Текст книги "Скандал в вампирском семействе"

8

Мы очнулись в звериной клетке, стоящей посреди пустыря. Над головой распростерлось ночное небо, но звезды уже начинали блекнуть – приближался рассвет.

– Где мы? – хрипло пробормотала Лидия, потирая шею, на которой остался след от укола. – Что с нами сделали?

Луч фонарика скользнул по нашим лицам, и я увидела наших тюремщиков, выступивших из темноты. Охотник и еще один незнакомый худощавый мужчина лет двадцати пяти с нервным подвижным лицом и растрепанной прической. Остальных молодчиков не было – видимо, они были нужны только для того, чтобы схватить нас. А добивать нас будут эти двое. Я прикинула наши шансы на спасение. На охотника не действует гипноз, а его напарник значительно слабее физически. Значит, родителям нет никакого смысла внушать ему напасть на охотника, чтобы вывести того из строя, а потом выпустить нас. Это заведомо провальная затея.

Возле их ног я увидела четыре мобильных телефона – мамы, папы, бабушки и Алекса.

– Правильно, – довольно осклабился охотник, заметив мой взгляд, – никто не узнает, что вы здесь, никто не придет к вам на помощь.

Как в насмешку, один из мобильных зазвонил.

– Это Инна, – прошептала Лидия, определив номер по мелодии.

– Что-то не вижу своего «верту», – усмехнулась я и с вызовом взглянула охотнику в лицо: – Решил прикарманить? Губа не дура.

– Заткнись, тварь! – Охотник, прицеливаясь, вскинул автомат, но незнакомец положил ладонь на ствол, опуская его к земле.

– Ты уверен, Павел? – недовольно огрызнулся охотник. – Не хочешь выпустить обойму в этих тварей, убивших твою сестру?

– Мы же договорились, – с упреком произнес Павел.

Звонок маминого мобильного оборвался, но почти сразу же зазвонил телефон отца.

Лидия усмехнулась:

– Так вы нас отпустите?

– Размечталась, тварь! – рявкнул охотник с ненавистью. – Благодари его, что сдохнешь от солнечного света, а не от серебряной пули.

От солнечного света? Неужели у нас появился шанс на спасение? Я бросила тревожный взгляд на Алекса – тот еще толком не очнулся, а то бы уже рвался в бой, требовал нас выпустить и кричал о том, что мы с ним – люди.

– Когда это ты успел отлить серебряные? – усмехнулась я. – Помнится, в нашу последнюю встречу ты стрелял обычными.

Иначе я бы так быстро не регенерировала.

– Успел! – гневно рыкнул он.

Сотовый отца умолк, но через несколько секунд зазвонил телефон бабушки.

– Лжет, – спокойно сказала Лидия. – Пули у него обычные, на серебро бюджета не хватило.

– Заткнись, кровососка! – осатанел охотник.

– Попрошу! – Лидия с вызовом вскинула голову и поправила: – Княгиня. А вот ты – сразу видно, что родом из черни.

– Рассвет покажет, кто тут чернь, а кто горстка пепла. – Охотник зловеще рассмеялся и ожесточенно сплюнул на землю. – Это вам за…

– За твою племянницу и за его невесту Аллочку, – перебил его отец. – Не надо, не утруждайся. Я знаю все, что ты хочешь сказать.

Алекс открыл глаза, и я поспешно присела рядом, прошептав ему на ухо: «Молчи и ни во что не вмешивайся!»

– Аллочка была начинающей журналисткой, она столкнулась с кем-то из нас и позвонила жениху, – вполголоса пояснила нам с Алексом бабушка Софья. – Вскоре после звонка ее нашли мертвой, и мужчины объединились, чтобы отомстить. У них было только смазанное фото белокурой женщины, которое Аллочка успела отправить перед смертью. Этот, – она кивнула на охотника, – вышел на Герасима и стал пытать его, думал выяснить, кто женщина с фото. Герасим, светлая ему память, нас не выдал, а нацарапал на бумаге имя Ричарда и название города – Лондон.

– Надо же, – с изумлением заметила Лидия, – он все-таки научился грамоте.

– А Ричарда он всегда недолюбливал, – добавила бабушка, – вот и решил поквитаться напоследок.

