Текст книги "Реформа. Как у России получилось"

Идеальная система

Пенсионная система нужна: ведь есть те, кто по неразумности не накопит на старость. Их нельзя не поддержать. Но необязательно из-за этих немногих заставлять остальных всю жизнь отдавать в пенсионный фонд деньги, нужные им здесь и сейчас.

Гораздо лучше установить для недальновидных обычное денежное пособие, как при любых других формах безденежной нетрудоспособности (например, как при инвалидности).

Так мы и сделали. Теперь вклады в пенсионные фонды добровольны[96]96
  О реализации этой системы в Грузии – см. В. Федорин, «Дорога к свободе. Беседы с Кахой Бендукидзе».


[Закрыть].

Государственные пенсии выплачиваются только тем, кто достиг старости и не имеет достаточно доходов и имущества (чем менее обеспечен человек, тем выше размер субсидии).

Большая сложность в такой системе – проверка нуждаемости. Для налаживания системы мы пригласили грузин, которые уже внедрили ее у себя. Сегодня, конечно, есть и злоупотребления, и незаконные отказы, но их обжалуют, и в абсолютном большинстве случаев пособие назначается. Есть и те, кто получает пособие, не нуждаясь в нем. Но это неизбежная издержка системы и самое малое из зол.

Гораздо проще было бы установить, что все, достигшие установленного возраста, получают минимум для жизни. При этом пенсионерам не приходилось бы доказывать нуждаемость, выпрашивать помощь[97]97
  Там же.


[Закрыть]. Но тогда в большинстве случаев поддержку получали бы те, кому и так есть на что жить. Они отбирали бы большую часть пирога у действительно нуждающихся.

Частные пенсионные фонды отмерли: оказалось, что если человек и откладывает на старость, то в обычные инвестиционные фонды. Они гораздо профессиональнее и гибче – у них можно выбрать удобную программу в зависимости от готовности рисковать. Еще важно, что при необходимости из них всегда можно забрать деньги.

Опасность реформы

В США самое влиятельное лобби – пенсионеры. Они голосуют на 36 % активнее, чем молодые от 25 до 44 лет. Притом они могут голосовать организованно, продавливая свои интересы. Плохая пенсионная реформа – гарантия отставки демократического правительства.

У нас был учитель – Грузия. Но там до Михаила Саакашвили вообще не существовало пенсионной системы, поэтому что ни делай – люди поддержат, потому что хуже все равно не будет.

В России же пенсионная система действовала давно, люди к ней привыкли.

Все помнили пенсионную реформу 2019 года, состоявшую в одностороннем поднятии пенсионного возраста. Государство тогда поступило некрасиво: договаривались, что я плачý сейчас, и мне через столько-то лет платит государство. А оно вдруг решило платить позже, что в пенсионных отношениях означает меньше.

Наша реформа должна была не нарушать уже взятых государством обязательств. Требовался плавный переход: тем, кто уже на пенсии, продолжаем платить. Тем, кто успел внести часть взносов, постепенно возвращаем их или, по желанию, оставляем у себя и продолжаем обычные пенсионные отношения. Главное было дать понять, что каждый получит то, на что он рассчитывал.

Административная реформа

Можно надеяться, что постепенно, через мучительные трудности, Россия осознает простую мысль: ее не спасут хорошие люди во главе плохих государственных институтов. Плохие институты плохи сами по себе.

Б. Львин[98]98
  Борис Львин – в начале 1990-х начальник Управления экспертизы Рабочего центра экономических реформ при Правительстве России. Один из критиков курса Егора Гайдара начала 1990-х.


[Закрыть]

Наконец, о главной реформе, охватывающей все предыдущие.

Административная реформа – упразднение ненужных государственных контор, должностей, сокращение штата. В этом смысле настоящая реформа – административная или, по крайней мере, сопровождаемая ею.

Чиновник ГАИ не позволит сдать экзамен по вождению без взятки – упраздняем всё подразделение ГАИ, отвечающее за экзамен, отменяем сам экзамен. Есть ли в нем смысл, если единственное, для чего он создан – ограждение нас от не умеющих водить – забыто, а за счет сдающих кормятся тысячи ГАИшников?

Чиновник санэпидемстанции обирает рестораны под угрозой углубленных проверок? Упраздняем санэпидемстанцию, и теперь владелец ресторана платит не чиновникам, а уборщикам и поварам.

