Текст книги "Отдыхать, так по-божески!"

– Нет, – выдохнул принц, старательно отводя взгляд. – Ничего не надо. Иди спать.

– Ты меня не хочешь… видеть, милый? – невинно спросила принцесса и обиженно захлопала ресницами.

– Иди в спальню, – буквально взмолился Нрэн. Его просто сводили с ума близость Элии и изобилие горизонтальных поверхностей вокруг. Диван, софа, мягкий ковер, даже стол – и тот способствовал развитию безумных фантазий.

– Ладно, ладно, не сердись, – насупилась принцесса. – Уже ухожу. Понимаю, тебе хочется как можно скорее приступить… к выполнению обета. Если что-то понадобится, заходи без стеснения, я буду ждать!

Поняв, что «добром», то есть мелкими провокациями, от кузена больше ничего не добьешься, принцесса направилась в спальню. Нрэн проследовал за Элией до самых дверей, подождал, пока они закроются, еще некоторое время постоял, устремив тоскливый взгляд в никуда, потом тяжело вздохнул и опустился в кресло. Пытка началась.

«Конечно, ее и забавляет, и оскорбляет то, что грубый неотесанный солдафон сходит с ума от любви. Элия имеет полное право издеваться надо мной, дураком», – думал бог, сжимая и разжимая сильные тренированные пальцы.

Мало того, что Нрэну предстояло провести ночь у дверей спальни любимой женщины, – такое он еще как-нибудь вынес бы, но принц предчувствовал, что этим дело не ограничится. Зная кузину, воитель предполагал, что она сделает все, чтобы усугубить его страдания.

В своих предположениях бог оказался прав. Через некоторое время из-за дверей спальни донеслись веселый смех принцессы и незнакомый мужской голос.

«Так и есть, она сняла заклинание тишины, ведьма», – обреченно констатировал Нрэн, с силой вцепившись в подлокотники кресла и кроша в щепы ценную древесину стальными пальцами. Чуткий слух воина скоро уловил и другие звуки. Мысленная картина с ужасным названием «Элия в объятиях соперника», воссозданная в воображении благодаря звуковому сопровождению невидимых действий, оказалась столь мучительной, что бог войны тихо застонал от душевной боли. Больше всего на свете ему хотелось сейчас выбить дверь, ворваться в спальню кузины, убить негодяя и взять Элию самому, хочет она того или нет…

Чтобы избавиться от этих невыносимых, терзающих, выматывающих душу мыслей, бог снял куртку, вынул из ножен кинжал и с силой провел им по левой руке. Глубокий порез заполнился мгновенно запекшейся кровью. В голове слегка прояснилось. Боль физическая немного облегчила душевные муки.

За незапертой дверью страстно стонала богиня… Нрэн снова и снова полосовал кинжалом руку, заглушая тоску и неистовое желание. Медленно текли минуты, длилась бесконечная ночь страданий. Если бы не врожденное чувство времени, воин решил бы, что рассвет не наступит никогда.

Внезапно послышались шаги, и дверь отворилась. На пороге показалась Элия все в том же провоцирующе-прозрачном пеньюаре. Теперь кроме собственного аромата она несла на теле запах страсти другого мужчины. Ревность заполыхала в душе бога еще сильнее.

– Пить хочется, а в спальне вино кончилось, – невинно пояснила принцесса, зажигая слабый магический огонек. – О, да у тебя еще полная бутылка, милый. Поделишься?

Нрэн молчал, он поспешно прикрыл кинжал курткой, чтобы богиня не обратила внимания на блеск лезвия, и тратил все силы на то, чтобы заставить себя неподвижно сидеть на месте…

– Молчание – знак согласия, – пожала плечами Элия и наполнила бокал. Осушив его до дна, богиня снова налила вина в бокал и, едва пригубив, предложила его кузену, купаясь в волнах неистового желания, граничащего с болью, и ревности, исходящих от бога: – Хочешь?

– Уйди, – со злой безнадежностью, замешенной на бешеной страсти, процедил Нрэн.

