Текст книги "Фавориты правителей России"

Екатерина Ивановна Нелидова (1756 – 1839)

Екатерина Ивановна Нелидова – дочь поручика И. Д. Нелидова – во время правления Павла I была одной из его фавориток. В 1765 – 1775 гг. училась в Смольном институте. Окончила его с золотой медалью «второй величины» и была награждена вензелем Екатерины Великой.

Роста она была небольшого и привлекательной наружностью не отличалась. Князь Ю. В. Долгоруков говорил про нее: «Девушка умная, но лицом отменно дурна, благородной осанки, но короткого роста».

Но Е. И. Нелидова выгодно выделялась среди однокурсниц своей грациозностью, музыкальным и актерским дарования, веселым нравом и остроумием. Она принимала участие в спектакле «Служанка-госпожа», поставленном по пьесе Дж. Перголези, и играла молодую служанку Сербину, которая с помощью целого ряда уловок и хитростей смогла вынудить своего господина жениться на ней. Многие столичные газеты написали о спектакле восторженные отзывы, игра Нелидовой была также отмечена.

В 1776 г. ее приставили в качестве фрейлины к великой княгине Наталье Алексеевне, которая год спустя скончалась. Тогда Нелидову назначили фрейлиной к великой княгине Марии Федоровне. Благодаря своему острому уму и веселому характеру она достаточно быстро смогла сблизиться со своей покровительницей и стала особенно близка с великим князем Павлом Петровичем. Из-за этого по столице поползли нелестные слухи о ней. Для их прекращения она в 1792 г. обратилась к императрице, не поставив в известность будущего правителя, с просьбой даровать разрешение поселиться в Смольном монастыре, где она и стала жить, начиная с 1793 г. Когда Павел Петрович взошел на престол, она вновь появилась при императорском дворе в статусе камер-фрейлины, обеспечивавшем ей главенствующее место. Она имела очень сильное влияние на императора, а это привело к тому, что большинство придворных мест и руководящих должностей в государстве было занято ее родственниками или близкими друзьями (Куракиной, Нелидовым, Плещеевым и др.). Неоднократно она защищала от нападок императора невиновных, в некоторых случаях ей приходилось заступаться перед ним и за саму императрицу. Нелидова успела отговорить Павла Петровича от отмены в Российской империи ордена Святого Георгия Победоносца. Поскольку придворные льстецы не имели возможности восторгаться ее красотой, они воспевали ее «миловидность движений» и то, как она великолепно танцует. Нелидова всегда отличалась бескорыстием – она никогда не принимала никаких подарков, отказываясь даже от даров императора. В 1798 г. у Павла Петровича вспыхнула страсть к А. П. Лопухиной. После ее переезда в Санкт-Петербург Е. И. Нелидова приняла решение вновь удалиться в Смольный монастырь. Вместе с ней от своих постов были вынуждены отказаться ее многочисленные друзья и родственники. Даже императрице пришлось на некоторое время отойти от управления благотворительными домами и прочими учреждениями подобного рода. В скором времени Нелидова испытала на себе немилость императора, который был крайне недоволен тем, что она попыталась заступиться за императрицу, которую Павел Петрович намеревался отправить на постоянное жительство в Холмогоры. После этого российский император приказал Нелидовой покинуть Петербург, и до самой смерти императора бывшая фаворитка проживала в замке Лоде, который находился близ Ревеля.

В 1801 г. после государственного переворота она возвратилась в петербургский Смольный монастырь, где продолжала оказывать помощь императрице Марии Федоровне в управлении благотворительными домами. Умерла Е. И. Нелидова в 1839 г. и была похоронена на Охтинском кладбище в Санкт-Петербурге.

Анна Петровна Лопухина (1777 – 1805)

Анна Петровна Лопухина была одной из любимиц Павла Петровича. Она родилась в семье сенатора Петра Васильевича Лопухина, которому впоследствии был пожалован титул светлейшего князя вместе с чином председателя Государственного совета – 8 ноября 1777 г. Ее мать умерла, когда Анне было всего 3 года, поэтому ее воспитывала мачеха Екатерина Николаевна Лопухина (Шетнева), которая была не слишком хорошо образованной и не придерживалась строгих нравов. В 1798 г. Павел I приехал в Москву по государственным делам и на одном из балов обратил внимание на Анну Петровну Лопухину.

