Текст книги "Кавалерия на службе Отечеству. От Первой московской кавдивизии до Президентского полка"

Глава 2
Формирование новых кавалерийских частей и соединений

В ходе приграничных сражений советские войска понесли серьёзные потери, нуждались в пополнении людьми и вооружением.

Нехватка боевой техники и вооружения, начавшееся формирование многих резервных частей и соединений, а также высокоманевренный характер боевых действий поставили советское командование перед необходимостью внесения крупных изменений в организационную структуру войск.

Ставка 15 июля 1941 г. в директивном письме главкомам войск стратегических направлений, командующим фронтами, армиями и военными округами, обобщавшем опыт первых трёх недель войны, указала на необходимость при первой возможности постепенно, без ущерба для текущих операций подготовить переход к системе небольших армий «в пять – максимум шесть дивизий без корпусных управлений и с непосредственным подчинением дивизий командующему армией». В этом же документе излагалось решение о расформировании механизированных корпусов и изменении штатной структуры стрелковых, кавалерийских и авиационных соединений и частей. Основным тактическим соединением бронетанковых войск стала бригада, а конницы – «лёгкая» дивизия численностью около 3 тыс. человек (ИВМВ. 1939–1945. Т. 4. С. 60).

Начальник Генерального штаба Г. К. Жуков, кавалерист с большим стажем и боевым опытом, так обосновал необходимость формирования лёгких кавалерийских дивизий: «Нашей армией несколько недооценивается значение кавалерии. При нынешнем положении на фронтах, когда тыл противника растянулся на несколько сотен километров в лесных местностях и совершенно не обеспечен от крупных диверсионных действий с нашей стороны, рейды красных кавалеристов по растянувшимся тылам противника могли бы сыграть решающую роль в деле дезорганизации управления и снабжения немецких войск и, следовательно, в деле разгрома немецких войск.

Если бы наши кавалерийские части, болтающиеся теперь на фронте и перед фронтом, были брошены по тылам противника, противник был бы поставлен в критическое положение, а наши войска получили бы громадное облегчение. Ставка считает, что для таких рейдов по тылам противника достаточно было бы иметь несколько десятков лёгких кавдивизий истребительного типа в три тысячи человек каждая, с лёгким обозом без перегрузки тылами.

Следовало бы начать постепенно, но без всякого ущерба для боевых операций переформирование существующих кавкорпусов и кавдивизий в лёгкие кавдивизии истребительного типа в три тысячи человек каждая, а там, где нет кавчастей, следовало бы организовать кавдивизии упомянутого облегченного типа для производства рейдов и ударов по тылам противника. Не может быть сомнения, что такие кавдивизии, действующие по тылам противника, будут облепляться партизанами, получат от них большую помощь и удесятерят свои силы».

В результате рекомендации Жукова были выполнены. Летом 1941 г. основным тактическим соединением конницы стала дивизия со штатом около трёх тысяч человек.

Государственный Комитет Обороны, учитывая создавшуюся обстановку в начальный период войны и выводы военно-политического руководства страны, что война будет затяжной, принял незамедлительные меры по формированию новых соединений и частей.

В частности, одним из постановлений ГКО за № 459сс от 11 августа 1941 г. было определено формирование 110 дивизий, в том числе 85 стрелковых и 25 кавалерийских. Для ускорения формирования всё мобилизационное задание было распределено непосредственно по городам, а не по республикам. Этим постановлением были установлены сроки формирования: кавалерийских дивизий – до 15 ноября, а стрелковых дивизий – до 15 декабря 1941 г.

Кавалеристы на улицах Москвы летом 1941 г.

Мобзадание было распределено следующим образом: МВО – 6 сд, ОрВО – 5 сд, ХВО – 4 сд, СКВО – 11 сд/7 кд, УрВО – 14 сд/6 кд, ПриВО – 14 сд/ 2 кд, СибВО – 12 СД/4 кд, ЗакВО – 15 сд, СаВО – 4 сд/6 кд (Горьков Ю. А. Государственный Комитет Обороны постановляет. 1941–1945. Цифры. Документы. М.: Олма‑Пресс, 2002. С. 118–119).

