Текст книги "Реформа. Как у России получилось"
Автор книги: А. К.
Жанр: Прочая образовательная литература, Наука и Образование
Возрастные ограничения: +12
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 14 (всего у книги 19 страниц)
Центральный банк
С денежной и финансовой реформами[126]126
См. гл. «Денежная и финансовая реформы».
[Закрыть] Центральный банк потерял в значении. Теперь он не выдает кредиты частным банкам, не регулирует рынок.
В его задачах осталось только вовремя прикрывать финансовые пирамиды и надзирать за банками. В сущности, Центральный банк стал подразделением МВД по борьбе с банковским мошенничеством.
Сегодня Россия – единственная развитая страна со столь слабым Центральным банком.
Обычные центральные банки современного типа – сильные государственные органы, определяющие финансовую жизнь своих стран. Начавшееся с созданием Федеральной резервной системы США (ФРС) в 1913 году, это устройство кажется многим единственно верным.
Однако давать чиновнику возможности манипулировать рынком опасно. Подтверждением этому служит мировой кризис 2008 года, вина за который лежит на ФРС:
«Финансовый кризис, начавшийся в 2007 году, вызван именно избыточным регулированием.
Центральные банки (во главе с Федеральной резервной системой США) придерживались удивительно неровной денежно-кредитной политики. Так, они могли резко снизить процентные ставки, если цены активов внезапно падали, однако не вмешивались, если те быстро росли, но это не сказывалось на общественных ожиданиях относительно «базовой» инфляции (она не учитывает изменение цен на продовольствие и энергоносители и не смогла сдержать рост цен на недвижимость). Этот подход назвали «пут-опционом Гринспена», а позднее «пут-опционом Бернанке»: федералы могли вмешаться, чтобы поддержать американский рынок капитала, но не чтобы проткнуть «пузырь» на рынке активов. Предполагалось, что ФРС следит лишь за инфляцией потребительских цен, однако, как ни странно, не за ростом цен на недвижимость»[127]127
Н. Фергюсон, «Великое вырождение. Как разрушаются институты и гибнут государства».
[Закрыть].
Руководителем ФРС в то время был Алан Гринспен. Самое точное определение – бракодел – ему дал Нассим Талеб[128]128
Н. Талеб, «Антихрупкость. Как извлечь выгоду из хаоса».
[Закрыть].
Удивительно, что часто высокий чиновник понимает столь же мало, сколь многое на себя берет. Платить за его пагубную самонадеянность приходится всем. Экономический кризис – не пустые слова, за ними стоит ухудшение качества жизни, безработица.
Винят в этом обычно свободный рынок и капиталистов. Даже после яркого краха политики государственного вторжения 2008 года ведущие СМИ писали такое:
Здесь важно еще раз обратить внимание на российскую экономическую мысль, которая ушла недалеко. Один из главных экономистов-оппозиционеров Сергей Гуриев, к примеру, доказывал[130]130
Лекция С. Гуриева в МФТИ «Мировой финансовый кризис», 2008 (https://www.youtube.com/watch?v=T2SdLFN8ZZE).
[Закрыть], что кризис 2008 года – естественное следствие глобального дисбаланса: накопленные блага Африки слишком быстро переливались в американскую экономику, готовую получать их под низкий процент, каковое несоответствие вызвало накопление ошибок в инвестировании.
Можно ли ожидать другого объяснения кризиса от человека, предлагающего ввести квоты, налоги на высоких и красивых? Вот подтверждение закона: сказавши глупость однажды, сложно остановиться.
А между тем спрашивать стоило бы с истинных виновников – чиновников и высоколобых интеллектуалов, полагающих, что, играя с экономикой, можно добиться положительного результата[131]131
Об этом говорил Мюррей Ротбард и вообще, кажется, любой представитель Австрийской экономической школы.
[Закрыть].
Сильный центральный банк может понадобиться только для ручного управления экономикой – мы видели это совсем недавно. В рыночной же экономике он, решая небольшие обычные проблемы рынка, создает риски краха.
