Текст книги "Кавалерия на службе Отечеству. От Первой московской кавдивизии до Президентского полка"

Отвод главных сил дивизии на левый берег Миуса прикрывался арьергардом в составе 179-го кавалерийского полка. Завязался бой с подошедшими к реке частями 13-й танковой дивизии гитлеровцев.

Командир полка полковник И. И. ЛоБодин направил эскадроны на левый берег реки, а сам с командиром тыльного отряда капитаном Г. Я. Бондаренко остался руководить отходом полка. Мотопехота противника наседала. Подразделения отряда мужественно отражали атаки противника, неся при этом большие потери, но натиск врага был сдержан и отход частей дивизии на левый берег Миуса обеспечен. В этом бою смертью храбрых пали И. И. ЛоБодин и Г. Я. Бондаренко. Полковнику ЛоБодину было посмертно присвоено высокое звание Героя Советского Союза.

В сентябре 1941 г. в составе 51-й армии, оборонявшейся в Крыму, действовала кавгруппа генерала Д. И. Аверкина, куда входили 40, 42 и 48-я кавалерийские дивизии. 40-я кавдивизия полковника Ф. Ф. Кудорова и 42-я кавдивизия полковника В. В. Глаголева были сформированы из кубанских казаков в июле 1941 г. Кавдивизии вели тяжелые оборонительные бои и несли большие потери. В октябре 42 кд влилась в 40-ю кавдивизию кубанских казаков. 48-я кавдивизия потерпела тяжелое поражение под Алуштой в конце сентября 1941 г. Позднее они вместе с войсками 51-й Приморской армии, будучи отрезанными от суши, ушли в горы, где развернули партизанскую войну.

Об отважной и героической борьбе советских кавалеристов в начальный период войны говорит и тот факт, что Президиум Верховного Совета СССР за образцовое выполнение боевых задач на фронте борьбы с немецко-фашистскими захватчиками и проявленную при этом доблесть и мужество наградил 30-ю и 38-ю кавалерийские дивизии орденом Красного Знамени.

Это были первые лёгкие кавалерийские дивизии, награждённые орденами СССР. Командиры 30-й кавдивизии полковник Н. А. Пичугин и 38-й кавдивизии генерал-майор Н. Я. Кириченко были награждены орденом Ленина. Боевые награды получили также многие командиры, политработники и бойцы этих соединений.

О том, как воевали кубанские и ставропольские казаки, писали центральные газеты, сообщали по радио. Так, в одном из сообщений Совинформбюро говорилось, что кавалерийская казачья группа под командованием полковника Л. М. Доватора проникла в тыл противника и в течение длительного времени громила немецкие войска и коммуникации. За время рейда казаки разбили два немецких батальона, уничтожили 3 орудия, захватили 4 миномета, 9 станковых пулеметов и другую военную технику, сожгли несколько продовольственных складов и склады с обмундированием, разгромили автоколонну.

Кроме того, 50-я и 53-я кавдивизии, уже в составе 3-го кавалерийского корпуса генерал-майора Доватора, с 18 по 26 ноября 1941 г. совершили рейд по тылам 9-й немецкой армии, пройдя с боями 300 км. В течение недели кавгруппа уничтожила свыше 2500 вражеских солдат и офицеров, подбила 9 танков и более 200 автомашин, разгромила десятки военных гарнизонов. Приказом наркома обороны СССР от 26 ноября 1941 г. 3-й кавалерийский корпус был преобразован во 2-й гвардейский, а 50-я и 53-я кавдивизии за проявленное мужество и боевые заслуги их личного состава в числе первых были преобразованы в 3-ю и 4-ю гвардейские кавалерийские дивизии соответственно.

Глава 4
Кавалерия в Московской битве (сентябрь 1941–апрель 1942 г.). Участие кавалерии в оборонительных боях под Москвой (особенности применения конницы в ходе боевых действий)

В конце сентября обстановка на советско-германском фронте оставалась сложной. Немецко-фашистские армии занимали выгодное оперативно-стратегическое положение. Командование вермахта готовилось к проведению операции «Тайфун», конечной целью которой был захват Москвы.