На конец декабря 1941 г. в Красной Армии насчитывались 82 кавалерийские дивизии лёгкого типа, которые сводились в кавкорпуса.

Основная масса личного состава лёгких дивизий пришла из запаса. Для боевой подготовки и сколачивания частей не было времени. Конский состав поступал из конных заводов и коноферм, с подножного корма, совершенно не втянутый в походы и не подкованный.

Кавалерийская дивизия лёгкого типа включала три кавполка, каждый из них в свою очередь – четыре сабельных и один пулеметный эскадроны, а также полковую артиллерийскую батарею в составе четырех 76-мм орудий и двух 45-мм противотанковых пушек. На вооружение эскадронов поступали ручные и станковые пулеметы, винтовки и шашки.

В дивизиях не было дивизионной артиллерии, танков, противотанковых и зенитных средств, подразделений связи, саперов и тылов (вспомним штаты кадровых кавалерийских дивизий на день нападения Германии на СССР и почувствуем разницу).

С учетом этого обстоятельства численность советской кавалерии в этот период вовсе не выглядит астрономической.

Согласно довоенным штатам, «нормальная» кавдивизия имела 9240 человек личного состава, то есть для пересчета лёгких кавдивизий в обычные их число следует разделить на три. Будучи слабо оснащенными боевой техникой и вооружением, кавалерийские дивизии несли большие потери. Ввиду этого многие из них впоследствии были расформированы. Кавалерийские части традиционно набирались в южных регионах страны.

В годы Великой Отечественной войны миллионы людей встали на защиту своей Родины. В первых рядах были казаки. В казачьих областях быстрыми темпами началось формирование новых кавалерийских дивизий.

Десятки тысяч казаков, в том числе и те, кто был освобожден от службы по возрасту или состоянию здоровья, добровольно шли в образуемые казачьи полки народного ополчения и другие части. Так, казак донской станицы Морозовской И. А. Хошутов, будучи в весьма преклонном возрасте, добровольцем пришел в ополченский казачий полк вместе с двумя сыновьями, шестнадцатилетним Андреем и четырнадцатилетним Александром. Таких примеров было много.

Дон, Кубань и Северный Кавказ могли выставить личный и конский состав для формирования этих соединений, дух казачества ещё существовал в районах бывших казачьих войск.

В июле 1941 г. в Северо-Кавказском военном округе было сформировано из казачьего населения 15 кавалерийских дивизий (35, 38, 40, 42, 43, 50, 52, 53, 47, 56, 60, 62, 64, 66 и 70-я). Шесть из них в конце июля начали боевые действия на Западном, а остальные казачьи дивизии вели ожесточенные бои на Южном фронте.

Всего до конца 1941 г. на Дону, Кубани, Тереке и в Ставрополье было образовано около 30 новых кавалерийских дивизий. В уральском военном округе было сформировано более 10 кд, костяк которых составили уральские и оренбургские казаки. В казачьих районах Сибири, Забайкалья, Амура и Уссури из местных казаков создали 7 новых дивизий.

Следует подчеркнуть, что основу всех кавалерийских соединений корпуса составили казаки-добровольцы, возраст которых колебался от 14 до 64 лет. Казаки иногда приходили семьями вместе со своими детьми.

Из казаков-добровольцев сформировали 116-ю Донскую казачью добровольческую и 15-ю Донскую добровольческую кавалерийскую дивизии, 11-ю Отдельную Оренбургскую кавдивизию.

В ноябре 1941 г. 11-я Отдельная Оренбургская казачья кавдивизия передислоцировалась в район Барнабино Горьковской области и после двухнедельной учебы 14 декабря прибыла в Москву, где 30 января 1942 г. вошла в состав 16-го кавалерийского корпуса Московского военного округа, а после его расформирования в марте 1942 г. – в 7-й кавалерийский корпус.

