Текст книги "Чужие среди чужих"

***

Сирия граничит с Ливаном, Израилем, Иорданией, Ираком и Турцией. С запада примыкает к Средиземному морю. Столица ее – Дамаск, один из древнейших городов мира. Согласно Библии, ученик Христа апостол Павел принял христианскую веру по дороге в Дамаск.

Второй по величине город Сирии – Алеппо. Расположен между реками Евфрат и Оронт. Он тоже возник еще до нашей эры. В нем, по преданию, останавливался Авраам по пути в Египет. В центре города, на высоком холме бала возведена крепость для защиты от врагов. Увы, цитадель не помогла остановить многочисленных завоевателей. За свою долгую историю город находился под властью хеттов, Вавилона, Тамерлана, Османов.

Пока его не захватили игиловцы2525
  Террористическая организация, запрещенная на территории РФ


[Закрыть], Алеппо называли северной столицей Сирии.

С 2000 года страной после кончины отца стал править Башар аль-Асад. Через семь лет его переизбрали на новый срок.

Лицом к лицу

 
1
 

Мужик с нескрываемым интересом оглядел Юлию.

– Я Вася, – представился он ей. – Тебя как зовут?

Ответить она не успела. Подруга с автоматом свирепо дернула его за рукав. Он раздраженно цыкнул на нее. Произнес:

– Рассаживайтесь. В Алеппо поедем.

Он сел за руль, рядом ревнивая подруга. Новые воины Аллаха в кузове.

Вокруг простиралась голая степь. Рек видно не было. Людей – тоже. Попалась лишь одна встречная военная машина.

Город показался неожиданно. Он был окружен грязно-белой стеной с проломами. На въезде не было ни ворот, ни будки с шлагбаумом. Только две собаки пустились вприпрыжку за джипом.

Вася долго кружил по мощеным улицам, пока не остановился у одного из домов старинной постройки.

– Иди домой, – сказал подруге.

– Я с вами.

– Тебе к Челику нельзя, сама знаешь. Борщ свари.

– Когда приедешь?

– Позвоню.

Он дождался, пока подруга скрылась в доме, и позвал Юлию.

– Пересаживайся в кабину.

– По имени тебя как? – еще раз спросил он, когда она устроилась рядом.

– Райхан, – слегка переиначила Юлия имя.

– Тоже татарка?

– Почему тоже?

– Подруга у меня татарка. Надоела хуже горькой редьки.

– Ты кто, Вася? Адъютант Челика?

– Обижаешь. Я снайпер, – показал на зачехленный ствол. – Штучное изделие. Made in USA. Сечёшь, Райхан?

– Секу.

– А сюда ты приехала, чтобы замуж выйти?

– Женихов и в России хватает.

– Неужели воевать?

– Любопытный ты, Вася-снайпер. Скоро приедем?

– Почти приехали.

– Бомбят? – спросила Юлия, показывая на полуразрушенный дом.

– Это не русские. Они бьют по живой силе.

– Кто же тогда?

– Может, курды мину подложили. Может, шальной снаряд.

Вася свернул в проезд за полуразрушенным домом, въехал в распахнутые ворота неказистого большого строения. Припарковался возле бронемашины.

– Пошли! У Челика тут бункер.

Они спустились по бетонным ступенькам, и Вася трижды вдавил кнопку звонка. Дверь открыл вооруженный охранник в зеленой тюбетейке.

***

Бункер утопал в коврах. Вдоль стен стояли по два дивана. Сам Челик сидел в кресле за столом. На его песочном камуфляже висели побрякушки, среди которых Юлия узрела турецкий орден. Рядом с Челиком пристроился тощий очкарик. Вася снайпер присоединился к нему, предложив остальным расположиться на диване. Сказал:

– Альпарслан, они говорят, что Ахмета курды взорвали.

Очкарик, сидевший возле Челика, перевел ему. Тот произнес несколько фраз, и переводчик сказал на чистейшем русском языке:

– Господин полковник желает знать, как это произошло.

«Сам себе звание присвоил», – подумала Юлия и встала с дивана.

– Я могу объяснить.

Она повторила то, что рассказывала сержанту. Лишь добавила, что охрана лагеря беженцев видела, как уехали ночью Ахмет с таджиком.

Очкарик перевел. Челик отмахнулся от него и вдруг сам заговорил по-русски:

– Ты есть кто, женщин?

– Журналист.

– О! Русский журналист, нужный профессий! В телевизор говорить умеешь?

