Текст книги "Фавориты правителей России"

Сергей Семенович Уваров (1786 – 1855)

Сергей Семенович Уваров – русский государственный деятель, министр просвещения и автор так называемой «теории официальной народности» – происходил из старинного дворянского рода. Его отец служил адъютантом у Г. А. Потемкина, а крестной матерью мальчика была сама императрица Екатерина II.

Отец Сергея умер, когда ему было 2 года. Мать, плохо разбиравшаяся в хозяйственных делах, растратила все небольшое наследство, оставшееся от мужа. Сама едва сводя концы с концами, она решила отдать обоих сыновей на воспитание своей сестре – жене князя Б. И. Куракина. Положение нахлебника, живущего из милости в доме родственников, не могло не сказаться на характере Сергея. Понимая, что в жизни он может рассчитывать только на себя, мальчик стал усердно учиться. Любовь к наукам сохранилась у него до конца жизни. Он получил хорошее домашнее образование, а в 1801–1803 гг. посещал лекции в Геттингенском университете в Германии.

Сергей Уваров владел 7 языками – как новыми, так и древними, а также слыл знатоком истории.

В 1801 г. юный Уваров поступил на службу юнкером в Коллегию иностранных дел. На тот момент ему исполнилось 15 лет.

В 1806 г. Сергей стал дипломатом в русском посольстве в Вене, а в 1809 г. был направлен секретарем посольства в Париж. За границей он подружился со многими видными учеными и литераторами той поры, в частности с И. Гете и В. Гумбольдтом. Обладая литературным талантом, Уваров и сам писал труды по филологии и античности. Здесь ему пригодились способности к иностранным языкам – его работы были написаны на французском и немецком.

Окончательное разорение семьи Уваровых положило конец многообещающей дипломатической карьере Сергея Семеновича. В 1810 г. для поправки финансовых дел он по расчету женился на дочери тогдашнего министра просвещения А. К. Разумовского. Этот выгодный брак также помог ему получить место попечителя Петербургского учебного округа и чин действительного статского советника.

В 1811 г. Сергей Уваров был избран почетным членом Петербургской (Императорской) академии наук, а с 1818 по 1855 г. пребывал в должности ее президента. За 37 лет своего президентства он коренным образом перестроил структуру Академии, а разработанная им система сохраняется и в наши дни.

Заступая на пост президента, Сергей Семенович обратился к своим коллегам с речью, в которой отразились его либеральные воззрения того времени. Позже его убеждения изменились кардинальным образом. Именно эту перемену мировоззрения Уварова имел в виду литератор Н. И. Греч, когда писал, что за ту речь 1818 г. он впоследствии «сам себя посадил бы в крепость». Однако пока Сергей Семенович Уваров оставался убежденным либералом и другом просвещения.

В 1815 г. по инициативе Уварова было создано литературное общество «Арзамас», объединившее многих великих русских писателей. Так, в нем состояли, например, В. А. Жуковский, А. С. Пушкин, Н. М. Карамзин, А. И. Тургенев.

М. М. Сперанский называл Уварова «первым русским образованным человеком».

В 1816 г. Уваров, как ранее отмечалось, получил должность попечителя Петербургского учебного округа. Все это время он продолжал заниматься научной и литературной деятельностью и получил известность как автор научных трудов «Об элевзинских мистериях», «Император Александр и Бонапарт», написанных на французском языке, а также ряда сочинений по античной культуре.

В 1821 г. в Российской империи произошли серьезные изменения. Александр I окончательно отошел от своих первоначальных прогрессивных устремлений, отказался от либеральных реформ, а место его ближайшего соратника занял А. А. Аракчеев, на советы которого император и стал опираться в выборе политического курса. Либерал Уваров был уволен с поста попечителя Петербургского учебного округа. По другим сведениям, он ушел в отставку добровольно, чтобы продемонстрировать свое несогласие с новым положением дел.

Так или иначе, очень скоро Сергей Семенович захотел продолжить свою карьеру. Не имея других вариантов, он согласился занять должность директора департамента мануфактур и внутренней торговли, а также заемного и коммерческого банков. В сфере финансов он разбирался плохо, поэтому основную ставку делал на то, что начальство оценит его преданность и благонадежность, а не на какие-либо реальные заслуги. Таким образом, в прошлом убежденный либерал Уваров перешел в лагерь консерваторов и охранителей существующего порядка.