91-я кавалерийская дивизия полковника И. Н. Плешакова, сформированная в с. Тоцкое, с 16 декабря вела боевые действия в составе 61-й армии Юго-Западного, а с 24-го – Брянского фронта. 31 декабря 1941-го в командование дивизией вступил генерал-майор К. И. Новик. 1 февраля 1942 г. 91-я казачья кавдивизия вошла в состав 7-го кавкорпуса (Воскобойников Г. Л. Советская конница в Великой Отечественной. М.: Вече, 2008).

Большая нагрузка по формированию кавдивизий в Северо-Кавказском военном округе легла на Кубань. В июле 1941 г. были сформированы пять, в августе – еще четыре кубанские кавалерийские дивизии.

В июле – августе первого года войны с Кубани на фронт были отправлены девять кавдивизий, сформированных из казаков призывного возраста. Боевой состав был одинаков: три кавполка и эскадрон химзащиты.

Более 50 тыс. лиц призывного возраста из Северо-Кавказского региона, в том числе 27 тыс. кубанских казаков, убыли на фронт в составе казачьих кавалерийских дивизий в июле – августе 1941 г. Судя по архивным данным, мобресурсы Кубани по лицам призывного возраста, пригодным для выполнения боевых задач в кавалерии, были практически полностью исчерпаны летом 1941 г.

С сентября в Краснодарском крае осталась возможность формировать только добровольческие дивизии, проводя отбор воинов, пригодных для службы в кавалерии, в основном из лиц непризывного возраста. В процессе сборов в местах формирования кавалерийских соединений казаки не требовали больших дополнительных усилий для превращения в грозных соперников для врага.

Дивизии, сформированные в июле – августе 1941 г., перебазировались на участки фронта, определенные Ставкой ВГК, и в связи с тяжелой обстановкой на фронте практически «с колес» вступали в бой.

По согласованию с ЦК ВКП(б) с 22 октября на Кубани началось формирование трех казачьих кавалерийских дивизий в порядке добровольности из числа казаков и адыгейцев без ограничения возраста. Были сформированы 1, 2 и 3-я кавдивизии, ставшие основой 17-го кавалерийского корпуса, который был включен в кадровый состав РККА 4 января 1942 г.

Вновь созданные соединения стали именоваться 10, 12 и 13-я кавдивизии. Командиром корпуса был назначен генерал-майор М. Ф. Малеев.

С первых же боев в июне – июле 1942 г. о героических подвигах казаков 17-го кавкорпуса сообщали пресса и радио. В сводках с фронтов их действия ставились в пример другим.

Начало боевого пути всех кавалерийских дивизий Кубани, сформированных в июле – августе 1941 г., было практически одинаковым. Они прибывали на заданный участок фронта через 10–15 дней после начала комплектования и приступали к выполнению боевой задачи.

В состав войск Южного фронта были направлены три кубанские (62, 64 и 66-я) дивизии, еще три (72, 40 и 42-я) кавдивизии были включены в состав Крымского фронта.

Чтобы читатель мог представить, какие проблемы существовали при формировании новых кавалерийских дивизий, я приведу пример из воспоминаний генерала армии П. И. Батова. В своих мемуарах Павел Иванович вспоминает, как в 51-ю армию, оборонявшую осенью 1941 г. Крым, прибыли новые, только что сформированные 40, 42 и 48-я Отдельная кавалерийские дивизии: «Соединения, пришедшие в августе с материка две стрелковые и три кавалерийские дивизии, были малочисленны. Рядовой состав ещё не обучен, материальная часть мизерная. Например, у кавалеристов совершенно не было средств связи, не было тачанок, и пулеметы возили на простых телегах. Из-за отсутствия на повозках амортизации пулеметы разбалтывались в узлах крепления и выходили из строя.

