Текст книги "Аккорды нового тысячелетия. Accords for New Millenium"

«Созвездий зов – мистическая весть…»

 
Созвездий зов – мистическая весть,
веленье мысли, мчащее над сводом…
Всю нашу жизнь – сравню я с переводом,
а подлинник – его нам не прочесть.
 
 
Раскачивают древо города,
вся мощь Земли в стремительном их росте,
и Божество, играющее в кости,
дает нам шанс у смертного одра.
Но будущность – как гений на помосте,
и палачей бесчисленна орда.
 
 
В безлюдный мрак над вымершей равниной
пылала высь тоской невыносимой.
 

1971

Appeal

 
The stars appeal is magic information,
With what examples one could it compare?
All our life the poet must repair
In cosmic style of its translation?
 
 
And “Orbi, urbi”, are the prophet’s signs,
The Devil’s guards are hindering the rhymes
In their strength to cut the heartfelt cords
By dissonance in th’ Universe accords.
 
 
Through mortal anguish of the sentenced world
The saving sky spreads th’ harmony foretold!
 

1998

«Клубился первозданно океан…»

 
Клубился первозданно океан,
и твердь дымилась огненною серой,
свиваясь в смерче с жуткой атмосферой.
 
 
И в шуме затаившихся лесов
все тот же гул, все тот же ураган,
смиренный ритмом солнечных часов.
Путь осенен. Но смысл его не дан.
 
 
О, ясность мысли, контуры программ!
Пред выбором чей мозг не изнемог,
когда так мал отпущенного срок!
Но случай слеп, а замысел упрям.
 
 
Так не похож пугающий итог
на вдохновенье изначальных строк!..
Путь высвечен. Но смысл его не дан.
 

1971

The Earhly Way

 
The water steamed as preconditioned powers,
The land was playing with a dreaming ocean.
The Spirit Lord that’s Universe of ours
Was seeking cosmogonical emotion.
The sacral scales of animals and flowers,
Where are you streaming, hills and heaven’s rivers,
Mysterious rhyme and seeds of living showers?
The future thoughts of planet Earth believers!
The future plan has been already done,
The love of truth still hasn’t yet begun.
 
 
The real strength of transformation dealing,
Where are The You, the diamanté collection,
The Earthly Good for reconstruction feeling,
As Plato’s friend in Microsoft invention!?
The shocking future has already gone,
The sense of God expects my love to come!
 

1998

«Листая важный фолиант…»

 
Листая важный фолиант,
собранье веское нотаций,
я попытался разобраться,
кто и когда был виноват
(об этом речь вел диссертант).
 
 
Платон как будто витьеват,
а Гегель – хитр и злонамерен,
и сомневающийся Кант
был виноват не в меньшей мере.
 
 
Я постигал, что Юм – не ум,
Берклей, бедняга, – слабоумен.
Но ты будь чуточку разумен.
А дилетант? Да будет он
в конце концов изобличен.
 
 
О люди, люди. Времена!
То бишь “о tempora, о mores!”*
Последний – побеждает в споре
надменным росчерком пера.
О, праведность апостерьори!
 
 
Читал я рукопись вчера.
 

1971

Dissertator

 
Climbing ancient folios —
The story of “Twin Peaks”
I had tried the challenges
Of logical intrigues.
 
 
“Plato was a thinking master.
Hegel – artful comic’s waiter,
Kant – was passions criticaster,
Of unjustified furore.”
And who are you, monsignor?
They were shamed and humbled later!
 
 
“Hume and Berkeley. Devil’s Britain!
Their wills were vaguely written
In irregular illusion.”
That’s a general conclusion…
 
 
The God, the Strength. O tempera, o mores!
The latest heroes have their “summum jus”!
This of routine and regular misuse —
The social deeds to ease the open sores,
The common battle of unwelcome news”.
Such is the truth – capricious seigniors!..
 

1998

«Римлянки юной пылает лицо…»

Н. Р.

 
Римлянки юной пылает лицо,
вот рука ее, взвившись, упала небрежно,
так она укрощает алчущих плоти.
Нахалы, сия госпожа не для вас!
 