По мнению современников, девушка имела красивые темные волосы и прекрасный цвет лица. Ее глаза характеризовали как выразительные, а вся ее внешность отличалась кротостью и меланхоличностью.

Ей удалось произвести весьма сильное впечатление на императора, и этим решила воспользоваться придворная группировка, во главе которой стоял князь И. П. Кутайсов. Его сторонники были крайне враждебно настроены по отношению к императрице Марии Федоровне и фаворитке Павла I Е. И. Нелидовой, они стремились заменить последнюю своей ставленницей. Поэтому императору и представили молодую девушку, которая к тому же была сильно в него влюблена, что еще более разжигало чувства Павла Петровича по отношению к Анне Лопухиной. Постепенно началась подготовка к переезду семейства Лопухиных в Северную столицу. Когда Мария Федоровна узнала об этом, то написала Анне Петровне письмо, в котором просила ее остаться в Москве. Императору донесли об этом, и он был крайне недоволен действиями императрицы. Несмотря на все препятствия, осенью 1798 г. Лопухины все же переехали в Санкт-Петербург. Отец Анны Петровны сразу же после того, как стал жить в столице, получил чин генерал-прокурора, а на следующий год ему было пожаловано княжеское достоинство с титулом светлости. Мачеха очень быстро была произведена в статс-дамы, а сама Анна Петровна в сентябре 1798 г. была назначена камер-фрейлиной. В декабре того же года ее произвели в кавалерственные дамы Большого креста державного ордена Святого Иоанна Иерусалимского, а в феврале следующего года она стала кавалерственной дамой Большого креста ордена Святой великомученицы Екатерины. По своей натуре Лопухина была очень тактичной и скромной девушкой, поэтому старалась держаться в стороне от всех интриг, которые плелись при императорском дворе. Своим влиянием на императора она пользовалась лишь для того, чтобы он пощадил попавших к нему в немилость людей или наградил кого-то по заслугам. Зачастую она не убеждала его, а просто начинала плакать до тех пор, пока не добивалась того, что ей было нужно. Павел Петрович не скрывал своих чувств к Лопухиной: в ее честь назывались корабли, ее имя было на знаменах гвардии. Император абсолютно искренне привязался к девушке и в ее обществе находил отдохновение от своих царственных забот. Его чувство стало настолько глубоким, что он был готов не препятствовать ее браку с любимым человеком, которого она, возможно, встретит на своем жизненном пути. Некоторое время спустя Анна Пет ровна призналась императору, что влюблена в друга своего детства князя Павла Гавриловича Гагарина, который в то время находился в Италии в действующей армии А. В. Суворова. По признаниям самой Лопухиной, которые она сделала своему брату, она открылась в своих чувствах императору для того, чтобы защитить себя от слишком бурных проявлений его симпатии. Павел Петрович тут же вызвал Гагарина из армии обратно в Петербург, а по приезде щедро наградил его и начал устраивать брак с Лопухиной. 11 января 1800 г. Анна Петровна как камер-фрейлина выразила свою благодарность Марии Федоровне за то, что та разрешила ей выйти замуж, а уже в феврале Лопухина и Гагарин поженились. Несмотря на это, чувства императора к своей фаворитке нисколько не изменились даже после ее замужества. Лопухиной удалось сохранить свое высокое положение вплоть до смерти Павла Петровича в 1801 г. Александр I назначил Гагарина посланником при дворе в Сардинии, поэтому супруги два года прожили в Италии. По возвращении в Россию Анна Петровна заболела чахоткой, от которой в скором времени и умерла.

Евгений Вюртембергский (1787 – 1857)

Евгений Вюртембергский (полное имя – Евгений Фридрих Карл Павел Людвиг фон Вюртемберг) был русским военачальником, принимал деятельное участие в Отечественной войне 1812 г. Появился на свет в 1787 г. в Эльсе (Германия) в семье герцога Евгения Фридриха Вюртембергского. Приходился племянником Марии Федоровне, жене Павла Петровича, и был двоюродным братом будущего императора. На службе в русской армии находился с 1797 г., причем начал служить в звании полковника гвардии. Этот чин он смог получить благодаря покровительству Павла I.

Император с очень теплыми чувствами относился к Евгению и неоднократно шутил над Александром Петровичем, говоря, что сделает герцога Вюртембергского императором.

