Текст книги "Реформа. Как у России получилось"

Раньше ею занималось Министерство труда и социальной защиты. Мы упразднили первую часть – о труде, оставив социальную защиту. Так появилось новое Министерство социальной защиты.

Его задача – дать каждому минимально достойное существование.

Для этого есть два способа:

1. определить неимущих и адресно выдавать им деньги за счет сбора налогов с имущих;

2. собрать много налогов с имущих и организовать государственную «бесплатную» медицину и пенсии для всех.

Первый вариант приятный, но порочный.

Для имущих не может быть бесплатного – все пенсионные и медицинские программы спонсируются из их кармана. В государстве всегда кто-то дает, а кто-то получает. Имущие налогоплательщики дают, неимущие получают. Невозможно быть и тем, и другим в одно время.

Требования имущих предоставить «бесплатную» медицину и пенсии сродни просьбе «заберите у нас рубль, а потом отдайте 30 копеек». Государство всегда плохо распорядится деньгами налогоплательщика, многое украдет – стоит ли мечтать о таком бесплатном?

Куда лучше второй вариант: пусть имущие сами обеспечивают себя медициной и на старость – им лучше знать, куда направлять свои рубли. Государство же соберет с них налоги на пенсии и медицину для неимущих.

Изъян такого решения в том, что государство может отбить у неимущих желание зарабатывать больше: ведь так они попадут в разряд имущих и будут давать вместо того, чтобы получать. Однако эта проблема решается тонким регулированием – для этого и существует целое министерство.

В социальной сфере нет идеального решения – невозможно сделать всех счастливыми, богатыми и здоровыми. Остается только выбирать из плохих вариантов и ждать, пока технический прогресс и накопление человечеством благ позволят даже самому бедному получать многое по ничтожной цене.

Министерство транспорта (Минтранс)

Минтранс – очередное министерство во многом непонятно чего, подобно известному «НИИЧАВО» братьев Стругацких[118]118
  Один из известных реформаторов называл такие министерства «Минхрензнаетчего».


[Закрыть].

Компетенция Минтранса сводилась к четырем пунктам:

1. строительство дорог;

2. регулирование и лицензирование перевозок;

3. субсидирование перевозчиков;

4. прямое ведение бизнеса через государственные компании («РЖД», «Аэрофлот» и т. д.).

Первые два пункта – необходимое зло, без них не обойтись. Вторые два – зло обходимое и ненужное. Посмотрим на них по отдельности.

* * *

Дороги всегда настолько тяжело давались России, что вошли в список из двух ее бед. Но если с дураками бороться бесполезно, то не решить проблему с дорогами – значит провалиться во всем реформаторстве.

Само по себе строительство и поддержание дорог – простое дело. Нужно только четко определиться с тем, кто и как строит, проверяет и какую несет ответственность за брак.

Все это уже решено в европейских странах. Там изобрели лучшие нормы строительства, правила проверки качества и систему ответственности.

Но бессмысленно вводить новые правила при старых людях, для которых норма отката – 75 % цены госзаказа.

Понимая все это, несложно было провести саму реформу. Главная задача мероприятия такого масштаба – найти человека, способного решить ее самостоятельно. К такому обычно больше способен предприниматель.

Дороги – это третья статья расходов бюджета после школ и социального обеспечения. Дать в ведение триллионы рублей можно только гениальному управленцу и организатору, которому будешь доверять как себе. Такой нашелся и здесь – М. С. Он долго отказывался, не хотел терять налаженную гармонию жизни. Но его уговорили: правильно организованное строительство дорог в России – гвоздь в крышку гроба вечных российских проблем, уход от коррупции и диктаторства. Если где и возможно провести время с наибольшей пользой для общества, то именно на таком посту.

По вступлении в должность М. С. сразу уволил 90 % руководителей начиная от начальника участка. Вместо них пришли новые люди. Многие руководящие позиции заняли европейские и американские эксперты, некоторые – русскоговорящие, бывшие эмигранты.

М. С. нанял лучших людей, разработал лучшие правила, получал лучшее качество дорог за минимальную цену. Мы попросили развитые страны поделиться своим опытом в строительстве дорог. Как и в других сферах, нам не отказали. Теперь у нас все по европейским стандартам, наш рынок строительства дорог открыт для иностранцев, украсть здесь деньги практически невозможно. Система налажена.