 
Почему так мужают предметы,
а чувства бледнеют?
Римлянки юной уже никогда не увижу.
Делают деньги одни,
другие с политикой спят – сутенеры,
третьим – в конюшне уместнее
резвость свою проявлять.
 

1971

Ancient Lady

To Nelly

 
Your flaming face is so decisive,
The sword of graceful hand had risen
And sacrificficially fell,
Subdued the body robbers’ bent
With handsome blows and carnal sighings…
 

«…Why are the Subjects Getting More Mature…»

 
…Why are the subjects getting more mature,
And feelings, alas, turning decorated!?
Money! It is an aim for some persons.
Others? It’s fitting for their passion to be realised in a stable!
 

1998

«Монах-францисканец…»

 
Монах-францисканец
оставил обитель,
спасенье разносит:
“Купите, купите!”
 
 
И гвардии конной
наемный швейцарец
спеша покупает
священнейший палец.
 
 
О, мощи святые,
о символы веры
На башнях собора
прогнулись химеры.
 
 
И слышно, как дышат
в разводьях тумана
и хлещут хвостами
гранит Нотр-Дама.
 

1972

The Symbol

 
A monk from a temple
Left gloomy headquarters,
He is selling indulgence
For bread and for order.
 
 
A reiter from Zurich,
The inventor of a “stinger”,
Keeps smiling and buying
The holliest finger.
 
 
The relics of saint’s bodies
The signs of believing,
The tours of the heaven,
What message receiving?
 
 
Chimeras – the symbol,
But Temple is a ground,
Of the trustworthy lady’s
Ever flourishing pride.
 

1998

Состязание

 
Прощай, ученый ветрогон.
Распущен камерный театр,
пуста дирекция. Нерон
уж более не император.
 
 
К осенней ярмарке ролей
засуетятся визитеры.
“Актера! – требуют. – Актера!”
Для выбраковки королей
объявлен конкурс: “Кто глупей?”
 
 
Избави Бог нас от позора!
 

1972

Competition

 
Farewell, learned hooligan,
The theatre is closed for the awaited terror.
The director lost his onset post,
Nero is no more the Emperor.
It was declared the holocaust.
 
 
In autumn, there is a fair of the roles
There should be many puppet persons —
Deliver difference of polls
Of nominees and their versions.
It would be a chance for a foolish time.
Cross out, please, my voter’s rhyme!
 

1998

«Вечерний миг над речкой золотой…»

Моей матери

Нине Аргутинской-Долгорукой

 
Вечерний миг над речкой золотой,
когда поля и рощи замирают,
и шум лесов, как медленный прибой,
доносится из северного края.
 
 
И слышу я, как голос молодой
звучит вокруг, и слезы набегают.
То голос матери – далекий и родной,
то звуки райские над миром пролетают.
 
 
О, Грузия! В тиши твоих долин
здесь девочка неслышно пробегала.
Я слышу шум дерев, стремящийся с вершин,
и рокот Терека из глубины Дарьяла.
 
 
За чьи грехи так рано ты ушла,
храня меня, как ангел мой печальный?
Мой ясный свет, мой разум и душа,
мой верный гений, друг многострадальный!
 

1972

«The Evening Light above the Golden River…»

To my mohter

Nina Argutynskaja-Dolgorukaya

 
The evening light above the golden river,
But forrest, fields resemble echo shower,
Remind me of the ocean of a polar hour,
With icy waves, that hurt us so severe.
 
 
And I hear the young voice so sadly sounds
Through tears that stream around the world,
It’t paradise perennial accord —
My mother’s voice from stars and heaven’s ground!
 
 
Oh, Georgia! Your valleys keeping there
The shadow steps of the flying dear creature,
And thoughts of mine are circling nowhere
In poor attempt to crystallize the melting feature.
 
 
For angels sins You’re leaving me forever,
Who was responding to the question of the Moon?
And cloud gorges are replying – ”Soon!”
And the despair is of star’s endeavour.
 

1998

«Как солнце в дымке золотой…»

 
Как солнце в дымке золотой,
так голос милый и печальный
мелькнет на миг – то звук прощальный.
 
