие, беречь его, как самого себя! Мечи столетиями хранились в японских семьях как сокровище. Мечи были олицетворением могучих корней японской семьи, ее древности, незыблемости и социальной значимости. И американцы, при всей их поверхностности и невежестве, очень быстро поняли это! Они поняли, что нельзя казнить бога – прежде нужно лишить его регалий божественного происхождения! Окажите мне честь, Андрей-сан, назовите мне кульминацию церемонии возведения на престол каждого нового императора! Вы же наверняка знаете это!

– Бронзовое зеркало, меч и яшмовое ожерелье, – пожал плечами Берг-младший.

– Императорские регалии, считающиеся символами божественной власти, с древних времен окружает завеса мистических тайн, – торжественно кивнул Осаму. – До сих пор неизвестны ни их подлинная история, ни точное местонахождение. Принято считать, что Наследный меч императора хранится в синтоистском святилище Ацута в Нагое, яшмовое ожерелье – в императорском дворце, а священное зеркало – в святилище Исэ. Но так ли это на самом деле – не знает никто!

Возвысив голос, Осаму велел служанкам убрать со стола виски и стаканы. Под его благосклонным взглядом женщины разлили гостям в чашечки подогретое саке.

– Не так давно американский историк Миллер обнародовал в газетах, что в последние дни мировой войны император Хирохито был озабочен не столь судьбами своей страны, сколько эвакуацией в безопасное место Священных регалий – меча, зеркала и ожерелья. Это преподносилось японцам как пренебрежение «отца нации» судьбами миллионов людей… Вы тоже так считаете, Илья-сан? – Осаму внезапно всем телом повернулся к старшему Бергу.

Подумав, тот отрицательно качнул головой:

– Здесь все гораздо глубже, доси…

– Да, американцы несколько месяцев рыскали по всей стране в надежде отыскать эти регалии, – торжественно кивнул Осаму. – И, не найдя, наметили для себя два пути. Первый – сохранить жизнь императора ради сохранения жизней миллионов американских солдат. Вторым путем было лишение японской нации символа доблести и воинской отваги – самурайских мечей! И вот сейчас я уже почти дошел до сути своего предложения, господа! Как вы знаете, в нашей стране объявлено тотальное разоружение. Люди вынуждены относить на сборные пункты даже священные катаны, хранимые в семьях на протяжении многих лет и даже столетий. Вы знаете, господин Берг, что древние мечи – это не столько оружие, сколько символ духа японского народа! А вот недавно стало известно, что оккупационные власти настаивают и на передаче им священной коллекции императора Японии. Они не смогли найти Священные регалии императора, но пятнадцати мечей знаменитых японских оружейников – символа самурайского духа нашего народа – нас можно лишить!

– Я слышал об этой коллекции. Этой коллекции место если не в императорском дворце, то в национальном музее Японии, но никак не в оружейных арсеналах американцев! – нахмурился Берг-старший.

– Если бы речь шла об арсеналах, Илья-сан! – вздохнул Осаму. – У меня есть все основания полагать, что символ японской нации и ее духа предназначен для нескольких частных коллекций в разных уголках света. Именно поэтому американцы не хотят и слышать об официальной церемонии передачи коллекции оккупационным войскам! Мечи будут переданы некоему рядовому представителю американской армии, на общих для всех основаниях!

– Но неужели император и его семья не могут…

– Не могут, господин Берг! Как вы, наверное, знаете, через несколько дней ожидается обнародование приказа Макартура о создании международного военного трибунала для Дальнего Востока. Будут назначены судьи, названы обвиняемые и произведены аресты. В предварительном списке, насколько я знаю, в основном члены кабинета министров генерала Хидэки Тодзио. Но вы же понимаете, Илья-сан, что список тех, кто сядет на скамью подсудимых, может быть и расширен. И хотя у известного нам лица есть определенные гарантии неприкосновенности, но…

Над столом повисло тягостное молчание.