Директор школы полетел в Турцию на школьном линолеуме? Делаем школы частными – пусть попробует украсть у бизнесмена.

Сущность конторы

В государственной конторе нет ничего мистического. Контора представляет интересы прежде всего собственных служащих. Она стремится стать больше, обзавестись своими территориальными и отраслевыми органами, представительствами в центре и на местах, аналитическими и вспомогательными службами. Чтобы получать пользу от собственного существования, контора занимается распределением чужих благ[99]99
  Борис Львин, «Если конторы не сдаются, их уничтожают», 1993 (http://libertarium.ru/l_ptlvin_prices).


[Закрыть].

Самое сложное для чиновников – ничего не делать. Ладно бы они просто сидели, но ведь всегда начинают портить жизнь другим. Возможно, желание оправдать свое существование – не самое плохое, но мы знаем, чем это заканчивается. Когда забор покрашен, а бригаде нечего делать, она начинает ковырять краску и писать неприличное.

Всё, чем нужно заниматься реформатору, – ликвидировать конторы, отменять их требования и регламенты. В отсутствие засора вода снова начинает течь по трубам.

К сожалению, эту идею не приняли российские реформаторы начала 1990-х годов, которые вместо упразднения контор реорганизовывали их:

«Итак, как же повело себя новое правительство Гайдара по отношению к старым конторам? Оно их вовсе не упразднило, оно их стало реорганизовывать традиционным номенклатурным способом, в котором не имело никаких шансов на победу над искушенными волками московской бюрократии. Всю зиму 1991–1992 годов идет напряженный процесс слияния бесхозных союзных и бессильных российских государственных органов. Их тасуют, переподчиняют, передают от Президента Правительству и наоборот, но трепетно сохраняют государственный статус»[100]100
  В первую очередь речь идет о Госкомцене, фактически так и не упраздненном Егором Гайдаром. Борис Львин, там же.


[Закрыть].

Бессмысленно ставить во главе плохой конторы хорошего человека. Плохие конторы упраздняют, потому что порочное порочно, что с ним ни делай. Этот тезис красиво описан Борисом Львиным, начальником Управления экспертизы Рабочего центра экономических реформ при Правительстве России времен Егора Гайдара:

«Слишком часто и во многом реформа образца 1992 года исходила из принципа «поставить хороших людей». А куда поставить? На старые должности, в старые конторы. Слишком увлеклись переименованием и преобразованием ведомств. Вместо их упразднения на их, как говорится, базе создавали новые с теми же или минимально измененными правами и обязанностями…

Оказалось, что место сильнее человека. Ведь «место» – это не бездушный набор шкафов, столов и телефонов, а сложная и стройная система таких же живых людей, старательно и добросовестно делающих вредное и ненужное дело. Этих людей много, и они заставляют жить «нового человека» своей жизнью по своим правилам[101]101
  Борис Львин, «Год Гайдара» (http://libertarium.ru/l_ptlvin_itogi).


[Закрыть].

Это интересно именно с точки зрения экономиста и социолога, который видит не только и не столько действия конкретных и поэтому случайных премьеров, вице-премьеров, президентов и спикеров, сколько естественное и предсказуемое поведение контор, организаций, учреждений, одним словом – институтов. Люди, говорящие и действующие от их имени, могут меняться; изменится их фразеология, внешний вид, возраст, бытовые привычки. Но внутренняя логика конторы, традиции конторы, стремление конторы к самосохранению переварят этих людей (если это вообще будет необходимо)»[102]102
  Там же.


[Закрыть].

Так и многие вчерашние и сегодняшние оппозиционеры обманулись коррупцией, подумали, что проблема – в плохом надзоре и недостатке наказаний. Взявшись за Рос-газ-транс-связь-сбыт, они бы публично разоблачили старое руководство, заменили бы его новым, поставив сверху Рос-газ-транс-связь-сбыт-надзор.

