Текст книги "Фавориты правителей России"

Петр Петрович Долгоруков (1777 – 1806)

Петр Петрович Долгоруков – второй сын генерала от инфантерии князя Петра Петровича Долгорукова. В царствование Екатерины II Долгоруков-старший занимал должность московского губернатора и женился на княгине Анастасии Симоновне (в девичестве – Лаптевой) женщине умной и образованной, а потому супруги Долгоруковы считали крайне важным дать своим сыновьям хорошее образование. Как и большинство дворян того времени, Петр Долгоруков-младший был зачислен на военную службу еще в детстве. Пока ребенок рос, «рос» и его военный чин, так что к 15 годам (1792 г.) мальчик уже стал капитаном Московского гренадерского полка. В 1793 г. его повысили до премьер-майора и назначили адъютантом генерал-аншефа Ю. В. Долгорукова, приходившегося мальчику двоюродным дядей. В 1795 г. Петра Долгорукова в звании подполковника перевели в гарнизонный полк генерал-лейтенанта Н. П. Архарова, а через 2 года повысили до полковника. Полк Архарова все это время находился в Москве, поэтому офицеры могли наслаждаться прелестями светской жизни, особо не тяготясь своими служебными обязанностями. Однако молодому горячему Пет ру не по душе было прозябать в Москве – он жаждал реальных дел. Молодой человек написал императору Павлу I прошение с ходатайством о переводе его на действительную военную службу, однако оно было отклонено. Петр рискнул вторично направить прошение императору, но и эта попытка не увенчалась успехом. Письмо было возвращено с повелением впредь не беспокоить государя подобными просьбами. В отчаянии Петр решил сделать «ход конем»: он направил еще одно прошение, но на сей раз не императору, а его наследнику, великому князю Александру Павловичу, и тому удалось склонить отца к изменению его решения. В итоге в сентябре 1798 г. Петр Долгоруков был назначен комендантом Смоленска, также ему было присвоено звание генерал-майора. Молодой человек оправдал оказанное ему доверие. За 3 месяца службы он привел в порядок запущенные дела и отправил донесение о преданности смоленского дворянства престолу. Своей успешной деятельностью на посту коменданта Долгоруков не мог не обратить на себя внимания императора, и в декабре 1798 г. Павел произвел 21-лет него молодого человека в генерал-адъютанты. Приехав в Петербург и лично познакомившись с государем, Долгоруков еще больше понравился тому своей смелостью и прямотой.

На отца Петра Долгорукова был сделан ложный донос, и император Павел предложил своему новому генерал-адъютанту выбрать наказание для людей, оклеветавших его отца. «Накажите их презрением, ваше величество», – ответил князь. Павел, восхищенный его благородством, воскликнул: «Вот Долгорукова кровь!»

В 1799 – 1801 гг. Петр Долгоруков близко сошелся с будущим императором Александром I. Доподлинно неизвестно, какую роль он играл в дворцовом перевороте 1801 г., но его имя в числе заговорщиков упоминается только в воспоминаниях А. Ф. Коцебу, что ставит достоверность этой информации под сомнение.

Так или иначе с воцарением Александра I Петр Долгорукий становится одним из первых лиц в государстве. В 1802 г. император отправил его проверяющим в Виленскую и Гродненскую губернии, которые возглавлял генерал-лейтенант Л. Л. Беннигсен. Долгоруков остался доволен положением дел в губерниях и после его доклада Беннигсена произвели в генералы от кавалерии. В том же году Александр послал Долгорукова в Берлин к прусскому королю, чтобы договориться о дальнейшей встрече обоих монархов. Поручение было секретным, и Петр Петрович блестяще справился с возложенной на него миссией. Он произвел благоприятное впечатление на королевскую семью, вопрос о встрече правителей обоих государств был быстро улажен, после чего Долгоруков вернулся в Петербург. 20 мая 1802 г. Александр отправился в Пруссию, где и встретился с королем Фридрихом Вильгельмом. Сопровождавшая российского императора свита до последнего момента не знала истинной цели путешествия. После возвращения из Пруссии Александр дал Долгорукову новое задание. Князь отправился в Финляндию. В это время между Россией и Швецией как раз назревал острый конфликт из-за финляндских границ. Ситуация складывалась напряженная, и разрыв отношений между двумя державами казался неизбежным. Долгоруков сумел уладить дело и предотвратить такой неблагоприятный исход. Следующие два года Долгоруков провел в Петербурге. Уже в это время князь разрабатывал план борьбы с Наполеоном. Однако замыслы Долгорукова противоречили внешнеполитической линии, которую проводил другой фаворит Александра I – польский князь А. Чарторыйский. Последнего поддерживали Н. Н. Новосильцев, П. А. Строганов и В. П. Кочубей. Тем не менее Долгоруков не побоялся выступить против них. В конце концов для ведения переговоров с Пруссией Александр выбрал именно Петра Петровича.

