Текст книги "Тайная жизнь Джейн. Призрак"

– В то время я служил в звании старшего инспектора и был на хорошем счету у комиссара. – Стрикленд наклонился к Джеймсу, явно не желая говорить громко. – В одном из северо-восточных графств случилось несчастье: взорвался экипаж, погибла целая семья – граф Сеймурский, его супруга и ребенок, один из близнецов. Второй ребенок спасся благодаря отваге слуги. В живых также остался младший брат графа, правда, в его положении это вряд ли выглядело благом – он лишился правой руки и ноги, лицо стало обезображенным настолько, что бедняга до конца своих дней избегал встреч со старыми знакомыми.

Дело поручили мне. Однако на место я прибыл спустя сутки после происшествия – пока обнаружили экипаж, пока сообщили в Ландерин… Останки освидетельствовал семейный врач мистер Хартман. Он сказал, что взрыв произошел у водительского сиденья. Причиной был кристалл. Но почему подобные артефакты не взрывались ни до, ни после этого? Нелепая случайность? Я допускал такой вариант, но очень уж интересно все сложилось. Семья графа, до этого никогда не покидавшая замок, внезапно отправилась в полном составе в гости к Вильяму Кавендишу – дальнему родственнику, с которым практически не зналась. Обычаю своему они изменили как раз после визита того самого родственника в Райли. Более чем подозрительно, согласитесь. Единственным, кто мог пролить свет на это обстоятельство, являлся Питер Кавендиш, но он находился при смерти. Слуга покойного графа, некто Томас Флетчер, рассказал о том, что визит гостей был продиктован переговорами о возможной помолвке между старшим сыном Вильяма Кавендиша с единственной дочерью лорда Сеймурского, леди Франческой.

Инспектор неторопливо прикурил трубку, откинулся на спинку кресла. Он говорил по-прежнему тихо, и Джеймсу приходилось прислушиваться.

– Я хотел поговорить с молодым графом Сеймурским, в результате трагедии унаследовавшим титул отца, но мальчик был в шоке. Он сидел на кровати в своей комнате и повторял имя: Джеймс, Джеймс, Джеймс – до бесконечности. Испуганный ребенок. Я не смог из него вытянуть ни слова. А потом явился доктор Хартман и выставил меня из комнаты. Пришлось искать объяснение в другом месте, и я отправился к Вильяму Кавендишу, который, как мне было известно, увлекался созданием артефактов и считался весьма талантливым любителем. Ко всему прочему слуги видели его рядом с графским экипажем накануне трагедии. Все обстоятельства указывали на причастность этого человека.

Пыхнув в очередной раз трубкой, Стрикленд о чем-то задумался.

– Так что было дальше? – нетерпеливо спросил Джеймс, забыв о своих опасениях.

– Мистер Кавендиш принял меня весьма дружелюбно и был очень убедителен в своей скорби по погибшей семье. Он подтвердил, что обсуждал с графом возможную помолвку детей. Я поинтересовался, почему лорд Сеймурский счел возможным такой вариант. Вильям Кавендиш и здесь ничего не стал скрывать – он искал способ защитить леди Франческу от проклятия. Именно поэтому граф согласился на мезальянс – хотел спасти дочь. Такова была плата за труд артефактора. По всему выходило, что мистер Кавендиш не был заинтересован в гибели вашей семьи.

– Несчастный случай. Да. Я помню полицейское заключение, – раздраженно сказал разочарованный Джеймс.

– Заключение подписал другой инспектор.

– Не вы? – уточнил граф.

– Меня отстранили от этого дела.

– Почему?

– О, это хороший вопрос. Правильный.

Следователь опять надолго замолчал, о чем-то раздумывая.

– Так почему вас отстранили? – Джеймс начал терять терпение.

– Ричард Кавендиш, – бросил Стрикленд, выпустив очередное облачко резко пахнущего дыма.

– Что вы имеете в виду? – удивленно спросил граф.

