Текст книги "Брачный приговор"

Глава 20

– Синий или черный?

Я поднимаю плечики с пиджаками повыше. Капо поворачивается и рассеянно кивает в мою сторону. И как это расшифровать? Так синий или черный?

Он слишком занят разговором по сотовому, который прижимает плечом к уху, попутно застегивая ремень брюк.

– Мне больше нравится этот, – бурчу себе под нос. – Отличный выбор, Капо.

Я киваю ему в спину и кладу синий пиджак на кровать, черный же возвращаю в гардеробную. На мне голубое платье из нежного шелка и удобные туфли, украшенные лентами телесного цвета. Они изящно обнимают стопу, а каблук вытягивает силуэт.

Я делаю последний оборот перед зеркалом и остаюсь довольна внешним видом. И своей фигурой тоже. Хотя тут дело больше не в удачном наряде, а в комплиментах Капо. И в его дорогих подарках, что уж тут скрывать. Он избаловал меня за прошедшие дни, как восточную принцессу.

– Классно сочетается, – замечаю, переводя взгляд с голубого платья на синий мужской пиджак. – Будем выглядеть как настоящая пара.

Мы решили выбраться в свет. Я почти три недели провела в его апартаментах, и, кажется, Капо был бы рад продолжать в том же духе. Он спрятал меня в своей пещере, как самый настоящий дикарь. Я почти никуда не выхожу, только иногда спускаюсь на первый этаж, где есть торгово-развлекательная галерея. Выхожу строго под охраной, которая давно мне в тягость. Но я пытаюсь понять Капо и уяснила для себя, что дело в том нападении, когда его ранили, а меня едва не задели. Он теперь никому не доверяет.

Да и мне хорошо с ним. Мы напоминаем помешанную друг на друге парочку в разгар медового месяца. Окружающего мира как будто не существует, но так не может продолжаться вечно. Я вчера загрустила у окна с видом на огромный город, который был так близко и так мучительно далеко одновременно, и Капо оттаял. Сказал, что охрана что-нибудь придумает.

Он разучился мне отказывать.

И он все чаще чувствует мое настроение даже лучше меня.

А вчера я и правда была готова расплакаться.

– Я его отключу, обещаю, – бросает Капо, возвращаясь в спальню.

Он взмахивает сотовым. Потом отточенным движением застегивает золотые запонки. Он красив в повседневной одежде (без одежды мистер Капо дьявол!), но сейчас он идеален. Белоснежная рубашка и темные брюки, подогнанные точно под спортивную фигуру, добавляют тысячу очков его привлекательности. Ему чертовски идут классические вещи. Так дорогие напитки наливают в бутылки простой формы, а этикетки на них не бывают вычурными или крикливыми. Ведь солидность проявляется не через крик, а скорее через шепот.

– Я его просто-напросто заберу. – Я подхожу к нему и вытягиваю сотовый из его широкой ладони. – Отдам, только если позвонит глава твоей охраны или Артем, для остальных ты вне зоны доступа.

Он не спорит со мной.

Он обещал мне шикарный вечер. Его приятель Антон открывает ночной клуб, там уже всё готово, и до первой шумной тусовки осталось меньше недели. А на сегодня запланирован вечер для своих, в очень тесном близком кругу. Я нервничаю и предвкушаю одновременно. Мне не терпится побывать в новом месте после заточения в апартаментах, но и накручиваю я себя не по-детски. Я понимаю, что Капо решил представить меня своим друзьям.

– Они не снобы, – подшучивает он, замечая мои волнения. – Жена Антона может показаться холодной стервой на первый взгляд… и на второй тоже. Но она нормальная.

– Я запомню.

Я киваю, а сама чувствую прилив тошноты. Ох! Сто лет так не нервничала. Даже как-то не похоже на меня, я всегда себя считала более стойкой девушкой.

Я отправляю сотовый Капо в свою сумочку, куда надо бы еще положить таблетки. То ли успокоительное, то ли что-то для желудка. Я указываю Капо на пиджак, а сама поворачиваю к ванной, где лежит аптечка.

