Текст книги "Двуглавый Орден Империи Росс. Магия изначальная"

Я тоже задумался, а так ли уж важно нам на эту карту смотреть вообще. Нет, вообще, конечно, надо, а вот надо ли завтра?

От этих размышлений нас всех отвлёк раздавшийся стук в дверь.

– Войдите! – сказала Лерка, и в дверь вошёл Шен.

Глава 8

– Утро вечера мудренее!

Мы все посмотрели на Лерку. Она почему-то смутилась.

– И Вам не хворать! – невозмутимо ответил китаец.

Тут до меня дошло, что Лерка пыталась назвать «пароль», которым нас снабдил наш добрый друг господин Ли.

– Я что-то не то сказала? – в поисках ответа, Лерка посмотрела на меня потом на Шена.

– Всё зависит от того, что именно Вы хотели сказать, любезная Валерия Антуанетта. – китаец снял свою треуголку и повесил на «гвоздь» нашей вешалки.

– Ну, Вы же нам говорили эту… какую-то… про день и ночь чего-то там, что ли? – Лерка смотрела на Шена в поисках понимания.

Похоже, что такая вольная трактовка слов мага не вызвала у него не только понимания, но и одобрения. Лерка поняла это по-своему.

– По команде «отбой» начинается тёмное время суток, или как там?

Шен с графиней обменялись многозначительными взглядами. Китаец сел на диван и сделал жест её сиятельству, та кивнула. Они ещё немного посидели молча, потом наша гостья наконец-то ответила моей незадачливой «сестре»:

– Говорить нужно «Ночь всегда завершает день!», в ответ же должны услышать «Во тьме рождается новый!». Именно так будет правильно. Но будет ещё более правильно, если эти слова, являющиеся по сути своей неким паролем, лишний раз не произносить, – тон хоть и был доброжелательным, но всё же слова её в целом прозвучали, как нравоучение.

– Действительно, господа, ни к чему, чтобы наши враги могли воспользоваться этим, – произнёс Шен. – Эта фраза-ключ нужна для того, чтобы один человек, отправленный на встречу с другим, никогда его не видевшим человеком, мог дать понять кем он отправлен. А далее уже не важно, главное при первой встрече не перепутать.

– То есть это такой одноразовый пароль? – мне казалось, что я понял.

– Скорее тайный знак принадлежности к нашему сообществу, – уточнил Шен.

– А-а-а… – теперь я точно понял. Надо и Лерке объяснить. – Это как у Маугли «мы с тобой одной крови».

– А-а-а… – Лерка тоже поняла.

– Простите, господа, а Маугли – это тоже какое-то сообщество? – поинтересовалась Морозова.

– Нет, – ответил я. – Маугли – это имя одного литературного героя из детской книжки.

В глазах Лерки я увидел одобрение, но как оказалось, не только ни чего не объяснил, но даже ещё сильнее запутал. Вопрос нашей гостьи не то что бы поставил меня в тупик, скорее крепко озадачил.

– Александр Константинович, а что означает литературный герой? Это что, герой, но только ненастоящий что ли?

Я посмотрел на подельницу, мол, выручай. Не очень-то она обрадовалась такой передаче слова, но всё же включилась в игру.

– Литературный герой он вообще не всегда даже и герой. Он – действующее лицо в какой-нибудь истории или рассказе. Литературный, как раз и означает, что про него написано в книге.

– Так ведь если даже в книге про него написано, значит, точно герой, – не сдавалась графиня.

– Не всегда. – Лерка посмотрела на меня так, что я понял: в следующий раз отвечать должен буду я. – Не всегда те, про кого написано в книгах герои.

Морозова задумалась. Всё-таки она была студенткой магической школы, да ещё и графиней, а тут положение, знаете ли…

– Вы, верно, имеете в виду романы? – спросила она, наконец.

– И романы тоже, – Лерка решила сама ответить.

– А что ещё? – снова спросила наша гостья.

– Ну, всякие, там, рассказы покороче, – похоже, что Лерка испытывала затруднения перечислением с других разновидностей жанров.

Кажется, ход перешёл ко мне, только я ведь тоже не знаю, что добавить в этот «список».

– Истории разные, – я честно пытаюсь поддержать «сестру».