– Я все умею. Телевидение, радио, печать. За доллары, конечно.

Челик усмехнулся.

– Будет доллар.

– Я бы хотела взять интервью у шейха Абу Бакра аль-Багдади.

– Кто сказал этот имя?

– Лидера Игил2626
  Террористическая организация, запрещенная на территории РФ


[Закрыть] весь мир знает. Хотя лица его никто не видел.

– Нельзя видеть. Место, где он есть, нельзя знать.

– А интервью?

– Можно. Потом. Скажешь вопросы главному человеку в Эль-бабе. Получишь интервью.

– Я читала, что вы подстрелили русского пилота. Можно взять у вас интервью?

– Нет.

– Тоже не хотите лицо показывать?

– Мой лицо все видел. Интервью взять Вася снайпер. Герой. Его женщин три неверных убил. Мусульман есть герой. Переводчик надо?

– У меня свои переводчики: татарка Алия и узбек Талгат. Знает туркменский, арабский, кабардинский, чеченский. Он же – наш охранник.

– Пусть будет. Студия в Эль-баб, близко. Жить там. Деньги получить там. Вася показать.

– Благодарю вас.

– Кто иметь вопрос?

– Меня забыли, – поднялся с дивана Георгий. – К журналистке отношения не имею. Приехал воевать.

– Что умеешь?

– Я диверсант из Украины. Стреляю из всех видов оружия. Знаю минное дело.

Челик что-то шепнул переводчику. Тот объявил:

– Полковник берет тебя в свою бригаду. На испытание. Хочет знать, какая тебе цена…

 
2
 

По дороге в Эль-баб Вася снайпер неумолчно болтал. Говорил, что город тихий, его не бомбят. Юлия не слушала его. Вспомнила, как еще в спецбурсе Пилот включил в программу ее подготовки ускоренный курс тележурналистики. Она восприняла дополнительную нагрузку с неудовольствием. Но вида не показала. Зубрила теорию, изучала обязанности оператора, технику съёмки и монтажа на практических занятиях. Умница Пилот! Будто предвидел, что ей придется когда-то этим заняться.

Они подъехали к зданию с куполообразной крышей и спутниковой антенной. Вася поздоровался с двумя болтавшими охранниками у входа и повел подопечных внутрь. Закругленный широкий коридор закончился у двери с вооруженным часовым и сидевшим за столом молодым человеком в европейском костюме.

Вася выложил на стол свое штучное изделие и пистолет, после чего молодой человек разрешил войти.

Встретил их похожий на профессора, пожилой араб. Позже Юлия узнала, что его так и называют все: профессор. Видимо, он уже был в курсе насчет их прибытия, потому что ни о чем не расспрашивал. Сразу же вручил Юлии семьсот долларов, а Талгату и Алие – по четыреста. Затем протянул Юлии ключи.

– Мой помощник покажет, где телестудия, – сказал на русском языке с еле уловимым акцентом. – Вам выделен автомобиль с медицинским крестом на крыше. Он стоит у подъезда, – и усталым жестом отпустил их. И вообще показался ей человеком уставшим.

Молодой человек провел их в другой конец здания, остановился перед металлической дверью. Сказал:

– Открывайте, – и удалился.

Студия оказалась сравнительно небольшой, но оборудована очень профессионально. Юлия окинула ее взглядом, отложив детальное знакомство с аппаратурой на потом.

– Вася? – спросила она, – пожилой араб кто?

– Человек шейха.

– А зовут его как?

– Никто не знает.

– Он местный или приехал откуда?

– Говорят, учёный. Раньше в Америке жил. Во всяком случае, кроме него, шейха никто в лицо не видел.

– Чем он занимается?

– Знаю только, что у него две студии, мусульманская и твоя. Главная – мусульманская. Все интервью с его разрешения.

– Ладно, разберемся. Скажи, где мы жить будем?

– Тут же, типа в гостинице. Там четыре номера. Целый взвод разместить можно.

Дверь в гостиницу открыла молодая негритянка.

– Она и повариха, и горничная, – сказал Вася. – Немая. Но готовить умеет.

Негритянка жестами пригласила их к столу. Видимо, поварихе не впервой было кормить европейцев. Первое блюдо – бульон с бараньими косточками, второе – пицца.

– Ей платить за питание? – спросила Юлия.

– Кормежка бесплатная.

– А деньги на что здесь тратят?

– Бабки, которые вам дали, ваш капитал. Можете хранить в банке.

