Текст книги "Муж мой – враг мой"

Глава 16

Удивительное дело, но я была рада вернуться в Страж. Даже несмотря на то, что его стены отвечали мне черной неблагодарностью и продолжали посматривать косо (а ведь благодаря мне с большой ревизией состоялась большая уборка!). Хотя, если подумать, раньше все же он относился ко мне прохладнее.

Ничего, старый великан, я тебя еще завоюю!

Папенькины специалисты посмотрели артефакт, что-то в нем поправили-покрутили, и мне велено было обходить замок по новой. А без ревизии это займет куда больше времени…

Как я ни старалась себя настроить, но разочаровываться и расстраиваться из-за того, что мое пребывание у Вейлеронов затягивается, у меня не получалось. Наоборот, какая-то неуместная искристая радость от этого теплилась в груди. А спустя неделю после визита домой я и вовсе поймала себя на ужасающей мысли – а может быть, матушка права?

Но тут же ее отвергла.

Нет, мысль обманывать Лиса всю жизнь мне претила. Даже несмотря на то, что после поездки домой, освоение мной собственных сил пошло просто семимильными шагами, даже несмотря на то, что теперь я знала, чувствовала, что в большинстве случаев смогу себя контролировать, и не подожгу ничего случайно от брошенного в мою сторону злого слова (а вот намеренно – могу, получается! берегитесь воображаемые злопыхатели!). Даже несмотря на все это… я не смогу. Он не заслуживает такой подлости с моей стороны.

Просто еще немного оттяну этот момент. Пока не найдется артефакт.

И потом, а вдруг?..

Я тряхнула головой, отгоняя дурацкие необоснованные надежды и рассердилась в очередной раз на Ниту с Анабель, которые забили мне голову глупостями. Только как я ни старалась, тот наш разговор отказывался забываться.

– Нита! – Я бесцеремонно бросилась ведьминой дочке на шею, стоило ей закрыть за собой дверь моих покоев.

– Ваша светлость! – смешливо обняла меня камеристка, и где-то за спиной недовольно засопела Анабель.

– Боги, как я рада тебя видеть! Мне было так плохо, так плохо! А потом представляешь, его светлость взял и разрешил, я даже не просила! Я бы попросила, конечно, если бы думала, что он согласится, но ведь он казался таким серьезным, и вообще… а он! Я так рада, так рада, ведь была уверена, что он ни-ког-да!

Нита отстранилась и посмотрела через мое плечо на русалку.

– Не говори ей, – громким заговорщическим шепотом произнесла Анабель. – Пусть сама.

Нита смерила растерянно хлопающую ресницами меня взглядом с головы до ног и скептически поинтересовалась:

– Думаешь, догадается?

– Не скоро, – протяжно и печально вздохнула русалка.

И обе замолкли глядя на меня с умилением и скорбью.

– Эй! – я воинственно вздернула подбородок и оглядела обеих суровым взглядом, подсмотренным у маменьки. У нее работало – прислуга сразу становилась еще шелковее, чем была. У меня – как-то не очень. По-моему, умиления в ответных взглядах только прибавилось… – Это что еще значит?

– Ничего, ваша светлость, – хором ответили девицы, глядя на меня преданно и невинно.

Я хотела сказать «уволю!», но кого я обманываю? Жалованье урежу? Кого я обманываю-два…

Оставалось только одно. Единственное, отчаянное, но ни разу не подводившее средство.

Добрых минут пятнадцать вооруженная полотенцем, я носилась по покоям за улепетывающими девицами. Те визжали и хохотали, но под страшное оружие попадать отказывались. Однако я и моя воля к победе оказались прочнее. Нита первой плюхнулась на пуф со словами «Я не могу больше! Сдаюсь!» и я победно уперла руки в бока. Вот оно – воспитание истинной тэи! После того, как протанцуешь всю ночь без передышки на балу, затянутая в корсет, что там какая-то беготня!

– Ну?!

– Тэя, вы можете не верить, но вот я – ни капельки не удивлена своему возвращению! – а потом, понизив голос до заговорщического шепота, она поведала: – Ваш супруг, дорогая тэя, с вас мало что пылинки не сдувает. И исполнит любое ваше желание.

