Текст книги "Родиться надо богиней"

Эти слова лишь усугубили терзания старшего следопыта. Спустя пять минут принцесса встряхнула кистями просто так и облегченно выдохнула:

– Все, щит готов. Сейчас я сниму окружающее нас заклятие безмолвия, немного пошумите, и твари, даже если до сих пор нас не учуяли, будут тут как тут. Предупреждаю, щит не впустит их внутрь, но вы легко сможете выйти за его пределы в разгар боя. Так что не увлекайтесь, следите за тем, чтобы не пересечь завесу. Назад-то она вас впустит, но в целом ли виде вернетесь? Когти и клыки этих тварей наносят страшные раны, заживить которые непросто даже с вашим даром целительства.

Несколько эльфов тут же попробовали коснуться преграды руками и даже пройти сквозь нее. Чужестранка не солгала, они могли двигаться свободно.

– За кого ты нас принимаешь? – заносчиво фыркнула Тинда, словно кошка дернув от раздражения кончиком заостренного ушка. Эльфийка пыталась отыграться на принцессе за свой страх. – Наши стрелы всегда бьют прямо в цель.

– Меткость эльфов известна, но вы ведь никогда не воевали по-настоящему. Я не упрекаю вас в слабости, просто в бою недостаток опыта может стоить жизни, – сдержанно ответила богиня. – Я и сама не знаток битв, но повторяю слова того, кто знает войну не понаслышке.

– Сколько продержится твой щит? – уточнил следопыт, пытаясь выяснить границы могущества чужестранки.

– Пока будет нужно, – спокойно, даже с некоторой беспечностью, разительно отличающейся от тревоги эльфов, отозвалась принцесса.

– Они идут! Приготовьтесь! – оборвал все разговоры разом Аллариль.

Смолкли даже перешептывания. Эльфы мигом рассредоточились по периметру созданного куполом круга, в последний раз проверяя, как натянута тетива, и поправляя колчаны, чтобы удобнее было доставать стрелы в бою. Элия приблизилась к границе и извлекла из ножен шпагу и кинжал. Ее зачарованное оружие тоже могло нанести форвлакам немалый урон, и богиня вовсе не собиралась держать его в ножнах.

Неслышно, словно смертоносные тени, форвлаки появились на границе поляны, медленно закружились, беря эльфов в кольцо и смыкая его все плотнее. Новые и новые твари появлялись из леса, словно его утроба, предав своих детей, рождала чудовищ им на погибель. Здоровенные звери приближались, за первым десятком их показался еще более громадный, чем остальные, вожак – матерый самец, чей мех, обычно красно-бурый или красно-серый, был уже чисто серым, словно присыпанным белой порошей. Наверное, это чудовище даже можно было назвать красивым, и в его красных глазах, горящих как адские костры, светился нечеловеческий, коварный разум.

– Да сохранит нас Талерин! Да не оставит Гильдиэль! – чуть дрогнувшим голосом едва слышно прошептали справа от принцессы.

Вот вожак распахнул свою громадную пасть, способную легко перекусить пополам хрупкого эльфа, и издал торжествующий рык. Этот звук стал сигналом для остальных тварей. Разом зарычав, словно подхватив клич, форвлаки ринулись в атаку.

– Первым снимайте серого, – отрывисто приказал Аллариль лучникам.

Засвистели, разрезая воздух, первые эльфийские стрелы зорких лучников, целившихся в глаза и грудь тварей. Словно смертоносный дождь обрушились они на форвлаков, собирая первый урожай. Да, лучники-эльфы не знали промаха, но, чтобы прикончить форвлака, одной стрелы было недостаточно, требовалось не меньше семи. Вожаку законная доля стрел в двойном объеме досталось одному из первых, его массивное тело, сотрясающееся в предсмертных судорогах, исчезло под горой других тварей. Спустя пару минут вдоль поляны кольцом лежали груды истыканных стрелами, как ежи, форвлаков, кое-кто из них, хрипя, еще пытался ползти вперед, к мягкому мясу, горячей крови, к хрустящим костям с теплым жирным мозгом, что находились так близко, но почему-то оказались недостижимыми. А через эти полумертвые груды карабкались все новые и новые настырные твари, хищно оскалившись, сверкая безумными глазами.