С приходом к власти Николая I карьера Сергея Семеновича вновь пошла в гору. В 1826 г. он стал сенатором и членом Государственного совета, а в 1831 г. в одной из служебных записок высказал мысль о необходимости просвещения крепостных крестьян до отмены крепостного права. Эта идея была близка Николаю I.

В 1831 г. С. С. Уваров перевел на французский язык оду А. С. Пушкина «Клеветникам России».

В 1832 г. Уваров был назначен товарищем министра просвещения. К тому же периоду относится рождение «теории официальной народности», выдвинутой им и с энтузиазмом подхваченной николаевским правительством. Согласно этой теории, во избежание распространения всякого свободомыслия, юношество надлежало воспитывать «с теплою верою в истинно русские хранительные начала Православия, Самодержавия и Народности, составляющие последний якорь нашего спасения». Эти три принципа, по замыслу Уварова, должны были лечь и в основу всех сфер жизни Российской империи.

Довольно сложно дать однозначную оценку значению «уваровской триады» и той роли, которую она сыграла в истории России. С одной стороны, Сергей Семенович стремился утвердить мысль об уникальности и самобытности путей развития России, так как ориентацию на западный образец он считал губительной для своего Отечества. С другой стороны, воплощение принципов православия, самодержавия и народности привело к ужесточению цензуры, преследованию всяких проявлений независимости и открытости мышления – той самой уникальности, за которую так ратовал сам Уваров.

В 1833 г. Сергей Семенович стал министром народного просвещения и председателем Главного управления цензуры. На этих постах он мог без труда воплощать в жизнь свою теорию. В 1846 г. император удостоил его графского титула.

В 1849 г. Сергей Семенович Уваров ушел в отставку, а в 1855 г. скончался в Москве.

Александр Дмитриевич Балашов (1770 – 1837)

Александр Дмитриевич Балашов (или Балашев) – российский государственный и военный деятель, сын сенатора. Александр Балашов учился в Пажеском корпусе и в 1791 г. в звании поручика поступил в лейб-гвардии Измайловский полк. Однако служба в гвардии требовала значительных финансовых затрат. Поэтому в 1795 г. Балашов перевелся в Астраханский гренадерский полк. К этому времени он уже дослужился до чина подполковника.

В 1797 г. Балашов руководил формированием Казанского гарнизонного полка, а в 1798 г. получил звание полковника. Уже через год, в 1799 г., Александр снова получил повышение: был произведен в генерал-майоры. Тогда же последовало новое назначение: Балашов стал исполнять обязанности коменданта Омской крепости и шефа Омского гарнизона. Однако вскоре у него произошел конфликт с генерал-прокурором, из-за чего в январе 1800 г. Александр Дмитриевич был отправлен в отставку.

Долго прозябать без дела ему не пришлось. 19 ноября 1800 г. Балашова вернули на службу и вскоре назначили ревельским военным губернатором и шефом Ревельского гарнизонного полка. Два года спустя его снова уволили в отпуск, а затем направили состоять при армии. Карьера Александра Балашова и дальше продолжала развиваться по схожему сценарию: назначение следовало одно за другим, чередуясь с отставками и краткими паузами.

В августе 1804 г. Александр Дмитриевич – шеф Троицкого мушкетерского полка, в ноябре того же года последовала отставка, а уже в декабре он получил должность московского обер-полицмейстера. В ноябре 1807 г. Балашов стал генерал-кригс-комиссаром, а менее чем через полгода, в марте 1808 г., его назначают петербургским обер-полицмейстером. Находясь в этой должности, он познакомился с императором. Александр I оценил его способности и впоследствии всегда оказывал ему покровительство.

В 1809 г. Балашов стал петербургским военным губернатором, а также получил звание генерал-лейтенанта. На посту губернатора он сделал очень многое: разделил Санкт-Петербург на 12 административных единиц, расширил территорию города за счет образования Нарвской части. По указанию Александра Дмитриевича берега реки Мойки были обрамлены гранитом. В годы его губернаторства был освящен Казанский собор, основаны Институт корпуса инженеров путей сообщения и Царскосельский лицей, открылось здание Биржи.

С учреждением в 1810 г. Государственного совета он стал его членом. С того же года начал совмещать должность военного губернатора с обязанностями министра полиции. Весной 1812 г. Балашов лично произвел арест М. М. Сперанского. По какой-то причине это стало одним из самых известных «деяний» петербургского губернатора. Вскоре после ареста Сперанского Александр I освободил Балашова от должностей губернатора и министра полиции, чтобы взять его с собой в Вильно.

