Текст книги "Научная политология"

Средневековье

Со временем проявилась к тому же проблема, которая могла удачно разрешиться с помощью Церкви. Образование государства вело к разрыву интересов власти и низших слоев населения. Прежде, в общинах, благодаря усвоенному мировоззрению, этике, морали, традиции легко находилось, либо признавалось, единое для всех решение. Иначе обстояли дела в государстве. Разнобой и даже противоречие в целях и стремлениях различных слоев общества усложнял осуществление целей правления. Принимаемые законы означали лишь проявление насильственной воли властного органа. Как форма внешнего принуждения такие предписания могли вызвать противодействие. Обосновывать свои решения становилось тем труднее, чем более увеличивался многоплановый разрыв в социальном и политическом статусе населения страны. Религия была наилучшим помощником в идеологическом воздействии. Принцип отождествления властителя с божественным наместником, а то и с Богом, применялся уже в самых первых восточных государствах.

Религия, ориентированная на человека, предлагающая заветные правила «праведной жизни», отвергающая убийство, низменные страсти, страсти наживы, богатства, вселяющая надежду на благодатное избавление в раю от тягостей земной жизни, была по душе подавляющей массе людей. Универсальное абстрактное божество, создавшее человека и мир для его земного пребывания, равно относилось к любому народу. В силу этого распространение христианства проходило легче, чем внедрение специфических римских божеств.

Успешная христианизация упрощала осуществление функций власти: вовлечение в орбиту своего влияния других народов с таким же общим верованием и обоснованное подчинение всего населения страны законам и решениям освященного верховного властителя. При этом, однако, приходилось жертвовать частицей своей власти с Церковью, которая возвысилась, как только религия оказалась востребованной государством. Проповедь послушания высшим властям, причастным к божественной воле, была эффективней насильственных мер «публичной власти».

Сама Церковь подстраивала свои действия (инквизиция, выдача индульгенций и т. п.) под желаемые цели. Она, со своей стороны, стремилась упрочить и распространить власть религии на все и вся, прежде всего заботясь о приумножении своего влияния и богатства, усиления и политической и экономической власти. Поэтому ее решения относительно указов властителей определялось текущим взаимоотношением Церкви и государства.

Пока папство нуждалось в силовой помощи императора, доминировала роль государственной власти. К X–XIII вв. соотношение сил изменилось в пользу Церкви. Сказывается известная слабость разросшихся государственных образований. В объединениях разных народов, большинство из которых насильственно подчинено власти правителей, при отсутствии внутренних связей сильны центробежные тенденции. К тому же феодальная форма экономики означала наличие множества независимых друг от друга натуральных хозяйств, существующих во владениях феодалов. В иерархической вассально-ленной системе такие формы организаций как княжества, герцогства, графства и т. п., независимые экономически и обладающие своим войском, становились лишь номинально подчиненными королю. В этот период феодальной раздробленности реальной силой становится общая христианская религия. Власть Церкви начинала преобладать над властью королей.

* * *

Наивысшего могущества папство достигло в XIII в. Это был период жизни Фомы Аквинского (Аквината) (1225–1274). В книге «О правлении государей» [2] он полагал монархию – лучшей формой государственного устройства. Король – наместник Господа на земле должен подчиняться духовенству, от которого исходит глас божий. В определенной степени Томас придерживался представления Аристотеля об образовании государства. Люди стремятся к объединению, чтобы лучше удовлетворять свои потребности. «Человеку надлежит жить во множестве, чтобы один помогал другому и разные люди использовали свой разум для того, что необходимо узнать в различных областях» [2, глава I]. По этой естественной причине и возникает государство, которое должно стать «государством всеобщего благоденствия».

«Более того, правление становится несправедливым вследствие того, что, поправ общее благо множества, добивается блага только для правителя. Следовательно, чем больше отвергают общее благо, тем более несправедливо правление; а отвергают общее благо больше при олигархии, когда добиваются блага для немногих, чем при демократии, когда добиваются блага для многих, и еще более отступают от общего блага при тирании, когда добиваются блага только для одного; ведь всей совокупности ближе многое, чем немногое, и немногое, чем только одно. Поэтому правление тирана самое несправедливое» [2, глава III].

