Текст книги "Воскресение Христово видевше. Беседы на воскресные евангельские чтения / 2017"

16 июля
Неделя 6-я по Пятидесятнице

Тогда Он, войдя в лодку, переправился обратно и прибыл в Свой город. И вот, принесли к Нему расслабленного, положенного на постели. И, видя Иисус веру их, сказал расслабленному: дерзай, чадо! прощаются тебе грехи твои. При сем некоторые из книжников сказали сами в себе: Он богохульствует. Иисус же, видя помышления их, сказал: для чего вы мыслите худое в сердцах ваших? ибо что легче сказать: прощаются тебе грехи, или сказать: встань и ходи? Но чтобы вы знали, что Сын Человеческий имеет власть на земле прощать грехи, – тогда говорит расслабленному: встань, возьми постель твою, и иди в дом твой. И он встал, взял постель свою и пошел в дом свой. Народ же, видев это, удивился и прославил Бога, давшего такую власть человекам.

Мф. 9: 1–8

Огромное количество вопросов возникает у человека, внимательно прочитавшего этот евангельский текст. Вот первый из них – и мне он кажется очень важным.

И вот, принесли к Нему расслабленного, положенного на постели. И, видя Иисус веру их, сказал расслабленному: дерзай, чадо! прощаются тебе грехи твои. Расслабленный человек – это парализованный. Мы не знаем, в каком он находился психическом состоянии, в сознании ли, но мы понимаем, что ему было очень плохо. Во всяком случае, он был не в состоянии говорить, иначе, конечно, обратился бы к Тому, к Кому его принесли. Первое, на что евангелист считает необходимым обратить внимание: Христос не видел веры расслабленного – была она или нет, мы с вами не знаем, и здесь нет оснований что-либо добавлять от себя, – но видел веру тех, кто принес одр.

Он обращается к расслабленному и называет его чадом, ребенком. Немедленно называет Своим того, кого видит в первый раз. Насколько же это обращение Христа отличается от обращения христиан… Нам ведь часто нужно выяснить, кто этот человек, достаточно ли он хорош, ходит ли он в храм, не испортит ли нам духовную жизнь и так далее. Христос сразу говорит: «Чадо, дерзай, будь смел, прощаются тебе твои грехи». И – еще раз подчеркну – видя веру их.

Как часто люди боятся вмешаться, вступиться за человека болящего, даже близкого своего, даже сородича. Боятся вмешаться и за него помолиться. «А вдруг он не такой, а вдруг он не вполне хорош».

Сейчас идет какое-то моровое поветрие – люди говорят: «Нельзя молиться за того, кто не воцерковлен или воцерковлен недостаточно». Ничего Христос не спрашивает ни у расслабленного, ни у тех, кто принес его на постели, Его не занимает вопрос о степени воцерковленности этого человека, Он просто говорит: дерзай, чадо! Насколько это сердечней, искренней и непосредственней, чем трусливая забота о собственной праведности людей, боящихся положить свое сердце за кого-нибудь из близких… При сем некоторые из книжников сказали сами в себе: Он богохульствует. Иисус же, видя помышления их, сказал: для чего вы мыслите худое в сердцах ваших? ибо что легче сказать: прощаются тебе грехи, или сказать: встань и ходи? Вопрос совершенно не риторический. А что действительно легче сказать: «встань и ходи» или «прощаются тебе твои грехи»? С точки зрения современных представлений сказать и то и другое равно легко. И заданный Христом вопрос кажется странным – почему Он так отвечает на возражения фарисеев?

Христос никогда не отрывает Божественного слова от акта восстановления твари. Если Он говорит: «Встань и ходи», – то за этим словом следует властное действие, и человек встает и ходит. Если Он говорит: прощаются тебе твои грехи, – то за этим следует подлинное прощение грехов, без которого невозможно встать и ходить. Для Христа сказать слово и сделать дело – неразрывно. Простить грех и исцелить человека – неразрывно вдвойне.

И поэтому следует продолжение: Но чтобы вы знали, что Сын Человеческий имеет власть на земле прощать грехи, – тогда говорит расслабленному: встань, возьми постель твою, и иди в дом твой. И он встал, взял постель свою и пошел в дом свой.