Интересно, что фаворитка Павла А. П. Лопухина была осведомлена о готовившемся государственном перевороте. Однако она не решалась сказать об этом Павлу, но просила передать эти сведения через Евгения. Впервые в России он оказался в 1801 г., приехав в гости к императору. Сражался с наполеоновскими войсками в 1806 – 1807 гг. Именно к этому времени относится его участие в своем первом сражении, которое произошло под Пултуском (на реке Нареве). В этом бою выступал в качестве адъютанта графа Л. Л. Беннигсена. В феврале 1807 г. в одном из сражений ему удалось отличиться, в результате чего Евгений был награжден орденом Святого Георгия 4-го класса. Когда Русско-прусско-французская война 1806 – 1807 гг. закончилась, он составил записку «О Наполеоне и образе ведения войны против него». В 1811 г. его повысили до должности командира 4-ой пехотной дивизии Первой западной армии. Именно в этой должности он вступил в Отечественную войну 1812 г., в ходе которой ему удалось отличиться в сражениях под Смоленском и на Бородинском поле. Его наградили орденом Святого Георгия 3-го класса и присвоили звание генерал-лейтенанта. Начиная с октября 1812 г., ему было поручено командовать вторым пехотным корпусом, который принимал участие в сражениях под Вязьмой и поселком Красным. В сражениях 1813 г. Евгению удалось отличиться в боях под Калишем, Лютценом, Бауценом и Дрезденом. Когда русская армия под натиском французских войск была вынуждена отступить в Богемию, Е. Вюртембергский командовал десятитысячным соединением, которому в итоге удалось сдержать атаку противника, который в три раза превосходил его по численности. В Кульмской битве (Богемия) его подчиненные вновь вынуждены были сражаться против превосходящих сил противника. Евгению удалось отличиться и в Лейпцигском сражении, за участие в котором он был награжден орденом Святого Георгия 2-го класса. В военной кампании 1814 г. войска принца бились в сражениях при Бар-сюр-Об и Арси. Именно его отряды первыми вошли в Париж, после чего его произвели в генералы от инфантерии.

Е. Вюртембергского заслуженно считают одним из наиболее талантливых дивизионных и корпусных военачальников в русской армии эпохи наполеоновских войн.

В ходе восстания на Сенатской площади в декабре 1825 г. Е. Вюртембергский весь день находился рядом с новым императором, Николаем Павловичем, и осуществлял оборону Сената. В качестве командира корпуса Евгений Вюртембергский принимал участие в Русско-турецкой войне 1828 – 1829 гг., основные сражения которой происходили на Балканах. При штурме турецкого лагеря на высоте Куртепе в сентябре 1828 г. он получил первое ранение. Когда пала Варна, Е. Вюртембергский вышел в отставку и уехал на родину в Эльс, где и провел свои последние годы.

Глава 8. Фавориты и фаворитка Александра I

Михаил Михайлович Сперанский (1772 – 1839)

Михаил Михайлович Сперанский – русский государственный и политический деятель, реформатор. Сын бедного священника, Сперанский сделал головокружительную карьеру.

Маленького Михаила читать научил его слепой дед. В 1790 г. Сперанский с отличием окончил семинарию.

Уже в том возрасте проявились незаурядные способности мальчика: феноменальная память, стремление к освоению иностранных языков, красноречие, языковое чутье и умение внятно и красиво выражать свои мысли.

В семинарии Михаил получил фамилию Сперанский. Она была образована от латинского слова sperare – «надеяться» – и указывала на выдающиеся способности ученика и надежды, которые в связи с этим на него возлагались.

После семинарии юный Сперанский был без экзаменов принят в Александро-Невскую академию в Петербурге. В силу своего происхождения он не мог рассчитывать на многое: должен был стать городским священником либо преподавать в Духовной академии. Сперанский выбрал второй путь и поначалу смиренно следовал ему. В 1792 г. по окончании обучения он был принят в академию на должность преподавателя математики, физики и красноречия. В 1795 г. Сперанский стал начальником (или префектом) семинарии. В эти годы он написал учебник красноречия и ряд философских статей, из которых к публикации приняли только одну – «О силе, основе и естестве». Однако Сперанский отчетливо понимал, что его недюжинные способности остаются невостребованными. Он стал задумываться о светской карьере. Подобные планы для сына бедного священника были в то время чистейшей воды авантюрой. Тем не менее Сперанский решился сойти с пути, уготованного ему предопределенностью социальной иерархии. В 1797 г. он оставил работу в академии и перешел на государственную службу в чине титулярного советника (IX из XIV классов «Табели о рангах»). Сперанскому повезло. На него обратил внимание генерал-прокурор Сената А. Б. Куракин – приближенный императора Павла I.