Вот почему почти месяц после выхода той статьи в газете охотник никак себя не проявлял: он был в Лондоне – надеялся, что англичанин выведет его на белокурую вампиршу. И вот в чем причина появления Ричарда в Москве!

– До Ричарда он, как ты уже догадалась, не добрался – его не было в Лондоне, он гостил у приятелей в Америке, – пояснила бабушка. – Но охотник вышел на след лучшего друга Ричарда и убил его. Смерть приятеля сильно подействовала на Ричарда. Он признался нам в этом на днях. Он пересмотрел свои взгляды на жизнь, захотел остепениться, вспомнил о тебе и приехал в Москву.

– Кстати, – сообщила для меня Лидия и указала взглядом на охотника, – этот все решает силой, он бывший афганец. А второй – журналист, ему претит насилие. Поэтому первый готов нас перестрелять по одному или всадить в грудь кол, как он это сделал с Герасимом и приятелем Ричарда, а второй – за то, чтобы не марать руки и чтобы грязную работу за него сделало солнце.

Охотник тем временем смотрел на отца, с ненавистью стиснув зубы. Отец невозмутимо повел плечом:

– Я мог бы сказать, что наша семья ни при чем. Но ты ведь все равно не поверишь.

– Конечно, не поверю, – хрипло ответил охотник. – Я ведь знаю, что это все она.

И он с ненавистью, от которой у меня мурашки по коже пошли, повернулся ко мне. За что же он на меня так ополчился? Я была в шаге от разгадки, но так и не узнала ее.

– Вот черт! – выругался журналист, и я заметила в его руках видеокамеру. – Батарейка разрядилась. – Он умоляюще посмотрел на охотника: – Подбросишь меня до дома? Если поторопимся, я как раз успею подзарядить камеру и вернуться к рассвету.

А ведь он задумал это давно, поняла я. Ведь надо было заранее выбрать пустырь, привезти сюда клетку, найти крепкий замок – такой, что даже вампиру не сломать. Очевидно, что это затея журналиста. Охотник бы предпочел просто перестрелять нас.

– Ты можешь думать о чем-нибудь другом, кроме своей треклятой сенсации? – вызверился охотник.

– Это ради памяти Аллы, – угрюмо возразил Павел. – Пусть вся страна узнает, как она погибла. Пусть все увидят, как сгорят на солнце эти нелюди.

Я заметила, что он избегает смотреть в нашу сторону. Видимо, компания молодежи в клетке была совсем не похожа на тех кровожадных монстров, которых он рисовал в своем воображении.

– На самом деле он мечтает попасть в ток-шоу Андрея Малахова, – сдала журналиста бабушка Софья.

Охотник зверем глянул на нее и кивнул Павлу, давая понять, что не верит словам вампирши.

– Пошли, подвезу.

Сумерки жадно поглотили их силуэты, лишь тяжелые шаги еще несколько минут звучали в полной тишине. Затем раздался шум мотора.

– Уехали, – сообщила бабушка Софья и, повернувшись ко мне, спросила: – Ты уверена, что это сработает?

В первый миг я опешила. Ведь я еще только обдумывала, как изложить родным мой план. Я не учла, что имею дело с вампирами, для которых мои мысли – открытая книга.

– Если сработало со мной, почему не сработает с вами? – осторожно сказала я.

– А ты что думаешь, Лида? – Отец повернулся к жене.

По его напряженному тону было понятно, что моя идея ему категорически не нравится, но уж если выбирать из двух зол, то лучше стать человеком, чем превратиться в кучку золы.

Лидия вдруг насторожилась:

– Кто-то идет!

– Я ничего не слышу, – возразила я.

– Потому что ты теперь хуже глухой тетери, – беззлобно огрызнулась Лидия.

– Правда, кто-то идет, – поддержала ее бабушка Софья.

Вскоре и до меня донесся нетерпеливый цокот женских каблучков. Значит, это не охотники, с надеждой подумала я, вглядываясь в беспросветную темноту, это…

– Камилла! – Софья подалась к решетке.

– Вот уж не ожидала, что когда-нибудь так ей обрадуюсь, – едва слышно проронила Лидия, зорко глядя во мрак.

