Текст книги "Агасфер. Вынужденная посадка. Том II"

– Вынужден повториться, господа: я не из тех, кому доставляет удовольствие выкручивать старым друзьям руки! Не вынуждайте меня предъявлять вам документальные доказательства антияпонской деятельности Михаила и Ильи Бергов в тот период! Честно признаться, их маловато для того, чтобы отдать вас под суд. Да и время для этого не слишком подходящее. Агасфер-старший умер, младший потомок русского шпионского клана не успел прославиться громкими делами… Но если мы не договоримся с вами – здесь и сейчас! – я просто вынужден передать все имеющиеся у меня документы туда, куда следует. И вас, Илья-сан, к глубочайшему моему сожалению, вместе с сыном немедленно лишат японского гражданства и вышвырнут из страны! Вы упрямы, я знаю, Илья-сан, но прошу вас: подумайте перед тем, как давать мне окончательный ответ: может, то, о чем я вас попрошу, не стоит таких неприятностей?

– Хорошо. Вы выкрутили мне руки, я готов выслушать вас. Но два предварительных вопроса: откуда у вас эти документы? И почему вы не пускали их в дело раньше?

Осаму рассмеялся:

– И снова тот самый пресловутый пятнадцатый камень, господа! Документы попали ко мне совсем недавно – иначе они были бы и пущены в ход раньше! Откуда? Из России. Переворот 1917 года заставил многих офицеров Генштаба, ответственных за организацию разведки, бежать из России. Кое-кто из этих офицеров бежал не с пустыми руками – они захватили то, что сумели и чем новая власть абсолютно не дорожила – архивы Главного управления разведкой генштаба. Несколько этих разведчиков-штабистов оказалось в Харбине. Со временем они обнищали и стали искать покупателей на старые, никому не нужные документы. Я, по счастью, оказался в нужное время и в нужном месте… Я ответил на ваши вопросы, господин Берг?

– Пожалуй, что да. Теперь о сути вашего предложения, господин Осаму! Однако хочу предупредить вас, что даю согласие только выслушать вас! Если ваше предложение покажется мне неприемлемым, я отвергну его. И замечу, что меня не пугает только что продемонстрированный вами «фотоархив». Вы и сами старый разведчик, господин Осаму. И должны прекрасно знать прекрасную японскую поговорку: палку надо искать до того, как, поскользнувшись, упадешь! Уверяю вас: у меня достаточно таких своевременно найденных палок-посохов! Напомнить вам 1928 год, господин Осаму? И некую красавицу-переводчицу из английского консульства в Шанхае?

Глава девятая

25

– Офицер из британской Интеллидженс Сервис? – недоверчиво переспросил своего начальника майор Олег Щербак. – Насколько я знаю, Сергей Васильевич, действующим офицерам британских спецслужб еще со времен холодной войны категорически запрещено посещать страны Восточной Европы. У них в голове слишком много секретов, и англичане боятся, что их могут перевербовать или захватить с целью допроса…

Начальник отдела анализа и обработки информации Российского НЦБ Интерпола полковник Дворкин, не убавляя шага, покосился на поспешающего чуть позади оперативника с легкой иронией.

– Браво, Олег! Вы, однако, неплохо знакомы со структурой наших потенциальных противников и… коллег! Однако должен заметить, что ожидающий нас мистер Патрик – обычный офицер связи. «Живое письмо», не более того!

У двери заместителя начальника Бюро Зинкявичуса Дворкин чуть помедлил и закончил:

– Но, как говорят, «почувствуйте разницу», Олег: прибытие к нам «живого письма» свидетельствует об уважении британцев к нашей «конторе». Уровень защищенности каналов связи вполне позволяет отправить из Лондона к нам спецдонесение или информационное письмо – а вот поди-ка! Человек приехал!

Дворкин легко стукнул в дверь костяшками пальцев и одновременно наполовину раскрыл ее:

– Разрешите, товарищ полковник? Заходим, Олег!