– Я покинул кабинет Вильяма Кавендиша и намеревался уезжать, когда меня остановил юный джентльмен. Он потребовал сообщить, как себя чувствует леди Франческа, и был растерян, узнав о ее гибели. Он сказал, что это невозможно, что его отец защитил девочку от проклятия. Сначала я списал все на его неосведомленность, но Ричард стал говорить странные вещи. Он утверждал, будто защитный артефакт уже создан, настроен и даже активирован. Рассказал, как его отец порезал руку Франческе, настраивая некий хрустальный шар. А еще Ричард показал мне синяк под глазом и сообщил, что получил его, пытаясь защитить будущую невесту. Отец объяснил ему, зачем порезал руку маленькой леди, но сделал это позже. После таких интересных новостей я начал задавать дополнительные вопросы. Теперь картина складывалась весьма примечательная. Вильям Кавендиш вызывал все больше и больше подозрений, но потом… мне велели закрыть это дело.

– Кто велел? – подался вперед Джеймс.

– Комиссар полиции.

– И вы…

– Я отказался, и меня отстранили. И дальше все было так, как вам известно. Расследование прекратили, мертвых предали земле. Только два года назад я вспомнил об этом деле, заподозрив одну вещь, в которой теперь убедился. – Посмотрев графу в глаза, инспектор наклонился к собеседнику и еле слышно произнес: – Артефакт Вильяма Кавендиша сработал, не так ли… леди Франческа?

Глава 10. Бунт Ричарда Кавендиша

Утром, даже не позавтракав и злостно проигнорировав укоризненные взгляды Колина, Ричард привел себя в порядок и отправился к сэру Артуру Грею, мировому судье. Дядя был единственным человеком, которому Дик доверял и к совету которого мог прислушаться.

Несмотря на раннее время, гостю были рады. Слуга незамедлительно провел Ричарда в уютную гостиную, в которой все оставалось неизменным уже многие годы с момента смерти любимой жены сэра Артура и их нерожденного сына. Дик знал, что дядя так и не оправился от этой потери, отдав племяннику всю нерастраченную привязанность и отеческую заботу. До последних лет сэр Артур редко выказывал свои чувства и хранил дистанцию, но всегда был рядом с Ричардом, готовый в любую минуту прийти ему на помощь.

Однако два года назад их отношения изменились. Отчуждение с родным отцом, ссора с ним после похорон Анны, помощь дяди в расследовании, исчезновение Джейн… Теперь Дик намного чаще бывал в доме сэра Артура. Не рассказывая ему ничего о своих терзаниях, Ричард тем не менее получал неоценимую поддержку, возможность осознать, что он не один, что рядом есть кто-то, способный понять его чувства. Во время таких визитов дядя и племянник пили чай, обсуждали ничего не значащие новости, политику, юриспруденцию, и после таких посиделок на душе становилось спокойно.

Сегодня Дик пришел за советом. Он не знал, как поступить с Фрэнни Тальбот, и очень рассчитывал, что сэр Артур поможет найти выход из этой весьма щекотливой ситуации.

– Ты сегодня рано, – еле заметно улыбнулся дядя. – Решил составить мне компанию за завтраком?

– Да, – привычно уселся в свое кресло Ричард. – А еще пришел просить совета.

– Вот как? Что ж, – небрежно махнул рукой хозяин дома, и слуга удалился, закрыв за собой двери. – Внимательно слушаю.

– Однажды вы рассказывали мне историю вашего знакомства с леди Грей. Вы говорили, что она научила вас улыбаться… – Дик отвел глаза, не решаясь признаться.

Дядя молчал, позволяя племяннику собраться с мыслями.

– Я встретил девушку, рядом с которой могу быть самим собой, – заговорил наконец Ричард. – Это случилось давно – два года назад. Но… она исчезла. Я пытался ее найти, не смог и поступил опрометчиво, согласившись на помолвку с мисс Тальбот.

– А теперь та девушка вернулась? – догадался сэр Артур.