Как тут не почувствовать себя глухой на оба уха и слепой на оба глаза тетерей, когда родственнички-вампиры так явно демонстрируют свое превосходство в зрении и слухе! Лидия и бабушка уже в течение минуты видят Камиллу, а я разглядела ее, только когда она оказалась в пяти шагах от решетки. И удивилась тому, насколько экзотично кинозвезда смотрится на заброшенном пустыре. Вырез дизайнерского пальто, расстегнутого до середины, демонстрировал нарядное платье, шпильки высоких сапог вязли в грязи. Волосы были уложены красивыми голливудскими локонами, на губах блестела алая помада. Камилла выглядела как героиня своего фильма, а может, она просто не успела переодеться и сменить грим после съемочной площадки.

– Камилла, детка, – оживленно зачастила бабушка Софья, – как же ты нас нашла?

Должно быть, приехала к нам в гости, заметила, как нас заталкивают в машину, и проследила за охотниками до пустыря – иного объяснения у меня не было.

– Как хорошо, что ты здесь, – подал голос папа.

Камилла тем временем молча шагнула к клетке, потрогала тяжелый замок и задумчиво изрекла:

– Мощная штука.

– Знаю, – помрачнел отец, – не справишься. Давай-ка быстрей звони Никите, пусть мчится в мастерскую к Максиму, берет там какую-нибудь мощную бензопилу для резки металла и мигом сюда. Наши-то телефоны, видишь, отобрали.

Камилла продолжала изучать замок с таким интересом, как будто он был сделан из золота именитым ювелиром, и не тронулась с места.

– Камилла! – строго прикрикнул отец. – Поторопись, рассвет скоро!

И тут актриса метнула в него острый взгляд, а ее губы тронула зловещая улыбка.

– Рассвет – это замечательно, – хорошо поставленным голосом произнесла она. – Жаль, что я его не увижу. А вы уже не сможете рассказать, каково это – увидеть солнце вечность спустя.

– Камилла, детка… – ошеломленно пробормотала бабушка, не желая верить очевидному.

– Подумали, я пришла вас спасать? – Камилла круто изогнула бровь. – Никита бы сказал, что только бездарному сценаристу могла прийти в голову подобная идея. В последний момент, когда герои отчаялись, появляется нежданная подмога, все спасены и счастливы. – Камилла изобразила скучный зевок. – Что может быть банальнее?

– И Никита имеет к этому отношение? – убитым голосом спросила Софья.

Камилла, как мне показалось, с сожалением качнула головой.

– Жаль, что он не сможет оценить моей режиссуры.

– Режиссер из тебя такой же никудышный, как и актриса, – спокойно заметила Лидия.

Камилла дрогнула, как от пощечины, и метнула в Лидию взгляд, полный ненависти. Обычно Камилла на экране недоигрывала или переигрывала, но этот взгляд был настолько искренен и настолько выстрадан, что меня прошиб озноб. В этот миг Камилла не играла, она показала свое истинное «я».

– Ты никогда меня не любила. – Ее голос зазвенел от обиды. – Ты всегда обожала зятьев и была к ним добра, как мать. А на мне отыгрывалась, как вредная свекровь. Все время придиралась, критиковала мою игру, не похвалила ни одного моего фильма!

– Я критиковала твою игру не для того, чтобы уязвить тебя, – невозмутимо парировала Лидия. – А для того, чтобы ты поработала над своими ошибками и стала лучше. Или хотя бы поняла, что занимаешь чужое место, и перестала заниматься не своим делом.

– А вот зрители считают, что я на своем месте, – уязвленно возразила Камилла.

– Разумеется, сотня самых сексуальных, – Лидия пренебрежительно выделила это слово, – людей Москвы – это именно то, чего заслуживает твой актерский талант.

– Прекратите! – вмешался отец. – Ты, Лидия, помолчи. А ты, Камилла… Что ты творишь?! Мы приняли тебя в свою семью, мы поделились с тобой бессмертием…

– Вот именно, – резко перебила его Камилла. – Вы меня приняли! Вы оказали мне высочайшую честь! Радуйся, детка, и знай свое место! Никогда, ни одного дня я не чувствовала себя одной из вас. Вы все время подчеркивали, что я чужая вам. Вы не скрывали, что не одобряете выбор Никиты, и считали, что я ему не пара, потому что я родом из простой семьи. В вашем благородном семействе я была вроде непременного урода, вроде девочки для битья.

