Текст книги "Тайная жизнь Джейн. Призрак"

Глава 14. Водяные лилии и вереск

Купе второго класса до Тингейма. Ричард хотя и чувствовал себя более свободным в деньгах, все же предпочитал экономить на подобных вещах. Вот сдаст экзамен, наладит практику, тогда и можно будет позволять себе излишества. А пока… если все получится, то свадьба не за горами и нужно обеспечить будущую супругу всем необходимым.

Джейн, как бы ее ни звали на самом деле, привыкла ни в чем себе не отказывать. Если догадка Ричарда правильна, она старшая сестра Джеймса, которую скрывали. Быть может, из-за проклятия, не желая привязываться к обреченной девочке, быть может, напротив – пытаясь спасти. Одно ясно – Джейн, без всяких сомнений, является дочерью графа и его супруги. Покойная графиня славилась безупречной репутацией. Изменять мужу она не могла, да и он этого не потерпел бы. Значит… значит, благородная чета по каким-то причинам скрывала собственную законнорожденную дочь. Зачем? Почему? Трудно судить о мотивах давно умерших людей. И не очень понятно, конечно, почему граф поручил Вильяму Кавендишу защитить Фрэнни, если спасать следовало Джейн, но отца об этом спрашивать бесполезно – все равно не ответит. Проще принять как факт.

Есть ли у невесты приданое и какое именно, Ричард выяснять не собирался. В свое время узнает. Лучше бы его и вовсе не оказалось – так проще потом будет разговаривать с Джеймсом. Конечно, лорд Сеймурский вряд ли подумает, что Дик охотится за приданым его сестры, однако омрачать счастье меркантильными соображениями не хотелось даже в самой малой степени.

Ричард был куда более гордым, чем полагалось ему по статусу, – и это стало одной из причин, по которой у них с отцом постоянно случались разногласия. Желание всего достигать самостоятельно очень часто становилось камнем преткновения между Вильямом Кавендишем и его сыном. А единственным человеком, чью помощь Дик готов был принимать, оставался сэр Артур.

И все-таки следовало признать, что за два прошедших года Ричарду удалось сберечь не так уж много средств… учитывая возможную личность невесты. Три тысячи кингов, лежащих в банке, вполне достаточно для женитьбы на мисс Тальбот, но просто смешно, если говорить о женитьбе на леди Кавендиш. Дик не задумывался об этом, пока Джейн оставалась неверным миражом на горизонте, но теперь, когда дела пошли на лад, а недоступная девушка дала понять, что ухаживания Ричарда ей приятны… теперь проблемы встали в полный рост. И, пожалуй, мисс Стэнли, если называть ее привычным образом, чертовски права, беспокоясь об экзаменах на категорию барристера. Это возможность хотя бы отчасти преодолеть различия между ними. Женившись на девушке из менее родовитой семьи, мужчина поднимает ее до своего статуса, но девушка более высокого рода опускается до статуса мужа. Неравный обмен для Джейн. И пусть сейчас ее это не волнует, может наступить день, когда она раскается в своем решении.

Ричард не хотел, чтобы так случилось, но и Джеймса бросить не мог. Оставалось надеяться, что уже полученных знаний хватит для сдачи экзамена, а родня мисс Тальбот не успеет за это время основательно подпортить репутацию ее бывшему жениху.

– Осмелюсь предположить, что у вас сегодня был очень насыщенный день, – проговорил Колин негромко, склонив голову к хозяину. – Вы уже решили, как уладить неловкую ситуацию, связанную… с обманутыми ожиданиями некой молодой леди и ее почтенных родителей?

Во втором классе пассажиров было немало, и Дик оценил деликатность камердинера.

– Еще даже не думал об этом, – ответил он. – А откуда ты знаешь про мою… ситуацию?

– В ваше отсутствие приходили мистер и миссис Кавендиш. И они были весьма… возбуждены случившимся. Я высказал предположение, что вы отправились в Королевский парк. Возможно, не один. И они тотчас решили тоже прогуляться.

– Похоже, их моцион затянулся. – Ричард не смог удержать усмешку, представив разгневанных родителей, вышагивающих по дорожкам весьма просторного Королевского парка в тщетных поисках мятежного сына и предмета его ухаживаний.