Лучники стреляли без передышки, опустошая колчаны. Человек не смог бы уследить за тем, с какой скоростью мелькали руки эльфов, накладывая на тетиву стрелы, спуская их и снова накладывая. Стрелы летели как молнии, непрерывным потоком, а чудовища все возникали из леса и бросались в атаку на круг следопытов, которым довелось первым познакомиться с понятием битвы. Эльфы не трусили и не бежали – справившись с первым потрясением, они готовы были стоять насмерть. Форвлаки подступали все ближе и ближе, но стрелы кончались. Вот первая из тварей, кровожадно оскалившись, прыгнула на стоящего в двух шагах эльфа, за этим форвлаком последовали и другие. Отбросив бесполезные луки, эльфы обнажили мечи.

– Помните о границе! – еще раз предостерегла отряд принцесса, распарывая шпагой брюхо чудовища, тяжесть которого принял на себя магический щит, и втыкая ему в глазницу кинжал.

Сменив луки на мечи, Дивные решительно шагнули к самой границе магического щита. Эльфы быстро осознали преимущество защитного купола, принимающего тяжесть ударов массивных тел. Твари прыгали на него, бессильно скалились, не в силах добраться до живой трепещущей плоти, но, одержимые упрямым стремлением убивать, даже не думали об отступлении и гибли одна за другой, напарываясь на клинки бойцов, проскальзывающие за преграду. Около половины форвлаков уже полегли под стрелами эльфов, но оставались и другие рвущиеся в бой звери, они подступали со всех сторон, пытались прыгнуть на щит сверху, но только соскальзывали с невидимой преграды на предусмотрительно подставленные мечи. Дивные двигались, словно танцевали странный танец с клинками. Гибкие, молчаливые, изящные и смертоносные! Как быстро они вспомнили о том, что танцевать под деревьями – не единственное занятие в жизни. Казалось, дерутся привычные к кровавым схваткам, а не впервые за всю свою долгую жизнь вступившие в настоящую битву существа. Их клинки ткали собственную сеть защиты поверх магического щита. Впав в боевую ярость, оскалившись, словно молодой волк, и совсем не походя на безобидного мальчика, рвался в бой Элиндрэль. Удачно ранив форвлака, юноша бросился было добить его, и только вовремя ухватившая его за шиворот и отбросившая прочь рука Аллариля спасла паренька от опасности. Яростно сверкнув зелеными глазами, следопыт рявкнул на принца не хуже форвлака: «В круг!» – и Элиндрэль вынужденно подчинился.

Тошнотворное дыхание из их разверстых пастей обдавало эльфов, но потоки крови и внутренностей убитых чудовищ сдерживал щит. Постепенно, когда уже бойцы устали махать клинками, сперва почти незаметно, напор форвлаков стал слабеть. Уже только отдельные твари бросались на врагов и гибли, подобно своим сородичам так и не поняв, почему добыча не досталась им.

Эльфы не заметили, когда умерла последняя тварь. Они еще некоторое время ждали новой атаки, но потом по воцарившейся после рыка и хрипов форвлаков тишине, звенящей, режущей уши, поняли, что все кончено. Они победили! Повсюду громоздились груды трупов, подальше – истыканных стрелами, вблизи – изрубленных клинками. Тяжелый кровавый дух, от которого эльфов ощутимо поташнивало, стоял на поляне, превратившейся в кладбище чудовищ.

Запустив для проверки мысленную сеть, богиня уверенно заявила:

– Живых тварей здесь больше нет.

Поведя рукой, принцесса сняла щит, не только спасший отряду жизнь, но и позволивший одержать победу.

– Братья и сестры, мы бились достойно с отродьями Тьмы и не подвели Лес, – резюмировал Аллариль, слишком усталый для пышной речи. Потом, отводя взгляд от бойни и поворачиваясь к сородичам, следопыт спросил: – Раненые есть?

– Я вывихнула запястье, – сгорая от стыда, призналась Тинда.