– Камилла, детка, – растерянно пробормотала бабушка Софья, – да что ты такое говоришь? Ты всегда была нам как родная.

– Как родная? – взбешенно вскричала Камилла и рассмеялась фальшивым смехом, от которого мне сделалось ее жаль. – Разве вы хоть раз оценили мою игру? Разве хоть кто-нибудь из вас мной гордился? Лидия – так вообще ушла с премьеры моего фильма через десять минут после начала.

– И давно это у нее? – внезапно поинтересовался Алекс.

– Что? – недоуменно покосилась я.

– Звездная болезнь, – прозвучал ответ.

А ведь он прав, поняла я. Камилла ведет себя как избалованная звезда. Она привыкла к вниманию публики, Никита не раз подтрунивал над ее любовью раздавать автографы и собирать все газетные публикации, где ее имя упомянуто хоть в одной строке. Камилла считала себя талантливой актрисой, а всех, кто критиковал ее игру, причисляла к завистникам. Она была самовлюбленной и гордой, и только в нашей семье к ней всегда относились как к неразумному ребенку и не стеснялись говорить правду в глаза. Кто бы мог подумать, что из-за этого она приговорит нас к смерти?

– Ты кто вообще такой? – взвилась Камилла.

– Я жених Лизы, – спокойно представился Алекс.

– Жених? – Камилла скривилась и расхохоталась. – Жених? Ой, не могу. Ты ведь пока человек? Рад небось, что вампиром станешь? Да только обломись, парень, не бывать тебе бессмертным Дракулой. Все твои сокамерники сгорят на рассвете. И если Лизка тебя и впрямь любит, то не покусает и сохранит тебе жизнь.

А ведь она не знает, что я стала человеком. Мы не виделись с тех пор, как я прошла перерождение. А родители пока держали все в тайне, не зная, как сообщить об этом всей семье.

– А может, ты, как Ромео, без нее жизни не представляешь? – Она пошло ухмыльнулась. – Тогда пусть она тебя укусит, и сгорите оба на рассвете. Романтика! Я подскажу Анфисе сюжет для ее новой книги. Быть может, Никита когда-нибудь снимет по ней фильм…

– Замолчи! – осадил ее отец.

– Нет уж, это ты замолчи! – Камилла недобро сузила глаза. – Сегодня говорить буду я.

– Тогда расскажи, как ты навела на нас охотников, – сказала я. – Надеюсь, ты уложишься до рассвета? А то придется стать призраком и являться тебе в темных коридорах Мосфильма, чтобы услышать историю до конца.

Камилла подобралась, как будто на нее наставили объектив кинокамеры, и ее губы дрогнули в нетерпении. За этим она сюда и пришла – чтобы поведать свою историю зрителям, которые не сбегут из кинотеатра на середине сеанса. Чтобы насладиться реваншем за былые насмешки. Чтобы сыграть еще одну свою роль, которая не войдет в официальную фильмографию, но станет одной из любимых.

– Займите ваши места согласно купленным билетам, – иронически прокомментировала Лидия.

И сбитая с толку этой насмешкой, Камилла в ярости взглянула на нее.

– Ох, знала бы ты, сколько раз за эти годы я желала тебе смерти!

Лидия спокойно выдержала ее взгляд, а я покрылась мурашками.

– Сколько раз я мечтала, что ты попадешь под грузовик, окажешься в эпицентре взрыва или упадешь с высотки, – со злостью продолжила Камилла.

Хорошо отрепетированным жестом актриса откинула волосы со лба и начала свой монолог.

– А потом появилась Аллочка. Она была корреспонденткой одной из газет. Приехала к нам в павильон, чтобы написать репортаж о съемках фильма и взять интервью у актеров. Юная амбициозная девочка мечтала стать акулой пера. И так получилось, что она увидела то, что не должна была. Я побежала за ней, но она на ходу успела набрать чей-то номер: «Ты не поверишь, я видела вампира! Это настоящая сенсация. Она в самом деле пила кровь. Это…» Я успела вырвать телефон прежде, чем она назвала мое имя. Думала ее загипнотизировать, чтобы стереть из памяти последние события, но тщетно.