– В их состоянии это полезно: свежий воздух, ходьба… умиротворение от лицезрения природы… Врачи говорят, это очень помогает от разлития желчи.

– Да ты циник, – заметил Дик, стараясь не засмеяться.

– Профессия располагает, сэр. – Колин улыбнулся одними глазами. – Однако будет ли мне позволено повторить свой вопрос? Скоро вам предстоит важное испытание. На решение комиссии повлияют не только знания, но и репутация. При должном старании родители девушки могут доставить большие неприятности.

– Знаю. Но у меня не оставалось выбора. Быть женихом одной леди, ухаживая за другой, – это куда хуже для репутации и чести, чем просто разрыв помолвки.

– Это верно, сэр.

– Ты тоже считаешь, что следовало обождать хотя бы неделю?

– Возможно, сэр, так было правильней, но сделанного не вернуть. Если вы позволите высказать свое мнение, то сейчас лучше сосредоточиться на решении возникших проблем.

– Да как их решишь? – пожал плечами Ричард. – От меня здесь ничего уже не зависит.

– Как знать… – Колин в задумчивости посмотрел в окно на небольшой городок, мимо которого проехал поезд.

– У тебя есть какие-то идеи на этот счет? – заинтересованно спросил Дик.

– Кое-какие есть, но предпочту оставить их при себе.

– Почему?

– Вы все равно не сможете воплотить их в жизнь. Зато я могу. Если пожелаете.

– Но я должен знать, о чем идет речь. – Не то чтобы Ричард не доверял Колину, но ему было непросто решиться на неведомую авантюру, осуществлять которую придется другому человеку.

– Простите, сэр, но в таком случае я предпочту промолчать, – твердо ответил камердинер.

– Надеюсь, твой план не предполагает каких-нибудь противозаконных действий или нечто бесчестное? – спросил Дик после недолгих размышлений.

– Нет, сэр. Я никогда бы не стал предлагать вам такое.

«Решиться или нет?»

Ричард еще раз с сомнением посмотрел на слугу. Получить мантию барристера – это дорога к обеспеченности и полной самостоятельности, что стало важным из-за намерения просить руки Джейн у ее брата. С другой стороны, придется вслепую довериться Колину в очень деликатном деле.

Не желая торопить хозяина, камердинер не без некоторого интереса рассматривал проплывающие за окном пейзажи.

– Ты клянешься, что от твоих действий никто не пострадает? – спустя некоторое время поинтересовался Ричард.

– Сэр, будь иначе, я бы не стал и предлагать вам свою помощь. – Казалось, Колин полностью уверен в своих словах и не пытается лукавить.

Вздохнув, Ричард сжал губы, потом тихо сказал:

– Хорошо, я согласен.

– В таком случае, сэр, я бы хотел иметь возможность воспользоваться кристаллом связи в Райли…

* * *

Ночной Тингейм встретил их серым пасмурным небом и моросящим дождем. Услужливый водитель уже ждал на перроне с зонтом в руках.

Капли дрожащей в воздухе мелкой взвеси бежевой дымкой висели в свете газовых фонарей – не сразу и поймешь, то ли дождь на улице, то ли туман. И сырость – такая, что, казалось, вздохнешь и захлебнешься, словно под воду угодил.

Сели в экипаж. Совсем еще новый салон приятно пах кожей.

Какое-то время в окнах мелькали невысокие кирпичные дома, очертания которых высвечивали фонари, но вскоре Тингейм закончился. Колеса зашелестели по дороге, а за пределами экипажа воцарилась уютная темнота, в которой удавалось различать черные силуэты деревьев. Дик прикрыл глаза и задремал. Он уже и не помнил, когда в последний раз ему удавалось выспаться вволю.

– Сэр, мы приехали! Сэр!

Вежливое покашливание Колина заставило Ричарда очнуться от дремоты. Пришлось покидать теплый салон и идти в сторону гостеприимно открытых дверей замка. По случаю отъезда хозяина громада Райли казалась заброшенным жилищем – лишь в двух окнах второго этажа да у парадного входа горел свет. Должно быть, почти все слуги отправились спать, благо время близилось к одиннадцати вечера.

