Текст книги "Польские трупы (сборник)"

Она прошла дальше. Спальня. Широченная кровать с шелковым постельным бельем. На одеяле лежала роскошная ночная сорочка и рядом, на выбор, уютная пижама. На потолке плазменный телевизор, чтобы можно было смотреть лежа. Телевизор хотя и не был величиной со спортивную площадку, но, надо признаться, немногим ей уступал. Здесь же под рукой библиотека. Ряды книг на полках, кожаное кресло, специальная лампа на кронштейне. Журнальный столик прогибался под кипой женских журналов. Но среди них были и более серьезные издания. Все за последнюю неделю. Она проверила.

С другой стороны было что-то вроде оранжереи. Какие-то диковинные растения, неизвестно откуда привезенные. Панорамное окно. Из-за него доносилось стрекотание сверчков. Анита потрогала оконное стекло. Тоже, конечно, бронированное. А почему же она слышит стрекот? Она присмотрелась внимательнее. Заметила два динамика. Значит, снаружи установлен микрофон. Она может слышать всё. Ее – никто. Гребаная технология!

Напоследок она заглянула в подсобную кухню. Сравнительно небольшую. Пожалуй, в ней удалось бы разместить только «фиат». Исключительно из-за холодильников, заполненных, как обнаружила Анита, ее любимыми лакомствами. Шоколадная паста, ореховая паста, бутылки с фруктовым ликером, холодный жареный картофель под соусом. Ее муж за десять с лишним лет их супружества прекрасно изучил, что она таскает из холодильника в так называемые «плохие дни».

Она вернулась в гостиную, совершенно сбитая с толку. Села в огромное кресло и плеснула себе в рюмку водки. Кто похищает женщин и держит их в такой роскошной тюрьме? Из всех своих зарплат ей не удалось бы скопить даже на половину того, что находилось в этих помещениях.

Что могло склонить довольно большую, по ее предположениям, организацию похищать женщин и помещать их в супершикарные тюрьмы? Кто за это платит? Террористы? Почему они выбирают исключительно женщин? Анита налила себе очередную рюмку, выпила и закусила тартинкой. Что же все-таки это значит? Она перешла в кухню и набросилась на запасы ореховой пасты, которую зачерпывала серебряной ложечкой прямо из стеклянной банки. У кого могут быть аж такие финансы, чтобы оплачивать театрализованные похищения и нанимать профессионалов экстракласса? Ведь ни в одном рапорте не отмечалось, что похитителями были женщины. Значит, каждый раз это бывал кто-то другой? Где взять столько хорошо подготовленных наемников? Кто вообще склонен играть в такие игры? Хотя она не испытывала, мягко говоря, большого доверия к деятельности своего ведомства, можно было предположить, что в документах содержится какая-никакая информация.

Она опорожнила очередную рюмку водки. Женщин, участвующих в операции, никто ведь не видел. Значит, каждый раз они вербовали новых людей? Сколько может быть в Польше профессиональных похитителей? Четырнадцать? Пятьдесят? Вряд ли. Минуточку. А убийство Улофа Пальме, премьер-министра Швеции? Убийцы до сих пор не найдены. Она стала вспоминать те события. Маленькая, строго законспирированная группка наемных убийц, которые обстреляли шведского премьера, выходившего из кинотеатра. До сих пор неизвестно, кто это был. А если шведы наняли поляков? И следующая мысль: о, господи! Нет, это невозможно. Пусть даже существует шайка убийц-похитителей, ее муж, хоть он тресни, был бы не в состоянии воспользоваться их услугами. Он был не в состоянии купить даже новый коврик в прихожую. И кроме того, с какой бы стати ему понадобилось впутываться в похищение других женщин? Нет, это не он. Но ведь она его видела! Вихрь мыслей. Анита налила себе очередную рюмку. Добралась до запасов лосося в холодильнике. Взяла ложку и банку с ореховой пастой. Вдобавок мороженое и мусс, а из холодных закусок – сосиски под соусом Кim-Lan.

Улоф Пальме. Джон Кеннеди. И всякий раз убийц так и не нашли.

Следующая рюмка. Всегда кто-то остается неразоблаченным. Но ведь ее мужу не по карману услуги профессионалов. Ему не по карману даже квартплата!

Следующая рюмка. Порция бананового мусса, потому что нервы у нее были на пределе.

Еще одна рюмка.