Лидия громко хмыкнула. Камилла в нашей семье считалась абсолютно неспособной к гипнозу.

– Попыталась с ней договориться, но Аллочка была непреклонна. Ее душа жаждала сенсации, она уже видела свой материал на первой полосе газеты и себя саму в ток-шоу Андрея Малахова. Она твердила мне, что вампиры нынче в моде, что мне не надо опасаться разоблачения, что такой мощный пиар поднимет меня на вершины таблоидов и я стану самой популярной актрисой страны.

– Удивительно, как ты устояла перед таким искушением, – с иронией заметила Лидия.

– Почему ты не позвонила нам? – спросил отец. – Мы бы решили проблему.

– Да, наверное, надо было кланяться вам в ножки, чтобы потом еще сто лет слышать упреки, как я облажалась, – с сарказмом искривилась Камилла. – Словом, Аллочку было не остановить, и мне пришлось заставить ее замолчать навсегда. Я сломала ей шею и обставила все как несчастный случай – будто бы она упала с высоты. Съемочная группа пошумела, конечно, приезжал следователь, но его вполне устроил вариант с несчастным случаем. Тело Аллочки забрали, а на следующий день на площадку заявился коллега Аллочки и ее жених…

– Павел Дятлов, – выдохнула я.

– Соображаешь. Это ему Аллочка звонила накануне. Дятлов стал копать, расспрашивал всех, кто был в тот день на съемках, упоминал про вампиров. Тайком ловил мое изображение в зеркале, якобы случайно уронил к моим ногам головку чеснока, словно невзначай хотел коснуться моей руки серебряным кольцом… Эти манипуляции он проделывал со всеми женщинами. Ведь у него была всего одна зацепка: вампир, которого видела Аллочка, была женщиной. По нему было видно, что он не остановится, а опыт разоблачений у него приличный. Я бы могла убить его, но внезапно поняла, что это отличный повод отомстить…

– Мне? Ты решила подставить меня? – воскликнула я.

Камилла грустно усмехнулась:

– Нет, Лиза. На тебя я зла не держала. Я хотела подставить Лидию.

– Но охотник преследовал меня, – возразила я. – Он целенаправленно стрелял в меня в клубе. Тогда, на стоянке, досталось Максу, потому что после произошедшего в клубе охотник считал вампиром и его. Похоже, он решил, что Макс как вампир сильнее и его нужно устранить первым, а уже потом разделаться со мной. Но целью была я. Я еще тогда удивилась, за что он меня так ненавидит, как будто я ему что-то сделала.

– Все дело в том, что Аллочка успела снять меня на мобильный телефон и отправить эмэмэс Дятлову, а уже потом позвонила ему. Снимок получился смазанным, было видно только, что на фото блондинка – я снималась в парике. Тогда я поняла, что можно подставить Лидию. Я анонимно послала Дятлову конверт с крупной фотографией Лидии, написала, что это та, кого он ищет. Но, увы, все дело в том, что ты слишком похожа на свою мать. Когда дядя Аллочки увидел тебя в клубе, он решил, что ты и есть та девушка с фотографии, виновница гибели его любимой племянницы, и стал преследовать тебя.

Странно в таком случае, что он не заметил Лидию, ведь она тоже была в тот вечер в клубе! Впрочем, ничего странного. Лидия в тот день надела каштановый парик, и даже я ее не сразу узнала. А я все время находилась на виду: сперва была на сцене во время конкурса, потом мы танцевали с Ричардом в самом центре зала, а Лидия держалась в тени. К тому же в клубе было темно, а зрение у охотника все-таки человеческое.

– А за что поплатился Герасим? – холодно спросила Лидия.

– Я случайно увидела его на улице, когда выходила из магазина. Это было вскоре после смерти Аллочки, и мне в голову пришла идея. Я проследила за Герасимом, узнала, где он живет, и навела на него Дятлова с дядей Аллочки, – разоткровенничалась Камилла. – В анонимной записке сообщила адрес и сказала, что Герасим может вывести их на ту, кого они ищут. Это была проверка для охотников, тест на профпригодность. К тому же я надеялась, что смерть Герасима, близкого к вашей семье, заставит Лидию поволноваться. Но вы даже не заметили этого! А ведь я так старалась, чтобы происшедшее с Герасимом дошло до вас. После того как охотник расправился с ним, я проникла в дом и сделала надпись на стене: «Покойся с миром, вампир!»