Зинкявичус и британский гость сидели за длинным столом для совещаний, вытянувшимся вдоль двух окон кабинета. Англичанин, обернувшись на вошедших через левое плечо, встал, шагнул навстречу с протянутой рукой.

– Знакомьтесь, Патрик: это наш оперативный сотрудник, непосредственно работающий по делу, и его непосредственный руководитель, полковник Дворкин.

Щербак автоматически отметил, что Зинкявичус представил его первого. И, гадая, что сие означает, тоже старательно, под стать британцу, улыбнулся и пожал протянутую руку:

– Олег.

– Оч-чень приятно! Называйте меня Патрик, Олег! – Британец говорил по-русски чисто, акцент был еле заметен. Выпустив ладонь Щербака, он сделал легкий шаг в сторону второго вошедшего: – Патрик, сэр! Много о вас наслышан!

– Полковник Дворкин. Можно просто Сергей…

– Садитесь, господа-товарищи, – пригласил Зинкявичус. – Садитесь, и начнем наше совещание. Как видите, МИ-6 Великобритании оценил нашу озабоченность делом Самсонова, о чем и свидетельствует визит в Москву господина Патрика. У дела появились совсем неожиданные аспекты – ну, я думаю, что вам будет интереснее услышать все из первых уст. Прошу, Патрик!

– Полагаю, вы чересчур официальны, полковник! – Патрик щелкнул замочком маленького портфеля, лежащего под его левым локтем, достал из него тонкую папку и, не раскрывая, положил перед собой. – Все началось с неофициальной, дружеской, можно сказать, просьбы руководителя Британского бюро Интерпола, адресованной нашему шефу. Нас попросили включить в действующую программу аудиоперехвата всемирной сети переговоров по сотовой связи Управления правительственной связи (УПС) маленькую подпрограмму. Небольшое пояснение, господа: аудиоперехват являет частью противодействия Британского контртеррористического Центра угрозе с арабского Востока. Мы действуем в контакте с американским Агентством национальной безопасности. Принцип работы программы противодействия, думаю, ясен: в главный компьютер заложены «образцы» голосов всех известных руководителей террористических организаций. А также некоторые «ключевые» слова, которые позволяют операторам выделить один из миллионов телефонных разговоров, ежеминутно звучащих в эфире.

– Не беспокойтесь, Патрик, мы представляем себе принцип работы компьютерного перехвата, – чуть улыбнулся Зинкявичус.

– Так вот: подпрограмма, которую нас попросили задействовать, включала «образцы» речи главного фигуранта вашего дела, а также имена известных действующих лиц. И уже через две недели после начала работы подпрограммы мы установили номера сим-карт и могли отслеживать их дислокацию, – Патрик достал из папочки несколько сколотых степлером листов бумаги и передвинул Зинкявичусу. – Должен признать, господа, что это было не сложно: арабские террористы гораздо более осмотрительно и осторожно пользуются сотовой связью! Хотя и ваши соотечественники тоже оказались, как у вас говорят, не лыком шиты!

– Ну, наверное, все-таки лыком! – возразил Зинкявичус. – Раз вы их так быстро вычислили.

– Господин Самсонов использовал для голосового общения с доверенными лицами специальную сеть промежуточных телефонов и переадресации звонков, – пояснил британец. – Главную сложность представляло то, что в его сети были задействованы так называемые «серые» мобильные устройства и такие же сим-карты, без привязки к операторам связи и конкретным владельцам. Для наглядности…

Патрик вынул из своей папки чистый лист, быстро изобразил на нем несколько кругов.

