Текст книги "Скандал в вампирском семействе"

8

– Бетти, ну наконец-то! – Родители и Макс бросились мне навстречу. – Где тебя носило?

– Макс! – Я сердито шагнула к племяннику, который уже успел избавиться от вампирского грима. – Ты ведь сразу понял, что это не он?

– Да я пытался тебе сказать, – принялся защищаться тот, – но этот тип так кулаками махал, что и слова произнести не дал. У него, похоже, черный пояс по карате!

– Мог хотя бы на мобильный позвонить! – укорила я.

– Да мы тебе обзвонились, когда Максим вернулся! – воскликнула Лидия. – У тебя телефон не отвечал, мы уже с ума от волнения сходили. Тамара, Рафаэль и Инна уехали тебя искать в тот район. Максим тоже с ними порывался, но мы его не пустили.

Я достала из сумочки телефон и убедилась в том, что дисплей высвечивает двадцать девять непринятых звонков. Звук я отключила, чтобы ничто не мешало нашей беседе с охотником, поэтому ничего не слышала.

– А с Рафаэлем у меня будет отдельный разговор, – процедила я. – Почему тот не предупредил нас, что охотник задерживается?

– Ох, – вздохнула Лидия, – не представляю, как так получилось! Рафаэль отметил, что парень вышел из метро и завернул за угол, по направлению к дому. Будучи уверенным, что тот отправился домой, Рафаэль позвонил вам, а сам уехал по делам.

– Но мы же договаривались, что он доведет его до самого места! – возмутилась я. В этом весь Рафаэль – ни в чем на него нельзя положиться! Недаром Тамара с мужа глаз не спускает.

– Он так и собирался поступить! – вступилась за внучкиного зятя Лидия. Больше всего на свете она боялась, что ее когда-нибудь сравнят со злющей тещей из анекдотов, поэтому за зятьев всегда стояла до последнего и выгораживала их перед темпераментными внучками. Единственным исключением был непутевый отец Макса. – Но ему позвонила сама Эмма Томилина. – Лидия с гордостью назвала имя знаменитой певицы. Когда-то с такой же интонацией она произносила имена великих князей, которые будут на балу, куда и нас пригласили. – Сама понимаешь, Эмма ждать не любит, а портить с ней отношения чревато.

Это точно, о крутом нраве звезды были наслышаны все, даже доярки из села Кукуевка. Но я не желала сдаваться.

– Выходит, эта старая карга ему дороже семейных уз? – продолжила негодовать я. – Между прочим, существование охотника ставит под угрозу жизнь каждого из нас! А от немилости Томилиной Рафаэль бы не умер. Подумаешь, пришлось бы сменить город, страну… континент!

– Скорей уж планету, – хмыкнул Макс. Лучше бы он промолчал.

– А ты, ты! – разбушевалась я. – Как ты мог меня не предупредить!

– Лиз, ну ты чего, – защищался Макс. – Подумаешь, осечка вышла. Завтра повторим и вытрясешь из настоящего охотника всю правду. Завтра, точнее, уже сегодня вечером буду у вас. Можете загримировать меня хоть под Дракулу Брэма Стокера…

– Нет уж, – мстительно возразила я, – лучше под Лестата. Обязательно подыщу тебе панталоны на два размера меньше!

Лидия закрыла собой внука. Отец примирительно приобнял меня за плечи.

– Бетти, довольно сердиться. Мы так боялись, что с тобой что-то случилось! Где ты была все это время?

– Как это где я была? – возмутилась я, выворачиваясь из его рук. – По вашей милости я потеряла целую ночь, пытаясь выбить правду из парня, который, как выясняется, не имеет никакого отношения к охотникам.

– Ты все это время была с ним? – пораженно переспросила Лидия. – Кстати, а где ты так порвала плащ?

Я торопливо сняла плащ и бросила на спинку кресла.

– Это тот мальчик тебя так? – не унималась Лидия.