Денежная и банковская реформы
Боже мой! Как трудно доказывать в экономике, что дважды два – четыре; если же вам это удастся, все закричат: «Да это так ясно, что скучно становится». А потом все равно решат вопрос так, будто вы ничего не доказывали.
Ф. Бастиа
История денег есть по большей части история инфляций, организуемых правительством.
Ф. Хайек
Для обычного человека кредитно-денежная политика государства настолько же скучна, насколько дорого ему обходится.
Легко понять существо разбоя – когда бьют по голове и выворачивают карманы. Государство же, хотя и не прикладывается физически, обкрадывает нас каждый день, манипулируя деньгами и кредитом. Поэтому не изучить кредитно-денежную теорию – все равно что не пытаться бороться с бандитом, время от времени заходящим к нам в дом за наличностью.
Что такое деньги
Для описания денежной реформы мне придется начать издалека.
Деньги возникли из обмена. Представим, что изготовителю ножей нужен хлеб. Без денег ему пришлось бы предлагать пекарю ножи в обмен на хлеб; возможно, у пекаря уже достаточно ножей, но ему нужно пальто; он готов купить его у портного, расплатившись хлебом, но портному нужен не хлеб, а мясо у мясника. И так до бесконечности[132]132
М. Ротбард, «История экономической мысли, том 2, Эпоха классической школы».
[Закрыть].
Чтобы сделать обмен легче, люди начали использовать самые легко обмениваемые товары (шкуры, ракушки, табак, бриллианты) как средство обмена двух других товаров. Это и называется деньгами.
У большинства первых денег были недостатки. Одно не хранилось достаточно долго (табак, перец), другого было слишком много – тогда этим трудно обмениваться и переносить с места на место (ракушки, медь, хлопок), что-то не годилось из-за неделимости (бриллианты)[133]133
П. Усанов, «Будущее денег. Как свободные рынки победят государство».
[Закрыть].
Постепенно оказалось, что идеально на эту роль подходят только золото и серебро. Их мало – а значит, не нужно много тратить на перевозку. Они легко делятся и долго сохраняют свои свойства. Их невозможно вырастить, как табак или перец, поэтому они не подвержены обесцениванию – их количество всегда примерно одинаково. Наконец, золото и серебро ценны сами по себе – из них можно сделать украшения, и уже поэтому их готовы брать в обмен на товары и услуги.
Из этого видно, что деньги не созданы государством, а существуют объективно сами по себе. На всех континентах и островах люди естественным путем приходили к тому, что удобнее меняться товарами, используя какой-то третий товар.
Продавая вещь, мы получаем за нее деньги, чтобы когда-нибудь отдать их и стать покупателем другой вещи. Получается, что, продавая, мы одновременно покупаем. Поэтому, в сущности, не деньги обмениваются на товары и услуги. Скорее товары и услуги обмениваются друг на друга.
Государство пришло позже.
Сначала торговцы начали для удобства чеканить монеты. Монета – это всего лишь кусок металла, на котором написан его вес – так металл больше не нужно взвешивать при каждой передаче. Поэтому чеканка монеты – обычное дело, которым мог заниматься каждый.
Но постепенно государство забрало чеканку под свой контроль, запретило чеканить монеты частным лицам. Так началась история государственных денег.
Сколько войн и несчастий избежало бы человечество, не будь у правителей возможности чеканить деньги! Сколько еще кризисов готовят нам высоколобые экономисты и государственники, желающие поиграть с деньгами!
Опасный печатный станок
Представим, что кто-то начал подделывать монеты и вбрасывать их в оборот.
От этого больше всего выиграют сами фальшивомонетчики – они смогут потратить выпущенные деньги. Немного выиграют и те продавцы, у которых эти мошенники будут покупать. Увеличение предложения денег приводит к их разбавлению (т. е. к повышению цен на товары и понижению цены денег). Проиграют те, кто не сразу получит новые деньги: ведь их доходы останутся прежними, а цены повысятся[134]134
М. Ротбард, «Государство и деньги и центральный банк».
[Закрыть].