Гитлеровское военное руководство планировало прорвать оборону советских войск ударами трех мощных танковых группировок из районов Духовщины, Рославля и Шостки, окружить под Вязьмой и Брянском основные силы Западного, Резервного и Брянского фронтов, после чего без всякой паузы пехотными соединениями наступать на Москву с запада, а танковыми и моторизованными частями нанести удар в обход города с севера и юга. На совещании в штабе группы армий «Центр» осенью 1941 г. Гитлер говорил, что Москва в ходе этой операции должна быть окружена так, чтобы «ни один русский солдат, ни один житель – будь то мужчина, женщина или ребенок – не мог ее покинуть. Всякую попытку выхода подавлять силой».

6 сентября 1941 г. Гитлер подписал директиву № 35 на проведение этой операции. Для ее осуществления немецкое командование стянуло на московское направление свои лучшие силы. Группа армий «Центр» была пополнена 4-й танковой группой, рядом отдельных танковых и моторизованных соединений. Сюда же были возвращены с юга 2-я армия и 2-я танковая группа, а также брошены большое количество маршевого пополнения, боевой техники и 8-й авиационный корпус.

Численность пехотных дивизий группы армий «Центр» к концу сентября была доведена до 15 тыс. в каждой. Против трех наших фронтов – Западного, Резервного и Брянского – враг сосредоточил 74,5 дивизии численностью более миллиона человек, 1700 танков и штурмовых орудий, свыше 14 тыс. орудий и минометов, 950 боевых самолетов.

Решительность целей и задач, поставленных немецким командованием своим войскам, придавали предстоявшему наступлению на Москву характер генерального наступления. Немецко-фашистское руководство рассчитывало, что с падением Москвы советский народ прекратит сопротивление. Рассматриваемый театр военных действий охватывал одно важнейшее стратегическое направление – Московское. Это стратегическое направление включало в себя три основных операционных направления (считая с севера на юг):

1. Калининское – связывающее западный театр с северо-западным театром и с Ленинградом. В процессе развития обстановки калининское направление выделилось как самостоятельное оперативно-стратегическое направление, с развертыванием на нем значительных сил и особого фронтового управления.

2. Собственно московское – центральное и важнейшее, непосредственно прикрывающее подступы к столице. О нем будет сказано более подробно при рассмотрении Подмосковья.

3. Тульское – прикрывающее важный объект, промышленный район и узел путей – Тулу и связывающее Западный фронт с Юго-Западным. Тульское направление приобрело крупное значение в ноябре, в связи с неблагоприятной обстановкой на стыке с Юго-Западным фронтом вследствие отхода правофланговой армии этого фронта и образовавшегося разрыва между фронтами до 40–60 км. В дальнейшем на тульском операционном направлении успешно наступали армии левого крыла Западного фронта.

В пределах Подмосковья (по ходу военных действий в ноябре – декабре 1941 года) определились следующие частные операционные направления (с севера на юг):

1. Клинское – находившееся вблизи стыка двух фронтов и выводившее в обход Москвы с севера на Дмитров, Загорск в тыл войскам Западного фронта. Наличие двух шоссе, идущих в юго-восточном направлении к Москве, создавало также удобства для действий подвижных соединений из района Клин, Рогачево непосредственно против столицы.

2. волоколамское – включавшее шоссе Волоколамск – Москва и позволявшее осуществить охват столицы с северо-запада.

Хорошо развитая сеть путей сообщения к северу и северо-западу от Москвы в пределах этих двух операционных направлений и их выгодное фланговое положение в отношении столицы способствовали тому, что вначале действия северной обходящей группы немецко-фашистских войск, а затем контрнаступление наших армий правого крыла Западного фронта развертывались преимущественно на этих направлениях. Здесь происходили решающие события.