– Одна тварь задела когтями мою руку, – повинился еще один эльф, высунувшийся в горячке боя за щит.

Алларилю показалось настоящим чудом, что от когтей и клыков тварей пострадал всего один. Воистину, чужестранка оказала им великую услугу, впрочем, тем самым она спасала жизнь и себе, а значит, ее можно не благодарить за помощь. Следопыт глубоко вздохнул и приказал:

– Фэан, перевяжи его, остальным нужно собрать стрелы. Кто знает, что еще мы встретим на пути. Не хотелось бы отправляться с пустыми колчанами.

Пока целитель промывал руку приятеля родниковой водой из фляжки и накладывал мазь на глубокие царапины, эльфы, преодолевая брезгливость, разбрелись по поляне, доставая ножи. Следовало вырезать из издохших тварей как можно больше стрел.

– Это была великая битва! – восторженно сообщил Элии юный принц.

– Это была всего лишь мелкая стычка, – охладила пыл Элиндрэля принцесса. – Всего одна волна форвлаков, а их в обычной армии вампиров не десятки, а сотни. Есть и другие твари, по сравнению с которыми форвлаки покажутся тебе безобидными пушистыми зверюшками.

Услышав слова чужестранки, старший следопыт похолодел. Даже он, уже немало проживший на свете, не мог представить себе сил, с которыми предстоит столкнуться эльфам, если разразиться война с Детьми Тьмы. Перстень явственно показывал, что чужеземная колдунья не лжет. И только сейчас он понял, в какое безнадежное дело собрался ввязаться его народ, но честь не оставляла другого выхода.

– Что же мы будем делать? – потерянно прошептал юноша, потрясенный не меньше, чем Аллариль, и повторивший вслух мысленный вопрос следопыта.

– Для того чтобы ответить на этот вопрос, я и пришла в Меллитэль, – подмигнула принцу богиня, нагибаясь с кинжалом над очередным трупом, чтобы вырезать стрелы.

Кинжал, поворчав для порядка по поводу того, что им режут мертвую плоть, исправно делал свою работу.

Элиндрэль успокоенно вздохнул. Влюбленный юноша был теперь абсолютно уверен во всемогуществе любимой, а раз она пообещала решить проблему, значит, решит и спасет Меллитэль. Аллариль же в очередной раз задумался над тем, что нужно от владыки чужеземке и, если она и правда собирается помочь, какую плату затребует за свою помощь. А в том, что помощь им будет необходима, старший следопыт уверился безоговорочно, но это его совсем не радовало. Лес, конечно, поможет, но даже ему удалось только заманить форвлаков на тайные тропы, а покончить с тварями он предоставил эльфам.

Перевязав раны, собрав и очистив, насколько это было возможно, стрелы, отряд перебрался через груду трупов форвлаков и в полном молчании снова двинулся в путь. Мысленная сеть принцессы больше не улавливала угрозы, и Быстрая Тропа оставалась тем безопасным местом, каким ей и надлежало быть. Но, как только схлынул первый шок, спокойно эльфы идти уже не могли, даже им необходимо было выплеснуть небывалое напряжение. Оставив прежнюю сдержанность, они обсуждали пережитую битву, совсем не стесняясь чужестранки. Своевременная помощь и участие на равных в сражении сделали ее полноправным членом отряда, как ни продолжал Аллариль подозрительно коситься на принцессу, но у других членов команды было свое мнение. Девушку благодарили, ее расспрашивали о магии, форвлаках, предлагали свежей воды из фляг и хлеб, представлялись сами и называли богиню по имени. Оказалось, эльфы прекрасно запомнили, что чужестранку зовут Элией.

За разговором и дорога по Быстрой Тропе показалась гораздо короче.

Глава 5
Город, или Гостеприимство по-меллитэльски – 2

Принцесса даже не заметила, когда они перестали двигаться по зачарованному порталу и снова вышли на обычную тропинку Леса Меллитэля. Только как-то вдруг стало светлее, Лес вновь наполнился ощущением жизни, а потом начал было накрапывать мелкий теплый дождик. Неожиданно при совершенно ясном голубом небе толстыми полосами струй хлестнул по отряду ливень. Принцесса тут же накинула волшебный плащ, а эльфы, воспринявшие душ небесный как очистительное купание после встречи со смертью, и вовсе не стали прятаться. Бывали моменты, когда богиня и сама любила побродить под дождем, но после гонки по лесу и битвы с форвлаками на экзотичные водные процедуры Элию не тянуло. Впрочем, дождь, осознав, что его никто не боится, быстро перестал, не успев даже как следует намочить путешественников.

Вскоре после дождя Элия отметила, что пересвисты с невидимыми патрулями значительно участились. Отряд приближался к городу. Но никаких других видимых признаков приближения к центру эльфийской цивилизации не отмечалось, напротив, лес становился все гуще и выше, гигантские деревья почти закрывали своими кронами небо. Невидимые в листве птицы наперебой выдавали музыкальные трели, звонко цокали белки, раздавался стук дятлов, кажется, даже шипела дикая кошка, недалеко от тропы мелькнули коричневые спинки оленей, спешащих к ручью, потом отряд миновал задорно прохрюкивающее стадо полосатых свинок, роющихся под дубами в поисках лакомых желудей.

Безбрежный и безмятежный, не знающий тревожного соседства с людской жадностью мир и не думал скрываться от эльфов. Осознав это, богиня перестала смотреть глазами и открыла душу навстречу ощущению живительной, словно исцеляющий эликсир, силы, пронизывающей прозрачный воздух, землю и воду. Да, где-то рядом находилось средоточие лесной мощи. Но насколько же рядом, если мерить дорогу шагами?

Элия уже решила, что ей все-таки придется ночевать на земле, когда сплошная стена леса слегка раздалась и отряд вышел к городу, раскинувшемуся на роскошных лугах. Эльфийский город, носящий то же название, что и мир, – Меллитэль, представлял собой невероятный гармоничный сплав деревьев, ручьев, драгоценных камней и цветного гранита. Сложно было сказать, где начинается одно и заканчивается другое. Море зелени, цветов всевозможных форм, размеров и оттенков служило живым украшением странно задуманных улиц, то идущих плавными дугами, то закручивающихся улиткой или выгибающихся неожиданным ажурным мостиком, переплетающихся между собой, как ниточки паутины. Растений в городе эльфов было едва ли не больше, чем зданий, впрочем, часть зданий тоже были живыми растениями: гигантскими цветами, переплетением кустарника или стволом дерева.

Принцессе, когда Источник демонстрировал ей картинки для телепортации, столица Меллитэля своей пестротой напомнила хаотичную декоративную клумбу, созданную гениальным, но изрядно принявшим на грудь перед планировкой садовником. Но как ни ехидничай, а даже Элия ощутила своеобразную прелесть города Дивных.

Но прекрасный Меллитэль вовсе не казался хрупким и беззащитным. Со всех сторон он был надежно защищен неприступной стеной из ветвей и корней огромных деревьев. Буки, вязы, ели, валисандры, дубы, сосны, десятки других незнакомых принцессе видов деревьев мирно соседствовали друг с другом. Причудливо переплетаясь, они образовывали сплошную преграду, снизу укрепленную густым подлеском. В случае опасности в молодой поросли и зарослях колючего кустарника, а также на ветвях исполинских деревьев, как в башнях, легко могли укрыться тысячи лучников. Да и вековые деревья, обладающие собственным разумом, не пропустили бы врагов.

Пока отряд шел по дивному цветущему, но при этом прекрасно простреливающемуся лугу изумрудной зелени, Элия успела заметить эти детали и невольно озадачиться еще одним вопросом.

– Меллитэль! Он так дивен, что хочется петь! – восхищенно выдохнула рядом с принцессой Тинда.

– Пожалуй! – согласилась богиня, добавив про себя: «Но я лучше воздержусь, а то вот конфуз будет, перед самыми вратами без проводников остаться. Разбегутся ведь длинноухие, мои дивные трели заслышав».

– Тебе правда нравится? – вступил в разговор принц.