Христос связывает прощение и разрешение от страдания. Ведь можно было продолжить как бы духовную, а на самом деле псевдодуховную линию, сказав: «Тебе прощается твой грех, ты ныне свободен», – и не коснуться исцеляющей рукой человека. И потом сослаться, как очень часто это делалось в разных неподлинных религиях человеческого мира, на те или иные несовершенства человека или его близких, воспрепятствовавшие исцелению: «Ты не до конца поверил, ты не вполне очистился, да и близкие твои нехороши».

Спаситель опрокидывает это: он не спрашивает о медицинской истории, об анамнезе, о том, когда и как согрешил родственник. Он просто берет и исцеляет. И вот завершающий отрывок этого фрагмента Евангелия: Народ же, видев это, удивился и прославил Бога, давшего такую власть человекам.

Неожиданно – «человекам». Таким образом, народ, окружавший расслабленного и Христа, считал, что здесь нет ничего невозможного, считал, что Христос установил очень ясную логическую взаимозависимость прощения и избавления, прощения и исцеления, прощения и свободы. И потому не сказано: «Народ удивился и прославил Бога, давшего такую власть Своему Сыну», а говорится: «Давшего такую власть людям».

Это очень сильное суждение евангелиста утверждает, во-первых, способность любого искреннего сердца помочь близкому избавиться от греха и болезни и, во-вторых, утверждает возможность в таинстве получать подлинное исцеление через общую молитву Церкви. Когда молится мирянин за своего болящего брата или сестру. Когда молится священник за литургией или иным богослужением за знакомого или незнакомого ему человека. Когда молится вся Церковь в таинстве Евхаристии. Молятся люди – простые, грешные, ошибающиеся, очень разные, – а исцеляет Христос, который дал, будучи Богом, такую власть человекам.

Неправы те люди, которые обуславливают свою заботу о родных и близких определенными требованиями к ним. Нельзя от людей расслабленных чего-то просить. Не нужно исследовать их прошлое, их подноготную. Не нужно интересоваться, насколько они были праведными. Да не были они праведными, иначе не стали бы расслабленными. Но если этот человек вам близок и дорог, то как вы можете о нем не молиться? Боязнь заступничества, боязнь молитвы – чувство совершенно нехристианское, не Божие, злое, что бы мы с вами по этому поводу ни думали и как бы мы сами себя ни оправдывали.

23 июля
Неделя 7-я по Пятидесятнице. Святых отцев Шести Вселенских Соборов

Когда Иисус шел оттуда, за Ним следовали двое слепых и кричали: помилуй нас, Иисус, сын Давидов! Когда же Он пришел в дом, слепые приступили к Нему. И говорит им Иисус: веруете ли, что Я могу это сделать? Они говорят Ему: ей, Господи! Тогда Он коснулся глаз их и сказал: по вере вашей да будет вам. И открылись глаза их; и Иисус строго сказал им: смотрите, чтобы никто не узнал. А они, выйдя, разгласили о Нем по всей земле той. Когда же те выходили, то привели к Нему человека немого бесноватого. И когда бес был изгнан, немой стал говорить. И народ, удивляясь, говорил: никогда не бывало такого явления в Израиле. А фарисеи говорили: Он изгоняет бесов силою князя бесовского. И ходил Иисус по всем городам и селениям, уча в синагогах их, проповедуя Евангелие Царствия и исцеляя всякую болезнь и всякую немощь в людях.

Мф. 9: 27–35

Слепые приступили к Иисусу и ни о чем не просили. Понятно, что они явились к Нему, чтобы получить помощь. Они шли за Ним. Они не могли Его видеть. Они услышали шум толпы, услышали слово Божие и это слово Божие отделили от любого другого слова. Они почувствовали правду на слух и воскликнули: помилуй нас, Иисус, сын Давидов!

Называя Христа сыном Давидовым, они признавали Его царское достоинство, Его власть. Они склонялись перед Ним. Но вот Тот, Кто имеет власть, не употребляет ее. Он неожиданно как бы отлагает Свое право говорить повелительно. Он спрашивает: «А вы веруете в то, что Я могу это сделать?» И они отвечают: «Да, Господи». И только тогда Он коснулся их глаз и сказал: по вере вашей да будет вам.

Тот, Кто является Царем царей, действует по собственному Своему слову: «Я пришел, да послужу миру». Самых простых, никем не замеченных слепцов Он спрашивает участливо, даже с некоторым волнением: «Вы верите, что Я могу так поступить?» И они говорят: «Да».