Еще одна рюмка.

Еще одна…

* * *

Она проснулась утром с жуткой головной болью. Долго не могла вспомнить, где находится. Позже, когда сообразила, почувствовала страшные спазмы в желудке. Помчалась в туалет. Включила музыкальный центр и поискала радиостанцию, которая непрерывно передает в эфир новости. Ей было интересно, сообщают ли о ее похищении. Не сообщали. Взбешенная, она съела немного «подручных» сладостей, которые лежали на подносах, потом приняла душ. Надела камуфляжные брюки, военные ботинки и лётную английскую куртку. Ей стало очень жарко, но в таком наряде она чувствовала себя готовой к бою. Она переключила кондиционер на «очень холодно», то есть градусов на восемнадцать. Съела несколько шоколадных конфет. Сигарета и кофе.

– Будьте любезны! – негромко окликнули ее. – Будьте любезны! Завтрак!

Она перешла в комнату, отделенную от коридора решеткой.

Тот же мужчина, который «приветствовал» ее вчера, прикатил огромный, можно сказать даже многоярусный, сервировочный столик на колесиках.

– Что вы желаете?

Она пребывала в таком стрессе, что была готова сожрать все. Включая этого типа.

– Давай все подряд.

– Хорошо.

Он начал подавать через окошечко в решетке белые колбаски, пожаренные с луком, ломтики копченого угря, бутерброды с ветчиной, блюдо с сырами с плесенью, яйца в майонезе с зеленым луком и укропом, сосиски с острым (судя по запаху) соусом.

Анита ставила еду на небольшой столик. С похмелья ей и вправду очень хотелось есть. Мужчина протянул ей еще бутылку пива.

– Нет, не хочу.

– Ой, я же вижу. – Он жестом указал на ее голову и процитировал народную мудрость: – Старой истины держись – чем ушибся, тем лечись.

Собственно говоря, он был прав. Пиво она открыла в первую очередь. А потом, когда он ушел, принялась за все остальное. Сначала сосиски, потом яйца и бутерброды. Утолив первый голод, она взялась за угря и сыры с плесенью. И в общем-то (хотя никогда прежде она столько не ела) этого оказалось мало. Ведь похмелье – состояние, когда организм пытается восстановить иссякший запас витаминов и минералов. Анита пошла к холодильнику за очередной банкой ореховой пасты. Съела всю целиком. Затем баночку орехов и соломку с солью. Допила пиво и сварила кофе. А к нему – чуть-чуть сладкого. Самую малость. Она почувствовала себя намного лучше. Села на диван, пытаясь разобраться в том, что ей не давало покоя. Что они вытворяют? Сколько будут ее здесь держать? А может, это какая-то изощренная система китайских пыток? Для начала подержат в комфортных условиях, а потом бросят в холодный подвал?

Мужчина, который ее обслуживал, пришел еще раз вскоре после полудня.

– Мы можем поговорить?

– Простите, пока еще нет. Я разношу обеды. – Он протянул ей меню. – Вы знаете, что у короля Людовика, не помню, которого по счету, обеды состояли из шестнадцати блюд?

– Не знаю.

– Был такой король во Франции. Ей-богу, из шестнадцати. На закуску цыпленок, целиком. Потом супы, мясо, дичь, а затем десерты. Малый мог запросто один съесть целый торт.

– Меня это не интересует.

– Ясно. Выберите, пожалуйста, что-нибудь. А вот карта вин.

– Когда я смогу увидеться с мужем?

– Не знаю. Не я здесь решаю. Но… – замялся он. – Вам в самом деле ничего плохого не сделают, и вы в самом деле получите полную свободу. Клянусь честью.

– Иди ты в жопу со своей честью!

– Я понимаю, вы оскорблены и нервничаете. Испуганы. Но очень вас прошу, пожалуйста, не волнуйтесь. – Похоже, он растерялся. – Позвольте, я выберу что-нибудь за вас?

Она открыла меню.

– Пусть будет «тюремная каша», – попыталась она съязвить, увидев подходящее название.