В наступившей тишине, я вдруг понимаю, что Шен в диалоге не участвует. То есть он, конечно же, слушает, причём очень внимательно, но сам ничего не говорит и ничего не спрашивает.

– А этот Маугли, – наверное, Морозова решила расставить всё по полочкам. – Он, наверное, очень важный герой в истории вашей Австралии, если вы так хорошо знаете символ принадлежности к его сообществу?

Предположила она это вполне даже серьёзно, но вот мы с Леркой чуть не лопнули от смеха.

– Да нет же! – отсмеявшись, стала объяснять Лерка. – Он герой не настоящей, а выдуманной истории. Романа, если хотите. Это такая книжка для детей. Там маленький мальчик попадает в джунгли, его воспитывает стая волков, а эту фразу «мы с тобой одной крови» они говорят друг другу в знак мирных намерений. Вот и всё!

– Это волки-оборотни? – настороженно интересуется графиня.

– Нет. Обычные волки, – говорит Лерка, и на всякий случай добавляет: – Другие звери там тоже нормальные.

Наступившую паузу прервал Шен:

– Если я вас правильно понял, то речь идёт о какой-то очень распространённой на вашей родине легенде. Так?

– О сказке, – уточняет Лерка.

– Ох! – облегчённо вздыхает Морозова. – Я уж было подумала, что в вашей Австралии такие удивительные звери живут, что даже разговаривать могут.

Мы с подельницей расслабляемся. Не знаю, видно ли это по мне, по Лерке точно видно.

– Хотя, Вы, Ольга Павловна, правы, – говорит моя напарница по приключениям. – Звери у нас в Австралии по большей части непростые. Во всяком случае, некоторых из них нигде больше на земном шаре больше нет.

Оба наших гостя при этих леркиных словах слегка подобрались. Она же истолковав это, как неверие в уникальность разных кенгуру и коал, начала перечислять их.

– Вы придерживаетесь теории шарообразной Земли? – осторожно поинтересовалась Ольга Павловна.

– Да-а-а… – также осторожно ответила Лерка, а потом ещё осторожней спросила: – А вы?

Наши гости переглянулись, и слово, наконец, взял Шен.

– Видите ли, друзья мои, теория шарообразности Земли существует и у нас. Но в силу своей недоказанности не имеет широкого распространения. Да и, по совести сказать, не многим она и нравится-то, – поймав красноречивый взгляд графини, он продолжил: – Мы с Ольгой Павловной очень советуем вам не распространяться на эту тему. Добром не кончится. Хотя… – тут он развёл руками, мол, на всё воля божья.

– У вас тут что, инквизиция что ли? – забеспокоилась Лерка.

– Что, простите? – переспросил Шен.

– Инквизиция, – повторила Лерка. – Ну, это когда религиозные фанатики всех инакомыслящих на кострах сжигают. – И добавила: – Во славу божию.

– Жертвоприношения? – удивилась Морозова.

– Нет, просто не согласных с их религиозной доктриной.

Я посмотрел на «сестру» по разуму, чё-то крутовато она завернула про доктрину. Вот и графиня тоже озадачена. Смотрит на Шена, а он, по ходу, тоже никак не въедет.

– Я не всё понял, – сказал, наконец, китаец. – Но мне кажется, речь идет о крайне серьёзном противодействии свободному высказыванию научных теорий со стороны власть придержащих. Я прав?

– Почти, – объяснить как-то более внятно моя напарница уже смогла.

– У вас что, это под запретом? – ахнула графиня.

– Нет, что Вы?! – вмешался я. – Мы как раз думали, что это у вас здесь так сурово.

Похоже, наших гостей слегка отпустило.

– Нет, – сказал Шен. – Говорить вы об этом можете безнаказанно. Вот только привлечёте к себе ИЗЛИШНЕЕ внимание. А нам бы не хотелось… Тем более, что вас, скорее всего, ищут. Восемьсот вёрст – это, конечно, не левой рукой подать, но и не другой край света тоже!

– Нам что-то угрожает? – посерьёзнела Лерка.

– Вы ведь помните, что в Мраморную башню за вами был прислан отряд Сумрачного воинства? – начал объяснять китаец.

– Какого воинства? – перебила принцесса-заноза. Вот трудно ей до конца дослушать.

– Сумрачного, – ответил Шен.