Интересно и то, что после исцеления Спаситель строго сказал им: смотрите, чтобы никто не узнал. А слепцы – уже зрячие, – выйдя, разгласили о Нем по всей земле той. И это так понятно, так похоже на человека! Их спасение, исчезновение их болезни, прощение их немощи произошло так мгновенно и так неожиданно для них самих, что они не могли об этом не говорить.

И во многих и многих евангельских отрывках мы слышим подобное: Христос запрещает людям говорить, а они говорят. От избытка сердца глаголют уста, как сказано в Священном Писании.

Затем к Спасителю приводят «немого бесноватого». Ни о какой предварительной беседе с ним Христа мы не знаем, евангелист сообщает лишь: И когда бес был изгнан, немой стал говорить. И народ, удивляясь, говорил: никогда не бывало такого явления в Израиле.

А фарисеи немедленно пытаются оклеветать Христа и злословят: Он изгоняет бесов силою князя бесовского. Христос впоследствии ответит на подобные обвинения со всей определенностью: Всякое царство, разделившееся само в себе, опустеет; и всякий город или дом, разделившийся сам в себе, не устоит. И если сатана сатану изгоняет, то он разделился сам с собою: как же устоит царство его? (Мф. 12: 25–26). Но это будет после. Сейчас евангелист нам говорит только: И ходил Иисус по всем городам и селениям, уча в синагогах их, проповедуя Евангелие Царствия и исцеляя всякую болезнь и всякую немощь в людях.

Вернемся к исцелениям, о которых повествует евангелист. Они дают нам еще один ключ к дверям Царствия Небесного. В каждом событии, происходящем в нашей жизни, в каждом кажущемся нам порой случайным разговоре может неожиданно раскрыться Бог. Слепые ничего не видят, но у них обостряется слух. Для нас шум улицы сливается в единый гул и грохот, и мы не отличаем шума машины от человеческой речи. А слепые способны различить тончайшие деления звука, как многие способны увидеть тончайшие деления цвета. И вот из звуков, окружающих их гораздо полнее и плотнее, чем людей зрячих, они выделили Христа. Так и с духовной чуткостью. Духовная чуткость – это способность выделить Христа даже там, где, кажется, Его нет совсем.

В мелодии мира нам очень важно услышать Божии ноты. Этому нас учит Церковь – как с Божией помощью преодолеть духовную слепоту, глухоту и немоту. Мы должны расслышать Бога, увидеть Его. И тогда от полноты сердца заговорят наши уста.

30 июля
Неделя 8-я по Пятидесятнице

И, выйдя, Иисус увидел множество людей и сжалился над ними, и исцелил больных их. Когда же настал вечер, приступили к Нему ученики Его и сказали: место здесь пустынное и время уже позднее; отпусти народ, чтобы они пошли в селения и купили себе пищи. Но Иисус сказал им: не нужно им идти, вы дайте им есть. Они же говорят Ему: у нас здесь только пять хлебов и две рыбы. Он сказал: принесите их Мне сюда. И велел народу возлечь на траву и, взяв пять хлебов и две рыбы, воззрел на небо, благословил и, преломив, дал хлебы ученикам, а ученики народу. И ели все и насытились; и набрали оставшихся кусков двенадцать коробов полных; а евших было около пяти тысяч человек, кроме женщин и детей. И тотчас понудил Иисус учеников Своих войти в лодку и отправиться прежде Его на другую сторону, пока Он отпустит народ.

Мф. 14: 14–22

В нынешний воскресный день в храме читается один из самых известных евангельских отрывков – о насыщении пяти тысяч пятью хлебами и двумя рыбами. Спаситель совершает чудо насыщения людей, которые пришли к Нему с самыми разными побуждениями. Кто-то искал исцеления, кто-то любопытствовал, кто-то хотел слышать слово Божие. Многие и многие люди – пять тысяч, не считая жен и детей, – пришли в этот вечерний час ко Христу, и им нечего было есть. И Спаситель, воззрев на небо, благословил ту немногую пищу, что была.

А дальше происходит нечто неожиданное, на что мы с вами обычно не обращаем внимания, когда читаем Священное Писание. Он не преподает эти хлебы и эти рыбы Своим ученикам и народу Сам. Он обращается к ученикам: вы дайте им есть.

