Текст книги "Кавалерия на службе Отечеству. От Первой московской кавдивизии до Президентского полка"

Другие склонялись к тому, что конницу надо использовать в комбинации с танками и механизированными войсками в виде временных конно-механизированных объединений при достаточной авиационной поддержке. Такое решение вопроса о коннице, по мнению Генштаба, являлось наиболее правильным. Оно давало простор для сочетания различных родов войск в пропорциях, наиболее отвечающих обстановке. Кстати, такой точки зрения придерживался и Маршал Советского Союза С. М. Будённый.

Были, наконец, и сторонники существования конницы «в чистом виде». Эти взгляды вступали в противоречие с уже имевшимся опытом, который, как известно, всегда является критерием истины. При использовании конницы без средств усиления она несла слишком большие потери, достигая весьма ограниченных результатов своими поистине героическими рейдами. В ряде случаев конницу, посланную в рейд без средств усиления, просто-напросто приходилось выручать из беды – вплоть до сбрасывания на парашютах с самолетов в тыл противника овса, боезапаса и другого необходимого, с тем, чтобы кавалеристы могли самостоятельно прорваться к своим.

Директивой Ставки ВГК № 170687 от 12 ноября 1942 г. на базе 4-го гвардейского кавалерийского корпуса на Северном Кавказе было начато формирование конной армии. В соответствии с директивой определялся персональный командный состав этой армии и предусматривалось её усиление тремя танковыми полками и смешанной авиадивизией.

В состав конной армии по плану должны были быть включены:

все кавалерийские дивизии 4-го кавкорпуса (9, 10, 11 и 12-я гвардейские);

три отдельные кавалерийские дивизии: 30, 63 и 110-я;

140-я танковая бригада;

65-я мотострелковая (4 батальона – 2 на БТР, бронеавтомобильный и мотоциклетный) бригада;

134, 221 и 225-й танковые полки;

13, 14 и 29-й истребительно-противотанковые полки;

68-й гвардейский пушечный артполк;

10-й минометный полк;

255, 285 и 591-й полки МЗА (вооруженные 12,7-мм пулеметами);

585-й зенитно-артиллерийский полк;

4 отдельных бронеавтомобильных и мотоциклетных батальона С воздуха армию должна была прикрывать 216-я смешанная авиационная дивизия (2 истребительных авиаполка на самолетах ЯК-7 и 2 штурмовых авиаполка).

По штату в армии должно было быть 178 танков, 94 бронеавтомобиля, 129 бронетранспортеров, 497 мотоциклов, 74 орудия (18 пушек калибра 122 и 152 мм, 32 76-мм орудия, 24 45-мм противотанковых пушки), 36 минометов и 328 противотанковых ружей.

Но ввиду ограниченности времени это формирование так и не было создано. Вместо армии было решено сформировать два кавалерийских корпуса: 4-й Кубанский гвардейский казачий и 5-й Донской гвардейский казачий.

Из воспоминаний генерала армии С. М. Штеменко: «В двадцатых числах октября 1942 года… Ф. Е. Боков (комиссар ГШ, временно исполнял обязанности начальника Генерального штаба. – Примеч. автора) вызвал меня к себе и приказал доложить соображения относительно создания на Северном Кавказе конной армии. “Интересуется Сталин”, – добавил он.

Предложения о преобразовании 4-го гвардейского кавалерийского корпуса в конную армию исходило от командующего Закавказским фронтом И. В. Тюленева. Организационно объединить в ней преполагалось семь кавалерийских дивизий: 9-ю и 10-ю Кубанские гвардейские, 11-ю и 12-ю Донские гвардейские, 30, 63 и 110-ю.

Сталин отнёсся к этому с повышенным вниманием… Верховный лично запросил мнение командира 4-го гвардейского кавкорпуса генерала Н. Я. Кириченко.

Идея была очень соблазительной… К тому же все мы воспитывались на глубоком уважении к героическому прошлому красной кавалерии. Однако условия Великой Отечественной войны существенно отличались от условий войны гражданской, и над этим следовало задуматься.