– Ты всегда была склонна к театральным жестам, – презрительно заметила Лидия.

– Целый месяц я ждала, что вы узнаете и всполошитесь, но все тщетно. Пришлось самой торопить события.

– Ты специально обернула статуэтку в газету со статьей Дятлова? – догадался отец.

– Разумеется! Пришлось ткнуть вас в нее носом, чтобы вы заметили и наконец-то забеспокоились.

– Дальше все ясно, – вмешалась я. – Ты предупредила Дятлова, что на вечеринке будет вампирша, которую он ищет. Можно было и не тратиться на рекламу по телевидению, он бы и так пришел в клуб.

Камилла смерила меня насмешливым взглядом.

– Не понимаю только, зачем ты вывела нас на Кобылкина?

– Что ж тут неясного, – перебила меня Лидия. – Камилле надо было отвлечь наше внимание от настоящей опасности, и она подсунула нам фальшивку.

– Чудак появился так кстати, – кивнула Камилла. – Он сам разыскал меня, твердил о вампирах. Рассказывая вам о его визите, я не солгала. Все так и было. Потом я выяснила его адрес, чтобы отвести от себя подозрения и показать, что я не меньше остальных заинтересована в поимке охотника. Пока вы были заняты мелкой сошкой, охотник готовил свой крестовый поход. Правда, все так удачно сложилось? – Камилла безмятежно улыбнулась. – Родители Аллочки погибли в автокатастрофе несколько лет назад. У девушки остался только родной дядя – одинокий, бездетный, неженатый, бывший афганец. Кто польстится на мужчину с покалеченной психикой, который прошел через ад? Аллочку он любил как дочь, она была единственным родным ему человеком. Ради того, чтобы обеспечить девочку и оплатить ее учебу на журфаке, дядя даже связался с криминалом. А что, мужчина он крепкий, оружием владеет. Идеальный охотник!

– Те остальные, которые помогли нас схватить, тоже бандиты?

Камилла покачала головой.

– Нет, это его друзья-афганцы. В банде каждый сам за себя, да и его подняли бы на смех, скажи он о вампирах. А боевые товарищи друг за друга горой и готовы поверить хоть в черта.

Краем глаза я заметила, как насторожилась Лидия. Как в тот раз, когда она услышала шаги Камиллы. Я прислушалась, но ничего не услышала, кроме оживленной болтовни Камиллы, которая вошла в раж.

– Ты ловко нас подставила, – вдруг сказала Лидия, предостерегающе стиснув меня за локоть. – Скажи, убивать Аллочку было легко? Ты хоть на миг пожалела ее?

Из темноты за спиной Камиллы показалось изможденное лицо охотника. Я сдержала вздох только потому, что Лидия крепко держала меня.

– Таких глупышек миллион, – пренебрежительно отозвалась Камилла. – Одной больше, одной меньше, никто и не заметит.

Я все-таки ахнула, когда охотник поднял руку с автоматом. Камилла была слишком увлечена своим триумфом, чтобы быстро среагировать. Задержка стоила ей жизни. Пули одна за другой прошили грудь Камиллы. Она, пошатнувшись, красиво упала на землю, как в каком-нибудь кино. Даже в последний миг она играла на публику. Регенерировать она не успела. Охотник подошел к лежащей на земле актрисе и замахнулся осиновым колом. Я отвернулась. Последовал удар, мучительный стон Камиллы, а потом воцарилась мертвая тишина – такая жуткая, что мне хотелось закричать от страха.

Охотник, стоя у тела Камиллы, проговорил, ни к кому не обращаясь:

– Как много интересного можно узнать, если внезапно вернуться.

Затем он повернулся к нам и вскинул автомат. Я даже не удивилась, когда он нажал на спусковой крючок. Но выстрела не последовало. Все пули он израсходовал на Камиллу.

– Все равно все сдохнете с рассветом. – Охотник взглянул на небо, ставшее серым, размахнувшись, швырнул автомат в тень, и зашагал прочь.

– Он один? – тихо спросила я.

– Дятлов заряжает камеру и появится на рассвете, – пояснила Лидия.