– Ах! – улыбнулся он. – Отличный выбор! Крупу доставляют из Африки, много сала и копченостей, восточные специи, кусочки мяса дюжины сортов. К этому салат, обильно заправленный стопроцентным оливковым маслом «Extra Virgin». Ну и соусы. Мятный, если вы любите английскую кухню, так называемый «жирный», если вам нравится украинская кухня, пикантный, если вам больше по вкусу венгерская. Кроме того, в качестве закуски я предлагаю колдуны. Но не ту дрянь, что продают в магазинах. Настоящие литовские колдуны, каждый величиной с русский пельмень, плавает в компании тридцати – сорока себе подобных в наваристом бульоне. Кроме того, конечно, крокетики. Ну и немного водочки. Буквально чуть-чуть. А на десертик рекомендую слоеный пирог с джемом. И сок из свежих фруктов!

Он побежал выполнять заказ, а она, опешив, смотрела ему вслед. Что все это значит? В том, что повар у них превосходный, сомнений нет. Но чего они хотят добиться? Подсыпать яду в офигительную жратву? Есть способы и попроще. Если кому-то по карману такая роскошь и две профессиональные похитительницы, то разделаться с нею можно было бы и быстрее. Просто застрелить во сне. И какова в этом роль ее мужа?

* * *

Мужчина появился спустя примерно полчаса. Снова с многоярусным столиком на колесиках. Начал подавать блюда через отверстие в решетке. Затем завернутые в салфетки столовые приборы и еще одну салфетку, побольше, на колени.

– Приятного аппетита! – кивнул он ей. – А поскольку мне известны привычки поляков, то вот еще напоследок… салат из свежих огурцов. Вам понравится.

– Не сомневаюсь.

Анита почувствовала, что не на шутку проголодалась. Начала с колдунов. Восхитительные. Обжигающие рот. Она с наслаждением высасывала из них соус. Бульон был отличный. Она выпила его с крокетиками. Наелась и отяжелела, но от еды становилось легче на душе. Она взялась за «тюремную кашу». Впрочем, кашей ее никак нельзя было назвать. Пирамида на тарелке была поэмой. Это приготовил мастер. Вдохновенная натура, которой не сыскать равных. Еду Анита запивала вином. О святые угодники! За такой обед в ресторане она заплатила бы порядка тысячи злотых. Если бы где-либо существовал столь роскошный ресторан. И если бы она когда-либо решилась потратить половину своей зарплаты на один обед. Она выпила немного водки. Принялась за салат, хотя казалось, в ней уже ничего больше не поместится. Назвать этого повара мастером было бы чистейшей воды оскорблением! Оплеухой, которой он не заслужил. Он – первый гений среди гениев. Она никогда в жизни не ела ничего подобного и даже о таком не грезила в самых смелых мечтах. Ощущение от еды напоминало оргазм. Потом десерт, вино. Желудок был набит до предела возможного. Но этот тип был прав. Еще салат из огурцов! Свежие огурчики со сметаной!

С невероятным трудом Анита добралась до кровати. Рухнула на нее и, хотя слипались глаза, включила плазменный телевизор на потолке.

* * *

Разбудили ее двое мужчин, которые молниеносно надели на нее наручники и воткнули в рот кляп. Толком не проснувшись, испуганная, она переводила взгляд с одного на другого.

– Простите нас, пожалуйста. Это ненадолго. Дело в том, что приехала полиция. Как только уедут, снимем!

Они удалились, а она в шоке таращила глаза. Полиция! Коллеги! Они ее нашли!

Анита помчалась в оранжерею к панорамному окну.

Патрульная машина была припаркована возле забора. Один полицейский стоял, опершись на капот и держа руку на кобуре. Как и положено по инструкции. Другой шел в сторону дома. Батюшки! Она знала его! Кшисек Зденницкий. Они ведь вместе бывали на пикниках, целыми семьями. Урраа! Полиция не оплошала.

Кшисек направлялся к входу. Смотрел прямо в ее, прозрачное только с одной стороны, окно, за которым стояла она. Если бы она могла, то завопила бы: «Кшисек! Кшисек! А ну, вставь им пистон!» Победа, победа, победа! Классическая ситуация, один коп у машины, у него рация, рука на пушке; другой идет на контрольный осмотр. Что, попались? Попались! Полиция одержала верх! Ну, теперь с ними разделаются.

Навстречу полицейскому вышел ее муж.

– О, привет, Кшисек, – сказал он. Они ведь были прекрасно знакомы. Пикники по выходным, совместные рыбалки. Вечеринки в кафе и боулингах. Их брак продолжался более десяти лет, и бывший муж знал, наверное, всех ее сослуживцев из полицейского управления.

– Привет. Мы можем где-нибудь присесть?

– Что? – Ее муж притворился встревоженным. – Такие плохие новости?

– Ну… скажем, не очень приятные.

Они сели под окном. Она видела их спины. Слышала голоса. Сама же не могла ничего сделать.

– Ты помнишь нашу последнюю вылазку на рыбалку? – начал Кшисек. – Я говорил тебе тогда, что твою экс-супругу бросили на одну спецоперацию. В качестве приманки.

Некое ужасное подозрение закралось Аните в голову.

– Да, помню.

– Ну, а теперь эти самые плохие новости. Я знаю, что вы не перевариваете друг друга. Но хороших вестей у меня нет.

– Что случилось?

– Ее похитили. Вся полиция на ушах стоит. Но…

– И вы не можете ничего сделать?

– Господи, я же говорил тебе, когда мы ловили рыбу, что у нее есть передатчик GPS и пистолет с запасным магазином. С ней ничего не должно случиться!

Анита взвыла. О боже, боже, боже… Так это Кшисек сказал ее мужу про GPS? Поэтому муж и схватил ее за правую руку? Поэтому. Поэтому, идиотка. Давай соображай.

– Да-а… пистолет и запасной магазин.

«Заткнись, дебил!» – мысленно вопила она.

– Думаю, у нее есть шансы. У нее же этот чертов GPS. Пусть только нажмет на кнопку, и мы запеленгуем ее в течение трех секунд.

«Заткнись, кретин!»

– У нее все это было в сумочке. Уж не знаю, почему она не воспользовалась. Вот я и подумал, что лучше мне самому к тебе съездить. Лучше сообщить тебе лично…

– Ясно, старик, – согласился ее экс-супруг. – Хорошо сделал, что приехал.

Кшисек кивнул в ответ.

– Тогда на рыбалке, когда я тебе все сказал, – он помедлил, – я не предполагал, что существует реальная опасность. Мне очень жаль. Знаю, вы не переваривали друг друга под конец семейной жизни, – повторил он. – Но такое всегда причиняет боль. Ее похитили, вероятно, прямо возле собственного дома.

– Спасибо, Кшисек, что приехал. Ты прав. Любви между нами не осталось. Но это все-таки моя бывшая жена.

Анита в отчаянии начала биться головой о бронированное стекло. Руки у нее были скованы за спиной, рот заткнут. Они не могли ее услышать, бейся она хоть до потери сознания.

– Что это за стук? – удивился Кшисек.

– Рабочие все никак не закончат водопровод, – ответил ее муж.

– А-а-а. – Полицейский медленно поднялся. – Ну что ж, Ясек, крепись. Я буду держать тебя в курсе.

– Спасибо, старик. Спасибо тебе, что приехал.

– Это наш долг. А уж прежде всего в отношении друзей.

– Знаешь, у нас действительно не складывались отношения после развода. Но все равно это очень печально.

– Ну еще бы. Но ты не переживай. Я буду тебе сообщать о ходе расследования. И помни, у нее в сумочке пистолет и GPS, как я уже говорил. Будем надеяться, ей удастся ими воспользоваться.

– Ясно. – Муж тяжело встал. – Когда пойдем на рыбалку?

– Может, в ближайшие выходные?

Анита выла. Но снаружи ничего не было слышно.

– Супер. В субботу мне очень даже подходит. Жена с ребятишками уезжают на море.

– А ты, как обычно, при исполнении?

Полицейский кивнул.

– Такая уж работа. Ну да ладно. Пока, и прости за невеселые новости.

– Пока. До субботы.

Она смотрела, как он уходит. Как и положено по инструкции – держа руку на кобуре. Второй, у машины, тоже был в боевой готовности. Анита пришла в исступление. Они были в двух шагах от нее. А сейчас, она отлично это знала, они поедут в управление заполнять бумаги по каким-то там разным делам. А ведь были в двух шагах от нее!

* * *

– Будьте добры!

Она вышла из ступора.

– Подойдите, пожалуйста, к решетке и позвольте снять с вас наручники.

Анита покорно подошла. Мужчина снял также ремешки кляпа.

– Что вам подать на полдник? Сами выберете что-нибудь из меню или положитесь на мой выбор?

– Когда я увижу мужа?

– Завтра. Вот, пожалуйста, ланолиновый крем, смажьте запястья. Ну и хамы эти охранники. Так сильно сдавить руки! Кто же так делает?

– Завтра? – переспросила она. – И я все узнаю?

– Да. Конечно.

– У вас есть что-нибудь сладенькое?

– Ну, ясное дело. Сию минуту принесу.

– А сигареты? – Вчера она выкурила целую пачку.

– Уже бегу.

Он обернулся за пару минут. Анита получила сладкую выпечку, цукаты и охлажденный шоколадный мусс. А кроме того бананы, политые карамелью.

От волнения она съела все. Закурила и сварила кофе. Так это Кшисек! Это Кшисек сказал ее мужу про GPS! О боже! У нее нет никаких шансов. Ведь ее муж знал всех из управления, кто бывал у них дома. Всех! Со всеми был на «ты». А теперь «встревоженный» экс-муженек получит от приятелей любую информацию о ходе расследования. Ну и – конец истории. Ее истории.

– Будьте добры, – тот же самый мужчина за решеткой, – что вы желаете на ужин? Дать меню? Или снова выбор за мной?

– Уже ужин?

– Здешние дамы любят кушать часто.

– Не понимаю.

– У нас лучшая кухня в Польше. Я предлагаю сейчас поужинать, поскольку потом еще будет снэк.

– Что еще за «снэк»?

– Ну, что-то вроде легкой закусочки после ужина, перед самым сном.

– Что у вас здесь? Ресторан для узниц?

– Вы не узница.

– Значит, я могу уйти?

– Сможете. Уже скоро. Я вас не обманываю.

Она посмотрела на него безумным взглядом.

– Неси что хочешь.

* * *

На следующий день она увидела мужа. Он принес себе стульчик и поставил его возле решетки – чтобы по-человечески поговорить, нужен хоть какой-то комфорт.

– Что вы тут затеяли? – набросилась она на него.

– Сейчас все объясню. – Он явно предпочитал не обострять отношений.

– Что вы затеяли?

– Позволь, начну с самого начала.

– Буду весьма признательна.

– Некий швед женился на польке, а та ему изменила. И очень зря: швед был мультимиллионер, о чем она понятия не имела. Ну, знаешь, обычный курортный секс, но потом они обвенчались в маленьком костеле под Краковом.

– И что же? Он нанял командос, чтобы ее похитили и убили?

– Нет. Она знать о себе не давала, и он с отчаяния приехал в Польшу, чтобы ее найти. Шлялся по ресторанам, пил все больше и искал… свою любимую.

– Не проще ли было нанять детектива?

– Нанял. Она спуталась с каким-то вонючим пьянчужкой, который тянул у нее деньги на выпивку. Да бог с ними. Это не суть важно.

– А что важно?

– Слушай дальше. В одном кабаке он встретил поляка, который попал в подобную ситуацию. Тот рассказал шведу свою историю. Он был безумно влюблен в свою сослуживицу. Она его бросила и начала встречаться с коллегой с работы. Тогда ему пришел в голову гениальный план. Соперник был его «другом» – если вообще это слово уместно в данном контексте. Бедолага хорошо знал привычки своей бывшей возлюбленной. И якобы на правах друга довольно часто передавал ей через нового хахаля ее любимые шоколадные конфеты. Она их лопала и… ну и растолстела так, что тот, второй, нашел себе другую. На что ему такая толстуха, на которую глядеть тошно?

– Зачем ты мне это рассказываешь?

– Дай мне закончить. Парень ее просто любил. И готов был быть с ней независимо от ее внешнего вида.

– С какой стати?

– С той стати, что ее любил. Любовь зла… Он рассказал свою историю шведу, и они составили заговор. Детективы разыскали жену мультимиллионера и сообщили ему ее координаты. Поляк подобрал соответствующую команду Они похитили эту бабу и раскормили так, что никто не хотел на нее и смотреть. За исключением шведа, который ее действительно любил.

– Ах вот оно что. Значит, все эти ваши деликатесы нужны только, чтобы меня раскормить, пока я не лопну.

– Нет. Этот шведский мультимиллионер вместе с поляком создали организацию. Они помогают мужьям, которых бросили жены. Но только тем, которые по-прежнему их любят. И чьи жены не имеют любовников и дают объявления в Интернете. Это самый простой способ их вычислить.

– Минуточку. Ты намерен держать меня в тюрьме, которую содержит шведский богач, до самой смерти?

– Нет. Ты получишь свободу, как только захочешь.

– Ну так я хочу прямо сейчас!