Существует такая легенда, что однажды за царским столом Петр Долгоруков открыто высказал А. Чарторыйскому следующее: «Вы рассуждаете, милостивый государь, как польский князь, а я рассуждаю, как русский». Чарторыйский не нашел, что возразить, и молчал до конца обеда.

По приезде в Берлин П. Долгоруков был ласково встречен королем Фридрихом Вильгельмом и королевой Луизой. Перед Петром Петровичем стояла задача убедить короля пропустить русские войска, которые спешили на помощь Австрии в борьбе с Наполеоном, через свою территорию. Первоначально Фридрих был против, но Долгорукову удалось склонить его на свою сторону. Решающим аргументом стало известие о нарушении французскими войсками нейтралитета прусских владений в Анспахе.

Узнав об удачном исходе переговоров, Александр I поспешил в Берлин, а затем в Ольмюц, где его ожидал австрийский император. 16 октября 1805 г. произошел небольшой военный инцидент у Вишау, окончившийся победой антинаполеоновских сил. Этот маленький успех вдохновил молодых и неопытных военачальников коалиции. Воинственные и самонадеянные, они требовали немедленных решительных действий. Проигнорировав советы осторожного М. И. Кутузова, они предпочли следовать плану атаки, разработанному австрийским полковником Ф. Вейротером. Среди виновников аустерлицкого провала был и Петр Долгоруков. Предыдущие военные успехи вскружили молодому князю голову. Александр же, довольный действиями своего фаворита, все больше прислушивался к его мнению, пренебрегая советами Кутузова. Несмотря на то что многие приближенные настаивали на кандидатуре генерал-адъютанта Ф. Ф. Винцингероде, император решил послать для ведения последних переговоров с Наполеоном перед Аустерлицкой битвой Петра Долгорукова. Любимец императора вел себя с Наполеоном крайне дерзко и вызывающе, и самоуверенность погубила его. Долгоруков не сумел трезво оценить ситуацию и поддался ура-патриотическим настроениям. Его донесение о прошедших переговорах было крайне легкомысленным и необъективным, но именно оно сыграло роковую роль, утвердив союзников в решении атаковать войска Наполеона на следующий день. Аустрелицкая битва окончилась полным разгромом антинаполеоновских сил.

Надо отметить, что Петр Долгоруков лично участвовал в сражении в колонне войск князя П. И. Багратиона и проявил отвагу и мужество, за что в феврале 1806 г. был награжден золотой шпагой «За храбрость». Современники не без основания обвиняли молодого князя в провале Аустерлицкой битвы, в ответ на что Долгоруков составил две оправдательные записки на французском языке. На следующий день после Аустерлица Александр послал Долгорукова в Берлин, чтобы сообщить королю подробности прошедшей битвы и продолжить переговоры о скреплении союза между Россией и Пруссией. В течение месяца, с декабря 1805 г. по январь 1806 г., Александр получал от князя донесения о происходившем в Пруссии. Возможно, аустрелицкий провал несколько остудил пыл Петра Долгорукова. Об этом можно судить даже по характеру его донесений: четких, ясных, в достаточной мере объективных. Он докладывал о впечатлении, произведенном в Берлине рассказом о подробностях Аустрелицкого сражения, о нерешительности и сомнениях короля, о борьбе между графом К. А. Гарденбергом и графом Х. А. Гаугвицом, завершившейся победой последнего. Долгорукову также удалось узнать о тайном договоре графа Гаугвица с Наполеоном, согласно которому Франция и Пруссия получали принадлежавший Англии Ганновер.

В середине февраля 1806 г. Долгоруков вернулся в Петербург, а уже осенью император отправил его на юг в армию генерала И. И. Михельсона, которая должна была начать боевые действия против Турции. Такое назначение свидетельствовало об охлаждении Александра к своему фавориту. Дело в том, что центр событий в это время находился в армии Л. Л. Беннигсена, сражавшейся с наполеоновскими войсками. Отправка в армию Михельсона означала если не опалу, то во всяком случае утрату прежнего доверия со стороны императора.