Устрашающий перечень госучреждений

Знать историю приятно: вы избегаете ошибок и получаете результат, как по формуле из точных наук. Мы если не упразднили, то как минимум изрядно потрепали многие государственные органы, доведя их до беспомощности (или, лучше, – безвредности). Вот главные из них:

Министерства:

● Министерство экономического развития;

● Министерство финансов;

● Министерство цифрового развития, связи и массовых коммуникаций;

● Министерство культуры;

● Министерство строительства и жилищно-коммунального хозяйства;

● Министерство транспорта;

● Министерство промышленности и торговли;

● Министерство сельского хозяйства;

● Министерство энергетики;

● Министерство образования и науки;

● Министерство труда и социальной защиты;

● Министерство обороны;

● Министерство внутренних дел;

● Министерство юстиции;

● Министерство по развитию Дальнего Востока и Арктики;

● Министерство спорта;

Ведомства:

● ФАС (Федеральная антимонопольная служба);

● Роскомнадзор (Федеральная служба по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций);

● Росфинмониторинг (Федеральная служба по финансовому мониторингу);

● Росаккредитация (Федеральная служба по аккредитации);

● ФСИН (Федеральная служба исполнения наказаний);

● ФСПП (Федеральная служба судебных приставов);

● ФНС (Федеральная налоговая служба);

● Росгвардия (Федеральная служба войск национальной гвардии);

● Роспотребнадзор (Федеральная служба по надзору в сфере защиты прав потребителей и благополучия человека);

● Рособрнадзор (Федеральная служба по надзору в сфере образования и науки);

● Росмолодежь (Федеральное агентство по делам молодежи);

● Федеральное агентство по делам национальностей;

● Росархив (Федеральное архивное агентство);

● Росстат (Федеральная служба государственной статистики);

● Ростуризм (Федеральное агентство по туризму)[103]103
  Упразднено в 2022 году, но фактически передано в ведение Минэкономразвития.


[Закрыть];

Прочие:

● Центральный Банк;

● Пенсионный фонд России;

● Госкорпорации (Росатом, Роскосмос, Роснано, Ростех).

Даже перечислить их названия – долгое дело. А ведь за каждым из них – тысячи чиновников, самый меньший вред от которых в необходимости их содержать. Чаще же, если принять пользу от них за шаг вперед, вред окажется тремя шагами назад. От таких и нужно было избавиться.

Здесь мы посмотрим и на некоторые ведомства, реформы которых были описаны в специальных главах, и на те, чья недостаточная значительность – не повод забыть о них.

Министерство промышленности и торговли (Минпромторг)

Минпромторг был министерством ручного управления экономикой. Судить об этом можно по названиям его департаментов:

● (Департамент) авиационной промышленности;

● автомобильной промышленности и железнодорожного машиностроения;

● металлургии и материалов;

● развития внутренней торговли;

● развития промышленности социально значимых товаров;

● региональной промышленной политики;

● развития фармацевтической и медицинской промышленности;

● станкостроения и тяжелого машиностроения;

● сельскохозяйственного, пищевого и строительно-дорожного машиностроения;

● стратегического развития и корпоративной политики;

● радиоэлектронной промышленности.

Чем должен заниматься чиновник, чтобы развивать металлургию, машиностроение, внутреннюю торговлю? В свободной экономике он не нужен: предприниматели и потребители могут разобраться с этим самостоятельно.

Если же он существует, значит, перед нами экономика не рыночная, а плановая.

В 2021–2024 годах ручное управление экономикой пригодилось: нужно было достать технологические детали для промышленности, импортозаместить двигатели самолетов, поддержать компании при провалившихся экспорте и импорте. Тогда Минпромторг возрос в важности и стал совершенной копией советских министерств промышленности, а Министра Дениса Мантурова даже повысили в статусе до заместителя Председателя Правительства, что очень показательно.

Теперь плановость стала лишней. Я писал об этом уже сотню раз, но нужно повторяться: 99 % бизнесов не требует даже минимального регулирования, надзора и тем более государственного участия.

На это пытались возражать: «Металлургия важна для экономики, ее нужно поддерживать!»

Да, металлургия важна. Но не более, чем любой другой бизнес. Разница между ними только в том, что металлургия и крупное машиностроение предполагают масштаб. Соответствующие компании, пользуясь монолитной силой, лоббируют свои интересы и выбивают поддержку или пытаются зарегулировать свою сферу так, чтобы оградить себя от конкуренции.

На самом же деле одна крупная металлургическая компания имеет для общества то же значение, что и сто небольших в другой сфере. И если мы не поддерживаем эти небольшие, то нет нужды поддерживать или контролировать промышленного гиганта.

Мы освободили все сферы промышленности от регулирования и государственного участия. Так Минпромторг перестал быть нужным. Большинству его чиновников пришлось менять профессию – на работу в частные компании, бывшие раньше поднадзорными, их не взяли. Оказалось, что они эксперты только по части аппаратной работы, но не по существу промышленности и торговли.

