Текст книги "Невеста из Оксфорда"

Глава 7

Я просыпаюсь в теплых объятиях от бьющего в глаза солнца и нежного голоса.

– Я так люблю тебя, милая, – пылко бормочет Уильям, прижимая меня к груди. – Ты мое счастье.

Сначала не могу понять, где я. Потом, проморгавшись, узнаю гостиничный номер и вспоминаю вчерашнюю ночь. Мы с Уильямом уснули на разных краях кровати, а проснулись посередине в обнимку. Во сне мой английский принц не так сдержан, как наяву, и обнимает меня крепко-крепко.

– Уилл, – сонно бормочу я, утыкаясь носом в его шерстяной пуловер.

Несмотря на то, что мы спали в одежде, это самое интимное, что случилось в моей жизни. Впервые я спала с мужчиной в одной постели и проснулась в его руках.

– Ох, детка, – Уильям жарко стонет мне в ухо, и я замираю, когда его рука ныряет мне под свитер и гладит по спине.

Меня окатывает волной жара, а в следующий миг другая его рука находит под свитером чашечку бюстгальтера и гладит мой сосок сквозь ткань. От этих ощущений меня пронзает словно током. Соски напрягаются, и пальцы Уильяма жадно сжимают левый из них. С моих губ слетает стон, а губы Уилла жарко скользят по моей шее, впиваясь в нее страстным поцелуем, похожим на укус вампира.

Затем он резко опрокидывает меня на спину и нависает надо мной на вытянутых руках. Его глаза полузакрыты, как будто он до конца не проснулся, а губы жадно пьют мои, и я тоже закрываю глаза, отдавшись этим новым ярким ощущениям. Я не знала, что Уильям может быть таким страстным, и мое сердце бешено стучит от мысли, что я так сильно завожу этого бесстрастного английского принца.

Очень сильно! Я испуганно замираю, когда он наваливается на меня своей каменной твердостью. Даже сквозь джинсы, которые нас разделяют, я чувствую его возбуждение.

– Подожди, Уилл, – бормочу я, пытаясь сбросить его с себя.

Я не против утренних ласк, не против понежиться в объятиях своего парня. Но я не готова так быстро перейти к чему-то большему. Мы целуемся всего в третий раз! А вот Уильям готов, еще как готов! Он заведен до крайности. На этот раз мне не сбежать. Он сильнее меня и не остановится, пока не доведет задуманное до конца.

– Как же я хочу тебя, детка, с первого дня, как увидел, – жарко бормочет он, покрывая поцелуями мою шею, а затем ныряет под одеяло и зарывается лицом мне в живот. Я охаю, когда его зубы слегка прикусывают складочку у меня на животе, а затем язык жарко обводит мой пупок.

Я горю в его руках, и мое сопротивление стремительно тает. Я запускаю пальцы в его волосы и прижимаю его голову к своему животу под одеялом. Уильям распаляется не на шутку, и его пальцы уже нетерпеливо расстегивают мои джинсы.

– Нет, Уилл, – слабо сопротивляюсь я, – стой, не надо.

– Детка, я умираю без тебя, – жарко бормочет он мне в живот из-под одеяла. – Люблю тебя больше жизни.

Я даже не подозревала о том, какие страсти бушуют в Уильяме. Какой огонь распаляю в нем я! Пока его язык исследует мой живот, его пальцы настойчиво гладят меня сквозь джинсы, вызывая пульсацию между ног. Меня бросает в жар, перед глазами все плывет, и я уже не сопротивляюсь, когда Уилл стаскивает джинсы с моих бедер. А наоборот, выгибаюсь навстречу его пальцам, которые настойчиво ласкают меня сквозь тонкую ткань трусиков. Мне уже не страшно, а очень сладко и хорошо. Голова кружится, разум окончательно затуманивается, и я теряю над собой контроль, выдыхая на родном языке:

– Да, Уилл! Да…

Я готова довериться ему, раскрыться навстречу и стать с ним единым целым. Стать его женщиной.

И я не сразу понимаю, почему Уильям останавливается и отбрасывает одеяло в сторону. Только когда он скатывается с кровати и останавливается напротив, я в недоумении приподнимаю голову и зову:

– Уилл?

– Дженни, – в смятении бормочет он и отворачивается, лихорадочно поправляя на себе одежду.

Я не понимаю, что сделала не так, но в какое-то мгновение все переменилось. Только что Уильям жарко ласкал меня и умирал от желания, а сейчас даже не смотрит на меня.