– Рад вас приветствовать в Райли, мистер Кавендиш! – Дворецкий ждал гостей у самого входа.

Ричард не знал, какие распоряжения оставил слугам Джеймс, но они явно изо всех сил старались угодить. Гостевая комната оказалась уютной и тепло натопленной, белье – свежим. Поздний ужин тоже был выше всяческих похвал. К приезду Дика готовились. Ко всему прочему Джеймс велел передать Ричарду, что полиция Тингейма готова оказать ему посильную помощь в расследовании. Пока сложно было понять, насколько в этом есть необходимость, однако отказываться от содействия не стоило.

В этот раз Райли выглядел очень дружелюбным и вовсе не мрачным. Словно старые духи, много веков хранящие эти стены, радушно приняли гостя, признав его своим. Хотя, конечно, вряд ли дело было в мистике, скорее уж Ричард окончательно поменял отношение к хозяину замка.

Дик почти не сомневался в своих выводах насчет Джейн. Ошибка была исключена. Все сходилось. Теоретически девушка могла оказаться родственницей лорда Сеймурского по линии Элизабет Феррерс – так звали покойную мать детей. Но род Феррерс был хорошо известен и притом немногочислен. Да и такая девушка, как мисс Стэнли, не могла вырасти в обычной семье. Ко всему прочему сама Джейн в ответ на предположения Ричарда сказала, что она не любовница графа, не отрицая при этом возможность оказаться его сестрой. Не хотела лгать? Она определенно не Франческа Кавендиш, но при некоторых обстоятельствах в семье покойного графа Сеймурского могло быть и трое детей. Кто знает, по какой причине родители скрывали свою дочь, но, пытаясь спасти ребенка от проклятия, люди иной раз совершают странные поступки.

Колин ждал хозяина в его комнате.

– Сэр, позволено ли мне поинтересоваться, во сколько вы намерены завтра выехать в Тингейм?

– Сразу после завтрака, – ответил Дик.

– Я предлагаю вам немного задержаться и прогуляться по парку. – Колин взял пиджак у хозяина и унес его в гардеробную.

– С какой целью? – поинтересовался Ричард, развязывая шейный платок.

– Подышать чистым воздухом, разумеется. – Глаза Колина потеплели, хотя сам он оставался серьезным, как обычно.

– Собираешься заняться тем, о чем мы договаривались в поезде, но не хочешь, чтобы я ехал без тебя? – сообразил Дик.

– Вы очень догадливы, сэр. – Камердинер поклонился. – Я также хочу немного побеседовать со слугами. С полицейскими или господами они вряд ли были слишком откровенны, но есть вероятность, что кто-то из них знает или видел куда больше того, о чем рассказал.

– Понимаю. Что ж, несмотря на отвратительную погоду, думаю, мне будет любопытно немного прогуляться. В прошлый мой визит инспектор Стрикленд восхищался какими-то розами. Пойду посмотрю, стоили ли они его восторгов.

– Прекрасно, сэр! Доброй вам ночи! – Колин поклонился.

В камине тихо трещали дрова. Дождь усилился. Порывы ветра время от времени швыряли в окно крупные капли, которые уютно стучали по стеклу.

Ричард лежал, заложив руки за голову, и думал, глядя в потолок. Делрой отправил его сюда искать человека, который мог ехать в одном купе с Призраком. Купе первого класса. Это явно не мелкий торговец, а человек достаточно обеспеченный, что сужает круг поисков. Тингейм – городок маленький. Достаточно лишь поинтересоваться, кто, по мнению местных жителей, может позволить себе ехать первым классом до Ландерина. Почему этого не смог сделать человек, отправленный конторой Максвелла? Определенно, прежде чем начинать расспросы, нужно наведаться к этому Гиббсу. Как там называлась гостиница? «У Чарли», кажется.

Усталость давала о себе знать, и потихоньку мысли становились путаными, обращаясь к совсем другим, более приятным вещам… Джейн. Поскорее бы все закончилось. Он не отпустит ее теперь… Ни за что. Думая об этом, Ричард заснул с улыбкой, убаюканный разгулявшимся ненастьем и сладкими мыслями о собственном счастье.