Наши специалисты, выполняя приказ Верховного, горячо взялись за дело. На театре военных действий Северного Кавказа имелось, казалось бы, все необходимое: и кони, и отличные кавалеристы из самих кавказцев, кубанских и донских казаков. И условия местности, обеспечивающие скрытный маневр частей и соединений конницы. Однако настораживало главное – большая уязвимость кавалерии от огня противника, слабая способность ее противостоять танкам врага, не говоря уже о сокрушительных ударах вражеской авиации…

Все это тщательно проанализировали специалисты Генштаба. Мы пришли к выводу, что конармию создавать не следует, так как громоздкое объединение будет чрезвычайно уязвимо и с земли, и с воздуха и не оправдает возлагаемых на нее надежд. Наиболее рациональным будет создание на Закавказском фронте временного конно-механизированного объединения при достаточной поддержке авиации. Верховный Главнокомандующий с соображениями Генштаба согласился…» (Штеменко С. М. Генеральный штаб в годы войны. М.: Воениздат, 1985. Т. 1. С. 116–117).

Вернемся к воспоминаниям генерала армии И. В. Тюленева: «Когда нам стало известно о решении Ставки, мы создали конно-механизированное объединение, которое возглавил командующий Северной группой войск нашего Закавказского фронта генерал-лейтенант Масленников. Однако он действовал недостаточно энергично, не выполнил поставленные перед ним задачи. На состоявшемся вскоре совещании сам Иван Иванович Масленников признал, что время оперативных рейдов конницы миновало.

Однако борьба мнений – быть или не быть конно-механизированным группам фронтов – продолжалась. Не могу не вспомнить Иссу Александровича Плиева. В ходе боевых действий на ряде фронтов он доказал, что конно-механизированные группы рано хоронить. В горной и лесистой местности они могут добиться многого, а в ряде случаев просто незаменимы…» (по материалам газеты «Красная звезда» от 2 февраля 2002 г., посвященным 110‑летию генерал‑ лейтенанта Ивана Владимировича Тюленева).

14 декабря 1941 г. Ставка ВГК распространила директиву, в которой подчеркивала ошибочность применения подвижных соединений и частей разрозненными группами. По этому приказу конные корпуса теперь напрямую подчинялись фронтовому командованию и предназначались для совместных операций с бронетанковыми и механизированными войсками «для развития успеха при прорыве обороны, преследования отходящего противника и для борьбы с его оперативными резервами», как того требовала довоенная доктрина «глубоких операций».

В связи с этим было решено усилить ударную мощь кавалерийских соединений, тем более что их структура явно устарела и не соответствовала складывающейся на фронте обстановке. В результате этого инспекция кавалерии РККА разработала новую структуру кавалерийских соединений, согласно которой численность «легких» кавалерийских дивизий выросла почти до 4,5 тыс. бойцов.

На основе накопленного опыта и с учетом экономических возможностей страны продолжали совершенствоваться организационная структура кавалерии и принципы её применения в операциях. Для более эффективного использования кавалерийских соединений Ставка Верховного Главокомандования решила сформировать более 10 кавалерийских корпусов, объединив в них отдельно действовавшие дивизии.

С этой целью все сохранившие боеспособность кавалерийские дивизии были пополнены личным составом и сведены в кавалерийские корпуса, которые предполагалось использовать в качестве подвижных групп фронтов.

Кроме трёх гвардейских (1, 2 и 3-й) были сформированы:

1-й кавалерийский корпус (35, 56 и 66-я кавдивизии) в составе Южного фронта, командир – генерал-майор Ф. А. Пархоменко;

2-й кавалерийский корпус (62, 64 и 70-я кавдивизии) в составе Южного фронта, командир – генерал-майор М. А. Усенко;

5-й кавалерийский корпус (30, 34 и 60-я кавдивизии) в составе Южного фронта, командир – генерал-майор А. А. Гречко;

6-й кавалерийский корпус (26, 28 и 49-я кавдивизии) в составе Юго-Западного фронта, командир – генерал-майор А. Ф. Бычковский;

7-й кавалерийский корпус (17, 83 и 11-я кавдивизии) в Московской зоне обороны, командир – генерал-майор И. М. Манагаров;

8-й кавалерийский корпус (21, 52 и 55-я кавдивизии) в составе Брянского фронта, командир – генерал-майор П. П. Корзун;

11-й кавалерийский корпус (18, 24 и 82-я кавдивизии) в составе Калининского фронта, командир – полковник Н. В. Горин;

13-й кавалерийский корпус (25, 80 и 27-я кавдивизии) в составе Волховского фронта, командир – генерал-майор Н. И. Гусев.