– Они ЧО?! В сумрак входят?! – удивлению Лерки не было предела.

– На наше счастье, нет! – успокоил её китаец.

Её-то он успокоил, а вот сам, по ходу, за нервничал. Правда, комментировать, никак не стал.

– А что тогда они делают? – с леркиным беспокойством Шен справился, а с любопытством нет.

Мне, конечно, тоже хотелось знать, что это за сумрачный дозор такой, но я пока с вопросами не лез, а просто слушал.

– Они ищут незарегистрированных природных магов, – Шен терпеливо объяснял. – И тех, кто уже инициировался, и тех, кто даже не подозревает, что отмечен магической печатью.

– А это как? – опять влезла заноза. Никогда не даст дослушать.

– Как ищут? – уточнил наш гость.

– Ну, и как ищут тоже, – смутилась Лерка. – Я про это… отмечен магической печатью.

Невозмутимый китайский маг слегка кивнул головой, как будто бы каким-то своим мыслям и ответил:

– Люди, отмеченные магической печатью способны заниматься магией в той или иной степени. Они могут быть осведомлены об этом, или нет, дар всё равно с ними. Они могут развить его сами, или же для этого необходима помощь опытного мага… да даже и не очень опытного. Дар он или есть, или его нет. Вот тех, у кого он есть и ищут отряды Сумрачного войска.

– А зачем они их ищут? – я тоже хотел про это спросить, но Лерка опередила.

Шен немного пожевал губами, наверное, думал что говорить, а что нет.

– Оборотней они уничтожают, под предлогом того, что те в облике зверя нападают на домашний скот и, главное, на людей, – китаец опять задумался. – Случается, конечно, и такое, но… во-первых, случается это крайне редко, во-вторых, люди частенько сами провоцируют такое нападение, в-третьих, не все, я бы даже сказал, далеко не все оборотни перекидываются в крупных зверей. Ну, скажите, разве может человека насмерть загрызть такой хищник как кошка, или мышь, или сова? Но Сумрачные вояки убивают всех без разбора.

Он пристально посмотрел на нас с Леркой, а потом ошарашил:

– Вы ведь тоже перевёртыши. Пока не знаю в кого, но перекидываться вы точно можете!

Здрастье, приехали!!! Мы с Леркой – оборотни!!! Охренеть, не встать!!!

– Да что Вы такое говорите, Шен Кежукетович?! – всполошилась принцесса-оборотень. – Да как же это?! Мы же никогда, ничего!!!.. Ни в кого мы не превращаемся!!! Ясно Вам? Придумали тоже!

По правде, мне совсем не понравилось такое заявление человека, которого я уже считал своим другом. Но, я всё же решил дослушать до конца.

– А я и не говорил, что вы в кого-то превращались, – стоически выдержав удар, ответил ей Шен. – Я сказал, что вы можете это делать.

– Вы, должно быть, ещё не инициировались, – предположила Морозова. – Но способности имеете.

– Да! – твёрдо сказал китаец. – И вот эту вашу способность маг-чтец как раз и увидел. Так что ничего хорошего в Вольном городе вас не ждало. А судя по некоторым косвенным признакам, они очень, очень-ОЧЕНЬ, заинтересованы заполучить вас. Поэтому могут явиться за вами и сюда.

От такой перспективы мне стало не по себе. Лерка тоже с лица как-то сникла. А наши гости, как специально сидели и молчали, глядя на нашу реакцию.

– А здесь? – придя в себя, спросила Лерка.

– Что здесь? – переспросил Шен.

– Здесь нас тоже, как оборотней? Мочканут по-тихому?

– В смысле убьют? – уточнила Морозова.

– В смысле, что да! – Лерка уже не боялась, а скорее затаилась.

– Да помилуйте, Валерия Антуанетта! – воскликнул китаец. – Вы же сейчас находитесь не во владениях изувера Филарета! Вы сейчас в Сибирской империи! А здесь оборотни – такие же люди, как и все остальные. – и помолчав, поправился: – Во всяком случае, за это их здесь никто не убивает.

Как-то полегчало что ли… Хотя…

– Шен, а этот сумрачный дозор, они, что и сюда могут припереться? – я всё-таки понял, что меня смущало.

– Только если будут знать, что вы здесь.