48-я Отдельная кавалерийская дивизия стрелковое оружие получила (кроме автоматов ППД, которые были досланы в Крым самолётами из Москвы). Дивизия не имела обоза, что, конечно, сильно осложнило в дальнейшем подвоз и обеспечение частей боеприпасами, фуражом и продовольствием» (Батов П. И. В боях и походах. М.: ДОСААФ, 1984. С. 26). И это лишь малая толика проблем, которые пришлось решать при формировании новых кавалерийских соединений.

В составе Центрального фронта начали боевую деятельность две кавдивизии кубанцев (43-я и 47-я), а на Западном фронте – кубанская (50-я) и кавдивизия, сформированная из казаков Кубани и Ставрополья (53-я).

47-я и 43-я кавдивизии, которые начали формировать в станице Уманская и г. Тихорецке из кубанских казаков 6 и 7 июля 1941 г., уже 20 июля перебазировались на Центральный фронт и без дополнительной подготовки были включены в состав кавгруппы полковника А. И. Бацкалевича.

В октябре – ноябре 43-я и 47-я кубанские дивизии ввиду больших потерь были расформированы и обращены на укомплектование 32-й кавдивизии.

40-я (полковник Ф. Ф. Кудеров; место формирования – станица Кущевская Краснодарского края) и 42-я (полковник В. В. Глаголев; г. Краснодар) кавдивизии, сформированные из кубанских казаков во второй половине июля, в августе были переброшены на Крымский полуостров в состав кавгруппы генерала Д. И. Аверкина (51 А).

С 1 сентября они вели тяжелые оборонительные бои с превосходящими силами противника. 42-я кавдивизия ввиду тяжелых потерь решением командования Приморской армии от 13 ноября 1941 г. была направлена на укомплектование 40-й кавдивизии, которую с 23 октября переподчинили командующему Приморской армией. До апреля 1942 г. 40 кд вела оборонительные бои в Крыму, а затем была расформирована и оставшийся личный состав направлен на пополнение частей Севастопольского оборонительного района Приморской армии и 17-го кавалерийского корпуса, сформированного на Кубани.

72-я кавдивизия (генерал-майор В. И. Книга), сформированная в августе 1941 г. в Краснодаре, в начале января 1942-го прибыла в Крым и вела боевые действия в составе Крымского фронта. В мае в районе г. Керчь обеспечила переправу частей фронта на Таманский полуостров. 15 июня из-за тяжелых невосполнимых потерь была расформирована, а личный состав направлен на пополнение 40-й отдельной пластунской стрелковой бригады Северо-Кавказского фронта.

62-я (полковник И. Ф. Куц; место формирования – г. Тихорецк), 64-я (полковник Н. В. Симеров; станица Кавказская Краснодарского края) и 66-я (полковник В. И. Григорович; г. Армавир) кавдивизии, сформированные из кубанских казаков в августе 1941 г., в ноябре вошли в состав действующих армий Южного фронта и приняли активное участие в Ростовских оборонительной и наступательной операциях. В ожесточенных боях с противником под Ростовом казаки понесли большие потери, но пройти на их участке враг не смог.

В конце декабря 1941 г. 64-я, а в начале января 1942-го 62-я и 66-я кавдивизии вошли в состав 2-го казачьего кавалерийского корпуса. Ввиду больших потерь в ходе боевых действий первая из них была расформирована и обращена на укомплектование 70-й и 78-й кавдивизий. Упорным сопротивлением советских войск, в том числе казачьих соединений, были сорваны планы противника по окружению войск Южного фронта, а в результате проведенных операций предотвращен прорыв гитлеровцев на Северный Кавказ, стабилизировался фронт.

Оборонительная и наступательная ростовские операции Южного фронта, в которых немаловажную роль сыграли две донские (35-я и 68-я) казачьи кавдивизии и одна кавдивизия (56-я), сформированная из кубанских и ставропольских казаков, не позволили гитлеровскому командованию за счет войск группы армий «Юг» усилить группу армий «Центр», наступавшую на московском стратегическом направлении, чем были созданы условия для начала контрнаступления советских войск под Москвой. 62-я кавдивизия в феврале – марте 1942 г. участвовала в боях на Павлоградском направлении, а в составе 2-го казачьего кавкорпуса в мае вела тяжёлые бои с превосходящими силами противника в окружении в районе населенных пунктов Лозовский и Красная Балка. Дивизия прекратила свое существование в результате невосполнимых потерь. 66-я кавдивизия в январе – марте 1942 г. в составе 2-го казачьего кавкорпуса участвовала в Барвенково-Лозовской операции, действуя на краматорском направлении. Ввиду тяжелых потерь была расформирована.