– Уилл, что случилось? – тихо спрашиваю я, приподнимаясь на постели и одергивая свитер, задравшийся до груди. На смену возбуждению приходит стыд – еще более острый, чем желание отдаться Уильяму.

– Я не должен был, – в отчаянии бормочет Уильям, – я забылся… Прости!

Он бегом выбегает из спальни. Хлопает дверь. Я вздрагиваю, как от пощечины, решив, что Уильям ушел. Но затем слышу шум воды из ванной и понимаю, что он заперся там.

Но что случилось? Я растерянно встаю с постели, застегиваю джинсы, подхожу к зеркалу напротив кровати и заглядываю в отражение. Оттуда на меня смотрит растерянная блондинка – хорошенькая и голубоглазая. За ночь у меня не выросли рога, меня не обсыпала жуткая сыпь или что-то такое, что заставило Уильяма бежать от меня в ужасе.

Провожу языком по зубам, чувствуя налет, и затем складываю ладошку и дышу в нее. Ну да, зубы я не почистила. Да и когда бы я успела? Уильям сразу же на меня набросился, и его совсем не смущал запах изо рта, когда он страстно целовал меня в постели. Вон, даже подбородок мне щетиной натер, ведь побриться утром он не успел.

После пережитого возбуждения на меня накатывает обида. За что он так со мной? Сначала распалил, потом оттолкнул? Я не понимаю Уильяма и не знаю, что тому причиной – наши различия в менталитете и воспитании или что-то еще? У меня мало опыта с мужчинами.

От обиды и непонимания меня трясет и хочется сбежать. Я полностью одета, мне надо только взять куртку и сумку и выйти вон, навсегда оставив за спиной Уильяма с его непонятными играми, его мать со свадебным платьем и уроками у леди Маргарет. К черту все! Пусть все катятся!

Но убежать я не успеваю, дверь ванной распахивается, и на моем пути встает Уильям. Холодный душ ему помог – эрекция прошла, и я в смятении отвожу глаза, пока он не заметил мой неприличный взгляд.

– Дженни, – покаянно говорит Уильям, – прости меня. Я тебя очень сильно обидел.

Я вскидываю на него глаза. Интересно, о чем он? О том, что он хотел заняться со мной любовью, или о том, что бросил в самый разгар любовной игры?

– Я очень сильно люблю тебя и едва не потерял голову, проснувшись с тобой в одной постели. Надеюсь, ты меня простишь?

Я совершенно обезоружена его словами. С одной стороны, продолжаю злиться, что он меня завел и бросил. А с другой, я догадываюсь, каких сил Уильяму стоило прерваться. Я не понимаю его мотивов, но, должно быть, в его вселенной наш первый секс не должен случиться в номере в отеле до свадьбы. И то, что он остановился, говорит о том, что он уважает меня как свою невесту. Ведь если бы я для него ничего не значила, он бы просто переспал со мной, правда? Я ведь была в его постели и нисколечко не возражала. Я окончательно запуталась, поэтому, когда Уильям мягко притягивает меня к себе, я не сопротивляюсь.

– Я не сильно тебя напугал? – тихо спрашивает Уильям, целуя меня в висок.

– Нет, – бормочу я. – Я догадываюсь, что у мужчин есть определенные желания.

– Ох, Дженни, – Уильям нежно обнимает меня, – я такой идиот. Мне нет оправдания.

– Оправдание есть, – возражаю я. – Ты же сам сказал, что любишь меня больше жизни.

Уильям непонимающе смотрит на меня, как будто забыл о словах, сказанных в порыве страсти, а затем, смешавшись, отводит глаза:

– Верно…

– Мне нужно в ванную, – я проскальзываю внутрь, чтобы умыться и почистить зубы.

А когда выхожу, Уильям ждет меня в прихожей, уже обутый и одетый в пальто.

– Если поторопимся, успеем на автобус до Оксфорда через десять минут, – говорит он, сверяясь с расписанием в смартфоне.

Я не удивляюсь тому, что он не вызвал личного водителя, как его мать, и не приехал на своем авто. Ведь до знакомства с его родителями мы часто путешествовали на автобусах, и по привычкам Уилла в нем нельзя было заподозрить богатого наследника. Меня удивляет другое.

