Текст книги "Фавориты правителей России"

Фрол Романович Козлов (1908 – 1965)

Фаворит Хрущева, «второй человек в государстве», как любил он себя называть, Фрол Романович Козлов родился в деревне Лощилино Касимовского уезда Рязанской губернии (ныне Касимовский район Рязанской области) 5 августа 1908 г. в крестьянской семье. В молодости он работал на фабрике «Красный текстильщик» в городе Касимове, а в 1926 – 1928 гг. выдвинулся на комсомольской работе.

В 1928 г. Фрол становится учащимся рабфака, затем студентом Ленинградского политехнического института. Далее энергичный и цепкий Фрол Козлов быстро поднимается по карьерной лестнице – становится инженером, начальником смены и в течение 3 лет достигает должности секретаря парткома, парторга ЦК ВКП(б) на металлургическом заводе в Ижевске. С 1940 г. он занимает должность секретаря Ижевского горкома ВКП(б) Удмуртской АССР, а в 1944 г. – ответственного организатора, инспектора Управления кадров в аппарате ЦК ВКП(б).

Все его коллеги отмечали недюжинную хватку Фрола Романовича и хорошее знание им хозяйственного материала, при этом он всегда поддерживал генеральную линию партии и был сторонником жестких репрессивных методов устранения инакомыслящих. В 1947 – 1949 гг. он занимал должность второго секретаря Куйбышевского обкома ВКП(б), откуда в 1949 г. его забирают в Ленинград, где он трудился в должности парторга ЦК ВКП(б) на Кировском заводе.

Упорно растущего по карьерной лестнице «верного партийца» замечает руководство, которому импонируют несгибаемая преданность Козлова, его практичный крестьянский ум, упорство в достижении цели и которое забавляет его грубая лесть по отношению к вышестоящим. Современники говорят, что Фрол Романович не чуждался интриг во внутрипартийной борьбе и любил заранее обговорить решающие вопросы, хотя во многих случаях действовал спонтанно. С января 1950 г. он уже первый секретарь Ленинградского горкома ВКП(б), а с февраля 1952 г. – второй секретарь Ленинградского обкома ВКП(б).

Этот головокружительный рост объяснялся личными качествами Козлова. Вместе с В. М. Андриановым, присланным из аппарата ЦК ВКП(б) на пост первого секретаря Ленинградского обкома, Фрол Романович успешно провел жесткую чистку партийных кадров, выдвинутых А. А. Ждановым и А. А. Кузнецовым. С ноября 1953 г. Козлов уже занимает должность первого секретаря Ленинградского обкома КПСС.

Произошедшая в 1954 г. реабилитация жертв так называемого «Ленинградского дела» чуть было не повлекла за собой арест Ф. Козлова и В. Андрианова. Слишком много свидетелей, незаслуженно подвергшихся репрессиям, дали свои показания против этих партийных функционеров. Только снисхождение Н. С. Хрущева к своему «верному соратнику» спасло Козлова от заслуженного наказания.

Ф. Козлов развернул активную деятельность по выполнению требований, изложенных в письме ЦК КПСС к партийным организациям «Об усилении политической работы партийных организаций в массах и пресечении вылазок антисоветских, враждебных элементов» от 19 декабря 1956 г. Он регулярно направлял в ЦК КПСС отчеты о лицах, исключенных из партии и комсомола и выселенных из Ленинграда, и требовал увеличить лимиты на выявление «врагов народа» среди руководителей всех уровней.

В декабре 1957 – марте 1958 г. Фрол Козлов занял пост Председателя Совета Министров РСФСР. Оставаясь сторонником репрессивных мер, именно он отменил публикацию материалов, реабилитирующих жертв политических процессов 1936 – 1938 гг., хотя документ уже был подписан Н. М. Шверником, А. Н. Шелепиным и Р. А. Руденко. В марте 1958 – мае 1960 г. он уже 1-й заместитель Председателя Совета Министров СССР, а в мае 1960 – ноябре 1964 г. – секретарь ЦК КПСС по оборонным вопросам. Здесь он проявил себя как не вполне дальновидный политик, усугубив многие разногласия, в том числе и со странами – членами СЭВ. При этом Фрол Романович активно вмешивался и во внутреннюю политику страны: возражал против «преждевременной» публикации материалов о репрессиях 1930-х гг., выступал против реабилитации Н. И. Бухарина и других деятелей партии и культуры. По словам современников, уже в то время он претендовал на главную роль в партии и стране, предлагая, например, А. И. Микояну «свести Хрущева на показную роль и все решать за его спиной».