6 июля 1941 г. в лагерях у станицы Урупской и под Ставрополем началось формирование 50-й и 53-й кавалерийских дивизий. Основу дивизий составляли призывники и добровольцы кубанских станиц Прочноокопская, Лабинская, Курганная, Советская, Вознесенская и Отрадная, терские казаки ставропольских сел Труновское, Изобильное, Усть-Джигутинское, Ново-Михайловское, Троицкое. Командиром 50-й кавдивизии был назначен полковник Исса Александрович Плиев, 53-й – комбриг Кондрат Семенович Мельник.

13 июля 1941 г. началась погрузка в эшелоны. 18 июля дивизии выгрузились на станции Старая Торопа, западнее Ржева. На Западном фронте они вошли в состав кавалерийской группы генерала А. Г. Селиванова (войска 30-й армии), а затем кавгруппы полковника Л. М. Доватора (войска 16 А). Так началась история одного из легендарных кавалерийских корпусов – 2-го гвардейского Л. М. Доватора.

По данным ЦАМО РФ, два полка 9-й гвардейской Краснознаменной Кубанской казачьей кавалерийской дивизии формировались и пополнялись добровольцами Ейского и Штейнгардовского (в 1953 г. упразднен, территория передана Староминскому и Кущевскому районам) районов и прилегавших к ним станиц Краснодарского края. Таким образом, казаки-добровольцы в первых боях с оккупантами защищали непосредственно землю, где они родились и выросли. И казаки стояли насмерть. В ходе боев с немецко-фашистскими захватчиками казачьи соединения корпуса отходили с занимаемых позиций только по приказу.

27 ноября на основании приказа Верховного Главнокомандующего от 20 ноября 1942 г. на базе 9-й и 10-й кубанских и 30-й кавдивизий был сформирован 4-й гвардейский Кубанский (генерал-лейтенант Н. Я. Кириченко), а на основе 11-й и 12-й гвардейских донских и 63-й кавдивизий – 5-й гвардейский Донской (генерал-майор А. Г. Селиванов) казачьи кавалерийские корпуса. Это событие совпадает по времени с окончанием первого периода Великой Отечественной войны и является важным этапом в истории казачьих кавалерийских соединений. В рядах Красной Армии появились два казачьих оперативно-тактических со единения, которые в таком виде сохранились до конца войны.

Как видим, кавалерийские соединения, сформированные на Кубани в первый период Великой Отечественной, сыграли важнейшую роль в отражении ударов немецко-фашистских войск. В условиях тяжелых боев и огромных потерь личного состава и боевой техники кавалерия очень часто оказывалась единственным мобильным средством, способным задержать и даже остановить вражеские механизированные и танковые ударные группировки. В условиях же бездорожья, распутицы и большого снега в 1941–1942 гг., отсутствия достаточного количества механизированных средств кавалерия являлась самой эффективной силой, способной нанести удар по врагу в нужное время и в нужном месте (ВИЖ. № 4. 2006).

13 ноября 1941 г. ГКО принял решение о формировании национальных добровольческих кавалерийских дивизий в Туркменистане, Узбекистане, Казахстане, Киргизии, Калмыкии, Башкирии, Чечено-Ингушетии, Кабардино-Балкарии, а также в казачьих районах Дона и Северного Кавказа.

Фактически это были кавалерийские соединения 3-й очереди. В ходе двух предыдущих мобилизаций дополнительно к 13 кадровым кавдивизиям РККА, воевавшим с первых дней начала войны, было сформировано еще 82 кавалерийские дивизии.