– Это все, конечно, элементарно и знакомо каждому школьнику. Но не все школьники знают то, что я сейчас вам расскажу, господа…

…Ключ к пониманию работы сотовой связи в том, что общая зона охвата сети состоит из множества «сот», частично перекрывающих друг друга. Каждая «сота» – это зона ответственности отдельного ретранслятора, или базовой станции. И когда человек включает свой телефон, то его мобильник и ближайшая базовая станция начинают обмениваться пакетами служебных сигналов. Если сим-карта записана на другого оператора связи, то компьютер посылает владельцу служебный сигнал, который в переводе на человеческую речь выглядит примерно так: «Твой абонент начинает использовать мое время и мои технические ресурсы. Так что ты мне должен деньги, приятель!» Распознав по уникальному ID-номеру свою симку, другой компьютер отвечает: «Да, этот абонент мой, выставляй счет».

А вот если сим-карта не «привязана» к конкретным оператору связи и абоненту, тогда пакеты служебных сигналов первого компьютера превращаются в глас «вопиющего в пустыне». «Чужой» телефон ему просто не отвечает, а компьютер не может никому переслать счет за работу «чужака» в своей зоне.

Однако неопознанный «чужак», не «висящий» в сети часами, в этом случае не блокируется, как это можно было бы ожидать. Во всяком случае – не блокируется без команды человека. Причина проста: компьютерная программа базовой станции, круглосуточно работающая одновременно с сотнями и тысячами сим-картами, допускает вероятность технических сбоев, искажений служебных сигналов и так далее.

Чуткое электронное «ухо» главного компьютера британского Центра УПС, расположенного в заштатном городишке в сельской местности графства Кент, распознало запрограммированные модуляции голоса Абвера, начавшего говорить по своему «хитрому» телефону. Разговор продолжался около пяти минут, но уже через 200 секунд программа полностью идентифицировала голос. К тому же собеседник Абвера назвал того по имени-отчеству и подтвердил тем самым идентификацию.

Одновременно другая заложенная в главный компьютер программа без усилий «прошлась» по цепочке промежуточных телефонов и переадресаций звонков, и на мониторе дежурного техника-оператора Центра УПС появились две географические точки беседующих абонентов. Одна из них была в Сан-Франциско, другая – на пустынном восточном побережье российского острова Сахалин.

Техник-оператор ввел в машину необходимые поправки, и отныне все предосторожности и ухищрения владельцев двух «серых» мобильных телефонов стали бесполезными. Как только они включали свои телефоны, компьютерное «ухо» в заштатном английском городишке через систему британских и американских спутников электронно-оптической разведки (ЭОР) мгновенно настраивалось на нужную частоту.

Принцип работы сотовой связи оказался применимым и для мотивационного интереса штатных операторов спутников ЭОР к одной из географических точек, из которой выходил в соту абонент «Миша». Множество заложенных в компьютерную сеть программ частично «накладывались» одна на другую, и уже через несколько часов компьютер «доложил» своему оператору на другом континенте: в точке «икс» происходит несанкционированный съем визуальной информации. А неустановленный пользователь не имеет на то полномочий.

Продав клиенту «на сторону» аппаратуру для несанкционированного подключения к спутникам электронно-оптической разведки, фирма Global STF не рассчитывала, что военное ведомство будет детально контролировать каждый электронный пакет видеосигналов, посылаемых с орбиты на Землю. Хотя ее инженеры постарались предусмотреть и возможность такой проверки. В случае прощупывания системы встроенные в нее электронные «предохранители» должны были включить команду на самоуничтожение устройства. Таким образом, след к Global STF был бы заблаговременно уничтожен.

Однако рядовой техник, монтировавший в лаборатории фирмы систему самоуничтожения, допустил обычную человеческую ошибку: он впаял в устройство дешевый микрочип, не полностью соответствующий требуемым параметрам. И когда суперкомпьютер Центра электронной разведки Агентства национальной безопасности в Форт-Мид, штат Мэриленд, начал искать источник несанкционированного подключения, микрочип не сработал. Получив подтверждение существования некоего «параллельного» устройства, специалисты АНБ сумели запустить в него вирус-шпион. И тот моментально передал хозяевам всю информацию о технических характеристиках купленной Абвером «игрушки», а также предоставил им возможность контролировать местонахождение спутникового телефона.