Теперь заменим фальшивомонетчика на государство и не почувствуем разницы. Установив однажды монополию на деньги, оно постоянно допечатывает их, разбавляя те, что уже находятся в обороте. В этом государство – тот же фальшивомонетчик.
История крупного фальшивомонетчества на государственном уровне начинается с римских императоров. Они подмешивали в благородные металлы примеси, чтобы отчеканить как можно больше монет на свои нужды. В I веке доля серебра в монете динария или сестерция составляла 90–95 %, во II веке – 75, а к IV веку упала до 2 %. Все это при сохранении номинала. Проще говоря, на государственной монете было написано «10 граммов золота», в то время как в реальности содержание золота в ней составляло меньше на грамм.
Денег в обращении становилось все больше, отчего росли цены. Одновременно с этим всегда растет и недовольство народа.
Для борьбы с кризисом в 301 году император Диоклетиан принял эдикт, запрещающий поднимать цены на основные товары. Итог этого – черный рынок, дефицит, снижение производства, влекущее возрастание проблемы по кругу. Как всегда, в проблемах обвинили предпринимателей, наживающихся на бедах других.
В Средние века практически все европейские государства портили свою монету. Рекордсмен в этом – Филипп Красивый, менявший ценность своей монеты 86 раз (то есть именно столько раз он уменьшал содержание в монете благородных металлов, чтобы чеканить все больше денег)[135]135
Подробное описание государственного фальшивомонетчества – см. П. Усанов, «Будущее денег. Как свободные рынки победят государство».
[Закрыть].
Все это оканчивалось одинаковыми кризисами, разоблачением наживающихся на народе спекулянтов и установлением государственного регулирования.
Каждый раз одно и то же: государство печатает деньги – тратит их на свои нужды. Экономика страдает, цены поднимаются. Государство обвиняет в этом предпринимателей, начинает вводить запреты и вообще регулировать. Экономика ухудшается сильнее. Государство печатает больше денег для покрытия своих расходов и подавления проявлений кризиса. Новая волна инфляции, новый рост цен, усугубление кризиса.
История склонна повторяться, но человечество пытается извлекать уроки из ошибок. Однако почему-то именно в области государственного устройства и экономики человечество обнаруживает не просто неспособность к обучению, но даже стремление к деградации мышления.
Так, кажется очевидным, что игры с выпуском денег ведут к кризису. Нет ни одной проблемы, для которой лучше подошла бы допечатка денег государством, чем естественное действие свободной рыночной системы. Весь XIX век об этом писали экономисты всех направлений.
Но в XX веке появился Джонс Мейнард Кейнс, который на тысячах страниц доказывал, что государство должно печатать много денег[136]136
Дж. М. Кейнс, «Общая теория занятости, процента и денег», Дж. М. Кейнс, «Трактат о деньгах».
[Закрыть]. Эти деньги, по мнению Кейнса, государству выгодно влить в экономику, стимулируя ее развитие.
Теории Кейнса – находка для чиновника. Чиновнику нужно что-то делать. Он не для того всю жизнь взбирался наверх, чтобы сидеть без дела. А тут его естественное желание занять руки поддерживают наукоемко пишущие экономисты: «Сделай так и так, экономика вырастет. Поддержи, укрепи, защити слабых».
Основываясь в том числе на этом учении – кейнсианстве, – десятки правительств XX века привели свои страны к катастрофам. Главный пример такой катастрофы – Великая депрессия в Америке[137]137
Хотя «Общая теория занятости, процента и денег» Дж. М. Кейнса была опубликована в 1936 году – после начала Великой депрессии. Поэтому скорее политика Гувера-Рузвельта породила Кейнса – тот возвел увиденное государственное вмешательство в науку.
[Закрыть] (подробнее о ней – в главе «Реформа вмешательства государства в бизнес»).
Самый же близкий к нам пример – реформы команды Егора Гайдара начала 1990-х.
После развала СССР и либерализации цен в начале 1992 года деньги упали в цене – оказалось, что их слишком много напечатали до этого. Такое падение должно было оказаться хоть и жестким, но однократным – пока рынок не соотнесет количество денег с количеством товаров.