– А ты где хранишь свой капитал? Много накопил?

– Много. Где храню – секрет. Если подружимся, скажу.

– Обязательно подружимся. Ты Джихади – Толика знаешь?

– Русского палача? Тоже интервью у него хочешь взять?

– Хочу.

– Мясник, – Вася презрительно скривил губы.

– А ты мог бы, как он?

– Зачем? Я со своей оптикой с двухсот метров в глаз могу попасть. Это, Райхан, не работа, а искусство! Можно, я тебя буду лучше Раисой звать?

– Привычнее?

– Ага.

– Зови.

Отобедали. Юлии надо было успеть ознакомиться с аппаратурой в студии и научить Талгата работать с видеокамерой.

– Я здесь останусь, Раиса. Дела у меня в городе.

– А как же борщ, который должна сварить твоя подруга?

– Обойдется.

Снайпер Вася умотал по своим тайным делам. Перед тем, как отправиться в студию, Юлия попыталась всё разложить по полочкам. До шейха им, понятно, не добраться. Головорез Землянка из Ноябрьска пока неизвестно где. Всего скорее, в Раке, которую игиловцы2727
  Террористическая организация, запрещенная на территории РФ


[Закрыть] объявили своей столицей. Там палач и казнил пленных. Может, Гере удастся обнаружить его? Хотя вряд ли. Что делать минёру в столице? Надежнее, конечно, выманить этого джихади на интервью.

Но прежде всего, надо избавиться от подруги снайпера, пока не вскрылось полное тождество. Талгат это сумеет сделать. Снайпера убрать после палача. Гере сложнее, в самое логово попал. Можно сказать, повезло. Но и опасно…

***

Георгия разместили в землянке с двумя рядами нар. У входа висели на гвоздях четыре автомата. Когда он вошел, трое его обитателей играли в карты. Два электрофонаря, висевшие на стенах, освещали удлиненный полированный стол, служивший, видимо, прежним хозяевам подставкой для цветов. На столе лежали куски брынзы, плоская литровая фляжка и банк – горка золотых побрякушек. Играли, понятно, на интерес.

– Ты кто? Русак? – спросил один из игравших по-русски.

– Украинец.

– Хохол, значит. Я – узбек. Алимжан. Можешь звать меня Алим. Тебя как зовут?

– Жора. Место для меня найдется?

– Занимай, где сидишь.

– Вас только трое в блиндаже?

– Было шестеро. Вылазка была за трофеями. Нарвались в курдской деревне на засаду. Двое там остались. Одного тут закопали.

Игроки по очереди приложились к фляжке, зажевали брынзой.

– В буру играешь? – спросил Алим.

– Получу зарплату, сыграю.

– Триста баксов не деньги. Трофеи, – кивнул на банк, – другой расклад. Садись в долг.

– Долги парашей воняют.

– Усёк, – ответил тот, снова глотнул из фляжки и стал сдавать карты.

– Кто вами командует? – спросил Георгий.

– Русский француз. Интеллигент, – и матерно выругался.

– Где он сейчас?

– У блядей, наверно. В Алеппо чайхана-интим есть.

– Давит на вас француз?

– Третьего он застрелил. Можешь его автомат себе взять.

– За что застрелил?

– Псих. Вечером проверять нас придет. Его блиндаж рядом.

Георгий улегся на нары. Хороша компания! – думал он. – Мародеры во главе с интеллигентом психопатом. А надо вживаться. Главное, добраться до Челика…

***

Француз появился не вечером, а спустя пару часов. Был он в отглаженном песочном камуфляже. На голове кепи с широким козырьком, на ногах сапоги с застежками на липучках. Игроки при его появлении нехотя встали из-за стола. Георгий тоже поднялся с нар.

– Диверсант? – обратился к нему француз на чистейшем русском языке.

– Так точно.

– Пройдемте в мою келью.

Его блиндаж напоминал жилую комнату. Стены из хорошо подогнанных гладких бревен. Справа диван, в центре небольшой стол с двумя стульями. На столе бутылка минералки и два стакана. В углу холодильник. Неплохие условия при затянувшейся позиционной войне.

– Присаживайтесь, – пригласил хозяин. Достал из кармана три ассигнации по сто долларов, положил на стол. – Ваш первый заработок. Питание на позиции бесплатное.

Он сел напротив Георгия, взглянул пытливо.

– Вы русский?

– Русский.

– В армии служили?

– Служил минером.