И, слыша эти слова Христа, мы должны понимать, что Он сказал их не только апостолам, но и всем нам. Мы нужны людям не тогда, когда о чем-то им пространно повествуем, а когда мы их насытим, утешим в скорби, утолим их голод, окажем помощь. Мы будем людям нужны не как бюро добрых услуг, но как те, кого послал Христос. Мы должны дать им есть. Это задача христианина. И только человек Христов сумеет ее выполнить.

Мы ведь можем делать благие дела и ради себя, чтобы утолить свое тщеславие, чтобы насытить гордыню, но это ложное и бесплодное делание. Весь смысл нашего с вами существования в Церкви, суть того, что мы на себя берем, будь то молитва, пост, служение людям, – все это ради одного. Ради того, чтобы через наши малые усилия имя Господа прославлялось в мире и чтобы через наше делание, каким бы скромным оно ни было, наша бессмертная душа спасалась и обретала Царствие Божие.

Всякое наше дело должно начинаться и заканчиваться вопросом: для Христа ли мы трудимся? Для Него ли предпринимаем то или иное начинание? Нам часто мнится, что вот мы сделаем сейчас по-своему, а там уж как-нибудь с Господом договоримся. Не договоримся.

Господь не Тот, Кто приходит жестко и жестоко наказывать, и не Тот, Кто хочет изменить наше желание, сломить нас. Конечно, нет. Но если ты собственную волю ставишь превыше всего, если ты сперва сам все решаешь, а затем просишь Господа утвердить твое решение: «Господи, скажи, что так и должно быть», – из этого добра не получится.

Если мы хотим жить внутри Церкви и относиться к духовной семье того или иного священника или следовать той или иной практике, строгой или менее строгой, и при этом совершенно не соизмерять свою жизнь с Христом, думая, что кто-то за нас об этом позаботится, мы очень ошибаемся. Никто и ни о чем за нас не позаботится.

О нас заботится Спаситель, но и мы должны о Нем заботиться и стараться слушать Его и слушаться. Если Христос нам сказал: «Вы дайте им есть, вы помогите людям», – то вот задача нашей жизни. Не нужно ничего придумывать, не нужно ни о чем спрашивать: в чем цель нашего существования, какая у нас с вами задача?

Станем трудиться для людей. Не будем даже размышлять об этом, но просто станем трудиться. И не будем при этом злыми. Потому что если мы злобно совершаем доброе дело, оно идет не впрок. А мы с вами видим – оглянитесь в храмах, – как много вокруг нас сердитых людей. Как часто этими сердитыми людьми являемся мы сами. Как часто мы говорим на повышенных тонах, когда можно кротко ответить. Как часто раздражаемся, если человек не знает чего-то такого, что мы считаем само собой разумеющимся. А сами-то мы много ли знаем?

Апостол призывает нас не быть Аполоссовыми, Кифовыми, Павловыми, а быть Христовыми. Только если вы будете Христовы, вы сможете раздать людям тот хлеб и те рыбы, которые Он благословил. А хватит всем – и пяти тысячам, не считая жен и детей, и многим-многим другим, и нам самим. И еще останется. Потому что, как говорит нам Спаситель: «Я дам вам жизнь, и дам в избытке».

6 августа
Неделя 9-я по Пятидесятнице

И тотчас понудил Иисус учеников Своих войти в лодку и отправиться прежде Его на другую сторону, пока Он отпустит народ. И, отпустив народ, Он взошел на гору помолиться наедине; и вечером оставался там один. А лодка была уже на средине моря, и ее било волнами, потому что ветер был противный. В четвертую же стражу ночи пошел к ним Иисус, идя по морю. И ученики, увидев Его идущего по морю, встревожились и говорили: это призрак; и от страха вскричали. Но Иисус тотчас заговорил с ними и сказал: ободритесь; это Я, не бойтесь. Петр сказал Ему в ответ: Господи! если это Ты, повели мне прийти к Тебе по воде. Он же сказал: иди. И, выйдя из лодки, Петр пошел по воде, чтобы подойти к Иисусу, но, видя сильный ветер, испугался и, начав утопать, закричал: Господи! спаси меня. Иисус тотчас простер руку, поддержал его и говорит ему: маловерный! зачем ты усомнился? И, когда вошли они в лодку, ветер утих. Бывшие же в лодке подошли, поклонились Ему и сказали: истинно Ты Сын Божий. И, переправившись, прибыли в землю Геннисаретскую.