– Мы разве не позавтракаем в отеле? – растерянно спрашиваю я, окидывая прощальным взглядом номер. Судя по роскошной обстановке, в стоимость должен входить и завтрак.

– Уже не успеем, – Уильям мотает головой и вынимает электронный ключ-карту от номера из ячейки у двери.

А я запоздало понимаю, что он не хочет, чтобы нас видели вместе за завтраком в отеле. Одно дело – гулять по городу, а другое – завтракать в отеле, где мы вместе провели ночь.

– Хорошо, – я послушно иду за ним.

На ресепшене Уильям возвращает ключ, и мы выходим из отеля. Я спотыкаюсь на ступеньке, и Уильям заботливо придерживает меня за плечи. В этот момент раздается щелчок, и незнакомый голос окликает нас:

– Лорд Торнтон, кто ваша спутница? Вы вместе провели ночь в отеле?

Я вздрагиваю от обращения «лорд» – впервые Уильяма назвали так при мне, и испуганно замираю, глядя на нахальную девицу в спортивном розовом костюме. Она выглядит так, как будто совершала пробежку и остановилась на минутку, случайно нас заметив. Но я сразу же понимаю, что она здесь оказалась не просто так. Кто-то из персонала отеля узнал леди Кэролайн и слил информацию о ее сыне, проведшем ночь в отеле с девушкой. Может, тот официант, который привозил нам еду в номер, а может, кто-то другой. Так или иначе теперь смартфон блогерши в розовом направлен прямо на нас, и она ведет запись.

– Без комментариев, – бросает Уильям, беря меня за руку, и тащит за собой.

– Да бросьте! – насмешливо тянет блогерша. – Вам же не нужны сплетни?

А Уильям отпускает мою руку и делает резкий шаг к ней:

– Сотрите запись.

– Мы в прямом эфире. Нас смотрит уже сто человек в Инстаграме, – предупреждает она, отступая с телефоном в руке.

Лицо Уильяма остается непроницаемым, и только по напряжению в воздухе я догадываюсь, как вывела его из себя эта блогерша-папарацци.

– Ну же, лорд Уильям! – Она выжидающе смотрит на него, держа в объективе смартфона. – Скажите моим зрителям, кто ваша очаровательная спутница?

В следующий миг Уильям делает шаг ко мне и кладет руки мне на плечи.

– Это моя невеста Джейн, – спокойным тоном, словно представляет меня подруге, а не подловившей нас охотнице за сенсациями, говорит он.

– Невеста? – Блогерша так и подпрыгивает. – А когда свадьба?

Но Уильям уже отворачивается и уводит меня за собой.

Мое сердце бешено стучит, когда я понимаю: вот и все. Официальное заявление сделано. Обратного пути нет. Я – невеста Уильяма. Лорда Торнтона.

Новость распространяется молниеносно. Когда я прихожу на занятия ко второй паре, сразу замечаю направленные на меня любопытные взгляды сокурсников. А Тилли, дождавшись перемены, говорит с задетым видом:

– Теперь понятно, почему ты нас сторонишься. Мы же не из высшего общества.

– Ты о чем? – настораживаюсь я.

А Тилли протягивает мне свой смартфон, на экране – фото со мной и Уильямом, сделанное на ступенях отеля. Та блогерша, охотница за сенсациями, оказалась очень популярной в британском Инстаграме. И под нашим фото уже стоит 10 тысяч лайков. Я листаю снимок, и вторым за ним идет ролик, где Уильям объявляет о нашей помолвке.

– Все совсем не так, Тилли, – вздыхаю я. Только я понадеялась, что мы подружимся, как все снова рухнуло, не начавшись. – Я вовсе вас не сторонюсь!

– Тогда докажи, – Тилли с вызовом смотрит на меня. – Пойдем с нами в паб вечером!

Я запинаюсь. А что, если интерес ко мне связан только с тем, что Уильям назвал меня своей невестой?

– Или ты встречаешься со своим лордом? – по-своему расценивает мою заминку сокурсница.

– Нет, – я качаю головой.

С Уильямом мы расстались сухо. После встречи с блогершей он попросил меня не давать никаких официальных комментариев прессе, на что я охотно согласилась. А всю дорогу в автобусе мы молчали и расстались, не договорившись о встрече. Уильям холодно поцеловал меня в щеку и поспешил на занятия, а я – на свои. Как будто бы мы совершенно посторонние люди, а не жених с невестой, как будто бы не он страстно набросился на меня с утра в номере отеля.