В ходе третьей мобилизации предполагалось формирование 19 национальных и 5 казачьих кавдивизий численностью 3,5 тыс. человек каждая (по штатам отдельной кавдивизии). К подбору личного состава этих соединений предъявлялись особые требования. Партийно-комсомольская прослойка должна была достигать 25 %. Возраст кавалеристов не должен был превышать 40 лет, в строевых подразделениях – 35 лет. Вместе с тем разрешалось использовать для укомплектования дивизий новобранцев призыва 1942 г.

На территории СКВО должны были формироваться 4 национальные дивизии: 110-я и 111-я Калмыцкие, 114-я Чечено-Ингушская и 115-я Кабардино-Балкарская. Северная Осетия и Дагестан свои национальные соединения не формировали, что объяснялось высоким уровнем мобилизационной работы в вышеназванных республиках перед войной.

Дело в том, что в течение десяти с лишним лет серьезную поддержку военкоматам Дагестана и Северной Осетии оказывали территориальные соединения и части РККА: 13-я Дагестанская сд и отдельный кп (с 1936 г. – бригада) горских национальностей. В результате воинский учет в этих регионах оказался на высоком уровне, и большинство военнообязанных были призваны еще в ходе первых мобилизаций как прошедшие подготовку в РККА.

Калмыкии, в частности, была поставлена задача сформировать два соединения – 110 и 111 кд общей численностью 7 тысяч сабель, преимущественно из калмыков.

Я думаю, процесс формирования этих соединений может представить интерес для читателя.

Согласно докладу военного комиссара майора Карцева на 1 октября 1941 г. на учете республиканского военкомата находился 8241 калмык 1901–1921 гг. рождения. Правда, значительная часть этого контингента к 25 ноября 1941 г. уже была призвана и отправлена на фронт. Однако в случае нехватки кадров разрешалось комплектовать специальные подразделения дивизий (почти четверть штата) из лиц некоренной национальности. Кроме того, у республики еще оставался резерв в виде призывников 1922–1924 гг. рождения и неучтенных добровольцев.

Эти формируемые соединения содержались за счет республики, местных органов власти, колхозов и даже самих воинов. Например, полное обмундирование кавалериста стоило 485 руб., в том числе 300 руб. за счет самого бойца. В период с 1 по 8 декабря городской и улусные военкоматы призвали 2008 человек, в т. ч. 149 добровольцев.

В Сталинграде была создана специальная экспедиция для передачи в национальные соединения калмыков из фронтовых частей. Основу 110 и 111-й кавдивизий составили призывники в возрасте от 20 до 35 лет.

Например, в период с 30 декабря 1941 по 4 января 1942-го 111 кд получила из Элистинского, Приютненского и Черноземельского военкоматов 1008 призывников, в том числе 138 в возрасте 18–19 лет, 770 – 20–35 лет, 100 – старше 35 лет.

Однако темпы формирования дивизий оказались не очень высокими, в чем генерал-инспектор кавалерии прямо упрекнул руководство республики, ссылаясь при этом на успех Башкирского обкома и СНК, которые не только укомплектовали, одели и обули две кавдивизии, но даже частично вооружили их за счет ресурсов республики.

К 20 января 1942 г. некомплект бойцов в калмыцких дивизиях по рядовому составу составлял 435 человек в 110 кд и 299 – в 111-й. По начальствующему составу, особенно младшему, некомплект был еще больше. Немало проблем было с техническим оснащением соединений: например, в бронетанковых эскадронах танков не было вообще, в 110 кд не было ни одной тачанки и т. д. Катастрофически не хватало лошадей: дефицит составлял 3833 единицы.

Ко второй половине февраля 1942 г. калмыцкие дивизии практически были укомплектованы людьми, за исключением младшего начальствующего состава. Командование национальных соединений рассчитывало подготовить недостающих сержантов за счет рядовых, набранных сверх комплекта.