Пришлось объяснить, что, уходя в спешке, я прищемила полу плаща и порвала его, чтобы высвободиться.

– Значит, ты туда еще вернешься, – задумчиво пробормотала Лидия.

– Мама, оставь уже свои дурацкие приметы! – рассердилась я.

– Бетти, так почему же ты так задержалась? – в изумлении спросил отец. – Разве, прочитав его мысли, ты не поняла, что ошиблась?

– Я не могла прочесть его мыслей, – раздраженно ответила я.

– Но как? – в замешательстве протянула Лидия.

– Неужели он тоже охотник, причем сильный? – встревожился отец.

– Он про нас ничего знать не знает, – сообщила я, торопясь отвести угрозу от невиновного Алекса. – Когда я завела речь о вампирах, он поднял меня на смех.

– Тогда я ничего не понимаю, – обескураженно заметил отец.

– Зато, кажется, я понимаю, – издевательски пропела Лидия.

– Что ты понимаешь? – насторожилась я. Насмешливые нотки в ее голосе не сулили ничего хорошего. Сейчас скажет, что я сдаю позиции, теряю навыки и вообще у меня начинается старческий маразм!

– Он принял тебя за обычную девушку, так? – задала вопрос Лидия.

– Ну да, – кивнула я, не чувствуя в ее словах подвоха. – Он решил, что мне семнадцать и что я школьница.

– Великолепно! – Лидия с ликованием хлопнула в ладоши. – И он бросился защищать тебя – не от вампира, а от хулигана, как он полагал. Так? – Она испытующе уставилась на меня.

– Ну, так, – все еще не понимая, куда она клонит, но уже насторожившись, признала я.

– Заметьте, – Лидия обвела мужа и Макса победным взглядом, – впервые за многие годы кто-то принял нашу Бетти за слабого человека и бросился ее защищать!

– И что с того? – нахмурилась я.

– Ты ведь не слишком расстроена, что он оказался не охотником? Ты ведь даже рада, что произошла ошибка? – пропела Лидия.

Да, в проницательности маменьке не откажешь. Вот только почему мне кажется, что, если я отвечу согласием, позора мне не избежать?

– Я зла, что потеряла время зря, – уклонилась я от ответа.

– Он нравится тебе, Бетти, признавайся, – тоном задушевной подружки произнесла Лидия.

– Кажется, он неплохой парень, – признала я, предусмотрительно умолчав о том, что поначалу приняла его за моего Алекса.

– Ты пила его кровь? – Лидия впилась в меня взглядом прокурора.

– Нет! – резко ответила я.

– А почему? – не отставала она. – Ты ведь этого страстно желала?

Я с неприязнью взглянула матери в лицо. Ей-то откуда знать?

– Она не была голодна, – вмешался Макс. – Я же рассказывал, что на Лизу напали какие-то недоноски, и она выпила крови у одного из них.

Я с благодарностью взглянула на племянника.

– Все равно, – не отступилась Лидия, – ты провела наедине с ним не меньше часа. Искушение должно было быть велико.

– Лида, к чему ты клонишь? – перебил ее отец.

– Но это же так очевидно, Женечка! – Лидия торжествующе улыбнулась. – Наша дочка влюбилась!

Я аж онемела от подобной нелепости.

– При ее способностях к телепатии, – добила меня маменька, – только в этом случае она не могла бы прочесть мысли этого мальчика.