13 июня 1812 г. император вызвал к себе Александра Дмитриевича и приказал как можно скорее доставить письмо Наполеону. Пробыв в дороге всю ночь, Балашов уже на рассвете достиг французских аванпостов. Ему не сразу удалось получить аудиенцию у Бонапарта, сначала с российским парламентером беседовали И. Мюрат и Л. Даву. Лишь 18 июня его принял сам Наполеон.

В переданном через Балашова письме Александр I предлагал Бонапарту немедленно покинуть пределы Российской империи и считать военное вторжение простым недоразумением. Наполеон в довольно дерзкой форме отверг предложение Александра, и 22 июня 1812 г. Балашов уехал с ответным письмом к своему императору.

Существует легенда, что в завершение беседы с Балашовым Наполеон иронично поинтересовался, какая дорога на Москву ближайшая. «Карл XII шел через Полтаву», – ответил Балашов, намекая на знаменитую Полтавскую битву, в ходе которой войска Петра I разгромили армию шведского императора, до той поры казавшуюся непобедимой, остановив вторжение шведов в Россию.

Балашов был в числе подписавших письмо Александру I с просьбой покинуть действующую армию и скрыться в столице. Он же сопровождал императора до Москвы и Петербурга, а после Бородинского сражения Александр Дмитриевич ездил в Москву, чтобы оценить масштаб разрушений.

С 1813 г. он участвовал в военных действиях против наполеоновской армии. Когда исход войны был уже ясен, Балашова прочили в генерал-губернаторы Парижа. Однако как раз в это время Александр несколько охладел к своему бывшему фавориту и о блестящем назначении пришлось забыть.

В 1816 г. Александр направил Балашова в Неаполь, поручив ему заключение мирного договора с Мюратом. А в 1817 г. Александр Дмитриевич служил при дипломатической миссии в Вюртемберге. С 1819 г. начинается новый виток его карьеры. Император назначил Александра Дмитриевича министром полиции, а после упразднения этого министерства сделал генерал-губернатором Орловской, Тульской, Рязанской, Тамбовской и Воронежской губерний.

Здесь Балашов пытался осуществить ряд реформ, предусмотренных Государственной уставной грамотой. Особое внимание Александр Дмитриевич уделял развитию народного просвещения, повышению эффективности делопроизводства и сбора налогов. В 1823 г. с согласия Александра I Балашов поставил в Рязанской губернии своего рода эксперимент по изменению способа управления – был создан губернский совет чиновников, который со временем должен был стать местным представительным органом самоуправления. Однако в 1825 г. к власти пришел Николай I, и эксперимент спешно свернули. В 1828 г. была ликвидирована и сама должность генерал-губернатора.

В 1826 г. Балашов был членом Верховного уголовного суда, разбиравшего дело декабристов.

После отставки в 1828 г. Александр Дмитриевич фактически отошел от государственных дел, хотя в течение последующих лет получил еще два назначения: в 1830 г. стал членом Сената, а в 1832 г. вошел в состав Военного совета.

В 1834 г. Балашов ушел в отставку по состоянию здоровья. В течение 1834 – 1837 гг. он несколько раз ездил за границу на лечение. Скончался Александр Дмитриевич в мае 1837 г. в Кронштадте и был похоронен в усыпальнице церкви Святого Покрова села Покровского.

Алексей Андреевич Аракчеев (1769 – 1834)

Алексей Андреевич Аракчеев – личность в российской истории весьма неоднозначная, хотя и одиозная. В советских учебниках он именовался ни больше ни меньше, как непременно «крепостником», «временщиком», «крайним реакционером», «врагом реформ и просвещения». Хотя бытовало, да и до сих пор живуче утверждение, что Аракчеев был малообразованным «истинно русским неученым дворянином» (как именовал его историк Н. А. Троицкий). Образование он тем не менее получил в одном из самых блестящих военно-учебных заведений того времени – Петербургском артиллерийском и инженерном шляхетском кадетском корпусе. Мало того, он сумел пройти 7-летний курс обучения за 4 года, получив на выпускном вечере вызолоченную медаль за прилежание в учебе. Алексей Аракчеев в числе немногих выпускников был оставлен в корпусе в качестве преподавателя математики и артиллерии в звании поручика. Вряд ли даже сейчас кто-нибудь решится назвать его неучем.