«Итак, люди объединяются затем, чтобы хорошо жить вместе, чего не может достичь никто, живя в одиночестве; но благая жизнь следует добродетели, ибо добродетельная жизнь есть цель человеческого объединения. Но жить, следуя добродетели, не является конечной целью объединенного множества, цель – посредством добродетельной жизни достичь небесного блаженства» [2, глава XIV].

Процесс формирования государства согласуется с процессом сотворения мира. Поэтому деятельность монарха согласуется с активностью Бога. Деятельность власти подчинена духовным принципам Церкви.

Интересна попытка доказательства бога. Хотя уже была известна мысль о различении веры и разума, Томас, используя идею Аристотеля, сводит доказательства к предельным мыслительным абстракциям первого движения, первопричины производящей силы, также необходимости перевода вещей из потенциального в актуальное состояние и свойственный людям поиск идеального. Позже Кант покажет варианты прямо противоположных умозаключений.

* * *

Слабости властей при распространении своего влияния на этнически различные народы, как правило, силой вовлеченные в государство, делало их зависимыми от более успешно действующей в этом плане Церкви. Однако со временем экономическая жизнь и войны сделали свое дело. Шло сближение проживающего в стране населения и формирование однородной народности. Вторичные факторы самоидентификации народа, хотя и не противоречили религиозному предпочтению, но ослабили значимость Церкви. Тем самым упростилась вынуждаемая внешними угрозами централизация государства.

В XIV в. короли уже находят силы освободиться от папской зависимости. Король Франции Филипп IV (1285–1314) переносит резиденцию пап из Рима во французский город Авиньон и назначает папой француза Климента V. Через 70 лет резиденция пап вновь была перенесена в Рим, но папство отказалось от своих теократических притязаний. В XIV–XV вв. развивается соборное движение, отрицающее единовластие папы. Галликанская католическая церковь Франции становится автономной, в Англии в XVI в. англиканство как государственная религия получает полную независимость от Ватикана. В странах Европы начинают распространяться протестантские вероучения, отрицающие церковную иерархию и культ духовенства. Фактически началась борьба против власти Церкви.

* * *

Ибн Рушда, Аверроэс (1126–1198) – крупнейший мыслитель Средневековья. В трактате «Рассуждение, выносящее решение относительно связи между философией и религией» он полагал, что исследование, опирающееся на доказательство, не ведет к противоречию с тем, что дала религия. Его рассуждения способствовали формированию в Европе представления о двойственной истине, истине разума, науки, и истине религии. Такое решение снимало препятствие религии новым научным открытиям, нежелательным церковным догмам.

Марсилий Падуанский (ок. 1275 – ок. 1343) был приверженцем учения Аристотеля. Образование государства он также объяснял как следствие объединений для достижения общего блага. Для этого отдельные семьи соединялись в роды, роды – в племена. Таким же путем и для той же цели объединялись города. «По мере того как численность людей разрасталась, увеличивался их опыт, изобретались более искусные ремесла, появлялись правила или образы жизни, постепенно определились различные слои населения. В конце концов, человеческий разум и опыт открыли то, что необходимо для хорошей жизни людей и ее исполнения; в результате возникло совершенное сообщество, называемое государством, со своими отдельными частями» [22, с. 78]. Но было и иное следствие роста численности людей. «Возможно, что природа при помощи войн и эпидемий ограничивает численность людей и других живых существ, чтобы Земля могла достаточно их прокормить» [22, с. 179]. Войны как следствие роста народонаселения позже утверждал Мальтус.

Марсилий принизил роль Церкви в государстве, оставляя ей лишь роль духовного воспитания людей. Но «…законодателем, т. е. действующей (первой и особенной) причиной закона, является сам народ или его преобладающая часть…» [22, с. 124] «…Именно согласно изначальному праву законодателя законы и все, что утверждается голосованием, может быть подвергнуто правкам, уточнениям и дополнениям в соответствии с требованием времени и различных обстоятельств» [там же].

Правитель, которому народ доверил власть, в своей деятельности непременно должен опираться на эти законы. «Тот, кто получил власть с помощью выборов, должен согласовывать свои действия с волей законодателя, ибо он лишь по поручению последнего правомочен что-то одобрять, отвергать или назначать» [22, с. 116].

Период Возрождения

В XV–XVI вв. произошел один из крупнейших политических и культурных переворотов в истории человечества. Эпоха, значительно преобразовавшая духовный облик Европы, получила название Возрождение. В эти века произошло открытие Америки и ряда важных для мореплавания путей, обеспечивших связи с восточными странами, с Индией, Японией, Китаем, что значительно расширило представление о мире. В разрушении Средневековья огромное значение имело развитие научной мысли Европы, достижения в технике и естественных науках. Особенное влияние на мировоззрение людей оказала гелиоцентрическая теория польского ученого Н. Коперника (1473–1543), которая показала величие Вселенной и места в ней Земли и человека. Для распространения знаний большую роль сыграло открытие книгопечатания. Догмам церковников начало противопоставляться новое видение реального мира, обращенного к жизни и ценностям человека.

С другой стороны, торговые и откровенно грабительские отношения к покоренным народам привели к значительному накоплению богатств, присваиваемых уже не представителями власти, чиновниками и знатью, а в основном захватчиками и купцами, которые наживались на колониальной торговле. Именно они являлись основными агентами на рынке и именно им доставались наибольшие выгоды товарного производства. В наиболее развитых странах Европы шел процесс расширения производств от цехов до мануфактур, фабрик и заводов. Прежние феодальные отношения и наследственное сословное властвование становились препятствием для экономического роста. Усиливалась экономическая власть, порой противостоящая власти политической.

* * *

Одним из виднейших представителей политической мысли этой эпохи был итальянский мыслитель и политический деятель Никколо Макиавелли (1469–1527). В работе «Государь» (1513) он выделил основную цель политики.

Хотя государство возникло из потребности людей в общем благе, войны являются существенной стороной его деятельности. «…Войны нельзя избежать, а можно только оттянуть ее к выгоде других» [16, с. 10].

«Поистине страсть к завоеваниям – дело естественное и обычное; и тех, кто учитывает при этом свои возможности, все одобрят или же никто не осудит…» [там же]

Соответственно, «…государь не должен иметь ни других помыслов, ни других забот, ни другого дела, кроме войны, военных установлений и военной науки, ибо война есть единственная обязанность, которую правитель не может возложить на другого» [16, с. 33].

У всех государств (stato) «государства приобретаются либо своим, либо чужим оружием, либо милостью судьбы, либо доблестью…» [16, с. 6].

Насилие для политической власти «…опять-таки естественно и закономерно, так как завоеватель притесняет новых подданных, налагает на них разного рода повинности и обременяет их постоями войска, как это неизбежно бывает при завоевании» [16, с. 8].

Поэтому монархия – наиболее успешное государство. Такую политику, основанную на насилии (для достижения цели все средства хороши), называют макиавеллизмом.

Церковь следует отделять от государства. В частности, «французы мало смыслят в политике, иначе они не допустили бы такого усиления Церкви» [16, с. 11]. Но религиозность народа нужна, поскольку религиозным народом легче управлять.

Француз Жан Боден (1530–1596) выделяет власть как основной признак государства. Во втором томе произведения «Метод легкого изучения истории», «Об устройстве государства», он утверждает, что единое государство создают не договоры, не торговые отношения, не права, не законы, не религии различных гражданских общин, а единая власть.

В первой из «Шесть книг о государстве» (1576) он определяет государство как «…осуществление суверенной властью справедливого управления многими семьями и тем, что находится в их общем владении». «Народ или властители государства могут без каких-либо условий отдать суверенную и вечную власть какому-нибудь лицу, с тем чтобы он по своему усмотрению распоряжался имуществом [государства], лицами и всем государством». Поэтому «…государства учреждаются по принуждению сильнейших или же в результате согласия одних людей добровольно передать в подчинение других людей всю свою свободу целиком…». «…Все государи на земле подчинены законам Бога и природы и многим человеческим законам, общим всем народам». Но при этом «…вот уже пятьдесят лет во всей Европе …войны ведутся из-за вопросов религии». В большей степени это были войны политических властей упрочившихся централизованных государств против папской власти, но под знаменем собственных религий. Поэтому столь важным был суверенитет государства. «…Необходимо, чтобы суверены не подчинялись повелениям других людей, и чтобы они могли давать законы подданным и отменять, лишать силы бесполезные законы, заменяя их другими, чего не может совершать тот, кто подчинен законам и людям, которые имеют право ему повелевать» [5, с. 144–147].

* * *

В XVI–XVII вв. развитие производства, средств благосостояния, но при этом царящее неравенство, когда к «…жалкой нищете и скудости присоединяется неуместная роскошь», рождает гуманизм, который смещает ценности общественной жизни к социальному равенству. Мысли социалистов обращаются к представлению таких политических институтов, которые могли бы создать устройство общества, основанное на общности имущества и материального равенства людей, следовательно, упразднившее частную собственность и прежнюю тиранию правления.

* * *

Наиболее видными представителями этого направления были Томас Мор (1478–1535) и Томмазо Кампанелла (1568–1639).

В 1516 г. была опубликована «Золотая книга, столь же полезная, как и забавная, о наилучшем устройстве государства и о новом острове Утопии». Томас Мор, конечно, вполне сведущ о непрестанных войнах государств, но полагает возможным, отгородившись от других стран, создать некую внутреннюю благообразную жизнь. Прежде всего Утоп (создатель такого общества) «распорядился прорыть пятнадцать миль, на протяжении которых страна прилегала к материку, и провел море вокруг земли» (Вторая книга беседы). Выстроил башню, занятую караулом, так что немногие защитники со стороны суши могут отразить огромные войска. Томас Мор «твердо убежден в том, что распределение средств равномерным и справедливым способом и благополучие в ходе людских дел возможны только с совершенным уничтожением частной собственности» (Первая книга беседы). Государство – простое орудие богачей в целях угнетения народа. Государству следует организовать производство, распределение, воспитание детей и поддерживать соответствующий порядок. При этом Мор в некоторой степени привержен взглядам Платона и Аристотеля. Поэтому он полагает возможность рабства, но «своего гражданина за позорное деяние» (Параграф «О путешествиях утопийцев») и иерархию в семье – «жены прислуживают мужьям, дети родителям и вообще младшие старшим». (Параграф «О взаимном общении».) Интересно, что он допускал и эвтаназию, если причина кончить жизнь добровольно доказана для священников или сенату.

Томмазо Кампанелла в своей работе «Город Солнца» описывает жизнеустройство города-государства соляриев. Он также не может исключать войны, поэтому этот город окружен семи защитными кругами. Причем «невозможно взять и первый круг: настолько широк окружающий его земляной вал и так укреплен он бастионами, башнями, бомбардами и рвами» [13, с. 6–7].

Во главе города стоит верховный правитель – «Солнце» («Метафизик») – всесторонне образованный человек, сведущий во всех науках, искусствах, ремеслах. Соответственно, трем главным атрибутам бытия (мощь, мудрость, любовь) ему помогают три соправителя: «Пон» («Сила» – ведает военным делом), «Син» («Мудрость» – руководит развитием наук), «Мор» («Любовь» – управляет воспитанием, деторождением, сельским хозяйством, производством продуктов питания, одежды и т. д.) [13, с. 10–11].

