Текст книги "Невеста из Оксфорда"

Глава 20

Я вхожу в старинный английский особняк вслед за Уильямом, зная, что я тут в последний раз. Как бы ни сложилась моя жизнь дальше, я сюда не вернусь. Даже если я буду с Крисом, мы не поселимся здесь. Не после того, что натворила Кэролайн.

Но сейчас мне предстоит последнее испытание, и я волнуюсь, идя вслед за Уильямом.

Кэролайн ждет нас в библиотеке. Здесь я раньше не была, поэтому, оказавшись внутри, на миг замираю, пораженно разглядывая старинные резные шкафы, столы из темного дерева и светлый потолок с золотой лепкой и фресками. Изнутри библиотека выглядит как деревянная шкатулка, а по размерам не сильно уступает библиотекам Оксфорда. На книжных полках и письменных столах – сплошь старинные и дорогие издания в кожаных переплетах. Я как будто попала в музей! Наверное, было бы здорово уединиться здесь с книгой… Но даже ради такой семейной библиотеки я не готова выйти замуж за нелюбимого. Я пришла сюда за свободой для себя и гарантиями для Криса.

Кэролайн сидит на зеленом диване у стены, от пола до потолка занятой книжными шкафами. Она выглядит среди этой роскоши так естественно и безупречно – хоть для обложки журнала ее снимай. Как всегда элегантная – в шелковой светло-голубой блузке и прямой серой юбке, с идеальной прической волосок к волоску. У нее было время подготовиться – Уильям позвонил ей по пути сюда. Но я уверена, что, если бы мы приехали без предупреждения, Кэролайн выглядела точно так же. Само совершенство.

– Дорогой, – она поднимается навстречу сыну. – Что случилось, почему ты приехал? – Она на миг запинается, когда я выступаю из-за спины Уильяма, и натянуто улыбается: – Дженни, и ты здесь! Какой сюрприз!

– Мама, у меня к тебе серьезный разговор. И я хотел, чтобы ты узнала об этом раньше, чем отец. Он дома?

Кэролайн слегка бледнеет и бросает на меня быстрый взгляд. Догадывается, о чем пойдет речь.

– Джеймс играет в поло с герцогом Кроссли, – сообщает она.

– Хорошо, – с облегчением отвечает Уильям. – Тогда поговорим начистоту. Все это зашло слишком далеко…

– О чем ты? – Кэролайн вскидывает белокурую голову, как королева.

– О свадьбе, мама. Ее придется отменить.

Лицо Кэролайн остается непроницаемым, когда она произносит:

– Могу я узнать, почему?

Ее взгляд задерживается на мне, именно меня она считает виновницей. Я выдерживаю его, не дрогнув. Уроки леди Маргарет научили меня держать лицо в любой ситуации, хотя внутри я вся трепещу.

– Мама, не смотри так на Дженни, – Уильям встает на мою защиту и закрывает меня плечом. – Она тут ни при чем. Это я во всем виноват.

Кэролайн переводит изумленный взгляд на сына:

– О чем ты, дорогой?

– Я люблю другую женщину, – твердо заявляет Уильям. И вид у него такой, как будто он признаётся перед трибуналом в совершении тяжкого преступления.

– Ничего не понимаю, – Кэролайн с застывшим лицом смотрит на него. – Ты разлюбил Дженни? Как же так?

– Нет, мама, – с досадой отвечает он. – Я никогда не любил Дженни. Я всегда любил другую.

Кэролайн морщится и подносит руку к виску, как будто у нее разыгралась мигрень. Если она и играет, то очень достоверно. На миг мне даже становится ее жаль. Ведь рушится все, что она планировала и о чем мечтала.

– И кого же? – глухо спрашивает она и бросает на сына ледяной взгляд – как будто бьет наотмашь.

Но Уильяму придает сил его любовь, и он твердо произносит имя той, кого любит:

– Ее зовут Сара.

Имя женщины, которой не суждено переступить порог этого старинного особняка и украсить своим портретом галерею знатных предков, взлетает под высокий потолок библиотеки.

– Замолчи! – по-змеиному шипит Кэролайн, выдавая себя. Но она уже не может остановиться. – Не смей произносить имя своей грязной шлюхи!

От ее слов замираем мы все. Кэролайн как будто не верит, что произнесла их вслух. Уильям ошеломленно таращится на мать. А я боюсь вздохнуть – как будто ненависть, которую выплеснула Кэролайн, разлита в воздухе, и я могу ей отравиться.