Идеальная дорога – та, которая принадлежит частному лицу. Но с этим возникают сложности естественной монополии и ограждения такой дороги от остальных. Хорошего решения этих проблем не найти – государству все равно приходится регулировать частные дороги так, что выхолащивается сама сущность частной собственности. Хорошей системой была бы такая, при которой на каждой развилке дорог и между всеми участками дорог, принадлежащими разным лицам, стояли камеры, считывающие номера автомобилей. По данным этих считываний собственникам авто приходят квитанции об оплате услуг дороги – ровно столько, насколько много он проехал. Но это дело будущего, пока же даже при либеральнейшем мышлении нам не удалось провести сколько-нибудь значимую приватизацию дорог.

Здесь нет нужды рассказывать о других деталях. Достаточно того, что в России теперь беда одна, всеобщая. Даже школьная реформа и повышение уровня жизни меняют немногое: как говорил Сергей Довлатов, сникерс не конвертируется в честь, а джинсы – в интеллект. Дурака не победить. Но дать умному, хорошему человеку жить и радоваться жизни можно. Это и было целью наших реформ.

* * *

Государственная контора всегда хочет регулировать и управлять. И чем дальше – тем больше. Минтранс – очередной тому пример. Он умудрился зарегулировать всё – чуть ли не до того, сколько болтов должно быть в машине.

Без регулирования не обойтись, но оно должно быть минимальным. Про это правило забыли чиновники Минтранса. Так, они любили лицензировать перевозки, дойдя до того, что в 2019 году сделали обязательным лицензирование перевозок работодателем своих же работников.

Всё это – под лозунгами «сделаем комфортнее и безопаснее поездки для пассажиров». Однако комфорт и безопасность приходят сами, если за это готовы платить потребители. Если же они предпочитают ездить на более дешевом, но плохом автобусе – значит, государству нужно развивать экономику (то есть не мешать ее развитию), а не пытаться издавать указы о комфортной жизни.

Чиновник сидит на KPI. Ему никак невозможно работать в центральном аппарате целый год, а потом доложить, что ничего не сделано, он всегда получит выговор с самого верха: «Нам не нужны те, кто думает, что ничего делать не нужно». Этому я был свидетелем не раз.

Мы отменили все виды лицензирования пассажирских и грузовых перевозок по дорогам, все требования к автомобилям. Если машина может ехать, не причиняя вреда другим, то неважно, что (или кто) в ней находится. Рынок сам решит, доверять ли перевозчику и каковы должны быть его услуги.

Идеальный пример мы находим в бизнесе такси. Нет никакой нужды для проверок государством безопасности машины такси, стажа водителя и уровня его обслуживания. Пассажиры сами оценивают водителя и машину в конце поездки, давая им рейтинг, выставляя к ним требования в тысячу раз эффективнее государства. А значит, и лицензирование такси – трата времени предпринимателей и денег налогоплательщиков.

В перевозках самолетами и поездами регулирование также было по бóльшей части лишним. Убрали и его.

* * *

Строительство дорог и регулирование перевозок приходится оставить государству. Но субсидирование перевозчиков и прямое ведение бизнеса через государственные компании – совсем не его задача.

Возьмем, например, любимые государством железнодорожные и воздушные перевозки[119]119
  Оказавшийся к месту повтор из гл. «Реформа вмешательства государства в экономику».


[Закрыть].

Почему-то у нас всегда считалось, что железнодорожный бизнес – это естественная монополия, невозможная для частного предпринимательства. Будь это правдой, весь мир объединился бы одной железнодорожной компанией. На самом деле это обычный бизнес, где каждый может владеть своим участком.

В России железная дорога всегда была у государства[120]120
  И то поначалу Николай I препятствовал распространению железной дороги, боясь, что на ней приедет революция. Это обычное для авторитарных режимов желание не пустить прогресс.


[Закрыть]. В 2020 году протяженность железных дорог России равнялась 85 000 километров. В США столько было еще в 1870 году, а к концу XIX века – в четыре раза больше. Чтобы понять странность такого соотношения, достаточно посмотреть на карту.