В составе Южного фронта продолжали действовать 38-я и 68-я отдельные кавалерийские дивизии, а в составе Калининского – 46-я и 54-я кавдивизии.

Кроме вышеназванных корпусов, были сформированы ещё четыре корпуса, которые располагались: 4-й – в Средней Азии; 15-й – в Иране; 17-й – на Северном Кавказе и 19-й – на Дальнем Востоке (Советская кавалерия. С. 198).

«Сформированный в январе 1942 г. на территории Ирана 15-й кавалерийский корпус (вместо 4-го кавкорпуса) имел в своём составе три кавдивизии: 39-ю отдельную горно-кавалерийскую, 1-ю и 23-ю кавалерийские, сформированные летом 1941 г. в Закавказском военном округе. Кавкорпус находился в Иране до августа 1946 г. Корпусом командовал генерал К. С. Мельник, с октября 1942 г. – полковник В. Ф. Демберг, с марта 1943 г. – генерал В. А. Гайдуков и с декабря 1943 г. до расформирования корпуса – генерал М. И. Глинский» (Воскобойников Г. Л. Советская конница в Великой Отечественной. М.: Вече, 2008).

Каждый корпус имел по три кавалерийских дивизии, однако подразделения боевого и материального обеспечения отсутствовали практически полностью.

Ситуация начала меняться к лучшему летом 1942 г. В кавалерийский корпус были введены конно-артиллерийский, зенитный и противотанковый дивизионы, минометный полк и дивизион связи, а в кавалерийских дивизиях появились конно-артиллерийские дивизионы, зенитные батареи, эскадроны связи и саперов.

Только после ввода в строй промышленных предприятий, эвакуированных с прифронтовых территорий в восточные районы страны, появилась возможность наращивать огневую мощь соединений Красной Армии за счет увеличения механизированных средств и тяжелого вооружения, а кавалерийские дивизии получили в свое распоряжение танковые полки, усилились противотанковым вооружением и средствами ПВО.

Это в значительной степени способствовало успе ху, достигнутому кавалерийскими корпусами в Сталинградской битве (участвовали три корпуса), на Северном Кавказе (два корпуса), в операциях Воронежского, Юго-Западного, Брянского и Центрального фронтов (пять корпусов).

К концу 1942 г. удалось исправить положение с механизацией армии и необходимость в кавалерии заметно уменьшилась.

В конце 1942 – начале 1943 г. сохранившие боеспособность кавалерийские дивизии были пополнены личным составом и сведены в десять кавалерийских корпусов, в числе которых были и первые три гвардейских кавалерийских корпуса. На 1 мая 1943 г. в Красной Армии насчитывалось 26 кавалерийских дивизий общей численностью 238 968 человек и 226 816 лошадей.

Но это всё в будущем, а пока маховик войны продолжал набирать обороты, поглощая все больше человеческих жизней и материальных ресурсов нашей страны.

Глава 3
Рейды советской кавалерии по тылам врага

Формирование новых кавалерийских соединений позволило командованию Красной Армии уже в июле 1941 г. приступить к практической реализации идеи о рейдах советской конницы по тылам противника с целью дезорганизации управления и снабжения немецких войск, разрушения тыловых коммуникаций, уничтожения живой силы и боевой техники врага, активизации партизанского движения на оккупированных территориях, ослабления наступательных возможностей вермахта и создания условий для разгрома противника.