– А где черный? – бросает он, когда я уже скрываюсь за дверью

– Ты хотел черный?

– Да, я же показал.

Я закатываю глаза.

– В гардеробной, – кричу ему из ванной. – Сразу же справа.

Сотовый Капо вибрирует в сумочке.

Ну отлично!

Мы еще даже не выехали, а ему звонят каждые две минуты. Последние три недели прошли спокойно, и я больше не смотрю критично на его пропущенные звонки. Это раньше я ждала неприятностей и чуть ли не следила, чтобы его сотовый лежал на видном месте. Боялась, что он пропустит из-за меня сигнал тревоги.

– Никосия, – я читаю имя контакта с экрана, заглядывая в сумочку. – Не сегодня.

Я выпиваю таблетку от тошноты и закидываю пластинку в сумку. Закрываю ее, потом поправляю прическу и выхожу к Капо.

– Готова? – Он хищно оглядывает меня с ног до головы, из-за чего жесткий лиф-корсет сразу становится тесным.

Мы приезжаем в клуб к десяти. Заходим через задний вход, рядом с которым стоит охранник с массивной золотой цепью на шее. Украшение нагло бросается в глаза на фоне черной хлопковой футболки, которая к тому же вот-вот лопнет на огромных бицепсах охранника.

– А могли сходить в театр, – причитаю и тут же чувствую горячую ладонь Капо на пояснице.

Он подталкивает меня вперед. Полутемный холл встречает розоватой дымкой, она напитана сладким ароматом и кажется густой.

– Твой приятель продумал каждую мелочь. – Я оборачиваюсь. – Сегодня правда будет мало людей?

– Правда, – он кивает с легкой улыбкой, – Антон всегда всё делает по высшему разряду, и плевать, сколько людей приглашено.

– Ох…

Я пораженно выдыхаю, когда после холла показывается главный зал. Он очень пафосный и большой. Выглядит так, словно здесь собралась отдыхать целая тусовка из небоскребов Сити.

Хотя почему “словно”?

Ведь так и есть.

Я просто никак не привыкну к статусу Чертова.

– Значит, вот как ты развлекаешься. – Я снова оглядываюсь. – А стереотипы не врут.

Полумрак, алая подсветка, сцена с именитым ди-джеем и изогнутый подиум, где должны танцевать девушки. Сейчас их нет, вместо них включили световое шоу. Но градус искушения все равно зашкаливает. Я начинаю думать, что приятель Капо тоже крутится в криминальном мире, а клуб для него – всего лишь хобби.

– Чертов! – уверенный возглас разрезает воздух.

Я поворачиваю голову и вижу высокого мужчину лет тридцати пяти с взлохмаченными волосами. Они блестят от излишков геля, а вот пуговиц на его рубашке отчаянно не хватает. Вернее, он забыл застегнуть их добрую половину, демонстрируя грудь. Рубашка у него явно итальянская, только в этой жаркой стране умеют совмещать в узоре львов, золото и королевские атрибуты и не переходить грань безвкусицы.

– Эту красавицу зовут Татьяна. – Капо притягивает меня к себе и целует в волосы. – Моя малышка.

– Приятно. – Мужчина в рубашке протягивает руку, но не жмет мою ладонь, а мягко проводит по пальцам. – Антон.

– Капо говорил о вас…

– О тебе, красавица. – Антон усмехается, обнажая белоснежные зубы. – Надо найти Лину, моя жена понравится тебе больше. Я знаю, что произвожу впечатление придурка с бабками.

– Вон она. – Чертов указывает подбородком направление, а потом поднимает ладонь. – Лина, здравствуй!

– Твоя охрана заняла всю парковку, Капо. У тебя неприятности?

Лина подходит к нам. Она модель, походка и идеальная фигура буквально кричат об этом. И она лет на десять младше Антона. А еще она слишком пристально смотрит на Капо. Да и еще с теплотой, которая молниеносно зажигает во мне ревность.

– У меня? – Капо делает вид, что не понимает о чем речь. – У меня не бывает неприятностей. А вот у твоего мужа они есть. Ты видела его рубашку?