– Ты знала… – выдыхает Уильям. – Все это время знала и продолжала готовить эту чертову свадьбу!

– А что мне оставалось делать? – Кэролайн сверлит сына мрачным взглядом. – Позволить тебе загубить твою жизнь?! Ты знаешь, как твой отец относится к смешанным бракам. Он даже со своим лучшим другом знаться перестал, после того как тот женился на китаянке. Он бы никогда не позволил тебе…

– Не впутывай отца, – резко говорит Уильям. – Это ты вынесла мне мозги разговорами о том, как ты мечтаешь увидеть своих внуков – белокурых ангелочков с голубыми глазами.

– Я лишь хотела, чтобы ты был счастлив! – с отчаянием говорит Кэролайн, протягивая руку к сыну.

Но он резко отшатывается от нее и качает головой:

– Нет, мама. Ты хотела, чтобы ты была счастлива. А на меня тебе было плевать!

Уильям пятится от нее к выходу, а Кэролайн умоляет:

– Подожди, сынок, давай поговорим!

– Идем, Дженни, – зовет он меня и выбегает из библиотеки.

Я не трогаюсь с места, а Кэролайн в ярости оборачивается ко мне.

– Ты довольна? Этого ты хотела? Рассорить меня с сыном?

Я качаю головой.

– Я вам не враг, Кэролайн. Если бы я хотела сделать это, то рассказала бы Уильяму, что вы подстроили аварию с Крисом. Уильям привязан к брату, он бы вас не простил.

Кэролайн смотрит на меня мутным взглядом. Маска благородной леди с нее окончательно слетела, сейчас передо мной – несчастная женщина, которая потеряла любовь своего сына. Она в отчаянии и готова на все, поэтому я не пошла за Уильямом, а осталась с ней, чтобы поговорить.

– Ты никогда это не докажешь, – шипит Кэролайн. И по ее взгляду я понимаю, что того мужчину, который подрезал Криса на дороге, никогда не найдут. От исполнителя уже избавились, и репутации Кэролайн ничто не угрожает. Большие деньги могут все.

– Я и не буду, – говорю я, стараясь держаться как можно уверенней. – Будет достаточно подозрений, чтобы окончательно разрушить ваши отношения с Уильямом. Вряд ли он скоро простит, что вы следили за ним и назвали его любимую женщину шлюхой.

Кэролайн бросает на меня загнанный взгляд.

– Чего ты хочешь? – спрашивает она. – Денег?

Напрасно она пытается уязвить меня, мне ничего от нее не нужно.

– Я просто хочу уйти отсюда, – твердо говорю я. – Быть с Крисом, если он захочет. И не бояться за его жизнь.

– Ты хочешь слишком многого, – Кэролайн криво улыбается. – Я не золотая рыбка, чтобы исполнить три желания. Выбери одно.

– Если с Крисом что-то случится… – Я стискиваю кулаки.

– И что ты мне сделаешь? – Кэролайн усмехается мне в лицо.

Я шагаю к ней вплотную, и Кэролайн настороженно застывает. Вблизи становится видно сеточку мелких морщин на ее щеках, густо замазанную светлой пудрой, и седые волоски в ее высокой прическе. Не такое уж она и совершенство! Сейчас я вижу перед собой стареющую женщину, которая всю жизнь старалась быть безупречной и соответствовать своему аристократичному супругу. Когда-то она так же, как я, ходила на уроки к леди Маргарет, впитывала ее советы, стремилась стать настоящей леди и не уронить честь семьи. «Репутация семьи превыше всего, – звучит у меня в голове голос леди Маргарет. – Она складывается веками, а потерять ее можно в один день». И меня внезапно озаряет, как можно остановить Кэролайн.

– Вы правы, Кэролайн, я ничего не могу вам сделать. Это вы рискуете репутацией семьи. Вы можете разрушить все своими руками.

– Что за вздор? – Кэролайн натянуто смеется, но я вижу страх в ее голубых глазах.

– Вы хотите, чтобы Уильям получил титул и владел этим особняком? – тихо говорю я. – Думаете, поможете сыну, убрав с дороги Криса? Авария с Крисом уже попала в газеты, о ней судачат ваши знакомые… – Я сказала наугад, но поняла, что попала в точку, по тому, как нервно раздулись ноздри Кэролайн и сжались в тонкую линию ее губы.