3. Звенигородское – допускавшее движение от города Руза на Звенигород севернее рубежа реки Москва. Немцы воспользовались этим направлением в ноябре для действий в обход важного можайского направления, которое было прочно закрыто с фронта.

4. Можайское – включавшее в себя наиболее короткие пути на Москву с запада и от Москвы на запад, имеет хорошо развитую сеть дорог (автострада, Можайское шоссе). Однако его серединное положение между другими возможными направлениями способствовало тому, что действия обеих сторон здесь фактически приняли характер лобового наступления, фронтальных столкновении и прорывов обороны противника.

5. Малоярославецкое – выводящее на Москву с юго-запада, через Наро-Фоминск и Подольск. Оно включает важную автомагистраль – шоссе Москва – Брест – Варшава.

В пределах этих двух направлений, пересекаемых рядом оборонительных рубежей (например, река Нара, река Протва), происходили упорные фронтальные бои обеих сторон, и события развертывались медленнее, чем на обоих крыльях. Здесь безуспешно пыталась прорваться на Москву и расколоть наш фронт центральная группировка немецко-фашистских войск, встретив упорное сопротивление серединных армий Западного фронта. Здесь же в дальнейшем проводились наступательные операции армиями нашего центра.

6. серпуховское – включающее кратчайшие подступы к Москве с юга, а также выводящее в обход Москвы с юго-востока, через Коломну и Бронницы. Два основных шоссе ведут из района Серпухов, Кашира к столице.

На серпуховском и тульско-рязанском направлениях после преодоления кризиса, вызванного наступлением немецко-фашистских войск в районе Тулы, развернулись в декабре – январе успешные маневренные операции армий левого крыла Западного фронта.

К началу наступления немецко-фашистских войск на московском направлении на дальних подступах к столице оборонялись три наших фронта: Западный, Резервный и Брянский.

Западный фронт (командующий войсками – генерал-полковник И. С. Конев, член Военного совета – Н. А. Булганин, начальник штаба – генерал-лейтенант В. Д. Соколовский) в составе шести усиленных армий и фронтовых резервов оборонялся на главном московском направлении, в полосе от озера Селигер до города Ельня и имел задачу не допустить прорыва противника к Москве.

Резервный фронт (командующий – Маршал Советского Союза С. М. Будённый, член Военного совета – С. Н. Круглов, начальник штаба – генерал-майор А. Ф. Анисов) своими главными силами (31, 32, 33 и 49-я армии) занимал оборону позади Западного фронта, на рубеже: Осташков – Селижарово – Оленино – Спас-Деменск – Киров. Эти четыре армии Резервного фронта предназначались для отражения ударов противника в случае его прорыва через боевые порядки обороны войск Западного фронта. Две другие армии Резервного фронта (24-я и 43-я) располагались в обороне рядом с Западным фронтом в полосе от города Ельни до деревни Фроловки.

Брянский фронт, которым командовал генерал-лейтенант А. И. Еременко (член Военного совета – дивизионный комиссар П. И. Мазепов, начальник штаба – генерал-майор Г. Ф. Захаров), в составе трех армий и оперативной группы занимал оборону по восточному берегу реки Десны от Фроловки до Путивля. Брянский фронт имел задачу не допустить прорыва противника на орловско-тульском направлении.

На 1 октября 1941 г. в составе советской действующей армии находилось 30 кавалерийских дивизий. Средняя численность кавалерийской дивизии в соответствии с новыми штатами составляла 3 тыс. человек (ИВМВ. 1939–1945. Т. 4. С. 90).

В группировке советских войск, противостоящих немецко-фашистской группе армий «Центр» на 30 сентября 1941 г. насчитывалось 9 кавалерийских дивизий.