Я пытаюсь спрятать смех, чтобы не показаться невоспитанной, а Лина закатывает глаза.

– Это бесполезно, – она устало выдыхает, – он в молодости много дрался, ему отбили чувство вкуса. Другого объяснения у меня нет.

Капо переводит взгляд на Антона, а я вновь замечаю, как его жена смотрит на моего мужчину. Мне же не мерещится? Она его буквально пожирает глазами. Словно не может ничего с собой поделать, увидев более успешного и сильного самца.

Я неосознанно сжимаю длинные пальцы Капо, царапая его.

– Познакомься, это Татьяна. – Он решает, что затянул с представлением, вот я и напоминаю о себе. – Она не позволяет мне носить рубашки с узорами.

Я улыбаюсь на его шпильку.

– Добро пожаловать в нашу компанию, – спокойно произносит Лина, наконец заметив мое присутствие, а вместе с ним и то, как крепко держит Капо меня за талию.

Ей это не нравится.

Ни черта мне не мерещится.

В мире больших денег большая конкуренция, как и полагается. А Капо красив, богат и харизматичен. Я провела недели в его закрытых апартаментах и впервые столкнулась с его реальной жизнью. Я всегда понимала, что он из другого мира, и теперь вижу это “другое” своими глазами. Закрытая тусовка, богатые друзья и влажные взгляды от девушки, у которой в шкафу наверняка висит ленточка Мисс Солнечная Система.

Прелестно.

Мы проходим в мягкую зону, где сидят еще две супружеские пары. Ритуал знакомства повторяется еще раз, но мое внимание поглощено Линой. Хотя Капо не замечает ее знаков. То ли игнор, то ли иммунитет к ненужному женскому вниманию. Он у него должен выработаться, страшно подумать, сколько всяких барышень на него вешается. В тех же клубах…

– Я видел новости, – Антон обращается ко мне, забирая бутылку у официанта. – Я всегда говорю прямо, поэтому мне не жаль Лаврова.

– Антоша, – Капо зовет его. – Давай не будем портить вечер.

– Я лишь хотел сказать, что ни у кого здесь не возникает вопросов насчет вашего романа. Лавров был подонком, и нечего по нему скорбеть.

Он наполняет последний бокал и берет его за ножку. Он берет побольше воздуха в легкие, готовясь что-то выкрикнуть, но Капо разрушает его запал. Антон пересекается с ним взглядами и кивает, мол, хорошо, больше ни слова о трагедии.

– За что тогда? – рассеянно произносит Антон. – За стрип можно?

– Господи. – Лина прячет лицо в ладони.

– Что? – Антон поворачивается к ней. – У меня будет лучшая программа в городе. Вы видели подиум?! Он мне такие деньги сделает! Так что за стрип!

Время показывает, что надо привыкнуть, чтобы легче переносить Антона. Он из тех людей, с кем классно отдыхать. Нужно расслабиться, и тогда его шутки покажутся остроумными. Капо приобнимает меня, помогая удобно устроиться на диване, и иногда разговаривает только со мной. Шепчет на ухо, целует, делает всё, чтобы я расслабилась. Ведь мы для этого и пришли, я попросила найти место, чтобы развеяться и отдохнуть от охраны.

И потом мне нужно привыкнуть.

Да, его окружение другое. Но если я хочу быть с ним, мне стоит понять этих людей.

Постепенно музыка становится громче, а взрывы беззаботного смеха случаются чаще. Я и правда забываюсь и даже не сопротивляюсь, когда Капо утягивает меня на танцпол. Тем более он выбирает самый темный угол.

– Сбежать не хочешь?

Я усмехаюсь и провожу ладонями по его рубашке. Черный пиджак остался на диване.

– Всё хорошо. – Я запрокидываю голову и смотрю ему в глаза. – Я не ждала здесь профессоров. Я не слепая, я прекрасно вижу, какой мужчина мне достался.

– Вульгарный, – он подшучивает.

– Чуть-чуть есть.

На нем шелковая пижонская рубашка. На теле татуировки и следы от пулевых ранений. За его столом говорят о тусовках, а в его прибылях слишком большой процент опасности.