А. Б. Куракин отметил в Сперанском цепкий ум и удивительную способность в кратчайшие сроки составить любую нужную бумагу.

Куракин перевел Сперанского к себе на службу, предоставив должность экспедитора и чин коллежского советника (VI класс по «Табели о рангах»). Вскоре Куракина сняли с должности. На его место пришел П. В. Лопухин, которого сменил А. А. Беклешов. Затем и Беклешова отправили в отставку, назначив генерал-прокурором П. Х. Обольянинова. Сперанскому вновь повезло: перестановки наверху не коснулись лично его, кроме того, все четверо начальников по достоинству оценили его таланты.

Помимо работы в Сенате, Сперанский выполнял обязанности секретаря комиссии по снабжению столицы продовольствием, которую возглавлял сын Павла I великий князь Александр. Так состоялось знакомство Сперанского с будущим императором.

В 1801 г. Александр I назначил Сперанского статс-секретарем и повысил его до чина действительного тайного советника (IV класс по «Табели о рангах»). Сперанский был привлечен к работе Негласного комитета, занимавшегося разработкой реформ, в частности министерской. На первых порах в обязанности Сперанского входили только составление и редактура документов.

Сперанского можно считать отцом русской бюрократической системы XIX – начала XX вв. Поработал он и над языком официальных документов. Канцелярские штампы, использовавшиеся в деловых бумагах того времени, были архаичными. Сперанский стал создавать новые канцеляризмы, приближенные к современному ему языку.

В качестве составителя и редактора Сперанский принимал участие в разработке ряда указов, отменявших непопулярные решения покойного Павла I. Была восстановлена Жалованная грамота дворянству и городам; отменено телесное наказание духовенства, ликвидирована Тайная экспедиция, занимавшаяся политическим сыском и судом; был разрешен ввоз печатной продукции из-за границы и восстановлены частные типографии.

В 1802 г. по приказу Александра был образован Государственный совет – высший законосовещательный орган Российской империи. Начальником Экспедиции гражданских и духовных дел Александр назначил Сперанского. С появлением министерств Сперанский стал правителем канцелярии Министерства внутренних дел. В 1802 – 1807 гг. Сперанский участвовал в подготовке и осуществлении ряда важных реформ и либеральных нововведений. В их числе Указ о вольных хлебопашцах, усовершенствования в медицинской и почтовой сферах.

В 1807 г. Александр сделал Сперанского своим статс-секретарем и поручил ему разработку проекта обширных реформ, которые должны были затрагивать все сферы государственной и общественной жизни страны.

В основе реформ Сперанского лежал принцип разделения власти на три ветви: законодательную (Государственная дума), исполнительную (Кабинет министров) и судебную (Сенат). Сперанский также предлагал разделить власть на местную и центральную, расширив полномочия первой и снизив таким образом нагрузку на центр.

По поводу состояния дел в России М. М. Сперанский писал: «Ни в каком государстве политические слова не противоречат столько вещам, как в России... Я нахожу в России два состояния: рабы государевы и рабы помещичьи. Первые называются свободными только по отношению ко вторым, действительно же свободных людей в России нет, кроме нищих и философов».

Авторству Сперанского принадлежал и проект отмены крепостного права. Понимая невозможность в один день ликвидировать его, Сперанский видел решение проблемы в постепенном изменении всей системы управления страной и перестройке сословного деления. По его замыслу, в результате таких изменений крепостное право должно было отмереть само собой за ненадобностью. На бумаге реформы Сперанского выглядели вполне логичными и продуманными. Александр одобрил этот проект и даже начал осуществлять небольшую часть предложенных реформ. Из претворенных в жизнь идей Сперанского можно назвать финляндскую конституцию (которая предположительно являлась «пробой пера», экспериментом перед введением конституции в Российской империи); освобождение крестьян в Лифляндии, основание Царскосельского лицея, реформу духовно-учебных заведений, таможенный тариф.