– Где проходили подготовку?

– В диверсионной школе под Львовом.

– Инструкторы – американцы?

– Да.

– Родились на Украине?

– В Мукачево.

– Приехали сюда добровольно?

– Нет. Бежал из тюрьмы в Донецке.

– Как вы туда попали?

Он повторил легенду, которую выложил Саиду, когда его задержали на берегу Черного моря.

– В тюрьме вас били?

– Не особо. Готовили к обмену пленными.

– Почему не дождались обмена?

– Свои бы шлепнули.

Француз покачал головой.

– Ну, и страна у вас! Криминальный тоталитарный режим.

– Вы меня пытаете, будто я шпион.

– Не обижайтесь. Я начальник разведки полка, и обязан знать, кто у меня в подчинении.

– Я не разведчик. Минер.

– Будете использованы по специальности. Выпить хотите?

– Хочу.

Француз достал из холодильника бутылку виски и апельсин.

– Другой закуски нет, – плеснул в стаканы не больше, чем на два пальца.

Выпили, закусили минералкой.

– Как вас зовут, господин диверсант?

– Жора.

– Значит, Георгий. Мой дед носил это имя. Мое имя – Анри. По-русски Андрей. Прадед родом из Тамбовской губернии. Бежал от революции во Францию.

Георгий слушал и пытался понять, с какой целью начальник разведки завел этот разговор, да еще и коньяком угощает. Никакой он не психопат, хотя и пристрелил мародера. Скорее, наоборот. Может, подозревает его в чем-то? Вряд ли. Тогда что?

– Вам, Георгий, знакомы подрывные устройства с сюрпризами?

– Изготавливал такие ловушки.

– Недавно произошел взрыв в броневике Челика. Погиб механик-водитель.

– Где находился броневик?

– В подземном гараже.

– Гараж охранялся?

– Охранника зарезали. В полку не солдаты, а сброд. В иностранном легионе, где я служил, капрал расстреливал за сон на посту.

– Подрывника нашли?

– Нет. Но есть подозреваемый – Черный лис. Это командир соседней бригады.

– Не понял. Они же союзники.

– Там личные отношения.

– Для меня они секрет?

– Нет. Оба азартно любят драгоценные камни. Челик хранил их в бункере в Алеппо. Его клад исчез вместе с охранником. Он решил, что его ограбил Черный лис.

Анри налил еще виски. Произнес:

– Чтобы мы остались живы!

– Командир опасается нового покушения? – спросил Георгий, когда выпили.

– Опасается. Завтра мы должны поставить в броневике ловушку на подрывника. Но так, чтобы можно было при необходимости отключать ее. И чтобы при взрыве броневик остался на ходу. Справитесь?

– Справлюсь. Нужен пластид и некоторые компоненты.

– Утром выберете, что необходимо, на складе.

– Можно вопрос, Анри?

– За столом нет начальников и подчиненных. Спрашивайте о чём угодно.

– Что за человек командир полка?

– Лично храбр. Раньше постоянно участвовал в вылазках. Любит быть на виду. Заявил, что сам подстрелил русского пилота, хотя я не уверен в этом.

– Вы сказали «раньше». А сейчас он часто бывает на передовой?

– Давно в траншее его не видел. Утром вызывал меня в бункер.

Анри взялся за бутылку. Наполнил стаканы почти наполовину.

– Выпьем за родину моих предков!

Провоцирует, подумал Георгий и отставил стакан.

– За Россию пить не стану. Они захватили наш Крым. Они хотят задушить демократию в Украине.

Анри усмехнулся.

– Не думал я, Георгий, что ты такой глупый, – перешел он вдруг на «ты». – Зачем же сюда сбежал? Боялся, что тебя демократично прикончат? Власть в твоей стране в руках мошенников и проходимцев. Клянчат у всех деньги и разворовывают.

– Мне нормально платили.

– У тебя родители есть?

– Детдомовский я.

– Сиротский приют самое место для промывания мозгов. Не хочу с тобой дискутировать. Ладно, пей за Украину. И до завтра. Жду ровно в девять…

 
3
 

На складе они пробыли около трех часов. Все это время Георгий монтировал устройство в коробке от мобильного телефона. Анри внимательно следил за его пальцами. Георгий не обращал на него внимания. Взрыв должен быть направленным и достаточно сильным, чтобы поразить либо вывести из строя злоумышленника.

Задачка не из сложных, но требовала кропотливости. Готовое изделие он уложил в чемоданчик вместе с инструментами и мотками тонкого провода. Чемоданчик тут же забрал кладовщик.