Кэролайн бледнеет и говорит:

– С Крисом вечно что-то случается. Он просто ходячая катастрофа! С самого детства.

– И я уверена, что вы приложили к этому руку. Но больше вы так не сделаете. Если с Крисом случится что-то еще, расследование замять не удастся. Все вспомнят и эту аварию, и другие несчастные случаи с Крисом. Например, в прошлом году в Будапеште, когда на него напали на улице у ночного клуба.

– Это была уличная драка, Крис связался с дурной компанией, – вяло огрызается Кэролайн, но я уверена, что и это ее рук дело.

– Любой следователь быстро сообразит, кому это выгодно. В первую очередь, вы подставите Уильяма.

Кэролайн вздрагивает – этого она не предусмотрела.

– Даже если вам удастся заткнуть следователя, есть журналисты, которые не станут молчать, – продолжаю я. – Дело наверняка попадет в газеты, разлетится по Интернету, на имя вашей семьи навсегда ляжет тень. Репутация складывается веками, – цитирую я леди Маргарет, – а потерять ее можно в один день. Вам ли не знать?

Кэролайн молчит, обдумывая мои слова. Мне явно удалось ее напугать. Она заигралась, считая себя безнаказанной, и авария, в которой чуть не погиб Крис, поставила под удар репутацию семьи. Какой смысл наследовать титул, если репутация семьи будет разрушена? Она так переживала, что Уильям женится на девушке с другим цветом кожи. Но по сравнению с клеймом убийцы, брак с темнокожей невестой покажется пустяком.

– Крису будет лучше уехать отсюда, – медленно говорит она. Кэролайн не была бы собой, если бы не выставила свои условия. Она все еще надеется испортить отношения между мужем и старшим сыном, чтобы ее родной сын оказался в более выигрышной позиции. Теперь я уверена, что и та ссора Криса с отцом, из-за которой он год назад уехал из дома, наверняка не обошлась без участия Кэролайн. Она вполне могла подливать масла в огонь и настраивать мужа против приемного сына.

– Уверена, Крис не захочет здесь задержаться, – обещаю я. – Как и я.

Я отступаю от нее на шаг.

– Прощайте, леди Кэролайн.

– Прощай, Джейн, – сухо говорит она.

Я отворачиваюсь от нее и иду к дверям, чувствуя себя победительницей. Уроки леди Маргарет помогли мне побороть Кэролайн, я все-таки не зря потратила на них столько времени. Теперь я могу не переживать за жизнь Криса. Кэролайн больше не посмеет ему навредить. Она все еще змея, но эта змея уже не кусает.

– Джейн! – окликает меня она, когда я уже на пороге.

Я настороженно оборачиваюсь.

– Мне жаль, что ты не выйдешь за Уильяма, – неожиданно для меня говорит леди Кэролайн. – Ты бы стала хорошей английской женой.

– Это вряд ли, – отвечаю я, бросаю на нее прощальный взгляд и выхожу наружу, от души грохнув тяжелой старинной дверью.

Леди так не делают. Но я ведь не леди.

Уильям уже ждет меня в машине у парадного входа. Я сажусь внутрь и провожаю взглядом старинный фасад дома, мимо которого мы проезжаем. Мне никогда тут не нравилось, и я чувствую, что не вернусь.

Всю дорогу мы с Уильямом проводим в молчании. Нам не о чем говорить. Мы абсолютно чужие люди.

– Довезти тебя до дома? – спрашивает Уильям, когда машина подъезжает к Оксфорду.

– Если можно, я бы хотела навестить Криса, – прошу я.

Я хочу увидеть Криса больше всего на свете. Но меня вряд ли пустят к нему в палату одну, ведь я не родственница.

Если моя просьба и удивляет Уильяма, то виду он не подает и согласно кивает:

– Сегодня я у него еще не был. Хорошо, давай сходим вместе.

Вскоре мы паркуемся рядом с больницей и идем к воротам. Мне хочется бежать со всех ног, чтобы скорее увидеть Криса, но я стараюсь не выдать своего волнения перед его братом. Уильям не знает о нас, и лучше ему пока не знать.

Когда Уильям толкает дверь в палату, я вхожу следом за ним. Мое сердце бешено колотится, ведь я не знаю, как встретит меня Крис. Последний раз, когда мы виделись в садовом лабиринте, я прогнала его и сказала, что не люблю. Кажется, с того дня прошла целая вечность.

Крис радостно приподнимает голову с подушки навстречу брату, а затем замечает за его спиной меня и застывает.

– И ты здесь, Дженни? – его голос звучит хрипло и непривычно.

– Как ты себя чувствуешь? – волнуясь, спрашиваю я.

Крис выглядит хуже, чем я себе представляла. Его правая нога закована в гипс и подвешена кверху. Ее пришлось собирать буквально по кусочкам во время операции. Левая рука тоже в гипсе. Его густые черные волосы обриты – он разбил голову, и пришлось наложить немало швов. Он выглядит бледным, лицо осунулось и заросло темной щетиной. Кажется, он похудел на несколько килограммов со дня аварии. Сейчас Крис выглядит лишь тенью того жизнерадостного, энергичного парня, каким я его знаю, и мое сердце сжимается от боли и жалости. Но все равно для меня он самый красивый и любимый на свете. Главное, что жив!

– Лучше, – сухо отвечает он.

А у меня сердце падает в пропасть. Непохоже, что он рад меня видеть.

– А у нас новость, – объявляет Уильям. – Мы с Дженни отменили свадьбу.

Крис вскидывает голову, и я вижу отблески знакомого огня в его глазах.

– Как? Почему? – Он переводит недоумевающий взгляд с Уильяма на меня.

– Это была ошибка, – говорит Уильям. – Я люблю другую.

– Ну ты даешь, братишка, – Крис качает головой, словно не может поверить. Затем бросает взгляд на меня, словно спрашивая, знает ли о нас Уильям. За спиной Уильяма я качаю головой и прикладываю палец к губам, умоляя молчать. Крис мрачнеет, поняв меня неправильно. Тогда я украдкой складываю сердечком большие и указательные пальцы и показываю ему. Широкая улыбка озаряет лицо Криса, и я вижу перед собой того самого парня, в которого влюбилась в Праге. С первого взгляда и на всю жизнь.

А в следующую секунду по палате разносится громкая мелодия из «Щелкунчика». Это она звучала в телефоне Уильяма, когда мы были в гостях у его родителей. Тогда он сказал, что это по работе.

– Прошу прощения, – Уильям взволнованно вытаскивает смартфон. – Мне нужно ответить.

Судя по охватившему его волнению, это Сара. Уильям быстро выходит из палаты, а мы наконец остаемся наедине.

Я порывисто шагаю к постели Криса и прижимаюсь губами к его губам – сухим и горячим.

– Я люблю тебя! – шепчу и так же быстро отстраняюсь.

Крис ошеломленно моргает.

– Вау! Ради такого поцелуя стоило вернуться с того света.

Я мрачнею, вспомнив, что Крис был на волосок от смерти, а он подается ко мне и ловит меня за руку.

– Спасибо, Дженни. Ты спасла мне жизнь. Врачи сказали, если бы не твоя кровь, я бы не выжил.

Дверь за спиной приоткрывается со скрипом, входит Уильям, и Крис отпускает мою руку.

– Боюсь, мне придется срочно уйти, – извиняющимся тоном говорит Уильям, глядя на брата.

– Конечно, не переживай, – успокаивает Крис.

Но я не готова расстаться с Крисом так быстро, поэтому, когда Уильям бросает взгляд на меня, я говорю:

– Я могу побыть еще немного.

– Конечно, Дженни, оставайся, – Уильям отворачивается и желает здоровья Крису. Ему до меня нет никакого дела, и его нисколько не удивляет, что я хочу побыть с его братом наедине.

Уильям выходит из палаты, а мы с Крисом заговорщически переглядываемся.

– Ну, садись, – Крис хлопает рукой по краю кровати, и я осторожно присаживаюсь. – Рассказывай, что у вас случилось.

Мы смотрим друг на друга и улыбаемся, как два идиота. Зачем что-то говорить? Мы наконец-то вместе, и между нами нет никаких преград. Кроме загипсованной ноги Криса, которая маячит у моего лица по другую сторону койки.

– Когда снимут гипс? – спрашиваю я.

– Думаю, что скоро. Я уже мечтаю от него избавиться и обнять тебя крепко-крепко.

