Текст книги "Кавалерия на службе Отечеству. От Первой московской кавдивизии до Президентского полка"

На мосту завязался бой с огневыми точками противника. С берега нас поддерживали еще 5 танков… Мы расстреляли весь боекомплект и уничтожили около 20 огневых точек противника. Мой танк тоже пострадал: получил три пробоины, более 20 вмятин. Были разбиты пулемет, оба прицела, радиатор, поврежден бензобак. Нас всех – водителя, заряжающего и меня ранило. На последнем бензине задним ходом танк с трудом ушел в укрытие».

Бои за город шли 20 и 21 сентября, в ночь на 22 сентября польские защитники Гродно покинули город, и утром он был занят советскими частями. Потери наших войск составили 57 убитых, 159 раненых, было подбито 19 танков и четыре бронемашины. На поле боя было захоронено 644 трупа, взято в плен 1543 военнослужащих противника, советскими трофеями стали 514 винтовок, 50 револьверов, 146 пулеметов и одно зенитное орудие.

Во втором эшелоне за КМГ наступали войска 10-й армии, которые 19 сентября перешли границу с задачей выйти на фронт Новогрудок – Городище и двигаться дальше на Дворец. К исходу первого дня наступления войска 10-й армии достигли линии рек Неман и Уша. Продолжая медленное продвижение во втором эшелоне Белорусского фронта, войска армии к исходу 20 сентября вышли на рубеж Налибоки – Деревна – Мир, где получили задачу выдвигаться на фронт Сокулка – Большая Берестовица – Свислочь – Новый Двор – Пружаны. Вечером приказом командующего Белорусским фронтом № 04 армии были подчинены войска 5-го стрелкового, 6-го кавалерийского и 15-го танкового корпусов. Однако в ходе переговоров командующих войсками 10-й армией, КМГ и Белорусского фронта 21 сентября было решено оставить 6-й кавалерийский и 15-й танковый корпуса в составе КМГ.

4-я армия начала наступление на Барановичи в 5 часов утра 17 сентября с задачей выйти к исходу 17 сентября на линию Снов – Жиличи. 20 сентября 29-я танковая бригада (комбриг Кривошеин) 4-й армии Белорусского фронта у Видомля установила контакт с представителями моторизованного корпуса генерала Гудериана, который успел занять город Брест.

В Полесье были развернуты войска 23-го стрелкового корпуса. 18 сентября они перешли границу. 19-го его соединения заняли Лахву и Лунинец, а 21-го части 52-й стрелковой дивизии вошли в Пинск. С 21 сентября 23-й стрелковый корпус был подчинен 4-й армии.

Для быстрого выдвижения к Пинску в 52-й СД был создан мотоотряд в составе одной стрелковой роты, двух батарей и дивизиона гаубичного артполка под командованием начальника штаба дивизии полковника Кузьмина, который к 16 часам 20 сентября вышел к р. Ясельда. Предотвратив взрыв железнодорожного моста, отряд по нему переправился через реку и около 19 часов вступил в Пинск.

Войска Украинского фронта тоже 17 сентября перешли польскую границу.

В этот же день в 5.00 войска 5-й армии перешли границу, при этом основная часть ее войск походным порядком продвигалась на запад, практически не имея стычек с противником. К исходу 22 сентября она вышла на рубеж Ковель – Рожице – Владимир-Волынский – Иваничи.

Южнее, на фронте Теофиполь – Войтовцы, развернулись войска 6-й армии, имевшие задачу наступать на Тарнополь, Езерну и Козову, а в дальнейшем выйти на фронт Буек – Перемышляны и далее на Львов. В 4.00 17 сентября штурмовая группа пограничников и красноармейцев захватила Волочиский пограничный мост. В 4.30 войска 17-го стрелкового корпуса нанесли артиллерийский удар по огневым точкам и опорным пунктам противника и в 5.00 приступили к форсированию р. Збруч, используя захваченный мост и наведенные переправы. Форсировав р. Збруч практически без какого-либо сопротивления противника, части 17-го стрелкового корпуса около 8.00 свернулись в колонны и двинулись в сторону Тарнополя.

Подвижные соединения быстро обогнали пехоту, и после 18.00 17 сентября 10-я танковая бригада вступила в Тарнополь. Наступавшие севернее города 24-я танковая бригада со 136-м стрелковым полком 97-й стрелковой дивизии уже в 12 часов прошла Доброводы и, обойдя Тарнополь с северо-запада, около 22 часов вышла на его западную окраину и приступила к ее очистке от польских частей. В 19 часов с севера в город вошли 11 танков 5-й кавдивизии 2-го кавалерийского корпуса, однако, не зная обстановки, танкисты решили подождать с атакой до утра. 18 сентября в Тарнополь вступили стрелковые дивизии 17-го стрелкового корпуса.