– Если только вы сами поймете, чего хотите, – добавила Анабель.

– И додумаетесь попросить.

– Скажешь тоже, любое! – рассердилась я, отбрасывая полотенце, и даже топнула ногой. Придумали ерунды да еще и развели тут из-за нее! – Глупости это все!

– А я говорила – не говори ей! – удовлетворенно хмыкнула русалка…

С тех пор прошла неделя.

А потом еще неделя.

А потом началась третья…

И мне было хорошо в замке Страж.

Несмотря на враждебность старых стен. Несмотря на вынужденную ложь.

Я скажу ему. Я однажды наберусь решимости и скажу ему сама. Я не буду устраивать случайного рассекречивания, я ему скажу.

Но не сейчас.

Прямо сейчас и так все тяжело. И мы едва видимся, и донесения с границ с каждым днем все пугающей, и Лис все чаще встает в четыре, чтобы вернуться в полночь. Но все равно каждый день возвращается.

А я потихоньку позволяю себе позаботиться о нем, пока он спит, и с каждым днем получается все лучше и легче, куда лучше, чем тогда, первый раз в гарнизоне. А еще он, занятый своими сверхважными и сверхсрочными делами, пока не заметил, но я вышила все его рубашки. Тонкой белой ниткой с изнанки. И никогда еще я не вышивала так воодушевленно, радуясь собственной изобретательности. Ведь даже когда заметит, я скажу, что это по моему приказу сделала Нита. Но зато я буду знать, что ему там хоть капельку, но безопаснее.

Однажды он приехал раньше, но я не успела обрадоваться, потому что его сорвали в ночь.

– Только, пожалуйста, отважная моя, давай без аласских традиций? – попросил Лис, заглядывая мне в глаза.

– Никакие это не аласские традиции, – проворчала я, уткнувшись в его рубашку.

Герцог на мгновение задержал дыхание. А потом тихонько выдохнул, и стало ясно – он понял. А потом он обхватил мое лицо, поднял и коснулся губами губ – нежно, долго и сладко.

– Я люблю тебя, Ниса.

В глазах потемнело. Я забыла, как дышать, а проклятый корсет не помогал восстанавливать это знание!

Он это сказал? Точно сказал? Мне не послышалось? Он правда это сказал? Мне? Мне сказал? Вот именно это? Правда?..

А я? А что я? Я должна ответить? Или не должна? Или все же должна?..

Нарастающую панику и почти состоявшийся обморок прервал тихий смех.

Лис боднул меня лбом и выпустил.

– Без паники. Все не так страшно, как звучит! Я повторю, когда вернусь, можешь потренировать перед зеркалом благосклонную улыбку и надменное «Я знаю!» или что-нибудь вроде «это очень мило с вашей стороны, ваша светлость!».

Мать-Искусница свидетель моей выдержке! Еще чуть-чуть и полотенце бы само прыгнуло мне в руки!

Он ушел. А я приказала приготовить мою спальню. В конце концов, что мне делать в покоях супруга без супруга?

Постояла глядя на приготовленную свежую кровать, в которой не провела еще ни ночи, Задумчиво постучала по ковру носком домашней туфли и, развернувшись, толкнула дверь, ведущую в комнату Лиса.

Нынче бумаги затянули меня в свой омут с головой: в Антре близилась весенняя благотворительная ярмарка, проводимая традиционно под патронажем герцогини Вейлеронской.

Это, в некотором смысле было знаковое для меня событие: все предыдущие мероприятия достались мне «по наследству» от тэи Керолайн.

До самого события было еще чуть больше двух месяцев, но мне уже пришлось развить бурную деятельность. На стартовом этапе она заключалась в активном переводе бумаге: я писала письма.

Письмо супруге мэра Антра, на плечи которой ляжет непосредственно организация мероприятия – я обещала поддержку и интересовалась, кого уважаемая тэя видит в составе благотворительного комитета и на чем намерена сосредоточиться в этом году… Все эти любезности и виньетки, по сути, можно было свести к двум тезисам. Первый: герцогиня Вейлеронская по-прежнему готова оказывать поддержку благотворительной ярмарке. в том числе и финансовую. Второй: герцогиня Вейлеронская по-прежнему собирается контролировать это событие, в том числе – расход выделенных на него средств.

Письма к тэе Керолайн и тэе Оленне были в целом схожи – я просила подсказать мне, кто есть кто в благотворительном комитете Антры, кому можно доверять а за кем стоит присмотреть. Различались они лишь формой, да слегка – содержанием. К Оленне писать было легче.

В целом же я планировала сверить ответы всех трех благородных тэй, и там уже решать, что дальше.

Это во мне, видимо, папочкина наследственность проснулась. Он все наставлял братьев, что ни в коем случае нельзя строить анализ на информации исключительно из одного источника.

За последним письмом, к тэе Оленне, я засиделась до самой полуночи – всё равно сегодня письмо отправлять уже поздно, вышлю всю корреспонденцию разом завтра.

К тому же в спальне меня всё равно никто не ждёт – так куда торопиться?

И я увлеченно марала чернилами бумагу.

Странное ощущение навалилось на меня, когда я уже закруглялась, выводя последние строки.

Тоска. Огромная, всепоглощающая, лютая. И такое же бесконечное отчаяние.

Ощущение тщеты всего сущности, а, значит, и бесполезности какой-нибудь борьбы…

А следом накатил лютый холод, и магический фон в той части, что доступна мне, вдруг переменился. Не знаю, что почувствовали маги, а я ощутила, как кричит и трещит по швам ткань мироздания.

Зато стало кристально ясно, что и тоска, и отчаяние, и безысходность – всё это не моё. Наведенное.

Эту мысль я додумывала уже на ходу, выскочив из кабинета, и с стремительными скачками спускаясь по лестнице вниз, туда, где ощущался эпицентр магических возмущений.

Возможно, любой здравомыслящий человек на моем месте устремился бы прямо в противоположном направлении, ну уж в чем-чем никто и никогда не упрекнул ни одну ведьму, так это в наличии здравого смысла.

Я узнала его сразу, хоть никогда раньше таких, как он, не видела.

Огромный холл первого этажа был сумрачен: маголампы не выдержали соседства со страшным гостем – уцелела лишь малая часть по углам, да и те светили в четверть силы.

В этом неверном свете всё казалось страшным, огромным: рога, руки, копыта…

«Их не бывает!» – панически взвизгнул кто-то внутри меня. – «Демонов не существует!»

Вокруг него клубился то ли дым, то ли сила. Красноватые отблески света лежали на шкуре.

Не существует, конечно.

Демонов не бывает.

Тварей из старых сказок, которые нянечки рассказывают любопытным и непослушным детям, их не существует.

Они остались там, в детстве, и им нет места во взрослой жизни.

Мой разум включился от того, что там, внизу завизжала горничная.

Сразу не замеченная мной, она сперва сидела тихо, но потом тварь шевельнулась, сметая вазы и круша паркет, и девица не выдержала этой жути.

И с отстраненным каким-то ужасом я вдруг поняла, что там, внизу, оказывается, много людей: примчавшиеся к месту возмущений по долгу службы воины герцогской стражи, и домашние слуги, из которых кто-то явился на шум влекомый любопытством, а кто-то не ко времени оказался в неудачном месте.

И все они словно ожили под полный ужаса женский визг.

И в миг, когда демон медленно, неуклюже разворачивал свою непривыкшую еще новой материальной реальности тушу, солдаты моего мужа вскидывали оружие, а прикрывавший их боевой маг пытался сотворить чары, я успела только подумать: «Интересно, им рассказывали в детстве сказки?»

– Стой, Призванный! Я хозяйка этому месту! – мой голос прозвучал неожиданно веско и громко.

Когда тварь вперила в меня взгляд пылающих красных глаз, замерли все.

Слуги, что до того пытались разбежаться, расползтись куда угодно.

Замер маг, опасаясь спровоцировать агрессию демона на меня.

Замер и демон. Для него, как и для любой нечисти, понятие «Хозяин» было священным.

Хорошо было благородной тэе Нисайем – она могла закричать от ужаса, сбежать в страхе или даже упасть в обморок.

Ведьма же медленно, неспешно принялась спускаться по лестнице, положив руку на полированные перила, и ощущая под ладонью их гладкость.

Ведьма не могла допустить, чтобы на ее угодьях паслось эдакое непотребство.

А маг не справится. Все самые сильные отбыли на границу. Про обычное оружие я вообще молчу. Что заставляло меня думать, что я – справлюсь, я не имела ни малейшего представления. Я, пожалуй, так и не думала, просто…

Просто, если бы я не остановила его сейчас, у нас в принципе не было бы ни малейшего шанса. В сказках к утру после таких гостей оставались лишь дымящиеся руины. А так у нас есть еще хотя бы немного времени.

Я остановилась – и взгляд сущности с иного плана, приведенной в наш мир кровавым обрядом, тоже остановился, прилипший ко мне.

До конца лестницы оставалось около пяти ступеней, но страшный гость всё равно был выше меня.

– Я хозяйка этому месту! – повторила я надменно, а искусством глядеть сверху вниз на тех, кто выше ростом, любая тэя владеет с детства. – По слову моему здесь всё будет!

Чудовище медленно наклонило рогатую голову в одну сторону и в другую, и движение это сопровождалось отвратительным хрустом. Повело плечами. Раззявило пасть.

– Я бросаю тебе вызов, Хозяйка, – и от звуков потустороннего голоса у меня практически отнялись ноги. – Что было твоим, станет моим.

Я сжала в кулаки вспотевшие ладони.

Сила была со мной, она была разлита в воздухе и тянулась за мной теплым искристым шлейфом, готова лечь в ладони, готовая сотрясти само основание Стража, готовая даже обрушить этот замок на голову пришельцу.

Мощь, отзывающаяся дрожью земли, сокровенной сутью мира. Бесконечная…

И бесполезная.

Только маг может призвать демона. Только маг может вернуть его назад.

Моя битва будет яркой, но короткой.

– Я принимаю твой вызов, – спокойно произнесла я, абсолютно не понимая, откуда берется это спокойствие. – Ты пришел незванным гостем на мои земли, а потому я выбираю, как мы будем сражаться. Согласен ли ты, Призванный?

– Согласен, Хозяйка, – на этот раз голос прозвучал уже куда ближе к нашему миру, демон окончательно обрел плоть в этой реальности. И в голосе его мне слышалась насмешка.

Нечисть связана правилами. Она обожает искать в них лазейки, но ни один инородец от самых слабых до тех, кому место только в страшных сказках, не может через эти правила просто переступить. Именно поэтому демон стоял и слушал меня, вместо того, чтобы сровнять Страж с землей.

Именно поэтому я, глядя ему в глаза, сказала:

– Перетанцуй меня.

Не только нечисть умеет искать лазейки.

В алом взгляде плеснула бешеная ярость: пришелец всё понял.

О нет, я не рассчитывала продержаться на ногах дольше потусторонней твари – но мне это было и не нужно. Лишь бы продержаться до утра, до позднего зимнего рассвета – и белый день сам изгонит моего противника туда, откуда он взялся, подарив мне победу.

Лишь бы продержаться.

Лишь бы хватило воли, танцев и сил.

Танцевать до утра мне доводилось, вот только… Что-то мне подсказывает, что бал, с его перерывами на отдых, напитки и галантных кавалеров – это совсем не то же самое, что непрерывная пляска от полуночи и до рассвета.

Совсем не то.

Но разве у меня есть выбор?

Не отрывая взгляда от бешеных глаз, я продолжила спускаться, и воплощение ночного кошмара уступило, подалось назад, освобождая мне место. А потом и вовсе начало уменьшаться в размерах.

Его фигура истончилась, морда поплыла, и на ней вдруг принялись проступать, сменяя друг друга, маски – сначала мага, замершего в неподвижности, не смеющего ничего сделать, потом другие мужские лица, пока последняя маска не застыла прочно. Сверкая алыми провалами глазниц на меня смотрел герцог Алиссандр Вейлерон.

Капля пота неприятно скатилась по позвоночнику.

Тварь. Мерзкая, безжалостная, отвратительная тварь. Если ты думал, что этим ты выбьешь меня из колеи, то поздравляю, ты только прибавил мне решимости!