Его и правда можно назвать вульгарным.

– Где здесь туалет? – Я замечаю, как вспыхивает его темный взгляд, и строго качаю головой. – Я без всякого подтекста, Капо, мне на самом деле нужна дамская комната.

– Я не в курсе. Сейчас Лине скажу.

Он уплывает из моих ладоней прежде, чем я придумываю, что сказать. Мне не хочется идти с Линой в туалет. Я шумно выдыхаю и тоже поворачиваю к столу. Нужно взять сумочку и выпить еще таблетку на всякий случай. Мне вроде бы лучше, но я почти ничего не ела.

– Да, конечно, – мелодичный голос Лины раздается справа. – Я провожу.

Я беру сумочку. По пальцам разливается вибрация от звонка. На телефон Капо снова звонят.

Глава 21

– Тут свет не подключили, – сообщает Лина, поворачивая к темному коридору. – В последний момент решили поменять светильники, а они редкие, из Франции. Ждем, когда привезут.

Она включает фонарик на сотовом.

– Надеюсь, успеется к открытию.

– Ох, я тоже, – Лина устало выдыхает, – иначе у мужа случится припадок. Антон очень эмоциональный, он ненавидит, когда хоть что-то идет не по его плану.

Она первой входит в комнату, толкая лакированную черную дверь. Щелкает выключателем внутри, но тот не подает признаков жизни.

– Странно, – замечает Лина. – Электрики говорили, что подключили одну линию.

Она проходит к высоким зеркалам, перед которыми стоят мраморные чаши с кранами.

– Вот где! – она восклицает победно, находя клавишу, которая работает. – Так-то лучше.

И правда. Свет приглушенный и слишком мягкий, но теперь можно погасить фонарик и не бояться стукнуться об угол. Я удаляюсь в кабинку, а когда возвращаюсь, замечаю, что Лина поправляет макияж около зеркала. Хорошо, что я закинула таблетку в рот еще у двери, не надо будет отвечать на вопросы о самочувствии.

– Знаешь, о чем я сейчас подумала?

Я поднимаю глаза на Лину, которая порывисто оборачивается ко мне и наталкивается бедром на столешницу. С ее ремня свисают золотые цепочки, и они мелодично постукивают о твердую поверхность.

– Странно, что мы не виделись раньше, – продолжает Лина. – Ты жила с Лавровым, а он любил те же рестораны, что и мой муж. Мы должны были хоть раз столкнуться. Вы же не одну неделю были женаты?

– Полтора года.

Я больше ничего не добавляю, только пожимаю плечами.

– Удивительно, – Лина продолжает тему, как будто не видно, что я против. – Лаврова я, кстати, часто видела.

– Бывает.

– С девушками, – нажимает она и стреляет в мою сторону хищным взглядом. – Я бы промолчала, но ты и сама в курсе. Он даже погиб как ходок. С левой бабой.

Я не выдерживаю и тоже поворачиваюсь к ней лицом.

– У вас были свободные отношения? – тут же спрашивает она.

– Что?

– Он спал с другими, а ты уже тогда крутила с Чертовым. Так, да? – Она аж закусывает губу от предвкушения, словно вот-вот узнает сплетню, которую сможет разнести дальше, или кто его знает, что у нее в голове, но выглядит она взбудораженной. – По вам с Капо видно, что у вас это не вчера началось. Как настоящая пара смотритесь. В глаза так друг другу глядите, магнитит вас…

Я снова не отвечаю.

Мне становится любопытно, сколько она готова разговаривать сама с собой. Она явно уже всё придумала в своей голове, и мое участие ей особо не требуется.

– Я только одно не могу понять. – Лина откидывает длинные блестящие волосы за спину. – Как Чертов отпускал тебя к Лаврову, когда тот был жив? Я всегда думала, что Капо еще тот собственник. В голове не укладывается! Мне теперь кажется, что я его вообще не знаю. И эта брутальная холодность – напускное. А я ведь его первое время боялась, как маленькая! Хотя всегда имела успех у сильных мужиков. Знала, как с ними нужно. Что они любят и как. Но с ним…

Она замечает, что говорит только она. Лина прикусывает язык, а я чувствую, что она чуть не сказала лишнее.