Принцесса собралась было проронить в ответ какое-то шутливое замечание, но тут ее взгляд остановился на рубашке кузена, выглядывающей из-под сползшей с плеча куртки. Светящийся шарик стал больше, подлетел к Нрэну, и богиня поняла, что темные пятна на рваной ткани – кровь. Вся левая половина рубашки принца оказалась изрезанной и намокшей от крови.

– Сумасшедший, ты действительно сумасшедший, ступай, я освобождаю тебя от вахты, – в изумлении, к которому примешивалась капелька смущения и толика вины, бросила Элия и, поставив недопитый бокал с вином на столик, скрылась в спальне.

«Да уж, сумасшедший, – горько подумал принц. – А кто свел меня с ума, Элия?»

Но обещание есть обещание, и он должен был досидеть до утра, что бы ни говорила мучительница. Клятва подлежит исполнению! Воин снова принялся кромсать свою многострадальную руку, приняв за обычную жестокую насмешку все слова прекрасной кузины. Ночь никак не хотела кончаться. Принц считал каждую секунду, оставшуюся до желанной цели – рассвета. Медленно-медленно, сопротивляясь и огрызаясь, отступала тьма, и в комнате становилось светлее. Как только солнце полностью поднялось над горизонтом, воин стремительно вскочил и почти бегом устремился вон из покоев Элии. Сейчас он хотел только одного: забиться в свои комнаты, как зверь в нору, заложить массивным засовом входную дверь и побыть одному. Нрэну нужно было любовно перебрать в памяти все муки этой ночи и найти в себе силы жить дальше.

В коридоре близ апартаментов кузины принца ждало новое испытание. Там уже полчаса, как сидели в засаде заспанные родственники. Неутолимое любопытство подняло их с постели в такой ранний час, подняться в который было не по силам никому другому.

– Прекрасное утро, Нрэн. Чудно провел ночку? – высунулся из ниши острый нос Рика. Еще два носа, принадлежащих Кэлберту и Джею, появились оттуда же с небольшим отставанием.

Не обращая на них никакого внимания, воин понесся дальше, оставив на память разочарованным наблюдателям свой образ, стремительно перемещающийся в вихре воздуха.

– У него что-то с рукой, – задумчиво протянул рыжий сплетник.

– Думаешь, Элия так темпераментна? – иронично ухмыльнулся Джей.

– Нет, дело не в Элии, она же не Энтиор, с таким профессионализмом в постели не увечит, – проведя быстрый анализ ситуации, ответил Рик.

– Он просто рехнувшийся дурак, – заключил Кэлберт, яростно сверкнув карими глазами.

– Разве кто спорит? – протянул вор, передернув плечами.

Только чокнутый, по мнению Джея, мог сотворить такое с руками. Сам принц очень трепетно относился к своим конечностям, которые подвергались постоянной опасности во время краж. Компания, разочарованная в своих ожиданиях, разбрелась по комнатам досыпать бездарно потраченное на Нрэна время.

Глава 12
О мужских страданиях

Великие вещи, все как одна:

Женщины, лошади, власть и война.

Р. Киплинг

– Можно один вопрос? – поинтересовался Итварт, педантично застегивая рубашку на все пуговицы.

– Конечно, – удовлетворенно мурлыкнула богиня, потягиваясь на постели.

– Зачем тебе понадобилось, чтобы я сменил цвет волос?

– О, ерунда, надо было обойти дурацкий обет, данный в игре «Колесо Случая». Я пообещала не заниматься любовью с блондинами, – усмехнулась принцесса, взбивая подушки.

– Понятно, – спокойно кивнул воин, приглаживая фиолетовые пряди волос – временное заклинание уже начинало утрачивать свою силу, и пряди медленно светлели на концах.

Впервые за несколько лун, миновавших после гибели любимой супруги, внешнее спокойствие бога целиком соответствовало внутреннему настроению. Неистовая жгучая боль не исчезла полностью, но стала как-то тише, мягче, отступила на второй план, и Итварт с удивлением осознал, что жизнь действительно не закончена.

После ухода любовника – к сожалению, почему-то все знакомые Элии воители предпочитали весьма ранние побудки и строго придерживались установленного режима дня – принцесса позволила себе еще немного поваляться в постели, обдумывая события минувшей ночи. Душа Итварта начала трудный путь к исцелению, и непоправимых ошибок, совершаемых отчаявшимися глупцами в приступе безнадежной тоски, можно было больше не опасаться. Немного Силы Любви, искусные ласки – и все вышло так, как планировала богиня. А вот с упрямцем Нрэном ее опять постигла жестокая неудача.

«Тупой солдафон!» – обиженно заключила богиня и покинула резко разонравившееся ложе. Для восстановления настроения и отвлечения от темы, медленно, но верно приближающейся к титулу навязчивой идеи, срочно требовался длительный курс психотерапевтических процедур. А именно: погружение в ванну с комплексом тонизирующих экстрактов, вкусный завтрак и пребывание в приятном обществе обходительных и красивых мужчин.

О вчерашнем покушении принцесса тоже пока старалась не думать. Слишком мало было информации, чтобы сделать верные выводы. Элия никак не могла сложить из имеющихся осколков цельную картину, но ощущение того, что она чего-то недопонимает, было как никогда острым. И богиня решила использовать старинный прием пророков, который временами применяли с пользой буквально все, кроме хронических склеротиков – не думать о проблеме, предоставив подсознанию и интуиции вести работу над ней самостоятельно, а потом, спустя некоторое время, вернуться к вопросу и посмотреть, какие данные наработаны без непосредственного, подчас слишком бдительного контроля сознания.

После ванны принцесса получила не только заказанный завтрак, но и приятное общество в придачу. Явился с удивительно ранним визитом Энтиор и доставил домой несчастную киску, которую приютил на ночь.

Диад не спеша обошел гостиную, навестил прихожую и спальню, особенно пристально, пофыркивая, изучил восстановленное заклятием кресло, в котором сидел Нрэн, и, наконец, проведя инспекцию владений, опустился на ковер у ног хозяйки.

Поцеловав запястье любимой сестры, Энтиор присел в кресло рядом с Элией и присоединился к завтраку. Как всегда, в отличие от принцессы, он больше пил, чем ел, перехватывая считаные кусочки изысканных лакомств. Неторопливо трапезничая, боги мило сплетничали обо всем и ни о чем…

– Кэлберт обмолвился, что Нрэн выскочил сегодня из твоих покоев совершенно ошалевший, весь в крови, дорогая, – невинно обронил принц, затрагивая тему, которая его действительно интересовала.

– Да, а Кэлберт не упомянул, что следом мчалась я и размахивала ножом или тесаком для рубки мяса? – мысленным пинком загоняя в глубь сознания зашевелившуюся было совесть, ядовито поинтересовалась богиня и с нарочито громким стуком поставила чашку на столик.

– Извини, стради, если тебе неприятна эта тема, я к ней больше не вернусь, – тут же прошептал Энтиор, поднося к лицу запястье в старинном жесте извинения вампира «Моя кровь – для тебя».

– Нет, дорогой, все в порядке, вернее, все по-прежнему, – с грустью в голосе ответила Элия и утешила себя корзиночкой воздушного паштета.

– Он или ненормальный, или просто не понимает косвенных намеков, а может быть, и то и другое, – рассудил Энтиор, пригубив второй бокал вина.

– Прямых намеков он не понимает тоже, – зло отрезала принцесса. – Даже если Нрэн однажды увидит меня нагишом в своей постели, то непременно решит, что мне стало дурно, и я решила прилечь, а значит, нужно мчаться за целителем. Короче, он найдет какое-нибудь оправдание, чтобы сбежать.

– Я его не понимаю, – с печальным удивлением признался принц, не зная, что посоветовать сестре. Отговаривать ее от попыток соблазнить Нрэна он тоже не собирался, зная по себе, что если очень хочешь, то способ исполнить свой каприз все равно найдешь. Да и не в привычках богов было отказываться от выполнения желаний.

– Я тоже, – вынужденно согласилась принцесса. – У него в душе царит такой сумбур, что любой врачеватель заплутает в ней навсегда. Скажи-ка лучше, как у тебя с Бэль?

– Пока мне удавалось избегать общения с этим маленьким чудовищем, но я не думаю, что такое везение будет продолжаться долго, – обреченно вздохнул принц, любуясь игрою перстней в свете магического светильника. – Послезавтра день охоты в Гранде, тогда я и признаю свой обет невыполненным.

– Да уж, самое время, если Бэль приспичит поиграть, она поставит на уши весь замок, но тебя обязательно найдет, – подтвердила принцесса, отправляя в рот маленький кусочек холодной оленины.

– А сегодня вечером я спасусь бегством в театр, – поделился своими планами принц, мечтательно полуприкрыв глаза. – Будет премьера трагедии «Исоль и Астен». Не хочешь составить мне компанию?

– Подумаю, но, милый, с каких это пор ты воспылал любовью к классике Вальда ди Касвера? Не принц ли Энтиор говорил мне как-то за обедом о том, что ненавидит надуманные и слащаво-слезные истории этого рифмоплета? – оживилась принцесса, чуя новую сплетню.

– Мр-р, милая, иногда все решают новая трактовка старого произведения и хороший подбор актеров, – возразил вампир, чуть выпустив клыки.

– Или актрис, – проницательно подхватила Элия.

– Да, – признался принц и машинально начал перебирать виноград. – Надо отдать должное Ольгеру Такаби, он неистов, как все вигеры, но свое дело знает. Признаю, Кэлер нашел для Театра Всех Миров отличного ведущего режиссера. На прошлой неделе я смотрел комедию «Тринадцатая в ночи» Вилшера. Сонтару играла новенькая девочка – Ирилейна. Малышка на редкость талантлива.

– И красива, – утвердительным тоном предположила принцесса и полюбопытствовала: – Ты уже заполучил ее?

– Нет, пока нет, – удовлетворенно улыбаясь, заметил принц и раздавил языком сочную виноградину. – Я хочу поиграть. Всему свое время. Она будет моей, возможно, сегодня. Ее еще никто не брал, такая свежая чистая, и так боится меня.

– Приятных развлечений, дорогой, но если эта Ирилейна и впрямь так талантлива, не играй в слишком жестокие игры, – попросила принцесса. – Я еще не видела ее на сцене.

– Конечно, стради, я эгоист, но искусство ценить умею, – чуть оскорбленно ответил принц, взмахнув длинными ресницами.

Вдоволь посплетничав с Энтиором, принцесса направила свои стопы к штабу борьбы с Нрэном, развернувшемуся сегодня в апартаментах Джея. После нынешней ночи Элия твердо решила подключиться к процессу. Она не без основания полагала, что великому воителю придется очень несладко под непрекращающимся дождем мелких пакостей изобретательных братьев, у которых фантазия била через край неиссякаемым фонтаном. Богиня хотела принять участие во всеобщем развлечении, чтобы сполна отомстить за свои ночные разочарования и подтолкнуть наконец Нрэна к решительным действиям в нужную сторону!

Недалеко от покоев Джея она увидела еще одного интересующего ее субъекта. Тот тоже увидел Элию и вместо того, чтобы продолжить движение навстречу богине, сделал попытку свернуть в боковой коридор. Но никто еще не уходил от принцессы без ее разрешения.

– Прекрасный день, Ларс, – промурлыкала Элия, телепортируясь к воину и мастерски преграждая ему путь к отступлению.

– Прекрасный день, ваше высочество, – подчеркнуто вежливо поздоровался мужчина, бросая вокруг осторожные взоры и упорно исключая из зоны обзора казавшееся ему ранее таким привлекательным тело. Это тело в серебристо-голубом платье и сейчас не утратило своей красоты, но слишком высокий уровень угрозы поставил на нем строгий гриф запрета. Теперь Ларс для собственной безопасности предпочитал считать, что женщины по имени Элия не существует во вселенной.

А принцесса не то что бы уже простила воителю жалобы на омовение в бульоне, но побеседовать с близким другом упрямого Нрэна считала полезным и уж тем более не желала терпеть оскорбительного невнимания с его стороны.