При худшем сценарии цены могли подняться в 10–11 раз – не больше было нужно, чтобы компенсировать излишне напечатанные до либерализации цен (то есть до 1 января 1992 года) деньги. Именно настолько они и поднялись за первые полгода после либерализации цен.
Однако деньги продолжили обесцениваться. К середине 1993 г. цены по отношению к декабрю 1991 г. выросли в 83 раза при инфляции в 16088,8 %[138]138
Статья Андрея Илларионова* о финансовой политике правительства Егора Гайдара (https://aillarionov.livejournal.com/179370.html [восстановленный архив]).
[Закрыть]. Так обнулились сбережения населения, накопленные при жизни в СССР, а экономике был нанесен огромный урон. Как такое могло произойти?
Россию тогда возглавили последователи Кейнса, думавшие, что в кризис государство должно действовать решительно – направлять денежные потоки куда следует, регулировать и наводить порядок сильной рукой. Вместо того чтобы увидеть в печатном станке проблему, они пытались использовать его как способ ее решения. Удвоили скорость станка, а напечатанные деньги тратили – в том числе выдавали убыточным государственным предприятиям.
Вершина этой российской формы кейнсианства – постановление Правительства от 25 мая 1992 г. № 2837−1:
«…
3. Рекомендовать Центральному банку Российской Федерации выделить коммерческим банкам кредитные ресурсы для предоставления по заявкам государственных предприятий и организаций специального кредита на пополнение оборотных средств.
Правительству Российской Федерации в необходимых случаях предоставлять государственную гарантию по кредитам, получаемым от коммерческих банков государственными предприятиями и организациями на увеличение оборотных средств.
…
4. Принять предложение Правительства об открытии ему Центральным банком Российской Федерации специальной кредитной линии для нормализации платежей в народном хозяйстве. …»[139]139
В проведении жуткой инфляционной политики обвиняют В. В. Геращенко, бывшего с ноября 1992 года по октябрь 1994 года председателем Банка России. Но назначил Геращенко именно Гайдар, и именно Гайдар подписал постановление Правительства о пополнении оборотных средств предприятий.
[Закрыть]
Интересно, что Гайдар пытался говорить, что не он назначил Геращенко на должность, а даже был против назначения. Но это неправда – Гайдар всеми силами добивался назначения Геращенко (см. показания Александра Шохина в «Революции Гайдара» и в статье А. Илларионова* (https://aillarionov.livejournal.com/179370.html [восстановленный архив]).
В переложении на обычный язык это означает, что государство печатает деньги и через кредиты отдает их убыточным государственным предприятиям. Всё это – за счет граждан и эффективных предпринимателей, деньги которых обесцениваются. Масштаб этой допечатки и перераспределения денег можно оценить с учетом того, что большинство предприятий в России тогда были именно государственными и именно убыточными.
Отказ от плановой экономики обошелся бы России дешевле, чем одно это действие Правительства.
Вот урок, который постоянно дает нам история: кризис – чаще результат вмешательства государства в экономику, куда реже – внешних проблем, и никогда вина не лежит на свободном рынке и «спекулянтах».
* * *
Государство отбирает у граждан ресурсы на свои нужды. Само по себе это насилие можно извинить – иначе мы не смогли бы организовать дороги и полицию, помочь обездоленным.
Отбор этот может происходить двумя способами.
Первый способ – через налоги, когда государство честно говорит, сколько ему нужно, обосновывает эту нужду, а граждане понимают, что вправе требовать отчета о судьбе отобранных у них денег.
Второй способ – допечатка денег. В этом случае правительство может брать, не спрашивая и не отчитываясь, что выгодно отличается от сбора налогов. Это мощный и неявный способ, с помощью которого государство присваивает средства населения, безболезненная и оттого еще более опасная форма налогообложения[140]140
М. Ротбард, «Государство и деньги и центральный банк».
[Закрыть].