Я снова шагнула вперед и чуть пошатнулась, оступившись на неровности искалеченного паркета. Полагаю, будет не очень уместно предложить всем проследовать за мной в бальный зал?..

Губы демона исказила злобная усмешка, совершенно чуждая на родном лице.

Я вдохнула и…

Шаг. Взмах рукой, поворот головы, изгиб плеча. Осанка. Скользящее движение.

Музыка, звучащая только в моей голове, но такая отчетливая и такая прекрасная.

Божественный полонез, открывающий бал. Я впервые танцую его без партнера – но в моем воображении на этом месте Алиссандр.

Шаг, шаг, поворот. Осторожно, паркет. Кружение…

Я не смотрела, что делает демон, пока он не представляет опасности для замка, он для меня не существует. А пока я танцую, он не представляет опасности. Значит, имеет значение только танец, и звучащая в голове мелодия, и выверенные шаги, и ровный стук сердца.

Не торопись, но и не медли. Не мухлюй, но и не трать понапрасну силы. Будь осторожна, но получай удовольствие. Выкладывайся.

Это танец-поединок. Твоя сила. Твоя жизнь.

Шаг, шаг, поворот.

Одна мелодия сменяется другой. Я не имею ни малейшего представления, как это смотрится со стороны – две фигуры кружащие по разрушенному холлу в полной тишине, в которой слышен лишь стук и шелест шагов.

Эта мысль на мгновение сбивает, потому что я слышу чужую яростную дробь – демон может позволить себе отплясывать не экономя силы. Я на мгновение вижу мелькнувшее озлобленное лицо с алыми провалами глазниц, и с трудом подавляю в себе порыв тоже пуститься в бешеный пляс.

Шаг, шаг, поворот…

В какой-то момент время – такое важное время – перестает иметь значение. Музыку начинает заглушать стук пульса в ушах и тяжелеющее дыхание.

Я дышу, я выравниваюсь, я замедляюсь, но продолжаю рисовать шагами сложный узор на полу.

Я уже изучила в нем каждую выбоинку и теперь не споткнусь, и это хорошо, потому что легкость движений постепенно теряется. Я не смотрю на демона уже целенаправленно, потому что я устаю, и не хватало, чтобы он этим воспользовался. Но я выхватываю случайные взгляды жмущихся по стенам людей, которые почему-то стоят и смотрят, вместо того, чтобы бежать, спасать себя.

Нита, бледная как русалка, и русалка потерявшая от ярости человеческий облик. Но этого никто, кажется, даже и не заметил.

Эти взгляды дают мне немного сил. Я танцую ради них.

И ради себя.

Ради замка, который простоял здесь уже сотни лет.

Ради Карлиона, чью границу он хранит.

Пол под моими ногами гудит, и этот звук отдается в теле бодрящей вибрацией.

Спасибо, Страж.

Время течет. Истекает.

И я не могу сказать – мое или его.

Шаг… шаг… поворот…

У меня горят легкие и дрожат колени. Воздух царапает горло и разомкнутые губы, жадно его хватающие.

Я уже не различаю лиц, они сливаются в одно, которое почему-то постоянно маячит перед носом и сверкает алым.

Нет, я смогу! Я должна.

Шаг… шаг…

И падение.

Глава 17

Я споткнулась. И я упала.

Бы.

Если бы чужая жесткая рука не подхватила мою ладонь, не обвила талию, не дернула на себя. Меня впечатало в жесткое тело, подхватило, закружило. Кажется, как будто даже оторвало от пола, чтобы мне больше не приходилось касаться его ногами.

Пробирающий до костей рев, полный яростного бешенства.

Я испуганно вскинула глаза – нет! Только не это! Кто посмел вмешаться?..

…единственный, кто имел на это право – хозяин замка Страж.

Сначала я не поверила. Даже едва не вырвалась, подумав на мгновение, что усталость или демон сыграли со мной злую шутку. Но Лис только прижал крепче, продолжая уверенно вести.

Он не смотрел на меня, а губы, шевелясь, произносили не слова поддержки.