Проектов было великое множество. Однако Отечественная война 1812 г. нарушила планы Сперанского. Великий реформатор никогда не скрывал своего восхищения фигурой Наполеона. В 1808 г. Сперанский сопровождал Александра I на встречу с Бонапартом и лично познакомился со своим кумиром. Это знакомство дорого обошлось Сперанскому.

Наполеон по достоинству оценил ум Сперанского. Имеются сведения, что он назвал Сперанского «единственной светлою головою в России» и в шутку предложил Александру I отпустить Сперанского на службу к французам в обмен на какое-нибудь немецкое княжество.

Вокруг него всегда было много завистников, считавших, что безродный выскочка не заслуживает таких власти и влияния. В 1812 г. в результате разнообразных интриг Сперанский был обвинен в измене, арестован, лишен всех должностей и сослан в Нижний Новгород. В 1816 г. его вернули из ссылки и назначили губернатором Пензы, а в 1819 г. – генерал-губернатором Сибири с поручением провести там ревизию. Наделенный даром руководителя, он и в Сибири нашел приложение своим талантам. В 1821 г. Сперанский вернулся в Петербург с результатами ревизии и проектом Уложения Сибири. Сперанский вновь стал пользоваться императорским расположением, его наградили и назначили членом Государственного совета и начальником Комиссии о гражданском уложении.

Сперанский продолжал свою деятельность и при Николае I. Однако наученный горьким опытом, он уже вел себя сдержаннее и не выступал с такими же радикальными инициативами, как прежде. Сперанский упорядочил и систематизировал существующие российские законы, создав Полное собрание законов и Свод законов.

Вместе с тем Сперанский-реформатор не сдался. Он просто поменял тактику. Николай I назначил его преподавателем юридических дисциплин для наследника престола – будущего императора Александра II. В результате во многих реформах, которые в период своего царствования провел Александр II, во многом угадываются проекты плана, задуманного Сперанским еще в начале XIX в.

Адам Ежи Чарторыйский (1770 – 1861)

Строго говоря, Адам Чарторыйский не мог называться фаворитом императора Александра I, хотя, несомненно, оказывал на него большое влияние на протяжении почти 15 лет. Адам Чарторыйский родился в 1770 г. Мать его, Изабелла Флеминг, была дочерью саксонского дворянина, а отцом являлся знатный магнат А. Чарторыйский, двоюродный брат польского короля С. Понятовского. К слову сказать, родители Адама состояли между собою в дальнем родстве. Подобное обстоятельство, как считали тогда, могло быть причиной мятежного характера молодого Адама. Современники намекают, что настоящим отцом александровского фаворита могли быть и король Польши Понятовский, и представитель Екатерины II в Варшаве – генерал и князь Н. А. Репнин. Родители Адама с размахом занимались благотворительностью, покровительствовали деятелям искусства, собирали коллекции картин, старинных книг и археологических редкостей – словом, вели светский образ жизни. При этом они были большими патриотами и тяжело переживали зависимость Польши от Российской империи. Своим детям они привили дух независимости и свободы, сделали их широко образованными и по-европейски мыслящими людьми. И Адам, и его брат Константин много путешествовали по Европе, на несколько лет задержавшись в Великобритании для изучения английского права. Восстание Т. Костюшко, направленное против русского владычества в Польше, было сигналом для обоих братьев к их истинному предназначению. Отныне независимость Польши стала для них смыслом жизни, но примкнуть к повстанцам им так и не удалось. Более того, за причастность к восстанию богатейшие родительские поместья были арестованы разгневанной Екатериной II и отобраны в пользу российской короны. Правда, затем смягчившаяся императрица, которая всегда была более политиком, нежели просто женщиной, объявила, что вернет конфискованное имущество, если Адам и его брат прибудут к императорскому двору «с визитом доброй воли». Добровольно-принудительное присутствие в Петербурге означало статус почетного заложника, полную зависимость от капризов государыни и совсем не гарантировало возврат родового имущества. Тем не менее в 1795 г., через несколько лет после восстания, Адам приезжает в Петербург, и его романтическая мрачность и экзальтированность вызывают интерес у цесаревича Александра. Воспитанный в духе французских просветителей, Александр не мог не сочувствовать молодому Чарторыйскому, оказавшемуся в чужой стране на положении знатного пленника, его тоске по угнетенной родине. Чарторыйский легко вошел в ближний круг друзей императора, и молодые вольнодумцы с чувством обсуждали достоинства английской конституционной монархии перед российским абсолютизмом. Их свободолюбивые беседы не стали тайной для подозрительного императора Павла, которому решительно не нравился польский «заговорщик». Не имея действительных доказательств «вероломства» Адама, император отправил его в почетную ссылку на остров Сардиния в качестве российского посланника. После гибели Павла I сменивший его Александр, казалось, был полон решимости даровать России свободу и конституцию. Поэтому отозванный им с дипломатической службы Адам в 1801 г. снова возгорелся желанием воплотить в жизнь свои либеральные надежды и устремления. «Тайный комитет» из друзей юности, организованный императором, был облечен его исключительным доверием и должен был привести российскую монархию в соответствие с европейскими правовыми нормами. Так как только просвещенный народ мог по достоинству оценить грядущие преобразования, одной из важнейших задач либерального монарха было воспитать своих подданных. В связи с этим Адам Чарторыйский в 1803 г. назначается попечителем учебного округа в Вильно и всячески способствует развитию в нем культуры и образования. Он так и останется куратором местного университета до той поры, пока обнаружение в округе тайных обществ декабристского толка (филоматов) не вынудит его подать в отставку. Одновременно Адам служит помощником канцлера М. И. Воронцова, из-за длительной болезни которого Чарторыйскому приходится выполнять все больше поручений государственной важности. Через год Адам становится министром иностранных дел. За два года пребывания на этом посту он постарался сделать все, что мог, для свободы родной Польши.