– Как хорошо, что мы с вами встретились, Ларс, – заулыбалась богиня, наслаждаясь тем, что мужчина явно чувствует себя не в своей тарелке. – Я как раз думала о том, что…

– Прекрасный день, милая, – материализовавшись рядом с Элией, промолвил Повелитель Межуровнья, целуя ее в шею, и с любознательной доброжелательностью зоолога, изучающего повадки милого зверька, поинтересовался: – А этот мужчина тоже твой любовник?

– Нет, Злат, этот мужчина – друг Нрэна.

– А разве одно утверждение противоречит другому? – иронично усмехнулся Повелитель, поглаживая обнаженное плечико богини.

– Я не любовник ее высочества и должен просить прощения за то, что вынужден покинуть ваше общество, – узнав, кто скрывается под обычным именем Злат, быстро промолвил Ларс, нервно потирая старый шрам на виске. – Мне нужно собираться в дорогу.

– Как, вы покидаете нас? Так неожиданно! – «огорчилась» принцесса и прикусила губку, чтобы не рассмеяться.

– Да, срочные дела на родине, – сообщил Ларс, сам не замечая того, что медленно отступает от собеседников. Очень хотелось положить руку на эфес меча, но мужчина сдержался. – Мне нужно быть дома уже сегодня.

– Какая жалость! Надеюсь, Нрэна вы с собой не зовете? – поспешила уточнить богиня главный интересующий ее вопрос.

– Нет, мои дела личного толка, – оправдался мужчина, пристально изучая рисунок гобелена «Охота на желтого дракона». Смотреть на Повелителя и его даму он считал слишком опасным.

– Наверное, речь идет о женщине. Каких только необдуманных проступков мы не совершаем во имя ее! – предположил Злат, с откровенной насмешкой наблюдая за воином, причины срочного отбытия которого были для Повелителя очевидны.

– Нет, – поспешно возразил Ларс, переходя к доскональному изучению второго гобелена «Убийство желтого дракона». – Я ценю женскую красоту, но жить и действовать предпочитаю, руководствуясь исключительно логикой. Обязывает профессия.

«Вот оно как, надо обязательно просветить Нрэна», – мысленно хихикнула принцесса. Пальцы Злата играли локонами богини, ласкали нежный шелк волос.

– Что ж, рад за вас, редкий по нашим пылким и порывистым временам талант, – глубокомысленно покивал Повелитель Межуровнья и продолжил, словно бы впадая в откровенность. – А сам я, признаюсь, не всегда способен на такое, наверное, не хватает силы воли, а может быть, не обязывает профессия.

Ларс молчал, переключив свое внимание на узорчатый паркет под ногами. Невинное дерево не навевало на него столь мрачных мыслей, как гобелены. Холодная струйка пота побежала по спине.

– Но не смеем вас больше задерживать, – торжественно сказал Злат, пряча усмешку в уголках губ, и напутствовал воина: – Дела прежде всего. Счастливого пути!

Поняв, что его оставляют в живых и отпускают, бог коротко поклонился и стремительно зашагал прочь, пока не вздумали остановить. Мужчина, вернее то, что сейчас маскировалось под мужчину, было слишком зловещей тварью, чтобы любой бог, находящийся в здравом уме, захотел иметь с этим дело. Женщина не маскировалась, но ее откровенная соблазнительность была опасна вдвойне, ведь она пришлась по вкусу самому Повелителю Межуровнья. Ларс чувствовал себя несколько неловко, оставляя приятеля в таком обществе, но накрепко запутавшийся в сетях любви друг ни за что не согласился бы отправиться с ним. Нрэн Лоулендский был бесконечно силен, очень упрям и никогда не слушал чужих советов.

– Какой рациональный бог! – задумчиво хмыкнул Злат. – Разум правит, все чувства под контролем сознания, на коротком поводке. Эта жертва из твоих лапок ускользнула, милая.

– Ничего, найдутся другие, – ничуть не расстроилась принцесса, уже оставившая мысль о соблазнении Ларса. – У меня есть отличная наживка для существ такого типа: суровый брат с длинным мечом.

– Да, только и остается, что использовать Нрэна как приманку, раз он категорически против того, чтобы ты забавлялась с его личным оружием, – отпустил двусмысленную шутку Злат.

– Ты весьма информированный, очаровательный и остроумный собеседник, милый, но, изучая логику общения богов, кажется, пропустил параграф «тактичность». – Глаза принцессы превратились в серые льдинки, а плечо неожиданно ускользнуло из-под пальцев мужчины.

– Вероятно, извини, – признался Злат несколько раздраженно. – За тысячелетия я слишком привык к одному типу общения: я – приказываю, ты – выполняешь или умираешь. Диктат силы, знаешь ли, единственный язык, понятный всем существам.

Повелитель взял богиню под руку и, подведя к софе в нише поодаль, жестом пригласил сесть, а сам опустился рядом. Элия кивнула, показывая, что принимает его формальные извинения.

– Я искал тебя, дорогая, – как ни в чем не бывало продолжил Повелитель, – чтобы спросить: – чем сегодня развлечешь гостя?

– Так, дай минутку подумать, – натянуто улыбнулась принцесса. – Убийство демона было вчера, охота намечается на послезавтра, прогулка под дождем – занятие не слишком вдохновляющее, значит, остается приобщиться к искусству. Хочешь посетить спектакль в Театре Всех Миров? Сегодня дают трагедию «Исоль и Астен». Энтиор говорил о неплохом подборе актеров.

– Театр, – покатал на языке слово Злат, оценивая предложение Элии. – Так я уже давно не развлекался. Согласен. Когда?

– Вечером. Спектакль начинается ровно в семь, чтобы добраться до площади Искусств, нам нужно двадцать минут. Если желаешь телепортироваться прямо в ложу, можешь подходить к моим апартаментам без пятнадцати семь.

– Хорошо, договорились, – принял приглашение мужчина.

– А сейчас мне нужно пойти, перекинуться кое с кем парой слов, прости, – закончила разговор Элия.

– Уступаю желанию дамы, – вынужден был ответить Злат, которому только что, впервые за тысячи лет, указали на плохое воспитание. Чары слежения должны были охранять принцессу не хуже, чем его личное присутствие, но второе с эмоциональной точки зрения было все-таки предпочтительнее.

– Энтиор, я тебя нашла! Здорово! – ликующе объявила Бэль и неожиданно вынырнула из-за угла как раз в ту секунду, когда принц уже поверил, что ему удастся пробраться незамеченным в свои покои и накрепко запереть дверь.

– Прекрасный день, Мирабэль, – подчеркнуто вежливо поздоровался вампир, в который уже раз проклиная свой необдуманный обет.

Привычное формальное приветствие показалось мужчине форменным издевательством. Ибо прекрасным день был лишь для этого кошмара в миниатюре, для Энтиора же грозил обернуться непоправимо испорченным настроением. А маленькая надоеда приплясывала от нетерпения на месте и, видимо, собиралась огорошить вампира очередным потрясающим заявлением.

– Я хочу поиграть в твоих покоях. Пойдем? – предложила девочка, принимая мрачное молчание бога, предвкушающего все муки ада, за пристальное внимание к ее словам.

– Пойдем, – обреченно кивнул принц и стиснул зубы, чтобы не зарычать от отчаяния.

Бэль подпрыгнула еще разок от переполняющего ее восторга и поскорее юркнула в открытую дверь апартаментов брата, пока тот не передумал. Влетев в гостиную, девочка на секунду замерла, решая, с чего начать.

Утопая по щиколотки в мягком густом ворсе темно-вишневого ковра, она медленно подошла к бьющему в центре гостиной фонтанчику. Этот элемент интерьера одно время являлся предметом зависти братьев. Все восхищались фонтаном и досадовали на то, что не им первым пришла в голову такая блестящая идея, заниматься же плагиатом никто не желал.

Прозрачные стенки из искусно ограненного хрусталя с разбросанными по бортику драгоценными камешками переливались всеми цветами радуги, бросая блики на нежно журчащую воду. Темно-красный атлас стен отражался в фонтане, делая влагу похожей на любимый девочкой ягодный сок. Не удержавшись, малышка сунула в фонтанчик ладошку и слизнула прохладные капли. Разочарованно вздохнула. Вода…

Энтиор, опасливо косясь на Бэль, опустился в бархатное бордовое кресло с подлокотниками из резного черного дерева. Богу было даже страшно предположить, что сейчас решит выкинуть малолетняя эльфийка. Та уже успела почти полностью влезть в фонтан, попробовать воду на вкус, перебрать камешки на бортиках, намочить передник и подол синего платья. Кружевной воротничок съехал набок, ленты в косе растрепались, выпустив на свободу тугие рыжевато-каштановые локоны. Малявка была полна энтузиазма.

«Этот ребенок обладает уникальной способностью пачкаться где угодно в рекордно короткие сроки», – мрачно констатировал чистоплюй Энтиор и смерил девочку брезгливым взглядом.

– А теперь пошли, поиграем в сокровищницу, – потребовала Бэль, выбираясь из фонтана и указывая на дверь будуара. – У тебя там столько всяких драгоценностей в шкатулке! Я видела!

Энтиор поморщился, но покорно двинулся вслед за девочкой, стараясь не задеть ее мокрое высочество и гадая, придется ли снова менять ковер в комнате. В мгновение ока малышка оказалась там, где днем раньше учинила полный косметический разгром, и влезла на приглянувшийся вишневый пуфик перед зеркалом, оставляя на его дорогой бархатной обивке мокрые пятна.

– Как красиво! – восхитилась Бэль, откидывая крышку большого хрустального ларца.

Сквозь плотные тяжелые шторы цвета красного вина не пробивалось ни лучика дневного света, но зато в комнате горели магические серебристые шары и отбрасывали прозрачные лунные тени. В их свете хрусталь казался дымчатым, почти нереальным облаком, а драгоценные камни были цветными капельками в нем.

Девочка вытащила из шкатулки несколько изящных булавок для шейных платков, брошь и перстни с крупными камнями. Потом перевернула ларец, рассыпала его содержимое по столешнице и подгребла к себе, оставляя царапины от застежек на полировке. Одно из колец особенно приглянулось Бэль. Она попыталась надеть украшение на палец, но, к сожалению, вещица оказалась малость великовата для девочки. Недолго думая малышка нашла выход – просунула в перстень сразу два пальца и подняла руку кверху, чтобы побрякушка не соскочила. Довольная достигнутым результатом, принцесса принялась нанизывать на руки и остальные перстни из кучи драгоценностей. Очень скоро она стала похожа на маленького нефритового дракончика – ящера, безумно падкого на все блестящие драгоценные камешки.

Немного полюбовавшись плодами своих трудов, Бэль устало опустила руки, и украшения хлынули на ковер радужным дождем.

– Уф, – пробормотала девчушка и, спрыгнув с пуфика, принялась азартно ползать по полу, собирая разлетевшиеся перстни.

Увлекшись процессом, она случайно задела ногой маленький высокий столик. Раздался мелодичный перезвон, любимые бокалы Энтиора из редчайшего джарентийского хрусталя закачались на тонких ножках и начали падать. Энтиор метнулся к ним со стремительностью матери, спасающей из огня любимое дитя, и успел поймать на лету четыре штуки. Остальным повезло меньше. Осколки прекрасного хрусталя брызнули во все стороны. Бэль испуганно прыснула на диван и оттуда широко открытыми перепуганными глазами смотрела на произведенный ею разгром.

Принц с подчеркнутой осторожностью поставил спасенные бокалы на столик и перевел взгляд на кузину. Девчушку обдало жгучей волной ледяной ненависти и жажды убийства.

– Я нечаянно, Энтиор, я нечаянно, – всхлипнула малышка и сжалась в комочек на пурпурном бархате диванных подушек. На глаза набедокурившей Бэль навернулись крупные слезы.

Подхватив одной рукой кузину, будто нашкодившего щенка, принц, стиснув зубы от страшного желания придушить мерзавку, вынес ее в гостиную подальше от хрупких вещей и стекол, усеявших ковер. Подчеркнуто аккуратно положив девочку на кресло, Энтиор подумал: «Ты слишком сильно испытываешь мое терпение, кузина».

– Я попрошу Лейма, и он подарит тебе новые рюмки, – прошептала девчушка, отводя от лица окончательно растрепавшиеся локоны.