На смоленское направление были переброшены девять кавалерийских дивизий, которые сосредоточились непосредственно в районе Смоленска. Эти дивизии как подвижные соединения предназначались для действий главным образом по тылам противника.

Генеральный инспектор кавалерии Красной Армии генерал-полковник Ока Иванович Городовиков (на снимке) в июле – августе 1941 г. находился на Северо-Западном и Западном фронтах, где принимал участие в организации боевых операций по отражению наступления немецко-фашистских войск.

Под его непосредственным руководством был подготовлен первый рейд по тылам врага кавалерийской группы из района Василевичей в направлении Глуск – Старые Дороги, проведённый в конце июля – начале августа 1941 г.

* * *

Городовиков ока иванович. Родился на хуторе Мокрая Ельмута на Дону в семье крестьянина, калмык. Участник Первой мировой войны, старший унтер-офицер. Полный георгиевский кавалер. Во время Гражданской войны сражался на стороне красных: командовал эскадроном в полку Будённого, затем полком, кавалерийской бригадой 1-й Конной армии, 4-й и 6-й кавалерийскими дивизиями в составе 1-й Конной, в июле – августе 1920-го – 2-й Конной армией. Отличился при разгроме Врангеля, ликвидации отрядов Махно. Окончил высшие академические курсы (1923), курсы усовершенствования высшего начальствующего состава (1927), курсы при Военно-политической академии (1930), Военную академию им. Фрунзе (1932). Был командиром 1-го конного корпуса Червонного казачества, заместителем командующего Среднеазиатским военным округом (1932–1938). В 1938–1943 гг. – генеральный инспектор кавалерии, с 1943-го – заместитель главнокомандующего кавалерией.

Ока Иванович Городовиков

Во время Великой Отечественной войны в июле 1941 г. временно исполнял обязанности командующего 8-й армией Северо-Западного фронта, организовывал оборону на рубеже Западной Двины, руководил формированием кавалерийских частей, был представителем Ставки по руководству кавалерийскими рейдами в тылу противника и во время Сталинградской битвы. Одним из немногих калмыков избежал депортации в 1944-м. После войны оставался в должности заместителя главнокомандующего кавалерией. С 1947 г. в отставке.

* * *

Необходимость проведения рейда была вызвана тем, что на начальном этапе смоленского сражения (до 20 июля) 3-я танковая группа генерала Гота захватила Полоцк, Невель, Демидов и глубоко охватила с севера войска 16, 19 и 20-й армий, пройдя 150 км на восток.

Танки Гудериана продвинулись на 200 км, захватили Оршу, Смоленск (16 июля), Ельню, взяли Кричев и замкнули кольцо окружения вокруг части сил защищавшей Могилев 13-й армии.

Фронт группы армий «Центр» с первоначальных 400 км к середине июля выгнулся дугой в более чем 500 км. Пехота и тылы отстали. А на острие наступления продвигались 15 танковых и моторизованных дивизий.

13 июля на левом крыле Западного фронта перешли в контрнаступление части нашей 21-й армии с задачей овладеть Бобруйском и Быховом и прорваться в тыл противника на могилевско-смоленском направлении.

Учитывая отставание тыловых частей группы армий «Центр», советское командование в конце июля 1941 г. решило направить в рейд по тылам могилевско-смоленской группировки противника сводную кавалерийскую группу в составе прибывших в район Смоленска 32-й, 43-й и 47-й кавалерийских дивизий, сосредоточенную в полосе 21-й армии (ИВМВ. 1939–1945. Т. 4. С. 74–75; ИВИ. Документы и материалы, инв. № 77, л. 69–70).

Поручить организацию рейдов было решено генерал-полковнику Оке Ивановичу Городовикову, отчаянному рубаке, имевшему большой опыт проведения подобных операций во время Гражданской войны.

18 июля 1941 г. он был вызван в Ставку, где получил личное указание И. В. Сталина немедленно выехать в штаб Центрального фронта в город Гомель, сформировать кавалерийскую группу в составе 32-й кавалерийской дивизии (командир – полковник А. И. Бацкалевич), 43-й кубанской (комбриг И. К. Кузьмин) и 47-й кубанской (генерал-майор А. А. Сидельников), выгружавшихся на станции Василевичи, и подготовить ее к действию по тылам противника.

Командовать кавгруппой было приказано полковнику А. И. Бацкалевичу, командиру более мощного по составу и более подготовленного, имевшего боевой опыт кадрового соединения. Сформированное еще в марте 1938 г. на базе 1-й Червонной казачьей кавалерийской дивизии, оно имело в своем составе четыре кавалерийских полка (65, 86, 121 и 153-й), танковый полк, 40-й отдельный конно-артиллерийский дивизион, 27-й отдельный саперный эскадрон и 4-й отдельный эскадрон связи.

Из трех дивизий, выделенных для организации кавгруппы, 32-я прибыла в район сосредоточения из Крыма, а 43-я и 47-я были сформированы на Кубани, в г. Тихорецке и станице Уманской в начале июля (начали формироваться 6 и 7 июля).

Группа получила задачу прорваться во вражеский тыл, пересечь шоссе Слуцк – Бобруйск, выйти на автостраду Минск – Смоленск и действовать по тылам смоленской группировки гитлеровцев.

Действия кавгруппы определялись директивой Ставки ВК № 00420 от 18 июля 1941 г: «В связи с быстрым продвижением у противника, несомненно, создалось напряженное положение с тылом. В этой обстановке всякие действия по тылу и коммуникациям противника могут оказать решающее влияние на успех его операций.

Ставка Верховного Командования предлагает использовать сосредоточиваемую в районе Речицы кавгруппу в составе 32, 43 и 47-й кавалерийских дивизий для рейда по тылам могилевско-смоленской группировки противника, для чего:

1. Исходное положение для действий кавгруппе занять вдоль линии железной дороги Жлобин – Калинковичи в районах: Любань, колх. им. Сталина – 32 кд (с.-з. Озаричей); Шацилки – 43 кд (35 км ю.-з. Жлобина); Давыдовка – 47 кд (55 км ю.-з. Жлобина).

2. Общее командование конной группой возлагается на командира 32 кд полковника Бацкалевича.

3. Группа двигается двумя эшелонами, имея в первом эшелоне 32 кд, во втором – 43 и 47 кд, по двум направлениям: правое направление: Шацилки, Глуск, Ясень, Любоничи (15 км с. Бобруйска), Дашковка (юж. Могилева), Дрибин (с.-в. Могилева); левое направление: Давыдовка, Дуброва (55 км юж. Бобруйска), Н. Дороги, Осиповичи, Кличев (55 км сев. – вост. Осиповичей), Княжицы (15 км с.-з. Могилева), Горки.

По выполнении задачи конной группе выйти из рейда южнее Смоленска в районы: Досугово (45 км ю.-в. Смоленска), Татарек (с.-з. Досугово), Хиславичи (с.-в. Рославля), Починок (с.-з. Рославля), ст. Тычинино (10 км южн. Смоленска).

4. Задачи: а) разгром тылов бобруйской, могилевской и смоленской группировок противника; б) разгром штабов, узлов и линий связи, разрушение коммуникаций, налеты на аэродромы; в) уничтожение тылов, переправ, подрыв жел. дорог, железнодорожных сооружений и складов; захват и уничтожение транспортов; г) организация партизанских отрядов и диверсий в тылу противника.

5. Главнокомандующему Западным направлением выделить специальные самолеты для связи с рейдирующей конницей. Разрешить посадку отдельных самолетов в расположение конной группы на подготовленную и прикрытую средствами ПВО площадку. Для разработки вопросов связи и взаимодействия и личного инструктажа на месте, на марше и в бою командируются от Управления связи Красной Армии полковник Мячин и майор Сулима…

7. Главному интенданту Красной Армии обеспечить конную группу (в составе трех кд) на период операции из расчета 15 суток концентратами питания людского состава. Концентраты сосредоточить к утру 19.07 в районе Речицы.

8. Танковый полк 32 кд со станции выгрузки направить в распоряжение 232 сд в район Бобруйска.