Наступавшие севернее соединения 2-го кавкорпуса с утра 18 сентября форсировали р. Серет и в 10.00 получили приказ командования Украинского фронта форсированным маршем двинуться ко Львову и овладеть городом.

Поскольку конский состав нуждался в отдыхе, командир корпуса создал сводный мотоотряд из 600 спешенных кавалеристов, посаженных на танки 5-й кавдивизии и батальона 24-й танковой бригады под командованием командира 5-й кавдивизии комбрига И. Шарабурко. Отряд двинулся ко Львову.

Остальные войска 6-й армии по мере возможности также продвигались к этому городу, который 12–18 сентября был окружен 1-й и 2-й горнопехотными дивизиями вермахта с севера, запада и юга. В ходе маршей 14-я кавдивизия у Сасува сломила сопротивление местного гарнизона и полиции.

В ночь на 19 сентября от Бродов к городу подошла колонна польских войск, которая была разоружена частями Красной Армии. К утру 19 сентября 2-й кавкорпус занял Злочув, а к вечеру 20-го 14-я кавдивизия достигла Ярычева, Баршевеше, а 3-я кавдивизия – Калиновки, Бялки Шляхецкой в 8 км от Львова. В 16.20 2-му кавкорпусу были подчинены 38-я, 10-я танковые бригады и сводный отряд 97-й и 96-й стрелковых дивизий. Началась подготовка штурма города, намеченного на 9 утра 21 сентября.

План штурма города сводился к следующему: 14-я кавдивизия должна была атаковать город с севера и северо-востока. Сводный отряд 17-го стрелкового корпуса с 38-й танковой бригадой – с востока, 5-я кавдивизия вместе с 10-й танковой бригадой – с юго-востока, а 3-я кавдивизия – с юга и юго-запада. Поскольку переговоры с польским командованием никаких результатов не дали, было решено начать атаку Львова в 9.00 21 сентября. В назначенное время советские войска двинулись к городу, но польское командование возобновило переговоры, и советские части были возвращены в исходное положение. В 17 часов возле дрожжевого завода на восточной окраине Львова командир польского гарнизона генерал В. Лянгер в сопровождении своих офицеров встретился с комбригами П. А. Курочкиным и Н. Д. Яковлевым и сопровождающими их офицерами. Польская сторона заявила о готовности капитулировать, но сделать это следовало организованно.

Вернувшись в город около 20 часов, Лянгер объявил на совещании командования обороны о решении сдать Львов Красной Армии. Большинство офицеров гарнизона высказалось за окончание боев.

В 8.00 22 сентября командир польского гарнизона генерал В. Лянгер с составленными накануне предложениями для переговоров прибыл в штаб 24-й танковой бригады в Винники. В результате последнего раунда переговоров в 11.00 было подписано соглашение о «передаче города Львова войскам Советского Союза». Согласно п. 8 соглашения польским офицерам гарантировалась «личная свобода и неприкосновенность их личного имущества. Отъезды в зарубежные страны им разрешаются местными властями вместе с представителями дипломатических властей данного государства». В 14.00 польские войска стали складывать оружие, а в 15.00 соединения 2-го кавкорпуса в пешем строю вместе с танками 24, 38 и 10-й танковых бригад вступили в город. В целом гарнизон выполнил соглашение о сдаче, лишь отдельные группы офицеров в нескольких местах открыли огонь с баррикад. С помощью танков сопротивление было быстро подавлено. К вечеру 23 сентября в городе был наведен порядок и основные силы советских войск были выведены на его окраины.

Львов был обречен, как Париж в 1871 г. Немцы обложили город, но в него вошли части Красной Армии. Вопрос о судьбе Львова решался не в боях польской армии с РККА и вермахтом, а политиками, определившими кому что будет принадлежать.

Сегодня Украина имеет то, что было отвоевано солдатами Советской Амии в ходе кровопролитнейшей войны человечества как у поляков, так и у немцев.

И никакие украинские повстанческие армии Степана Бандеры, залившие Западную Украину кровью ее жителей, не имеют права на это. Прислужники польских и немецко-фашистских оккупантов исторически будут обречены. Но это совсем другая тема.