По свидетельству А. И. Микояна, Н. С. Хрущев, уважая в Козлове хорошего хозяйственника, видел своего преемника только в нем. Фрол Романович же, по словам коллег, явно копировал Никиту Сергеевича даже в мелочах и соперничал с Н. Г. Игнатовым, тоже замахнувшимся на роль лидера. На XXII съезде КПСС в 1961 г. Фрол Козлов убедил главу государства преследовать не только «зарвавшегося» Н. Г. Игнатова, но и его протеже Е. А. Фурцеву и А. Б. Аристова, недавно появившихся в Секретариате Центрального комитета партии. Никита Сергеевич прислушался к этому совету и вывел Фурцеву и Аристова из состава Президиума ЦК.

В 1962 г. во время массовых беспорядков в Новочеркасске Ф. Р. Козлов и А. И. Микоян были направлены туда, причем именно Козлов явился сторонником жесткого подавления рабочего выступления. Впоследствии, уже в начале 1990-х гг., Военная прокуратура России признала Козлова виновным в несанкционированном применении оружия по отношению к мирной демонстрации. В ответ Фрол Романович оправдывался тем, что забастовщики могли взять приступом горком партии. В результате от полученных ранений, по ряду данных, в общей сложности пострадали около 100 человек, 16 из которых погибли. Впоследствии Военная прокуратура признала уголовное дело о событиях в Новочеркасске закрытым в связи со смертью основных фигурантов дела (Н. С. Хрущева, Ф. Р. Козлова, А. И. Микояна и др.).

После того как Хрущев отбыл на отдых в Крым, Козлов остался «исполняющим обязанности» и временно курировал внутреннюю и внешнюю политику страны. Он завизировал поздравления к 1-му Мая, опубликованные в газете «Правда», и при этом допустил несколько серьезных по тем временам идеологических ошибок в тексте. Противники Козлова не замедлили преподнести это главе государства как вопиющую халатность. С того времени его безграничная популярность у Хрущева заметно пошла на убыль.

По словам современников, Ф. Козлов был не слишком образован, но был самолюбив, изворотлив и склонен к хвастовству. В общении с вышестоящими функционерами и подчиненными не брезговал такими качествами, как лесть и высокомерие. Он всерьез считал себя единственным преемником Н. С. Хрущева и любил об этом намекнуть в узком кругу. Со временем всесильный временщик начал докучать не только коллегам-конкурентам, но и самому Никите Сергеевичу. Козлов неоднократно получал от Хрущева порицания в грубой форме, что переживал очень тяжело. Возможно, именно следствием этого стал перенесенный им в 1963 г. инсульт. В результате должность 2-го секретаря Центрального комитета партии перешла к Л. И. Брежневу.

Отправленный в середине ноября 1964 г. в отставку «по состоянию здоровья» Фрол Козлов стал персональным пенсионером союзного значения. К тому моменту он имел звание Героя Соцтруда, был удостоен 4 орденов Ленина и 2 орденов Трудового Красного Знамени, орденов Отечественной войны 2-й степени и Красной Звезды. Скончался Фрол Романович Козлов 30 января 1965 г. и был похоронен в Кремлевской стене на Красной площади в Москве.

Екатерина Алексеевна Фурцева (1910 – 1974)

Екатерина Алексеевна Фурцева была секретарем ЦК КПСС, членом Президиума ЦК, секретарем Московского горкома партии и в течение 14 лет – министром культуры. Нельзя сказать, что она была фавориткой Н. С. Хрущева, но современники приписывают им близкие отношения.

В годы ее руководства успешно развивались литература и искусство, наладился постоянный взаимный обмен художественными ценностями с европейскими странами. Она поддерживала молодых и талантливых деятелей культуры и оберегала от слишком ретивых партийных функционеров новый театр «Современник».