Советская кавалерия в ходе оборонительных боев под Москвой осенью 1941 г. использовалась для обеспечения выхода из окружения общевойсковых соединений, нанесения контрударов по войскам противника, проведения рейдов по тылам врага с целью нарушения его коммуникаций, срыва поставок вооружения и боеприпасов, уничтожения штабов и гарнизонов германских войск, активизации и поддержки партизанского движения.

Операция «Тайфун», названная гитлеровским руководством «решающим сражением года», началась 30 сентября 1941 г. переходом в наступление 2-й танковой группы в полосе Брянского фронта. 2 октября в наступление против Западного и Резервного фронтов перешли остальные армии группы «Центр».

Началось одно из крупнейших сражений Второй мировой войны, получившее в военно-исторической литературе название – Московская битва («В годы Великой Отечественной войны 1941–1945 годов под битвой подразумевалась борьба крупных стратегических группировок на важном стратегическом направлении. Решающей силой этих битв были фронтовые объединения (у противника – группы армий)» (Большая советская энциклопедия, третье издание).

Московская битва продолжалась с 30 сентября 1941 г. по 20 апреля 1942 г. и состояла из оборонительной и наступательной операций советских войск в целях обороны Москвы и разгрома ударных группировок немецко-фашистских войск (Военный энци‑ клопедический словарь. М.: Воениздат, 1983).

В начале нового наступления Гитлер в приказе по Восточному фронту 2 октября 1941 г. заявил: «За несколько недель три самых основных промышленных района будут полностью в наших руках. Создана, наконец, предпосылка к последнему огромному удару, который еще до наступления зимы должен привести к уничтожению врага. Все приготовления, насколько это возможно для людских усилий, уже окончены. На этот раз планомерно, шаг за шагом, шли приготовления, чтобы привести противника в такое положение, в котором мы можем теперь нанести ему смертельный удар. Сегодня начинается последнее большое, решающее сражение этого года».

Тремя основными промышленными районами, о которых говорилось в приказе, были: 1) Ленинград, 2) Москва, 3) Донбасс и Ростов-на-Дону. Таким образом, октябрьское наступление немцев преследовало решительные политические и стратегические цели: разгром Красной Армии, захват основных промышленных районов, быстрое окончание кампании и войны.

На западном стратегическом направлении развернулись события, положившие начало великой битве под Москвой, которая продолжалась до апреля 1942 г. (ИВМВ. 1939–1945..Т 4. С. 94).

На московском стратегическом направлении наступала центральная группа армий генерала фон Бока в составе 9-й и 4-й армий, 3-й и 4-й танковых групп и 2-й танковой армии. Основной целью действий являлся разгром противостоящих сил Красной Армии и захват Москвы.

Из района Вязьмы 3-я танковая группа и 9-я армия должны были развивать наступление на Калинин, Вышний Волочек и во взаимодействии с частью сил группы армий «Север» отрезать пути отхода Северо-Западному фронту. После этого 3-я танковая группа должна была выйти на рубеж Рыбинск – Ярославль.

Крупные группировки подвижных соединений немцев при содействии авиации, поддержанные пехотными дивизиями, развернули наступательные действия на обоих флангах, к северу и к югу от Москвы. Это привело на севере к Калининской операции, а на юге к Тульской операции.

Удар в направлении на Калинин, под прикрытием с северо-запада рубежа реки Волги, также позволял немцам выйти в оперативную глубину всего нашего расположения, нарушить работу тыла, прервать кратчайшие пути сообщения между Москвой и Ленинградом и затруднить взаимодействие фронтов. Удар на Тулу выводил немцев в важный военно-промышленный район и осуществлялся на стыке двух наших фронтов – Западного и Брянского. При дальнейшем развитии этих действий предполагалось отрезать Москву от Ярославля и Горького и окружить ее.

Имея превосходящие силы, гитлеровцы прорвали нашу оборону. Их танковые группировки начали продвигаться в оперативную глубину и к 6 октября соединились в районе Вязьмы.