Мф. 14: 22–34

Евангельский отрывок начинается с того, что Иисус взошел на гору, чтобы побыть одному и помолиться, а ученики, следуя Его повелению, отправились в лодке на другую сторону. И вот они плыли в этой лодке, она была уже на средине «моря», то есть озера, и ее била волна, потому что ветер был противный, сильный. А ученики, напротив, не были сильны: они, как всякий из нас, боялись и волн, и ветра. Боялись, что лодка перевернется и они утонут.

Был уже поздний, ночной час, когда ученики увидели идущего к ним по воде Иисуса. И испугались – еще, быть может, больше, чем волн. Потому что волны – это все-таки нечто привычное, а чтобы кто-то шел по воде, они не видели никогда.

Ученики испугались. И это так естественно звучит! А мы бы с вами иначе себя повели? Ученики, верившие Иисусу как любимому Учителю, знавшие Его и видевшие Его дела, все равно встревожились. Дело происходит глубокой ночью. Кто-то, похожий на их Учителя, идет к ним по воде. Первая – и очень страшная – мысль: это призрак. Ветер, волны. Лодку, быть может, уже захлестывает водой, а тут еще призрак. И ученики вскрикнули от страха.

И вот здесь Спаситель сказал то, что каждый человек, пытающийся найти Бога, услышать Его, почувствовать Его, попробовать Его понять, никогда не должен забывать: ободритесь; это Я, не бойтесь.

Явление Бога в человеческой жизни – это всегда именно так: не бойтесь, ободритесь. Где Бог, там нет страха. Где Бог – там есть ощущение спокойствия, там надежда и помощь. Поэтому те люди, которые связывают Бога лишь с наказанием, с ожиданием расплаты, возмездия, ошибаются. Христос, идя к ученикам, говорит: ободритесь; это Я, не бойтесь. И это было, видно, сказано таким знакомым голосом, с такой известной ученикам интонацией и с такой глубиной, что сомнения утихли: это, конечно, никакой не призрак, это Сам Христос.

Так отец говорит ребенку, который в темной комнате боится шорохов, каких-то смутных очертаний. Приходит отец и говорит: «Не бойся, это я». И ребенок слышит родной голос и успокаивается.

В этом «Я» заключено все, что Христос хочет сказать человечеству. «Я» означает: «Я – Альфа и Омега, начало и конец», «Я – Сущий, Предвечный, Создавый мир». Никаких других слов Христос не сказал, только: «Это Я». И ученики узнали голос Бога. Как узнал голос Бога Авраам, Иоанн Предтеча и многие и многие пророки, повествовавшие о пришествии в мир Христа.

И тут же Петр – пламенный, непосредственный, прямолинейный Петр – говорит: Господи! если это Ты, повели мне прийти к Тебе по воде. В его «если» еще слышится толика недоверия, но он уже называет Христа Господом. И просит повелеть идти к Нему по воде. Почему он об этом просит? Потому что знает, что у настоящего Господа все в Его руке, в том числе возможность преодолеть чин естества. Мы много раз слышали в Великом покаянном каноне Андрея Критского: «Бог идеже хощет, побеждается естества чин: творит бо, елика хощет». И Петр не знал умом, но интуитивно очень ясно и четко ощущал: если перед ним настоящий Господь, то Он ему даст руку помощи, умудрит, ободрит, укрепит, защитит. Иисус поэтому отвечает одним словом: иди.

И Петр выходит из лодки и идет по воде. Он хочет подойти ко Христу, но сильный ветер и волны вызывают у него приступ страха, и он начинает тонуть. Когда мы читаем этот отрывок, то думаем: «Вот, Петр – маловер. Шагнул в воду и тут же стал тонуть. Неправильно он поступил. Надо было ему сразу довериться Господу». Мы готовы давать рекомендации и инструкции апостолу Петру, а то и упрекнуть его. Сами-то мы не маловеры и, конечно, поступили бы правильно. И не смотрим на очень важную часть повествования: выйдя из лодки, Петр пошел по воде.

Петр вышел из лодки, сделал то, что повелел ему Христос. Сумел преодолеть свой страх и ступить на воду. Все его естество должно было вопить ему: «Куда ты идешь? Ночь, буря, мы на середине озера! По воде не ходят!» А он пошел. И только когда почувствовал сильный ветер, испугался и стал тонуть. Но и тут он закричал: Господи! спаси меня. Он и тут Богу остался верен. