Текст книги "Игра Первых"

Глава 12
Награда

Закрученное пространство туннеля Ашмара упиралось одним концом в переливчатые Сады Аллара, другим же – во тьму Войда. Между концами-началами располагалась тысяча пространственных отростков-дверей. В середине туннеля особая дверь – пятисотая, с какого конца ни начинать отсчёт – вела в место абсолютного равновесия сил Света и Чёрной Пустоты.

Синий луч вырвался из-за пятисотой двери и ударил в оба конца, отшвыривая одного противника к пограничной территории Хунгара, другого – к границе владений Аллара. Двери-отростки раскрылись. Возникшие в них фигуры рябили золотом и ониксом. За старшими демонами Безликого, призванными Зеницей Ашмара в свидетели поединка Первых, теснились молодые, жаждавшие не пропустить редчайшее зрелище. Участок туннеля между противниками сжался до пятисот шагов, и зрители хорошо видели Первых.

– Призраки? – разочарованно пробежало между дверьми. – Зеница Ашмара для сохранения равновесия решил устроить поединок призраков?!

– Комедия, а не игра Первых!

– Нет, смотрите! Они высвободили истинные образы!

Действительно, мгновенно вылинявшие, ставшие почти неразличимыми, призраки продолжали стоять каждый на своём месте, а навстречу друг другу уже неслись два конных рыцаря. За одним оставался шлейф невыносимо яркого Света, за другим стлалась непроницаемая тьма. Чем быстрее они мчались, тем сильнее растягивался туннель, и казалось, что рыцари не приближаются друг к другу.

– Динамично, но не результативно! – прокомментировал кто-то из зрителей. – Так они скакать будут всю оставшуюся вечность, а до драки дело не дойдёт.

– Экий ты торопыга! – возразили ему. – Дай им разогреться! Они же были в воплощённой форме, застоялись. А драка за ними не заржавеет, не беспокойся! Они уже разминались в туннеле перед началом семестра.

Словно отвечая на чаяния зрителей, Первые сбросили образы рыцарей, и расстояние между ними стало стремительно сокращаться. Сияющая комета рванулась к чёрной туче, выбросившей навстречу бесчисленные нити тёмной энергии. Сгусток Света отпрянул, не подпуская их к себе.

– Вот, началось! Ты на кого ставишь?

– Я на Алларова Первого! Он в прошлый раз демону Хунгара здорово истинный образ потрепал!

– А я на Х-демона. В нём чувствуется задор! Вон как погнал Алларова Первого!

А-демон изредка отстреливал лучами самые резвые щупальца врага, но по большей части отступал, вбирая рассеянный по туннелю Свет.

– И чего, спрашивается, скакал здесь, искры в глаза пускал?! – негодовали зрители. – Такими темпами он в два счёта к своему призраку вернётся! Там его демон Хунгара и прихлопнет вместе с призраком.

– Зеница Ашмара не допустит!

– Почему это? Поединок во владениях Безликого, всё по-честному!

Тьма быстро заполняла туннель. Световой сгусток практически перестал отстреливаться, лишь съёживался всё сильнее.

– Не драка, а избиение младенца! – побежал по дверям ропот. – Смотреть противно!

– Аллар совсем разнежил А-демонов. Бойцы у него перевелись, раз он такому слабаку первый уровень дал!

Сгусток Света превратился в крошечную, едва различимую точку. Тьма сжимала её всё сильнее.

– Кажется, нам пора, ребята, – молодой демон Ашмара не скрывал разочарования. – Ничего интересного уже не будет, а любоваться, как тёмная энергия задушит этого несчастного, я не хочу.

– Между прочим, красиво! – возразили ему. – Совсем как до начала времён.

– И впрямь похоже: Первозданная Тьма, в ней искра Изначального Пламени… Жаль, Большого взрыва не…

И тут рвануло!!! Световая волна пронеслась вдоль туннеля, в бешенстве сметая тьму.

– Хочешь вобрать в себя жемчужный Свет?! – ревел А-демон. – Принимай! Мы с Алейн столько раз смешивали Свет, что мой должен прийтись тебе по вкусу!

Из эпицентра бушующей ярости выплёскивался неиссякаемый шквал лучей. Демон Хунгара не успевал выпускать чёрные щупальца, а по ним уже били ослепительные молнии и застревали в его истинном образе, подобно гарпунам.

– Жаждешь вобрать его весь, до последнего лучика?! Получай! Мало?! Сейчас будет больше!

Тьма превращалась в картину ночного неба, алмазные брызги усыпали её, как звёзды, а лучи всё пронзали, умножая созвездия и галактики… Оторопевшие зрители завороженно взирали, как множественные осколки Света оживают и сливаются между собой, оплавляя остатки тьмы.

– Вот это зрелище… – бежал от двери к двери шёпот.

– Что, не нравится?! Жжётся? – бушевал Хэммил. – Я давно заметил, ты выбираешь в противники того, кто слабей! Любишь добивать раненых, безоружных, не имеющих твоего уровня?! Всё! Твоей игре конец!

В поддержку алмазным осколкам неслись всё новые лучи…

– Алларов Первый сделал из демона Хунгара рваную чёрную тряпку! Да уже и не чёрную, смотрите!

Свет продолжал кромсать тьму, уничтожая разрозненные клочья мрака.

– Интересно, Х-демон сумеет повторить фокус Алларова Первого? Тот ведь поначалу тоже почти исчез, а потом вон какой финт выкинул!

– Не сумеет! А-демон играл в поддавки, но не позволил противнику оттяпать ни искорки своей силы. А Хунгаров Первый уже совсем спёкся!

От чёрной кляксы, оставшейся от демона Хунгара, донёсся вой:

– Прекрати-и-и! Ты победил… Призываю Безликого!

Из проёмов дверей в туннель хлынула синева, выступили вперёд старшие демоны Ашмара, свидетели поединка Первых.

– Безликий внял тебе, Х-демон. До того момента, как Ашмар сообщит вам волю богов, игра Первых приостанавливается. Ты понял, А-демон? Отдыхай!

Но заставить Хэммила остановиться было не так просто.

– Мы не на боксёрском ринге, и отдыхать я не намерен! Или эта тварь именем Безликого поклянётся во веки веков не причинять вреда Алейн ни в истинном образе, ни в воплощённой форме, или я его уничтожу! Сейчас же, не дожидаясь ничьей воли и разрешения! Да услышит меня Ашмар!

Из дверей ударили синие молнии.

– Ашмар внял тебе и не возражает, чтобы демон Хунгара поклялся его именем, если пожелает дать клятву, которую ты требуешь.

– Я жду!

– Клянусь Безликим! Ни в истинном образе, ни в воплощённой форме не причинять вреда А-демону по имени Алейн.

– Ты забыл сказать «во веки веков»! – грозно полыхнул Хэммил.

* * *

Противники ждали за особенной дверью, пятисотой, с какого начала-конца туннеля ни начинать счёт, рядом с Хрустальной Сферой, зависшей точно по центру куба-аквариума. Но вот дверь приоткрылась, их окружили пестрящие золотом и ониксом фигуры старших демонов Ашмара.

– Слушайте волю богов! Игра окончена. Хунгар лишает своего демона первого уровня. Если победитель пожелает воспользоваться правом Первого, может уничтожить врага. Если нет, признавший поражение переводится в двадцать пятую группу Х-потока. Решение за тобой. – Демоны Ашмара обернулись к победителю.

– Правильно ли я понял, что у этой твари уже нет первого уровня? – у точнил Хэммил.

– Совершенно верно, уже нет. И боги не возражают против того, чтобы ты воспользовался правом Первого. Даже Хунгар.

– Отчего же мне помешали воспользоваться правом Первого, когда мой враг тоже имел первый уровень?! И предлагают убить его теперь, когда он стал практически нулём?!

– Сообщи своё решение. Ты воспользуешься своим правом?

– Нет! Пусть убирается в Войд!

Пёстрые фигуры повернулись к побеждённому:

– Ты слышал, Х-демон? Победитель сохраняет тебе вечность!

– Премного благодарен, – криво ухмыльнулся призрак с тёмной кляксой, оставшейся от истинного образа Хунгарова Первого.

Демоны Ашмара вновь обратились к Хэммилу:

– Верни Зеницу Ашмара.

– Доставьте сюда воплощения Алейн и куратора, и талисман будет возвращён.

– Доставим. Теперь слушай волю Аллара! – Демоны Ашмара преисполнились торжественности. – Как победителю в игре Первых тебе в награду даруется вечное блаженство в соединении со Светом твоего бога!

– Прямо сейчас?! – растерялся А-демон. – Не дожидаясь завершения семестра?

– Согласно волеизъявлению Аллара, завершать семестр тебе нет необходимости.

– Но как же… – Алмазный блеск Хэммила померк.

Со стороны призрака с жалкой выцветшей кляксой тьмы донёсся злорадный смех:

– Ха-ха-ха! Аллар тебя прямо-таки осчастливил! Или ты не рад награде? Прости-прощай, жемчужный Свет! Во веки веков! Ха-ха-ха! Отлично придумано! Ты был так великодушен, пощадив меня! Теперь я смогу целую вечность смеяться над тобой и шуткой Аллара!

Луч Хэммила щёлкнул по нему, как по крысе, вышибая за дверь. Демоны Ашмара недоумённо перемигивались, не понимая бурной весёлости, охватившей побеждённого, и мрачной угрюмости победителя.

Едва заметное мерцание возле Хрустальной Сферы возвестило о прибытии двух новых призраков. Один с демоном нулевого уровня, похожим на бесцветный студень, поддерживал второго, чья воплощённая форма имела явные повреждения, зато истинный образ полнился дивным сиянием. Алларов Первый метнулся навстречу и окутал их облаком Света:

– Давай поможем твоему воплощению, Алейн… Ну, вот, порядок.

– Хэммил! – Жемчужное мерцание в ликовании пронизывало облако алмазного Света, стремясь раствориться в нём. – Он не убил тебя, Хэммил!

– Всё хорошо, Алейн. Теперь дай мне талисман.

Вобрав в себя световое облако, победитель обратился к демонам Ашмара:

– Прежний Совет без воли Безликого лишил нашего куратора всех статусов за то, что он посмел вмешаться в игру Первых. Игра окончена. Правом Первого я взываю к Хранителю равновесия!

Демоны Ашмара возмущённо замигали золотом и ониксом. Дерзость Алларова Первого преступала все границы! Взывать к Безликому полагалось через них, никак не напрямую! Но Хэммил уже направил Зеницу Ашмара на призрака с трясущимся студнем внутри.

– Наш куратор всегда следовал твоему закону, Безликий! Все его действия были направлены на сохранение равновесия. Не испросив твоего дозволения, предатели лишили его статуса демона Ашмара, А-куратора и члена Совета. Я прошу у тебя для него справедливости. Верни ему то, что он заслуживает!

Ничего не происходило. Преодолевшие оторопь, пёстрые демоны начали понимающе перемигиваться: наглости-то Алларову Первому не занимать, а вот как отзовётся Безликий, ещё посмотрим!

Приоткрылась дверь. Призрак с тёмной кляксой внутри собрался сунуться в куб-аквариум, но молния шибанула по нему, вышвыривая обратно. И сразу вслед за тем из кристалла ударил синий луч!

Когда он иссяк, стоявший перед Хэммилом призрак больше не трясся – студень исчез. Полупрозрачная фигура переливалась ярким золотом и ониксом. Изумление ветром пронеслось по залу:

– Безликий с тобой согласился, Первый! Вернул тому, за кого ты ходатайствовал, статус демона Ашмара. Статус А-куратора. И статус члена… Нет, кажется, Главы Совета.

– Оставьте нас! – приказал новый Глава.

Демоны Ашмара беспрекословно подчинились.

– Спасибо тебе за Алейн и за всё! – Хэммил протянул куратору талисман.

Некоторое время куратор безмолвно созерцал воспитанников, затем золото и оникс побежали быстрой рябью:

– Ну, рассказывайте, что вы натворили за время моего беспамятства.

– Хэммил обнулил прежний Совет.

– Это сделал не я, Алейн. Безликий изъявил свою волю через Зеницу Ашмара. Как и сейчас, когда я воззвал к нему, чтобы вернуть куратору все статусы.

– Ты воззвал к Ашмару?! Сам?! – изумился куратор. – И Безликий тебе ответил?!

– Он счёл мои просьбы обоснованными.

– Как мы оказались в туннеле?

– Тебя и Алейн перенёс Совет. А меня и демона Хунгара – Зеница Ашмара.

– Что случилось здесь?

– Поединок.

– Из тебя приходится тянуть новости клещами! Каков исход игры Первых?

– Противник признал себя побеждённым. Хунгар лишил его первого уровня. Мне предложили его добить.

– И ты отказался? – Фигура куратора почернела. – Как же ты недальновиден, Хэммил!

– А что я должен был сделать?! Убить Х-демона двадцать пятого уровня?

– Именно так! Боюсь, ты горько пожалеешь о своём великодушии!

– Я взял с него клятву никогда не причинять вреда Алейн.

Однако куратор стоял на своём:

– Как только он лишился первого уровня, тебе следовало его убить! Сразу! Не раздумывая!