В Англии железная дорога тоже всегда была государственной. В 1996 году Джон Мэйджор принял программу ее приватизации. В итоге всего за четыре года свободный рынок сотворил чудо: объем пассажирских перевозок вырос на 25 %, грузооборот – на 39 %, число поездов выросло на 1300 в сутки (или на 12 %), опоздания уменьшились на 40 %, стало в 2,5 раза меньше аварий. Инвестиции в железную дорогу выросли в четыре раза[121]121
  Фарид Хусейнов, «Приватизация железных дорог в Великобритании: уроки для России» (http://www.rostransport.com/article/26/).


[Закрыть].

В США железная дорога никогда не была полностью государственной. Там это один из самых развитых и эффективных видов транспорта.

То же положение в воздушных перевозках.

Забавно было посмотреть на «Аэрофлот», почти 80 % акций которого находилось в собственности государства. Это была глубоко убыточная компания. Для ее поддержки приходилось выделять многие миллиарды рублей ежегодно. Но самое интересное, что государство ставило ей цель «пассажиропоток – 90 миллионов в год». То есть какой-то чиновник решил, что нужно посадить всех на самолеты: чем больше летают, тем лучше. Любой ценой. Как он к этому пришел, мы уже не узнаем.

Еще интересны отчеты менеджмента: «Даешь пассажиропоток – 90 миллионов! Выполним и перевыполним!» Для предпринимателя же конечная цель – не объем, а эффективность – способность сделать услугу дешевой и качественной, чтобы привлечь потребителя и получить максимальную прибыль с капитала.

Мы полностью отстранились от ведения бизнеса, приватизировали все компании-перевозчики от «РЖД» до «Аэрофлота».

Росстат (Федеральная служба государственной статистики)

Есть три вида государственных контор: нужная контора, с которой приходится мириться, никому не нужная контора и Росстат.

Чиновникам Росстата было интересно всё – от годовых надоев до процента износа имущества предпринимателей. Ради сбора информации они терроризировали предпринимателей отчетностью.

Росстат каждый месяц выпускал 300–400 страниц таблиц со статистикой по всему, что только изобрели его чиновники. Наверное, придумавшим новую графу в статистическом отчете выдавали премию с благодарностью и бантом: больше граф в ежемесячных таблицах – больше важности для конторы.

Читали эти таблицы кто для смеха, кто для грусти. Что до меня (Росстат рассылал их по всем министерствам, в том числе в мое), то делал я это и для первого, и для второго.

За это любопытство общество дорого платило – предпринимателям приходилось делать лишнее, а чиновники требовали деньги на содержание.

Между тем ВВП, инфляцию и еще пять-шесть показателей посчитает Минфин, если только на это вообще стоит тратиться: международные организации сделают это и без нас.

Остальное – ненужная государству информация. В советской экономике без статистики не получилось бы планировать. Нам же нет нужды знать о годовых надоях, поголовье кур и юристов.

Для любителей статистики можно привести последний аргумент за упразднение Росстата: как раз главные, самые интересные цифры Росстат подделывал. От того, что мы не будем считать их вообще, хуже не станет.

Агентство по делам молодежи (Росмолодежь)

Есть в любом университете группа активистов, для которой самое точное название – «депутатики». Они смотрят на старших коллег, заседающих в местных думах, и им хочется так же: ничего не создать, ничему не научиться, а словоблудить, подмазываться, вдеть партийный значок в лацкан пиджака, и кто знает – может, удастся урвать кусок пирога.

Для таких и создали Росмолодежь – секцию партийного воспитания[122]122
  В Росмолодежи были, конечно, и интересные, и хорошие люди, но все же в основной массе лица этой молодежи были неприглядными.


[Закрыть]. Депутатиков там подкармливали и тренировали.

У Росмолодежи были агитпрограммы для народа вроде Роспатриотцентра:

«Роспатриотцентр» – программа Росмолодежи по патриотическому воспитанию граждан. Предусматривает на 8 % [кто-то определил, что не хватало именно этих восьми процентов] увеличить долю россиян, гордящихся своей страной, на 10 % – числа призывников в армию»[123]123
  https://www.kommersant.ru/doc/2702538 (статья «Росмолодежь научит граждан гордиться своей страной»).


[Закрыть].

Были программы более привычные – например, выдача грантов молодым предпринимателям. Однако настоящие предприниматели не нуждаются в грантах – они находят свою нишу и начинают предпринимать.

Среди моих знакомых предпринимателей много тех, кто начинал в студенчестве с перепродаж самых простых вещей. Никто из них не получал грантов, не ходил на поклон к чиновнику.