На южном фланге Украинского фронта в полосе Саганов – р. Днестр была развернута 12-я армия, имевшая задачу занять населенные пункты Монастыриска, Коломыя, а на следующий день – Станислав и Галич, в дальнейшем продвигаясь на Стрый и Дрогобыч. В 5.00 войска армии приступили к форсированию р. Збруч. Прошедшие накануне дожди размыли дороги, уровень воды в реке поднялся. Тем не менее к вечеру 17 сентября войска армии вышли на р. Стрыпа. 21 сентября 23-я танковая бригада достигла Стрыя.

Наступавший на правом крыле армии 4-й кавкорпус в ночь на 17 сентября выслал на польскую территорию передовые разведгруппы с целью нарушить связь и захватить языков, однако разведчикам не удалось выполнить задание, так как их обнаружили польские пограничники. Произошли боевые столкновения. В результате при форсировании р. Збруч 4-й кавкорпус встретил организованное сопротивление польской погранстражи и в течение 2 часов был вынужден вести бой на границе. Только преодолев зону пограничных заграждений, корпус получил возможность развивать наступление на Подгайцы и к вечеру 17 сентября вышел на р. Стрыпа в районе Сокулова.

19 сентября 4-й кавкорпус вышел в район Рогатин – Бурштын, где получил дневку.

5-й кавкорпус, также входивший в состав 12-й армии, вышел на рубеж Трибуховицы – Дулибы.

20 сентября войска 12-й армии продвигались на линию Николаев – Стрый. В районе Стрыя около 17.00 был установлен контакт с немецкими войсками, которые 22 сентября передали город Красной Армии.

Из воспоминаний Маршала Советского Союза А. И. Еременко: «В июне 1938 г. я был назначен командиром 6-го казачьего кавалерийского корпуса. В корпус входили старые дивизии 1-й Конной армии, хранившие замечательные боевые традиции Гражданской войны. Я с головой ушел в работу по боевой подготовке корпуса.

А между тем над миром сгущались тучи, надвигалась война… 1 сентября 1939 фашистская Германия начала военные действия против Польши. Советское правительство… приняло ряд мер по укреплению западных границ. Важным шагом в этом направлении было воссоединение Западной Украины и Западной Белоруссии, захваченных белополяками в 1920 году, с Советской Белоруссией и Советской Украиной и выдвижение туда советских войск.

…В освободительном походе в Западную Белоруссию принимал участие и 6-й казачий кавалерийский корпус. С 10 по 16 сентября 1939 г. части корпуса сосредоточивались в районе м. Узда и ст. Негорелое и находились в полной боевой готовности. За двое суток до перехода границы командующий Белорусским особым военным округом командарм 2-го ранга М. П. Ковалев созвал совещание высшего начсостава и сообщил, что в связи с продвижением немецких войск в глубь Польши советское правительство решило взять под защиту жизнь и имущество граждан Западной Белоруссии и Западной Украины, ввести свои войска на их территорию и тем самым исправить историческую несправедливость. Переход был назначен на 17 сентября.

К моменту перехода границы была создана конно-механизированная группа, в которую входили: 6-й казачий кавалерийский и механизированный корпуса, мотострелковая дивизия и тяжелая танковая бригада. Командующим этой группой был назначен И. В. Болдин, начальником штаба – И. С. Никитин и членом Военного совета – дивизионный комиссар Т. Л. Николаев.

Полоса предстоящих действий корпуса делилась на два разных участка: южный, более благоприятный, и северный, представлявший собой лесисто-болотистую местность, изрезанную каналами. Это была так называемая Налибокская Пуща, считавшаяся непроходимой для крупных войсковых соединений с тяжелым вооружением.

Продвижение в обход Налибокской Пущи, только на южном участке, могло бы поставить корпус в невыгодное положение, а все действия наших войск не отвечали бы замыслу операции и связанной с ним группировке сил. Когда на сей счет у меня был разговор с командующим подвижной конно-механизированной фронтовой группой И. В. Болдиным, то он высказал сомнение насчет возможности передвижения через Налибокскую Пущу и посоветовал направить через нее не более одного кавалерийского полка. Однако было решено двигаться во всей полосе, отведенной для корпуса. Через Налибокскую Пущу направлялась 6-я Чонгарская Кубано-Терская кавалерийская дивизия, имевшая опыт преодоления лесисто-болотистой местности.

В 17.00 16 сентября был отдан оперативный приказ и поставлены конкретные задачи дивизиям, при этом подчеркивалась необходимость разъяснить личному составу, что мы вступаем на захваченную польскими панами землю как освободители, что воин Красной Армии должен показать образец братского отношения к трудящимся, которые много лет находились под чужеземным гнетом, с тем чтобы во время похода в частях сохранилась высокая дисциплина и организованность и каждый боец ясно представлял себе миссию воина-освободителя.