В окружение попали значительные силы Западного и Резервного фронтов, а южнее – и части сил Брянского фронта. В окружении западнее Вязьмы оказались вой ска четырёх советских армий: 19, 20, 24 и 32-й, а в районе Брянских лесов: 3, 13 и 50-я армии Брянского фронта.

На подступах к Москве создалась чрезвычайно опасная обстановка.

В течение месяца шли тяжелые бои. Советские войска, оказавшиеся в окружении, своими действиями сковывали значительные силы противника и задерживали его наступление на Москву.

В составе окружённых группировок находились пять кавалерийских дивизий: 45-я Западного, 4, 21, 52 и 55-я Брянского фронта. Эти кавалерийские дивизии использовались главным образом для обеспечения прорыва и выхода из окружения общевойсковых со единений.

21-я и 52-я дивизии группы генерала А. Н. Ермакова действовали на Брянском фронте; 45-я дивизия под командованием полковника А. Т. Стученко – на Западном, 4-я и 55-я кавалерийские дивизии прикрывали выход из окружения 3-й и 13-й армий из Брянских лесов.

В боях в окружении и при выходе из окружения конники, как и воины других родов войск, проявляли массовый героизм. Значительной части кавалеристов удалось с боями вырваться из окружения. А оставшиеся в тылу противника продолжали вести активные боевые действия.

Развернувшиеся в октябре бои на калининском и тульском направлениях в стратегическом отношении были связаны с Московской операцией немцев, но оперативно они протекали самостоятельно.

Калининское направление, входившее в полосу действий Западного фронта, в дальнейшем, по ходу развернувшихся здесь событий, получило самостоятельное значение. Из-за большой растянутости фронта, а также возникших трудностей в управлении войсками калининской группировки Ставка 17 октября приказала по просьбе Военного совета фронта 22, 29 и 30-ю армии выделить из состава Западного фронта и объединить их под командованием вновь формируемого Калининского фронта, подчиненного непосредственно Ставке. Командующим Калининским фронтом был назначен генерал-полковник И. С. Конев, членом Военного совета – корпусной комиссар Д. С. Леонов, начальником штаба – генерал-майор И. И. Иванов.

Тульское направление, первоначально входившее в Брянский фронт, при дальнейшем развитии обстановки в конце октября – начале ноября оказалось более связанным с московским направлением. Поэтому оно с 10 ноября было включено в Западный фронт.

На Калининском фронте, после захвата противником г. Калинина (Твери), советское командование направило по тылам немцев для действий на шоссе Ржев – Калинин 46-ю и 54-ю кавалерийские дивизии.

Переправившись на правый берег Волги юго-западнее Калинина, 46-я кавдивизия под командованием полковника С. В. Соколова в течение пяти суток действовала на путях движения противника.

В одну из ночей группа немецких разведчиков проникла в расположение командного пункта и штаба дивизии. В бой с гитлеровцами вступили офицеры штаба и связисты. Кавалеристам удалось отбить это нападение и захватить пленных.

И лишь под натиском подошедших от Старицы новых сил противника части дивизии отошли на левый берег Волги, где и заняли оборону по реке Тьма, в районе Медное. 54-я кавалерийская дивизия полковника И. С. Есаулова занимала оборону у Торжка (Советская кавалерия. С. 184).

Кавалерийская группа генерал-майора Л. М. Доватора в составе 50-й и 53-й кавдивизий прикрывала отход 29-й и 30-й армий из района Белый в направлении Сычевки и Ржева. Части соединений последовательно занимали оборону на выгодных позициях, задерживали продвижение противника и тем самым обеспечивали организованный отход наших войск на новые рубежи.

После занятия противником Сычевки кавалерийская группа генерала Л. М. Доватора отошла к Волоколамску.

Я позволю себе привести несколько примеров, демонстрирующих действия группы Доватора в период этих боев. Соединения кавалерийской группы находились к этому времени на рубеже Борки, Жарковский.