Сама идея союзнической ассоциации с Австрией и Англией и объявление войны Наполеону были делом рук А. Чарторыйского, составившего исключительный по смелости проект территориального передела Европы. В результате полностью восстанавливалось бы объединенное польско-литовское государство, хотя и под российским протекторатом. То, что этот план стратегически являлся несколько преждевременным, а на практике не велось планомерной подготовки к началу боевых операций, обучение солдат было недостаточным, как и снабжение войсковых частей необходимыми материалами, наконец отсутствие согласованности в действиях союзников – все это не беспокоило молодого реформатора. «Маленькая победоносная война» должна была обеспечить суверенитет родине Чарторыйского, и он использовал представившуюся ему возможность. Перед началом войны Александр I посетил родовой замок Адама в Пулавах, беседовал с его семьей. С его стороны это был жест приязни, не более того, но местные жители понимали это иначе. Польская общественность восприняла визит императора с одобрением, близким к ликованию. Патриоты Царства Польского увидели в этом посещении доказательство того, что близок момент осуществления всех доселе несбыточных мечтаний и чаяний. Дружественные России настроения были сильны как никогда. На императора Александра возлагались большие надежды по урегулированию вечного вопроса о польском суверенитете. Казалось, этот исторический момент совсем близок. Неожиданное поражение русской армии при Аустерлице снизило накал патриотических страстей и в России, и в Польше. Как следствие, для придворных императора не осталось незамеченным личное недовольство Александра I и самим Адамом, и его несвоевременным проектом. Насколько горячо молодой император теоретически поддерживал утопические планы Чарторыйского, чтобы стяжать себе лавры победителя Наполеона и освободителя Европы, настолько резко он осудил их поспешность и неподготовленность. Император был разочарован в своем прежде непогрешимом советнике. Он не без помощи недоброжелателей Чарторыйского начал подозревать только личный интерес с его стороны. Политическое влияние А. Чарторыйского заметно ослабло. К нему больше не прислушивались в Иностранной коллегии. Более того, уже в начале 1807 г. Адам вынужден был оставить службу в Министерстве иностранных дел. Правда, император по-прежнему принимал Адама во дворце и с удовольствием выслушивал его советы, но не собирался применять их на практике. Он ясно дал понять, что пылкие диалоги остались в прошлом. Вместо горячего реформатора перед Адамом предстал рассудительный молодой самодержец.