– Пока это невозможно. Но потом мы тебя отпустим – если пожелаешь.

– Ты рехнулся! Да ты реально спятил! Почему ты на такое решился?

– Потому что я тебя люблю, – ответил он не задумываясь.

– Что-о-о?

– Я люблю тебя.

– И хочешь раскормить меня, как корову, чтобы я стала уродиной? Да ты в своем уме? А если я объявлю голодовку? Что тогда?

– Не делай этого. Тогда тебе дадут препарат, вызывающий чудовищный голод. Говорят, это сущий кошмар.

– Ненормальный! Псих! Сумасшедший!

– Я люблю тебя, – повторил он. – Я просто тебя люблю и хочу, чтобы ты была со мной.

– Я объявлю голодовку! Ничего не буду есть!

– Не советую. Тебе в рот вставят трубку, через которую станут вливать жир. А это мучительно, неприятно, сопровождается отвратительными побочными эффектами. Не лучше ли выбрать более приятный способ?

– Какой?

– Есть все подряд. Здесь самая лучшая кухня в мире. Приятное наказание, согласись? Через год мы тебя выпустим. Пойдешь, куда захочешь, или останешься. Но кто же откажется от такого заточения? Тебе по карману хотя бы один из завтраков, обедов или ужинов, которыми тебя здесь кормили? В ресторане ты отдала бы половину своей зарплаты. Если, конечно, найдешь где-нибудь дешевый ресторан с таким качеством обслуживания. – Он наклонился к решетке. – Поступай как знаешь. Приблизительно через год мы тебя выпустим.

– Когда я разжирею? Знаешь, ты просто смешон с этой своей театральной местью.

– Это не месть. Я просто тебя люблю.

* * *

Возле туалета были весы. Анита встала на них. Ну ладно, она распустилась в последнее время. Девяносто три килограмма. Чего он хочет добиться? О’кей, он откормит ее килограммов до ста тридцати. Она подурнеет до безобразия, ни один мужчина на нее даже не взглянет. Но ведь можно будет за месяц сбросить лишний вес и снова стать привлекательной.

Анита вдруг инстинктивно посмотрелась в зеркало. За месяц? Не обольщайся, дорогуша. Она пошла в кухню за ореховой пастой. Принялась есть прямо из банки. Она всегда много ела, когда нервничала.

– Будьте любезны! Послушайте! – надрывался кормилец из-за решетки. – Сегодня у меня для вас венгерские разносолы.

Она подошла к окошечку в решетке.

– Что там у вас?

– Вы, кажется, любите венгерские блюда.

– Что еще за «разносолы»?

– Ну, суп-гуляш, пирог по-венгерски, уха и еще кое-что очень пикантное. Жаркое из молодого барашка с такими приправами, что у меня самого слюнки текут. И салями на закуску. Разумеется, «эгри бикавер» ну и, понятное дело, «токай». Чем-то ведь надо запивать.

Она принимала блюдо за блюдом.

* * *

Весы в ванной комнате были неумолимы. Она достигла психологического предела. Сто килограммов. И решила часть еды спускать в унитаз. Интересно, есть ли у них здесь камеры наблюдения?

Ну а стоило ей понервничать, сразу же захотелось чего-нибудь сладкого. Поэтому пока она взяла новую банку с ореховой пастой.

* * *

Она решила отжиматься, бегать на месте, заниматься аэробикой. Как-никак в ее распоряжении самая лучшая в стране стереоаппаратура.

Сто тридцать килограммов.

* * *

К чертям собачьим эти весы! Они наверняка врут! Сто пятьдесят килограммов.

* * *

О, мать честная, до чего же она омерзительна! Анита возненавидела свое отражение в зеркале. Но, хотя ей давали все, что просила, она постоянно была голодна, как волк. Охранник, ее обслуживающий, заполнял холодильник каждый день. Он менял также одежду в шкафу, чтобы подходила по размеру. Анита часто беседовала с мужем. И, надо сказать, весьма мило. Какие-то приятные воспоминания, сплетни о знакомых.

Она еле двигалась. Двести килограммов.

* * *

Весы наверняка сломаны. Разнервничавшись по этому поводу, она перед ужином съела целую банку шоколадной пасты. Конечно, сломаны. Само собой.