– Да. Я хочу сделать ей предложение, но мисс Тальбот… Ее репутация не должна пострадать. Поэтому мне нужен ваш совет.

Хозяин дома неторопливо вытащил из коробки сигару. Щелкнула гильотинка, отрезая кончик. Дик вдохнул резкий табачный аромат.

– Чтобы репутация девушки не пострадала, она сама должна расторгнуть помолвку. Да, это не самым лучшим образом скажется на мнении общества в отношении тебя, но ты справишься. Для леди же ущерб будет намного существенней. Только лучше всего заняться этим после экзаменов. До них осталось чуть больше недели. Подожди.

– Не могу. – Дик покачал головой. – Я нужен Джейн, но не имею права уделять ей внимание, будучи связан словом с другой. Пойдут слухи. Это нанесет ущерб и мисс Тальбот, и мисс Стэнли.

– Ты нужен Джейн? Джейн Стэнли – так ее зовут? – насторожился сэр Артур. – А есть ли уверенность, что она не вернулась из… меркантильных соображений? Любовь слепа. Я вижу, ты влюблен, но точно ли любим?

– Да. Точно. – Ричард почувствовал, что у него покраснели уши. – Если бы вы видели ее… Я хочу вас познакомить!

– Так познакомь. А еще, если желаешь, можешь привести мистера и миссис Тальбот ко мне на чашку чая, разумеется, с дочерью. Попробую поговорить с ними… если, конечно, ты полностью уверен в своем намерении расторгнуть помолвку.

– Я уверен, – без тени сомнения сказал ему Ричард. – Пригласить их к вам сегодня?

– Можно и сегодня, если у них нет других планов. После завтрака я собираюсь в суд, к пяти вечера вернусь. Однако если по каким-либо причинам они не смогут прийти, не сочти за труд предупредить меня об этом.

* * *

После визита к дяде Ричард отправился к мисс Тальбот. Ему было неловко перед девушкой – вчера на балу он обещал Фрэнни вернуться, а в итоге сбежал вместе с Джейн, пусть о последнем обстоятельстве никто и не узнал.

Родители Франчески встретили его весьма прохладно и, что странно, саму девушку не пригласили. Вероятно, хозяева дома так или иначе узнали о произошедшем накануне. Да и чему удивляться? Дик сам зашел за невестой перед балом, а обратно она вернулась с подругой. Неприятная история.

– Надеюсь, вам сегодня уже лучше, мистер Кавендиш, – произнес мистер Тальбот после обмена приветствиями. – Франческа сказала, что вчера вы спешно ушли с бала. Она утверждает, будто это следствие переутомления. Должно быть, подготовка к экзаменам занимает у вас очень много времени…

– Все верно, – ответил Ричард, чувствуя, что за этим утверждением непременно последует неприятное продолжение.

– Вероятно, ваш недавний визит в графство Сеймур также был продиктован необходимостью подготовки к экзаменам…

Тон, с которым это было произнесено, и выражение лица мистера Тальбота до боли напоминали Вильяма Кавендиша. И молодому человеку стоило большого труда не вспылить. Отец постоянно пытался диктовать ему условия, из-за чего у них всякий раз случались ссоры. Ричард уже давно не был юношей, целиком и полностью зависящим от почтенного родителя. Он встал на ноги. Сам, своими силами. И требовал надлежащего уважения, а Вильям, похоже, по-прежнему видел в нем негодного мальчишку, вечное родительское разочарование.

Насилу обуздав гнев, Дик уже открыл рот, чтобы ответить с предельным уважением, но тут вдруг ему вспомнился Джеймс. Тот самый дерзкий основатель Клуба весельчаков, который способен был довести до белого каления и профессоров в университете, и пэров Альбии на светских раутах. Это натолкнуло Ричарда на идею.

– Мне льстит ваше пристальное внимание к моим передвижениям, однако не припоминаю причин, по которым я обязан давать вам отчеты в своих действиях, – ответил он, старательно копируя лениво-презрительный взгляд Джеймса.

– Помолвка с нашей дочерью является вполне достаточной причиной для подобного внимания, – ответил мистер Тальбот, хмурясь и явно недоумевая от вопиющей дерзости гостя.

Миссис Тальбот осуждающе посмотрела на Ричарда.

– Если позволите, сэр, я уже давно вышел за пределы юношеского возраста и не отчитываюсь даже перед собственным отцом. – Резкий тон Дика был уже на самой грани приличий. – Если у мисс Тальбот есть ко мне вопросы, она может задать их сама. Сожалею, что вчера не смог проводить вашу дочь с бала, но это не означает моей готовности отчитываться перед вами.

– Мистер Кавендиш! – ахнула миссис Тальбот, которая никогда в жизни не могла и подумать, что спокойный и респектабельный сын ее разлюбезной подруги способен вести себя столь вызывающе.

– Да, это я. – Ричард коротко поклонился. – К вашим услугам.

– Сдается мне, что подготовка к экзаменам и впрямь отразилась на вас не лучшим образом! – Мистер Тальбот изо всех сил старался сохранить лицо в этой неловкой ситуации. – Возможно, вам следует сосредоточиться на учебе, на время оставив в покое нашу дочь.

– Как это понимать? – поднял бровь Ричард.

– Мистер Кавендиш, думаю, Франческе не следует видеть вас в подобном состоянии! – всплеснула руками миссис Тальбот. – Она нежная и чувствительная девушка…

– Вы считаете, что я больше никогда не устану так, как сейчас? Или, выйдя за меня замуж, она перестанет быть нежной и чувствительной девушкой? – Дик по мере сил скопировал ироничную улыбку Джеймса, и ему даже начала нравиться эта игра. – Если мисс Тальбот собирается за меня замуж, ей следует узнать все стороны моей натуры. Чтобы не было неприятных сюрпризов.

– Сэр! Вы точно уверены, что желаете жениться на нашей дочери? Боюсь, ваша дерзость заставляет нас задуматься о возможности подобного брака! – не выдержал мистер Тальбот.

– Позвольте говорить с вами откровенно, сэр! – Ричард доверительно понизил голос. – Я не терплю, когда кто-то слишком настойчиво лезет в мои дела. Это касается не только вас. Отчего-то многим почтенным джентльменам кажется, будто возраст по умолчанию дает им право диктовать условия тем, кто моложе. Но возраст не равен мудрости. Возраст – это только секунды, минуты, часы и годы, ничего более. Сам по себе он не делает нас ни умнее, ни удачливей, ни успешней. И если вы видите меня супругом мисс Тальбот, вам следует заранее иметь в виду: я с великой благодарностью готов выслушать любое мнение, но не ждите, что оно непременно будет принято к сведению только потому, что вы старше. Равно как и любой вопрос не обязательно удостоится ответа. Если этот факт заставляет вас задумываться о возможности брака между мной и Франческой, что ж, вы можете разорвать помолвку. Быть может, я действительно недостоин вашей дочери. Теперь позвольте откланяться, мне нужно наведаться к моему другу лорду Сеймурскому, а после меня будет ждать сэр Артур. Не хотелось бы опоздать.

Поклонившись и не дожидаясь, когда почтенное семейство обретет дар речи, Ричард покинул гостиную и, забрав шляпу и перчатки, вышел на улицу.

Утренний туман все никак не желал рассеиваться. Слегка желтоватая полупрозрачная дымка скрывала очертания зданий вдалеке, было душно и влажно. Но Дик улыбался. После тяжелого разговора с Тальботами ему вдруг стало легко и свободно, словно с плеч свалилась огромная глыба.

Джеймс… Граф Сеймурский именно так и жил, говоря людям в глаза всю правду. Он никогда не пытался сглаживать углы и укрываться за щитом приличий и вежливости. Только теперь Ричард начал понимать, какой, наверное, привольной и приятной была такая жизнь. Несмотря на многочисленных врагов и недоброжелателей, Джеймс наслаждался самой настоящей свободой. Да, сейчас настал час расплаты за это, но… Дик ускорил шаг, а потом и вовсе оглянулся в поисках кэба – он не позволит подрезать крылья своему другу.