Товарищи по партии называли Е. А. Фурцеву «Мальвиной» за голубые глаза, светлые волосы и любимый синий цвет в одежде.

Екатерина родилась в конце ноября 1910 г. в небольшом городке Вышний Волочок Тверской области. Ее отец, потомственный рабочий, погиб в Первую мировую войну на Петроградском фронте, оставив жену и двоих детей. Матрена Николаевна, мать Екатерины, работала на ткацкой фабрике, была абсолютно неграмотна, но сумела стать депутатом городского Совета.

За активность и напор Екатерина была принята в комсомол досрочно. Сыграла свою роль и «правильная» пролетарская анкета. Отучившись в школе рабочей молодежи, Екатерина освоила профессию ткачихи и с 1928 г. работала ею на фабрике «Большевичка» в Вышнем Волочке.

Затем по комсомольскому распределению она попала в Курскую область, где возглавила районный комитет комсомола. Направленная переводом в Крым, Екатерина Фурцева быстро возглавила орготдел обкома комсомола в городе Феодосии, стала членом его бюро. В Крыму Фурцева активно занималась общественной деятельностью, участвовала в художественной самодеятельности. В Коктебеле она познакомилась с будущим творцом отечественной космонавтики С. П. Королевым и увлеклась планерным спортом.

Фурцеву рекомендовали на Высшие академические курсы «Аэрофлота», списки слушателей которых утверждали в Москве. Отучившись в Ленинградской области 3 года, Екатерина по служебному направлению отправилась в Саратов, где работала в комсомольском политотделе авиационного техникума. Руководил политотделом бравый донской казак Петр Иванович Битков, инструктор летного звена. В свободное время Фурцева рассказывала ему о работе в Крыму, о своих спортивных достижениях. Они хорошо понимали друг друга, и Екатерина не заметила, как этот роман занял прочное место в ее жизни. Вскоре Екатерина и Петр поженились, несмотря на неодобрении матери Фурцевой.

Когда П. И. Битков был направлен в Москву на работу в Управление «Аэрофлота», Екатерина последовала за ним. В то время в отделе студенческой молодежи при Центральном комитете комсомола освободилось место инструктора. Фурцева устроилась на эту должность, которая дала ей возможность сразу поступить в Московский государственный университет имени М. В. Ломоносова, не имея даже аттестата о среднем образовании.

Екатерина окончила институт перед самой войной, получив специальность инженера, поступила в аспирантуру, была секретарем парткома института. Ей нравилось быть в гуще событий и продвигаться по карьерной лестнице, пусть даже на общественной работе. С первых дней войны ее муж ушел на фронт, а Екатерину, бывшую беременной, эвакуировали вместе с институтом в Куйбышев, где она стала работать инструктором горкома партии.

Незадолго до рождения дочери Екатерина рассталась с мужем, сообщившим, что на фронте он встретил другую женщину и в семью больше не вернется.

Второй бурный роман в жизни Екатерины Фурцевой возник на службе во Фрунзенском райкоме партии г. Москвы. Объектом любви будущего министра культуры стал первый секретарь этого райкома Петр Богуславский – красивый, умный, обаятельный мужчина.

После смещения Богуславского Фурцева по работе тесно общалась с Н. С. Хрущевым, и, по словам современников, у них возник непродолжительный роман. Именно Никита Сергеевич выдвинул перспективную сотрудницу на должность 2-го секретаря Московского горкома партии. В поле деятельности Екатерины оказались административная сфера управления, а также наука и искусство (с соответствующим идеологическим подтекстом). Курируя архитектурный отдел, она санкционировала реконструкцию и строительство очагов культуры (театров, кинозалов, дворцов спорта, парков отдыха). Так, своим появлением ей обязаны Театр имени В. Маяковского, Театр имени Моссовета и Театр оперетты.