– Да, я вижу, ваш город велик и прекрасен, – ответила принцесса, игнорирую недоверчивые взгляды старшего следопыта. – Но странно, почему к вратам ведут только узкие тропинки. Эльфы легконоги, но даже вы нуждаетесь в доставке громоздких грузов.

– Конечно, – улыбнулся принц, гордый тем, что может ответить на вопрос возлюбленной. – Но нам помогают птицы гра. Их гигантские крылья способны поднять в воздух огромную тяжесть, непосильную для лошади или лося. Гра выносливы, могут лететь день и ночь напролет и быстро преодолевают значительные расстояния. На птицах летают разведчики и гонцы, перевозят свои товары торговцы…

«О чем еще не сказал мне Источник?» – с легкой досадой подумала Элия, прикидывая, что своим неожиданным появлением ей владыку не удивить – благодаря пернатым перевозчикам он, скорее всего, уже прекрасно знает о приближении чужестранки.

«Что они творят?! Мой отряд не только дружелюбно беседует с чужачкой, но и готов выболтать ей все наши секреты! Конечно, нам нужна ее помощь, но нельзя доверять колдунье до конца!» Лицо старшего следопыта посерело от тревоги, он едва сдержался, чтобы не броситься к воротам бегом. Недоуменно переглянулись, отмечая странное поведение Аллариля, остальные члены отряда.

– Интересный декор! А как они закрываются? – выслушав краткую лекцию об особенностях местной аэропочты, сменила тему богиня, кивком указывая на приближающиеся ворота, образованные переплетенными ветвями стоящих друг против друга двух вековечных деревьев незнакомой породы, с длинными листьями ярко-изумрудного оттенка, по которым разбегались тонкие серые прожилки. Толстые древесные стволы были не меньше десяти метров в диаметре.

– Ворота живые, – с готовностью пояснил Элиндрэль, надеясь удивить возлюбленную. – Когда все спокойно, они гостеприимно открыты и днем и ночью, но если городу угрожает опасность, ветви сплетутся между собой, создавая непреодолимую стену, через которую ни за что не проникнет враг, но она легко пропустит друзей.

Отряд подошел к арке городских ворот. Навстречу следопытам, подозрительно косясь на Элию, выступила стража в серо-зеленых лосинах, легких серебристых кольчугах, сверкающих как рыбья чешуя, и неброских зеленых плащах, готовых при необходимости быстро скрыть серебро брони. Вооружена охрана была луками и обычными для эльфов легкими, но чрезвычайно острыми мечами, в умелых руках способными располосовать врага на узкие тряпочки за доли секунды.

К охране, сделав рукой некий знак отряду, подошел старший следопыт. Он быстро «прочирикал» что-то старшей стражнице – строгой высокой эльфийке с глазами как холодные льдинки и иссиня-черными волосами, заплетенными в толстую косу, уложенную на голове на манер обруча. Получив в ответ такое же «чириканье», следопыт исчез за воротами. Двое охранников приблизились к принцессе, стражница доброжелательно приветствовала разведчиков словами: «Да будет светел ваш путь, сородичи!» – и сурово обратилась к Элии:

– Пока Меллитэлю угрожает опасность, мы не можем впустить в сердце страны чужестранку без дозволения короля, какие бы услуги ты ни оказала нашему миру. Тебе придется ожидать здесь, пока старший следопыт Аллариль не сообщит о твоем приходе Владыке Зеленых Просторов. Если владыка решит, что ты можешь вступить в город, мы пропустим тебя, если нет – тебе придется удалиться.

Члены отряда, целиком вставшего на сторону богини, не одобряя такой предосторожности по отношению к своей спасительнице, нахмурились. Все прекрасно помнили законодательство и знали, что запрет должен распространяться лишь на тех чужаков, которые могут нанести вред Меллитэлю или его жителям. Считать таковой Элию, по мнению отряда, было кощунством.