Все это мне ужасно хотелось обсудить с Тилли. У меня нет опыта общения с английскими парнями, и она наверняка сможет подсказать, нормально ли поведение Уильяма для его соотечественников или нет. Но, с другой стороны, я не могу быть с ней откровенной, ведь я плохо ее знаю и не уверена, что мои слова она не сольет журналистам. Теперь мне стоит постоянно быть начеку и не доверять никому.

– Вот и отлично, – заявляет Тилли. – Тогда вечером повеселимся в пабе!

И мне приходится согласиться, чтобы она не подумала, что я задираю нос.

В назначенное время я впервые переступаю порог английского паба и с любопытством оглядываю низкий потолок, старинную деревянную мебель и пианино у стены. Ковры на полах навевают ассоциации с советским прошлым. Рядом со входом в углу притулился старомодный книжный шкаф, за стеклянными дверцами которого я вижу цветные корешки современных книг. Уже шагаю к ним, чтобы рассмотреть поподробней, как меня окликает звонкий голос Тилли.

– Дженни, сюда!

Обернувшись, я вижу Тилли и других девушек на диванчике у стены, и спешу к ним. Лица остальных мне знакомы по занятиям, но мы почти не общались раньше и впервые оказались в неформальной обстановке.

Девушки заняли уютный круглый столик с угловым диваном. Для меня остался деревянный стул напротив. Я приветствую их, присаживаюсь и жду, что меня сразу же забросают неудобными вопросами про Уильяма, но девчонки щебечут об учебе, о новом фильме со знаменитым британским актером, о мюзикле, в котором будет выступать другой знаменитый артист. Кажется, никому нет до меня дела. Я заказываю сидр и расслабляюсь, прислушиваясь к их разговору и время от времени вставляя свои реплики. Напряжение последних дней постепенно отпускает меня. Я понимаю, как сильно соскучилась по таким вот встречам с подружками и трёпу обо всем на свете.

– Кого я вижу! – раздается по-русски. К нашему столику подходит Дэн Громов и уже по-английски продолжает: – Привет, девчонки! Познакомишь меня с подругами? – подмигивает он уже мне.

Вот плейбой! Но девчонки улыбаются, глядя на симпатичного модно одетого блондина, и приходится их знакомить. Дэн присаживается за наш столик, заводит непринужденный разговор и покоряет девчонок тем, что угощает всех пивом.

Я оборачиваюсь, заслышав музыку, и вижу, что в зале появились музыканты. Симпатичный блондин средних лет, в черной рубашке и со шляпой на голове, играет на гитаре и начинает петь песню, которую я никогда не слышала. Ему подыгрывает на пианино парень помоложе, тоже в шляпе и в белой рубашке, а третий, в белой футболке и черных подтяжках, надетых крест-накрест, трясет бубном и пританцовывает. Многие в зале начинают им подпевать и пританцовывают прямо со стаканами в руках. Под зажигательную мелодию Дэн утаскивает моих сокурсниц потанцевать в центр паба, а за столом в углу остаемся мы с Тилли. Она придвигается ко мне и, разгоряченная алкоголем, подмигивает:

– Так что, Джейн, тебя можно поздравить? Когда свадьба?

Мое настроение сразу же портится, я перестаю улыбаться, а Тилли хмурится:

– Что-то не так?

– Все слишком быстро, – выпаливаю я, забыв про обещание, данное Уильяму. Впрочем, ведь Тилли не журналист BBC. С подругой мне ведь говорить не запрещено? А мне так хочется поделиться тем, что меня тревожит, хоть с кем-то, раз Наташа далеко.

– В смысле? – Тилли непонимающе смотрит на меня.

Сидр развязал мне язык, и я, путаясь, рассказываю, что все происходит слишком быстро. Мы так мало знакомы с Уильямом, а он уже познакомил меня с родителями, и вот уже запланирована свадьба на лето.

– Постой, – перебивает меня Тилли. – Ты хочешь сказать, что один из самых завидных холостяков Британии сделал тебе предложение, а ты сомневаешься?

– Не то чтобы я сомневаюсь, – я запинаюсь, не находя понимания в ее глазах.

– А что тогда? – Тилли пытливо смотрит на меня.

– Мне кажется, я ему не пара, – признаюсь я.

На что Тилли достает мобильный, открывает нашу фотку с Уильямом в блоге той блогерши и показывает мне:

– Тридцать тысяч лайков! Вы прекрасная пара!

– Сколько? – ахаю я.

При мысли о том, сколько тысяч человек посмотрело наше фото и видео, мне вдруг становится жарко. Никогда не думала, что меня будут рассматривать, изучать, комментировать… Под постом больше тысячи комментариев, и Тилли пролистывает их, читая вслух:

– Тут пишут, что ты миленькая блондинка, а вы оба зайчики.

Потом она хмурится, и я понимаю, что ей попался негативный комментарий. Даже думать об этом не хочу!

– Какие-то незнакомые люди обсуждают нас, и мне от этого не по себе, – делюсь я с Тилли.

– А на что ты рассчитывала, когда стала встречаться с сыном лорда? – удивляется она, убирая телефон.

– Я ничего не знала о его семье. Я думала, он простой преподаватель! – оправдываюсь я, но понимаю, что сама закрывала глаза, не желая замечать правду. Ведь видела, как дорого и изысканно он одевается, какие у него прекрасные манеры. Видела, но не хотела сложить два плюс два.

– Повезло тебе, Дженни! – Тилли мечтательно жмурит глаза. – Слушай, а познакомь меня с его братом! Он ведь еще не женат?

– Кто? – Я недоуменно смотрю на нее.

– Ну, Кристофер, брат Уильяма! – говорит Тилли.

Наверное, я неправильно ее расслышала в грохоте музыки.

– Какой еще брат? – удивляюсь я. – Двоюродный?

– У твоего Уильяма есть старший брат – Кристофер.

– Да ладно! – Я смеюсь, решив, что она меня разыгрывает. – Уж я бы об этом знала!

Но Тилли так серьезно смотрит на меня, что я осекаюсь.

– Серьезно? У Уильяма есть старший брат?

– И он наследует титул отца, – добавляет Тилли, с трудом скрывая злорадство. Наверное, она хочет меня этим уязвить, уколов тем, что я выбрала не того брата.

А у меня голова идет кругом. Почему Уильям ни разу не говорил о своем брате? Его родители за семейным ужином тоже не упоминали старшего сына, иначе я бы запомнила. Но нет, они подробно расспросили Уильяма о его делах, но о другом сыне не было сказано ни слова… Что за семейные тайны?

– Ты расстроилась? – окликает меня Тилли.

– Что? – Я мотаю головой. – Нет, чего мне расстраиваться.

– Ну, раз Уильям не наследует титул, то и ваши дети его не получат.

– Какие дети? – смеюсь я. – Ты о чем?

– Вот эти! – Тилли разворачивает фотографию мальчика и девочки на экране своего смартфона и показывает мне. – Я прогнала ваши фото – твое и Уильяма – через специальную программу, – с улыбкой поясняет Тилли. – И вот что она выдала.

Я с удивлением таращусь на фото, отмечая сходство детей с собой и Уильямом – у обоих светлые волосы, голубые глаза, и они просто милашки. А девочка еще и на Кэролайн похожа.

– Ты кого хочешь – мальчика или девочку? – спрашивает Тилли.

Я, вздрогнув, отталкиваю ее руку с телефоном.

– Я учиться хочу! Рано еще об этом думать.

Тилли, ничуть не обидевшись, закрывает программу и говорит:

– А знаешь, что странно? Я не нашла фоток Кристофера в Интернете, и в соцсетях его нет. Ходят слухи, что с ним была связана какая-то темная история не то в Вене, не то в Будапеште… Уильям тебе ничего не говорил?

Я мотаю головой и выпиваю до дна сидр. Может, это еще одна причина, по которой сам Уильям не зарегистрирован в соцсетях? Он не желает, чтобы его связывали со старшим братом?

– А кстати, – спрашивает Тилли, глядя на мои руки, – где твое кольцо?

– Кольцо? – я недоуменно моргаю. – Я не ношу колец.

– Помолвочное кольцо! Которое Уильям подарил тебе в честь помолвки.

– Но он мне ничего не дарил, – я качаю головой, а Тилли удивленно округляет глаза:

– Как так?

Я пожимаю плечами. Вряд ли Уильям планировал сделать мне предложение на руинах замка. Все вышло спонтанно. Хотя потом у него был повод преподнести мне кольцо, когда он объявил родителям о нашей помолвке. Впрочем, до вопроса Тилли я даже не задумывалась о кольце, ведь у нас в России дарить их на помолвку не принято.