Фурцева не ограничивалась только «культпросветом». Во время «Ленинградского дела» она провела решительную чистку основных вузов Москвы от работавших в них ленинградцев. Так, из аспирантуры Московского государственного педагогического института была отчислена аспирантка М. Литвинова, жена опального Н. А. Вознесенского. Кроме того, через несколько дней были уволены директор этого института, заведующий кафедрой советской литературы, на которой трудилась аспирантка, и даже заведующая канцелярией, оформлявшая документы жене «врага народа». Далее был освобожден от работы секретарь партбюро института, принимавший у нее партийные взносы, при этом ему не дали защитить диссертацию. Потом наступил черед друзей и знакомых М. Литвиновой, которых набралось 11 человек: преподавателей, аспирантов и просто приятелей.

По словам современников, работавших с ними в то время, Фурцева и Хрущев были единым целым. Говоря спортивным языком, у них были общая команда и общая цель – они составляли план нового развития страны.

По воспоминаниям работников аппарата, как только Фурцева приходила на работу, она сразу направлялась в кабинет Хрущева. Возможно, всего лишь, чтобы рассказать, какие мероприятия планирует провести, какие планы осуществить. Разумеется, для большинства очевидцев со стороны это выглядело как банальный роман. Личная преданность Фурцевой Хрущеву была очевидной и не подлежала сомнению. Когда Екатерина только попала в коридоры власти, все сразу стали обсуждать ее предполагаемый роман с Никитой Хрущевым, а после того как она стала поддерживать все его начинания, никто не сомневался, что между ними что-то было.

Однако роман близился к завершению. При содействии Хрущева Екатерина познакомилась с дипломатом Н. П. Фирюбиным, который внешне не произвел на нее большого впечатления. Впоследствии Николай Павлович стал заместителем министра иностранных дел СССР. На тот момент у него были жена и двое детей, но он без колебаний оставил семью в 1951 г., когда ушел с партийной работы в Моссовет. Тайные встречи Фирюбина и Фурцевой породили множество домыслов.

По словам дочери Фурцевой, Светланы, Фирюбин руководствовался исключительно карьерными интересами, когда начал ухаживать за ее матерью. Он рассчитывал на служебный рост благодаря протекции Хрущева и, как показала практика, не ошибся.

С 29 марта 1954 г. Фурцева стала первым секретарем МГК КПСС. Н. С. Хрущев подчинил столичную парторганизацию непосредственно ЦК КПСС, и Екатерина Фурцева стала его человеком. Следует сказать, что расположение к ней главы государства она использовала и для решения важных государственных задач, о которых Хрущев подчас не задумывался. Так, в записке в ЦК КПСС и Совет Министров СССР она поддержала предложение академика А. Н. Бакулева и кардиохирурга Б. В. Петровского о строительстве крупных кардиоцентров в Москве и обеспечении их новейшим оборудованием.

Под ее контролем осуществлялись разработка генерального плана строительства клинического городка для Академии медицинских наук СССР, клиники для 2-го медицинского института, возводились стадион в Лужниках, памятник Юрию Долгорукому, цирк на проспекте Вернадского и еще 10 цирков по стране, строительство музыкального детского театра, Хореографического училища Большого театра, Библиотеки иностранной литературы, Картинной галереи на Крымском валу, хранилища Библиотеки имени Ленина в Химках.

Фурцева любила блистать на партийных пленумах, а ее манера выступления была нетрадиционной: выучив все наизусть, она почти не заглядывала в написанный текст, создавая полную иллюзию экспромта. В 1957 г. она ввела в практику работы МГК проведение в Лужниках (или в Колонном зале Дома союзов) приветственных митингов трудящихся, посвященных возвращению Н. С. Хрущева из зарубежных поездок.

Во время внутрипартийного кризиса в июне 1957 г. Фурцева активно выступила в Президиуме ЦК КПСС на стороне фактически смещенного Н. С. Хрущева, чем помогла его победе над сторонниками сталинской линии. Она спасла Хрущева от заговора, она верила в него, рисковала должностью, благополучием, жизнью.

Екатерина Фурцева вошла в состав комиссии по делам реабилитации военнопленных и занималась проектом строительства мемориала на Поклонной горе. В начале 1960-х гг. она побывала с визитом дружбы в Индии и Непале. Оказавшись на выставке Святослава Рериха, Екатерина Алексеевна пригласила художника в СССР с персональной выставкой, а потом занималась наследием Рерихов.