Особняк графа Сеймурского в Ландерине выглядел как обычно – довольно мрачно и безжизненно. Аккуратные, почти игрушечные, готические башенки из серого кирпича казались зловещими тенями на страже покоя своего господина. Если раньше Ричард недоумевал, как такой балагур и весельчак, как Джеймс, мог поселиться в таком безрадостном месте, то теперь, похоже, хозяин идеально соответствовал жилищу.

Идя по дорожке, выложенной мелкой галькой, между клумб и фигурно подстриженных кустов, Ричард вдруг вспомнил, какими они с Джеймсом были два года назад. Гибель Анны очень сильно изменила их. Великолепный дерзкий и остроумный граф сделался нелюдимой тенью самого себя, а Ричард, завсегдатай подпольных боев на задворках Восточного Ландерина, забросил кулачные поединки, позабыл вульгарный кокни[4]4
  Кокни – диалект, которым пользуются представители низших слоев общества Ландерина. – Прим. авт.


[Закрыть] и сменил потертый пиджак на вполне приличные фрак и цилиндр. Друзья словно поменялись местами… особенно сегодня. Только, несмотря на все различия, надлом в жизни случился у обоих. Дуэль с виконтом Квинси поставила точку в изменениях, произошедших с графом Сеймурским, разделив четкой границей его прошлое и настоящее. Пожалуй, то же самое Ричард мог сказать и о себе. Но если его собственные причины лежали на поверхности, то причины Джеймса по-прежнему были скрыты непроглядным туманом…

– Сэр, вам нельзя в этот дом. – Дорогу молодому человеку преградил дюжий констебль, ничуть не уступающий Ричарду ни ростом, ни комплекцией.

– По какой причине?

– Лорд Сеймурский помещен под домашний арест. Мне не велено пропускать к нему посетителей. А теперь назовите себя и сообщите, по какому делу пришли.

– Ричард Кавендиш. Пришел с визитом к своему другу.

Вытащив блокнот, констебль записал эти сведения и сделал знак Дику убираться восвояси. Попытка передать записку наткнулась на суровое: «Не велено!»

Ричард уже хотел уходить, когда в окне второго этажа увидел Джеймса. Тот помахал рукой, а потом указал пальцем в сторону дома, где жила мисс Стэнли. Стало ясно, что девушка в курсе случившегося и, возможно, ответит на некоторые вопросы.

Дик кивнул – мол, понял – и поспешил перейти улицу. Зайдя в парадное уже знакомого дома, он быстро поднялся на второй этаж, постучал в дверь… безрезультатно. Постояв еще немного, вновь постучал. Пусто. Некстати вспомнилось, что так уже случалось. Однажды Ричард оставил Джейн одну, и она исчезла. Неужели все повторяется? Но почему теперь?! Дик усилием воли обуздал заполошные мысли. Конечно, дело не в этом. Скорее всего, мисс Стэнли занята своими таинственными делами. Она детектив, ее клиент в беде. В тот раз Джейн исчезла, выполнив работу. Сейчас все только начинается. Конечно же, она вернется. Она просто не может не вернуться.

Постояв немного на лестничной площадке, Ричард уже думал уходить, но в этот момент внизу хлопнула дверь и прозвучали торопливые шаги.

– Джейн!

Дик еле удержался от того, чтобы броситься навстречу. Да, конечно, ему уже не пятнадцать лет и даже не двадцать, но с мисс Стэнли очень легко получалось об этом забыть. Ричард не смог сдержать радостной улыбки при виде хрупкой красавицы в темно-синем платье и кокетливой шляпке с легкой вуалью, на сей раз нисколько не скрывающей лицо.

– Доброе утро, мисс Стэнли. – Дик поклонился.