* * *

Полиция наведывалась к ним еще два раза. Каждый раз Кшисек сообщал ее мужу, что ничего нового они не узнали. Но вместе с тем не обнаружено ни одного тела, а значит, есть надежда, что Анита еще жива. И они умножат усилия и сделают всё, чтобы отыскать свою коллегу. Есть надежда, есть, – успокаивал он. Анита не билась уже головой о стекло, потому что не могла встать с кровати. На весах уже не хватало делений.

* * *

Муж ухаживал за ней. Смазывал кожу кремом, массировал, прокладывал марлей складки, переворачивал ее с помощью специального подъемного устройства, чтобы не было пролежней. Решетку в ее апартаментах давно уже не закрывали. Она не могла сама передвигаться. Зато знала, что муж ее действительно любит. Платонически, разумеется – при ее весе невозможно было заниматься сексом. Любила ли она его?

* * *

Однажды он перенес ее подъемником в специальное кресло на колесиках. И с помощью двух мужчин вывез это невообразимое сооружение к озеру. Там было так чудесно. Май, весна бьет ключом вокруг из каждого росточка. Анита увидела неподалеку еще несколько колясок с женщинами и их мужей.

– Ты свободна, любимая. Можешь идти куда хочешь.

Она даже не шелохнулась.

– При весе триста с лишним килограммов? – буркнула она. – Далеко я не уйду.

– Если хочешь, мы отвезем тебя туда, куда укажешь.

Она взглянула на мужа. Он, вне всяких сомнений, говорил серьезно.

– Съешь что-нибудь, милая?

– Принеси меню. И…

– Да, я тебя слушаю!

Она решилась на отчаянный шаг. Он же знал, что у нее было с собой в момент похищения. Но иногда стоит «сработать под дурочку».

– Вы, когда меня похитили, забрали мою сумочку. У меня там были кое-какие личные мелочи.

– Ну, конечно, душечка!

Он бросился со всех ног по направлению к вилле-каземату. Она сделала вид, что читает меню. Естественно, она была голодна, однако вся дрожала от возбуждения. Неужели он так запросто попался на крючок? Неужели в сумочке могло что-нибудь остаться?

Он прибежал через пару минут.

– Вот, пожалуйста, моя милая.

– Знаешь, я выбрала креветки в пикантном соусе, омлет с вином, гренки со смальцем и шкварками. А что еще – потом решу.

– Ясно. Сию минуту принесу.

Когда он ушел, она проверила сумочку. Батюшки-светы! Внутри был ее GPS (все еще действующий, что было видно по мигающему диоду) и «вальтер» с запасным магазином. Она машинально передернула затвор и сняла пистолет с предохранителя. Притронулась к кнопке на дисплее передатчика. О боже! Если нажать посильней, через считанные минуты сюда прибудет несколько патрульных машин, а потом и антитеррористическая бригада. Она вооружена и опасна. Одно короткое движение, и вся полиция сломя голову сюда примчится.

Анита вдруг невольно подумала, как она со своими тремястами килограммами покажется сослуживцам. Нет, стоп. Она им и не покажется. Ее будут лечить. Лечить? В больнице в кошмарных условиях, с этой ихней говенной жратвой? С этой разваренной картошкой, воняющей карболкой?

Что будет, если ее увидят сослуживцы? Один плюс – она раскрыла дело. Но как появиться им на глаза в таком виде? Есть и минус – она поймалась, как глупая девчонка. Впрочем, это менее всего важно.

Вихрь мыслей. Что делать? Поднять стрельбу и поставить на ноги половину польской полиции или?..

Или что?

Ее муж возвращался с большим подносом. Он не удивился, увидев пистолет и GPS. Улыбнулся.

– Ты свободна, я же сказал. – Он начал раскладывать салфетки на переносном столике. – Можешь сделать все, что захочешь.

– Даже выстрелить в тебя?

– Стреляй. Самое большее – убьешь человека, который по-прежнему тебя любит. Как тебе известно.

Она прикусила губу.

Боже мой! Он и вправду любит ее. Теперь она убедилась. Он пошел на страшный риск, вступил в преступную организацию. Ради нее. Рискует жизнью и свободой. Она смотрела, как он раскладывает салфетки.

– Будь любезен…

– Да, я тебя слушаю.

– Дай мне карту вин.

– Пожалуйста.

– Ах да. Еще одна просьба.

– Только?

– Брось эти две штуковины в озеро. – Она протянула ему GPS и пистолет.

Перевод О. Катречко