* * *

Утро встретило его безоблачным небом. О минувшем дожде напоминал лишь запах влажной травы и свежести, доносящийся из окна, которое Колин распахнул еще до того, как разбудить хозяина.

Вкусно позавтракав, Ричард с помощью дворецкого вызвал через кристалл связи Джеймса и узнал новости, точнее, про отсутствие таковых. Во всяком случае, так утверждалось. Вот только при этом мыслеобраз графа дрожал и казался совсем блеклым, как случается, когда собеседник либо слаб здоровьем, либо не может сосредоточиться на разговоре. В конце концов Дик не выдержал и прямо спросил, что случилось, однако ответа не дождался. Джеймс снова заверил его в своем благополучии и поспешно отключился, лишь подтвердив подозрения друга.

Что было делать? Пришлось срочно вызвать Патрика и попросить его приглядывать за лордом Сеймурским. Помимо прочего, маркиз поделился с Ричардом тревожными новостями – кто-то принялся распускать слухи о грядущем банкротстве Общества. Утренние газеты пестрели соответствующими заголовками. Члены совета директоров, несмотря на раннее время, уже назначили срочное внеочередное заседание. А, судя по настроению герцога Эксетера, Джеймса вполне могли отдать на растерзание полиции и газетчикам, тем более что помимо слухов о банкротстве, словно круги по воде, расходились возмущенные настроения. Простой народ роптал на полную безнаказанность аристократов, позволяющую тем убивать ни в чем не повинных людей и при этом отделываться домашним арестом.

Было предельно ясно – на сей раз палата лордов вряд ли проявит снисходительность к подсудимому, ведь почти все ее члены владеют акциями Общества и понимают: чем быстрее понесет наказание виновник, мнимый или настоящий, тем быстрее утихнет паника и поправятся дела. Джеймс пока оставался единственной кандидатурой на козла отпущения, а потому его друзьям следовало поторопиться с поисками настоящего преступника.

Теперь все встало на свои места – и подавленное состояние Джеймса, и его нежелание рассказывать о проблемах. Ричард очень злился – граф опять был в своем репертуаре: лучше умру, но никого не попрошу о помощи. Упертый благородный… баран! И как тут гулять по парку и любоваться розами, если времени почти не осталось?

Выйдя из комнаты связи, Дик велел слуге разыскать Колина. Репутация, экзамен, хитрые планы – с этим можно разобраться и позже. Не примут в ряды барристеров – значит, не судьба. Ничего страшного, устроится солиситором к тому же Моррисону или к кому-нибудь попроще. Если хорошо себя зарекомендует, сможет открыть собственную контору. Тоже, между прочим, прибыльно, семья бедствовать не будет. А что в политику и в высшее общество ход заказан, так не очень и хотелось. Каждому свое место. Хороший солиситор иной раз значит больше остальных, ведь это он разрабатывает стратегию защиты или обвинения, он находит сведения в пользу клиента, он нанимает барристера.

– Сэр, вы меня звали? – прервал ход мыслей Ричарда учтивый голос Колина.

– Да, звал. Мы немедленно едем в Тингейм.

– Сэр? – Слуга поклонился, а потом недоуменно посмотрел на хозяина.

– Вполне возможно, у нас осталось слишком мало времени, – ответил Дик на его невысказанный вопрос. – Некогда заниматься моей репутацией, лучше займемся поиском свидетеля.

– Вы намеревались погулять в парке, сэр. – Лицо камердинера стало похожим на маску, а взгляд посуровел. – Не отказывайте себе в этом удовольствии. Поверьте, так будет лучше и для графа в том числе. Доверьтесь мне, сэр. Я хорошо знаю, что делаю. Ваша прогулка по парку может очень сильно помочь в деле, о котором вы так беспокоитесь.

Слуга? Черта с два. Во всяком случае, далеко не сразу Колин Бишоп стал слугой. А кем он был до этого?..

– Надеюсь, я об этом не пожалею, – произнес Ричард, не без колебаний приняв решение. – Я видел твои рекомендации, Колин. И у меня ощущение, что среди них явно не хватает одной или двух самых важных. Ведь так?