Морозова неожиданно безмятежным тоном обратилась к Лерке:

– Валерия Антуанетта, а нельзя ли мне ещё чаю?

Антуанетта достаточно быстро перестроилась в гостеприимную хозяйку. Наливая чай графине, она предложила и нам с Шеном. Он почему-то отказался, а я зачем-то согласился. Пока наполнялись чашки, все молчали. Я отхлебнул из своей, закусывать ни чем не стал и, стараясь получить ответ на сильно интересующий вопрос обратился к Шену:

– Шен, вот про сумеречный дозор этот. Они реально могут сюда заявиться по нашу душу?

– Это возможно, но маловероятно, – китаец откинулся на спинку дивана и пустился в пространные объяснения. – Проложить портал из Вольного города сюда непросто, но выполнимо. Другое дело, что если портал откроется слишком далеко от того места, где вы будете находиться, то отряду, посланному за вами придётся перемещаться по территории, на которой их могут и должны уничтожить. Согласитесь, что такая миссия является жутко рискованным предприятием. Поэтому она вряд ли будет предпринята в отсутствие точных данных о вашем местонахождении. С другой же стороны, если на каждом шагу всем кому ни попадя рассказывать кто вы и откуда, то рано или поздно такая попытка проникновения может быть предпринята. – Шен посмотрел на меня, на Лерку, а потом и на Морозову, та сделала какой-то «жест» глазами, и маг продолжил. – Из них отважиться на такое может, разве что Яков Велимович, как самый подготовленный и в меру бесстрашный, но его появлению безумно обрадуется господин Горбунов. И уж он-то как раз приложит все силы, чтобы этот маг-чтец покинул этот бренный мир навсегда. Старые счёты, знаете ли.

Не придумав ничего более умного, я спросил:

– А кто они такие, эти Яков Велимович и господин Горбунов?

Шен глубоко вздохнул.

– Брюс Яков Велимович – командир отряда Сумеречного войска Вольного города, маг-чтец, то есть он может смотреть в сумрак и видеть наличие у людей магической печати. Ну а уж оборотней или магов-перевёртышей тут и говорить нечего. И чин у него не малый, по-нашему полуполковник или даже полковник будет. Лет, наверное, тридцать уже промышляет, если не больше. Опытен, от того и опасен.

– А второй? – спросила Лерка.

– Горбунов? – улыбнулся Шен. – Ольга Павловна его хорошо знает.

– Он армагорским гарнизоном командует, – сообщила графиня.

Шен нахмурился глядя на неё. Видимо, Морозова что-то не так сказала. Она в ответ вопросительно посмотрела на китайца, тот скорчил ей какую-то гримасу. Она вздохнула и пояснила:

– По правде говоря, Николай Михайлович – заместитель командира гарнизона, но полуполковник Латышев Василь Дмитрич, сам, будучи в годах уже преклонных всецело полагается на него. От того все и почитают Горбунова за командира. Даже губернатор.

– Наверное, даже генерал-губернатор с наместником и те больше полагаются на Горбунова, – добавил Шен.

Морозова потупилась и грустно произнесла:

– Жаль только император так не думает. Сколько лет уже прошло…

– А что случилось? – спросила Лерка.

Морозова совсем было уже собралась ответить, но китаец перебил её:

– Господа, история эта длинная, а я-то ведь к вам по делу.

Мы с Леркой сразу подобрались, Шен ещё ни разу не появлялся просто так. Хотя, на рынке я его встретил случайно, или нет… ведь и там, встреча с ним оказалась крайне полезной.

– Мы Вас слушаем, – ответила за обоих Лерка.

– Друзья мои, для оформления ваших документов мне бы очень пригодились сведения о вас. – Китаец и вправду пришёл по делу.

Мы подобрались ещё сильнее. Я даже подумал, что было бы не плохо, если бы говорил кто-нибудь один из нас, чтобы не путаться. Хорошо ещё Лерка взяла на себя инициативу вести диалог с Шеном.

– Спрашивайте, – любезно предложила она.

Господин Ли выпрямился, сидя на диване, и стал похож на доброго следователя.

– Мне необходимо знать, какие имена записать в ваших документах.

Лерка повернулась ко мне и спросила:

– Саша, ты как хочешь называться?