Музыканты заканчивают свое выступление под аплодисменты публики. К столу возвращаются Дэн с другими девушками, кто-то предлагает сделать совместное селфи. А потом Дэн снова заказывает выпивки на всех. Дальнейшее я помню смутно…

На следующий день я с трудом просыпаюсь от будильника. Не разлепляя глаз, тянусь за телефоном к тумбочке, чтобы его выключить, но натыкаюсь на что-то мягкое, теплое… и голое!

– Ааа! – верещу я, перекрывая мелодию будильника и тараща глаза на дрыхнущего на моей кровати Дэна.

Я практически прижата к холодной стене и продрогла, а Дэн спит с края, перетянув все одеяло на себя. Ни марш Радецкого, который доносится из мобильного, ни мой визг не могут пробудить его ото сна. Я тянусь через него за телефоном, чтобы выключить будильник.

– А ну просыпайся! – Я тормошу его за плечо. Голое плечо, между прочим! Надеюсь, хотя бы под одеялом он одет! Но тут мой взгляд натыкается на его джинсы, висящие на спинке стула и вывернутые наизнанку модным лейблом наружу, и мне становится дурно.

Я резко осматриваю себя и перевожу дух. Я спала в джинсах и свитере, даже носки на мне. Значит, до интима у нас вряд ли дошло. Какое облегчение! Это ж сколько мы вчера выпили, что Дэн завалился ко мне в кровать? Я не помню ничего после того, как пила сидр в баре. Ни как мы шли домой, ни как оказались у меня.

– Просыпайся, Громов! – рычу я и трясу его еще сильней.

– Отвали, солнце, – сонно бормочет он, не открывая глаз.

– Я тебе не солнце! – возмущаюсь я. – А ну быстро слез с моей кровати!

Я пытаюсь спихнуть его на пол, чтобы разбудить. Но Дэн сильнее и подминает меня под себя, накрывая одеялом и прижимая к груди. Он теплый, как печка, и на миг я замираю в его объятиях. Близость парня меня ошеломляет и обезоруживает. Но в следующую секунду его губы скользят влажным поцелуем по моему виску, а рука грубо хватает меня за задницу.

– Не лапай меня! – Я лягаюсь изо всех сил, и мне все-таки удается скинуть Дэна с кровати.

Он падает на пол, путаясь в одеяле, и ругается:

– Какого хрена?

– Вот и я спрашиваю, какого хрена ты спишь в моей постели? – грозно спрашиваю я, садясь на кровати и сложив руки на груди.

Дэн удивленно поднимает голову, фокусирует на мне сонный взгляд и очумело моргает:

– Ты?!

– Я! – сердито восклицаю я.

– Мы что?!.. – Дэн резко вскакивает с пола, отбрасывая одеяло.

А мой взгляд непроизвольно утыкается в его белые боксеры – даже трусы у него дизайнерские, от Армани, судя по надписи на резинке, и не скрывают утреннюю эрекцию. Это что ж ему там такое снилось, а?

– Хватит на меня пялиться! – возмущается он и хватает джинсы со стула. – Ты как вообще меня сюда затащила?

– Я затащила? – ахаю я от несправедливого обвинения, пока он одевается. – Это ты как ко мне в кровать запёрся?!

Дэн застегивает джинсы и оборачивается ко мне, ероша светлые волосы.

– Я ничего не помню.

– Я тоже, – признаюсь я. – Надеялась, что ты мне расскажешь, как тут оказался.

– Башка трещит, – морщится он. – Солнце, сделай кофейку!

– Еще раз назовешь меня солнце, – с угрозой щурюсь я и запинаюсь, не придумав, чем его припугнуть.

– И что, заплачешь? – издевается он.

– Выложу твои голые фотки в Интернет!

В зеленых глазах Дэна мелькает паника:

– Сколько? Я тебе заплачу!

Я не сразу понимаю, о чем он, а потом фыркаю.

– Да пошутила я!

Дэн недоверчиво косится на меня. Даже становится жаль парня! Я ляпнула, не подумав, но, судя по его реакции, мажору уже приходилось сталкиваться с шантажом и откупаться.

– Извини, дурацкая шутка, – добавляю я. – Просто ты меня взбесил!

Дэн расслабленно улыбается:

– Это я могу!

Мы неловко переглядываемся, и я предлагаю:

– Давай забудем об этом, ладно? Ничего же не было.