На счастье Самсонова, он к тому времени успел покинуть США. И долго не включал свою «подглядку», препятствуя тем самым определению своего местонахождения…

– Вот такие дела, господа, – заключил свой рассказ британский гость. – Наши заокеанские коллеги весьма раздражены несанкционированным подключением мистера Самсонова к их спутникам. И готовы снять с него три шкуры только за это, без учета причин, побудивших его к этому шагу. Они вышли на британское УПС, требуя объяснить их первоначальный интерес к этому господину. А мое начальство только и могло сослаться на официальное обращение Интерпола. Московское бюро, насколько мне известно, пока не называлось. И вот я здесь…

– Вот такие дела, господа, – повторил Зинкявичус с неуловимой интонацией. – В таких случаях у нас говорят: не буди лихо, пока оно тихо… Вам надо объяснять, что означает это слово в русской мифологии, Патрик?

– Нетрудно догадаться, полковник. Какое-то олицетворение неприятностей?

– Очень близко. Не могу, к сожалению, запретить вашему ведомству ссылаться на Москву. И не очень верю, простите, что ваше начальство не сделало этого, Патрик. Англичане и американцы всегда работали в очень тесном контакте. Не надо возражать! – Зинкявичус поднял руку, нивелируя жест вполне дружелюбной улыбкой. – Не надо, Патрик! Правила игры знакомы и вам, и нам… Признаюсь: очень не хотелось бы преждевременной утечки информации. В нынешней ситуации эта утечка может спутать нам все карты… Патрик, я правильно понимаю, что в вашем портфеле есть распечатки перехвата телефонных разговоров Самсонова с абонентом Мишей?

– Два последних разговора, – кивнул британский офицер. – Был бы и третий, вернее, если учитывать хронологию, первый. Однако наши специалисты сразу после включения телефона этого Миши зафиксировали в районе его дислокации вспышку локальных высокочастотных помех, и разговор не состоялся. Через двадцать минут помехи прекратились столь же внезапно, как и начались. Специалисты полагают, что эти помехи не были случайными: кто-то явно не желал, чтобы телефонное общение состоялось…

– Вот нам и еще одна информация к размышлению, – усмехнулся Зинкявичус. – Ладно, разберемся и с этим. Вы уполномочены передать нам распечатки, Патрик? Или об этом нужно разговаривать с вашим начальством?

– Никаких условий, полковник! – покачал головой Патрик. – Распечатки ваши! В конце концов, это была ваша «подача мяча». И американцы, если вам интересно мое мнение, должны быть вам благодарны и за эту «подачу», и за интерес, проявленный к господину Самсонову.

Он пружинисто поднялся с кресла, защелкнул замок портфеля. Тонкая папка осталась на столе.

Все остальные тоже встали.

– Моя миссия выполнена, разрешите откланяться, господа! – британец пожал всем руки. – Ваша позиция ясна, я непременно доведу ее до моего руководства. Ну, а вам пожелаю успеха!

– Если вдруг задержитесь в Москве – обязательно дайте знать, Патрик! – впервые подал голос Дворкин. – Театральные билеты, транспорт – все, к чему обязывает русский долг гостеприимства!

– К сожалению, мой самолет улетает через четыре часа, Сергей. Так что – в следующий раз. Спасибо…

Дворкин отправился провожать Патрика. А Зинкявичус пододвинул к себе оставленную англичанином папку и быстро просмотрел оставленные распечатки.

– Это надо тщательно проанализировать, конечно, – он передал папку Щербаку. – Но два вывода очевидны. Первый: Самсонов действительно причастен к поиску некоего раритета, представляющего интерес для Ризенталя. Второй вывод не слишком утешительный: мы не можем ссылаться на источник полученной информации…

– Последний разговор Самсонова и Алдошина состоялся четыре дня назад, – заметил Щербак. – Надо полагать, что они дождались яхту и благополучно уехали в какой-то загородный дом на юге острова… Ну, яхта, надо думать, та же самая – холдинга «Континент». Не удивлюсь, если и насчет временной базы Самсонов договорился с тем же «Континентом»: база отдыха у фирмы есть, мне про нее на Сахалине говорили. А вот что меня удивляет – так это то, что в финале поисков сокровища Самсонов не появился на Сахалине!

