Текст книги "Кавалерия на службе Отечеству. От Первой московской кавдивизии до Президентского полка"

Ожидая удара 1-й танковой группы вермахта в районе между реками Псел и Ворскла, командование ЮЗФ и ЮЗН сосредоточивало резервы фронта и юго-западного направления. В ночь на 9 сентября прибыли 142-я и 3-я танковые бригады, которыми были усилены соединения 5-го кавкорпуса, 212-я и 81-я стрелковые дивизии.

Командующий 38-й армией принял решение силами левофланговой группы своих войск (212, 300, 304 и 190 сд, 5 кк, 47 тд) утром 9 сентября нанести удар и отрезать дериевскую группировку противника от переправ, уничтожив её к северу от Пришиб.

К исходу 8 сентября 300, 304 и 199-я стрелковые дивизии, 5-й кавалерийский корпус, 47-я танковая дивизия заняли оборону на рубеже Липки – окраина Селецьки – Криничная – Пурубай, высоты 119.5, 115.4 и 125.5. В связи с неприбытием ряда соединений в районы сосредоточения в назначенные сроки наступление было перенесено на 10 сентября.

А 10 сентября командующий Юго-Западным фронтом доложил главкому направления, что положение войск становится угрожающим.

Чтобы как-то помочь фронту и прикрыть его правый фланг, главком направления (с разрешения Ставки) приказал перебросить с Южного фронта 2-й кавалерийский корпус, которому была поставлена задача занять оборону от Новгород-Северского до Конотопа. На это направление перебрасывались и две кавалерийские дивизии из 21-й армии. Из резерва Ставки в этот район перемещалась 100-я стрелковая дивизия.

В составе 21-й армии в это время действовал 3-й кавалерийский корпус (32, 43 и 47 кд), и к 10 сентября он вел сдерживающие бои за Бахмач.

Ожесточенные бои на фронте 38-й армии, которая пыталась ликвидировать дериевский плацдарм немцев, продолжались и 11 сентября. Вот что сказал об этом дне И. Х. Баграмян: «Порадовал 5-й кавалерийский корпус генеала Ф. В. Камкова, который на самом левом фланге медленно, но настойчиво теснил противника к Днепру. Наибольших успехов достигли части 34-й кавалерийской дивизии полковника А. А. Гречко». (Баграмян И. Х. Так начиналась война. М.: Голос, 2000. С. 317).

Вечером 10 сентября генерал Кирпонос с целью создания фронтового резерва приказал командующему 21-й армией вывести в район Путивля – Скуносова – Юрьева кавалерийскую группу (3-й кавкорпус).

В этот же день Верховным Главнокомандующим из района Днепропетровска (ЮФ) на Путивль был направлен 2-й кавалерийский корпус Белова.

12 сентября соединения 3-го кавалерийского корпуса в составе 21-й армии оставили Бахмач и отошли на рубеж Батуринский, Аполлонский, Варваровка.

В этот день соединения 1-й танковой группы Клейста из района Кременчуга нанесли удар по войскам ЮЗФ, а войска 11-й полевой армии вермахта – по правофланговым соединениям Южного фронта.

Главком направления приказал прекратить наступательные действия ударной группировки 38-й армии и организовать ликвидацию прорыва немцев. С. М. Будённый дал указание вывести из боя 5-й кавалерийский корпус (без 34 кд) с 3-й и 142-й танковыми бригадами и сосредоточить его к исходу 13 сентября в районе Подол – Белоцерковка – Бирки для последующего удара в направлении Лубны.

Выполняя приказ, Военный совет Юго-Западного фронта решил за счет сил 37-й армии и 26-й армии создать подвижные группы и использовать их против прорвавшегося врага. Генералу Костенко было приказано срочно направить в район Лохвицы 289-ю стрелковую и 7-ю мотострелковую дивизии.

С Южного фронта перегруппировывались 2-й кавалерийский корпус и танковая бригада, которые продвигались между реками Псел и Ворскла в направлении Гадяча, для последующего удара на Ромны.

Несмотря на принимаемые командованиями Красной Армии, юго-западного направления и Юго-Западного фронта меры, приостановить наступление противника не удавалось.

В результате удара вермахта три правофланговые дивизии 38-й армии (97 и 297 сд, 37 кд) были отсечены от главных сил армии и заняли оборону по правому берегу Суллы фронтом на восток.

Командующий ЮЗФ Кирпонос отдал ряд приказов своим войскам:

– 21-й армии с утра 14 сентября атаковать противника силами 2-го воздушно-десантного корпуса, кавгруппы и одной стрелковой дивизией в направлении Малый Самбор, Салтыково и закрыть разрыв между 21-й и 40-й армиями;

– подчинить отсеченные от 38-й армии 97-ю стрелковую и 37-ю кавалерийскую дивизию командованию 26-й армии (Сборник боевых документов… Вып. 40. С. 188–191). 13 сентября в должность главкома юго-западного направления вступил Маршал Советского Союза С. К. Тимошенко.

В этот день некоторых успехов добились части 3-го кавкорпуса, нанесшие удар в направлении Бахмач – Конотоп и соединившиеся с левофланговыми соединениями 40-й армии. Части 2-го воздушно-десантного корпуса и 43-й кавалерийской дивизии продолжали вести бой в районе Гайворона.

Части 2-го кавкорпуса генерала Белова находились на подходе к Зенькову. 14 сентября весь Юго-Западный фронт уже разрушался.

Противник продолжал вести ожесточенные атаки с фронта, выходя танковыми группами на конотопском и кременчугском направлениях на коммуникации ЮЗФ.

В этих тяжелых условиях командование юго-западного направления пыталось организовать оборону и помочь окружённым войскам фронта.

Маршал Тимошенко приказал сформировать конно-механизированную группу (2 кк, 1 и 129 тбр, 100 сд) и с утра 16 сентября с фронта Лебедин – Зеньков перейти в наступление с задачей уничтожить прорвавшегося из района Конотопа противника и сомкнуть фланги 21-й и 40-й армий Юго-Западного фронта (Сборник боевых документов… Выпуск 40. С.75, 76).

Для удара на кременчугском направлении главком приказал 5-му кавкорпусу с 3-й и 142-й танковыми бригадами утром 15 сентября нанести удар на Хорол. Наступление наших войск должна была поддерживать авиация фронта и Главного командования.

Но организовать эти удары было затруднительно. Части конно-механизированной группы только начали прибывать, а в 38-й армии обстановка в эти дни была неуправляемой.

Здесь проявилось отрицательное влияние успеха противника, окружившего киевскую группировку советских войск.

Случались и труднообъяснимые события. Так, при переправе через Ворсклу частей 34-й кавалерийской дивизии саперы без приказа взорвали мост вместе с находившейся на нем колонной 142-го кавполка. При взрыве погиб и командир этого полка майор П. П. Павлов.

15 сентября 1941 г. принесло очередную неприятную новость для командования Юго-Западного фронта. В этот день 9-я танковая дивизия танковой группы Клейста соединилась в Лохвитце с частями 3-й танковой дивизии Гудериана, замкнув тем самым внешнее кольцо окружения войск киевской группировки, в которое попали 5, 37, 21, 26-я и часть сил 38-й и 40-й армий.

В составе 21-й армии в окружение попал 3-й кавалерийский корпус (32, 34, 43 и 47 кд), совершивший первый рейд ещё под Смоленском в конце июля – начале августа 1941 г.

Главком ЮЗН Маршал Советского Союза С. К. Тимошенко надеялся ещё исправить положение. В директиве ГК ЮЗН № 0369 о 16.9.41 г. 2-му и 5-му кавкорпусам ставилась следующая задача: «После разгрома ромненской группировки противника и восстановления фронта 40-й армии подвижная группа Белова совместно с 5-м кав. корпусом будет направлена для разгрома кременчугской группы».

Вечером 16 сентября Военный совет юго-западного направления приказал командующим армиями и командирам соединений, находившихся восточнее участков прорыва вражеских танковых частей, воспрепятствовать полному окружению войск Юго-Западного фронта и дальнейшему продвижению противника на восток за р. Псёл.