Министерство экономического развития (Минэкономразвития)

Ему посвящена целая глава «Реформа вторжения государства в бизнес». Нет такого министерства, чьей задачей было бы поднятие экономики. Задача министерств – не мешать и защищать собственность, в этом отношении все они – министерства экономического развития.

Борис Львин, видавший виды в сопротивлении контор ликвидации, предлагал такой хитрый способ упразднения Минэкономики[104]104
  Так в 1990-х называлось это министерство.


[Закрыть]:

«[нужна их] коммерциализация просто как владельцев бесценных конторских помещений и развитого соцкультбыта. Сплошная польза и никакого вреда. Торговля всем этим добром вполне обеспечит персонал Минэкономики полезным и доходным занятием, возможности реального бизнеса возрастут, а у властей свалится гора с плеч».

При излишестве в деньгах было бы забавно проверить эту шутку на практике. Но в их отсутствие пришлось просто отправить чиновников по домам.

Хорошие бизнесмены знают способ проверить полезность сотрудника для компании: дать ему недельный отпуск. Если за это время не обнаружилась его нехватка – значит, он лишний.

Вот так и со многими конторами – попрощаемся с ними, а если будет не хватать – пригласим обратно. Минэкономразвития возвращать назад не пришлось.

Министерство цифрового развития, связи и массовых коммуникаций (Минцифры)

В СССР связь и массовые коммуникации контролировались Главлитом. В начале 1990-х его упразднили. Вот как это описывал знакомый нам Борис Львин:

«Исчезла контора, исчезли люди, по профессии и должности вскрывавшие вред от свободы печати и информации. И ничего, и все остались довольны, и никакие государственные секреты (что за абсурдное выражение! Секреты могут быть только личные, интимные или коммерческие, за счет фирмы, я же как налогоплательщик не собираюсь оплачивать сокрытие того, что делается за мои деньги, от меня же самого) не подорвали наше благоденствие».

Но время свободы было недолгим: вместо Главлита создали сначала Федеральное агентство по печати и массовым коммуникациям, а в 2020 году – целое Министерство цифрового развития, связи и массовых коммуникаций. Государство так просто не отказывается от контроля над информацией. Даже в свободной Америке всегда существовали лицензии для телеканалов.

Но зачем нужно разрешение на передачу информации? Кто решает, какому телеканалу давать лицензию на вещание?

А еще здесь интересна непоследовательность желающих контролировать: ведь если дело в масштабе, то скорее требует лицензирования не телеканал средней руки, а блог или Youtube-канал с миллионами подписчиков. Между тем покушения на интернет в цивилизованном обществе, по крайней мере пока, безуспешны.

Единственным обоснованием ограничения передачи информации должна быть преступность ее содержания. В газете ли с тиражом в миллион экземпляров или на заборе кто-то решил пропагандировать терроризм – наказание должно быть одинаково жестким. Но наказывать нужно после нарушения, а не пытаться заранее не пропустить опасных: слишком уж неясно, как определять «опасных» и кто будет этим заниматься.

Частóты передачи информации должны получать телеканалы, готовые заплатить больше, как места на интернет-площадках получают те, кто делает лучшее содержание.

Государство же только обеспечивает железное право собственности на информационный ресурс и наказывает за конкретные нарушения.

Что до цифрового развития, то государство здесь не может вести за собой общество (по крайней мере, вперед). Да, нужно внедрять «цифру» в государственные органы. Но хороший управляющий с этим разберется самостоятельно. Если он требует в помощь специальное министерство, то проблема в таком управляющем и состоит.

В общем, после упразднения Министерства цифрового развития, а вместе с ним и Роскомнадзора, никому хуже не стало. На важности Министерства настаивали, как и во многих других случаях, только его же сотрудники.

Министерство культуры (Минкультуры)

Минкультуры – филиал Минпропаганды. Ему вообще больше подходит сокращение «Минкульт», где культ славянизма-православия-самодержавия-народности пытается закрепиться в искусстве.

Когда чиновник регулирует содержание кинотеатров, театров, музыки и книг, он, в сущности, решает, какое искусство для нас допустимо. Хочет проверить, не повредит ли нам содержимое, и если да, запрещает заранее, оберегая наши души.

Однако если кто-то открыл кинотеатр и пригласил зрителей, то что именно он покажет – дело только его и пришедших на просмотр. Вторгаться к ним и рассказывать о допустимом для просмотра – странная причуда, свойственная чиновникам Минкультуры.