Новый период в истории Запада

Договорная теория происхождения государства характеризуется тем, что государство и право созданы не Богом, а общественным договором людей в соответствии с законами человеческого разума. Государство рассматривается как «совокупность индивидуумов», связанных между собой договором, обусловленным «страстями людей». Эти страсти и законы разума выводились не из общественных условий, а из «вечных неизменных» законов природы. Объединяясь в государство на основе договора, люди передают часть своей свободы государству.

* * *

Томас Гоббс (1588–1679). В книге «Левиафан, или материя, форма и власть государства церковного и гражданского» он определяет «цель государства – главным образом обеспечение безопасности». Это «искусственное образование создано людьми, чтобы избавиться от бедственного состояния войны…» [10, с. 116]. Причина войн в том, что «естественные законы (как справедливость, беспристрастие, скромность, милосердие и (в общем) поведение по отношению к другим так, как мы, желали бы, чтобы поступали по отношению к нам) сами по себе, без страха перед какой-нибудь силой, заставляющей их соблюдать, противоречат естественным страстям, влекущим нас к пристрастию, гордости, мести и т. п.» [там же]. Люди «и при отсутствии общего врага ведут друг с другом войну за свои частные интересы» [10, с. 117], «люди непрерывно соперничают друг с другом» [10, с. 118] «войны всех против всех».

«Государство есть единое лицо, ответственным за действия которого сделало себя путем взаимного договора между собой огромное множество людей, с тем чтобы это лицо могло использовать силу и средства всех их так, как сочтет необходимым для их мира и общей защиты. Тот, кто является носителем этого лица, называется сувереном, и о нем говорят, что он обладает верховной властью, а всякий другой является подданным» [10, с. 119]. Гоббс – сторонник абсолютной монархии.

Период его жизни характеризовался постоянными войнами между государствами, но причину их трудно было понять, так как она определилась в древности, а позже стала присуща государствам, ради жажды власти, захвата территорий, подчинения иных народов. Гоббс ищет основу в некой страсти человека к противоборству, насилию. Но уже звучит идея добровольного соглашательства, хотя бы из-за страха ради общей защищенности.

Джон Локк (1632–1704). «Два трактата о правлении». Книга вторая.

Для Локка уже значима идея всеобщего соглашения, подчеркивается важная ценность собственности, частной собственности, необходимость создания государства ради защищенности от посягательств на свободу, жизнь и собственность.

«Итак, политической властью я считаю право создавать законы, предусматривающие смертную казнь и соответственно все менее строгие меры наказания для регулирования и сохранения собственности, и применять силу сообщества для исполнения этих законов и для защиты государства от нападения извне – и все это только ради общественного блага» [15, с. 263].

«Поскольку люди являются… по природе свободными, равными и независимыми, то никто не может быть выведен из этого состояния и подчинен политической власти другого без своего собственного согласия. Единственный путь, посредством которого кто-либо отказывается от своей естественной свободы и надевает на себя узы гражданского общества, – это соглашение с другими людьми об объединении в сообщество для того, чтобы удобно, благополучно и мирно совместно жить, спокойно пользуясь своей собственностью и находясь в большей безопасности, чем кто-либо не являющийся членом общества» [15, с. 317]. «…Объединиться ради взаимного сохранения своих жизней, свобод и владений, что я называю общим именем «собственность» [15, с. 334]. «…Они тем самым сделали это сообщество единым организмом, обладающим правом выступать как единый организм, что может происходить только по воле и решению большинства» [15, с. 317]. «…Ибо форма правления зависит от того, у кого находится верховная власть, которая является законодательной» [15, с. 338]. Парламент принимает законы, при этом руководствуется закрепленными свободами совести, слова, собраний, частной собственности.

Шарль Луи де Монтескье (1689–1755). В своей работе «О духе законов» он выделяет законы физического мира (природы), а также законы людей. «Но мир разумных существ далеко еще не управляется с таким совершенством, как мир физический, так как, хотя у него и есть законы, по своей природе неизменные, он не следует им с тем постоянством, с которым физический мир следует своим законам» [19, с. 164]. Позже, «немецкая классическая философия» отметит, что эволюция человечества происходит по единым законам природы. Монтескье их разделяет, но уже подчеркивает наличие и для разумных существ неизменных законов.