А жизнь будущего графа Аракчеева начиналась совсем не просто. Родился он в 1769 г. в деревне Гарусово Вышневолоцкого уезда Тверской губернии в семье потомственного военного. И хотя род Аракчеевых славился храбростью и усердием в воинской службе, был он тем не менее обедневшим настолько, что отцу будущего генерала пришлось буквально по рублю собирать необходимые 200 целковых на образование старшего сына, выпросив три из них даже у митрополита. Поговаривали, что Андрей Андреевич ради будущности своего сына бросился в ноги директору артиллерийского кадетского корпуса, а тот сжалился, и принял Алексея на учебу.

Аракчеев настолько преуспел на преподавательском поприще, что впоследствии был рекомендован как способный офицер графу Н. Салтыкову, президенту Военной коллегии, а тот протежировал его поступление помощником к великому князю – наследнику престола Павлу. В то время будущий император создавал в Гатчине свои войска «для экзерциций», и Аракчеев быстро перенял навыки прусской системы обучения войск, перед которой благоговел князь-наследник. Павел, взойдя на трон, не забыл своего преданного клеврета: Аракчеев был пожалован чином генерал-майора, орденом Святой Анны 1-й степени, вотчиной Грузино в Новгородской губернии и постом коменданта Петербурга. В отличие от своего патрона, частенько менявшего милость на гнев, и наоборот, Алексей Аракчеев, получив графский титул и начертав на гербе свой девиз «Без лести предан», хранил верность своим хозяевам буквально до гроба. И в этой почти собачьей преданности не было ничего наносного или фальшивого. Меньше всего Аракчеева можно было заподозрить в своекорыстии. Примечателен факт: когда Павел I подарил генералу собственный портрет в рамке, усыпанной драгоценными камнями, Аракчеев портрет оставил себе, а рамку вернул.

Для Павла Аракчеев был незаменим: он помог провести ряд мероприятий, которые помогли модернизировать организацию артиллерии и всей русской армии, причем в средствах для достижения этих целей не стеснялся, чем снискал себе нелестную славу. «Знаю, что меня многие не любят, потому что я крут, – говорил генерал, – да что делать?» Говорят, что перед самой смертью Павел в очередной раз сменил гнев на милость, отозвав Аракчеева из ссылки, однако тот был задержан на въезде в Петербург по распоряжению самого графа Палена и не успел спасти своего патрона от неминуемого покушения. Также ходили слухи, что Павел буквально «завещал» Аракчеева престолонаследнику Александру.

Император Александр I по молодости и наивности поначалу немного посмеивался над Аракчеевым, чуточку презирал его, но потом обнаружил, что просто не может без него обходиться. В 1803 г. назначенный инспектором всей артиллерии генерал Аракчеев активно внедрял новую ее организацию и развивал систему ее снабжения. Эти нововведения весьма пригодились в военной кампании 1805 г., когда он сумел моментально наладить доставку в армию артиллерийских боеприпасов. После той кампании он сосредоточил свое внимание на подготовке артиллерийских кадров и даже составил «Наставление батарейным командирам», пригодившееся в совершенствовании тактики русской артиллерии в дальнейших сражениях начала ХIХ в.

В 1808 – 1810 гг. военный министр Аракчеев принимал деятельное участие в проведении военных реформ, что укрепило русскую армию в подготовке к Отечественной войне 1812 г. Особенные перемены были заметны именно в артиллерии, которая была выделена в отдельный род войск, составленный из рот и бригад; введена система экзаменов, учебных занятий и боевых стрельб, отрегулирована материальная часть, создан научно-технический отдел при артиллерийском управлении, начато издание «Артиллерийского журнала». Однако и тщеславие не было чуждо кристально честному Аракчееву. Так, разобиженный на то, то создание Государственного совета состоялось без всякого его участия, он в январе 1810 г. отпросился с поста военного министра, объясняя свой демарш тем, что время-де требует «более просвещенных министров». Усовестивившись, император назначил верного Алексея Андреевича в Государственный совет председателем департамента военных дел.

Во время Отечественной войны 1812 г. генералу Аракчееву дел хватало: он постоянно занимался вопросами подготовки резервов для армии и снабжения ее продовольствием. Когда император в декабре 1812 г. собрался выехать к армии, он взял с собою Аракчеева и уже не отпускал его от себя до окончания военных действий в Европе. По окончании военной кампании 1812 г. Александр I даже вознамерился присвоить любимому верноподданному звание генерал-фельдмаршала, но Аракчеев скромно отказался, посчитав такую честь для себя слишком высокой.

Почему-то основным деянием генерала Аракчеева принято считать пресловутые военные поселения, возникшие после войны 1812 г. Крепостное ярмо, удесятеренное тяжестью солдатчины и казарменной регламентацией быта, явилось для солдат-победителей воистину «царской милостью». Ибо автором этого «ужаса аракчеевщины» был никак не Алексей Андреевич, а его патрон – император Александр I, который любил появляться в имении Аракчеева Грузине без предупреждения – как снег на голову. И каждый раз поражался необыкновенному, своеобразно гигиеническому порядку, царившему на улице села. Все в Грузине было выстроено по немецкому порядку: вылизанные двухэтажные домики на две семьи, чудесно выметенные дороги, никаких пьяных или бездельников на улице. И император загорелся благой, как ему казалось, идеей солдатских поселений. Суть их сводилась к тому, чтобы солдаты не только несли службу, но и занимались земледелием. И все это по приказу: когда пахать, когда сеять, когда фрунтовой и всякой другой военной подготовкой заниматься… Аракчеев, исключительно при помощи палок да побоев наводивший идеальный порядок в своей вотчине, моментально понял всю тщету и бесполезность царских мечтаний. Но, будучи ревностным служакой, не привыкшим обсуждать приказы начальства, тут же взялся за дело. В Новгородской губернии возникли требуемые военные поселения, чтобы государь имел возможность полюбоваться на сбывшуюся свою мечту. В реальности несчастным крестьянам в солдатской форме строго предписывалось все на свете: не только как и когда заниматься земледелием, но даже сколько и каких горшков иметь в доме, как и куда их ставить. Не мудрено, что солдат-пахарь вскоре волком взвыл от такой царской «милости». Одно за другим последовали крестьянские выступления, которые жестоко подавлялись.

Военные поселения просуществовали вплоть до смерти Александра I, а потом незаметно сошли на нет. К 1815 г. могущество всесильного графа Аракчеева стало столь безоговорочным, что его по праву считали чуть ли не первым лицом в государстве. Ни один чиновный вельможа не мог рассчитывать на аудиенцию у императора, если на то не было разрешения сиятельнейшего Алексея Андреевича. Приемная в его доме начинала заполняться с четырех утра. Министры и другие сановники томились в ожидании по нескольку часов. Но тут из Грузино пришла весть, которая буквально подкосила всесильного графа: ночью дворовые люди зарезали многолетнюю любовницу Аракчеева – некую Настасью Минкину, бабу необъятной толщины и такой же необъятной злобности. С детства ненавидевшая односельчан, эта дочка конюха, завоевав благорасположение барина, порола их за самые невинные промахи. Особой «любовью» Минкиной пользовались дворовые девки, с которыми она обращалась особенно люто – одной даже обезобразила лицо с помощью щипцов для завивки волос. Аракчеев, сраженный вестью о кончине любовницы, в делах, скорее, стал похож на сомнамбулу – ни к чему не проявлял должного интереса. Даже когда провокатор И. Шервуд доложил ему о готовящемся заговоре, он и пальцем не пошевелил для того, чтобы предотвратить декабрьское (1825 г.) восстание на Сенатской площади. Тем более, что обожаемый император Александр к тому времени уже ушел в мир иной, еще больше разбив сердце своего преданного вассала.

Аракчеев изо всех сил старался так же верно служить новопомазанному императору Николаю I, как служил его отцу и брату, но пик его политической активности уже прошел. Теперь он занимался тем, что возводил в собственном имении мемориал памяти любимого императора Александра. Когда здравствующий император Николай I пожаловал Аракчееву 50 000 рублей на лечение, граф распорядился щедрым подарком по-своему: учредил пять стипендий имени Александра I при Павловском институте по воспитанию дворянских дочерей в Новгородской губернии. Такую же сумму он завещал на написание полной и достоверной книги о жизни и деятельности почившего в бозе императора, которую следовало издать через 100 лет (к 1925 г.). К тому времени, по подсчетам самого Аракчеева, капитал должен был превысить 800 000 рублей. Этот поступок лишний раз доказывает, насколько Аракчеев был уверен в правильности своего курса и не боялся суда потомков. Накануне своей смерти граф внес в казну 300 000 рублей, на проценты с которых должны были постоянно учиться 12 воспитанников Новгородского кадетского корпуса. После кончины Аракчеева в 1834 г. Николай I особым указом передал имение Грузино и все деньги, оставшиеся после смерти графа, в распоряжение того же Новгородского кадетского корпуса, который стал именоваться аракчеевским. В него же перекочевала значительная часть богатейшей библиотеки генерала, насчитывавшей 15 000 томов, в том числе и на иностранных языках, и его архива.