Дождавшись, пока его шаги стихнут, я обернулась к застывшим вампирам.

– Если вы хотите спастись, то советую поторопиться с решением. Бабушка? – Я вопросительно взглянула на нее.

– А что делать? – Софья развела руками. – Уж лучше пожить человеком, чем сгореть на рассвете. Оба варианта со смертельным исходом, – нервно пошутила она, – но тот, который предлагаешь ты, хотя бы дает отсрочку лет на пятьдесят.

– Я тоже согласен, – кивнул отец.

– А ты, мама?

Лидия мгновенно застыла с каменным выражением лица. Я вспомнила, как несколько дней назад она с ужасом смотрела на меня, спрашивая: «А эта болезнь не заразна?» Я взяла ее ледяную руку в свою и встретилась с ней взглядом.

– Разрешаю тебе заглянуть в мои мысли. Давай я покажу тебе солнечный день.

Я воскресила в памяти красоту заката на Воробьевых горах, и синеву реки, и яркие краски осенней зелени, и ослепительное сияние солнца, и оранжево-красные оттенки неба. Рука Лидии дрогнула в моей руке, с губ слетел вздох восторга.

– Ты увидишь все это сама, – шепнула я. – Ты вспомнишь, каково это – быть живой. Сейчас ты похожа на Снежную королеву, но ты оттаешь. Я никогда не видела тебя настоящей. Сколько себя помню, ты уже была такой.

– Хорошо, я согласна, – срывающимся голосом проговорила она.

– Только как мы потом отсюда выберемся? – подал голос Алекс, глядя на мощный замок на двери нашей клетки.

– Нас выпустит Дятлов, – уверенно сказала Лидия.

– Думаешь? – засомневалась я.

– А что ему останется? – рассудила бабушка. – Увидит, что мы люди, – деваться будет некуда. Еще и покается, будет умолять простить его и не подавать в суд.

– Ну, кто самый смелый? – поторопила я, глядя на светлеющее небо. – Кого кусать первым?

Первым вызвался отец. За ним – по старшинству – подошла бабушка. Последней была Лидия.

Они еще не успели толком прийти в себя, как внезапно из сумерек прямо перед нами выступило лицо Ричарда и загромыхал ключ, открывающий тяжелый замок.

– Ричард? – в удивлении воскликнула я, выходя из клетки.

– Бетти! Наконец-то мы вас нашли! – Он порывисто заключил меня в объятия, и мне сделалось неловко перед Алексом, который остался за спиной, и перед Инной, которая стояла позади Ричарда. – Бетти, – внезапно осекся он, – ты пахнешь, как человек!

Объясниться я не успела. Издалека донесся мужской крик, и я, вздрогнув, отодвинулась от Ричарда:

– Что это?

– Думаю, это охотник, – бесстрастно ответил он. – С нами приехали Верховские. Мы с Инной торопились освободить вас, поэтому только взяли ключ.

– Но они же его убьют! – воскликнула я.

У Верховских свои счеты с истребителями вампиров, и милосердия от них ждать не стоит.

– Думаю, уже, – равнодушно ответил Ричард, и мертвая тишина, которая повисла на версту вокруг, была подтверждением его слов.

Сзади подошел Алекс, обнял меня за плечи. Ричард вопросительно взглянул на нас, но объяснение пришлось отложить, так как вмешался отец:

– Как вы нас нашли?

– По телефону Лизы, – сказал Ричард. – Мы с Инной вернулись в бункер час назад. Никого из вас не было, и это показалось нам странным. Мы принялись звонить вам, но ни один из ваших телефонов не отвечал.

– У нас их отобрали, – мрачно ответила бабушка Софья и шагнула в сторону, наклоняясь к лежащим на земле мобильным.

– А я свой вообще потеряла, – заметила я.

– Правда? – удивилась Инна. – Мы и не знали.

Действительно, она не знала о моей потере, ведь мы и так постоянно виделись в бункере и необходимости звонить друг другу у нас не возникало.

– Телефон подобрал охотник, – объяснила я.

– Так мы и нашли его, – кивнул Ричард. – К счастью, местонахождение «верту» можно определить, даже если он выключен. Так мы оказались здесь.