– Заметьте, господин Берг: я ничего не утверждаю и никого не обвиняю! Я пытаюсь найти ответ на очевидный вопрос – и не нахожу его. Так же, как, видимо, и вы…

Помолчав, японец объяснился. Передача раритетной коллекции состоится не сегодня-завтра. Коллекцию привезут на линкор «Миссури», на котором в настоящее время находится штаб-квартира экспедиционного корпуса США и резиденция Дугласа Макартура. Помешать акции невозможно, это безумие. Остается только по возможности отследить – куда и когда сокровище будет переправлено. Наиболее реальная возможность быть в курсе событий – принять участие в акте передачи. Для этого есть вполне реальная перспектива: штаб Макартура испытывает большой дефицит квалифицированных переводчиков. Американцы неустанно ищут переводчиков, отдавая предпочтение в первую очередь людям европейской расы. А вы, Илья-сан, великолепно владеете как английским, так и японским языками. И если вас порекомендуют…

– Боюсь, что у меня нет достаточно уважаемых американцами рекомендателей, – покачал головой Берг. Я веду довольно уединенный образ жизни, господин Осаму!

Тот покачал головой и выложил на столик плотный конверт из манильской бумаги.

– Не беспокойтесь об этом. Вас порекомендуют очень влиятельные люди! Вам нужно лишь как можно скорее попасть в Токио. Загляните в конверт, прошу вас!

Помедлив, Берг-старший раскрыл конверт и выложил на стол армейское удостоверение уполномоченного для участия в церемонии полковника австралийской авиадесантной дивизии и… свою собственную фотографию в полевой форме австралийских ВМФ с полукруглой надписью на плече: «Australia».

– Ваш десантный корабль в настоящее время ремонтируется в Корее, – объяснил Осаму. – Это действительно так – как и то, что полковник Том Хетчес направлен командованием для церемонии подписания Капитуляции и последующих официальных мероприятий. Поскольку вы прекрасно знаете японский язык, лучших рекомендаций вам не потребуется!

– А что вы потребуете от меня, господин Осаму?

– Ничего особенного, – усмехнулся тот. – Американцы – весьма предсказуемые люди. И свои проблемы они решают так, как решали всегда – в мирное время или на войне: по мере поступления! В первую очередь им важно забрать у императорской семьи ту самую коллекцию катан…

– Но они захотят убедиться, что им не «подсовывают» дубликаты… У них ведь наверняка есть эксперты!

– А вот главным экспертом и станете вы, мой друг! – скупо улыбнулся Осаму. – Вот уже несколько лет назад в Японии действует система идентификации школ изготовления катан, система географической привязки и «привязки» клинков к конкретному мастеру. Как вы понимаете, Илья-сан, японские эксперты начали свою работу с коллекции императорского дома. Ими подготовлено уже несколько десятков паспортов-оригами. Вам подскажут, где хранятся эти оригами. И в соответствии с данными этих паспортов вы засвидетельствуете подлинность коллекции императора.

– И все же кое-что меня смущает, – споткнулся Берг. – Если меня разоблачат, я попаду прямым ходом в американский трибунал. Как пособник японской разведслужбы.

– Не беспокойтесь о том, что просьба исходит от японской спецслужбы, – легко угадал собеседник. В данном случае мы выступаем лишь в качестве информированных посредников. К вам официально обратится… Но, прежде чем я назову имя, мне нужно знать – согласитесь вы или нет?

– В этом деле – да. И если человек, который ко мне обратится, будет частным лицом.

– Хорошо, господин Берг! Вас лично попросит о содействии наследный принц императорского дома. Такой уровень ходатайства вас устроит?

– О-о, безусловно! Значит, я предлагаю свои услуги американцам, вместе с ними еду в императорский дворец и отбираю липовую коллекцию мечей, которые подлежат вывозу в США. Верно?

– Совершенно верно! Вам «случайно» попадет в руки шкатулка с паспортами-оригами – мы позаботимся об этом – и вы делаете свое «историческое» открытие. Американцы радостно хлопают вас по плечам, опечатывают сундук с «раритетами» и поят вас виски до одурения. А потом вы незаметно исчезаете. Через день-другой сундук будет переправлен на «Миссури» – но уже без вас…

– Нам остается прояснить последний вопрос: какая роль в этом деле уготована моему сыну?

– Я уже упоминал о том, что американцы решают свои проблемы по мере их возникновения. Заполучив сундук с коллекцией, они станут думать – как бы побыстрее вывезти его из Японии. Эту акцию от народа не скроешь, поднимется волна возмущения. От императора могут потребовать пересмотреть свое решение о передаче американцам коллекции самурайских символов. Но снаряжать для вывоза коллекции целый военный корабль никто не будет – слишком много чести! И штабу очень аккуратно подскажут мысль о том, что лучше всего перебросить коллекцию императора на крейсер «Канзас» – он отправился в Америку неделю назад. А для переброски можно использовать один из самолетов-амфибий. Поднимется суета. Кто-нибудь обязательно вспомнит о правилах перевозки на самолетах ценных раритетов. Сундук из ценных пород дерева не годится – ведь самолет не застрахован от того, чтобы не упасть в море. Начнутся спешные поиски герметичных контейнеров для исторических мечей… И мы уже знаем, какие именно это будут контейнеры. Американцы пока просто не думали об этом – но в свое время им невзначай подскажут…

– Я смотрю, господин Осаму, в вашем плане просто не оставлено место для случайностей… Но какова же все-таки роль моего сына в вашем плане?