Когда правительство хочет крупно потратиться, но не может собрать на это деньги с населения в открытую, оно начинает печатать деньги. Цели этих трат всегда сомнительны – иначе не была бы выбрана такая форма отъема ресурсов.
Так, например, Правительству России начала 1990-х хотелось проверить свои идеи о том, что в кризис государство должно действовать решительно. Для спонсирования таких идей можно было бы поднять налоги, но это крайне невыгодно политически. Поэтому оно пошло в обход – напечатало деньги.
В России 1917 года временное правительство, чтобы удержаться у власти, сходу напечатало 10 миллиардов рублей – больше, чем все количество денег, бывших в обращении до этого.
В Германии в 1923 году рост цен составлял 21 % в день. После Первой мировой войны правительство начало печатать марки, чтобы покупать твердую валюту и гасить долги. Чем больше марок печаталось, тем быстрее падала их стоимость. Цены удваивались каждые три дня.
То же самое – в Венгрии 1946 года, в Югославии 1994 года, Зимбабве 2008 года, Венесуэле 2018 года. Список может продолжаться по желанию бесконечно долго.
Все, что скрывается за словом «инфляция» в этих и сотнях других случаев, – не больше чем массовая кража денег правительством у населения для поддержания сердцебиения умирающего себя. Не будь у правительства печатного станка – все бы образумилось быстро и само собой[141]141
П. Усанов, «Будущее денег. Как свободные рынки победят государство». Поскольку инфляция на 96 % зависит от роста количества денег, эти два понятия можно использовать как синонимы.
[Закрыть].
Как ограничить государство
Если государство при первой возможности злоупотребляет допечаткой денег, то логично попытаться его в этом ограничить.
Для этого у нас есть два способа.
Первый способ – установить золотой стандарт: государство печатает деньги пропорционально имеющемуся у него золоту. Тогда каждая банкнота будет в сущности ценной бумагой, удостоверяющей право на получение указанного на ней объема золота. Каждый может обменять банкноту на продукты в магазине или на золото в Центральном банке. Так государство будет не более чем удостоверителем денежной массы, а не ее создателем.
Второй способ – установить в Конституции жесткое правило, сколько денег допечатывает государство (например, 3 % в год).
Любой из этих способов работает. При любом правительство будет лишено возможности играть деньгами и рушить экономику. К сожалению, ни один из них не был полностью принят современными правительствами.
Мы же попробовали выбрать один из них.
Неидеальный золотой стандарт
Золотой стандарт – это очень дорого. Для его введения государству придется закупить гигантское количество золота и вывести его из оборота – просто сложить в подвалах[142]142
Так, когда в 70-х годах XIX века Германский рейх захотел ввести золотой стандарт, ему пришлось сильно потратиться на закупку золота (Л. Мизес, «Человеческая деятельность», стр. 734–735).
[Закрыть].
Еще один недостаток золотого стандарта в том, что золото, как и любой другой ресурс, обесценивается при увеличении количества.
Обычной добычей золота еще можно пренебречь, ее объемы предсказуемы: мировой запас золота растет в среднем на 2 % в год без значительных колебаний.
Однако возможность искусственного создания золота нельзя не учесть. Если всё состоит из элементарных частиц, то можно собрать какой угодно элемент, правильно сгруппировав их:
«Золото – химический элемент с 79 протонами в каждом атомном ядре. Каждый атом, содержащий 79 протонов, является атомом золота, и все атомы золота химически ведут себя одинаково.
Золото можно создать, собрав 79 протонов (и достаточное количество нейтронов, чтобы сделать ядро стабильным) или, еще лучше, удалив один протон из ртути (у которой их 80), либо добавить один протон к платине (у которой их 78) с помощью ядерной реакции»[143]143
https://clck.ru/33Fdjq.
[Закрыть].
Сегодня создание золота недоступно для нас технически, но завтра может оказаться иначе. Поэтому строить на основе золотого запаса финансовую систему на десятки лет вперед – опасная и недальновидная затея.
Ученые уже пытаются создать искусственное золото. Главное затруднение – дороговизна исследований. Если же крупное государство вроде России начнет закупать золото и тем сильно поднимет цену на него, то у изобретателей будет больше стимула – ведь тогда увеличится возможный выигрыш при успехе.