В гараж их сопроводили двое: кладовщик и поджарый бородач средних лет. По ходу сообщения они вышли к широкой и глубокой траншее и повернули по ней в сторону домов. Ясно, что она для выезда техники. Но куда ведет?

Траншея уперлась в металлические ворота, закрытые на внутренний замок. Перед ними сидел на картонке молодой охранник. Автомат лежал рядом. Увидев начальство, он проворно схватил оружие и вскочил.

– Сторож больше не понадобится, – сказал Георгий.

Анри перевел его слова бородачу.

Кладовщик отпер ворота, включил свет, и они по ступеням спустились внутрь.

Помещение оказалось довольно внушительным. В нем поместились джип, мерседес и броневик. Модификация броневика была Георгию знакома. Это была разведывательная бронемашина «Кобра», рассчитанная на экипаж в девять человек.

Он взял у кладовщика чемоданчик и забрался на сиденье механика-водителя. Справа – место для командира подле ручек крупнокалиберного пулемета. Наверху в башне 25-миллиметровая пушка.

Ничего особенного, подумал Георгий, наши машины надежнее.

– Где обычно сидит Челик? – спросил он у Анри.

Тот переговорил с бородачом и ответил:

– На твоем месте. Он сам водит бронемашину.

Можно, конечно, сфальшивить, думал Георгий. Разомкнуть контакт с изделием, и неизвестный подрывник останется жив. На небеса взлетит тот, кто окажется на сиденье механика-водителя.

Неплохая идея. Но!.. Слишком много этих «но». Специалист легко обнаружит брак. Не исключено, что француз тоже разбирается в схеме, не зря же он служил в иностранном легионе. Да и не факт, что сам Челик обязательно воспользуется броником.

Георгий вывел проводок через пулеметную бойницу. Выбрался наружу. Замаскировал проводок. Присоединил его к кнопке выключателя. Зачистил пятачок возле правой фары, намазал сверхстойким клеем и прилепил выключатель.

– Готово, – объявил.

– Продемонстрируй заместителю командира полка, – сказал Анри.

Бородач подошел. Георгий нажал на кнопку, загорелся зеленый огонек.

– Можно выводить броневик. Если не горит, при проникновении внутрь произойдет направленный взрыв.

Анри перевел. Бородач одобрительно кивнул и направился к выходу…

***

На выходе из гаража Георгий спросил француза:

– Куда этот ров ведет?

– На позиции курдских ополченцев. Самое боеспособное подразделение у Челика.

– Не пойму я курдов. Одни на той стороне, другие – наши.

– Наших здесь нет. Мы наемники, солдаты удачи. Чужие среди чужих.

– А курды?

– Единственный многочисленный народ, который не имеет своего государства. Разбросан по всему миру. Больше всего курдов в Ираке, Иране, Турции и Сирии. Воюют за ту страну, где проживают. За Башара Асада – сирийские курды. В ополчении у Челика – турецкие.

Георгию это было известно. Но он должен выглядеть, как малограмотный наемник. Француз не упомянул, что курды населяют территории, богатые нефтью. Вот и оказались в центре кровавых разборок. Вряд ли что сможет сделать Рабочая партия Курдистана, которая борется за объединение курдов на Ближнем Востоке.

Траншея, по которой они возвращались из гаража, едва доходила до плеч. Поленились боевики выкопать глубже. Не было и защитных брустверов. При обстреле пробираться по ней придется согнувшись. Им попались лишь пять ячеек для стрелков, и только две были заняты. В одной дремал пулеметчик, в другой курили два снайпера.

– Сброд, – повторил Анри. – Ни военной формы, ни знаков различия, халат, чалма и автомат.

– Не везде же так. Есть же регулярные части.

– Естественно. Здесь участок тихий. Хотя и постреливают, и снаряды залетают. Но это временно. Перед бурей всегда затишье. Бои за Алеппо будут самыми жестокими.

Они остановились у блиндажа француза.

– Если надумаете прогуляться в город, это не возбраняется. Но предупреждайте меня.

– Не надумаю.

– Вопросов ко мне нет?

– Скажите, Анри, за что вы расстреляли подчиненного? За мародерство?

– Нет. Трофеи – личная добыча солдата. Расстрелял за пререкания в назидание другим. Иначе дисциплину не навести. Осуждаете?