Из директивы ГК ЮЗН № 0383 от 16.9.41 г.: «Танковые и моторизованные войска противника, прорвавшись из районов Конотопа и Кременчуга, вышли на тыловые пути Юго-Западного фронта и пытаются наступать в восточном направлении. Задача 40-й и 38-й армий, конно-механизированной группы и 5-го кавкорпуса заключается в том, чтобы активными действиями не допустить окружения войск Юго-Западного фронта и воспрепятствовать противнику всякое продвижение на восток.

Приказываю:

…Конно-механизированной группе с 19-й авиадивизией продолжать наступление в направлении Ромны с задачей уничтожить прорвавшегося из района Конотоп противника и сомкнуть фланги 40-й и 21-й армий.

По выполнении задачи быть готовыми действовать на юг во взаимодействии с 5-м кавкорпусом.

…5 кавкорпусу с 297, 81 стрелковыми дивизиями, 3, 142 танк. бригадами… не допустить форсирования противником р. Псел на участке Лютенька, Остапье. Активными действиями подвижных отрядов уничтожить противника на западном берегу р. Псел…»

34-й кавалерийской дивизии совместно со стрелковыми и танковыми соединениями 38-й армии ставилась задача приостановить отход армии и прочно оборонять восточный берег р. Псёл. Но действия войск, оставшихся вне кольца окружения, носили совершенно неорганизованный характер по оказанию помощи в пробитии брешей, через которые можно было осуществить вывод частей и соединений ЮЗФ.

Не увенчались успехом и удары конно-механизированной группы генерала Белова, пытавшейся пробиться на соединение с главными силами ЮЗФ. Причина неудачи заключалась опять в организации боевых действий. Соединения, включенные в состав группы, вводились в бой поодиночке. Так, 17 сентября на Ромны наступал один кавкорпус, 18-го в бой была введена 129-я танковая бригада, 20-го – 1-я танковая бригада, 21 сентября – 100-я стрелковая дивизия. 5-й кавкорпус в эти дни вел бои на рубеже Сорочинцы – Яреськи – Белоцерковка под ударами вражеской авиации, не позволявшей ему продвигаться вперед.

Отход войск проходил в невероятно тяжелых условиях. Вот что вспоминал об этом военком 34-й кавдивизии П. И. Козлов: «Отходить пришлось в светлое время. Населенные пункты справа и слева уже в руках немцев. Впереди снопы и копны скошенной пшеницы, поля неубранной кукурузы и подсолнуха. Простреливаемые с обеих сторон, они во многих местах вспыхивают пожарищем… С наступлением темноты кавалеристы наконец-то оторвались от врага, чтобы присоединиться к стрелковым дивизиям, шедшим к Полтаве» (Козлов П. И. В сражениях за Победу. С. 47).

К 18 сентября линия фронта оставшихся вне кольца окружения сил проходила в междуречье рек Псёл и Ворскла, где вели бои часть 5-го кавкорпуса, 81-я стрелковая дивизия и 142-я танковая бригада. Правее их по реке Псёл от Лютеньки до района южнее Шишаки сражались остальные части 5-го кавкорпуса и 297-я стрелковая дивизии. По р. Ворскла и южнее до Беликов держали оборону соединения 38-й армии. Остатки 199, 212, 300 и 304-й стрелковых дивизий вели бои в районе Решетиловки, пытаясь восстановить оборону по реке Псёл. С востока на Ромны действовала конно-механизированная группа генерала Белова.

С утра 20 сентября части и соединения КМГ вступили в бой. Противник не выдержал удара танкистов и кавалеристов и вынужден был отойти. 10 дней соединения КМГ вели упорные бои в районе Ромны, не допуская противника в направлении Лебедин, но город взять не удалось. Во время боев за Ромны командир 9-й кавдивизии генерал А. Ф. Бычковский лично возглавил конную атаку 72-го кавполка. В этом бою полком было захвачено 75 автомашин, 500 винтовок, 50 мотоциклов, 20 минометов. Полк получил благодарность командующего Южным фронтом генерал-полковника Я. Т. Черевиченко (Воскобойников Г. Л. Советская конница в Великой Отечественной. М.: Вече, 2008; ЦАМО, ф. 8 гв. кп, оп. 976423, д. 13, л. 34).