– Доброе утро, мистер Кавендиш, – поздоровалась с ним слегка запыхавшаяся девушка, и к ее тону вряд ли могли придраться даже самые прожженные блюстители приличий.

– Вы можете рассказать, что случилось у графа Сеймурского? Он дал мне знать, чтобы я расспросил об этом вас.

– Заходите. У меня не очень много времени, но расскажу, что смогу.

Ключ с тихим скрежетом повернулся, и они зашли в небольшую со вкусом обставленную прихожую.

Прислуги по-прежнему не наблюдалось. Похоже, таинственная Джейн никому не доверяла до такой степени, что предпочитала во всем обходиться своими силами. Интересно, кто поддерживал здесь порядок? Наверное, Джеймс присылал кого-нибудь. Скорее всего, именно так. Все-таки странные у него отношения с мисс Стэнли. Окажись догадка о Франческе Кавендиш правильной, тогда объяснение нашлось бы само собой, но сейчас…

– Ричард?

Девушка сняла шляпку и теперь держала ее в руках. Она казалась взволнованной. Ее глаза блестели, а порозовевшие щеки делали лицо необычайно милым и живым. Небольшая прядка выбилась из наспех сделанной прически, и Дик поймал себя на желании заправить волосы Джейн за ушко, дотронувшись до ее щеки…

– Простите, задумался, – рассеянно проговорил он, не в силах оторвать взгляд от любимого лица.

В который уже раз Ричард отметил, что это очень странно, когда такой редкий цвет глаз встречается у совершенно посторонних людей – глубокий синий цвет, который при определенном освещении приобретает чуть ли не фиолетовый оттенок. До сих пор Дик встречал такие глаза лишь у нескольких людей: у покойной графини Сеймурской, двух ее детей, а еще… Джейн. Мать Джеймса и Франчески Ричард почти не помнил, но не раз слышал, что необычный цвет глаз его друг унаследовал от нее. Не будь Джейн так непохожа на графа Сеймурского, сомнений бы не осталось, но… другая форма лица и носа, иные очертания бровей и… губы… Дик бросил взгляд на мисс Стэнли.

Губы! Раньше они казались ему совсем другими, но, возможно, причиной тому были вуаль и маска, меняющие внешность. На балу губы Джейн казались точь-в-точь такими, какими их помнил Ричард, но потом, вчера ночью и сегодня, они стали как будто более пухлыми и даже чувственными… Только теперь мисс Стэнли казалась… непохожей на себя. Да, она по-прежнему была красивой, но как будто сделалась ненастоящей. Этим все странности не ограничивались. Дело в том, что облик Джейн время от времени словно двоился в сознании Дика, то обретая сходство с воображаемой Франческой Кавендиш, то становясь прежним. Ричард даже потряс головой, пытаясь стряхнуть навязчивый морок.

– Хотите чаю? – предложила девушка, проходя в гостиную и не обращая внимания на замешательство гостя.

– Благодарю, но не хочу вас задерживать, – отказался Дик. – Так что все-таки случилось у графа?

– Рано утром к нему пришла полиция. – Девушка села на небольшой диван у дальней стены и указала гостю на стул рядом. – Они устроили обыск и нашли в сарае окровавленную одежду, а в камине – записку. В ней Джеймсу угрожали раскрыть какую-то тайну и требовали деньги. Еще… Стрикленд знает, что вы приходили к графу, чтобы предупредить его про утреннюю встречу со свидетелями. Вас наверняка об этом спросят, говорите правду. К слову, убили как раз одного из этих свидетелей. Надеюсь, у вас есть алиби на ночь?

– К счастью, есть. После того как я ушел от вас, при мне довольно долгое время находился Колин. Он подтвердит, что после посещения Джеймса я вернулся домой и никуда не выходил до самого утра.