– Все очень просто, – передернул плечами старый разведчик, доставая из внутреннего кармана пиджака еще один конверт. – Здесь ваши документы, Андрей-сан! Не беспокойтесь – они подлинные! А вот справка из американского военно-морского госпиталя – согласно этой справке, вы прошли курс лечения от легкого пищевого отравления и направляетесь в штаб Вспомогательного флота ВМС США для дальнейшего прохождения службы – поскольку ваш корабль уже ушел. Я имею в виду «Канзас», господа! Вы – классный водитель, хорошо знаете Токио. Не сомневайтесь: контейнеры с раритетами на аэродром повезете именно вы!

Мельком взглянув на отца, Андрей Берг раскрыл конверт, перебрал несколько бумаг, медленно сложил их обратно, и в упор посмотрел прямо в лицо японца:

– У меня тоже есть к вам пара вопросов, господин Осаму… Скажите, сколько человек заплатили своими жизнями за подлинность этих документов? Моего отца и моих?

– А сколько десятков тысяч жизней моих соотечественников, японцев, было заплачено за демонстрацию американских атомных мускулов? – Осаму так резко подался вперед, приблизив свое лицо в отшатнувшемуся младшему Бергу. – Две бомбы, Андрей-сан! Две бомбы – в Хиросиме и Нагасаки!?

Взяв себя в руки, Осаму прижал ладонь к груди:

– Впрочем, прошу простить меня на этот порыв! Что касается ваших документов, то на сей счет можете не беспокоиться: никто не пострадал! Все было исполнено максимально… корректно. У вас есть еще вопросы?

– Да… Допустим… Допустим, все пойдет по вашему сценарию. Достаточно сложному, на мой взгляд, но это уже не моя компетенция. Итак, мне доверят, как вы утверждаете, доставку на аэродром неких контейнеров… И что дальше?

– По дороге на аэродром случится маленькая авария. Обычное дорожное происшествие в Токио! – пожал плечами Осаму. – Ведите себя естественно, и поменьше обращайте внимание на ящик, который вы будете везти! Вот и все!

– Как я погляжу, у вас не было сомнений насчет нашего согласия. Моего и отца, – уточнил Андрей Берг. – Документы уже готовы, фотокарточки вклеены… А если мы… Или я, например?..

– А у вас с отцом есть выбор? – открыто усмехнулся Осаму.

– Но зачем, зачем, черт возьми, это вам? Вашей Кансейкеку? – не выдержал Берг-младший. – Война проиграна! К чему вам эти пятнадцать мечей?

– В своем Императорском рескрипте Хирохито начертал: «Тяготы и страдания, которым в грядущие дни должно подвергнуться Нашему народу, будут поистине велики. Мы остро сознаем сокровенные чувства каждого из нас, Наши подданные. Однако таково веление времени и судьбы, чтобы Мы, вынеся невыносимое и стерпев нестерпимое, проложили дорогу великому миру для всех грядущих поколений»[17]17
  Высочайший Императорский рескрипт, повелевавший правительству и всему народу принять условия капитуляции, выдвинутые союзными державами.


[Закрыть].

– Но ваш император говорит здесь о мире! А вы хотите во что бы то ни стало сохранить самурайские мечи! – вмешался Берг-старший.

– Меч самурая призван «рассечь двойственность»! Разве поражение Японии в этой войне не является нашей двойственностью, господа?

Берг-старший взглядом остановил сына, пытавшегося что-то возразить.

– Хорошо. Мы поможем вам, – резюмировал он. – В конце концов, речь идет об исторических раритетах Японии и продажных американцах. Мы готовы, господин Осаму!

– Тогда я вынужден попросить вас поскорее закончить с обедом, господа! У нас очень мало времени. Я должен буду завезти вас домой, чтобы вы успели собраться. И мы немедленно выезжаем в Токио. На автомашине: поезда нынче, к сожалению, ходят из рук вон плохо.