Гудериан написал об этих событиях следующее: «18 сентября сложилась критическая обстановка в районе Ромны. Рано утром на восточном фланге был слышен шум боя, который в течение последующего времени все более усиливался. Свежие силы противника – 9-я кавалерийская дивизия и еще одна дивизия совместно с танками – наступали с востока на Ромны тремя колоннами, подойдя к городу на расстояние 800 метров. С высокой башни тюрьмы, расположенной на окраине города, я имел возможность хорошо наблюдать, как противник наступал, 24-му танковому корпусу было поручено отразить наступление противника. Для выполнения этой задачи корпус имел в своем распоряжении два батальона 10-й мотодивизии и несколько зенитных батарей. Из-за превосходства авиации противника наша воздушная разведка находилась в тяжелом состоянии… Угрожающее положение города Ромны вынудило меня 19 сентября перевести свой командный пункт обратно в Конотоп. Генерал фон Гейер облегчил нам принятие этого решения своей радиограммой, в которой он писал: “Перевод командного пункта из Ромны не будет истолкован войсками как проявление трусости со стороны командования танковой группы”».

Как подчеркивает автор книги «Антисуворов. Десять мифов Второй мировой» А. В. Исаев: «У Гудериана не прослеживается никакого излишнего презрения относительно атакующих кавалеристов» (Исаев А. В. Антисуворов. Десять мифов Второй мировой. М.: Яуза, Эксмо, 2007. С. 149–150; Гудериан Г. Воспоминания солдата. Смоленск: Русич, 1999. С. 299–300).

Здесь я хотел бы сделать небольшую ремарку.

В ходе работы над этой книгой я встречался с ветеранами-кавалеристами в Московском городском совете ветеранов Великой Отечественной войны. К счастью, были ещё живы те, кто воевал в советской кавалерии в ту войну. И вот 1 декабря 2009 г. у меня состоялась беседа с участником войны, полковником в отставке Д. А. Мякушевым. Он воевал с первых дней войны во 2-м кавкорпусе Белова, а с весны 1943 г. и до конца войны – в 3-м гвардейском кавкорпусе Осликовского. Встречал американцев на Эльбе.

Он участвовал в боях за город Ромны, когда Гудериан предпочел убраться со своим штабом из этого города. Позволю себе процитировать выдержку из статьи полковника Д. А. Мякушева, опубликованной в журнале («Военно-исторический архив» за 2007 г. в № 8 и 9).

«Снявшись с обороны под Днепропетровском, наш корпус совершил 300-километровый марш. Мы переправились через реки Ворсклу, Псел и Хорол и завязали бои за город Ромны: наш 2-й кавкорпус должен был сделать коридор для выхода окруженных под Киевом войск и штаба Юго-Западного фронта под командованием генерал-полковника Кирпоноса.

Три дня шли тяжелые бои за город. На третий день, когда мы подошли к огородам в пойме реки, на нас обрушилось столько пуль, снарядов и мин, что нельзя было поднять головы. Эскадрон залёг, многие были убиты… Когда собрались все оставшиеся в живых из нашего 4-го эскадрона, то нас оказалось 27 человек и 80 лошадей. А было больше 100 бойцов» (ВИА. 2007. № 8. С. 52).

С наступлением темноты 19 сентября штаб и войска ЮЗФ, находившиеся в селе Городище, должны были двинуться на прорыв по маршруту Городищи – Чернухи, переправиться через реку Многа и продолжать движение на Лохвицы навстречу соединениям 2-го кавалерийского корпуса.

24 сентября группа под руководством генерала Калинина вышла к реке Псел в расположение державшей здесь оборону 3-й кавалерийской дивизии.

В начале октября генерал Костенко с большой группой воинов 26-й армии вырвался из вражеского кольца на соединение с 5-м кавалерийским корпусом.

Около 4000 кавалеристов вывел из окружения комбриг А. Б. Белов.

Из переговоров замнач Оперупра ГШ с начоперотдела главного штаба ЮЗН: «…Второе. Группа Белова. После упорных боев на восточной и юго-восточной окраинах Ромны 13.00 19.9 части вышли на рубеж: 9 кд Волковцы – Кустовитовка – Засулье – (иск.) Бобрик; 5 кд Бобрик – Бетовод – 10 км южнее Ромны.