Наконец, любая программа грантов убыточна: слишком многое будет украдено и проедено чиновниками, слишком многое выдадут впустую.

Мы упразднили Росмолодежь и все комитеты всех госорганов «по делам молодежи». Молодежь живет и без специальной конторы, ее дела – не дело государства. Увы, даже в лучшую государственную контору по делам молодежи будут отбираться люди скорее активные, чем стóящие. Спонсировать это за счет налогоплательщиков недопустимо.

Агентство по делам национальностей

Россия открыта для всех, кто хочет жить и радоваться жизни, не мешая другим заниматься тем же. Для этого достаточно общих принципов: свобода, индивидуализм, неприкосновенность личности и собственности. С такими принципами трудно придумать особые дела национальностей, решаемые специальным агентством.

Любой может гнаться за счастьем и зарабатывать деньги, если он не мешает другому. Любой будет сидеть в тюрьме, если совершит преступление. Вот и получается, что государственного места для «дел национальностей» не остается – все просто живут и подчиняются общим законам.

Однако в России сначала было целое Министерство по делам федерации и национальностей, потом – Министерство регионального развития, и наконец в 2015 году вместо отдельного министерства создали Агентство по делам национальностей.

Агентство выдавало субсидии представителям коренных малочисленных народов, казачьим обществам. Получалось, что русский, немец или любой другой налогоплательщик должен был платить дань представителю малочисленного народа просто в силу рождения в разных группах людей.

Это нельзя было оставлять. При этом неважно, кто именно за чей счет живет, важен общий принцип, что ни русский, ни немец, ни нанаец, ни кто бы то ни было другой не имеет права требовать от другого денег или преференций. Если же одна группа людей собирает деньги с другой, ссылаясь на свой особый признак, то перед нами нечто, напоминающее фашизм.

Еще одна сфера деятельности Агентства – какие-то переговоры с религиозными, национальными или этническими сообществами.

Однако здоровому государству здесь трудно найти место для переговоров.

Русские, немцы, евреи, православные, мусульмане, коренные народы – по какому признаку ни выделяй людей, все они живут вместе на равных. Все платят налоги, строят дома, пользуются свободой действия, голосуют и избираются.

Государство может прийти, только если каким-то группам людей не дают жить лишние запреты или если их ущемляют другие группы. Тогда государство устранит лишние препятствия, накажет виновных, но тут же уйдет обратно.

Если же вести переговоры по другим вопросам (например, как раньше любили, о поддержке), то это вызовет только странное положение превосходства у поддерживаемой группы и недовольство у других. Последствие этого – раздор, а не сплочение.

Агентство было упразднено без остатка.

Роспотребнадзор (Федеральная служба по надзору в сфере защиты прав потребителей и благополучия человека)

Роспотребнадзор – одно из тех ведомств, с которыми приходится мириться. Часто право еще не нарушено, но нужно проверить заранее, не добавляют ли в продукты опасные вещества, не ядовита ли краска на игрушках.

Иногда потребитель, действуй он один через суд, вернул бы разве что уплаченные деньги. Продавец знал бы, что девять из десяти потребителей не пойдут в суд или не обнаружат обман, а значит, ему было бы выгодно продолжать продавать опасный товар. Государственный же орган может наказать мошенника штрафом и наложить запрет на деятельность – уничтожить его мотивацию к правонарушениям.

Однако такие случаи – исключение. Правило же в том, что потребитель и предприниматель могут разобраться сами без участия специального государственного ведомства.

Роспотребнадзор вышел за отпущенные ему естественной потребностью границы. Он создал гигантское количество правил, запретов, проверок, раздул штат до 110 000[124]124
  По официальным данным самого Роспотребнадзора (https://rospotrebnadzor.ru/region/about.php?type=special).


[Закрыть] человек. Плата за такую опеку над потребителем велика: армию чиновников нужно содержать, они начинают искать себе работу и нападать на предпринимателей со все новыми требованиями и коррупцией; предприниматели закладывают издержки на отбивание от чиновников в цену товара. Много ли можно найти нарушений, что были бы хуже такой защиты?

Бесчисленные аттестации, проверки условий труда, качества образования, правила маркировки и продажи – всё это было нужно только для оправдания существования стотысячной армии Роспотребнадзора.