– Возможно, сэр. – Слуга коротко поклонился, стараясь скрыть насмешливый блеск в глазах. – И если их там нет, то не стоит ими интересоваться. Некоторые тайны нужно предать забвению. Погребенные под землей, они намного безопасней, чем извлеченные на поверхность. По крайней мере, не отравляют воздух своим дыханием.

– Вот даже как.

Дик совсем другими глазами смотрел на Колина. До сих пор у него не было повода не доверять своему камердинеру, но сейчас под дружелюбной улыбкой, услужливостью, вежливостью и деликатностью отчетливо проглядывали волчьи клыки. Оставалось лишь надеяться, что этот волк достаточно одомашнен, чтобы хранить верность хозяину. Правда, поговаривают, будто серые хищники всегда сами по себе и сами за себя.

– Да, сэр, все так. Поэтому не отказывайте себе в удовольствии и убедитесь, что прогулка по графскому парку способна привести в порядок ваши мысли.

Поклонившись, Колин ушел по своим загадочным делам, а Ричард, переодевшись, направился в холл. Ситуация становилась все интересней. Что ж, придется немного обождать. Чутье подсказывало Дику – Колин в подобных делах куда опытней хозяина. Значит, следует ему довериться.

Графский парк после ночного дождя был особенно хорош. В воздухе стояло гулкое басовитое жужжание насекомых. Приветствуя день, радостно пели птицы. На листьях растений сверкали и переливались еще не успевшие высохнуть дождевые капли.

Разделенные газонами, клумбами и немногочисленными статуями подъездные аллеи оставались привычно пустынными. Предполагалось, что по ним должны устремляться к парадному крыльцу и затем отъезжать кареты и экипажи с разодетыми дамами и элегантными джентльменами, но Райли уже давно не знавал ни пышных балов, ни даже торжественных обедов и ужинов. Родовое проклятие заставляло графов Сеймурских вести почти затворнический образ жизни. Единственный экипаж, регулярно проезжавший по этим аллеям, принадлежал Джеймсу.

Роскошный фонтан недалеко от эспланады весело звенел струями. Потоки воды сперва взмывали высоко вверх, а потом устремлялись вниз, рассыпаясь на крупные и мелкие капли, а еще водяную пыль, в облаках которой, стоило лишь выглянуть солнцу, плясали десятки радуг.

Розовые кусты радовали глаз яркими пятнами уже распустившихся крупных цветов – белых и всевозможных оттенков желтого, красного, даже фиолетового. Бедный инспектор Стрикленд. Прошло всего три дня с момента, как он побывал в Райли, и розы, при нем бывшие еще бутонами, полностью расцвели. Наверное, теперь беднягу полицейского пришлось бы силой оттаскивать от такого великолепия. Ричард хмыкнул, представив эту картину. Его очень забавляло странное увлечение сурового инспектора.

Дальше, за розами и клумбами, начинался настоящий рукотворный лес с тропинками, небольшими аллеями, беседками, зарослями рододендронов и высокими деревьями. Кажущаяся живописная запущенность, очевидно, являлась плодом долгой и кропотливой работы садовника и его помощников – подобную работу в одиночку не осилить.

По такому парку можно гулять целыми днями, наслаждаясь тишиной и покоем, однако сейчас судьба Джеймса висела на волоске, и это омрачало наслаждение местными красотами. Дик вообще с трудом выносил бездействие, а в таких ситуациях тем более. Когда каждая минута на счету, прогулки, еда и даже сон кажутся бессмысленным расточительством, а тут приходится бродить по тропинкам, почти физически ощущая, как истекает отпущенное время.

Незаметно для себя Ричард вышел к подозрительно знакомому вековому дубу. Здесь он стоял недавно, когда гнался за Белой Леди.

Призрак. Так странно. Спиритические сеансы всегда были кормушкой для шарлатанов и отдушиной для страдающих от скуки вдов и старых дев. Дик не верил в мистику и не был слишком набожен. Чего греха таить, он и в церковь-то наведывался нечасто. И сейчас ему очень хотелось выяснить правду, раз уж все равно пока нечем заняться.

Ричард уверенно зашагал в ту сторону, куда должна была, по идее, бежать Белая Леди, и вскоре увидел над деревьями серые стены старинного храма. Семейная церковь графов Сеймурских. Место, где крестили, венчали и отпевали всех отпрысков благородного рода. Здесь же должно было находиться и место их последнего упокоения.

Ноги сами привели Дика к храму. Широкая квадратная колокольня затаившимся каменным монстром возвышалась над кронами деревьев. От каждого ее угла, подобно клыкам неведомого хищника, тянулись к небу четыре потемневшие от времени башенки с колоколами поменьше. Большие окна церкви украшала тонкая резьба и тусклые, давно не чищенные витражи с изображениями ангелов, святых и, конечно, герба графов Сеймурских. Покрытые лишайником и черной плесенью покосившиеся кресты и надгробия у самых стен храма, должно быть, принадлежали давно умершим приближенным хозяев Райли.

Похоже, службы в святилище проводились нечасто. Ричарду подумалось, что Джеймс, наверное, не слишком-то жалует Бога, отобравшего у него всю семью.

Церковь оказалась не заперта. Тяжелая дверь открылась без скрипа. Но внутри никого не было. Пусто. Лишь ряды скамей перед высоким деревянным алтарем да две колоннады вдоль прохода.

– Доброго вам дня! Есть тут кто-нибудь? – крикнул Ричард.

Нет ответа. Лишь эхо, повторяющее за ним слова.

Дик прошелся вдоль стены в сторону алтаря и в северной части трансепта заметил ступени, ведущие вниз, в крипту, а вернее всего – в семейный склеп графов Сеймурских[6]6
  Трансепт – поперечный неф в крестообразных храмах, пересекающий основной неф под прямым углом. Грубо говоря, перекладина условного креста. — Прим. авт.


[Закрыть]. Где-то там, внизу, спали вечным сном родители Джеймса и… маленькая Франческа Кавендиш. Ричард вдруг ни с того ни с сего вспомнил глаза девочки – огромные бездонно-синие, такие же, как у Джейн. «От чего меня нужно спасать? Ричард, скажите нам, пожалуйста…» – словно наяву услышал он ее взволнованный звонкий голос.

Не спасли. А ведь отец был почти уверен в том, что его артефакт сработает. Несколько лет экспериментов. Вильям Кавендиш говорил об этом чуть ли не все то время, что Ричард себя помнил… до тех пор, пока случившаяся катастрофа не перечеркнула планы изобретателя.

«Глупый мальчишка! Моими стараниями ты женишься на дочери графа Сеймурского и получишь огромное состояние в качестве приданого. Купишь себе титул баронета, станешь благородным человеком…» – так любил говаривать отец. Но в те годы женитьба казалась Ричарду чем-то сродни обещанию выпороть. Дику нравилось драться с деревенскими мальчишками и убегать на рыбалку, а вот идея жить вместе с незнакомой глупой девчонкой из-за какого-то там приданого казалась еще скучней, чем занятия по математике и ненавистному чистописанию.

Стоя на пороге склепа, Ричард думал о странных играх, в которые играет с ним судьба. У девушки, которую он будет счастлив назвать своей супругой, точно такие же синие глаза, как у маленькой Фрэнни. И она точно так же является дочерью Эдварда Годвина Кавендиша, графа Сеймурского, и родной сестрой Джеймса…

Гранитные ступени вели к темному провалу, из которого тянуло холодом и подземельем. Ричарду незачем было спускаться в этот склеп, но какое-то непонятное чувство тянуло его вниз.

У самого входа на стене находился простенький светоч даже без аккумулирующего кристалла – такие напрямую подпитываются энергией человека. Долго подобными артефактами пользоваться нельзя, но Дик и не намеревался оставаться здесь надолго.

Неяркий свет кристалла скользил по гладким гранитным стенам подземного коридора, ведущего к семейной усыпальнице. Звук шагов подчеркивал потустороннюю тишину этого печального места. Коридор закончился просторным круглым залом с колоннами, подпирающими потолок.

Светло-серые саркофаги на возвышениях. Ричард насчитал пятнадцать штук. Два из них – большой и чуть поменьше – стояли в центре на мраморном возвышении: Томас Кавендиш и его супруга. Остальные тринадцать располагались у стен по кругу. Один был пуст и открыт. Ричард приблизился к нему и, вздохнув, уловил знакомый запах.