Пока еще идея бога для него значима. «Тот закон, который, запечатлев в нас идею творца, влечет нас к нему, в ряду естественных законов занимает первое место по своей важности…» [19, с. 165]. Стремление нападать друг на друга чуждо первобытным людям; «следовательно, мир является первым естественным законом человека» [19, с. 166]. Он не согласен с Гоббсом. «Однако не следует приписывать людям, жившим до образования общества, такие стремления, которые могут возникнуть у них только после образования общества, вместе с которым у них появляются поводы для нападения и защиты» [там же]. Войны есть следствие образования такого общества как государство. «Второй естественный закон человека – стремление добывать себе пищу» [там же]. Монтескье, конечно, не мог знать об энтропии и гомеостазе всех целостных систем. «…Просьба, обращенная одним человеком к другому, составляет третий естественный закон человека». Необходимость взаимосвязей в определенных обстоятельствах присуща всем элементам, а у живых существ она обретает множественные формы. «Желание жить в обществе – четвертый естественный закон человека» [там же]. Существуют так называемые социальные насекомые, но и стадные животные. Действительно, можно определить такие природные естественные законы.

Причину войн он воспринимает как изначальное стремление к господству. «Как только люди соединяются в обществе, они утрачивают сознание своей слабости, существовавшее между ними равенство исчезает и начинается война. Каждое отдельное общество начинает сознавать свою силу – отсюда состояние войны между народами. Отдельные лица в каждом обществе начинают ощущать свою силу и пытаются обратить в свою пользу главные выгоды этого общества – отсюда война между отдельными лицами.

Появление этих двух видов войны побуждает установить законы между людьми. Как жители планеты, размеры которой делают необходимым существование на ней многих различных народов, люди имеют законы, определяющие отношения между этими народами: это международное право. Как существа, живущие в обществе, существование которого нуждается в охране, они имеют законы, определяющие отношения между правителями и управляемыми: это право политическое. Есть у них еще законы, коими определяются отношения всех граждан между собою: это право гражданское» [19, с. 166–167].

Интересна его оценка трех образов правления: республиканского, монархического и деспотического. Они зависят от размеров государства. «Если небольшие государства по своей природе должны быть республиками, государства средней величины – подчиняться монарху, а обширные империи – состоять под властью деспота…» [19, с. 266]. Коррелирует с оценкой управления, зависимого от развитости коммуникаций и соответствующей численности системы, подлежащей управлению.

В отличие от философской свободы, беспрепятственного проявления нашей воли, политическая «свобода есть право делать все, что дозволено законами» [19, с. 289].

Нет четкого разделения рабства плененных врагов и последующего долгового рабства, но и не определена потребность в рабской силе, отчего стало выгоднее использовать их труд. «Международное право сделало пленников рабами для того, чтобы их перестали убивать. Римское гражданское право дозволило должникам продавать себя в рабство во избежание жестокого обращения с ними их кредиторов. Естественное право признало справедливым, чтобы дети раба, которых отец не в состоянии прокормить, были такими же рабами, как и он сам» [19, с. 362]. Это право почти не действовало на Востоке, там более гуманно относились к рабам.

Жан-Жак Руссо (1712–1778). «Об Общественном договоре, или Принципы политического Права».

«Семья есть, таким образом, если угодно, первый образец политических обществ: начальник походит на отца, а народ на детей, и все, рожденные равными и свободными, отчуждают свою свободу только для своей личной пользы» [26, с. 4]. «Эта общая свобода есть следствие человеческой природы. Ее первый закон – забота о самосохранении» [26, с. 4]. Но основной причиной объединения семей не производственное благо, а защита. «…Свобода есть следствие природы человека. Первый ее закон – самоохранение» [там же]. «Но так как люди не могут создать новых сил, а могут только объединять и направлять силы, уже существующие, то у них не остается другого средства самосохранения, как образовать путем соединения сумму сил» [26, с. 12]. «Итак, война не есть отношение человека к человеку, но отношение государства к государству» [26, с. 9].