Хэммил хотел спросить почему, но его окружило восторженное сияние Алейн:

– Поздравляю! Ты исполнил обещание, данное Аллару!

Победитель попытался скрыть свою подавленность, но разве мог он что-то скрыть от Алейн?!

– Хэммил? Почему ты не рад?

– Аллар пожаловал мне награду. Вечное блаженство в единении с ним. Немедленно.

Жемчужный Свет дрогнул:

– Я не верю! Аллар благословил нас в Белом конусе! Он не разделит нас!

Куратор помрачнел ещё больше.

– Аллару требовалась победа в игре Первых. Теперь ему нужна сила победителя, и он получит её, когда Хэммил соединится с его Светом.

– Но отчего так спешно? – На Алейн было больно смотреть. – Почему мы не можем хотя бы завершить вместе этот семестр?

– Аллар не доверяет вам. Вы вышли из-под его контроля. Он не знает, что вы ещё выкинете, потому и спешит.

– Мы пообещаем, правда, Хэммил?! Поклянёмся чем угодно!

– Куратор, ты как-то предлагал нам перейти в демоны Безликого, – напомнил Хэммил.

– Я запрашивал Ашмара, он отказал, – хмуро ответил куратор.

– Почем у?! – гневно свекнул Хэммил.

– Ни ты, ни Алейн никогда не попадали на нулевой поток, и ваш уровень ни разу не понижался. В любой воплощённой форме, при любых обстоятельствах, даже самых безнадёжных, вы отвергали сущность Хунгара. Почему?

– Просвети нас, куратор, если знаешь!

– Демонов порождает Ашмар. И в каждом Свет Аллара и Чёрная Пустота Хунгара изначально присутствуют в равных пропорциях. Но случаются редчайшие исключения, когда боги-антагонисты создают демонов из собственной сущности. Вам не стать демонами Ашмара, поскольку вас породил не Ашмар. В вас нет Чёрной Пустоты! Вы оба – дети Аллара, рождённые в Белом конусе.

– Тем более! Аллар не может поступить с нами так жестоко!

Куратор покачал головой:

– Как вы не поймёте, что, в отличие от вас и даже от меня, боги не ведают привязанности! На ваше создание Аллар потратил совсем немного собственного Света. Всего две искорки, не более, дальше трудились вы сами. Благодаря вашей работе возникла мощь, превзошедшая ожидания Аллара. Вы оказались способны на то, чего до вас не делал ни один А-демон! Научились перекидывать друг другу силу. Хэммил вынудил демона Хунгара признать поражение. Дважды напрямую взывал к Ашмару, и Безликий исполнял его просьбы. Всё это просто немыслимо! Но главное, вы дерзнули смешать Свет! Этого Аллар вам не простит! Однако единственное, что вы можете сделать, на мой взгляд, – это просить в Белом конусе об отсрочке награды.

* * *

Два луча пронзили устье блистающей раковины-вселенной.

– Подожди меня, Алейн.

Алмазный луч влетел в Белый конус и растворился в потоке благодати.

– Поздравляю с блестящей победой, Хэммил! Бесподобно! Демон Хунгара признал себя побеждённым! Но где твой истинный образ? Мне передали, твой Свет был неисчерпаем, его хватило бы на весь Войд!

– Информаторы преувеличили, Аллар. Благодарю за награду, это всё, о чём только можно мечтать.

– Ты её достоин, Хэммил, прими же…

Хотелось исчезнуть в ласковом Свете Аллара.

– Могу я просить о милости?

– Разве она тебе не оказана?

– Мне оказана, но Алейн…

Благодать исчезла, Свет сделался жёстким и холодным.

– Что Алейн?

– Если бы не помощь Алейн, победа была бы за демоном Хунгара.

– Алейн тоже получит награду. Я дарую Алейн первый уровень.

Не вынеся ожидания, жемчужный луч скользнул внутрь и услышал Слово бога.

– Нет, Аллар! Умоляю! Позволь нам с Хэммилом закончить семестр и потом вместе соединиться с твоим Светом! Не разделяй нас, пожалуйста!

– Алейн, ты, как обычно, думаешь лишь о себе. Не хочешь, чтобы Хэммил достиг истинного блаженства? Я, возможно, пойду навстречу твоим мольбам. При условии, что Хэммил будет просить меня о том же.

– Я прошу о том же, Аллар!

– При условии, что ты, Хэммил, будешь просить о том же после того, как соединишься с моим Светом. Покинь Белый конус, Алейн!