Я сначала не совсем понял суть её вопроса, но быстренько пораскинув мозгами влево-вправо, ответил:

– Шен Косиджанович, ведь можно записать меня не как Александэра Семиона Константиновича старшего, а просто как Александра Константиновича?

– Безусловно, так даже лучше, только имя и отчество привычнее для нас, – улыбнулся он. – Тем более, что метрик, как я понимаю, у вас всё равно нет?

– Это да! – дружно закивали мы.

– Тогда так и запишем! Но это ещё не всё, в Сибирской империи гражданину полагается иметь фамилию. У Вас, Александр Константинович, какая?

– Малиновский! – бодро отрапортовал я.

– Метрики нет, – повторил Шен. – А какие-нибудь бумаги есть?

– Нет, ничего нет, – констатировал я.

– Скверно! – новость не на шутку расстроила китайца.

– Как же вы решились на столь дальнее путешествие вовсе уж без документов? – изумилась Морозова.

– Фатум! – развела руками Лерка.

Ответом ей стали полные недоумения взгляды обоих наших гостей. А мы с Леркой, в свою очередь, не могли понять, что не ясно им.

– Злой рок, – попробовал пояснить я. И сразу спросил: – А разве у вас слово «фатум» имеет другое значение?

– Постойте! – воскликнула графиня. – На вашем языке «фатум» означает «злой рок»?!

– Скорее «судьба», – поправила Лерка. – А на вашем?

Морозова посмотрела на китайца, тот кивнул и ответил на вопрос моей «сестры»:

– Так звали одного из самых сильных магов времен Великой войны. Но он погиб почти два века назад, поэтому мы очень удивились, когда услышали его имя.

– А что за Великая война у вас была? – не смог удержаться я.

– Александр Константинович, я обязательно Вам о ней расскажу, но, с Вашего позволения, не сегодня. – Шен был прав, дело важнее. – А сейчас, будьте любезны, поведайте о дне своего рождения.

Упс!!! Дату я, безусловно, помню, но что делать с годом?

– Двенадцатое июля, – как быть с годом рождения ума не приложу.

– Это по юлианскому календарю? – уточнил Шен.

– По григорианскому, – недоуменно поправил я.

– Это вызовет сложности пересчёта, – нахмурился маг. – Тогда так, скажите, сколько Вам полных лет?

– Восемнадцать, – тут не запутаешься.

– Получается, Вам через два месяца исполнится девятнадцать?

Мне оставалось только покивать. О! а ведь это означает, что у них сейчас начало мая. Занятно. Я стал терпеливо ждать продолжения. Новый вопрос поставил меня в тупик.

– Где Вы родились?

Бли-и-ин!!! Я забыл откуда мы! Лерка! Ле-е-ерка!!! Помогай уже!!! Мой мысленный крик был услышан.

– Мы из городка под названием Кэрнс, – подельница начала повествование нашей грустной истории. – Это на северо-восточном побережье Австралии, рядом с Большим Барьерным рифом.

Шен задумался. Я предположил, что он пытается вспомнить что-нибудь про Австралию, и, если честно, малость заменьжевался, с китайца станется знать о ней. Но пронесло.

– Господа я впервые слышу об этих местах! – и он с извиняющимся видом развёл руками. – Хотя, Австралия звучит как-то…

– Без карты трудно будет объяснить, где это, – «сокрушённо» сказала Лерка.

– Мы хотели завтра в школу сходить к Николаю Маклаевичу, – решила принять участие Морозова.

– А чего ж до завтра ждать? – удивился Шен. Потом он посмотрел на каждого из нас. – Если вы, господа, с чаем закончили, то можно и на карту посмотреть.

Лерка снова приняла на себя «обязанности» хозяйки:

– Я сейчас Аннушку позову, – и сразу поправилась, но не без улыбки, конечно. – Покликаю. Со стола убрать.

– А, пустое, – сказал Шен и сделал лёгкий взмах рукой.

А я ведь начал забывать, с кем мы тут имеем дело. Мановением руки, одним единственным, тем самым, китаец «освободил» стол, и даже посуду «помыл» и в сервант «убрал». АХРИНЕТЬ!!!

Маг встал и подошёл к столу.

– Я, пожалуй, свою карту возьму, – с этими словами он явил нам новое чудо.