И я не сразу это заметила, но его шаги на полу оставляли искрящийся изумрудный след, складывающийся в сложный рисунок и замыкающийся вокруг беснующегося демона.

Тот ревел так, что сотрясались вековые стены. Он снова начал расти, не прекращая свою пляску, и у меня потемнело в глазах, когда на сознание снова лавиной обрушилась всепоглощающая тоска и всеобъемлющая злость.

А Лис продолжал меня кружить и потоки магической силы закручивались воронкой, искрили молниями. И слова заклинаний, чужие и страшные, звучали уже грохотом.

Демон уперся спиной в потолок, но, связанный обязательствами, не смог ее проломить.

И я понимаю только, что это самый сумасшедший в моей жизни вальс, в эпицентре магического урагана, на ослепительно сияющей гексаграмме…

Уже не рев, но пронзительный визг ударил по барабанным перепонкам. Раскрылась и мгновенно схлопнулась реальность. И тишина обрушилась на всех ударом молота.

* * *

Я подхватил жену до того, как она успела бессильно повиснуть на моих руках.

Легкая, невесомая, она полностью уместилась там, и влажная от пота макушка уткнулась мне в шею, и Нисайем тихо-тихо то ли плакала, то ли поскуливала от усталости и боли в сведенных судорогами ногах, маленькая моя девочка, вымотанная до предела.

– Тэйр Гослис, оцепить холл, никого не впускать! Здесь ничего не трогать! – я начал отдавать приказы капитану замкового гарнизона, пока спешно запущенная экспресс-диагностика выявляла, что с Нисайем.

Слава богам, всё в порядке – ничего, кроме крайнего переутомления, заклинание не выявило.

– Ты, – скомандовал я русалке, которая вилась вьюном у моего локтя, – Принеси ей воды!

Затем нашел взглядом недоуволенную ведьму своей жены.

Чернокосая ожидаемо оказалась тут же, рядом, но в отличии от меня не пыталась заглянуть в лицо своей госпоже через мой локоть, а в наглую, наплевав на осторожность, смотрела прямо сквозь меня.

– Приготовь ванну и постель, – велел я ей.

Обе девицы бросились исполнять мои приказы, еще до того, как те отзвучали.

– Рэй, – я снова перевел взгляд на тэйра Гослиса. – Сюда никого не впускать и не выпускать. Я позабочусь о жене, и вернусь.

– А… – взгляд вояки коснулся моей драгоценной ноши, и он запнулся, но я без слов понял его вопрос.

– С её светлостью всё будет хорошо, она просто устала. Но за лекарем кого-то из своих всё же отправь. На всякий случай.

Ответный поклон, адресованный скорее ей, чем мне, моя супруга, вцепившаяся в мой мундир, не заметила.

И лишь поднимаясь по лестнице с женой на руках, я наконец задал вопрос, который не выходил у меня из головы с того момента, как я вернулся:

– Как же ты решилась, Ниса?..

Нисайем фыркнула куда-то мне в шею, дернула плечом: подумаешь, мол, ничего особенного!

А потом прерывисто вздохнула, обняла меня покрепче, и словно прорвало. Сбивчивым шепотом она спешила рассказать мне про сказки, про то, что потусторонней твари можно было бы дать задание, но ведь нужно было придумать такое, которое та точно не выполнит, а это с наскоку поди придумай, и она решила, что лучше поединок, и нужно-то было всего лишь продержаться до рассвета, а до рассвета любая тэя легко пропляшет, а что ноги болят – это мелочи и пройдёт, и вообще, она ни о чем не жалеет!

И тут же, противореча самой себе, кровожадно заявила:

– Жаль, что я не додумалась его вышивать заставить! Тогда бы туфельки не пострадали!

Покрепче обняв супругу, я не мешал ей выговариваться. С этим шепотом, с этими словами из нее выходил страх.

Мой пока выходить не спешил: засел в солнечном сплетении ледяным комком, и каждый раз, когда я вспоминал сюрреалистичную картину – Ниса и демон кружатся рядом каждый в своем танце – сжимался туже.

В покоях Нису уже ждала ванная, и расторопная рихтим Дроут ловко стянула со своей госпожи одежду, помогла опуститься ей, обессиленной, в исходящую ароматным паром воду, и отступила, давая место своей подруге из речного народа.