– А, ты же типа замуж выходишь, за английского лорда, – усмехается Дэн. – А знаешь, Женька, это я мог бы тебя шантажировать голыми фотками!

На этот раз вздрагиваю я и смотрю на него в панике. Я же ничего не помню! Что, если Дэну и впрямь есть, чем меня шантажировать?

– Сорян, дурацкая шутка, – Дэн расплывается в улыбке. – А у твоего английского принца случайно сестры нет? А то я бы с ней закрутил. Леди у меня еще не было.

– И не будет! – рявкаю я.

– Значит, сестры нет? – Дэн вздыхает. – Может, двоюродная? Троюродная? Ну хоть какая-нибудь!

– Ты неисправим! – Я закатываю глаза.

А мажор ржет и говорит:

– Так как насчет кофе в постель?

– Вообще-то мне уже на занятия пора, – намекаю я, подходя к шкафу и вынимая свежую блузку. – Тут за углом есть кофе на вынос.

– Сбегаешь? – ухмыляется Дэн. – Кстати, Жень, прикольные тапки!

На мне смешные тапки-игрушки с мишками – подарок Наташи перед моим отъездом в Англию. Тогда она сказала, что медведи будут защищать меня на чужбине. Я еще не хотела их брать, потому что они заняли много места в чемодане, но в последний момент все-таки впихнула и не пожалела – тапки оказались теплыми и пришлись кстати в моей холодной английской квартире.

За спиной подозрительно скрипит кровать. Я резко поворачиваюсь с вешалкой в руках и вижу, как Дэн развалился на моей постели и накрылся одеялом.

– Ты офигел?!

Я подбегаю и тяну одеяло на себя. Дэн смеется и не отдает.

– Раз ты уходишь, можно я пока посплю? Глаза не открываются!

– Вообще-то, тебе тоже надо на занятия! – взываю к его совести я.

Но откуда у мажора совесть? Он только плотнее заворачивается в мое одеяло, и я не представляю, как выставить его за дверь. Не поливать же из чайника, как в «Иронии судьбы»!

От стука в дверь мы вздрагиваем оба.

– Кто это? – Мажор опасливо косится на дверь, которая всего в трех метрах от кровати.

– Без понятия! – шепчу я, молясь, чтобы это был не Уильям.

Но он у меня никогда не был, с какой стати ему приходить с утра пораньше? Тем более, что ему самому пора вести лекции у студентов. А если это Кэролайн заехала меня проведать?

Стук настойчиво повторяется. Я вешаю рубашку обратно в шкаф, крадусь на цыпочках к двери и заглядываю в глазок. Перевожу дух. Это не Кэролайн.

– Это Николь, – шепчу я Дэну.

Тот делает кислую мину. Ясное дело, ему неохота, чтобы француженка, с которой он переспал, обнаружила его в моей постели! Да и мне тоже. Объясняйся с ней потом!

– Дженни, открой! – доносится из-за двери.

Вот чего ей надо, а?

– Она не уйдет, – вздыхаю я и показываю Дэну глазами на ванную: – Спрячься!

Тот понятливо трусит туда и тихонько притворяет дверь. А я открываю Николь.

– Ты уже встала? – Соседка окидывает взглядом мою одежду, и я очень надеюсь, что после сна выгляжу не слишком помятой. – Или не ложилась? – Она понимающе хихикает.

– Я уже ухожу, – быстро говорю я.

– А молока не одолжишь? – просит она. – Мое прокисло, а без него пить кофе не могу.

Из открытой двери ее квартиры до меня долетает аромат свежесваренного кофе. А за дверью моей ванной, по иронии судьбы, прячется Дэн, который мечтает о чашке кофе. Хорошо, хоть сидит тихо и ничем себя не выдает!

Я открываю маленький холодильник у двери в ванную и достаю оттуда пластиковую бутылку с остатками молока.

– Вот спасибо! Я сейчас верну! – обещает Николь.

– Не надо, оставь себе. – Я подталкиваю ее за порог, боясь, что у Дэна закончится терпение и он что-то опрокинет, обнаружив себя.

– Передавай привет своему другу, – весело подмигивает Николь, оборачиваясь через плечо уже с лестничной площадки.

Я застываю. Неужели она догадалась?

– У тебя на пороге мужские кроссовки, – хихикает француженка.

Я высовываю голову за дверь и вижу кроссовки Дэна, стоящие в углу у стены.