А пока я приподнимаюсь, склоняюсь над ним и заключаю в неловкие объятия. Губы Криса ловят мои, и мы целуемся – страстно и жадно, буквально вгрызаясь друг в друга, а его щетина царапает мне подбородок, совсем как в Праге.

– Я так скучала, – шепчу я.

– А я чуть с ума не сошел, представляя тебя женой моего брата.

Я отстраняюсь и сажусь на стул для посетителей у изголовья. Понимаю, что разговора о свадьбе не избежать, но я пока не решила, стоит ли рассказывать Крису, что приемная мать хотела его убить.

– Ты же уже в курсе, что я приемный, да? – небрежно спрашивает Крис, и как он ни храбрится, я вижу, что эта новость его подкосила.

– Это объясняет, почему вы с Уильямом такие разные, – шучу я.

– Ну и что это вообще было? – Крис пристально смотрит на меня. – Почему ты меня прогнала и говорила, что не любишь? Я же видел, что ты врешь, но ты упорно продолжала готовиться к свадьбе.

Я вздыхаю. Как объяснить все, не впутывая сюда Кэролайн? Может, потом, когда его выпишут из больницы, и он окрепнет, я открою ему всю правду. А пока я решаю поберечь его от потрясений. На него и так обрушилось слишком много.

– Я не хотела эту свадьбу, но не могла ее отменить, – я решаю сказать только часть правды. – У меня были на то серьезные причины.

– Уильям заставлял тебя выйти за него под дулом пистолета? – Крис шутит, но его глаза серьезны.

– Не Уильям, – я качаю головой.

Крис ждет продолжения, но я не могу утолить его любопытство.

– Просто поверь мне, – прошу я. – Я расскажу тебе потом. А пока тебе достаточно знать то, что я люблю тебе больше всего на свете и хочу быть рядом.

– Даже такого переломанного? – Крис невесело усмехается и двигает ногой в гипсе.

– Заниматься любовью с тобой в гипсе будет неудобно, – шучу я в ответ.

Глаза Криса вспыхивают желанием, и я понимаю, что играю с огнем.

– Как только я отсюда выйду, повторим нашу ночь в Праге, – хрипло обещает он.

– Жду не дождусь!

В палату входит молодая медсестра.

– Отлично выглядишь, Крис, – весело произносит она, и я удивляюсь ее словам.

Но я ведь сравниваю Криса с тем, каким он был до аварии, а она видела его каждый день после.

– Лучше, чем вчера, а, Бэкки? – шутит он в ответ.

Мне пора идти – Крису предстоят процедуры. Его ждет еще долгая реабилитация. Но мне хочется верить, что теперь Крис пойдет на поправку быстрей. Ведь он знает, что я жду его и буду рядом. А пока я посылаю ему воздушный поцелуй за спиной медсестры и выхожу из палаты.

Глава 21

Два месяца спустя

И вот этот день настал. Мое сердце взволнованно бьется в груди, когда я вхожу под своды старинного здания Шелдонского театра в толпе своих однокурсников. Согласно древней традиции, все мы одеты в черные мантии, и полное ощущение, что я выпускаюсь не из Оксфорда, а из Хогвартса. Под мантией на мне, как и на других девушках, белая рубашка, черная юбка и черные колготки. На ногах – черные туфли, на шее – черная лента, а в руке я несу квадратную академическую шапочку-конфедератку. В таком же виде я сдавала все письменные экзамены.

Мы занимаем свои места в зале театра, однокурсники с любопытством шепчутся и оглядываются. На церемонию пожаловал кто-то из королевской семьи, и теперь Тилли, сидящая сбоку от меня, настойчиво тянет шею, пытаясь их разглядеть и сфоткать на мобильный. Мне нет никакого дела до королевских особ – самый важный в мире человек сидит со мной рядом и держит меня за руку. Выпускникам разрешили пригласить гостей, и я позвала с собой Криса. За два месяца после аварии он уже почти оправился, хотя еще и ходит, прихрамывая и опираясь на трость. Я рада, что сегодня он со мной, в зале. В один из самых важных дней моей жизни.

– Я мечтала об этом с детства, – шепчу ему я, нетерпеливо ёрзая.

– А я думал, ты, как все девушки, мечтала о свадьбе! – шутит Крис.

– Чур меня! – по-русски вылетает у меня, и я вздрагиваю, вспомнив приготовления к свадьбе с Уильямом. К счастью, все позади.