Та, так и не спрятавшая чешую с перепонками, болтала ладонью в воде, шептала что-то прерывающимся голосом.

Нита торопливо опустилась на колени рядом с ванной, принялась разминать госпоже натруженные ступни…

– Ниса, – я присел рядом, и Анабель понятливо подвинулась, давая мне место. – Ты не представляешь, как я тобой восхищен. Ты совершила невозможное. Отдыхай теперь, моя девочка. А я должен идти…

Серо-зеленые глаза согласно прикрылись:

– Да, ваша светлость…

Я осторожно взял с бортика ванны ладошку, поднес к губам и поцеловал.

А проходя через гардеробную, ненадолго задержался рядом с еще не убранными вещами жены.

«И туфельки бы не пострадали» – вертелась в памяти фраза, сказанная воинственным голосом.

Нагнулся и поднял туфли.

Подошва у них – у добротных зимних домашних туфель, а не у того легкомысленного недоразумения, которое тэи зовут бальной обувью – была стерта до дыр.

Пока меня не было, в поврежденном холле успели организовать дублирующее освещение, не трогая пострадавшие лампы, и в ярком свете мэтр Норман Герберт, убеленный сединами семейный целитель, осматривал людей. Ровно до того момента, пока я не спустился.

– Мэтр Герберт, вы очень кстати, – обрадовался я, пока целитель прощупывал и прослушивал меня магией и руками. – Нужно срочно осмотреть её светлость.

– А что с её светлостью? – поинтересовался старикан, будто мимоходом разворачивая меня к источнику света, заставляя запрокинуть голову и оттягивая веко.

– Переутомление…

– Магическое истощение есть? – перебил меня он.

– Её светлость не маг, но…

– Значит, подождет! – отмахнулся от моего нетерпения старикан, и запустил в меня щупы своей силы.

– Мэтр Герберт, – раздраженно рыкнул я. – Исполняйте приказ!

– Исполню, – успокаивающе бормотала мне в ответ эта старая плесень, щупая узлы у меня под челюстью. – Всё исполню… сперва долг, потом приказ…

– Мэтр Герберт, – я устало прикрыл глаза, чувствуя, как нелепо выгляжу, стоя задрав голову и ругаясь со сморчком, который еще моего батюшку в коротких штанишках застал. – Я вас выгоню.

И мечтательно развил эту прекрасную мысль:

– Я вас выгоню, и возьму на ваше место молодого и ретивого, который будет в ответ на любое распоряжение отвечать только «Да, ваша светлость!» и «Так точно, ваша светлость!»

– …а кто будет угрожать бедному старому больному целителю, – не сбиваясь с успокаивающего речитатива, попенял мне сволочной старик, – Тот дальше будет бегать без стимуляторов!

Испуганным он не выглядел, прекрасно понимая, что целителями его уровня не разбрасываются даже герцоги. Особенно – в Предгорьях.

Я заткнулся, мучительно решая, что мне важнее – заставить эту сволочь осмотреть Нисайем, или провести вдумчивое расследование происшествия…

– Её светлость где сейчас?

– В покоях, со служанками, – буркнул я.

– Ага, в покоях, со служанками… – мэтр Герберт покивал, вытягивая из меня что-то видимое лишь целителям, но мне становилось легче, исчезало гнетущее, подавляющее чувство, что вселяло беспокойство, и мешало ясно мыслить.

– А что она там будет делать? – уточнил старый целитель.

Я промолчал.

– А эти люди что сейчас будут делать? Они будут очень много бегать и быстро думать… К тому же, – впервые за всё время мэтр Герберт цепко посмотрел на меня, а не на мои магические травмы, – Если я не ошибаюсь, в самый опасный момент благородная тэя была непосредственно рядом с вами, ваша светлость? Ну так и не врите мне, молодой человек, что вы не сподобились прикрыть щитом вашу супругу!

Сухие старческие ладони легли мне на грудную клетку, мэтр свел седые брови, сосредоточился – и я ощутил, как от сердца по телу расходится горячая волна, неся с собой бодрость и жажду деятельности. Пятнадцать секунд ожидания – и новое заклинание, вымывающее из головы как отупение от долгой скачки и магического истощения, так и лихорадочную дурь предыдущего воздействия.