– Слава богу, – выдохнула Джейн. – Это очень хорошо. Один из убийц по телосложению был похож на вас. Инспектор Стрикленд все еще на стороне Джеймса, но если истинного виновника не найдут, у него просто не останется выбора. Постарайтесь держаться подальше от графа Сеймурского. Он сейчас – очень опасная компания для кого угодно. Не интересуйтесь его делами, не приходите к нему, я сама обо всем позабочусь, а вы… У вас скоро экзамен, займитесь подготовкой, не рискуйте понапрасну.

Забота. Ею тоже можно обидеть, да еще как! Экзамены, экзамены, экзамены… Все просто помешались на этих экзаменах, будь они неладны. Можно подумать, что на статусе барристера весь мир сошелся клином! Ричард резко выдохнул и сжал кулаки, пытаясь не наговорить лишнего. Остальные – что с них взять, но Джейн… Она должна понимать простую истину: ни один экзамен на свете не способен заставить Дика бросить друга в беде. А Джеймс в беде, и ему нужна помощь. Опасная компания для кого угодно… Скажите на милость! Джеймс не очень-то рассуждал об опасностях, когда вывел виконта Квинси и его сестру на чистую воду. Та дуэль… Граф намеренно первым вызвал Оливера, не позволив Дику стреляться. Выдержанный, хладнокровный и… великодушный – таким был Джеймс на самом деле. Да, он презирал общество, любил эпатировать высший свет, но неизменно оставался верным своему слову и друзьям. И друзья останутся верны ему… по крайней мере, один из них.

– Джейн… – Ричард решительно встретил взгляд девушки, утренний кураж никак не желал проходить, заставляя быть куда более резким и категоричным, чем обычно. – Я благодарен вам за заботу, но, поверьте, в последнее время о моем благе радеют слишком многие. И это утомляет, скажу вам честно. Джеймс – мой друг. И если его компания становится опасной, значит, тем более мое место рядом с ним… и с вами. Ведь его компания опасна и для вас тоже, не так ли?

Не удержавшись, он дотронулся до руки Джейн. Она робко улыбнулась, позволив ему эту вольность. Ее изящные пальцы дрогнули, словно желая продлить мимолетную ласку, но Дик уже опомнился. Мисс Стэнли… Любое прикосновение к ней бросало его в жар, путало мысли, заставляя думать о запретном. И тем важнее было сейчас сохранять дистанцию. Ричард сомневался, что сумеет вовремя остановиться.

– Надеюсь, вы об этом не пожалеете, – произнесла девушка без тени обиды.

– Не пожалею. Так вы говорите, инспектор верит в невиновность Джеймса?

– Да. Но следует учесть, что на него здорово давит начальство. Создается ощущение, будто комиссар полиции хочет закрыть дело как можно скорее, засадив графа в Гримсби, и ему нет дела до виновности или невиновности Джеймса. Стрикленду дали всего пять дней на расследование, потом он должен передать дело в суд палаты лордов. Пока лорд Сеймурский – единственный подозреваемый, на которого указывают все улики и у которого есть мотивы.

– А вы сами что думаете об этом?

– Кто-то очень сильно ненавидит графа Сеймурского. Кто именно – вариантов масса. Основное подозрение падает на лорда Уинчестера. У него много счетов к Джеймсу, но зачем понадобилось вмешивать Общество? Ведь он тоже в итоге несет убытки, а подставить противника можно было и проще – например, обвинив его в каком-нибудь убийстве. Но нет, кто-то целых два года готовил ловушку. Даже если предположить, что секрет ненадежных, но дешевых мобилей был уже известен, то их изготовление, подкуп мистера Кроуфорда, заключение нескольких договоров… – Джейн артистично взмахнула рукой. – Все это требовало больших затрат. Но чего ради?

– Благодаря Джеймсу граф Уинчестер не возглавил палату лордов, – напомнил ей Ричард. – Его наследник и дочь угодили в Гримсби. Чтобы отомстить за такое, многие не пожалели бы денег.

– Это не про Уинчестера. – Джейн нахмурилась. – Он хорошо разделяет карьеру, бизнес и личное. Очень хорошо. Что до Оливера и Розамунд, то он сам их отправил за решетку, решив, что с подмоченной репутацией они будут ему полезней.