Мнения современников о том, что произошло дальше, расходятся. Есть сведения о том, что самоуверенность Долгорукова снова сыграла с ним злую шутку. Старику Михельсону не понравилась чрезмерная активность молодого князя и его привычка вмешиваться во все дела, и генерал пригрозил принять против Долгорукова самые суровые меры. По другим свидетельствам, князя вернул сам император из-за разгрома Пруссии и новых осложнений в отношениях с Наполеоном.

Долгоруков проделал обратный путь в рекордно короткий срок, на перекладных. В самый день приезда он получил аудиенцию у императора. Разговор продолжался долго и, по всей видимости, был не очень приятным. Изнеможение и большое нервное напряжение усугубили лихорадку, подхваченную Долгоруким еще по дороге с юга. Доктора поставили диагноз: гнилая горячка на тифозной почве. Помочь князю врачи не смогли.

Через неделю, 8 декабря 1806 г., Петр Долгоруков скончался в возрасте 29 лет. Похоронен он в Благовещенском соборе Александро-Невской лавры.

Карл Васильевич Нессельроде (1780 – 1862)

Карл Васильевич Нессельроде – государственный деятель, министр иностранных дел. Родился в семье российского посланника в Лиссабоне и гимназическое образование получил в Пруссии. Как и его мать, Карл был протестантом и до конца жизни так и не научился правильно говорить по-русски. Еще в младенчестве он был записан мичманом в русский флот.

В 1796 г. Карл окончил Берлинскую академию и приехал в Петербург. Царствовавший тогда Павел I направил его служить на флот, затем перевел в армию, а в 1799 г. Нессельроде получил чин полковника. Однако ни на флоте, ни в армии он не проявил особых способностей и вскоре был отправлен в отставку.

Карьерные неудачи на военном поприще не заставили Нессельроде отказаться от государственной службы, и он решил попробовать себя в роли дипломата. С 1801 г. уже при новом императоре он служил чиновником русских миссий в Берлине, Гааге, Париже.

После дворцового переворота 1801 г., окончившегося убийством Павла I, Нессельроде был отправлен в Вюртемберг, чтобы известить местного герцога о вступлении на престол Александра I.

Во время службы в Германии Нессельроде познакомился с австрийским дипломатом Клементом Венцелем Лотаром фон Меттернихом. С той поры и до конца жизни Меттерних оставался для Карла кумиром, эталоном дипломата, образцом для подражания. Нессельроде всегда прислушивался к советам своего учителя, а тот, разумеется, использовал его слепое поклонение в собственных целях. Именно со времени знакомства с Меттернихом главной целью дальнейших политических действий Нессельроде стало тесное сближение с Австрией.

В 1807 г. Карл Васильевич был направлен в Тильзит под начало русских уполномоченных князей Д. И. Лобанова и А. Б. Куракина. Вскоре он был назначен советником посольства в Париже, где вновь встретился с Меттернихом, служившим австрийским послом во Франции. Депеши Нессельроде, которые он составлял для русского посла Толстого, писались под влиянием Меттерниха, поэтому в них он крайне недоброжелательно отзывался о Франции, подготавливая почву для будущего союза России и Австрии.

В 1810 г. Нессельроде по собственному желанию был отозван в Россию. События последних лет привели к заметному ухудшению отношений между Россией и Францией. Профранцузские настроения среди русского дворянства уже ослабели, а потому Карл Васильевич со своей ненавистью ко Франции пришелся как раз кстати. Александр I принял его очень ласково и назначил статс-секретарем. Император также пожелал, чтобы в случае войны Нессельроде сопровождал его и отвечал за политическую переписку государя.

В 1812 г. Нессельроде женился на дочери министра финансов Д. А. Гурьева, имевшего большое влияние при дворе, тем самым упрочив свое положение императорского любимца.

С 1812 по 1815 г. Карл Нессельроде находился при Александре I. Перед началом войны с Наполеоном он твердо продолжал придерживаться про австрийской позиции, в то время как канцлер граф Н. П. Румянцев советовал Александру не доверять Австрии и спровоцировать внутри этого государства восстание славян. Александр прислушался к мнению Нессельроде.

После победы над наполеоновскими войсками на территории России, когда М. И. Кутузов советовал выйти из войны, Нессельроде теперь уже вместе с Румянцевым настоял на продолжении боевых действий на территории Германии, чтобы окончательно уничтожить французское могущество. И вновь Александр принял сторону Карла Васильевича.

В 1815 г. Нессельроде присутствовал на Венском конгрессе. В это же время обнаружилось наличие тайного договора между Францией и Австрией против России. Это несколько подорвало его позиции, ведь он всегда видел в Австрии верного союзника своей страны.

В 1816 г. Карл Нессельроде стал управляющим Иностранной коллегии, однако в противовес ему император поручил ведение внешней политики графу И. А. Каподистрии – человеку умному, незаурядному, чьи взгляды на внешнюю политику России в корне отличались от воззрений Нессельроде. В роли арбитра в противостоянии двух министров выступал сам Александр I. При этом симпатии императора все же склонялись в сторону Карла Васильевича (именно его он брал с собой на конгрессы в Аахен, Троппау, Лайбах, Верону). В 1822 г. граф Каподистрия был отстранен от занимаемой должности и вся полнота власти перешла в руки Нессельроде, который, несмотря на конфузию 1815 г., продолжал придерживаться линии сближения с Австрией.

Приход к власти в 1825 г. Николая I также не поколебал его позиций. В 1830 г. в Карлсбаде Нессельроде вновь встретился со своим кумиром Меттернихом. Тот отчитал российского министра за оказание поддержки греческому восстанию. По свидетельству самого австрийца, Нессельроде признал справедливость его упреков.

В 1844 г. Карл Васильевич занял пост государственного канцлера. Чтобы проиллюстрировать методы, с помощью которых Нессельроде вел дела, можно привести такой пример. В 1843 г. адмирал и дипломат Е. В. Путятин предложил Николаю I план экспедиции к восточным морским границам России с Китаем и Японией. Император одобрил проект и приказал снарядить корвет «Менелай». Перед мореплавателями ставились две задачи: наладить торговые отношения с Японией и Китаем, а также осмотреть лиман и устье реки Амур, которые считались в то время недоступными. Проект вызвал горячие протесты Нессельроде, который опасался, что экспедиция спровоцирует разрыв отношений с Китаем и вызовет недовольство европейских стран, особенно Англии. Предлогом для ее отмены стала дороговизна всего предприятия. Министр финансов Е. Ф. Канкрин подсчитал, что на снаряжение понадобятся 250 000 рублей, и поддержал Нессельроде. Экспедиция Путятина была отменена. Тем не менее, чтобы не навлечь на себя гнев Николая I, царедворцы придумали следующую хитрость. К устью Амура был отправлен крошечный бриг «Константин» под командованием поручика Н. В. Гаврилова. Экспедиция была наисекретнейшей и снаряжалась с огромными предосторожностями. Гаврилов честно написал в отчетном донесении, что в тех условиях у него просто не было возможности должным образом выполнить возложенную на него задачу. Однако формально экспедиция состоялась, и Нессельроде доложил Николаю, что его приказание выполнено. По данным Гаврилова, Сахалин – это, как и предполагалось ранее, полуостров, Амур недоступен с моря, а посему не имеет для России никакого значения. В итоге Особый комитет, председателем которого был все тот же Карл Нессельроде, постановил признать Амурский бассейн владениями Китая и навсегда отказаться от всех притязаний на эту территорию. Только в 1849 г. экспедиция под командованием Г. Н. Невельского окончательно доказала то, о чем давно уже знали японцы: Сахалин – это остров.

В 1849 г. Нессельроде склонил Николая I вмешаться в дела Австрии и помочь в усмирении венгерского восстания. Крымская война также была развязана не без участия министра иностранных дел. В 1856 г. Карл Васильевич был отправлен в отставку Александром II.

На протяжении всей своей жизни Карл Нессельроде был ярым противником всякого свободомыслия, вообще любого свободного стремления не только в России, но и во всем мире. Неоднократно он высказывался за ужесточение цензуры. Кроме того, он был сторонником крепостного права в России, считая, что оно полезно как для помещиков, так и для крестьян. Незадолго до реформы 1861 г. Карл Васильевич высказывал опасения, что отмена крепостного права разрушит патриархальный уклад русского быта.

Александр Николаевич Голицын (1773 – 1844)

Александр Николаевич Голицын – князь, русский государственный деятель, министр народного просвещения – родился в 1773 г. При Екатерине II он был зачислен в пажи, и, находясь с детских лет при дворе, достаточно тесно сошелся с внуками императрицы – великими князьями Александром и Константином. Он был постоянным участником их детских игр, а позже приобрел славу галантного остроумного кавалера. Однако воцарение Павла I на время прервало его бурно начинавшуюся карьеру придворного: император выслал Голицына из Петербурга.

Александр I возвратил своего друга детства из ссылки, и в 1802 г. Голицын был назначен обер-прокурором Сената, а в 1803 г. возглавил Святейший синод и получил должность статс-секретаря.

В 1808 г. Александр Николаевич был в числе государственных деятелей, сопровождавших Александра I в Эрфурт на встречу с Наполеоном. В 1810 г. к его обязанностям прибавилась еще одна – он стал главноуправляющим иностранными исповеданиями, сохранив прежние должности в Сенате и Синоде. В том же году он вошел в состав Государственного совета.

При знакомстве с биографией Голицына может возникнуть ощущение, что на самом деле под этим именем существовали два разных человека. Молодой Голицын был типичным вольнодумцем рубежа XVIII – XIX вв. Жизнерадостный, веселый, несколько легкомысленный, он не особенно интересовался общественной деятельностью, предпочитая жить в свое удовольствие. Вопросы религии также мало его увлекали.

Назначение на пост обер-прокурора Синода стало для Александра Николаевича неожиданностью. По всей видимости, Александру I просто был нужен на этой должности свой человек, поэтому характер и предпочтения будущего обер-прокурора в расчет не принимались. Однако с годами в Голицыне произошла серьезная перемена – он стал все больше погружаться в мистико-религиозные учения, а благочестие стало для него главным признаком истинного просвещения.

В 1816 г. Голицын был назначен министром народного просвещения. Годом позже это ведомство было объединено с министерством духовных дел. Новое учреждение опять-таки возглавил Александр Николаевич, правда, при этом император освободил его от должности обер-прокурора.

А. С. Пушкин написал на Александра Голицына эпиграмму, в которой недвусмысленно намекал на его нетрадиционную сексуальную ориентацию. Эта эпиграмма начинается словами «Вот Хвостовой покровитель…»

Взгляды и убеждения Голицына отразились на системе школьного образования. Во главу угла ставилось благочестие, образование оказывалось в прямой зависимости от религии, усилилась цензура. Литературные произведения подвергались придирчивому рассмотрению на предмет наличия признаков инакомыслия и нарушения пресловутого благочестия.

В 1813 г. в России было создано Библейское общество, деятельность которого широко развернулась в годы работы Александра Голицына министром просвещения. Целью Российского Библейского общества было создание переводов Библии и отдельных книг Ветхого и Нового Заветов на русский язык и другие языки народов Российской империи для дальнейшего распространения их на территории государства.

Библейское общество считалось христианской внеконфессиональной организацией. Оно установило тесные связи с Лондонским Библейским обществом, со многими деятелями которого Голицын был знаком лично. Среди прочих можно назвать Джона Веннинга – богатого негоцианта, крупного мецената, устраивавшего в России благотворительные учреждения по английскому образцу. Еще одним знакомым Александра Николаевича был Джордж Борро – известный английский путешественник, который специально приехал в Россию, чтобы в рамках деятельности Библейского общества перевести Священное Писание на маньчжурский язык. Борро стал также первым переводчиком произведений А. С. Пушкина на английский.

Уже упомянутое увлечение Голицына мистицизмом и различными религиозными учениями вызывало неприятие деятелей православной церкви. Распространялись упорные слухи о гомосексуальных предпочтениях князя Голицына и о его сожительстве с В. Н. Бантышом-Каменским. В конце концов император вынужден был отправить Голицы на в отставку, оставив за ним лишь должность главноначальствующего над почтовым департаментом.

Хотя князь и потерял свое влияние при дворе, он сохранил личную привязанность Александра I. Император даже посвятил его в проблему престолонаследия, которая держалась в тайне.

При Николае I Голицын вернулся на государственную службу и в 1839 – 1841 гг. исполнял обязанности председателя общих собраний, а также являлся президентом «Человеколюбивого общества» и участвовал в делах «Попечительного о тюрьмах общества».

В 1843 г. Голицын уехал в Крым, где и умер в 1844 г.