9. Подготовка кавгруппы к действию по тылам в районе сосредоточения возлагается на генерал-инспектора кавалерии Красной Армии генерал-полковника Городовикова».

К моменту прибытия Оки Ивановича в Василевичи дивизии заканчивали выгрузку и выход в район сосредоточения. Ока Иванович провел смотр дивизиям и убедился, что 47-я и 43-я дивизии хоть и были только что сформированы, но производили хорошее впечатление. Беспокоило то, что части 47-й и 43-й дивизий не имели необходимого вооружения, противотанковых средств и средств ПВО. Все необходимое вооружение имела только 32-я дивизия. Началась активная подготовка к рейду: уточнялись боевые задачи частей, функциональные обязанности их штабов, обеспечение противовоздушными и противотанковыми средствами, а также отрабатывались способы поддержания связи кавгруппы со штабом фронта.

В ночь на 21 июля 1941 г. между Городовиковым и Жуковым состоялся телефонный разговор.

«жуков. Здравствуйте, товарищ Городовиков! Народный комиссар обороны товарищ Сталин приказал мне Вам передать:

1. Выпустить конницу для действия по тылам противника по маршруту, указанному в директиве. У нас имеется большое сомнение в пропуске ее восточнее Бобруйска, так как по всем данным на фронте Бобруйск, Пропойск действуют плотные группировки противника.

2. Если не сумеете пропустить конницу за линию фронта 22.07.1941 г., необходимо выпустить ее с таким расчетом, чтобы она прошла линию фронта перед рассветом 23.07.1941 г.

3. Никакого особого воздушного обеспечения коннице сейчас не давать, чтобы не привлекать внимание противника к району действий конницы. Поддержку с воздуха коннице нужно будет оказать тогда, когда противник будет ее бить с воздуха. Для этого нужно будет отработать хорошо вызов конницей истребительной авиации через промежуточные пункты связи, которые нужно эшелонировать до штаба 21-й армии.

4. Ничего лишнего и тяжелого коннице с собой не брать, оставив все в районе Речицы или Гомеля. Конница должна быть налегке для действий вне дорог по лесам и болотам.

5. Самолеты связи я Вам сегодня к вечеру или к утру 22.07 посажу на гомельские аэродромы. Все.

Городовиков. Здравствуйте!

Восточнее Бобруйска я совсем не собирался пропускать конницу; придерживаюсь пропуска конницы по маршруту согласно директиве, но мне показывает сводка 21-й армии о большой группировке противника юго-западнее Бобруйска, особенно в районе Глуска – 30 000 пехоты и конницы, а также южнее Кошевичей – до полка пехоты. Поэтому я просил помощи в бомбардировке противника в районе Бобруйска и Глуска.

Мною приняты меры, чтобы облегчить конницу от излишних грузов. Пропустить конницу 23.07 с рассветом можно с большим затруднением ввиду того, что 11 эшелонов 32 кд еще не прибыли. К утру, возможно, прибудут. Приму все меры для того, чтобы 23.07 конную группу с рассветом выпустить, и, в крайнем случае, во что бы то ни стало, постараюсь выпустить ее к исходу 23.07.

О выходе конницы согласно директиве юго-западнее Смоленска в данный момент затрудняюсь Вам доложить, так как по ходу действий и по обстановке на фронтах к тому времени будет видно, в каких условиях придется выходить. Основной задачей считаю использование конницы на коммуникациях Могилев – Орша. Прошу: в момент пуска конницы прикажите 21-й армии, чтобы она перешла в наступление в направлении Бобруйск, Глуск. Все.

Жуков. Задача Вами понята правильно. О наступлении Кузнецова договоритесь с ним лично, передав ему, что Ставка требует от него особо активных действий, тем более в момент проскока конницы. Проход конницы рекомендую ночью – перед рассветом. Выводить конницу надо с хорошими проводниками из местных жителей, коммунистов или хорошо проверенных беспартийных и обязательно хорошо знающих все лесные дороги; лучше всего взять проводников из числа охотников.

Самолеты связи, повторяю, пришлю сегодня к вечеру или завтра утром. На самолеты связи возложить обязанность держать связь с конницей по рубежам и по районам остановок. Донесения желательно брать кошкой. Для связи с конницей разработайте и дайте особую кодовую таблицу и отработайте карту с координатами. Через эту условную таблицу и карту с координатами держать связь и вести переговоры.

Проверьте, чтобы конница была снабжена концентратами. Предупредите Бацкалевича и командиров дивизий, чтобы они в затяжные бои с противником не вступали, при встречах с крупной группировкой противника ускользали бы от нее и действовали бы по целям и задачам, указанным в директиве. Все ли ясно?

Городовиков. Вопросы для меня понятны и ясны. Все меры мною принимаются. Что касается кодовой карты, разработанной мною в Москве с работниками Управления связи, должен был прилететь ко мне полковник Мячин. Его еще нет. Вместо концентратов дают колбасу и консервы, которые вполне удовлетворяют по легкости и питанию. Прошу ускорить приезд Мячина. Все. До свидания.

жуков. Хорошо. Мячина сейчас же высылаю. До свидания. Желаю успеха».

В своих воспоминаниях бывший начальник штаба кавалерии Красной Армии генерал-лейтенант П. С. Карпачев писал, что в один из дней середины июля 1941 г. «…О. И. Городовиков вызвал меня к себе и сообщил, что он вернулся из Ставки, где получил задание лично от И. В. Сталина – срочно выехать в штаб Центрального фронта в г. Гомель. Он рассказал, что И. В. Сталин вспомнил опыт проведения рейдов красной кавалерии в годы гражданской войны и разгром 1-й Конной армией рейдировавшей белой конницы Мамонтова и Шкуро. В общих чертах передал содержание полученных указаний о формировании кавалерийской группы из 32-й, 43-й и 47-й кавалерийских дивизий, выгружаться на станции Василевичи (БССР) и подготовке её к действиям по тылам противника. …Мне было приказано подготовить карты, уточнить все вопросы в Генеральном штабе и через несколько часов быть готовым к отъезду в указанный район…

Группа была сформирована, получила задачу действовать по тылам противника в направлении Глуск – Старые Дороги – Осиповичи – Березино – Смоленск» (Карпачев П. С. и др. Ока Городовиков (Воспоминания). Элиста: Калмыцкое книжное изд‑ во, 1974. С. 94–96).

В течение нескольких дней и ночей при участии О. И. Городовикова проводилась активная подготовка к рейду: уточнялись боевые задачи частей, функциональные обязанности их штабов, обеспечение противовоздушными и противотанковыми средствами, а также отрабатывались способы поддержания связи кавгруппы со штабом фронта. В момент подготовки операции в целях маскировки технические средства связи не работали.

23 июля 232-я стрелковая дивизия 66-го стрелкового корпуса 21-й армии, усиленная стрелковым полком Мозырского укрепрайона и танковым полком 32-й кавдивизии, который имел на вооружении быстроходные легкие танки БТ и бронеавтомобили, нанесла удар в направлении ст. Мошня – Ратмировичи.

Под прикрытием этого удара 32-я кавдивизия форсировала р. Птичь и вышла в тыл противника.

О. И. Городовиков наблюдал переправу частей через р. Птичь. А потом вернулся в Гомель… Вскоре были получены сведения об успешных действиях частей кавгруппы, которые в первую очередь разгромили гарнизон противника в Глуске. Позже поступили сведения о том, что части кавгруппы, подвергаясь сильному воздействию авиации противника, продолжают продвигаться в направлении Бобруйска. Ока Иванович доложил в Москву о действиях кавгруппы и получил указание срочно выехать в район юго-западнее гор. Рославль, где должны были сосредоточиться разгружавшиеся на станции Унеча и близлежайших разъездах 21-я и 52-я кавалерийские дивизии.

На рассвете 22 июля 65-й кавполк 32-й кавдивизии внезапной атакой ворвался в Глуск, захваченный противником еще 27 июня. Затем подошли другие полки. В коротком, стремительном бою части 32-й кавдивизии разгромили штаб 341-й пехотной дивизии гитлеровцев, захватили 22 танка, 3 самолета и уничтожили более 300 солдат и офицеров.