Да уж, не зря я попросила в подарок самый дорогой телефон. Впрочем, какая теперь разница? Если бы Ричард с Инной успели на пять минут раньше, родители и бабушка еще могли остаться вампирами. Теперь уже ничего не изменишь.

– А Верховские? – уточнил отец.

– Мы забеспокоились, когда ни один из ваших телефонов не отвечал, – сказала Инна. – Подумали, что к вашему исчезновению могут быть причастны охотники. Мы же не знали, сколько их может быть на самом деле. И позвонили за поддержкой Верховским. От них в схватке с охотниками проку больше, чем от наших родственничков.

– Камиллу уже видели? – спросила Лидия.

Инна обернулась и ахнула. Бабушка Софья подошла к ней и принялась объяснять, что произошло.

Небо стремительно светлело, и Ричард в тревоге заторопил нас:

– Быстрее, надо спешить.

– Уже не надо. – Бабушка Софья с грустной улыбкой покачала головой.

– О чем вы? – насторожилась Инна.

Позади нее показалась семья Верховских во главе с графом Кириллом.

– Скорее! – Он махнул нам рукой. – У нас тут микроавтобус с тонированными стеклами, все поместимся.

– Благодарю, Кирилл, – выступил вперед отец, протягивая руку для рукопожатия. – Но нам это уже не нужно. Поторопитесь сами.

Руки двух мужчин – вампира и того, кто уже десять минут не был им, – соединились в крепком рукопожатии, и Верховский-старший потрясенно ахнул:

– Евгений, но как ты… Этого не может быть!

– Это долгий разговор, – перебил его отец. – И у нас будет время все обсудить. Но не сейчас. Солнце уже близко. Поспешите укрыться и возьмите Ричарда с Инной.

Только наступление рассвета заставило Верховского согласиться с доводами отца и отложить разговор до вечера.

Воспользовавшись минутной заминкой, пока Инна слушала Софью, Ричард подошел ко мне.

– Жаль, что у нас ничего не получилось, – он с некоторой ревностью взглянул на Алекса, – но я рад за тебя.

– Что? – Я не поверила своим ушам.

– Я рад за тебя, – повторил Ричард и после мгновенного замешательства добавил: – Если бы та смертная еще была жива… – Я сразу поняла, что речь идет о его погибшей возлюбленной. – Я попросил бы тебя о милости сделать меня человеком.

Ответы на свои вопросы он уже получил из моих мыслей и знал, как происходит перерождение.

– Еще не поздно полюбить, Ричард.

– Может быть. – Его губы тронула едва уловимая улыбка. – Если это случится, я обязательно обращусь к тебе за услугой.

– Тогда до встречи.

– Ричард, скорее! – окликнул его Верховский.

– Прощай, – прошептал Ричард и поспешил к своим.

Вампиры стремительно скрылись из виду, оставив нас одних.

Взявшись за руки, мама и отец подняли головы к небу, чтобы впервые за долгие годы встретиться с солнцем. Рядом, обхватив себя за плечи и ощущая давно забытое чувство холода, стояла бабушка Софья и чему-то улыбалась.

Такими нас и застал запыхавшийся Дятлов, сломя голову примчавшийся на пустырь и пораженно затормозивший при виде нас. Сенсации не вышло: бесполезная камера выпала из его рук и разбилась о землю, смешавшись с прахом Камиллы, тело которой за считаные минуты сгорело с первыми лучами солнца.

Алекс неприязненно взглянул на журналиста, и тот в испуге попятился.

– Засудить бы тебя за самоуправство, – беззлобно сказал отец, – вместе с твоей газетенкой, да жаль время терять.

– Оставь его, Женечка, – попросила мама, сияя от счастья. Кажется, увидев рассвет, она по-настоящему ожила и теперь даже была благодарна журналисту за те перемены, которые с ней произошли.

Не сговариваясь, мы развернулись, чтобы уйти. Проходя мимо столбом застывшего Дятлова, бабушка Софья на мгновение задержалась.

– Спасибо вам.

– За что? – выдавил оцепеневший охотник за сенсациями.

– За все это, – загадочно улыбнулась бабушка и поспешила догнать нас.

Тело другого охотника исчезло: Верховские позаботились о том, чтобы замести следы. Выйдя на дорогу, мы заметили припаркованную черную «девятку», лишившуюся своего хозяина.