Интересна их любовь и к самостоятельным поискам – съемкам фильмов, написанию книг. Поиски эти редко близки потребителю: назвать их бездарными – значит похвалить, признать, что они могут входить в шкалу оценки.

Если фильм обещает быть хорошим, то под сценарий найдутся деньги и организаторы – он будет снят частным порядком. Принимая же сценарий очередного фильма в свои руки, чиновник наверняка спасает его от использования по назначению. О дороговизне такой гуманности налогоплательщикам известно из Youtube-канала «Badcomedian».

Весь современный государственный кинематограф – в известном видео, где чиновник после очередного провального фильма говорит нам: «Мы экспериментировали. Эксперимент, очевидно, неудачный»[105]105
  https://www.youtube.com/watch?v=33-GuiLDsZQ.


[Закрыть]. Частное лицо в таком положении молчало бы. Плохой фильм для него – потеря своих денег и урок на будущее. Ему не перед кем оправдываться. А для чиновника провал – повод извиниться и взяться за новое.

Кроме искусства, они заведовали и историей. Члены военно-исторического общества (воинственно-антиисторического общества) клали на стол Президента по пять вариантов истории в год.

* * *

Упразднение Минкультуры – неприятность для его сотрудников, с которой можно смириться. Куда болезненнее оптимизировать (отдавать в частные руки и закрывать то, что неуместно (неумещаемо) в государственных) музеи, театры, кинотеатры, концертные залы, филармонии.

Возьмем кинотеатры. Практически все они – частные. Суть их работы не отличается от театральной – организовать, пригласить людей на просмотр и сделать так, чтобы проданные билеты покрывали затраты и ожидаемую прибыль. Однако почему-то говорят, что вторые должны находиться у государства.

Голоса за государственные театры – прикрытие обычного желания приятно провести время за чужой счет. Податели таких голосов хотят подойти к соседу: «Не ходишь в театр? Плати за меня». Да, театр – это дорого. Но это не повод перекладывать часть его цены на другого, предпочитающего книгу или кино.

Большинство государственных учреждений искусства мы либо приватизировали, либо сдали в долгосрочную аренду.

Трудно было справиться с реакцией артистов, хотевших званий, государственных наград и выплат.

Раньше государство платило артистам для прикормки и использовало их для пропаганды. Из «заслуженных» составлялся геббельсовский батальон. Такое положение было унизительным и для самих артистов, опускавшихся и попадавших в зависимость либо обреченных плохо зарабатывать.

Звания же вообще лучше оставить тоталитарным режимам с их стремлением к звездам. Государство может давать разве что разовые награды за исключительные заслуги перед обществом.

Уход государства из сферы искусства – благо для самих актеров. Однако, кажется, ни от кого мы не получали столько публичной критики. Поставленным голосом в театральной форме они объясняли, как хорошо было до и как плохо стало после.

Попробуйте объяснить им, что лучше получать деньги от ценителей их творчества, а не от налогоплательщиков, которые о них никогда не услышат, что любая выплата от государства актеру – грабеж налогоплательщика. Они всегда будут говорить, что «заслужили».

С этим столкнулся и Михаил Саакашвили в Грузии. Он задался вопросом: почему однажды хорошо спевшая артистка получает от государства деньги? Отменил все выплаты. Оппозиционер-миллиардер Бидзина Иванишвили воспользовался этим, пригрел покинутых. В итоге артисты были против Саакашвили и за Иванишвили. У них спрашивали: «Почему? Михаил сделал то-то и то-то, насколько поднялась Грузия!» А они в ответ: «Это все здорово, но Иванишвили дает нам деньги»[106]106
  В. Федорин, «Дорога к свободе. Беседы с Кахой Бендукидзе».


[Закрыть].

* * *

Удивительно, что в Грузии Министерство культуры осталось. Вот как объясняет это Каха Бендукидзе[107]107
  Министр Грузии по координации экономических реформ 2008–2012.


[Закрыть]:

«Мы же культурная страна. Мы на самом деле обсуждали много раз, что с ним [Министерством культуры] делать. И в общем-то понятно, что оно не нужно. Но у Миши [Саакашвили] был такой политический ответ: это еще один человек, который может говорить от имени государства о чем-то. Еще одна говорящая голова»[108]108
  Там же.


[Закрыть].

Нам еще одна говорящая голова была ни к чему. Да и стóящий человек на такую должность не пойдет, а другие только навредят. Поэтому Минкультуры было упразднено полностью и без остатка.