 
И птичий легкий свист,
и тень в лазурных шторах,
и лиственных одежд невнятный сонный шорох.
“Прощай! – звучит. – Прощай!”
 
 
Чем дольше путь от отческого дома —
неразличимей и пустынней край.
Прощай, мой друг, душа моя влекома.
 
 
На поприще быв случаем избран,
сил благостных я исчерпал лишь малость,
и все протекшее отрочеством казалось.
 
 
И дом мне виделся, и давние картины,
и помнил я мелодию одну,
тот голос, милый мне, почти неуловимый,
когда сквозь дрему отходил ко сну.
 

1973

Farewell

 
The sun in fiery mist fell down,
The dear voice has saddened more,
The feature I had to restore!
 
 
And whistling of jolly birds
The shadow of the curtain,
All showering leaves’ accord —,
The sounds of terrain.
Farewell, my friend. Farewell.
 
 
The longer is the way from the father home,
My microcosm gets more and more unreal.
Farewell, old chap. Excuse the youth ideal.
 
 
I was selected like a functionary
For implementing the future comparison
Where other scales lost their meaning of decision,
No acquisition for the living there.
 
 
Farewell, my youth, my flowering past,
I saw my father’s home through encompassing stages,
The melancholy sounds that we trust
In cosmic dreams and innocence courageous.
 

1998

«Снова полночь и кругом…»

 
Снова полночь и кругом
тишина – ни зги, ни стука.
Ах, о чем ты? Ни о чем.
 
 
Говор, говор, и колес
перебор неторопливый.
Ах, куда все унеслось?
 
 
Старый мельник молчаливый,
свет трепещущий в окне.
Бой часов. Ужели мне?
 
 
Запах пряников и тмина,
скрип шкафов, и различимы
стрелки в крохотном окне.
Бой часов. Ужели мне?
 

1973

Midnight

 
Midnight, midnight is around,
Only this – no light, no sound.
Are you thinking? What about?
 
 
Murmuring water and squeaks of pen,
The racket of wheels at water mills,
Oh, that vanishes behind the hills?
 
 
Miller’s silence, the light of window,
Shadows playing puzzling bingo.
Is it really for me?
 
 
Smell of cakes from the oldest locker,
The shine of the table, risky poker,
Rumble of the airport —
Is it the time for the last accord?
 

1998

«В пространствах кипящих, меж звездами рея…»

 
В пространствах кипящих, меж звездами рея,
проносится молча комета Галлея.
 
 
И притчей, надеждой широт и экваторов,
все та же надежда в бессонных локаторах.
 
 
Как призрак, летящий межзвездною лодкой,
все ближе и ближе сиянье Когоутка.
 
 
Надежда и призрак. И руки “Скайлэба”
лелеют и гладят зовущее небо.
 
 
Надежда как Солнце! Ужель вероятий
нарушена вечность, табу и проклятий?!
 
 
И сказкой, прощеньем, томленьем былого
летит над Землею межзвездное слово.
 
 
И там, где влачили судьбу фарисеи,
межзвездное слово зовет и алеет.
 
 
Проносится ветер – могучий и свежий —
над лоном притихших пяти побережий.
 
 
Комета Галлея, сиянье Когоутка —
так млечною россыпью разум разоткан!
 
 
И пристально шарят тревожное небо
могучие руки другого “Скайлэба”.
 

1973

Comets

 
The comets are the sign for Earth believers,
Are glittering Galactic Mothers.
Oh, silver banks of spiritual rivers,
Your gravity – from Universal towers!
 
 
Locator searches parables of vias,
The ranks of thought, you’re calculating others,
As if we are in common nostalgia,
As if we’ve lost the reason for resistance,
Deprived the energy of metaphoric lasers.
 
 
Oh, dear Sun! Your solar hexagrams
Are just a common text for all earthly believers,
Give us nicknames of the Universe’s rivers
For us as stars, like endless flashes dramas!
 
 
So that bewildered feelings, thoughts and dreaming,
You are in real hearts and soul confusion,
In apogee of t’ Universe illusion,
The pride of waters and the atom steaming!
 
 
Comets! You are the planetary lovers,
Give us a ray and sound like Beethoven,
Philosophizing thinker of his own,
As if a child of space who throws himself from towers.
 