На столе, поверх скатерти прямо из воздуха, из ничего, возникла карта мира. Карта была размером как раз со стол, наверное, китаец так и задумывал. Одно слово – маг.

– Прошу Вас, – он сделал жест в сторону Лерки, и изображение на карте повернулось к ней.

Она наклонилась над столом. Я тоже встал рядом с ней.

Рисунок на карте отображал модель мира века, наверное, шестнадцатого. На ней довольно похоже отображалась Африка, ожидаемо корявенькая Америка, неправдоподобно огромнейшая Антарктида, некое подобие Индонезийских островов, и, безусловно, полное отсутствие даже намёка на Австралию. Бинго! То, что нужно!

Со словами «вот здесь» сестрица обвела место, где в нашем мире находился зелёный континент, наша, так сказать «родина». Шен «повернул» карту к себе и начал внимательно рассматривать.

– Ну да, конечно! – воскликнул маг. – Вот, смотрите!

Он ткнул пальцем в Антарктиду.

– Вот почему Австралия показалась мне чем-то знакомым! – он весь сиял.

Мы с Леркой посмотрели на карту. Там рядом с русской надписью, гласившей, что эта территория носит имя «Ещё неизвестная южная земля», красовалась надпись на латинице «Terra Australis Nondum Cognita».

– Нет-нет-нет! – запротестовала принцесса Кэрнская. – Это Антарктида, шестой континент, весь покрытый километровым слоем льда. А Австралия вот она где. – и Лерка снова обвела пальчиком место на карте, на котором должна была быть, но полностью отсутствовала наша «родная» Австралия.

Господин Ли сосредоточенно изучал карту. Пока он читал различные надписи, Морозова всё-таки задала неудобный вопрос:

– Валерия Антуанетта, а как вы сказали, называется слой льда, покрывающий шестой материк?

– Антарктиду? – уточнила Валерия Антуанетта.

– Да.

– А как я сказала? – удивилась Лерка.

– По-моему, ты сказала «километровый», – вмешался я.

– Да точно! – обрадовалась графиня. – А что это означает?

Лерка недоуменно посмотрела на меня, я не успел со своим комментарием, поэтому наша гостья услышала разъяснение, запутавшее её ещё сильнее.

– Это означает, – пафосно произнесла объясняющая. – Что слой льда там толщиной в километр, а местами и толще. Говорят, что в глубине континента, ближе к полюсу, толщина ледяного покрова достигает трёх километров.

Она гордо посмотрела на нашу гостью, которая от обилия незнакомых терминов, похоже, впала в ступор.

– А километор – это много? – наконец-то спросила графиня.

Пришло Леркино время причуметь.

– Верста, – подсказал я.

Морозова посмотрела мне прямо в глаза.

– Вы не шутите, Александр Константинович? Так много льда? – она была даже не изумлена, она не верила.

– Да, Ольга Павловна, так много.

Было видно, как она пытается это представить. Судя по ошарашенному взгляду, у неё не получалось.

– Но как же там люди живут? – походу, смирилась, но представить не смогла.

– А там люди и не живут, – вступила в разговор Лерка. – Только полярники.

Пока Морозова повернулась к ней, я, скорчив жуткую гримасу, постучал пальцем по лбу, совсем как Лерка недавно. Та запоздало поняла свою ошибку и сморщилась.

– Кто? – спросила графиня.

Лерка пребывала в ступоре от только что ляпнутого, поэтому я постарался всё исправить.

– Поморники. – сказал я и добавил: – и пингвины.

Наша гостья ждала продолжения, и я продолжил:

– Это птицы такие. Пингвины питаются рыбой, а поморники пингвинами. Так и живут.

Но всё это, сказанное мною, никак не отвечало на вопрос о трёхкилометровой толщине льда. Подумав я добавил:

– Туда отправлялось несколько экспедиций. Они-то и выяснили, что кроме птиц там никто не живёт, а сам континент покрыт толстенным слоем льда.

Морозова пребывала в обалдении. Возможно, она хотела ещё что-то спросить, но тут китаец прекратил топономические изыскания и выпрямившись, произнёс глядя куда-то в пространство:

– Мне доводилось слышать, что лет сто сорок или даже сто пятьдесят назад, голландцы, будто бы открыли остров огромных размеров примерно в этих местах. И что даже назвали его Новой Голландией, но… – он посмотрел на нас с Леркой. – Проверить это уже не возможно.