В итоге может получиться, что государство потратится на закупку золота и его содержание, а денежная система обрушится все равно. Выгоду же из этого (в отличие даже от простой допечатки денег) извлечет третья сторона, придумавшая способ изготовления золота.
Другое решение
Положительная черта золотого стандарта – в его определенности и четком ограничении правительства. Но от привязки к золоту ограничение не становится более осязаемым. За золото мы хватаемся только в надежде найти в нем точный ориентир. С этим ориентиром становится кристально ясно, сколько денег нужно печатать, а правительство не может на это повлиять.
Однако плата за этот ориентир крайне высока: мы рискуем обесцениванием золота и несем большие траты на его покупку и содержание.
Вместо этого возможно установить правило, сколько нужно печатать денег, не обращаясь к золоту вообще – например, допечатывать 3 % денег в год. Такое правило должно быть закреплено в Конституции и быть неизменным ни при каких обстоятельствах.
Имея все плюсы золотого стандарта, конституционное правило не имеет его недостатков.
Оба правила – законодательные ограничения для правительства. Оба могут быть отменены или приостановлены – с золотым стандартом так случалось постоянно, пока в 1971 году его не отменили окончательно.
Здесь интересно посмотреть на историю золотого стандарта в Англии.
В 1844 году в Англии был принят закон Пиля, устанавливающий золотой стандарт[144]144
Выпуск денег был ограничен 14 миллионами фунтов стерлингов (что было примерно равно объему уже выпущенных банкнот). Все дополнительные банкноты могли быть напечатаны только при условии 100-процентного обеспечения золотом (М. Ротбард, «История экономической мысли. Эпоха классической школы», стр. 303).
[Закрыть]. Но уже в кризис 1847 года правительство приостановило его действие – разрешило печатать сколько угодно денег, не оглядываясь на золото.
Смысл денежного правила состоял в жесткой привязке выпуска денег к количеству золота. Если же делать из него исключения, то они со временем становятся правилами: золотой стандарт стал приостанавливаться каждые десять лет и совершенно потерял свою суть[145]145
Там же, стр. 315−316.
[Закрыть]. Получалось, что он не работал, именно когда был больше всего нужен – в кризис, когда правительство хочет «поддержать экономику» и увеличить свои траты.
Вот еще один пример: США в 1933 году имели золотой стандарт, но Франклин Рузвельт упразднил его, конфисковал золотые резервы граждан и девальвировал доллар относительно золота[146]146
Л. Мизес, «Человеческая деятельность», стр. 738.
[Закрыть].
Вот и получается, что золотой стандарт – фикция, как и любое другое законодательное правило. Значение имеет прочность этого правила, а не его форма.
Валюту можно привязать к чему угодно, хоть к количеству воды в мировом океане. Смысл этого привязывания всегда будет состоять в том, чтобы государство могло печатать деньги безудержно только при условии увеличения воды на Земле – то есть никогда. Так почему бы не исключить этот лишний элемент привязки и не ограничить правительство простым прямым запретом?
Лучший для этого способ – закрепление денежного правила в Конституции, изменить которое возможно только отменой самой Конституции.
Вот как эта идея реализована в действующей Конституции России:
«Статья 75.
…
1.1. Центральный банк Российской Федерации осуществляет дополнительную эмиссию рубля в пределах от одного до трех процентов от существующего объема выпущенных рублей в год.
Государство признает, что дополнительная эмиссия рубля в большем объеме не может быть оправдана какими-либо негативными экономическими, социальными, политическими или иными обстоятельствами, поскольку может привести лишь к усугублению таковых обстоятельств.
Государство признает, что дополнительная эмиссия рубля является формой косвенного налогообложения. Доходы от дополнительной эмиссии поступают в государственный бюджет и расходуются по общим правилам бюджетного законодательства Российской Федерации.
Положения настоящей части могут быть изменены исключительно в порядке, установленном статьей 135 Конституции Российской Федерации.
«
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.