– Что? – Крис непонимающе хлопает черными ресницами. – Это ты по-русски сказала?

Как и с Уильямом, мы с ним говорим на разных языках и не всегда друг друга понимаем, но я чувствую, что рядом со мной – тот самый человек. А это главное!

Я пытаюсь объяснить Крису смысл русского выражения, но тут появляется ведущая, и церемония начинается. После короткой речи начинают называть имена выпускников, и они выходят, чтобы забрать свои дипломы.

Я с волнением жду, когда под старинными сводами Шелдонского театра, построенного специально для выпускных церемоний в Оксфорде, произнесут мое имя. Я сделала это – исполнила свою и мамину мечту! Как бы мне хотелось, чтобы мама была рядом и тоже порадовалась за меня. Как мама Тилли, которая так бурно и громко хлопала, когда ее дочка поднялась на сцену, что на нее оглядывались в зале.

– Волнуешься? – Крис нежно сжимает мою ладонь.

– Нисколечко, – вру я.

– Моя храбрая русская Дженни, – ласково шепчет Крис мне на ухо.

А затем ведущая произносит мое имя, и я вскакиваю с места и иду вперед.

Помня уроки леди Маргарет, держу спину ровно и стараюсь не стучать каблуками. К счастью, моя мантия длиной всего до колена, и можно не бояться на нее наступить.

Я уже вижу заветный диплом, который держит ведущая. Вот она – моя мечта! Всего в нескольких шагах! От волнения я оступаюсь и с хрустом ломаю каблук. Слышу, как в зале ахают. А затем повисает ошеломительная тишина. Еще бы – такое шоу! Я войду в историю Оксфорда как та неуклюжая русская, которая сломала каблук при всем зале во время вручения дипломов. Я вижу, что кто-то снимает меня на телефон. Наверняка я стану звездой ютуба, когда ролик с выпускного в Оксфорде выложат в сеть. Я в панике обвожу взглядом обравшихся в зале и нахожу среди них Криса. Он ободряюще улыбается мне, а затем складывает сердечком большие и указательные пальцы и посылает мне всю свою любовь. Я широко улыбаюсь и наклоняюсь, чтобы снять туфли. По залу разносятся смешки. А я уже беру туфли за задники и иду к ведущей прямо босиком, в одних черных колготках. Смешки сменяют аплодисменты. Сначала одинокие – мне даже не надо смотреть в зал, чтобы увидеть, как Крис первым хлопает мне, а затем к нему присоединяются другие. Под оглушительный гром аплодисментов я подхожу к ведущей.

– Поздравляю! – Она весело подмигивает мне и протягивает диплом.

Прежде чем уйти с дипломом Оксфорда, я обвожу взглядом зал и стараюсь навсегда запомнить эту минуту. Мне продолжают хлопать – Крис, рядом с ним Тилли, ее мать, мои однокурсники и незнакомые мне люди. А среди них – боже мой! – те самые члены королевской семьи! Пусть я нарушила все правила этикета, мою находчивость они оценили.

– Горжусь тобой! Моя девочка! – Крис крепко обнимает меня, и я сажусь рядом с ним, чувствуя, как быстро и взволнованно бьется сердце.

На сцену уже торопится другой выпускник, и про меня сразу забывают. Я наклоняюсь, чтобы просунуть ноги в черные лодочки. Не сидеть же до конца церемонии босиком.

– Наверное, ты сейчас скучаешь по своим тапкам с мишками? – шутит Крис, напоминая мне о том дне, когда я заявилась в дом его родителей в домашних тапках.

– Прийти в них в Оксфорд на вручение диплома было бы слишком эксцентрично даже для русской, – хихикаю я в ответ. Да и кто бы меня сюда в них пустил?

Через час церемония заканчивается, и я влезаю в туфли и ковыляю на выход. Теперь мы с Крисом оба прихрамываем, и он, опираясь на трость, шутит, что мы прекрасная пара.

– Два сапога пара, – шучу я.

Крис недоуменно морщит лоб, и я со смехом объясняю ему смысл русской пословицы.

После шампанского и общих фотографий с однокурсниками во дворе театра мы расходимся. Однокурсники отправляются отмечать выпускной в паб и зовут меня, но я ссылаюсь на сломанный каблук и ухожу с Крисом. Дойдя до ворот, я оборачиваюсь на прощание. Круглое желтое здание театра купается в солнечном свете. Двор полон выпускников в черных мантиях и конфедератках. Я сохраню это воспоминание навсегда в своем сердце.