Принц издал нервный смешок. Рюмки! Да одна такая «рюмка» стоит целое состояние, куда больше, чем все безделушки из шкатулки с ювелирными изделиями на каждый день! Глубоко вздохнув, вампир в который уже раз проклял свой необдуманный обет и внешне спокойно предложил:

– Бэль, иди, поиграй где-нибудь еще, пока мои слуги уберут комнаты после твоих забав.

Видя, что Энтиор не дерется и не ругается, хоть и страшно бесится, малышка несколько осмелела и заискивающе попросила:

– А можно, я сначала быстренько посмотрю те фигурки в радужном шкафу?

Принц снова подавил истерический смешок и иронично поинтересовался:

– Осколков джарентийского хрусталя мало? Теперь ты решила угробить мою бесценную коллекцию, милейшая кузина?

– Я буду осторожна, обещаю! Хоть издали можно? – продолжала канючить Бэль. – Энтиор, ты же обещал со мной играть, пожалуйста!

– Хорошо, можешь посмотреть издали, – смирившись с тем, что просто так малявка от него не отстанет, тяжело вздохнул бог и, опасаясь, что его могут обвинить в нарушении обета, обреченно продолжил: – Я даже дам тебе подержать в руках одну из фигурок, какую захочешь, но только одну. А потом ты уйдешь и больше не покажешься мне на глаза до завтрашнего дня. Договорились?

– Да! – радостно пискнула девочка и подлетела к огромному, во всю стену шкафу с радужными стеклами, нежно переливающимися всеми цветами под лучами магических шаров.

Множество статуэток, посуда, какие-то и вовсе непонятные вещицы причудливых форм, стоящие на полках, магнитом притягивали маленькую любопытную принцессу. Энтиор, словно тюремщик, маячил у нее за спиной и, собрав последние крохи самообладания, напряженно следил за тем, как Бэль разглядывает его драгоценную коллекцию сначала с пола, приподнявшись на цыпочках, а потом, уже балансируя, забравшись на здоровенный стул. Принца утешало лишь то, что магические стекла шкафа были небьющимися, а за кузину он не слишком переживал. Набьет синяк-другой, так что за печаль? Полуоткрыв от восхищения ротик, принцесса переводила взгляд с одного сокровища на другое и никак не могла решить, что же ей попросить подержать в руках.

– Это! – прошептала наконец девочка, сделав трудный выбор, и, спустившись на пол, указала на небольшую статуэтку, стоявшую в самом центре на нижней полке.

Как назло, это была одна из самых дорогих вещей в коллекции принца. Скрипнув зубами, Энтиор открыл магический замок и бережно извлек статуэтку, сделанную из какого-то неизвестного желтого полупрозрачного камня, будто светящегося изнутри. «Девушка в винограднике» – так назвал ее для себя принц. Лозы, будто живые, вились в причудливом танце, а девушка, тоже словно танцуя, тянулась вверх, чтобы сорвать приглянувшуюся гроздь. Тоненькая, хрупкая, но вместе с тем удивительно гармоничная фигура с приятными округлостями. Густые волосы окутывали ее обнаженное тело, будто плащ.

– Откуда она? Кто ее сделал? – с недетской серьезностью благоговейно прошептала Бэль, очень аккуратно взяв вещь.

– С далекого верхнего Уровня. Ей уже несколько сотен веков, – ответил Энтиор, недоумевая, как маленькой глупой вандалке могла прийтись по вкусу столь прекрасная вещь. – Автор неизвестен. Есть только его вензель «Э», спрятанный вот здесь. – Принц указал острым ногтем на мелкое переплетение лоз у основания статуэтки. Бэль восторженно выдохнула, различив изящную букву незнакомого языка…

Зачарованно глядя на девушку в винограде, принцесса мечтательно прошептала:

– Скажи, Энтиор, а я смогу стать такой, как она, когда вырасту?

– Едва ли, – не сдержавшись, насмешливо фыркнул прекрасный принц и забрал вещицу из ладошек кузины. – Ты будешь маленькой и тощей, как все эльфы.