– Так что с ним? – спрашиваю ее.

– Ты с ним. – Она мне подмигивает, спасаясь шуткой, а потом смотрит с хитринкой: – Готова спорить, ты только с виду тихоня, иначе не зацепила бы самого крутого мужика.

Она вдруг наклоняется ко мне, словно хочет поведать секрет, как лучшей подруге.

– Ты должна быть еще той оторвой, – шепчет она с улыбкой на губах. – Я тоже такая. И Антоша мой не против развлечься.

Случается неуютная пауза.

– Ты же понимаешь, о чем я?

Она кладет ладонь на мое плечо и мягко сжимает.

– Он любит экспериментировать. С девушками. – Она еще раз подмигивает, что начинает напоминать нервный тик. – Но ради Капо он сделает исключение, я смогу уговорить его. Если вы свободных нравов, можно круто развлечься. Вместе.

Я отшатываюсь от нее. Скидываю ее пальцы со своего тела и делаю несколько глотков воздуха. Это слишком для меня. Может, она сама не понимает, что несет, а может, я все-таки не создана для мира Чертова. Большие ставки, невыносимо свободные нравы… И соперница в виде Лины. Я вижу по ее лицу, что она давно думает о Чертове и вот, наконец, поняла, как приблизиться к нему.

– Ладно, не бери в голову. – Она отмахивается и сохраняет улыбку как ни в чем не бывало. – Давай считать, что я неудачно пошутила.

Стук ее каблуков уплывает к двери. Она уходит, громко хлопнув дверью, а я упираюсь обеими ладонями в столешницу. Потом умываюсь. Мерещится, как будто меня испачкали в грязи. А из главного зала громыхает музыка, которую сделали еще громче.

– Нужно вернуться в зал и уехать, – произношу, когда поднимаю голову и смотрю на свое отражение. – Это чужие люди, это не он. Он другой.

Я резко поворачиваю к выходу. В коридоре стоит кромешная темень, так что приходится тянуться за телефоном в сумочку. Под руку попадается сотовый Капо, который вновь вибрирует. И вновь на экране “Никосия”.

Может, это женское имя?

Еще одна Лина с зовущим взглядом?!

Я нажимаю кнопку «ответить» и уже готовлюсь сказать что-то грубое, но меня опережают.

– Наконец-то! – взрывается на том конце голос, который не спутать ни с каким другим. – Только не бросай трубку, дай мне сказать!

Это Лавров…

– За мной слежка, я заметил чужаков на улице, – Лавров тараторит сквозь частые испуганные выдохи. – Вдруг это Самсонов?! Вдруг он нашел меня?! Или еще кто-нибудь, я дела многих тебе сдал. Слышишь, Капо?! Ты обещал мне защиту! Не только деньги, но и защиту, я помню уговор! Ты должен вытащить меня! Меня же убьют здесь!

Лавров еще что-то говорит, но я опускаю трубку. Клубная музыка становится совсем нестерпимой. Я на ощупь иду по коридору, а в конце сворачиваю в другую сторону.

К выходу.

Мне нужно на свежий воздух.

Где-то там, под открытым небом, мне нужно осознать, что Лавров жив.

Дрожь гуляет по пальцам, а внутри как будто всё оборвалось. Я не могу ни о чем думать, остается только звенящая пустота. Я не дышу, а измеряю воздух глотками. Один за другим, как автомат. Прохожу мимо охранника, который ничего мне не говорит. Он придерживает дверь, а я быстро спускаюсь с крыльца. Мыслей по-прежнему никаких, я бесцельно иду вперед и только секунд через десять замечаю приоткрытые ворота.

За ними оживленная улица. Автомобили снуют туда-сюда, ведь Москва никогда не спит.

Да, мне нужно туда.

Наружу. На свободу.

Продышаться и прийти в себя.