Власть и большие возможности вскружили ей голову, и тогда же в телефонном разговоре с А. А. Аристовым она критически отозвалась о Хрущеве. Разумеется, Никите Сергеевичу незамедлительно стало известно содержание их беседы. Разгневанный Хрущев на следующем Пленуме ЦК освободил ее от должности секретаря ЦК КПСС. Следующим шагом Хрущева было решение не включать сторонников Н. Г. Игнатова (в которую входила и Фурцева) в состав Президиума ЦК КПСС. По воспоминаниям А. И. Микояна, он также поддержал это предложение, хотя ему было очень жаль Фурцеву.

С 1960 по 1974 г. Фурцева работала министром культуры СССР. На XXII съезде КПСС в октябре 1961 г. М. А. Шолохов сказал о ней, что писатели давно мечтали о таком обаятельном и умном министре. Однако затем он ловко высмеял основные положения ее выступления (призыв к молодым писателям отправиться на «стройки коммунизма»). На этом съезде Фурцева не была избрана секретарем ЦК, но членом ЦК осталась. Вернувшись домой, от отчаяния она вскрыла себе вены. Прибывшие врачи застали ее в тяжелом состоянии, но смогли спасти. В знак протеста Фурцева не явилась на заключительное заседание съезда.

В кулуарах много говорили о ее «выходке». На следующий день она была представлена Хрущевым для вывода из состава ЦК КПСС «в опросном порядке», но в последний момент Н. С. Хрущев изменил свое решение и проект подготовленного документа не прошел.

В начале марта 1962 г. Фурцева была вызвана на заседание Президиума ЦК, где от нее в резкой форме потребовали объяснений почему она не явилась на заключительное заседание съезда. Вызвали и ее мужа Н. Фирюбина, к тому времени – заместителя министра иностранных дел, избранного на том же съезде кандидатом в члены ЦК. На Президиуме ее и мужа резко критиковали. Фурцева признала свои ошибки и обещала сделать соответствующие выводы. После этого она стала более замкнутой и недоверчивой.

Как министр культуры Фурцева организовывала неформальные встречи творческой интеллигенции с членами Президиума ЦК КПСС, отчего и пошли слухи о том, что в последние годы жизни она была неравнодушна к спиртному.

В ее семье начались скандалы, она часто ссорилась с мужем, который, по словам ее подруг, был ей по-прежнему неверен. В прежней семье у Фирюбина уже росла внучка, а с Екатериной общих детей у них не было. Со Светланой, дочерью Фурцевой от первого брака, Николай Фирюбин так и не нашел общего языка.

Строптивым министром заинтересовались контрольные службы. Так, КПК при ЦК КПСС объявил ей выговор за «использование служебного положения в корыстных целях». Поводом к этому послужило приобретение за копеечную цену строительных материалов, выделенных на реконструкцию Большого театра, для постройки личной дачи. Дачу отобрали, но 25 000 рублей, которые она внесла за строительство, ей все же возвратили.

Фурцева любила искусство, ей нравилось делать дорогие подарки и устраивать масштабные выставки. На 70-летие Н. С. Хрущева в апреле 1964 г. она подарила ему одну из трех в мире полных коллекций всех марок, выпущенных в СССР. Точную стоимость этого подарка не могут назвать даже знатоки филателии. Кроме того, она подарила американскому ценителю искусства миллионеру Арманду Хаммеру знаменитую картину «Черный квадрат» К. Малевича, с которым дружила. После этого в личном разговоре с Хаммером она упомянула, что в России 42 картины Рембрандта и ни одной работы Гойи, тогда миллионер привез ей картину последнего.

Именно Фурцевой Москва обязана тем, что целую неделю там экспонировалась «Джоконда» гениального Леонардо да Винчи. Е. Фурцева лично договорилась с французским послом, чтобы знаменитую картину задержали по пути из Японии в Париж, и добилась, чтобы военные сделали для нее уникальную защитную капсулу.

Часто Екатерина Алексеевна оказывала неоценимую помощь артис там и музыкантам. Святослав Рихтер, знаменитый пианист, вспоминал, что ему запретили отправиться в Западную Германию на похороны матери из-за того, что она уехала на Запад с отступавшими немцами. Благодаря Екатерине Фурцевой он получил разрешение. Сыну скульптора Льва Кербеля она нашла редкое и действенное лекарство, добилась квартиры для режиссера Юрия Любимова. Известный Театр на Таганке был построен по ее просьбе, обращенной к М. А. Суслову. Концерты знаменитых иностранных артистов, постройка учреждений культуры, защита архитектурных памятников, открытие фестивалей, создание кинофильмов – все это не обходилось без ее участия. Одно время Фурцева курировала даже создание «хрущевских микрорайонов».

Не обладая специальными знаниями, она имела целый штат консультантов (профессоров и доцентов), которым доверяла и с которыми постоянно советовалась по различным вопросам.

За границей она также пользовалась широкой известностью. Так, Екатерине Алексеевне подарила свою фотографию с шутливой надписью «Екатерине от Елизаветы» бельгийская королева. По ее просьбе знаменитый художник Марк Шагал передал Пушкинскому музею 75 своих литографий. Фурцева дружила со знаменитой певицей Марией Калласс. На одном из приемов она лично познакомилась с обаятельным итальянцем Антонио Гирингелли – директором знаменитого итальянского театра «Ла Скала». А. Гирингелли был уже много лет заочно влюблен в Фурцеву, собирал ее фотографии и заказывал по ним ее художественные портреты, но он боялся заговорить с ней о своих чувствах, услышать ее отказ и поэтому долгие годы его любовь оставалась платонической. Конечно, Фурцева понимала, что эта любовь ничего хорошего ей не сулит, а потому она должна была держать свою привязанность втайне. Интересно то, что даже влюбленности Антонио Гирингелли Екатерина Алексеевна придала государственный оттенок – с того времени советские оперные певцы стажировались в его театре.

Долгое время Фурцева была депутатом Верховного Совета СССР – должность министра соответствовала этому. В 1962 г. по инициативе Хрущева ее решили «наказать» за строптивость и не выдвинули кандидатом в депутаты. Только после смещения Хрущева Фурцеву в 1966 г. снова «вернули» в депутаты. Она продолжала одеваться по последней моде, следить за фигурой, соблюдала диету, занималась бегом и даже как-то сделала хирургическую коррекцию лица, что тогда было новым словом в медицине. Она всегда считала, что не имеет морального права плохо выглядеть среди творческой интеллигенции.

Екатерина Алексеевна была очень одинока всю жизнь, но работа не давала ей об этом думать. Вернее, она старалась отвлечь себя работой от неустроенности собственной жизни, и горький вкус власти ей приходилось ощущать постоянно, особенно по вечерам.

Последние годы Фурцева провела в одиночестве. В ее доме почти никто не бывал, у дочери сложилась своя счастливая семья, у Фирюбина – связь с другой женщиной.

Скончалась Екатерина Фурцева 24 октября 1974 г., по официальным данным, от сердечной недостаточности. По некоторым сведениям, она могла принять цианистый калий после возвращения с банкета в честь юбилея Малого театра. Перед этим из ее рабочего кабинета без объяснений убрали внутренний правительственный телефон («вертушку»). Это был первый звонок. В тот же день на приеме в итальянском посольстве Фурцева поссорилась с мужем, который и до того порой вел себя вызывающе – принижал ее заслуги, в грубой форме напоминал о провинциальном происхождении и не слишком юном возрасте. В поисках отдушины Фурцева приехала к дочери, но вид домашнего тепла, уюта и семейного счастья только обострил ее чувство собственной ненужности. Когда Екатерина Алексеевна прибыла на служебную дачу, комендант неожиданно заявил ей, что «она должна освободить помещение в течение 24 часов», так как Фурцевой заинтересовались ОБХСС и некоторые другие компетентные органы. Пришлось возвращаться домой. По странному совпадению, незадолго до смерти она говорила подругам, что «хочет умереть министром». Похоронена Е. А. Фурцева на Новодевичьем кладбище в Москве.

Ровно через неделю после смерти Екатерины Фурцевой ее муж Николай Фирюбин, с которым они прожили вместе 20 лет, женился на другой женщине. Петр Битков, первый муж Екатерины, с которым они были в разводе много лет, пережил ее всего лишь на несколько дней и умер от инфаркта.