Принцесса только хмыкнула, догадываясь о том, с чьей легкой руки, вернее «чириканья», случилась эта маленькая задержка, но препираться с охраной не стала, считая это ниже своего достоинства. Хотят эльфы того или нет, но они примут ее, и примут очень скоро. Богиня погладила рукой эфес изрядно поработавшей сегодня шпаги и мысленно цыкнула на расшумевшуюся пару засапожных ножей-скоморохов, которым не терпелось показать заносчивым Дивноушастым, кто здесь хозяин положения. Негодующе поворчав для порядка, ножички унялись, втайне надеясь на то, что им найдется работа и возможность поприкалываться.

Зато ни Элиндрэль, ни другие члены отряда молчать не собирались. Они уже набрали в грудь воздуха и открыли рот, собираясь хором горячо спорить с охраной и защищать Элию. Но пока юноша подбирал нужные слова, норовившие сорваться с языка все разом, неизвестно откуда налетел сильный порыв ветра, деревья арки грозно зашумели, в этот звук вплелся другой – какой-то далекий, мелодичный, словно разом принялись вызванивать сложную мелодию тысячи колокольчиков, и на жакет принцессы слетела серебристая лодочка тополиного листа.

Элия, привыкшая за три дня к куче разнообразного сора, вечно падающего за шиворот и на одежду, автоматически попыталась стряхнуть его, но упрямый листик никак не желал отдираться, словно намертво приклеившись к ткани. Поняв, что от нового элемента костюма ей не избавиться, принцесса обреченно махнула на него рукой, подумав: «Ладно, пускай висит. Такой оригинальной брошки на жакете у меня еще не было».

Пока богиня боролась за первозданный вид своего гардероба, повисла абсолютная тишина, словно пало заклинание безмолвия с ограниченным радиусом действия. Первым со свистом выдохнул, не разжимая зубов, юный принц, в благоговении уставившись на возлюбленную. Скосив глаза на окружавших ее стражников, богиня заметила что-то новое в выражении их лиц: подозрительность и бесстрастное, равнодушное безразличие исчезли, уступив место искрам интереса, симпатии и глубокого уважения, какое появилось в глазах членов отряда после битвы. Но что сейчас вызвало такой прилив добрых чувств у суровой охраны, Элия не понимала.

Льдинки в глазах старшей стражницы растаяли, она склонилась перед принцессой в поклоне и торжественно заявила:

– Деревья-стражи велят нам впустить тебя, посланница. Мы не смеем перечить их воле. Прости за то, что тебе пришлось ждать. Я сама провожу ту, для которой пел Тополь Талерин, во дворец. Да будет светел твой путь, девушка. Добро пожаловать в наш город. Меллитэль рад тебе. Меня зовут Сулкрис.

Элия кивнула, отвечая на несколько запоздавшее официальное приветствие, и, обернувшись к своим спутникам, тепло сказала:

– Благодарю вас за помощь. Наша встреча стала для меня счастливой путеводной звездой. Так быстро я еще никогда не ходила.

Лукаво заулыбавшись, эльфы приветливо попрощались с таинственной чужестранкой. Часть из них поспешили в город, домой, где их ждали родичи и друзья, другие остались поговорить с охранниками города о происшедшем на Быстрой Тропе. Хранить такое в тайне от стражи города было нельзя, кроме того, Тинда заранее предвкушала, какое впечатление произведет на сородичей ее потрясающий рассказ.

Элия в сопровождении юного принца и высокой стражницы Сулкрис, считавшейся, наверное, среди эльфов массивной и мужеподобной, вступила в Меллитэль. Вблизи город оказался ничуть не хуже, чем издали. Принцесса любовалась мозаикой мелких плит под ногами, сплетающихся перед каждым домом в свой особенный узор, продолжающий и поддерживающий общий мотив улицы. Резное дерево ставень, крылечек, фронтонов и живые цветущие растения вступали в композиции на равных правах. На дверях и окнах домов нежно, едва слышно позванивали от малейшего ветерка крохотные колокольчики, сделанные в виде серебряных листочков.

Никаких заборов и стен не было внутри города. Эльфы, любившие не только приятное общество, но и одиночество, не нуждались в засовах и прочих искусственных преградах, чтобы научиться ценить уединение сородичей. Элию даже удивляло, как Дивные, находясь совсем рядом друг с другом, умудряются казаться столь далекими от всего, что их окружает, и постоянно исчезают из виду.