Третье. Группа Камкова. …3-я кд обороняла участок исключительно Лютенька – Шишаки. Штаб дивизии Воскобойники.

14 кд обороняла участок (иск.) Затон Третий – Елоцерковка, (иск.) Остапье, в районе Новоселица 76-й кавполк вел бой с противником. Штаб дивизии Подол.

Третья кд с утра вела бои в Решетиловка с противником, наступающим с юга и юго-востока…»

Потеря Полтавы и неудачный ход боевых действий 5-го кавалерийского корпуса в направлении Миргорода поставили в тяжелое положение соединения 38-й армии. Оборона войск Красной Армии носила неустойчивый характер.

КМГ генерала Белова 5 и 9 кд, 1-я гвардейская стрелковая дивизия и две танковые бригады в составе 21-й армии держали оборону на рубеже Гавронцы – Кочубеевка – Красноград.

5-й кавкорпус (3 и 14 кд) прикрывал бреши на стыках между 38-й и 6-й армиями.

26 сентября главком ЮЗН доложил в Ставку ВГК: «Оборона сейчас построена на силах 38-й армии, остатках 40-й армии, частях конницы и действиях авиации».

К 26 сентября 1941 г. при восстановлении Юго-Западного фронта 5 кк в составе 21-й армии вел оборонительные бои на фронте Ольшана – Гадяч – Шишаки – Диканька. Состав 21-й армии: 100 сд, 2-й кавкорпус, 1-я и 129-я танковые бригады, остатки 297, 212 сд, 3 и 142 тбр, 5 кк.

В отличие от шестого кавкорпуса конница Юго-Западного и Южного фронтов (пятый и второй корпуса генералов Ф. В. Камкова и П. А. Белова) выжила в бесконечных отступлениях и окружениях 1941-го.

В конце октября 2-й кавкорпус по железной дороге перебросили на защиту Москвы, а 5-й вывели в резерв фронта и походным порядком направили в с. Красноармейское Харьковской области на пополнение. Мой отец вспоминал впоследствии, что после летних боев 1941 г. у него в полку из тех, кто вступил в бой 22 июня, осталось всего несколько человек.

Да, бои были жестокие, а потери, к сожалению, кавалеристы тоже несли немалые.

Так закончились боевые действия двух кадровых кавалерийских корпусов на Украине в составе войск Юго-Западного и Южного фронтов. Они сыграли большую роль в обеспечении открытых флангов, стыков и незанятых промежутков между общевойсковыми армиями и фронтами как высокоманевренные подвижные средства, изматывая и обескровливая противника (Советская кавалерия. М.: Воениздат, 1984. С. 183).

«Приобретённый советскими войсками в летних сражениях опыт был успешно использован в последующей борьбе с агрессором. Но предстояло провести ещё много тяжёлых сражений, прежде чем они смогли окончательно сорвать планы коварного и сильного врага, основанные на стратегии блицкрига» (ИВМВ. 1939–1945. Т. 4. С. 90).

Представляет интерес высказанное В. П. Беловым мнение о целесообразности использования кавалерийского корпуса в различных видах боевых действий. (Генерал‑полковник В. П. Белов, статья в ВИЖ, размещенная на сайте «РККА»). Впоследствии командование РККА, проанализировав действия кавалерии в начальный период войны, прислушалось к мнению кавалеристов, и многие недостатки к моменту начала битвы под Москвой были устранены.

«У нас, кавалеристов, сложилось мнение, что корпус более целесообразно использовался, когда находился в непосредственном подчинении командующего фронтом. Во фронте о корпусе больше заботились не только в материальном отношении, но при постановке боевой задачи его усиливали танками, авиацией, а иногда и пехотой. Если же корпус попадал в подчинение армии, то о его усилении обычно не думали. Наоборот, пытались даже воспользоваться автомашинами, тракторами, некоторыми средствами связи, принадлежавшими корпусу, а то и целыми подразделениями кавалеристов для охраны, разведки и прочих нужд. В подобных случаях взаимоотношения с командующим армией и его штабом становились натянутыми».