Отец с Максом в изумлении повернулись ко мне. Я потрясенно сглотнула, и у глотка воздуха внезапно оказался обжигающий кофейный вкус. Действительно, есть такая психологическая особенность: влюбленность мешает чтению мыслей любимого, словно окружает его защитным коконом и аурой тайны. Если бы не этот защитный механизм, телепаты вообще были бы лишены возможности любить, а влюбленность заканчивалась бы с первой прочитанной мыслью любимого. Знаете ли, очень сложно сохранять теплые чувства, когда любимый сравнивает тебя с проходящей мимо красоткой и, продолжая преданно смотреть тебе в глаза, мысленно уже задирает на незнакомке юбку. Или, трепетно сжимая твою руку на первом свидании, цинично делает ставки, как быстро удастся затащить тебя в постель. Или, отвешивая комплимент твоему платью, мысленно сетует, что для такого откровенного декольте твоя грудь маловата. Долгое время чтение мыслей влюбленных пар, которые попадались мне на глаза поздними вечерами, было моим любимым хобби. И, уверяю вас, если бы мне пришло в голову поведать двум мило воркующим голубкам, что каждый из них на самом деле думает, они бы в ужасе бежали друг от друга.

Заметив, что все трое родственничков по-прежнему таращатся на меня, я раздраженно рявкнула:

– Мать, совсем с ума сошла на старости лет!

С лица Лидии стремительно сползла удовлетворенная улыбка, а я как ошпаренная выскочила из гостиной, впервые в жизни пожалев о том, что в зале вместо двери арка. С каким бы удовольствием я бы сейчас хлопнула дверью! Заявить, что я влюбилась! Какая нелепость!!!

В качестве компенсации я со всей силы грохнула дверью своей комнаты, что должно было означать: «Не лезь – убью!» для Макса, шаги которого послышались в коридоре. Мое послание племянник расшифровал верно: потоптался на месте, вернулся в гостиную, простился с дедом и бабушкой, договорился о времени вечернего визита и заторопился к Маше.

Часы показывали половину первого. В другую ночь в это время я бы только вышла из дома, чтобы перекусить. Но на сегодня мне уже было достаточно впечатлений. Крови Слепня хватит, чтобы не протянуть ноги до завтра, а кружка кофе отравой жгла желудок, так что я предпочла лечь в постель и свернуться в клубочек.

Влюбилась! Надо же такое придумать! И в кого – в человека! Хуже и вообразить нельзя.

Как назло, перед глазами стоял Алекс, а в ушах звучал его журчащий смех…

9

Я смотрела на свое отражение и не верила глазам. Девушка из зазеркалья не могла быть мною. Это была я и не я. У незнакомки были мои голубые глаза, мои длинные ресницы, мои светлые локоны, мои фамильные серьги в ушах, мой сиреневый джемпер. И в то же время она не могла быть мною. У вампиров не бывает такой загорелой, как после отпуска в тропиках, кожи. У вампиров не бывает таких розовых безо всякой помады губ. Меня бросило в жар, я почувствовала, как впервые за десятки лет к щекам прилила кровь. И незнакомка в зеркале на глазах зарумянилась. Что происходит? У вампиров не бывает такого отчетливого, даже на золотистой коже, румянца! Я настороженно поднесла руку к зеркалу, опасаясь, что та угодит в зыбкую рябь зазеркалья, но пальцы уперлись в прохладное стекло. Зеркало было всего лишь зеркалом. Но кем же тогда была я?

На пальце блеснул тонкий розовато-белый ободок. Кольцо из ракушек, какие привозят из отпуска у моря. Я не была на море уже сотню лет и носила только золотые кольца с драгоценными камнями и древней историей, каждое из которых стоило целое состояние. Откуда взялось это? Я покрутила ободок – кольцо сидело как влитое и не желало сниматься. Моих усилий хватило ровно на то, чтобы передвинуть его к фаланге пальца, и я замерла при виде отчетливой белой полоски на смуглой коже. Я оторопело потерла кожу, но загар был натуральным и не стирался. Значит, это не темный тональный крем. Если бы я ездила в отпуск на море, купила там кольцо и не снимала его на пляже, в белом следе от кольца не было бы ничего удивительного. Но я не ездила на море! И я бы никогда не купила себе такое кольцо! И где мое золотое кольцо от Фаберже – знак принадлежности к вампирскому роду? Я же не снимала его ни разу за сто лет! Я огляделась в поисках пропажи и еще больше оторопела.

Я стояла в ванной Алекса. И с момента моего визита она тоже изменилась. Под ногами теперь лежал уютный пушистый коврик с дельфином – такой могла купить только женщина. На крючке, рядом с зеленым банным полотенцем Алекса, висело оранжевое женское полотенце с цветами. Я стремительно обернулась к раковине – так и есть! В стакане поселилась вторая зубная щетка, красная. Открыла шкафчик – тот был заставлен шампунями и кремами. Бросились в глаза флаконы с солнцезащитным кремом и лосьоном после загара и стыдливо задвинутая за них начатая упаковка прокладок. Нет никаких сомнений в том, что здесь живет совершенно нормальная девушка. Не вампир. Вампирам женские средства гигиены ни к чему.

– Милая, ты готова? – От громкого стука в дверь я подпрыгнула, а от знакомого мужского голоса сердце забилось чаще.

Я торопливо поправила волосы и распахнула дверь, горя желанием взглянуть в глаза тому, кто меня там ждет. Вот только не успела – проснулась в своей постели.

Готова поспорить – тот голос принадлежал Алексу. Не моему мужу, а парню, поившему меня кофе. Сон был таким реальным и таким иллюзорным. Сейчас я бы отдала все на свете, чтобы он был вещим. Чтобы моя кожа была загорелой, чтобы сердце билось в груди, чтобы Алекс звал меня милой…

Часы показывали восемь утра. Еще весь день для сна впереди, но я больше не сомкнула глаз. Как я ни сворачивалась в клубочек на постели, как ни звала продолжение чудесного сна, все было тщетно. Жестокий Морфей заставил меня пережить мгновения невозможного счастья лишь затем, чтобы отобрать его с пробуждением. Только один крошечный фрагмент сна мог бы стать реальностью. Слово «милая» из уст Алекса. Но и оно было бы смертельно отравлено ложью. Мои шансы на взаимность ничтожны. Алекс никогда не назовет милой вампира, он может испытывать чувства только к семнадцатилетней студентке Лизе, которую спас от нападения громилы. Вот только никакого громилы не существует, как не существует и студентки. И сну никогда не стать явью. Потому что жажда уже проснулась и зовет меня на улицу на поиски свежей крови…

Едва дождавшись наступления сумерек, я оделась и вышла из комнаты, торопясь покинуть бункер. Из дома меня гнал голод. А еще больше – желание увидеть Алекса.

– Бетти! – окликнул меня взволнованный голос матери, когда я уже поднялась до середины лестницы. Я поморщилась. И чего ей не спится? Лидия же обычно не встает раньше полуночи.

– Ну что? – Я раздраженно обернулась, ожидая вопроса: «Куда это ты собралась?», но споткнулась о встревоженный взгляд Лидии и вмиг скатилась с лестницы, забыв о том, куда шла.

– Максим пропал! – всхлипнула Лидия и плаксиво скривилась, разом постарев на двести лет.

Макс! Совсем забыла – мы же договорились повторить нашу попытку сегодня. Но что-то рано Лидия переполошилась, Макс всего на час запаздывает.

– Мам, – я резко тряхнула ее за плечо, – перестань! Макс когда должен был приехать? Час назад, чтобы успеть загримироваться? Так это разве повод для беспокойства?

– Он не ночевал дома, – серыми губами пролепетала Лидия. – Мария только что звонила. Он не пришел домой, и в мастерской его нет.

– А мобильный? – быстро спросила я.

– Не отвечает, – совсем сгорбилась Лидия.

За ее спиной возник отец.

– Маше-то что сказали? – спросила я.

– Что он за городом, с Никитой, – мрачно ответил папа. – Никита ей звонил. Вроде как его срочно сорвали на съемки, а Макс ему помогает.

– Это хорошо, – пробормотала я. – Значит, хотя бы ночь у нас в запасе есть, прежде чем Маша поднимет панику.