Однако новое штатное расписание заметно осложнило процесс формирования калмыцких дивизий. По данным на 23 февраля 1942 г., некомплект личного состава в 110 кд достиг 951 человека (в т. ч. 557 сержантов и старшин), а в 111-й – 816 (576).

Дефицит конского состава достиг 5362 лошади. Однако мобилизационные ресурсы еще не были исчерпаны, и СНК Калмыцкой АССР разверстал по улусам новые наряды. К началу марта 1942 г. 111 кд была полностью укомплектована личным составом по новому штатному расписанию: 4644 бойца (по штату – 4494), а недостаток командного состава предполагалось восполнить за счет 775 рядовых, набранных сверх комплекта.

В декабре 1941 г. директивой Верховного Главнокомандования кавалерийские дивизии начали сводиться в кавалерийские корпуса, было запрещено дробление кавкорпусов, которые подчинялись фронтовому, а не армейскому командованию.

Вот тогда-то и встал вопрос о создании конной армии. Инициатором выступил Маршал Советского Союза Семен Михайлович Будённый. Его поддержали Маршал Советского Союза Григорий Иванович Кулик, генерал-полковник Яков Тимофеевич Черевиченко, ряд других героев Гражданской войны. Это давало повод многим исследователям после войны обвинять старую кавалерийскую гвардию в том, что мыслили устаревшими категориями, не отвечавшими требованиям современной войны. Однако не все было так просто.

На пост командарма прочили генерала Рокоссовского, но сам Константин Константинович, более четверти века прослуживший в кавалерии, не только решительно отказался, но и убедил руководителей Наркомата обороны отказаться от бесперспективного дела. Главный козырь его был таким – время лихих кавалерийских атак прошло, сейчас война моторов, и надо думать над тем, чем сдерживать бронированные вражеские армады.

Когда Константина Константиновича поддержали такие в прошлом кавалерийские авторитеты, как Георгий Константинович Жуков, Семен Константинович Тимошенко, вопрос о создании конармии был на время снят с повестки дня.

Из воспоминаний К. К. Рокоссовского: «Истощив свои силы в прошедших под Волоколамском и севернее его боях, противник приостановил наступление.

Используя временную передышку, войска армии вели мелкие бои, продолжая укреплять оборонительные позиции. В этот час вызвал меня в Звенигород прибывший туда комфронтом и предложил возглавить конную армию, которую мне предлагалось сформировать из прибывающих из Средней Азии четырех кавдивизий и корпуса Л. М. Доватора.

Этой армии, по мнению Г. К. Жукова, предстояло прорвать вражеский фронт южнее Волжского водохранилища и нанести удар во фланг и тыл противнику, сосредоточивающемуся в районе Волоколамска. С большим трудом мне удалось доказать нецелесообразность затеи, которая могла привести только к бесполезной гибели множества людей и потере коней. Собранные вместе, кавалерийские соединения были бы легко истреблены авиацией и танками.

Не знаю, то ли я убедил Жукова, то ли осложнившаяся обстановка на фронте повлияла, но, обязав меня обдумать его предложение, он к этому вопросу больше не возвращался» (Рокоссовский К. К. Солдатский долг. 5‑е изд. М.: Воениздат, 1988. С. 130).

К началу 1942 г. в Красной Армии насчитывалось 17 кавалерийских корпусов. Но, как и следовало ожидать, они не смогли все же восполнить недостаток танковых и механизированных соединений (Великая Отечественная война Советского Союза. М.: Воениздат, 1967. С. 97).

1942 г. стал годом расцвета советской кавалерии, пережившей пик своего экстенсивного развития. В начале года число кавалерийских соединений резко возросло. В феврале количество кавалерийских дивизий достигает максимума – 87, однако к июлю их число снижается до 46, а к концу года остается лишь 31 кд.

В таблице хорошо видно возрастание числа кавалерийских корпусов (кк), кавалерийских дивизий (кд) в начале года и постепенная стабилизация к осени 1942 г. Для сравнения дана численность стрелковых соединений (сд).