* * *

Алмазный луч смешался со Светом бога, и всё знание мира хлынуло в Хэммила, подобно лавине. Благодать каждой воплощённой формы сосредоточилась в нём! Он стал песней соловья, первой улыбкой ребёнка, поцелуем влюблённых, бессонным ночным вдохновением, щемящей печалью сентябрьского вечера… И вдруг услышал плач. Плакали где-то далеко, на грани мира или даже за гранью. Очень тихо, почти беззвучно. Он был утешением, но плач не прекращался. Он исцелял, но где-то далеко продолжали плакать. Он нёс смирение, но плачущий никак не мог смириться, исцелиться, утешиться…

Ощущение блаженства растворялось в этом плаче, как соль в воде. Зачем нужно открывшееся ему знание, если оно не способно не только избавить от скорби, но даже уменьшить её? Плач нарастал, звучал всё громче, пока Хэммил не понял, что слышит свой собственный голос!

Луч сжался, возвращаясь в самого себя.

– Соединиться с твоим Светом – это действительно всё, о чём только можно мечтать, Аллар. Но внутри меня родилась тоска, растворила благодать, остался только плач, идущий изнутри. Я присоединяюсь к мольбе Алейн. Позволь нам закончить семестр. У нас остались незавершённые дела. То, что Хунгаров Первый посеял на Йот, цветёт пышным цветом. Люди уничтожают друг друга и самих себя. Их легко сбить с толку, и демон Хунгара отлично умел это делать. А мы даже не приступили к своей работе, потому что наши воплощения не успели повзрослеть. Разреши нам с Алейн совершить то, что мы должны и можем за этот семестр. А когда он закончится, позволь соединиться Светом друг с другом и с тобой. Для нас обоих это будет величайшей наградой.

Глава 13
Возвращение

Ждали уже больше часа. Когда подействовало обезболивающее, Таис задремала. Лена как отобрала у сестры кочергу, так и сидела с ней на коленях, нервно поглаживая, словно успокаивала встревоженного зверька. Йа подбрасывал в камин поленца безо всякой надобности: огонь и так весело трещал. Мадам Добрэн мерила комнату шагами, напоминая пантеру в клетке. Внезапно француженка остановилась, уловив со стороны коридора звуки. Кто-то приближался. Несруки быстро переглянусь. Может, наши? Надежда растаяла, едва дверь распахнулась и в ней образовался высокий брюнет. Мадам Добрэн попятилась. Йа поднялся от камина, сжимая в коротеньких ручках полено. Лена вцепилась в кочергу.

Окинув компанию мрачным взором, Ермунганд быстро прошёл к шкафу. Проснулась Таис и порывисто бросилась к вошедшему. Открывать покалеченный рот «гетера» не решалась, но зелёные глаза, полыхавшие возбуждённой радостью, говорили без слов. Не глядя на неё, Ермунганд достал из шкафа чёрный плащ и торопливо натянул.

– Ты что? Уходишь без меня? – прошепелявила Таис, вцепившись в его рукав.

Чувственные губы красавца брезгливо дёрнулись при виде её обломанных зубов.

– Отвяжись!

Ермунганд резко выдернул рукав и повернулся, чтобы выйти, но замер со странной гримасой страха и гадливости. В двери стояла Соня. Её одежда оставалась такой же перепачканной, однако синяки и кровоподтёки бесследно ушли. Весь облик Сони неуловимо изменился. Красивые, хоть и резкие черты лица сестры напомнили Лене мать, а вовсе не убогую отцовскую внешность, которую они столь неудачно унаследовали. Соня сделала несколько шагов к сумрачному брюнету и протянула руку:

– Твой сотовый. Живо!

Собравшиеся затаили дыхание. К всеобщему изумлению, Ермунганд беззвучно вытащил из кармана сотовый и вложил в протянутую ладонь. Соня посторонилась, но Ермунганд ни на шаг не продвинулся к выходу, поскольку в этот момент в дверном проёме появились двое.

Парень, вырядившийся в туго затянутый махровый халат, болтающиеся кальсоны и шерстяные носки, что-то взахлёб рассказывал своей светловолосой спу тнице. Она с улыбкой внимала ему, наклонив голову. Затем вскинула на юношу глаза, провела кончиками пальцев по его щеке и… вдруг увидела, что в нескольких шагах – Ермунганд. Девушка испуганно вскрикнула, парень смолк и крепче обнял её. В комнате повисла напряжённая тишина, нарушаемая только потрескиванием дров в камине.

– Дай пройти, – хрипло выдавил брюнет.

– Я тебя не держу, – холодно отозвался юноша. – Можешь убираться.

Пара вступила в комнату, освобождая проход, и Сонин мучитель стремительно покинул помещение. Таис в ошеломлении и испуге гадала, что всё это значит и что теперь будет с ней. А к ребятам уже спешили друзья!

* * *

Отшумели восторженные возгласы, иссякли радостные объятия и похлопывания. Лёшка и Алька переоделись в собственную одежду, прихваченную братцами по совету мадам Добрэн. Объяснения с родителями, которые уже двое суток не получали известий от блудных чад и не находили места от беспокойства, длились около часа. Лёшка экспромтом сочинял историю о суперском дне рождения: начали праздновать в пятницу в одной квартире, продолжили в субботу в другой, а в воскресенье переместились на дачу. Алька подтверждала, что никто не пил, не курил, не безобразничал… Что делали? Танцевали, показывали фокусы, развлекались физическими упражнениями. Было много весёлых игр и смешных шуток. Почему не звонили и не отвечали на вызовы? Один телефон остался в Лёшиной машине, второй забыли на квартире у друзей.

Ольга Владимировна рассерженно сообщила сыну, что его вдохновенный рассказ не вызывает доверия. Алькина мама добавила, что обоюдная забывчивость тоже наводит на самые нехорошие подозрения, вплоть до того, что их забрали в полицию или они попали в аварию. Лёшка и Алька развеивали нехорошие подозрения, привлекая в качестве свидетелей Лену и Соню. Лена, краснея, подтверждала, что день рождения замечательный и с ними всё в полном порядке. Соня, сверля взглядом беззубую Таис, давала односложные свидетельские показания.

Несруки и мадам Добрэн, устав слушать всеобщую галиматью, вышли в коридор и занялись изучением генеральских трофеев. Через какое-то время к ним присоединились сёстры, затем вышла Алька.

– Мы обещали родителям быть дома через час, – сообщила она.

– За час едва ли успеем. Чего Лёха-то застрял?

– Работает дантистом.

Соня неодобрительно фыркнула и потянула сестру к выходу. Француженка и специалисты по регрессии, не торопясь, последовали за близняшками. Алька осталась дожидаться друга.

Коридор выглядел иначе, чем когда они двигались по нему впотьмах на выручку Соне. В темноте кабаньи морды, оленьи рога и медвежьи шкуры казались пугающими и почти живыми. Сейчас, в неярком свете лампочки, пыльные чучела зверей, убитых ради генеральской забавы, производили жалкое впечатление. Рассматривая их, Алька никак не могла отделаться от мысли, что кто-то из этих животных погиб от выпущенной из винчестера пули калибра семь шестьдесят два. И ещё отгоняла мысль, что не будь с ней в погребе талисмана…

– Пойдём? – Лёшкины ладони легли ей на талию.

Обернувшись к другу, Алька спросила:

– Сколько зубов потеряла Таис?

– Пять.

– И сколько ты ей вставил?

Лёшка пожал плечами:

– Пять, а что?

– Зря! – Алька сощурилась. – Я бы вставила шесть! Пять недостающих плюс острый крысиный зубик посередине.

Названый брат рассмеялся:

– Вот уж не думал, что ты такая мстительная!

– Ты меня плохо знаешь! И вообще я не могу идти!

Лёшкино лицо приблизилось:

– Тебя понести?

– Фу, какой недогадливый! Подсказываю: форсмажор.

– Так за чем стало дело, Аль? Прояви инициативу!

* * *

Они устроились сзади, подальше от всех. В тёплом салоне мини-вэна, на мягком сиденье, Лёшку тут же сморило. По-детски поджав коленки, он уткнулся лицом подруге в живот и мгновенно уснул. Алька машинально перебирала его пепельные вихры. Сколько раз за эти полтора месяца они были на волоске от гибели! Её память превратилась в ветошь, полную прорех. Лёша позже чуть-чуть подлатает дыры, хотя, конечно, многое скроет, чтобы не огорчать её. Как же он осунулся и устал! Алька всматривалась в спящего, а сердце полнилось печалью, как в тот сентябрьский вечер, когда они вышли из клуба. Где-то глубоко внутри тихий голос повторял: «Впереди холод и мрак, но пока наслаждайтесь. Наслаждайтесь в последний раз. Наслаждайтесь и прощайтесь…»