– Джейн? – позвал он, недоумевая, каким образом здесь могла очутиться мисс Стэнли.

Никто ему не ответил.

– Джейн, вы здесь? – чуть тише произнес Дик, не желая тревожить вечный покой мертвых.

Нет, конечно, не могло ее здесь быть. Мисс Стэнли осталась в Ландерине. Но откуда тогда аромат ее духов? Ведь он явно не мерещится – запах пусть и легкий, но устойчивый.

Подойдя к открытому саркофагу, Дик приблизил светоч к выбитым в камне буквам и прочитал: «Джеймс Эдвард Кавендиш, граф Сеймурский». Покачал головой, чувствуя непонятную злость. Вот даже как. Граф уже приготовил себе последнее пристанище. Встряхнуть бы его как следует, чтоб забыл и думать о глупостях. Жить он не хочет. Молодой дурак.

Совсем рядом с саркофагом Джеймса находился почти такой же, но поменьше. Дик не стал вглядываться в надпись. Фрэнни. Маленькая ясноглазая принцесса.

«Я слышала, любое проклятие можно снять».

Ричард резко обернулся. Ему показалось, что этот голос прозвучал прямо над ухом. Но Дик по-прежнему был здесь один.

Рядом с саркофагом Франчески обнаружилась небольшая гранитная тумба. На ней возле мраморной вазы, полной поникших роз, стоял распечатанный и уже почти пустой флакон духов. Запах… запах духов Джейн переплетался со сладковатым ароматом увядающих цветов. Водяные лилии и вереск. Вереск и водяные лилии. Да что, черт побери, происходит в этом замке?! У Ричарда даже голова пошла кругом. Чертовщина. Самая настоящая чертовщина. Почему рядом с могилой Фрэнни стоят духи Джейн?! Зачем их сюда поставили?! Джейн не может быть Франческой, она ведь мало напоминает Джеймса…

Дик затравленно огляделся по сторонам. Опять загадка. Новая загадка, от которой кругом голова. Близнецы так сильно похожи друг на друга. Джейн выглядит иначе, чем граф… Губы. Ричард вдруг вспомнил встречу с мисс Стэнли как раз после ареста ее брата. В тот день он обратил внимание, что губы девушки на балу казались совсем другими, не такими, как позже, когда она осталась без маски. И это странное мельтешение в глазах, когда он смотрел на лицо мисс Стэнли, а видел… Франческу Кавендиш.

Так грязно он не ругался, даже когда случалось проигрывать кулачные бои. Синий камень на шее Джейн, за который она так испуганно схватилась в беседке. Дик ведь даже заметил момент изменения внешности. А потом точно такой же кристалл украшал ее прическу. Такой же или тот же? Джеймс! Чертов идиот! Зачем он связался с запрещенными артефактами?! Как его теперь вытаскивать? Если полиция узнает про камень у Джейн… Ричард раздраженно ударил кулаком по колонне. И почему Джеймс ничего не сказал?! Зачем эти глупые игры?!

– Я осмелюсь поинтересоваться, что вы здесь делаете, сэр? – раздался за спиной старческий голос.

Обернувшись, Дик увидел перед собой сухонького старика в грязном фартуке с огромным букетом свежесрезанных роз в одной руке и с большим кувшином в другой.

– Храм не был заперт, – уклончиво ответил Ричард.

– Верно. Я отошел, чтобы срезать новые цветы для маленькой леди. – Старик с подозрением смотрел на непрошеного посетителя склепа.

– Леди Франческа – моя невеста. – Дик слегка покривил душой, но как иначе объяснить свое появление в этом месте?

– Ах, вот как. – Подозрение в глазах старика сменилось грустью. – Мистер Кавендиш. Вы очень выросли. Простите, не узнал вас, зрение уже не то.

– Мы знакомы? – удивился Ричард.

– А как же. Вы с лордом Джеймсом четырнадцать лет назад вытоптали мне целую клумбу, когда вздумали устроить драку. Ох, баловники были! А нынче вы настоящий джентльмен. Вот уж и не думал, что вспомните нашу любимую маленькую леди. – Старик растроганно потер глаза. – Слыхал о вашем приезде, но не ожидал встретить здесь.