Но в Меллитэле богиня легко замечала эльфов, идущих по улицам, сидящих со свитками или музыкальными инструментами прямо на роскошных лужайках у домов или на ажурных, словно вырезанных из бумаги скамейках, кормящих бойких рыбок в фонтанах, плетущих из живых вьюнков занавески на двери, сажающих цветы, собирающих в корзины огромные яркие яблоки с прогнувшихся под тяжестью плодов ветвей, готовящих пищу в очагах на открытом воздухе, торгующих прямо на улочках под тентами легкими переливающимися тканями, удивительно красивыми украшениями, оружием…

Только одно упоминание о том, что Меллитэль готовится к войне, встретила принцесса на своем пути. На большой поляне с высаженным по краю невысоким кустарником были расставлены мишени и упражнялись в стрельбе прославленные лучники-эльфы, другие воины народа проверяли свое мастерство в схватке на мечах. Но если раньше юный принц прибегал посмотреть на эти занятия, преисполнившись гордости за силу и могущество воинов Меллитэля, то после схватки с чудовищами «непобедимая» армия предстала перед ним в новом свете. Элиндрэль приуныл. Эльфов, сколь бы умелы и отважны они ни были, просто может оказаться слишком мало, чтобы одолеть врага. Впрочем, в принце быстро воскрес прежний оптимизм: «По воле Талерина и Гильдиэль с помощью могущественной магии Элии и силы Леса враг обязательно будет повержен!»

Дивный Народ спокойно занимался своими повседневными делами. Идя по улицам города, принцесса ловила на себе косые, полные холодного любопытства взгляды взрослых эльфов, которые изучали чужестранку, умудряясь при этом делать вид, что она их совершенно не интересует. Правда, едва заметив на одежде незнакомки лист Талерина, Дивные менялись словно по волшебству. Оставалась легкая настороженность, но появлялось уважение, смешанное с благоговейным изумлением. Многие кланялись принцессе, но вступать в разговор не спешили.

Зато детям была абсолютно чужда скованность взрослых, они удивлялись и радовались совершенно открыто, нисколько не стесняясь проявления чувств. Не прошло и нескольких минут с тех пор, как принцесса вступила в город, а вокруг нее уже собралась стайка разновозрастных девчушек и мальчишек, изрядная для города эльфов, где дети рождались не так уж часто. (Долгая жизнь и сравнительно вольные нравы приучают расу контролировать рождаемость.) Малышня доверчиво заглядывала принцессе в глаза и жадно спрашивала:

– Ты кто, леди с листиком Талерина?

– Ты не похожа на нас, но красивая!

– Откуда ты?

– Кто такая? Скажи!

После десятка подобных вопросов Элия рассмеялась и таинственным шепотом ответила:

– Волшебница!

Дети восхищенно вытаращили глаза, повизгивая от восторга, и вновь загомонили столь дружным хором, что от их звонких голосков зазвенело в ушах:

– Поколдуй!

– Сделай волшебство! А?

– Пожалуйста!

– Ну хоть маленькое!

Уступая просьбам ребятни, девушка сплела простенькое заклинание, которое, правда немного напутав с пропорциями, изобрела совершенно самостоятельно в пятилетнем возрасте. Творчество маленькой ученицы изрядно насмешило преподавателя магии – лорда Эдмона. На ребятишек обрушился дождь мелких фруктовых конфет в пестрых фантиках. Дети восторженно завопили! Самые младшие без всякого зазрения совести тут же принялись запихивать сладости за щеки, не обращая никакого внимания на укоризненные взгляды взрослых, смущенных столь безответственным поведением своих и чужих отпрысков. Дети постарше лакомились тайком, а подростки, сглатывая слюну, огорченно вздыхали, гордо отворачиваясь от «подачек» чужеземной колдуньи, пусть даже избранницы Талерина.

Элия ехидно ухмыльнулась – ей уже основательно надоели идиотские обычаи остроухих – и, кивнув в сторону отказников, тихонько сказала принцу, не отступавшему от нее ни на шаг:

– Моя ручная пантера Диад тоже очень воспитанная и ничего не берет у чужих.