Крайне разочарованный Чарторыйский в 1810 г. навсегда покинул Северную столицу и посвятил себя просветительской работе в Виленском учебном округе, попечителем которого по-прежнему состоял. Тем не менее переписка между ним и императором продолжалась. Это было вполне в духе потомка Екатерины II – вести просвещенный диалог на почтительном расстоянии. В письмах Александр I выражал свое расположение к Адаму и его близким, вспоминал сентиментальные моменты их знакомства и дружбы и как бы между прочим интересовался, какими средствами можно преодолеть заинтересованность польского общества в победе Наполеона в грядущей войне. Непостоянные соседи, разочаровавшись в российском покровительстве, теперь уже видели своим освободителем французского императора. Трудный ход Отечественной войны 1812 г. многому научил императора Александра. Можно сказать, что он возмужал как руководитель и с удовольствием прислушивался к тем голосам, которые называли его «гарантом мирового спокойствия». Он очень много ездил по Европе, и вновь поверивший в свою счастливую звезду Адам сопровождал его. Эта возобновившаяся близость к императору снова укрепила политический вес А. Чарторыйского и подняла его престиж как в самой Польше, так и среди европейских государственных кабинетов.

С новой силой Адам берется за проект создания суверенного Царства Польского. С завидными упорством и дипломатичностью преодолевает он возникшие в 1815 г. на Венском конгрессе разногласия между европейскими державами относительно организации польских территорий. Формальное подчинение России сопровождалось в его планах насчет Польши такими неслыханными свободами, как собственная конституция, выборные сейм и правительство, создание польских вооруженных сил. В России о подобных переменах еще и не мечтали. Соглашаясь с проектом, Александр был намерен опробовать на польской территории конституционное правление и добиться благодарности мятежного польского народа. Польская общественность видела в Чарторыйском народного героя, а представители свободомыслящей интеллигенции и аристократии только его считали достойным титула наместника Польши. На деле все обернулось иначе. Это звание получил преданный императору бывший генерал-губернатор герцогства Варшавского В. Ланской. Затем в связи с назначением Ланского членом Государственного совета наместником стал князь И. Зайончек – бывший активист восстания Т. Костюшко, а потом участник наполеоновских войн, захваченный в плен в ходе войны 1812 г. Получив от императора Александра прощение и титул, Зайончек стал его горячим сторонником и безоговорочно поддерживал все действия российского самодержца. Адаму достались титул сенатора-воеводы и членство в административном совете. Чарторыйский был лишен возможности принимать деятельное участие в административной работе новых структур управления Польшей, но по-прежнему пытался вносить какие-то дополнения в постановления и законы, писал многочисленные доклады на имя императора, стремясь занять прежнее положение. Александр I явно стремился отдалиться от прежнего фаворита, причинявшего своей активностью слишком много неудобств. А. Чарторыйский никак не хотел «знать свое место» в давно изменившейся иерархии ценностей российского самодержца, объясняя его резкое охлаждение к нему временным неудовольствием и государственными заботами. Большим ударом стало для Адама расследование по делу Вольного общества филоматов, тайно действовавшего в 1817 – 1823 гг. на территории подконтрольного ему учебного округа. Разумеется, польское студенчество, интеллигенция и образованные офицеры всегда были склонны к некоторой оппозиции существующему режиму. Эти настроения только укрепились, когда стало ясно, что преобразований, дарованных русским правительством, явно недостаточно. Связи ряда кружков филоматов с обществами декабристского толка в России придали их деятельности значение антимонархического заговора и чуть ли не государственной измены. А император Александр I ощутил себя обманутым в лучших чувствах. Неблагодарные поляки получили столько прав и свобод, сколько и не снилось благонамеренным русским либералам, и все еще недовольны! Поистине они приняли его преждевременное великодушие за слабость характера. По словам современников, император был крайне разгневан. Предпринятые по итогам следствия меры уничтожили в умах поляков всякую надежду на свободу под имперским флагом. Более 100 человек были арестованы и подвергнуты тюремному заключению, монастырскому заточению или ссылке. Это окончательно подорвало доверие Адама к режиму российского самодержца, при котором внутри мягкого пряника всегда был спрятан стальной крючок. Тем более, что расследование проводил бывший товарищ по «Тайному комитету», а ныне соперник и недоброжелатель Н. Н. Новосильцев, благодаря интригам которого Чарторыйский и лишился доверия императора Александра. Итоги расследования были исключительно неблагоприятны лично для Адама. Обвиненный в неблагонадежности, он был вынужден в 1823 г. уйти с поста попечителя учебного округа и отстраниться от всякой общественной деятельности.