Я еще ничего не осознаю, но внутри как тумблер щелкнул. Я хочу оказаться подальше от клуба и Чертова. От мистера Капо, у которого, как оказалось, был уговор с Лавровым.

– Татьяна, – строгий голос раздается справа. – Вы что-то ищете?

Передо мной вырастает высокий охранник. Он закрывает своим огромным тренированным телом щель в воротах.

– Вам плохо? – Он щурится, пытаясь понять, что происходит.

– Я хочу пройти, – я упрямо киваю на проход, – вы мне мешаете.

– Это плохая идея. Вам не стоит гулять за территорией клуба…

– Это мне решать! – Я взмахиваю ладонью, замечая, что он уже тянет ко мне руки, чтобы оттащить назад. – Не смей! Не трогай меня!

Он зависает на мгновение. Я же все эти дни была милой и послушной, не доставляла им проблем и тихонько сидела в апартаментах Чертова. А тут меня несет, и он теряется. Но всего на миг. Я успеваю сделать один шаг к воротам, как оказываюсь в его бетонных руках.

– Я не могу отпустить вас, – сообщает он деловым тоном. – Это ради вашей же безопасности.

Я замечаю, как он делает знак. К нам подходит еще один парень, который останавливается справа. Они работают так четко и слаженно, что мне становится тошно. В голове появляется противный голосок, что никуда я не денусь, что буду делать то, что они захотят. Они сильнее, и они при власти. Они такие же, как и люди Лаврова. А вся их деликатность улетучится вместе с моей покорностью.

Я встряхиваю головой, не желая слушать этот голос. А потом разворачиваюсь корпусом и пытаюсь сбросить с себя руки охранника. Завязывается идиотская возня – я злюсь и вырываюсь, ощущая, как эмоции всё сильнее захлестывают меня.

– Не трогайте меня! Нет, нет! Я не хочу!

– Какого?! Эй!

Голос Чертова накрывает пространство. Охрана замирает, как по команде, а я машинально оборачиваюсь к нему. Вижу, как он приближается резким шагом, а на его красивом лице лежит печать злости.

– Я только хотел объяснить, что за ворота не стоит выходить, – бросает охранник приглушенным голосом.

В этот момент мне наконец удается вырвать руку из его профессионального захвата. Я шагаю, чтобы обойти его, но Чертов оказывается рядом. Он гневным выдохом отсылает охрану прочь, а ладонь кладет на витой поручень, отрезая мне путь.

– Нагрубили, да? – Он наклоняется ко мне, стараясь заглянуть в лицо. – Я вижу, что ты завелась. Или это не из-за них? Лина что-то сказала?

Его горячие пальцы ложатся на мои волосы. Он мягко проводит, а меня всю передергивает. Он так нежен и внимателен… он так мастерски играет. С таким талантом действительно можно смотреть в глаза, лгать и не сбиться ни в одной ноте.

– Лавров звонил, – я бросаю эту фразу между нашими телами, как монету в бездонный колодец. – Он у тебя записан как “Никосия”.

Я замечаю, что до сих пор сжимаю его телефон в ладони. Я протягиваю его Капо, но он не двигается. Пристально смотрит и не издает ни звука. Тогда я поднимаю телефон выше и закидываю в нагрудный карман его пиджака.

– Перезвони ему, у него там истерика, – добавляю. – Требует твоей защиты.

Я секундным мазком провожу взглядом по лицу Капо, но не выдерживаю и отворачиваюсь. Его безэмоциональность ударяет меня. Он даже в такой ситуации не теряет контроль, сохраняет равновесие и спокойно обдумывает будущие слова. Я чувствую только холод, исходящий от него.

– Пойдем в машину, – произносит он. – Нам лучше поговорить наедине.

– Я не хочу говорить. – Я мотаю головой.

Не сейчас точно.

Я в дымке, в которой смешались плохое самочувствие, усталость от громкой музыки и, самое главное, шоковая оторопь. Я скребу пальцами по рукаву мужского пиджака, показывая, что все-таки хочу уйти. Хочу, чтобы его ладонь исчезла и я смогла сделать шаг наружу. Но ладонь не исчезает, а накрывает мою поясницу и заставляет развернуться. Я оказываюсь лицом к лицу с ним и чувствую, как запах его туалетной воды врезается в мою дымку острыми иголками.