«Разъезды были направлены вперед с задачей: установить группировку противника на южном берегу реки Межи. Было установлено, что 110-я пехотная дивизия выдвигается на передовые позиции. Эскадроны передового отряда хорошо подготовили оборону. Солдаты отрыли окопы полного профиля, построили блиндажи с перекрытиями из толстых бревен, тщательно замаскировали артиллерию.

На рассвете 1 октября вражеская артиллерия открыла сильный огонь по расположению передового отряда. Спустя полчаса противник, силой до полка пехоты, перешел в атаку. На протяжении шести часов кавалеристы отбивали непрерывные атаки вражеской пехоты. Гитлеровцы попытались обойти правый фланг 47-го кавалерийского полка и прижать его к реке, но с большими потерями были отброшены.

Как только были получены сведения о начале наступления противника, к реке Меже выступили главные силы 50-й кавалерийской дивизии. Командир 43-го кавалерийского полка подполковник Смирнов выслал в головной отряд первый эскадрон капитана Батлука со взводом станковых пулеметов и двумя полковыми пушками, поставив перед ним задачу обеспечить развертывание полка.

Капитан Батлук с командиром пулеметного взвода, производя рекогносцировку местности, обнаружили колонну пехоты противника. Батлук поднял эскадрон в атаку (кавалеристы вели бой спешившись). В этот момент капитан упал. Командование принял политрук Шумский, и эскадрон продолжал атаку. Шумский тоже был ранен, но не покинул поля боя. Гитлеровцы не приняли штыкового боя и с большими потерями начали отходить. Эскадрон перешел в преследование, но в свою очередь был контратакован во фланг вражескими резервами. Под натиском превосходящих сил врага конники начали отходить.

Последним, прикрывая отход товарищей, выходил из боя взвод, которым командовал младший лейтенант Никифор Синьков, бывший боец 6-й Чонгарской дивизии Первой конной армии. Отойдя, кавалеристы опять окопались» (Севрюгов С. Н. Так это было. М.: Воениздат, 1957. С. 61–62).

Рано утром 4 октября артиллерия противника возобновила обстрел наших позиций. Уже трое суток конники удерживали свои оборонительные рубежи! Обстрел продолжался с полчаса, потом орудия смолкли. Конники приготовились встретить вражескую пехоту, но она не показывалась из своих окопов.

Над вершинами сосен курсом на северо-восток тремя эшелонами шли 17 бомбардировщиков. Более сорока минут бомбили они наши позиции.

Только скрылись самолеты, снова заговорила вражеская артиллерия. На опушке леса показалось двенадцать танков, за ними во весь рост двигалась пехота. Подпустив танки метров на двести, с переднего края по ним ударили из укрытий сорокапятимиллиметровые пушки. Одна машина завертелась на месте с перебитой гусеницей, вторая загорелась. Полковые пушки беглым огнем били по пехоте. Не выдержав интенсивного огня, вражеская пехота залегла. Танки повернули назад, оставив одну горевшую и две подбитые машины. Атака была отбита.

Гитлеровцы возобновили атаки. Их артиллерия и тяжелые минометы минут двадцать вели огонь по нашим позициям, потом снова показались плотные пехотные цепи с семью танками впереди. Вторая атака также была отражена, но на южном берегу Межи противник вышел почти к Жарковской, угрожая отрезать коннице путь отхода.

Командир 50-й кавдивизии полковник И. А. Плиев решил перейти к маневренной обороне.

«…Но вот на востоке загорелись красные ракеты – Антон Ласовский доносил, что его полк занял оборону. Полки должны были отойти поэскадронно и сразу же занять оборону на третьем рубеже.

Гитлеровцы еще не успели изготовиться к новой атаке, а конники уже устремились в лес, быстро разобрали коней и затерялись в лесной чаще. За спиной их послышался грохот, вражеские батареи снова начали аккуратно обрабатывать оставленные конниками окопы. Вскоре противник заметил, что он бьет по пустому месту. В небе показались 22 бомбардировщика, выискивающие кавалерию. Обнаружить ее на марше не удалось и «Юнкерсам» пришлось сбросить бомбы куда попало» (Там же. С. 63).

Этим маневром кавалеристы выиграли время. Только к вечеру передовые части противника вышли к Чернушке, где были встречены огнем боевого охранения, предусмотрительно выдвинутого на западный берег реки. Гитлеровцы развернулись и повели наступление; их артиллерия засыпала речушку градом снарядов. Оставленные на западном берегу три кавалерийских взвода постреляли с полчаса, отошли к коноводам и присоединились к полку.

Противнику все-таки удалось нащупать нашу оборону. Его батареи перенесли огонь на восточный берег, но эскадроны растянулись такой редкой цепью, что снаряды почти не причиняли им вреда. Пехота противника продолжала упорно продвигаться вперед. Вскоре оба фланга 37-го кавалерийского полка были обойдены, до трех пехотных батальонов врага наступало с фронта.

Генерал Плиев приказал арьергарду отходить за третий рубеж обороны, уже занятый 43-м и 47-м кавалерийскими полками.

Маневренная оборона кавалерии изрядно вымотала противника. В третий раз за день главные силы 110-й пехотной дивизии вынуждены были развертываться для боя. Опять им нужно было менять огневые позиции, ставить новые задачи полкам, батальонам, ротам, организовывать взаимодействие пехоты с артиллерией и танками. Все это значительно замедляло наступление.

После полуторачасового боя на третьем рубеже кавалерийские полки в сумерках оторвались от противника и отошли на новый рубеж, где уже снова занял оборону арьергард.

Так в течение 4 октября конники сдерживали натиск целой пехотной дивизии противника, усиленной танками и поддерживаемой авиацией.

Крупные силы противника рвались к Белому, для обороны которого командующий армией выделил группу генерала Лебеденко. Юго-западнее города разгорелись ожесточенные бои. Особенно сильно напирали гитлеровцы вдоль шоссе Духовщина – Белый, создав здесь угрозу прорыва на стыке двух наших стрелковых соединений.

К исходу 3 октября в район Белого подошла 53-я кавалерийская дивизия. Генерал Лебеденко поставил комбригу Мельнику задачу – оседлать Духовщинский большак и остановить наступление противника. 50-й и 44-й кавалерийские полки спешились и заняли оборону. Всю ночь противник вел разведку сильными разведывательными группами, но нигде не мог проникнуть в наше расположение. За ночь эскадроны окопались и сделали завалы вдоль большака, проходившего среди густого леса.

Двое суток шли бои на ближних подступах к городу Белый. Наши части отбивали одну атаку за другой, а нередко и сами предпринимали контратаки, чтобы восстановить свое положение. Гитлеровцы теряли время, и это ставило под угрозу срыва их план наступления.

На рассвете 6 октября противник бросил в бой авиацию. Бомбардировщики группами атаковали наши позиции. От разрывов авиационных бомб лес затянуло дымом, с грохотом падали вековые деревья, кое-где загорелся сухой лес. Воздух был до того накален, что стало трудно дышать.

Противник, усилив натиск, прорвался южнее Белого. Танки и моторизованная пехота, обходя город с юго-востока, поворачивали на Холм Жирковский, Сычевку. Командующий армией отдал приказ отходить. Стрелковые части, свертываясь в походные колонны, потянулись по лесным дорогам на новые оборонительные рубежи. Их отход прикрывала конница.

Противник предпринял еще более настойчивые атаки, в которых пехоту поддерживали многочисленные танки. Самолеты буквально «висели» над нашими позициями. Под напором численно превосходящих сил врага спешенные кавалерийские полки начали постепенно отходить назад. Чтобы дать им возможность оторваться от противника и отойти к коноводам, комбриг Мельник приказал своему резерву атаковать наступающую вражескую пехоту в конном строю.