Поглядывая на начальство, Олег Щербак не мог определить – слушает его полковник или нет? Передав Олегу распечатки, сначала он с отрешенным видом смотрел на пустой стол перед собой. Потом откинулся на спинку кресла, заложив руки за голову и прикрыв веки. А под конец рассуждений молодого оперативника и вовсе встал и замер перед окном, разглядывая что-то за тройным стеклом. Зинкявичус даже не обернулся, когда вернувшийся Дворкин сначала стукнул в дверь, а потом прошел к своему месту за столом.

Щербак обменялся со своим начальником быстрым взглядом, и тот, пользуясь тем, что Зинкявичус стоит спиной к ним, нахмурился и быстро пошевелил губами – то ли выругался, то ли посетовал на сложность ситуации.

– То, что Самсонов в финале своей операции старается держаться подальше от найденного сокровища, как раз нет ничего удивительного, Олег! – неожиданно заговорил Зинкявичус. – Зачем ему рисковать и «светиться» рядом? Ради того, чтобы подержать найденную коллекцию в руках? Скорее всего, он и в дальнейшем постарается держать дистанцию. Все сделает, все организует – а рисковать будут другие люди… Ну, а ваши предположения относительно принадлежности яхты и загородного дома – это только предположения. Вам нужно снова ехать на Сахалин, Олег! Прямо сегодня. Ваше командировочное удостоверение, письмо начальника Бюро на имя руководства островного УВД, разрешение на провоз личного оружия и деньги в канцелярии. Удачи, Олег! Если до вечера будет что-то новенькое, Сергей Васильевич привезет в аэропорт.

Когда за слегка ошарашенным Щербаком закрылась дверь, Зинкявичус вернулся за свой рабочий стол и впервые посмотрел Дворкину прямо в глаза:

– Почему Якутск, Сергей Васильевич? У Самсонова там бизнес? Филиал его холдинга? Добрые знакомые?

– Затрудняюсь ответить однозначно, Отто Валентинович, – нехотя признался Дворкин, играя желваками.

– Вот как! Затрудняетесь… Разрешите осведомиться – а что именно для вас затруднительно?

– Прежде всего то, что мне была запрещена полномасштабная разработка всех его связей. И прибегать к помощи территориальных органов вы мне запретили. – Дворкин скрестил взгляд с начальством.

– Анализировать имеющуюся информацию, работать с различными базами данных я вам тоже запретил?!

Дворкин промолчал.

– Хорошо. Давайте начнем сначала: почему Якутск? Ваши версии?

– С вашего разрешения, начну от противного: почему не Якутск? – сделав ударение на последнем слове, Дворкин пробежался пальцами по экрану планшета. – За последние четыре года, при довольно обширной географии поездок Самсонова, его интереса к Якутску не отмечалось. Он ни разу не был там. Входящих и исходящих звонков из этого региона с зарегистрированных на Самсонова мобильных и стационарных телефонов за последние два года также нет. В перечне городов, где у Самсонова есть деловые интересы, Якутск также не значится. Вот с тамошними деловыми и личными знакомыми сложнее. Пока не выявлено. Хотя это и не означает, что их нет.

– Итак, наша рабочая версия?..