– Скажите, а что здесь делают духи? – Дик, скрывая смущение от встречи, указал рукой на флакон.

– Это ее духи.

Садовник извлек из-за колонны пустое ведро, вытащил пробку из вазы и слил из нее остатки воды. Залил из кувшина свежую и заменил поникшие цветы.

– Каждый день приношу ей букет, – пояснил он. – Бедная девочка.

– Ее духи, – повторил Ричард. – Кто приносит их сюда и зачем?

– Я приношу. Она так хочет, – пробубнил старик.

Старые цветы он поставил в ведро с грязной водой, взялся за ручку и неспешно зашагал к выходу, прихватив и кувшин.

– Подождите, вы говорите, леди Кавендиш – призрак. Но как призрак может чего-то хотеть? – Дик поспешно догнал того, желая разобраться в ситуации раз и навсегда.

– Сэр, будьте осторожны в высказываниях! – сварливо ответил ему садовник. – Хорошо, что сейчас день на дворе. Маленькой леди не понравились бы ваши слова.

– Вы так говорите, будто считаете ее живой.

– Нет, не считаю. И вы, ежели встретите ее где, держитесь подальше, не то всякое может случиться. – Старик явно не был в восторге от таких настойчивых расспросов, но Ричард не собирался сдаваться.

– Вы видели леди Франческу? Да говорите же, черт вас подери! – Не выдержав, Дик преградил дорогу садовнику.

– Не богохульствуйте! – буркнул тот, опуская глаза. – Не к лицу молодому джентльмену так ругаться.

– Леди Франческа! – упрямо повторил Ричард. – Расскажите мне о ней!

– Ох, мистер, и зачем вам только это понадобилось? Прошло столько лет… – Заметив гневный взгляд Дика, старик шмыгнул носом и сдался. – Ну, как знаете. Сердечко у нашей маленькой леди было светлое, доброе… – Покинув крипту, садовник поставил кувшин и ведро на пол и, спросив разрешения, тяжело опустился на лавку. – Она часто приходила ко мне и помогала ухаживать за цветами. Но больше всего ей нравились водяные лилии. Подселил я в малое озеро несколько таких. Маленькая леди была очарована. На второй год она с таким нетерпением ждала, что они расцветут… Но… – Старик вздохнул. – Случилось это только на девятый день после ее смерти… – Он немного пошевелил губами, будто ведя неслышный диалог. – Мне иной раз не спится по ночам. Старость, что делать. И тогда тоже бывало. Вот я и пошел на озеро. А там… она. Мне-то бояться нечего, пожил свое. Вот и позвал. И маленькая леди подошла. Но только не сказала она ничего. Обняла меня и ушла к церкви. А руки такие холодные. Ледяные. Я думал, прощаться приходила. Но после еще не раз ее видел. Только больше она не подходила близко. Убегала. – Рассказ был отрывистым, старик перескакивал с одного на другое, но Дик боялся перебивать. – У меня ведь отец аптекарем был, ну, иной раз я любил всякое смешивать. Нашел старый рецепт духов. Потом начал составлять ароматы для наших местных дам… Но отец сказал, что все это блажь, и отдал меня в обучение к графскому садовнику. А тут я решил порадовать маленькую леди. Пришлось вспомнить рецепт. Долго подбирал аромат, очень долго. Но в конце концов получилось. Из тех самых лилий, что цвели в малом озере. Много их к тому времени развелось. Сделал целый флакон. Поставил его на столик у гроба и ушел. А как вернулся, так духов почти и не осталось. Верно, понравились они леди Франческе. С тех пор раз в пару месяцев оставляю здесь новый флакон.

– А вереск? Там ведь не только лилии! – не выдержал Ричард.

– А вереск после добавил. Он ей подходит. Грустная она очень. Должно быть, нелегко ей. Нет покоя нашей бедной маленькой леди. Брата бережет. Как на роду у них написано. Пока у милорда детки-то не появятся, так и будет мыкаться. А еще, думается, зазря ее дядя отдал Бэтти. Лучше б схоронил вместе с племянницей. Уж больно она ее любила.