По воспоминаниям В. П. Белова, основными задачами боевой деятельности 2-го кавалерийского корпуса были: оборонительные действия в составе армии во взаимодействии с другими соединениями армии; наступление на фланге армии в первом эшелоне совместно со стрелковым корпусом в порядке выполнения плана армейского контрудара; удержание водного рубежа на Днестре совместно с гарнизоном укрепленного района до подхода пехоты; прикрытие фланга армии при отходе.

Несмотря на уставное положение, предусматривавшее конные атаки, части корпуса твердо держались правила: маневрировать на коне, вести бой пешком. Конные атаки вследствие усиления огня в бою отошли в славное прошлое Гражданской войны. Корпус являлся легко управляемым подвижным соединением, и его наиболее сильное качество заключалось в способности к маневру. В первые месяцы войны при отсутствии сплошного фронта создавалась возможность для маневра. В. П. Белов отмечал, что в коннице не любили оборону, и поэтому наиболее слабым местом оказалась инженерная подготовка, и в первую очередь самоокапывание. На каждую оборонительную задачу обычно смотрели как на кратковременную, предпочитая использовать природные складки местности, нежели рыть окопы. Подобная недооценка инженерного оборудования местности приводила в ряде случаев к излишним потерям от огня артиллерии и ударов авиации противника.

Наступательные действия нашей конницы часто носили характер кратковременного удара. Если же противник оказывал упорное сопротивление, особенно в населенном пункте, то наступление скоро выдыхалось. Сказывалось недостаточное количество артиллерии и отсутствие танков. В конце июля 1941 г. из штата кавалерийских дивизий были изъяты танковые полки, а в конце августа – зенитные дивизионы, что отрицательно сказалось на боевых возможностях как в обороне, так и при проведении контратак и контрударов.

Задачи по прикрытию фланга мы осуществляли как наступательными, так и оборонительными действиями. 2-й кавалерийский корпус не раз прикрывал фланги своих войск активно, в виде контрударов и даже во встречном бою. Но когда в корпусе не осталось танков, мы уже не могли наступать против вражеских танковых частей. Днем было выгоднее встречать танки противника на оборонительном рубеже и огнем артиллерии с места отражать их атаки. Ночью мы иногда сами нападали на небольшие танковые подразделения и части. Но это бывало редко, так как, кроме противотанковых гранат, при ночном нападении на вражеские танки мы не имели надежных противотанковых средств, даже противотанковых ружей. (Как видно, об атаках с шашками наголо речи не ведется.)

Что касается передвижения, то в первые недели вой ны, когда мы ещё не испытывали на себе массированных налетов авиации противника, марши, как правило, совершались днем. Но после того как немецкая авиация стала нас бомбить, пришлось перейти к ночным переходам, что спасало от больших жертв.

Следует обратить внимание и на ряд замечаний П. А. Белова по вопросам организационным и материально-техническим, влиявшим на боевую деятельность корпуса.

По его мнению, крупнейшим недочетом штатной организации кавалерийского корпуса и кавдивизии было отсутствие разведорганов. В ходе войны приходилось создавать импровизированные разведэскадроны и разведотряды, ибо в динамичной, часто меняющейся обстановке без своей специально организованной разведки обойтись было невозможно.

Имевшиеся на вооружении кавалерийских корпусов и дивизий гаубицы были слишком тяжелы, и их пришлось перевести с конной тяги на тракторную. Но так как тракторы тихоходны, то маневренность артиллерии понизилась. Если 76-мм орудия дивизионной артиллерии вполне отвечали боевым требованиям, то 76-мм полковые пушки оказались слабыми как для борьбы с танками, так и для боя вообще.

Танковые полки в кавалерийских дивизиях были вооружены танками БТ-5 и БТ-7, у которых моторесурсы уже находились на исходе. Имелись планы перевооружения новыми танками Т-34, но до начала войны они реализованы не были. В результате уже вскоре после начала военных действий танки стали выходить из строя по техническим неисправностям, и ударная сила дивизий резко снизилась.

«Недостатком личного вооружения было отсутствие автоматов. Впрочем, на втором месяце войны у нас появилось довольно большое количество трофейных немецких автоматов. Древнейшее оружие кавалерии – шашки стали очень скоро исчезать из обихода кавалеристов, так же как и штыки у пехотинцев.

Солдат-практик оказался прав, отвергая клинок и штык» (Белов П. А. Воспоминания).