– По агентурным данным… Отто Валентинович, не пепелите меня взглядом, пожалуйста! Вы же разрешили «пригляд» за Самсоновым за пределами России! Так вот, он выехал в США в обычную деловую поездку, каковые у него практикуются два-три раза в год. Однако в Сан-Франциско, по агентурным данным, программа его встреч была значительно сокращена и изменена. Скорее всего, он получил достоверное подтверждение от Алдошина о том, что его поиск будет вот-вот завершен. В пользу этого факта говорит то, что Самсонов отказался от маршрута Сан-Франциско – Лондон – Москва и «заскочил» на Карибы. Он пробыл там неделю – маловато для отдыха в этом райском уголке, но вполне достаточно для того, чтобы подготовить финансовый «коридор» для увода гонорара, который предполагается вот-вот получить. Плюс к этому и то, что нам сообщил мистер Патрик: Самсонов покупает в Сан-Франциско у каких-то дельцов электронную систему, позволяющую ему контролировать финальную часть поисковых работ на Сахалине. В Москве Самсонов долго не задерживается, и через пару дней после возвращения улетает в Якутск. Думаю, там он готовит транспортный коридор, Отто Валентинович! Для вывоза с Сахалина того, что нашел там Алдошин.

– Что ж, версия добротная, мотивированная, Сергей Васильевич. Но, извините, Якутск в нее как-то не вписывается! Прямого авиасообщения с Южно-Сахалинском у Якутска нет. Железнодорожного – тем более. Смотрите!

Зинкявичус пробежался по клавишам своего ноутбука, переключил изображение на экран огромной плазменной панели, укрепленной у стола для совещаний. Там появилась карта регионов Сибири и Дальнего Востока. Дополнительная команда – и на карте появились линии воздушного сообщения и железных дорог. Не вставая с места, Зинкявичус направил на карту лазерную указку.

– Вот Сахалин. Отсюда коллекция императора должна быть переправлена в Европу, в Швейцарию. Каким путем? Если не принимать во внимание железную дорогу – это «лишняя» перевалка на паромной переправе Холмск – Ванино, плюс «аппендикс» Советская Гавань – Хабаровск – то существует только два пути. Воздушный и морской. Последний пока просто держим в уме – это слишком долго и наверняка хлопотно. Остается воздушный…

– Вы забыли про возможность автомобильного маршрута, Отто Валентинович! – въедливо поправил Дворкин. – Немалая часть грузов с Сахалина и обратно тоже идет через Совгавань – Хабаровск…

– Мы рассмотрим и эту возможность, – кивнул Зинкявичус. – Пока я просто пытаюсь каким-то образом включить в транспортную схему Якутск! Итак, возвращаемся к Сахалину. Отсюда можно улететь в Хабаровск, Владивосток, Новосибирск, Москву. Это не считая зарубежных линий в Японию, Южную Корею и наверняка Китай. Теперь – Якутск. Воздушным путем он связан с Москвой и Хабаровском – но не с Южно-Сахалинском! Если Самсонов ориентируется на Москву, то Якутск в эту схему никак не вписывается! Зачем ему эти дополнительные перевалки? Сбить со следа? Себе дороже может выйти… Убедите меня, Сергей Васильевич! «Привяжите» к схеме Самсонова Якутск!

– Дайте срок – привяжу! А пока я и сам не знаю, Отто Валентинович! – миролюбиво откликнулся Дворкин. – Я просто подумал сейчас о том, какой переполох у наших канцелярских барышень вызвала команда подготовить сразу два комплекта командировочных документов! Ну, с Олегом понятно – какие он сейчас «заказы» получает: икра, рыбка… А мне что им обещать из Якутска привезти, Отто Валентинович?

– Как что? Алмазы! – невозмутимо пожал плечами Зинкявичус.

– Ага, алмазы, как я забыл! И в одну камеру с Самсоновым потом… Мотивация моей командировки мне понятна, Отто Валентинович. Только одно: рано или поздно, но Самсонов почувствует, что находится под колпаком. И, не зная последствий своей безумной американской покупки, может попытаться сбежать от нас в Европу. Или в Америку – у него ведь аргентинское гражданство «в кармане»! А там его наверняка ждут. И вопрос: надо ли ему раскрывать глаза?

– По обстоятельствам, Сергей Васильевич! Только по обстоятельствам. Исходите из принципа разумной достаточности!