На опушке большой лесной поляны, справа от большака, выстроились эскадроны 74-го кавалерийского полка, полковая батарея и пулеметные тачанки заняли огневые позиции на правом фланге. Из леса, отстреливаясь от наседающего противника, начали выходить эскадроны 50-го и 44-го кавалерийских полков полковника Семена Тимочкина и майора Бориса Жмурова. Через несколько минут на поляну высыпали гитлеровцы.

«Кавалеристы открыли огонь из пушек и пулеметов. Под их огнем вражеские пехотинцы залегли, а затем бросились обратно в лес. Тогда майор Сергей Красношапка выхватил из ножен широкий кубанский клинок, крикнул: “Шашки, к бою!.. За мной!..” – и сильно выслал шпорами своего ахалтекинца. Эскадроны устремились за командиром полка.

Кавалерийская атака явилась для противника полной неожиданностью.

Эскадроны смяли вражескую пехоту и, прежде чем она успела прийти в себя, скрылись в лесу» (Там же. С. 65).

После трехсуточных боев в долине реки Межи 50-я кавалерийская дивизия отошла к большаку Оленино – Белый и еще четверо суток отражала попытки противника обойти правый фланг армии. 9 октября подошедшие стрелковые части сменили дивизию, и конники выступили в направлении Вязоваха, куда уже шла от Белого 53-я кавалерийская дивизия. Был получен приказ командующего Западным фронтом о выводе кавалерийской группы в резерв для пополнения.

Соединившись, обе дивизии направились к станции Осуга, находившейся на рокадной железной дороге Ржев – Вязьма, но противнику удалось упредить конницу. 41-й немецкий моторизованный корпус, захватив Холм Жирковский, Ново-Дугино и Сычевку, развил наступление на Ржев. Кавалерия отошла в Медведовский лес. Высланные разъезды привезли неутешительные вести: по большаку вдоль железнодорожного полотна идут на север моторизованные колонны врага, а с запада на арьергарды наседают его преследующие части.

В ночь на 11 октября кавалерийская группа подошла к большаку. Было сыро, холодно, очень темно. Нескончаемым потоком шли мимо танки, грузовики с пехотой и орудиями на прицепах, специальные машины. Тяжело завывали моторы, фары тускло блестели сквозь частую сетку ненастного осеннего дождя. Осторожно, стараясь не производить шума, подтянулись авангардные 37-й и 74-й кавалерийские полки.

«…Когда через дорогу переправили последнюю пушку, Плиев негромко крикнул назад: “Третий, пряямо-о!..” – и поехал рядом со старшим лейтенантом Ткачом. В двух километрах левее большак переходила 53-я кавалерийская дивизия…

3-я немецкая танковая группа захватила Ржев и Зубцов; колонны танков и моторизованной пехоты двигались по дорогам дальше на Восток – на Погорелое Городище, Шаховскую, Волоколамск. Наши войска с тяжелыми оборонительными боями отходили к Москве.

Кавалерийская группа форсированным маршем вышла в район станции Княжьи Горы, но противник снова упредил ее. Конники были вынуждены безостановочно двигаться дальше. Пробираясь по глухим проселочным дорогам, 50-я и 53-я кавалерийские дивизии производили внезапные налеты на вражеские заслоны, занимавшие узлы дорог, и продолжали марш на соединение со своими войсками.

Ударили первые заморозки. Разбитые, изрезанные глубокими колеями полевые дороги сковало; грязь застыла громадными кочками. Лошадям, кованным на летние подковы без шипов, двигаться стало чрезвычайно трудно. Эскадроны кавалерийских полков сильно поредели, пополнений не поступало с начала войны.

Доватор, Туликов, командиры и комиссары дивизий все время торопили части, этого настойчиво требовала обстановка. И измученные, по нескольку суток кряду не спавшие и недоедавшие люди на исхудавших, некованых лошадях снова и снова бросались в атаки. Кавалеристы громили моторизованную пехоту, подбивали и жгли танки, отражали непрерывные атаки вражеских бомбардировщиков».