В зимней кампании 1942 г. свежесформированные кавалерийские дивизии активно использовались в боях. Характерный пример – это бои на южном секторе фронта. Воевавший там Э. фон Маккензен впоследствии вспоминал: «На момент приема командования группой в Сталино после полудня 29 января противник уже опасно приблизился к железной дороге Днепропетровск – Сталино и тем самым к жизненно важной (так как она была единственной) железнодорожной линии снабжения 17-й армии и 1-й танковой армии. Ориентируясь по обстоятельствам, первоначально речь могла идти лишь о том, чтобы удержать необходимые коммуникации, организовать первую оборону» (Э. фон Маккензен. С. 58).

Только в ходе упорной борьбы с бросанием в бой саперов из понтонных батальонов немцам удалось удержаться. Противником его была едва ли не одна кавалерия: «Корпус в прошедших восьми неделях боев сражался с русскими 9 стрелковыми, 10 кавалерийскими дивизиями и 5 танковыми бригадами» (Там же. С. 65).

Немецкий военачальник в данном случае не ошибается – ему действительно противостояло больше кавалерийских, чем стрелковых дивизий. Против соединения фон Маккензена сражались дивизии 1-го (33, 56 и 68-я), 2-го (62, 64, 70-я) и 5-го (34, 60 и 79-я) кавалерийских корпусов, а также 30-я отдельная кавдивизия Южного фронта.

В 1942 г. линия фронта вплотную подошла к Северному Кавказу, что заставило руководство РККА провести там дополнительную мобилизацию.

В этот период вновь был поднят вопрос о формировании конной армии.

В битве за Кавказ советская кавалерия сыграла значительную роль – там активно действовали 4-й гвардейский Кубанский кавалерийский корпус генерала Н. Я. Кириченко и 5-й гвардейский Донской кавалерийский корпус генерала А. Г. Селиванова.

Именно в разгар оборонительных боев за Терек в октябре 1942 г. генерал армии И. В. Тюленев вновь вышел в Ставку с предложением создать на Северном Кавказе конную армию.

Речь шла о преобразовании 4-го гвардейского Кубанского и 5-го гвардейского Донского кавалерийских корпусов в конную армию. Объединить в ней предлагалось семь кавалерийских дивизий: 9-ю и 10-ю Кубанские гвардейские, 11-ю и 12-ю Донские гвардейские, 30, 63 и 10-ю кавдивизии.

По этому поводу генерал армии И. В. Тюленев имел переговоры с Верховным Главнокомандующим.

Динамика численности кавалерийских соединений РККА в 1942 г.

Ставку эта идея заинтересовала, она поручила комиссару Генштаба Ф. Е. Бокову (начальник ГШ в это время находился на фронте) решить вопрос в Генштабе.

Из воспоминаний Героя Советского Союза генерала армии И. В. Тюленева: «Вопрос о создании конной армии снова возник осенью 1942 г. Я тогда был командующим Закавказским фронтом. У нас в военном совете и родилась тогда идея организационно объединить семь кавалерийских дивизий, действовавших на Кавказе, в конную армию. Посчитали: в условиях горной местности это то, что надо… Я позвонил Верховному Главнокомандующему. Сталин загорелся предложенной идеей: “А в самом деле, не создать ли нам конную армию?” – и рекомендовал проанализировать этот вопрос в Генштабе».

К моменту решения возникшей проблемы существовало несколько точек зрения о роли конницы в современной борьбе, её организации и способах ее применения. Одни считали, что конница изжила себя, что в современных условиях она уже не способна к лихим атакам и глубоким рейдам из-за уязвимости от огня автоматического оружия, наличия у противника большого количества танков, трудностей снабжения фуражом и по многим другим причинам. Указывалось и на то, что в современной войне часты случаи перехода к обороне, а конница без пехоты, танков и артиллерии прочной обороны создать не может. Следовательно, её потребуется усилить другими родами войск, но при этом она неизбежно утратит самое сильное своё качество – подвижность. А раз так, то нет смысла иметь кавалерию вообще.