– У меня такое чувство, как будто я побывал на выпускном в Хогвартсе, – шутит Крис, а затем срывает черную квадратную шапочку с кисточкой с моей головы и подбрасывает в воздух.

Мы весело хохочем, а ветер подхватывает мою конфедератку, и мы бежим за ней. Я теряю туфельку со сломанным каблуком и останавливаюсь, а Крис поднимает шапочку и возвращается ко мне, опираясь на трость.

– Ну что, не жалеешь, что приехала учиться в Оксфорд? – спрашивает Крис, нахлобучивая конфедератку обратно мне на голову.

– Как я могу жалеть? Ведь я встретила тебя!

Я часто думала, что если бы не оказалась в Оксфорде, не познакомилась бы с Уильямом и не стала бы готовиться к свадьбе, то не очутилась бы в Праге и не встретила Криса. Ведь я полетела в Прагу только для того, чтобы увидеться с Наташей и рассказать ей о своих сомнениях насчет свадьбы. Может, мы с Крисом могли встретиться и потом, при более благоприятных обстоятельствах, и нам бы не пришлось пережить все то, что мы пережили. Но это была бы совсем другая история. Испытания, через которые мы прошли, закалили нас, и теперь мы ценили каждый миг, проведенный вместе.

– Моя русская Джейн, – ласково бормочет Крис, целуя меня на фоне Шелдонского театра.

А потом мы садимся в такси и едем ко мне домой. Глядя на старинные улочки Оксфорда, которые проносятся мимо, и держа Криса за руку, я вспоминаю события последних двух месяцев.

Вскоре после моего прощального разговора с Кэролайн в библиотеке Дэн Громов принес мне распечатки с места аварии с Крисом. Его детективу удалось достать фотографию машины, которая подрезала мотоцикл Криса. В водителе за рулем я узнала того мужчину, который вломился в мою студенческую квартиру, а потом следил за мной в Оксфорде и обронил зажигалку с изображением московского Кремля. Он был русским и пропал после аварии. Помня наш разговор с Кэролайн, я была уверена, что его уже нет в живых.

Теперь у меня не оставалось никаких сомнений в том, что Кэролайн виновна в аварии с Крисом. Но предъявить ей мне было нечего.

Я сомневалась, стоит ли рассказывать Крису, что приемная мать пыталась его убить. Ведь я видела, что он привязан к ней. Но как было иначе объяснить, почему я отвергла его и не отменила свадьбу с Уильямом? К тому же мне хотелось предостеречь Криса, чтобы он был начеку и не доверял ей.

Я посоветовалась с Дэном Громовым, и тот настоял, чтобы я рассказала обо всем Крису. Ситуация была слишком серьезной, чтобы ее скрывать.

Новость о том, что приемная мать пыталась его убить, стала для Криса ударом. И увидев его посеревшее лицо, я сразу же пожалела:

– Прости, не надо было тебе говорить!

Крис тогда поднял на меня застывший взгляд:

– Ты что, Дженни? Такие вещи скрывать нельзя. Я ведь любил ее… – с болью добавил он. – А она все это время мечтала, чтобы меня не стало…

Узнав о том, что Кэролайн хотела убить его из-за наследства, чтобы все досталось Уильяму, Крис хотел написать отказ в пользу брата. Ему были не нужны ни титул, ни поместье, он никогда не был привязан к ним – тем более сейчас, когда узнал, что не из этой семьи. Он так и объявил приемному отцу. Но оказалось, что нельзя отказаться от наследства, пока в него не вступил. А Джеймс, слава богу, был жив и полон сил. Про роль Кэролайн в аварии с приемным сыном Джеймс так и не узнал. Крис ему не сказал.

Я целый месяц навещала Криса в больнице. Он стремительно шел на поправку, и я надеялась, что ему придает силы моя любовь. А после выписки Крис снял квартиру в Оксфорде неподалеку от меня, забрал свои вещи из дома, перестал общаться с Кэролайн и старался встречаться с отцом не дома, а на другой территории.