– У меня были причины молчать о Лаврове, – Чертов произносит каждое слово с идеально выверенной скоростью, чтобы оно отпечаталось в моем мозгу.

– Молчать? Это называется лгать, милый.

Он не отпускает меня, продолжает держать так крепко, что любая попытка к сопротивлению кажется бессмысленной. Я смотрю в его глубокие глаза, в которых мне сейчас мерещится металлический отблеск, и проклинаю себя. Куда я полезла? Как можно быть такой идиоткой? Ведь я опасалась его, видела, что передо мной хищник. Но стоило ему проявить инициативу, как я поплыла.

– Мы поговорим дома, – непреклонно сообщает Капо.

А за его спиной черный внедорожник делает вираж. Машина останавливается совсем рядом, отрезая наши силуэты от клуба. С пассажирского места спрыгивает охранник и открывает заднюю дверь.

– Силой затащишь? – спрашиваю Чертова с усмешкой.

Я упираюсь ладонями в его грудь и пытаюсь понять, сколько силы в моих руках. Я физически слаба, как полагается женщине, но он не может не чувствовать моего давления. Он же понимает, что я вырываюсь… что хочу уйти.

– Если будет нужно, – он говорит с парализующей уверенностью. – Ты не в том состоянии, чтобы идти куда-то одной. Я не отпущу тебя, малышка.

Он отрывает меня от земли, как пушинку. Я предпринимаю отчаянную попытку извернуться, но он давит катком. Тянет меня в машину, но не прячет лицо. Словно специально подставляется под пощечины. Хочет, чтобы я выплеснула злость самым простым способом? А во мне нет злости. Я смотрю на Чертова и не узнаю его, поэтому чувствую лишь пустоту.

Словно дырку проделали в груди.

Через секунду я оказываюсь в машине. Сиденье холодит кожу, а сильные пальцы Чертова, наоборот, обжигают. Он усаживает меня, как ребенка, и следом забирается в салон сам. Стучит по водительскому креслу, давая знак “трогать”, а потом упирается локтями в бедра. Он проводит ладонями по лицу, растирая кожу, и погружает пальцы в волосы. Впервые в нем проглядывает хоть какая-то эмоция. Хоть что-то живое.

– Я сейчас вспомнила, что ты говорил мне в тот вечер, когда тебя ранили. Ты сказал, что Лавров хотел выйти из ваших дел. Он искал человека, который поможет ему. – Я отворачиваюсь к окну, чувствуя, что на глаза просятся слезы. – Я так понимаю, он нашел тебя. Это ты дал ему защиту и денег, чтобы он исчез.

Я хватаюсь за правильную ниточку и тяну ее дальше.

– Вся эта история с вертолетом – ложь. – Я судорожно выдыхаю. – Инсценировка.

– Авария реальная, – отзывается Капо. – И вертолет на самом деле Лаврова. Разбился его инструктор с местной красоткой. Он взял вертолет хозяина покататься, пока тот отсутствовал, и не справился с управлением. Всё так совпало и вовремя случилось, что я решил использовать это.

– Решил похоронить Лаврова, чтобы его легче было прятать. – Я усмехаюсь. – Хоть с этим разобрались.

Я собираюсь с духом и поворачиваюсь к Чертову. Он реагирует на мой жест и тоже оборачивается.

– Еще ты сказал в тот вечер, что за свою безопасность Лавров собирался платить мной. – Я замечаю, как Капо сжимает кулак до побелевших костяшек. – Ты купил меня у него. Зачем, Капо? Не для того же, чтобы переспать. Мои умения в постели столько не стоят.

Пауза затягивается.

Он рассматривает каждый полутон в моих глазах. Проверяет, какой ответ я выдержу. Словно снова и снова находит ту меру лжи, которой будет достаточно. На которую я поведусь, как наивная идиотка.

Злость все-таки вспыхивает в груди!

От его молчания.

От того, что он просчитывает ситуацию, когда я едва дышу.