– Правильно сделали…

***

Терпение – штука полезная. Но сколько можно терпеть? Неделю? Месяц? Уползали дни и недели, а Георгий не придвинулся к Челику ни на шаг. Обитатели землянки числились разведчиками. Мужики они были отчаянные. Линию фронта переползали ночью и проникали в тыл противника. Это называлось: сползать за трофеями. А заодно и подсмотреть, где и какие стоят подразделения. Удача не всегда им сопутствовала. Одна из вылазок закончилась тем, что двое не вернулись. Обратно приполз лишь Алим.

– Одному кишки выпустили, второго повязали, – сказал он Георгию.

– Кто?

– Дед с вилами подкараулил. А на второго солдаты навалились.

– Откуда они взялись?

– Не знаю. Там рядом артиллеристы стоят. Оттуда, наверно.

– А ты как утёк?

– На стрёме стоял за воротами.

***

Георгий разведкой не занимался. Француз поручил ему обучать минированию и разминированию группу молодых боевиков. Это были совсем зеленые пацаны. Но злые, как голодные волчата, и готовые умереть за «Аллах акбар!». Деваться было некуда, Георгию приходилось учить их. Он преподносил им только азы минной подготовки, умалчивая об особенностях взрывных изделий и способах обнаружения ловушек.

В группе было двенадцать душ, в основном туркоманы. О туркоманах Георгий узнал после того, как российский пилот Олег Пешков катапультировался с подбитого турецким истребителем бомбардировщика над их территорией. Туркоманы – это племена туркменов, поселившихся на Ближнем востоке еще в одиннадцатом веке. С началом гражданской войны в Сирии большая их часть примкнула к Игил2828
  Террористическая организация, запрещенная на территории РФ


[Закрыть]. Но некоторые племена воевали на стороне правительственных войск.

Трое из группы были родом из Дагестана, в том числе и переводчик Гасан. Туповатый и хитроватый, он выглядел старше остальных. Ислам его не интересовал, намаз он совершал с полнейшим равнодушием. Блеск в глазах появлялся лишь при виде долларов.

Занятия проходили в подвале полуразрушенного дома с девяти утра до четырех. После занятий француз Георгия не напрягал, и большую часть времени он проводил в землянке.

Обстановка и быт Георгия не заботили. С волками жить – по-волчьи выть. Он сел первый раз играть в карты в день, когда вернулся из гаража Челика. Играли в очко. Бросил в банк ассигнацию с американским президентом. И проиграл. Банк снял Алим. Две других сотни тоже ушли в его карман. Он вышел из игры и стал наблюдать за картежниками.

В бурсе на полигоне в учебной программе был прикладной курс, который вел профессиональный иллюзионист. Раскрывая манипуляции с карточными фокусами, он показал, как передергивают карты шулера. И научил этому курсантов.

Алим шулерил примитивно. Подкладывал в низ колоды шестерку и туза, чуть сдвигал их. И выкладывал нужную карту на стол, когда хотел выиграть.

После игры Георгий предложил Алиму выйти из землянки.

– Знаешь, что зэки делают с шулерами? Перо в бок! – и потребовал: – Гони половину выигрыша!

– Ты меня поймал за руку?

– Расскажу твоим приятелям.

– Не поверят.

– Тогда сам инвалидом тебя сделаю, – схватил его за руку, вывернул на излом. Алим со стоном осел. Прохрипел:

– Отпусти! Отдам. – Встал. Отдышался. – Тебе баксами или рыжьём?

– Баксами…

С того дня они вроде бы даже подружились. И вот теперь остались в землянке вдвоем. Молчанка – не карты, в нее играть скучно.

– Ты куда, Жора, ходишь по утрам? – спросил Алим.

– Обучаю воинов Аллаха минному делу.

– За так? Или за бабки?

– Я же получаю три сотни.

– Француз дурит нас. Я узнал, нам выделяют по пять сотен. Две – ему бакшиш.

– Считай, что это его трофеи.

Недолго они занимали землянку вдвоем с Алимом. Француз привел пополнение. Всё вернулось на круги своя: карты, выпивка, вылазки, трофеи.

Информация, которую разведчики приносили, сводилась к одному: на той стороне накапливались войска. Да и по обстановке можно было судить. Чаще возникали перестрелки. На позицию нередко залетали снаряды. Похоже, позиционная война подходила к концу.

С Челиком Георгий так и не встретился, хотя находился вблизи него уже больше месяца. А что у Талгата и Юли? Достали кого или так же глухо?..