Обещанные стимуляторы. Мэтр Герберт их не любит, и в любом другом случае извертелся бы как уж на сковороде, лишь бы избежать применения, но демон – это аргумент даже для него.

– И кстати, – совершенно некстати уточнил он, когда я уже мыслями нырнул в отчет для его величества, – Где ваше сопровождение, ваша светлость? Почему я не вижу здесь таких же измотанных молодых людей?

– Отстали. Я вернулся домой порталом.

Сигнал тревоги застал меня на середине последнего конного перегона к крепости, принявшей внезапную и совершенно не логичную атаку инородцев.

Сейчас, когда в горах варилось жутковатое варево под названием «подготовка к Великой Волне», по всем Предгорьям царило тревожное затишье, и странно было видеть подобное распыление сил.

Удар был тем нелепее, что сама по себе крепость, дальняя и маленькая, не представляла собой ничего особенного в стратегическом плане, ни с точки зрения возможной добычи.

Получив зов из дома, я не медлил: оставил доверенному человеку указание командовать вместо меня, и сломал артефакт экстренного телепорта в замок Страж (стоимостью в небольшое баронство).

Пока летел наверх, из тайного портального зала, молил богов только об одной милости – не опоздать.

И, как оказалось, успел в последний момент.

Мэтр Герберт понятливо кивнул моему скупому объяснению, свел ладони сферой, и направленным импульсом уничтожил что-то, сконцентрированное между ними, отряхнул руки, шепча очищающую формулу, и повел взглядом выискивая следующую жертву.

А я наконец-то получил возможность приступить к работе.

Маги, экстренно вызванные по тревоге, деловито ползали вокруг пролома в паркете, изучая его и чуть ли не рыли носом землю в прямом смысле.

– Мэтр Герберт, – донесся до меня из-за спины обреченный голос капитана гарнизона замка Страж. – Я вас иногда ненавижу!

– Это плохо! – абсолютно серьезно откликнулся тот. – Хорошего целителя должны ненавидеть постоянно, равномерно! Если у вас это эпизодически – значит, где-то я серьезно недорабатываю…

Я подавил смешок. Все же, несмотря на сомнительное чувство юмора, старикан умеет разрядить обстановку!

Близость демонической сущности, с её мощной, подавляющей аурой и сама по себе не шла на пользу людям, а уж выброс силы, который в момент изгнания твари хлестнул по всем, оказавшимся рядом, и вовсе долго еще будет аукаться гарнизону замка.

Целитель продолжал быстро и деловито извлекать «иглы», которыми демоническая тварь нашпиговала ауры моих людей, порождая в сильных, опытных воинах страх, отчаяние, подрывая их способность сражаться.

Ниса-Ниса, как же тебе хватило сил выступить против этого, маленькая моя девочка?

– Ну ничего, – продолжал брюзжать тем временем мэтр Герберт. – Вот возьмет его светлость на моё место молодого и ретивого, он-то и научит вас старого Нормана ценить, да поздно будет!

Всё же, отчеты я выслушивал, краям уха отслеживая мэтра Герберта. Успокоиться и сосредоточиться удалось только после того, как он объявил:

– Ну и где та героическая тэя, которая обломала рога демону?!

– Призывателя в замке не было, – сходу отчитался мне сильнейший маг герцогства, тэйр Скорстен. – Замок мы, на всякий случай, заблокировали, и сейчас его прочесываем, но я уверен. Призыватель воспользовался проекцией.

Несмотря на всю мою силу, по части демонологии я был осведомлен в одном-единственном направлении: как изгнать. Все остальные области сей высокосложной, запутанной и безусловно запрещенной науки для меня покрыты туманом, поэтому мага я слушал внимательно: мало того, что это напрямую касалось меня и безопасности моей семьи и моего дома, так еще и утром мне предстояло отчитываться перед королем.

Если уж придется поднимать его величество в несусетную рань с несусветными новостями – то, по крайней мере, предоставив исчерпывающие сведения о ситуации.