Речь шла о защите местного населения от жандармов и осадников, об охране имущества всех польских и белорусских граждан, о доброжелательном отношении к польским военнослужащим и государственным служащим, если они не оказывали вооруженного сопротивления нашим войскам.

Совершенно исключались авиабомбардировка городов и других населенных пунктов, так же как и артиллерийский обстрел военных позиций.

Всех волновало, как и где произойдет встреча с немецкими войсками. Дело в том, что освободительные действия Красной Армии начались в условиях, когда немецкие войска не только вышли на рубеж рек Западный Буг и Сан, к границам Западной Украины и Западной Белоруссии, но и в ряде мест переправились на восточный берег этих рек, вступив на территорию Западной Украины и Западной Белоруссии с намерением продолжать свое продвижение на восток.

Вечером 16 сентября к нам приезжал И. В. Болдин, ознакомившийся с планом наших действий и одобривший его.

В 3 часа пополуночи мне доложили, что все части вышли на исходное положение и ждут сигнала. Переход границы был назначен на 5 часов утра 17 сентября. За час до начала действий на командный пункт корпуса прибыл командующий войсками округа командарм 2-го ранга М. П. Ковалев. Я доложил ему о готовности корпуса.

В назначенное время был дан сигнал, и, изготовившись к бою, мы быстро двинулись через границу.

Несмотря на трудные условия местности и бесцельное сопротивление отдельных польских частей, продвижение наших войск шло успешно. Севернее ст. Столбцы польский батальон занял хорошо подготовленную боевую позицию и пытался задержать продвижение наших частей. Не потребовалось большого труда, чтобы сбить польский батальон и очистить путь нашим войскам.

…Были попытки задержать нас на р. Неман. В 9.00 при подходе к одной из переправ наш 145-й кавалерийский полк, которым командовал молодой, впервые участвовавший в бою офицер Карпенко, вынужден был вступить в бой с поляками. Вначале Карпенко немного растерялся, но затем, когда появился командир корпуса на его участке и приказал поддержать полк артиллерийским огнем, он выправил положение и выполнил задачу.

Уже спустя час 145-й полк, а за ним и другие части, перейдя Неман, двинулись дальше.

Выполнение задачи шло успешно. Становилось ясно, что можно двигаться быстрее установленного темпа. В связи с этим было принято решение к исходу дня вступить в г. Новогрудок (по плану выход сюда намечался лишь на следующий день). От корпуса была выделена подвижная группа в составе 31-го танкового полка 11-й кавалерийской дивизии, мотострелкового батальона и зенитно-пулеметного эскадрона. К 20.00 17 сентября, совершив почти 100-километровый марш от границы, подвижная группа вступила в Новогрудок.

…После занятия Новогрудок 31-й танковый полк и пехота из подвижной группы были выдвинуты вперед на 3–4 км западнее и юго-западнее для обеспечения выдвижения главных сил корпуса, которые уже были на подходе к городу.

…После 100-километрового марш-броска, который осуществили части корпуса в течение 17 сентября, нужен был не столько отдых для бойцов, сколько приведение частей в порядок, проверка боевой техники, заправка горючим, пополнение боеприпасами, подтягивание тылов и т. д. На это было решено потратить часть дня 18 сентября.

В соответствии с общей задачей, поставленной корпусу, все наши танковые полки были объединены в одну подвижную группу, с тем чтобы ускорить продвижение на запад и уже на следующий день овладеть городом Волковыском, а затем городами Гродно и Белостоком. Это решение командования корпуса утвердил командующий конно-механизированной группой И. В. Болдин».

В своих мемуарах А. И. Еременко отмечал, что в ходе освободительного похода в Западную Белоруссию ему пришлось столкнуться с проблемами, связанными с обеспечением танковых подразделений горючим, а также на практике принять участие в бою танков с белополяками: «Все шло хорошо, однако, не без некоторых шероховатостей и неприятностей. Проверяя подготовку танков к дальнейшему походу, я обнаружил, что горючего остается мало, хватало только до Волковыска, если танки использовались только как средство передвижения. Но ведь они являются боевыми машинами, должны вести бой и в любую минуту быть готовы к движению. Служба тыла фронта медленно развертывала свою деятельность и не успела своевременно подвезти горючее к быстро ушедшим вперед частям.

Решено было из каждых трех машин одну оставить совершенно без горючего и передать двум остальным. Таким образом, две трети танков и бронемашин становились полностью боеспособными. Треть же машин оставалась на месте без горючего и должна была дождаться его подвоза, а затем двигаться вслед за передовыми частями. Само собой разумеется, что переливание горючего потребовало известного времени.