Принц подавил улыбку, с легким стыдом думая о том, что всего несколько дней назад и сам был таким. Он стыдился своих чувств к Элии, сторонился ее, избегал возможности привлечь к себе ее внимание!

– Кстати, а что это за тополь Талерин, о котором вы говорили? – обратилась принцесса к старшей стражнице, опять обстоятельно ругая про себя Лоулендский Источник, не удосужившийся сообщить массу важной информации. Может, ждал правильных вопросов или, проверяя богиню, просто решил оставить несколько неизвестных ей фактов для придания остроты происходящему. Кто разберется в загадочной логике Сил?

Признавая за гостьей право услышать рассказ, Сулкрис собралась с мыслями и начала:

– Я не знаю, сколько тысячелетий Талерину, он гораздо старше города и всех нас. В предвечные времена, когда Великий Лес простирался от края до края Меллитэля, уже тогда Талерин стоял в самом его сердце, такой же прекрасный и могучий, как сейчас, выше самого высокого древа, и его серебряные листья вызванивали Песнь творения.

Изгнанники из мира, обращенного в пыль Мироздания безумным Разрушителем, наши предки пришли к корням Талерина и просили о великой милости – дать приют оставшимся без родины странникам. Тополь заговорил с Арианой, единственной выжившей дочерью великого рода Эльтиан, ее кровь течет и поныне в венах наших властителей. Талерин принял нас под свое покровительство и дал приют в обмен на наше обещание петь ему.

Древние узы связывают нас с Тополем, ветви его укрывают нас, корни поддерживают, живительный сок исцеляет. Под сень Талерина приносят новорожденных для первого благословения, под нею обмениваются клятвой любви соединяющие свои судьбы в одну, и родичи развеивают прах ушедших в вечность. Мы поем ему наши песни, делимся своей радостью или печалью.

Тополь обещал хранить город и наш народ, пока эльфы следуют Истинному Пути. Свою клятву Талерин выполняет. Если к Меллитэлю приблизится тот, кто несет угрозу для эльфов, Тополь осыпает его черными листьями, того же, чей визит благо для нас, дерево одаривает серебряным листом. Храни этот лист, девушка. Он никогда не засохнет. Листья Талерина не вянут. Со временем он станет совсем твердым и неотличимым от серебра. А еще говорят, что в каждом члене королевской семьи Меллитэля течет капля древесного сока Талерина…

«Хотя с точки зрения генетики и физиологии это вряд ли возможно, но и правда Элиндрэль похож на тополек – гибкий, нежный, по-своему уязвимый, но в то же время твердый…» – мелькнула у девушки мысль.

– Сила Тополя защитит нас от любого зла, – уверенно закончила эльфийка.

«Сам великий Талерин, похоже, в курсе стычки на Быстрой Тропе и не так уж уверен в своих силах, если с такой охотой впустил меня в город», – решила Элия.

Попросив стражников задержать чужестранку, старший следопыт спешил во дворец. Он должен был использовать фору во времени и рассказать владыке о своих подозрениях, связанных с загадочной колдуньей и нападением форвлаков.

Аллариль кивками приветствовал знакомых и друзей, но не останавливался даже для краткого разговора. Эльф так торопился, что и Талерину поклонился лишь издали, не дав себе позволения задержаться, чтобы приникнуть к серой коре гигантского дерева, погрузившись в блаженное ощущение покоя, почувствовать умиротворяющее тепло и защищенность, ощутить себя ничтожной пылинкой на листе Тополя, послушать великую и могучую песню соков жизни.

Двое юношей и три девушки в простых серых туниках пришли сегодня петь для Талерина, высившегося в центре большого сада у королевского дворца, все прочие деревья казались молодыми саженцами по сравнению с великим Тополем. Звонкие, полные радости молодые голоса сплетались в старинную Песню родства. Один из юношей аккомпанировал песне на флейте, а девушка перебирала струны арфы, сидя на корне у самого ствола Талерина, остальные самозабвенно танцевали в траве.