Не знаю как Лерка, а я не врубился, поэтому задал, может быть и глупый, но, на мой взгляд, совершенно логичный вопрос:

– Почему не возможно?

Маг вдруг стал серьёзным, и пристально посмотрев на меня, произнёс:

– Александр Константинович, так ведь нет больше никакой Голландии. Разве что Новая, хотя я в неё не особенно верю. Но даже если… даже если она и вправду существует, то это так далеко, что и представить трудно.

Я тупо похлопал глазами и задал очередной глупый вопрос:

– А куда старая Голландия делась? Сквозь землю провалилась что ли?

– Утонула.

Ответ Морозовой у меня вызвал такие же чувства, как и у неё при словах о ледяном покрове Антарктиды.

– Как это? – Лерка тоже причумела.

Графиня, похоже, не рассчитывала на такую нашу неосведомленность, поэтому её объяснение пострадало от некоторой туманности:

– Ну, когда море наступало её и затопило. Её, половину Англии, Германии… ну и других стран тоже…

Всё чудесатее и чудесатее…

– Море наступало? – продолжала недоумевать Лерка.

Я, кстати, тоже ничего не понимал.

– После Великой войны море стало подниматься, и за какой-то десяток лет затопило большие участки суши, – у Шена всё-таки лучше получилось, чем у Ольги Павловны, понятнее. – А у вас в Австралии разве ничего такого не случалось?

Я посмотрел на Лерку, типа её очередь говорить, я-то про Австралию кроме кенгуру ничего рассказать не сумею, а она там была, если не врёт. Хотя, зачем ей врать, она же дочь богатых родителей, и много где побывала. Почему бы и в Австралию не съездить?

– Может и было, мы ведь не знаем. Сами же говорите, что давно. Это Саше почти девятнадцать, а у меня седьмого мая только семнадцатый день рожденья.

– О! Простите меня! – воскликнул русско-китайский маг. – Я совсем забыл о главном деле! Давайте поскорее покончим с формальностями.

Внутренне я, конечно, от этих слов расслабился, но всё-таки интересно было послушать, как это тут у них пол-Европы утонуло.

А Шен продолжал расспросы:

– Валерия Антуанетта, а как Вас следует записать?

Валерия Антуанетта ненадолго задумалась, и через минуту изрекла:

– Фамилия у меня такая же как у брата, Малиновская. Если по имени-отчеству, то Валерия Константиновна, но правильно меня зовут Валерия Антуанетта. Так что как всё это вместе пишется, я не знаю.

Блин! Вот овца упёртая. Валерия Антуанетта она! Ну, какого хрена?! Чё, нельзя, что ли просто Валерия Константиновна и всё?! Послал же бог напарницу! Ладно, пускай с ней Шен разбирается, он у нас умный. Или у них?

– Валерия Антуанетта Константиновна Малиновская семнадцати лет? – уточнил Шен, при этом ни один мускул на его лице не дрогнул, как будто, так и надо.

– Верно, – согласилась Лерка-Антуанетка.

– Так у Вас три дня назад именины были? – запоздало удивилась Морозова. – А Вы в такой переделке!

– Да я и сама, Ольга Павловна, признаться забыла. Какие уж тут именины?! Брата в тюрьму посадили, сама третий день под кустом ночевала. Уж простите за подробности! До именин ли тут?

– Да что же с вами приключилось такое? – всплеснула руками означенная Ольга Павловна.

Лерка глянула на меня в том смысле, что, мол, ты молчи, сама всё расскажу. Я не стал противиться, в конце концов, сам же и хотел, чтобы кто-то один рассказывал. Ну, вот пускай она и говорит.

– Представляете, идём мы с Сашей по улице… в смысле по дороге. Вдруг гром, молнии, нас каким-то вихрем закружило… и вот мы уже под этим Вольным городом с неба свалились. – Лерка остановилась, но почти сразу продолжила: – В деревне в какой-то, прямо на крышу сарая. Изгваздались все, а я ещё и ноги сломала. Хорошо ещё, хозяйка сарая помогла нам. Одежду дала другую, ноги мне вылечила…

Морозова аж заслушалась, даже рот руками прикрыла. Ну ещё бы, такая история! Шен же наоборот, слушал очень внимательно, похоже, запоминая все детали. Я, кстати, вот что заметил, он ведь когда расспрашивал про имя, фамилию, дату рождения, совсем ничего не записывал. Я бы точно что-нибудь да забыл бы, а он… может это магия такая, запоминательная? Вот бы научиться!