От волнения я выронила сумку. Мобильный телефон, помада и тонко звякнувшая пудреница откатились к ногам Лидии. Только не это! Я шагнула, торопясь собрать все обратно, но Лидия опередила меня на долю секунды, схватив в руки пудреницу. Раскрыв ее, она еще больше побелела.

– Зеркальце треснуло, – в панике пробормотала она. Пудреница выскользнула из ее ослабевших пальцев и осколками стекла брызнула по паркету. – К беде… – раздался безжизненный голос Лидии.

Не в силах смотреть на ее истерику, я быстро запихнула в сумку телефон с помадой, развернулась и взбежала по лестнице.

– Куда ты? – хором вскрикнули родители.

– Я сейчас обзвоню всех наших, соберу их здесь, – добавил отец.

Я только махнула рукой:

– Я скоро.

Во-первых, невыносимо видеть родителей убитыми горем. Во-вторых, Лидия сейчас непременно устроит истерику по поводу плохой приметы, а меня ничто так не выбивает из колеи, как ее причитания. Сейчас мне нужна ясная голова, чтобы найти Макса. В-третьих, срочно надо подкрепиться. Силы сегодня ночью мне понадобятся.

Выйдя из дома, я споткнулась на ровном месте. Что за напасть! Была бы рядом Лидия, она бы сказала, что это плохая примета. Но я в эти суеверия не верю. Ночная прохлада освежала, а кровь какого-то одинокого бегуна забурлила в венах адреналином и прояснила мысли. Я достала мобильник, чтобы проверить внезапную догадку. Так и есть! В бункере под землей связи нет, но за последние пятнадцать минут, пока я наверху, поступило три звонка от Макса. А звук в телефоне я так и не включила с прошлой ночи, вот и не слышала ничего. Ну, Макс, разъярилась я, нажимая на вызов. Если он вздумал загулять, заставив всех родственников на уши встать, я ему сейчас устрою! Трубку взяли с первого же гудка, как будто племянник только и ждал моего звонка.

– Макс! – рявкнула я. – Где тебя носит? Мария волнуется, наши с ума от беспокойства сходят. Ты чего вообще творишь?

Телефон ответил молчанием, полным раскаяния. Впрочем, это Максу казалось, что он молчит. Я-то отчетливо слышала его сбивчивое дыхание.

– Макс, – я вспомнила про сломанный «финик», брошенный на стоянке ресторана, – ты свою тачку, что ли, реанимировал? Чего так долго? На запчасти ее там разобрали? Ну я этому охраннику устрою – мало не покажется.

Из трубки до меня донесся шумный вздох.

– Макс, – разозлилась я, – ты там что, нажрался с автослесарем?

И тут я осеклась. Племянник никогда бы не доверил свой ненаглядный «финик» чужакам, он бы вызвал ребят из своей мастерской. А так как в мастерской Макс не появлялся и работники не имеют никакого представления о его местонахождении, значит, дело не в джипе. И тут мне сделалось по-настоящему страшно. Потому что у Макса в жизни было две страсти – Маша и машины. Он бы не мог загулять, зная, что его драгоценный «финик» тоскует на стоянке под открытым небом. И он бы нашел способ предупредить жену, чтобы та не волновалась.

– Где Макс и кто ты такой? – резко спросила я.

– А ты долго соображаешь для вампира. – Голос был молодым и натянутым, как гитарная струна, которая вот-вот порвется.

Черт, черт, черт!

– А ты слишком тупой для охотника, – выпалила я. – Не видишь, что Макс – человек?

В ожидании ответа охотника в груди разливалось плавленое серебро. Только бы Макс был жив! Только бы охотник не пустил в ход колья.

– Да, – признал собеседник, – это очень забавно. Человек, который дружит с вампиром.

Дружит? Значит, он не знает о нашем родстве. Значит, Макс ничего ему не сказал и семье ничего не угрожает. Или уже не мог сказать? Меня захлестнула паника.

– И у которого, грубо говоря, на теле нет следов от укусов, – донеслось до меня из трубки.

На теле? Он сказал – на теле? Ох, Макс, только не это…

– Дай мне Макса, – проскрежетала я.

– Диктовать условия буду я, – попытался вякнуть собеседник.

– Дай. Мне. Макса! – Я заорала так, что случайные прохожие предпочли перейти на другую сторону улицы. Разумно. Не стоит попадаться на глаза взбешенному вампиру.

Кажется, до охотника тоже дошло. Потому что из трубки до меня донесся какой-то шорох, а потом я услышала вздох Макса, который узнала бы из тысячи.

– Макс, – от облегчения я чуть не расплакалась, – ты цел?

– Я в порядке, – глухо отозвался племянник. – Он подкараулил меня у дома и…

– Хватит! – в трубке вновь послышался голос охотника. – Если хочешь услышать о том, как я вас нашел, я расскажу тебе при встрече.

– Где? – процедила я.

Охотник продиктовал адрес неподалеку от своего дома.

– Буду через час.

– Что так долго? – привередливо осведомился он.

Я скрипнула зубами.

– Забыл про пробки?

– Ты что, на машине? – изумился он.

– А ты думал, я прилечу на крыльях ночи? – огрызнулась я.

Судя по растерянному молчанию, именно так он и думал.

– Через час, – повторила я. – И чтобы с Максом все было хорошо. Теперь от этого зависит твоя жизнь.

Охотник неопределенно хмыкнул, но я не дала ему возразить – закончила разговор первой, сбросив вызов. Люблю оставлять последнее слово за собой. Это единственное преимущество, которое мне сейчас доступно.

Мобильный сразу же разразился трелью. Надо же, говорливый какой! Но звонок был из дома.

– Пап, – прокричала я в трубку, на бегу направляясь к оживленной улице, чтобы поймать такси, – я нашла Макса, я…

Несмотря на то что охотник велел мне прийти одной, я собиралась заручиться поддержкой родственников. Кто знает, какие серебряные оковы ждут меня в логове истребителя вампиров? А если я не смогу защитить Макса, то охотник вполне может, расправившись со мной, избавиться и от свидетеля. Рисковать жизнью Макса никак нельзя, без помощи не обойтись.

Но я не успела ничего добавить, как мобильный пиликнул, сообщив о разряженной батарее, и отключился. Вот же подлость! А все из-за болтливости охотника. Что ж, времени грабить прохожих уже нет, воспользуюсь мобилой водителя.

Выбравшись на проспект, я тормознула первую попавшуюся машину. Холеный водитель «мерседеса» ехал по своим делам, но одного моего требовательного взгляда хватило, чтобы он согласился отвезти меня на другой конец Москвы за мои красивые вампирские глаза. Однако с телефоном меня поджидало разочарование. Водила тщетно перерыл бардачок, пока мы стояли на светофоре, и с досадой крякнул:

– Наверное, в офисе забыл!

Это открытие его так озадачило, что даже наведенный мною гипноз дал сбой, и водила едва не вывернул руль, чтобы мчаться за мобильником обратно. Пришлось использовать еще один вампирский взгляд, заранее посочувствовав мужчине. Если одно гипнотическое воздействие особого вреда не приносит, то два с промежутком в пять минут отзовутся наутро тяжелым похмельем.

Ладно, рассуждала я, барабаня пальцами по подлокотнику, значит, с охотником придется разбираться в одиночку. А он, вопреки словам племянника, не такой уж слабак, раз Макса сумел скрутить. Как ему это удалось-то?! Макс сам кого хочешь скрутит. Алекс вон гордился накануне, что сумел обратить Макса в бегство, а ведь он не подозревал, что Макс всего лишь играл свою роль и скрылся со сцены согласно сценарию. Если бы парни сошлись в драке, еще неизвестно, кто бы кого одолел. Алекс хоть и владеет какими-то приемами единоборств, зато Макс выше и в плечах шире, не говоря уж о том, что значительно старше. А охотник, по словам племянника, худенький и слабенький. Но как-то ведь он убил Герасима! И Макса сумел пленить. Мне надо быть начеку и защищаться в полную силу.

– Остановите здесь!

Я попросила высадить меня в начале улицы. Ни к чему, чтобы охотник видел машину, на которой я приехала. А то еще и невинного водителя заподозрит в служении вампирам.

Я прибавила шагу, и указатели домов замелькали сбоку от меня, начав свой отсчет до назначенного адреса. У памятной арки, где вчера Алекс схлестнулся с Максом, я на мгновение задержалась. А ведь права Лидия: впервые за много лет, с тех пор как я стала вампиром, кто-то увидел во мне обычную слабую девушку и встал на мою защиту. Я невольно огляделась по сторонам в смутной надежде увидеть Алекса, но улица была пуста. Тем лучше, я стиснула кулаки. Наша случайная встреча сейчас совершенно некстати. Надо спасать Макса.

А вот и нужный дом. Судя по отсутствию света в окнах, какое-то офисное здание. Вот и отлично, свидетели нам ни к чему. Обойдя его согласно указаниям охотника, я оказалась перед рядом гаражей, в одном из которых томился Макс. Номер гаража охотник не назвал, издевательски посоветовав положиться на мое чутье. Я прислушалась, но не распознала звуков голосов. Странно. Ну хорошо, у Макса наверняка заклеен рот. А охотник-то чего молчит? Он же вон как поговорить любит… Ладно, кроме голоса, есть и другие звуки, которые издают живые существа. Я настороженно замерла, впуская в себя окружающее пространство, осязая его, чувствуя его, сливаясь с темнотой.

Где-то под полом, подбираясь к погребу с запасами картошки, скреблась крыса. В нескольких шагах от меня забилось чье-то маленькое сердечко. Кошка. Заметила меня и предпочла прервать охоту, скрывшись за гаражом. Даже кошки меня боятся. Интересно, как бы отреагировал Алекс, узнав, что я вампир? Испугался? Бросился бы на меня, желая убить, как чудовище? Меня картечью прошила внезапная мысль. А ведь если бы на месте охотника был Алекс, я бы не стала сопротивляться. Позволила бы ему себя убить, в надежде, что та девушка в ванной, которую я видела во сне, не окажется миражом. Что она наполнит уютом его холостяцкую берлогу, а он отвезет ее на море…

Я отвлеклась и слишком поздно заметила, что я уже не одна.

– Девушка, а девушка! Откуда ж ты такая красивая?

Этот нахальный сиплый голос я еще не успела забыть. Да что ж такое-то! Мало им вчерашнего? Преследуют они меня, что ли? Хотя чему удивляться? Тот же район, те же сумерки, те же безлюдные задворки, та же девушка, ищущая приключений на свою белокурую голову.

Я резко обернулась к Слепню и его товарищам, и те невольно подались назад. Но уже в следующую секунду глаза Слепня зажглись ненавистью, и он бросился на меня, выхватывая из-за пояса нож.

Нельзя терять силы на незапланированную схватку. Мои движения стремительны и отточены. Раз. Темноту раздирает хруст, и из сломанной руки Слепня падает нож, вонзаясь острием в землю. Слепень визжит и отползает за спины товарищей, прижимая висящую плетью руку. Два. Выбрасываю ладонь, останавливая следующего нападающего. Со стороны кажется, что я дотронулась до него лишь пальцем, но тот, задыхаясь, падает на землю. Если знать болевые точки, то достаточно одного резкого прикосновения. Из непослушной руки хулигана вываливается кирпич. А вот за это спасибо. Три. Кирпич разбивается вдребезги о голову последнего противника, и поверженный громила, как сбитая кегля, катится к ближайшему гаражу.

Скулеж, стоны и проклятия Слепня и его товарищей заглушает залп аплодисментов.

– Лихо ты их, грубо говоря. Вот теперь верю, что ты та, кто мне нужен.