«Найти такую форму ассоциации, которая защищала бы и охраняла совокупной общей силой личность и имущество каждого участника и в которой каждый, соединяясь со всеми, повиновался бы, однако, только самому себе и оставался бы таким же свободным, каким он был раньше». Вот основная проблема, которую разрешает общественный договор» [26, с. 12]. «Каждый из нас отдает свою личность и всю свою мощь под верховное руководство общей воли, и мы вместе принимаем каждого члена как нераздельную часть целого» [26, с. 13]. «Благодаря общественному договору человек теряет свою естественную свободу и неограниченное право на все, что его прельщает и чем он может овладеть; выигрывает же он гражданскую свободу и право собственности на все, чем он владеет» [26, с. 17]. «…по отношению к своим членам государство становится хозяином всего их имущества в силу общественного договора» [26, с. 18]. «Но каким бы образом ни произошло это приобретение, право, которое каждый частный человек имеет на свое собственное земельное владение, всегда подчинено праву, которое община имеет на все владение» [26, с. 20]. Уже постигает власть денег. «Дайте денег, и скоро вы будете в оковах. Слово финансы есть слово рабское; оно неизвестно в гражданской общине» [26, с. 81].

Как и Монтескье, полагает, что «демократическое правительство свойственно небольшим государствам, аристократическое – средним, а монархическое – большим» [26, с. 56–57]. Руссо понимает, что в централизованной системе власти все ее уровни подавляют подчиненное им население. «…Как только народ дает себе представителей, он уже не свободен; как народ, он уже не существует» [26, с. 84]. Английский народ считает себя свободным; он горько ошибается; он свободен только во время выборов членов парламента; как только они выбраны, он становится рабом, он – ничто [26, с. 82].

Интересно его представление о конечном времени действия любой политической системы. «Политический организм точно так же, как и человеческое тело, начинает умирать с момента своего рождения и носит в самом себе причины своего разрушения» [26, с. 77].

Этьенн-Габриэль Морелли (1718–1778) – утопический коммунизм. «Кодекс природы, или Истинный дух ее законов».

Идеи Морелли относительно коммунистического общества будущего представляют особый интерес, поскольку вполне соответствовали тем идеям, по которым «сознательно» придумывали социализм в СССР.

Поскольку знания о закономерностях развития и эволюции обществ в тот период не было, то в качестве обоснования своего представления о разумных отношениях в государстве выдвигалось «естественное право», которое исходно проявлялось в древности, когда царила естественная природа человека. А в те времена столь распространенное естественное право должно было выдвигаться как не подлежащее сомнению божественное право, исходящее от воли и установок божьих. У Морелли – это высшая мудрость, которая «хотела сделать человеческий род разумным» [21, с. 74].

Такое представление стало распространенным доводом при усилении буржуазных отношений и противостоянии с насильственным феодальным порядком в обществе. На этой основе выдвигалось право на свободу и рациональные взаимоотношения, как цель прогресса.

Морелли указывает на «…три физические причины ослабления патриархального правления. Первая причина – это увеличение числа семей… Второй причиной являются переселения, заставляющие каждую семью порывать узы общности… Наконец, третья причина обусловлена трудностями, возникающими при устройстве на новых местах.

В этих причинах, ослабивших или угасивших чувства кровного родства и разрушивших почти всякую общность, я вижу источник распрей, которые могли возникнуть между отдельными лицами и семьями или между целыми нациями, а следовательно, и пагубное начало всякой междоусобицы, войны и разбоя» [21, с. 117].

Но далее он отмечает более злобную причину – частную собственность. «Золотой век – век первобытной невинности, когда человек в течение многих веков жил не сознавая, что это наилучший для него строй, и в этой его несознательности причина его порчи» [21, с. 169]. Злом является «…всякий раздел имуществ, равный или не равный, всякая частная собственность на эти доли» [21, с. 121].