Крис ждал еще месяц, пока я завершу обучение в магистратуре Оксфорда. Мы виделись почти каждый день, но недолго – Крис понимал, что мне нужно учиться, и старался меня не отвлекать. Но забегал каждый день – то принести кофе с круассанами, то букет цветов, то поцеловать на ночь. Обычно поцелуями мы не ограничивались… Я полюбила засыпать в теплых объятиях Криса и мечтала о том, чтобы мы никогда не расставались.

Однажды, когда мы лежали так в обнимку, Крис сам завел разговор о том, что хотел бы пожить в России. В Англии его ничто не держало, и после покушения Кэролайн ему хотелось уехать из страны и начать все заново. Со мной. Я тоже не видела будущего в Англии и хотела вернуться домой. Так что мы заранее купили два билета в Москву в один конец, и я сообщила Наташе, что прилечу не одна. Подруга была в шоке от моей личной жизни, у нее поначалу в голове не укладывалось, что я отменила свадьбу с Уильямом и теперь встречаюсь с его старшим братом. Но потом она пообщалась с Крисом по скайпу, когда он случайно заглянул ко мне в гости, и теперь постоянно передавала ему приветы и планировала, какие русские блюда приготовит к нашему приезду. А Крис заранее начал подыскивать себе работу в Москве и прошел собеседование по скайпу на место преподавателя в языковую школу – с его оксфордским произношением его взяли сразу же.

И вот наступает мой последний день в Оксфорде. Диплом, одежда, фотография мамы и английские сувениры для Наташи надежно упакованы. Я застегиваю чемодан, набитый битком. Крис, посмеиваясь, помогает мне.

– А это не вошло? – Он кивает на кровать, где лежит ворох одежды. – В моем чемодане еще есть место.

– Это я не беру, – я качаю головой. На кровати остались элегантные платья, блузки и юбки, которые я покупала для встреч с Кэролайн и уроков леди Маргарет – чтобы казаться леди. Теперь они мне не нужны, ведь Крис принимает меня такой, какая я есть, и мне не нужно притворяться тем, кем я не являюсь и пытаться соответствовать стандартам высшего общества.

Крис вытаскивает мой чемодан за порог:

– Подожду тебя внизу!

А я окидываю прощальным взглядом комнату, в которой провела почти год, беру наряды с кровати, выхожу и захлопываю дверь.

С одеждой в руках стучу в квартиру напротив. Когда сонная Николь в шелковом халате открывает дверь, протягиваю ей одежду:

– Николь, я уезжаю. Эти вещи мне больше не нужны. Возьми себе или отдай на благотворительность.

Сон мигом слетает с француженки, и она с любопытством спрашивает:

– Уезжаешь?

– Да, моя учеба закончилась.

– Жаль, что ты так и не вышла замуж, – с огорчением бормочет она, ведь ей так и не удалось поработать в ателье легендарной Дайаны.

– А мне нет. Удачи, Николь!

Я счастливо сбегаю по лестнице вниз, где меня уже ждет Крис.

Мы садимся в такси и доезжаем до кампуса, где я ненадолго выскакиваю, чтобы сдать ключи от общежития все той же хмурой кастелянше. Потом бегу обратно в такси к Крису. И когда мы трогаемся с места, я приникаю к окну, провожая улицы Оксфорда и прощаясь со старинным городом, который подарил мне так много переживаний и горя и вознаградил счастьем в конце. Вернусь ли я сюда когда-нибудь? Этого я не знала. Меня здесь ничто не держало, но Крис был привязан к Англии, и я не была уверена, что он не захочет сюда вернуться спустя какое-то время.

Мой взгляд скользит по прохожим – еще не все студенты разъехались на летние каникулы, зато шумные туристы с самого утра уже заполонили улицы Оксфорда. Наше такси притормаживает, пропуская красный двухэтажный автобус, который везет пассажиров из Лондона, а я замечаю на обочине Уильяма. Я не видела его с тех пор, как Криса выписали: мы вместе встречали его во дворе больницы, и в тот день Крис признался брату, что мы любим друг друга. На удивление, Уильям воспринял новость спокойно. Мы не стали рассказывать ему, что познакомились еще в Праге. Ведь тогда бы нам пришлось объяснить, почему мы притворились, что незнакомы, и умолчать о роли Кэролайн в нашей истории и покушении на Криса не удалось бы. Уильям и так не общался с матерью. А про нас с Крисом думал, что мы сблизились уже в больнице, когда я навещала его брата, и считал, что свою роль сыграло то, что я дала свою кровь Крису для переливания.