 
And Mars and Moon Cosmopolis’ station
Are the trustees for Earth continuation.
 

1998

«Когда ты смотришь на меня…»

В.Р.

 
Когда ты смотришь на меня,
я вижу взор свой отраженный,
твоей душой преображенный
из глубины небытия.
 
 
В нем ритма быстрое вращенье
и рифмы радостный каприз,
еще не ветр, но дуновенье,
предвосхищающее бриз.
 
 
Когда вся жизнь еще виденье,
мадонне застившее взгляд…
О мальчик мой – сердцебиенье,
мой на две жизни старший брат!
 

1974

Model

W.R.

 
When you look at me
I see only one model…
Transfigured.
 
 
Not wind,
But a capricious anticipation:
Rhyme, rhythm, waves.
 
 
All heaven is a pulse vision…
But you’re two lives older than myself.
 

1998

«Милый мальчик, полуденный сон…»

 
Милый мальчик, полуденный сон
навевает беспечная лира;
все я вижу – не я ли в боа голубом,
тихий мальчик нездешний с глазами Шекспира?
 
 
Как ступаешь ты тихо, прозрачно, легко,
как твой лик по-сократовски строг и античен,
о, чьи мысли твое увенчали чело,
нерасчетливый, милый, земной Беатриче!
 
 
И слышу я, оставшийся в тумане, —
ступаешь ты по золотистым струнам;
так шум дождя, подобно древним рунам,
звучит в душе светлей и неустанней.
 
 
Два близнеца, два отрока, два сына,
так мы бежим, смеясь или играя.
О Судный день, где осень золотая
в багровой мгле закатного кармина!
 

1974

«Dear Boy! The Careless Lyre…»

 
Dear boy! The careless lyre
Calls midday dreams…
Who is it, dressed in blue boa?
Is that myself, a gentle boy with Shakespeare’s eyes!?
Isn’t it so?
 
 
Your steps are so airily transparent,
Your face is of Socrates antique features.
Whose thoughts are signed on your forehead,
My careless, earthly Beatrice!?
 
 
Here I am, stated… placed in mist, listening —
It is You step on golden strings!
The noise in my soul
Is more and more turbulent.
 
 
Twinbrothers?
No, there are two playing, laughing sons!..
Oh, that is my own predestined trial
In blood-red sunset light!
 

1998

«Когда скорбей тяжелые рои…»

 
Когда скорбей тяжелые рои
дохнут из тьмы мне вьюгою кромешной,
придете ль вы с прощением сердешным,
о бедные прообразы мои?!
 
 
Минуты… Что ж, отмерены оне,
и видел я, как, медленно склоняясь,
скорбела ты, вся мыслью обо мне,
к траве моей листами прикасаясь.
 
 
Некрополь пышный, бедное кладбище,
кому взывают молча письмена?
Все ближе цель, которую мы ищем,
и горечь жизни выпита до дна.
 
 
Земные блага ценим мы едва,
зайдя сюда полуденной порою.
Внемли, внемли, как шепчется листва
с уже освобожденною душою.
 
 
Но тихо. Может быть – то ветер прошумит,
и мнилось мне – ты говоришь со мною.
Как странно здесь мечтать полуденной порою,
как ясно здесь – деревья и гранит.
 

1975

The Cemetery

 
The bridge of sad and missing duty,
The ruins are the empty skull eye-socket.
Don’t be by panic vaguely shocked
Absorb the dying beauty!
 
 
The twittering of birds with tender warning,
Remember, you, the doomful day,
The cemetry onset, its morning.
 
 
You could be free from debts of lying
To generations or friend’s teams.
The cemetry – the home of our dreams,
Are you awaiting crucial trying?!
The shelter for the nothingness denying!
 

1998

«Над панорамой синих вод…»

 
Над панорамой синих вод
увижу пурпурное небо.
Там – в глубине – смеясь и немо,
судьба кочевников зовет.
 
 
О, смерть – всегда ли расставанье?
И, в капле огненной биясь,
не та ли мощь и трепетанье —
души возвышенная связь?
 