Я резко обернулась, и худой паренек в черной водолазке и джинсах, почти сливающийся с темнотой, испуганно отступил назад, выставляя руку.

– Эй, помнишь – у меня твой друг?!

Где-то я уже видела это невзрачное лицо со впалыми скулами и скудной порослью на подбородке, эти печальные серые глаза, эти всклокоченные вихры. Но сейчас не время листать альбом моей памяти. Я могла поручиться только в одном: я точно не пила его кровь. На такого блеклого и неприметного ботаника я бы не польстилась и самой безлунной ночью.

– Где? – резко спросила я.

Он кивнул на соседний гараж, тот, за которым притаилась кошка.

– Я сейчас приду, – пообещала я.

– Чего? – Он непонимающе вытаращился на меня.

– Соскучиться не успеешь.

Одним движением я преодолела семь метров между мной и Слепнем, который героически отползал с поля боя. От меня не скроешься. По запаху крови, которая сочится из его вспоротой сломанной костью руки, я его и в Бутово отыщу. Глупо упускать возможность подкрепиться, когда кровь льется впустую. К тому же без поддержки родных мне потребуется больше сил, чем я предполагала. Под моим взглядом истошные вопли Слепня умолкли. Пальцами я намертво зафиксировала его поврежденную руку и припала к ранке, стараясь не пораниться о кость, которая торчала из окровавленной кожи, как палочка из эскимо.

– Да что же ты за тварь… – затравленно забормотал Слепень.

Втянув в себя несколько глотков, я нажала на торчащую кость, вдавливая ее в рану. Слепень подавился криком, и его глаза закатились в обмороке. Слабак! Я стерла с его кожи последние крупицы крови, запечатывая края раны своей слюной. Благодарить меня должен. Теперь у него не открытый, а закрытый перелом. Через пару дней от раны останется только небольшой шрам. А уж с переломом помочь не могу – это в травмпункт. Надеюсь, хотя бы сегодняшнее происшествие наставит Слепня на путь истинный, раз уж вчерашнее ему впрок не пошло.

Поднявшись на ноги, я увидела ошалевший взгляд охотника. Похоже, я только что подписала себе смертный приговор. Теперь уже не удастся убедить его в том, что я придерживаюсь вегетарианства по образу и подобию вампиров из знаменитого кино. А охотник все-таки неопытный. Даже не попытался меня остановить.

– Это что, – сдавленно произнес он, когда я приблизилась, – всегда так происходит?

Я пронзила его взглядом. Уж не собирается ли он писать курсовую работу о питании вампиров? Взгляда оказалось достаточно для того, чтобы заставить его в один момент отпереть громоздкий проржавевший замок и влететь в гараж.

Я вошла следом и бегло осмотрела помещение. Полная темнота мне ничуть не мешала. Вот старенькие «жигули», которые выглядят настолько дряхлыми, что даже трудно поверить в то, что они еще на ходу. Однако отчетливый запах бензина говорит о том, что машина недавно покидала гараж. Понятно, на чем охотник привез сюда Макса. Вдоль стен – старые столы и самодельные полки со всяким хламом вроде старых транзисторных приемников, ровесников бабушки Макса, и телефонным аппаратом с крутящимся диском. В углу сложены канистры с бензином. Вот это плохо, очень плохо. Если охотник вздумает тут все поджечь, шансов на спасение практически нет. Можно остановить руку с занесенным колышком, можно увернуться от серебряной пули, но от огня не скрыться.

Но хуже всего другое. Доли секунды хватило на то, чтобы понять: здесь нет того, кого я ищу. В груди закипел гнев, из мокрых от крови Слепня губ вырвался звериный рык.

– Где он? Где Макс?

Повернуться к охотнику, запирающему дверь за спиной, я уже не успеваю. Темнота гаража взрывается осколками звезд, которые впиваются мне в бок, и вместе с тревожным кошачьим воплем за стеной наступает конец света.