– Вот как? – удивился Ричард. – Не то чтобы это стало для меня большой неожиданностью, но сложно поверить, что кто-то на такое способен. А откуда вы знаете об этом?

– Встречный вопрос, – тут же ответила ему мисс Стэнли. – Почему это не является неожиданностью для вас?

– Я просматривал вердикты по делам виконта Квинси и леди Розамунд. Да и сам присутствовал на этих судебных слушаниях, как вы знаете. Барристеры со стороны защиты выступали настолько слабо, что даже я заметил их ошибки. Когда такой человек, как лорд Уинчестер, нанимает настолько слабых юристов, это означает лишь одно – он не заинтересован выиграть дело.

– Вы наблюдательны, – заметила Джейн. – Про Уинчестера мне рассказал Джеймс. У них был непростой разговор, и они… почти друг друга поняли. Правда, не сошлись по некоторым пунктам, но… Я не думаю, что это месть графа.

Еще одна странность, о которой Дик уже успел забыть, – разговор с мисс Стэнли даже близко не напоминал обычные беседы с женщинами. Ни малейшей мягкости, слишком резкие фразы, слишком деловой тон. Иной раз Ричард даже ловил себя на том, что общается с этой леди почти так, как общался бы с приятелем по клубу. И ощущения испытывает очень похожие – слишком свободно, слишком легко и можно напрямую говорить то, что думаешь… если удается забыть, как жарко становится, стоит прикоснуться к руке Джейн, как кружится голова, если слишком долго смотреть в ее глаза.

– Ричард! Сегодня вы постоянно витаете в облаках. Что с вами? – раздался нетерпеливый и даже строгий окрик. Мисс Стэнли нахмурила брови и весьма сердито посмотрела на своего собеседника.

– Я поговорил с родителями мисс Тальбот, – неожиданно для самого себя сказал Дик. – Думаю, вскоре помолвку можно будет считать разорванной.

– Вы… вы с ума сошли! – Джейн даже подпрыгнула от возмущения, вмиг перестав быть холодной и уравновешенной леди. – Вы совсем не подумали о репутации девушки! Как так можно?!

– Вы слишком плохого обо мне мнения, если считаете способным на подобное. – Ричард не собирался оправдываться и тем более рассказывать о произошедшем, но подобные подозрения со стороны мисс Стэнли ранили его чувства. – Поверьте, репутация Франчески Тальбот не пострадает.

– Тогда… – Джейн слегка покраснела.

– Мой дядя приглашает вас вечером на чай. – Дик решил вольно распорядиться разрешением сэра Артура, и коль скоро семейство Тальботов не сможет прибыть вовремя, то почему бы не заменить их более приятной гостьей?

– Меня? – В голосе девушки послышался непонятный испуг.

– Вас.

– Я… не знаю. Возможно, у меня будут дела. Ричард… Это все очень неожиданно и… ведь я ничего вам не обещала… – Джейн казалась непривычно растерянной, опять изменившись по щелчку пальцев.

– Не обещали. И все-таки я буду счастлив, если вы примете это приглашение. Оно ни к чему вас не обяжет. Я бы предложил вам прийти с компаньонкой, но… – Дик развел руками, словно показывая отсутствие посторонних в апартаментах.

– …но у меня нет компаньонки, – продолжила за него Джейн. – Хорошо. Я попробую прийти. К какому времени меня будут ждать?

– К шести вечера.

– Я постараюсь. Если дела позволят. Вы же понимаете…

– Понимаю. Я заеду за вами, – предложил Ричард.

– Не нужно! – В глазах мисс Стэнли опять промелькнул непонятный страх. – Я знаю, где живет сэр Артур Грей, но не уверена, останется ли у меня время зайти домой перед визитом к нему.

– Хорошо, – не стал настаивать Дик. – В таком случае буду ждать вас у дяди в шесть.