Жители Глуска с великой радостью встретили кавалеристов 32-й дивизии.

Овладев Глуском, вечером 22 июля кавполки 32-й дивизии выступили в направлении шоссе Слуцк – Бобруйск, и в ночь на 24 июля перерезали его в районе деревни Симоновичи.

Оставив 121-й кавполк для охраны шоссе, дивизия основными силами двинулась дальше по маршруту, указанному в директиве, в направлении железной дороги Минск – Бобруйск.

Кавалеристы 32-й кавдивизии пересекли шоссейную дорогу в районе Бобруйска и стремительным броском достигли поселка Ясень, ворвались на станцию Татарка, нанесли неожиданный удар по живой силе в районе Осиповичей.

Выдвижение 43-й и 47-й кавалерийских дивизий было не столь удачным. В самом начале рейда они были обнаружены вражеской авиацией и подвергнуты сильной бомбардировке. Хотя от этой бомбардировки части и не пострадали, тем не менее до наступления темноты они были вынуждены укрываться в лесном массиве, что сильно замедлило темп их продвижения. Лишь под покровом короткой летней ночи они продолжили рейд в направлении на Старые Дороги и, совершив 60-километровый марш, 24 июля с ходу овладели районным центром.

Таким образом, к 24 июля действиями кавгруппы были освобождены два райцентра, уничтожены их гарнизоны и автоколонна противника, в двух местах было перерезано шоссе Слуцк – Бобруйск.

В ночь на 25 июля части 32-й кавдивизии заняли поселок Ясень и станцию Татарка на железной дороге Минск – Бобруйск, уничтожив располагавшиеся там немецкие гарнизоны. На шоссе Бобруйск – Слуцк в засаду, устроенную 121-м кавполком, попала вражеская колонна. Автоматно-пулеметным огнем было уничтожено около двух батальонов пехоты противника.

Активные боевые действия в тылу врага трех кавалерийских дивизий на стыке между 35-м и 43-м армейскими корпусами серьезно встревожили командование группы армий «Центр».

В военном дневнике начальника штаба сухопутных войск вермахта Ф. Гальдера первая короткая запись по этому поводу появилась только 27 июля 1941 г.: «Западнее Гомеля, в районе Бобруйска, обнаружена кавалерия противника».

На второй день Гальдер записал чуть больше: «На фронте группы армий “Центр” русская кавалерия всё ещё действует в тылу правого крыла группы армий и, видимо, даже вывела из строя железную дорогу, идущую на Бобруйск. Приняты оборонительные меры».

Выполнение задачи по ликвидации советской кавалерийской группы было возложено на командующего войсками оперативного тыла группы армий «Центр» генерала пехоты М. фон Шенкендорфа.

Для выполнения этой задачи он привлек части 162, 252 и 87-й пехотных дивизий, усиленные танками, авиацию и кавалерийский полк СС под началом Г. Фегеляйна (будущего шурина Гитлера). Из Слуцка против наших кавалерийских частей повели наступление юнкера двух офицерских школ и часть подразделений итальянской дивизии. 25 июля начались упорные бои кавалеристов с наседающей со всех сторон мотопехотой противника.

Ознакомление с приказами и боевыми донесениями, поступавшими в это время в штаб Шенкендорфа, показывает, что подчинённые ему войска вели непрерывные дневные и ночные бои с кавалеристами, а также с пробивающимися из Новогрудского котла советскими воинскими частями и подразделениями.

Так, в донесении оперативного отдела об обстановке на 1 августа 1941 г. сообщалось: «Планы оккупации вновь захваченных территорий между Слуцком и Бобруйском были сорваны неожиданным ударом советской кавалерийской дивизии… Шоссе № 1 было отвоевано у противника силами 162 пд, а охрану ж/д линии обеспечивала 87 пд, которая однако все же не смогла предотвратить срывы движения по ж/д Минск – Бобруйск…»