Однако, наоборот, с интернетом Роспотребнадзор потерял нужность и должен был бы постепенно ослабевать. Отзывы и оценки товара или кафе в «Дубль-гисе» полезнее любого государственного контроля. С ними не нужны проверки санитарии, обслуживания и многого другого – неудовлетворенный потребитель, способный написать плохой отзыв, заменяет десяток чиновников Роспотребнадзора.

Мы вернули Роспотребнадзор к нормальным размерам, оставив ему небольшое место для надзора, но уже без вечных проверок и бесконечных требований.

Росархив (Федеральное архивное агентство)

Малоинтересный для административной реформы, Росархив – важный пункт в деидеологизации и узнавании исторической правды.

Уже миновала четверть XXI века, но все еще сохранялись в тайне многие документы о голодоморе, Второй мировой войне, холодной войне, архивы КГБ.

Однако какое героическое прошлое нужно утаивать за грифом секретности? Если же оно не героическое, то секретность тем более ни к чему: общество имеет право знать об ошибках и преступлениях прошлого.

Все государственные архивы, сформированные до распада СССР, были переданы Росархиву и раскрыты. Однако, уточнив детали, новые документы не дали нового знания, в очередной раз подтвердив Гельвеция: «Понимание небольшого количества идей освобождает от необходимости большого количества фактов»[125]125
  Мне неудобно за встречающиеся в книге повторения. Но иногда одна мысль подходит сразу к нескольким предметам, и тогда сложно удержаться.


[Закрыть].

Удивительно, что из крупных стран-победительниц мы первые, кто раскрыл все документы о Второй мировой войне.

До сих пор многие архивы Франции, Англии и США засекречены. Не имея возможности скрыть массовые преступления, такие как бомбардировка Дрездена, они утаивают то, что можно утаить. Победителю всегда приятно описать историю черно-белой, но от этого не выигрывает никто (государство не в счет, оно – фикция), а проигрывают граждане: в следующий раз они будут некритичны к своему государству, полагая, что если оно на светлой стороне в целом, то под светом совершаются и отдельные его действия.

Уважаемые развитые страны, вы в отстающих, догоняйте!

Ростуризм (Федеральное агентство по туризму)

Преимущество Ростуризма в сравнении со многими другими конторами было в том, что он не наносил большого вреда – даже профессиональные чиновники-аппаратчики не смогли найти для него больших дел.

Главное, что они придумали, – программа «кэшбэк»: частичная компенсация государством затрат на путешествия. Сущность этой программы – в отъеме денег у непутешествующих (по отсутствию денег или нежеланию) и отдаче их путешествующим.

Между тем если одни хотят отдыхать и имеют для этого деньги, то другие обязательно представят им такую возможность. Вот и получается, что развитие туризма, как и чего угодно другого, – только следствие развития экономики (уровня жизни) и свободы предпринимательства.

Государственные же программы развития туризма сводятся к поддержке путешествующих за счет непутешествующих, и неважно, под каким именем это будет реализовано – «кэшбэк», «налоговые льготы», «путевки для молодежи».

От этих программ выигрывает отрасль туризма. Однако это то, что видно. Не видно же того, что не путешествующие принесли бы деньги в другие места – купили бы обувь, одежду, сходили бы в ресторан. И какой чиновник сумеет доказать, что эти места настолько менее важны для общества, что следует отобрать деньги у неразумных и показать, как правильнее тратиться? Наконец, нельзя забывать, что чиновник многое проест и украдет, а что даст по правилам, могут получить не те. В итоге из отнятых у других отраслей денег до туризма дойдет половина.

Чиновники решили, что путешествующим деньги послужат лучше. Винить их в этом – все равно что обижаться на природу за охоту льва на антилопу. Они получили указание развивать туризм и делали возможное, чтобы оправдать свое существование. Вина лежит на том, кто принимает решения о системе государственных ведомств, – он создатель порочного.

Однако даже создатели колебались по поводу необходимости существования Ростуризма: настолько смутными были цели, настолько неясными результаты. В 2022 году Ростуризм пытались упразднить, но его полномочия по закону сохранения государственной материи перетекли Министерству экономического развития, которое, взявшись развивать экономику вообще, готово было на развитие любых отдельных ее мест.

Здесь мы и накрыли всю эту группировку развивателей экономики, упразднив разом и Минэкономразвития вообще, и Ростуризм в частности.