 
И чья душа тогда очнется,
ступив звездою в хоровод,
когда волны последней взлет
меня томительно коснется?
 

1975

Nomads

 
Oh, selfish being, cosmic call for racing,
The crucifix symbol of nomadic planets,
We are in need for energy of blessing,
Transuniversal metaphoric tenets.
 
 
An utmost cause of desperate departure,
You, Death, have planned to separate forever?
But we are drops of the immortal culture,
The thinking reeds who raise objection “never!”
 
 
Who will awake like innovation star?
The Father-Lord, new cosmic soul we are!
 

1998

«В полночный час над книгой золотой…»

 
В полночный час над книгой золотой
сижу впотьмах, как бы привороженный
незримым миром, звуком окруженный.
 
 
Нисходит он, сияющий, двукрылый,
всю боль дневную в памяти стереть.
Так призрак вдруг, неслышимый и милый,
дарует сон, чтоб тихо умереть.
 
 
И, сном объят, легко, обвороженно,
протянет спящий мускулы свои
в воздушный свет, в летящие струи.
Он там уже – для странствия рожденный.
 
 
Мы протягиваем руки —
что нам в этом тихом звуке? —
будто сонные струи…
 
 
В тьме и призраке пещеры —
там невидимые сферы
мечут быстрые рои.
 
 
Просим мы: “Благослови!
Сыну дай неизреченно
силу, зрящую мгновенно
обитания Твои.
 
 
Что нам в звуке этом властном,
будто служим безучастно?
В час полуночный внемли!
 

Prayer

 
In midnight time I’m reading a golden book,
As if I was unlimitedly bewitched,
The sound was the model I have reached.
 
 
The sound descends unseen, with double wings
For daily pain to enlighten feelings,
As if a ghost in fiery trembling stiring
Give me a chance today for prayers hearings.
 
 
And a sleeping one stretches muscles with reliefe
Through the light of air to flying streams of wander,
He is in there because of his belief,
As his response which climbs and falls under.
 
 
We are stretching hands of ours,
What a sound, that pressing hour,
Like a mystical Maelstrom?
 
 
That’s a cave, the time of Plato,
What an unseen pichicatto
Throws the figure for the flight?
 
 
We are very nervous, praying:
Blessing son for his transferring
To the kingdom of the sky!
 
 
Oh, authority of sound,
Here it is the battleground,
Take the prayer against the lie.
 
 
Протяни свои нам руки,
будто мы с тобой в разлуке,
как небесные струи.
 
 
Там серебряный папирус,
звезд бессчетных сонм и клирос,
там Начало излучилось
в тайне Духа своего.
 
 
Разум дай нам, чтоб мгновенно,
меж пределов сокровенно
оглядеть все естество.
 
 
Этот шорох, зов тревожный!
Отстраняя ужас ложный,
дай нам миг, для душ возможный, —
Воскресенья своего!”
 

1975

«Stretches Thoughts and Smiles, Starting…»

 
Stretches thoughts and smiles, starting,
Make our bodies smartly darting,
Like a stream of meteors.
The more questions, the answers more!
 
 
That is a near-heaven kliros,
Silver sounds and papyrus
Of impersonal Beginning
For the damage to restore.
 
 
Your soul and your reason,
No – unfortunate provision,
Divination – is it so?
 
 
Oh, the sound of heavens proud.
That a midnight ragweed cloud
Gives us a chance of your correction,
For the Godman’s resurrection
Who triumphantly had sworn!
 

1998

Маг

Ельдосу Кемельбекову

 
– Боже великий, Тот!
Пуст Абидосский храм,
пали рабы и скот,
смерть подступает к нам.
 
 
Боже, я здесь один,
смерть на моих устах.
В желтом песке пустынь
братьев небесных прах.
 
 
Время, мой брат и враг,
твой невозвратен миг! —
Старый халдейский маг
смотрит в небесный лик.
 
 
– Боже! – вскричал он. – Здесь
сын умирает твой.
Душу мою вознесь
нашей двойной звездой!
 
 
Там, за двойной звездой,
в космосе вечен град.
Боже, пребудь со мной! —
Мещет усталый взгляд.
 