Как можно было быть такой слепой?!

Он же игрался со мной, как с котенком.

И продолжает…

– Молчишь. – Я киваю за него. – Продолжай в том же духе, если тебе плевать на меня.

Где-то в глубине души я даже рада, что всё так.

Быстрее очнусь.

Как шоковая терапия.

– Я не вижу смысла говорить сейчас, – голос Чертова резко контрастирует с моим – оазис ледяного спокойствия посреди бури. – Мы оба на взводе…

– Боже!

Мой крик превращается в вой. Он все же достал из меня огненные эмоции. Я мечтала продержаться, спрятаться потом в ванной и выплакать всю горечь и обиду. Я правда хотела поговорить, разобраться в ситуации, но моих сил не хватает.

Я бью по спинке переднего сиденья со всей силы. Слышу, как бьется браслет о подаренные Капо золотые часы, и этого короткого звука становится достаточно, чтобы меня прорвало. Я срываю в себя все украшения до единого – остервенело сдираю их одно за другим и бросаю под ноги. Кольца! Браслет! Цепочку с подвеской!

Сережки…

Ай, больно!

Но плевать! Плевать! Я ничего не хочу от него! К черту!

Не знаю, как успокоиться, не знаю, как дико смотрюсь со стороны, но это единственная дорожка, по которой моя истерика находит выход.

– Таня! – Чертов вдруг оказывается рядом, он матерится и перехватывает мои руки. – Ты поранишь себя!

Я не сразу понимаю его слова, выныриваю из эмоций, как из омута, и замечаю его воспаленный взгляд. От фирменного спокойствия Чертова не остается ни следа. Он часто дышит и сжимает ладонями мое тело так, что останутся синяки. Я замираю, чувствуя, что стоит ему дернуть еще – и я окажусь точно под ним, и пытаюсь привести дыхание в порядок. Но дышать приходится его выдохами. Он слишком близко. И он распален не на шутку.

– Я обещал тебя Самсонову, – бросает Капо, не выпуская меня из горячих рук. – Он передает мне бизнесы, а я вручаю ему родную дочь.

– Бизнесы, – я безотчетно повторяю за ним.

Осознание не спешит.

Оно спотыкается о нежелание принимать жестокость этого мира.

Так просто…

Банально.

И так больно.

Вопрос, как всегда, в деньгах. Он купил меня у Лаврова, чтобы продать подороже отцу.

– Тише, – произносит Чертов невпопад. – Тише, малышка.

Он ослабляет хватку и переносит правую ладонь выше, ведет по моему плечу с осторожной лаской. Я ничего не понимаю, но через мгновение угадываю, что меня бьет. Мое тело дрожит, не справляясь с безумием, что творится в моей душе. Это пугает Капо. Я отчетливо вижу, как в его глазах загорается страх. Он не знает, что делать.

Он, наверное, впервые в жизни не знает, что делать.

Он умеет калечить, а вот как вылечить – не имеет понятия.

– Я не сделаю тебе больно, – он понижает голос, стараясь звучать как можно мягче. – Это ничего не меняет, тебе нечего бояться.

– Ты уже сделал, Капо. – Я встряхиваю головой, чтобы прийти в себя. – В тебя слишком часто стреляли, ты думаешь, что боль бывает только такая.

Я вытягиваю руку и касаюсь его плеча. Намечаю место, в которое его ранили и которое забинтовывала именно я.

– Но бывает намного хуже. Так, что дышать нечем.

Я выдыхаю фразу на одном запале и отворачиваюсь. Я совершенно выжата. Хочется свернуться, закрыться ото всех и подождать, когда станет легче. Я наклоняюсь к спинке, пряча лицо, и заставляю себя не прислушиваться к его шорохам – к тому, как он отодвигается через пару мгновений, снимает с себя пиджак, но не решается опустить его на мое тело. Вместо этого я пытаюсь слушать дорогу. Шелест шин и гудение автопотока.

Как колыбельная.

Мне она нужна, чтобы заснуть.

Получить передышку.

Я хочу завтра. Пусть уже настанет завтра.