– Хорошего дня, Дженни! – Николь хлопает дверью, заходя к себе, а я поднимаю обувь Дэна и заношу внутрь.

К счастью, Николь не догадалась, кто именно у меня в гостях. У мажора куча кроссовок, и эти выглядят совсем новенькими. Теперь я понимаю, что молоко было только предлогом сунуть нос ко мне в комнату. Но мне еще повезло, что кроссовки увидела Николь, а не Уильям или Кэролайн!

Я распахиваю дверь в ванную, и Дэн заглядывает мне за плечо, тихо спрашивая:

– Ушла?

– Ушла! – Я сую ему в руки обувь. – Ты какого разулся в подъезде? Твои кроссовки всю ночь на коврике стояли и семафорили!

Дэн растерянно пожимает плечами, забирая их.

– Да я вообще в гостях не разуваюсь! Тем более в Англии – тут это вообще не принято, если ты не в курсе. Наверное, ты меня заставила, суровая русская девочка.

Я осекаюсь. Это точно, я могла!

– Повезло еще, что Николь их не узнала! – ворчу я, возвращаясь в комнату.

– Это вряд ли, я их только вчера купил, – хвалится мажор, обуваясь у порога. – Ладно, раз кофе ты меня поить не будешь и спать не уложишь, я пошел…

Он берется за дверную ручку, а я подскакиваю к нему:

– Куда?!

Мажор удивленно косится на меня. А я шепотом объясняю:

– Николь же тебя увидит! Она наверняка к глазку прилипла.

– И что теперь делать? – Он растерянно переминается на пороге.

– Разувайся и жди, пока она уйдет, – велю я.

– А прилечь можно? – Мажор с вожделением смотрит на мою кроватку.

– Я тебе прилягу! – Я показываю кулак. – Даже не думай! Сиди, как мышь! А я пока умоюсь и переоденусь.

Я хватаю блузку и запираюсь в ванной. По-быстрому принимаю душ, чувствуя присутствие Дэна за стеной. Как будто я не у себя дома, а где-то в общественном месте! Волосы мыть уже некогда, и я просто расчесываю их и собираю в хвост. После душа надеваю чистую блузку и сразу чувствую себя уверенней.

Выхожу из ванной, собираясь спросить Дэна, не ушла ли Николь. Но застываю на пороге, возмущенно разинув рот. Дэн, вытянувшись на моей постели и накрывшись одеялом, сладко спит и тихонько сопит во сне. Пока я принимала душ, он уже успел отключиться!

Времени расталкивать его у меня уже нет. К тому же я не хочу, чтобы Николь столкнулась с Дэном, выходящим от меня. Поэтому пишу мажору записку, чтобы захлопнул дверь, когда будет уходить, и прилепляю листок к двери. А потом тихонько выхожу наружу. Из квартиры Николь еще доносятся звуки французской музыки, сегодня она не торопится на занятия. И мне остается только молиться, чтобы Дэн с Николь разминулись. Ведь теперь я для всех – невеста Уильяма, и слухи мне ни к чему.

На первую лекцию я влетаю за пять секунд до преподавателя, и, едва занимаю место за партой, как урок начинается. Тилли и другие девчонки, которые были вчера в пабе, выглядят помятыми и сонными. А кто-то вообще прогуливает.

На перемене меня окликает Тилли и спрашивает, как я добралась до дома.

– Ммм, нормально, – осторожно отвечаю я, гадая, что ей известно.

– Дэн пошел тебя проводить, – заявляет Тилли, и я вздрагиваю.

– Да?

Надеюсь, мы не целовались на публике?

– Ты что, не помнишь? – Тилли насмешливо смотрит на меня.

Приходится признаться, что последнее, что я помню – это паб.

– Хорошо посидели, – хихикает Тилли. – А потом Дэн вызвался тебя проводить, потому что ты не стояла на ногах. Когда мы прощались на светофоре, вы пели во весь голос русскую песню…

И она начинает напевать мотив «Калинки-малинки», а я хватаюсь за голову, представляя, как это выглядело со стороны. Да я в Москве так никогда не напивалась! А если бы меня увидел Уильям? Вот стыд-то был! Да еще в обнимку с Дэном. Вот ведь, еще позавчера меня бы это нисколько не тревожило. Подумаешь, посидела с сокурсницами в пабе, подумаешь, перебрала и пела песни на улице! Но со вчерашнего дня я невеста Уильяма, и не стоит давать поводов для пересудов.