 
Вечен его завет:
“Братья – кто был рожден!”
Разум, Душа и Свет —
крылья его имен.
 

1975

Magician

To Eldos Kemelbekow

 
Where are your Egypt, Tot?
Weapons are in our arms
We had already got
The message of start alarm.
 
 
Egypt – my greatest Lord.
I am in vain alone.
Desert is Lord’s aeon,
Brothers’ of cosmic cord.
 
 
Time is an enemy-friend.
Where is my destiny chance?
Magic is a sacral land,
Where is the text advanced?
 
 
The Lord of mine, you’re in power. Is
It dieing, of your favour son?
Rise, you, my soul, please,
By the double star symbol run!
 
 
Oh, the last dream – the Empire,
Be in momentum here,
Cosmos is a twin town,
Leaning on my orphan lyre.
Father, near by sit down!
 
 
Brothers, your symbols are:
“Light is the Reason’s soul“.
Where is a way to the star,
The magic land for all!?
 

1998

«Фатум, зиждитель…»

 
Фатум, зиждитель,
ты играешь временем!
 
 
Ночь, владычица,
неотвратим голос твой!
 
 
Ты проясняешь звезды,
Минерва!
 

1976

Fate

 
Fate-creator,
You are playing with time.
Night-emperor,
Your voice is inevitable.
You are clarifying stars,
Minevra!
 

1998

Изречения

Ю. В. Рождественскому

 
Двух чаш достаточно
для жертвоприношения.
Благоприятна стойкость.
Хулы не будет!
 
 
Благоприятен брод
через великую реку.
Благоприятно свиданье
с великим человеком.
 
 
Не скорби, поход на юг – к счастью!
 
 
Обладателю правды —
в сердце свершение.
Благоприятно иметь,
куда отправиться.
 
 
С трепетом блюди середину!
 
 
Меняют города —
не меняют колодец.
Молния не опрокинет
жертвенного вина.
 
 
Не скорби. Поход на юг – к счастью!
 

1976

Aphorisms

To Yriy Rozdestvensky

 
Two cups is enough
For sacrificing.
Resistance is favourable.
It will not be abused!
 
 
The Ford over the great river
Is favourable.
It’s favourable
An appointment with a great person.
 
 
Don’t grieve.
The march to the South is for your happiness!
 
 
The holder of truth
Will be rewarded
By his own heart.
It’s favour
To have a place for visiting.
 
 
Observe the middle
With great caution!
 
 
You could change towns,
But never wells.
Fire-lightning will not overturn
The sacrificial wine.
 
 
Don’t grieve!
The march to the South is for your happiness!
 

1998

«Мрачен гадательный план – …»

 
Мрачен гадательный план —
где он, небесный элан,
чары воздушных морей,
дева и муж – Лорелей?
 
 
В черных каменьях – огонь,
падают всадник и конь.
Молвит оракул: “Скорей!
Вижу ужасных гостей!”
 

1976

Guests

 
The dark is the mantical way,
Where are you, heavenly stream,
Woman and man – Lorely
On the sorcerous screen.
 
 
The fire of crystalline stone.
“Hurry!” – oracle’s jest.
Let us dance a cotillion
With the unpredictable guest!
 

1998

«Летающий призрак, чудесный корабль…»

 
Летающий призрак, чудесный корабль
несется на всех парусах.
Так в сфере полночной парит дирижабль,
неслышим в пустых небесах.
 
 
И солнца не видно, и звезды сокрыты,
и в люках задраенных – темь;
и вечен удел неизбежной орбиты
бессмертно парящих трирем.
 
 
Скитальцы предвечные, духи эфира!
Что ваш означает полет?!
И мертвенно-бледно лицо командира —
летит на врага звездолет.
 

1976

Ghost

 
Flying trireme is a marvellous ghost,
It is rushing at the photonic speed,
The power of time/space is constantly being lost,
Unexhaustable cosmic seed.
 
 
Sun, living planets and stars are unseen,
Darkness is in their eyes,
Orbits of candles like glaring steorine,
In the alien skies.
 
 
Wanderer’s ether is your frontiers,
Non-stoping mysterious flight,
An attentive commander caurageusly steers
And he’s legally right!
 

1998