Кроме этого, обстановка усложнялась еще и тем, что в ночь с 18 на 19 сентября были обнаружены шесть колонн польских войск, двигавшихся из Слонима в направлении на Лиду, перерезая в нескольких местах наши маршруты. Возможны были ночные столкновения.

…Утром 19 сентября мы подошли к г. Волковыску… Сопротивления в городе мы не встретили…

После освобождения Волковыска мы получили приказ повернуть танковые части и одну кавалерийскую дивизию по направлению к Гродно.

…Во второй половине дня наши части подошли к городу с южной стороны. Здесь поляки оказали нам сильное, но совершенно бессмысленное сопротивление.

Мне довелось впервые принять личное участие в танковых атаках и познакомиться с боевыми качествами наших танков, понять сущность некоторых тактических приемов при действиях танков в наступлении на пересеченной местности и в населенном пункте.

После взятия Гродно мы продолжали двигаться на запад. 4-я кавалерийская дивизия получила задачу действовать в направлении на Августов и Сувалки. Остальные дивизии выходили в район Белостока и Беловежской Пущи…

Встреча частей КМГ, в состав которой входил 6-й казачий кавалерийский корпус, с немцами произошла в Белостоке. За неделю похода по Западной Белоруссии по существу без сколько-нибудь серьезных боев мы почувствовали существенные недостатки в работе наших тыловых органов, которые с перебоями снабжали войска, особенно горючим. Я тогда не знал, как обстояло дело в других соединениях, но наш корпус испытал острую нехватку горючего. Так было после занятия Новогрудка, когда пришлось переливать бензин из одних танков в другие, так было и в районе Волковыска, а затеи повторилось в Белостоке. В связи с этим я поставил вопрос перед фронтовым командованием о принятии немедленных мер по снабжению войск горючим по воздуху. Очевидно, это беспокоило не только меня. Во всяком случае, на следующий же день начали прибывать эскадрильи тяжелых самолетов с горючим.

Наши войска переправились через р. Буг и продолжали наступать на запад. Я уже был в г. Соколув, когда последовал приказ: остановиться по всему фронту и ждать особых указаний. Так простояли мы два дня. Пока на совещании у командующего фронтом я не узнал, что нам предстоит отойти за р. Буг.

Через несколько дней наши части отошли за р. Буг и направились в район постоянной дислокации: штаб корпуса – в Белосток, 6-я кавалерийская дивизия – в Белосток и Ломжу, 4-я кд – в район Сувалки – Августов и 11-я кд – в район Пружаны.

Так для нашего корпуса закончился исторический поход по освобождению западных областей Белоруссии. К этому времени так же успешно закончилось освобождение Западной Украины».

В освободительном походе кавалерийские соединения с честью выполнили поставленные перед ними задачи. Действуя на главных направлениях в качестве подвижных групп армий и фронтов, конница показала высокую маневренность, хорошую подготовку командно-политического состава и бойцов, втянутость коней в длительные марши. Личный состав проявил в походе высокое политико-моральное состояние и крепкую дисциплину, чем сумел завоевать симпатии у местного населения.

После этого похода кавалерийские соединения разместились в новых районах: 3-й кавкорпус Я. Т. Черивиченко – в Сувалках, Августовке; 7-й кавкорпус – в Белостоке, Пружанах и Граево; 2-й кавкорпус, которым командовал комдив Ф. Я. Костенко, расположился в районах Жолкева, Львова и Кременца.

4-й кавкорпус комдива Д. И. Рябышева принял из 5-го 16-ю кавдивизию и, передав в состав 5-го 32-ю кавдивизию, разместился в районах Дрогобыча, Станислова.

5-й кавкорпус комбрига Д. И. Густищева вернулся в прежний район дислокации: 32-я кавдивизия и штакор – в Проскуров, а 9-я кавдивизия – в Каменец-Подольский (ЦГСА, ф. 34912, оп. 2, д. 302, л. 17, Советская кавалерия. М.: Воениздат, 1984. С. 156).

С моей точки зрения, планирование и проведение операции по освобождению Западной Белоруссии и Западной Украины позволили командованию Красной Армии отработать на практике ряд вопросов, связанных с проведением фактически стратегической наступательной операции двух фронтов, в ходе которой в соответствии с «теорией глубокого боя и операции» действовали как конно-механизированная группа фронтового подчинения (конно-механизированная армия), решавшая оперативно-стратегические задачи, так и смешанные подвижные конно-механизированные части, выполнявшие тактические задачи.

Учитывая тот факт, что авиация выполняла в основном разведывательные задачи, так как бомбардировка населенных пунктов была запрещена, взаимодействие наземных войск с ВВС было весьма условным.