Когда Лерка закончила, китаец обратился к нам ко всем:

– Господа, я вас попрошу пока эту историю держать в тайне. По крайней мере, про вихрь и молнии. Говорите, что через портал прошли, и не в Вольный город, а прямо сюда в школьный парк. А портал старинным амулетом открыли. Загадали в магической школе стихий оказаться, и оказались. Всё! Но, лучше и это лишний раз никому не говорите!

Мы с Леркой покивали. Морозова же призадумалась. Шен заметил это и не приминул спросить:

– Что-то Вас беспокоит, Ольга Павловна?

– Да, Шен Косиджанович, тут какой-то сильной магией попахивает, уж не черный ли ретуал?

– Ольга Павловна, я пока постараюсь выяснить, кто и зачем наших друзей во всё это втянул. Ну, и каким образом тоже. А Вы пока говорите, что это я их к вам направил. Так мне кажется, будет лучше. И вам всем проще, и мне спокойней.

– Хорошо, – согласилась она.

Под вопросительным взглядом мага мы с Леркой тоже закивали, мол, как скажешь.

Шен достал из воздуха круглую деревянную палочку, сантиметров сорок в длину и три три с половиной в диаметре. Протянул её Лерке:

– Валерия Константиновна, Вы Австралию на карте нарисовать сможете?

Лерка недоумевая, взяла палку в руки повертела и как-то странно хихикнув, показала её мне. Палка оказалась карандашом. На стройке я видел карандаши, которые значительно превосходили обычные по размерам, но этот был просто гигантским.

– Шен Кежукетович. – обратилась Лерка к китайцу. – А поменьше у Вас не найдётся?

– Найдётся, Валерия Константиновна, для Вас, что угодно! Даже Кежукетовичем стану, если прикажете.

Лерка смутилась и посмотрела на меня.

– Сергей Кужугетович – это Шойгу, а он, – я показал на мага. – Шен Косиджанович.

Лерка закрыла лицо руками.

– Шен Косиджанович, простите, пожалуйста! – донеслось сквозь пальцы. – Очень, очень-очень стыдно!

Шен усмехнулся.

– Валерия Константиновна, Вы давеча просили карандашик поменьше…

В руках у китайца карандаш уменьшился раз в десять. Лерка застыла с открытым ртом.

– Ещё меньше? – поинтересовался Шен.

– Не-е-ет, – протянула сестрица. – Вот такой! – и она показала руками желаемый размер карандаша.

Тот не замедлил вытянуться.

– И вот такой по толщине, – леркины пальцы определили его диаметр.

Взяв в руки готовое изделие, топографистка осмотрела грифель.

– А заточить его можно? – ну, вот всё ей не так.

– Можно, – сказал китаец. – До какого состояния?

– А Вы ножичек дайте, я сама заточу.

– У меня есть! – вспомнил я о подарке Михайлова, и полез в карман.

Лерка прямо тут же, на уголке карты ловко заточила карандаш. Всё-таки черчение у нас весь год преподавали, и уж чего-чего, а это умели даже самые, что ни на есть двоечники.

Подготовив «инструмент», она принялась за работу. Рисовала Лерка тчательно, я даже удивился, насколько похоже у неё получалось.

Минуты через три она закончила и, разогнувшись, своим фирменным «Пф-ф» сдула мешающий локон.

– Вот как-то так, – констатировала она. – А вот! – снова склонившись над картой, нарисовала жирную точку. – Это наш Кэрнс!

А-а-а! Так вот где она – наша «родина»!

Шен сделал еле заметное движение пальцами, и «следы» заточки карандаша исчезли.

– А как на у вас называется Магелланика?

– Кто? – насторожилась Лерка.

Китаец поводил рукой по карте и пояснил свой жест:

– Материк на самом юге Зимли.

– А-а-а… – облегчённо протянула четёжница. – Это Антарктида. Давайте я Вам подпишу.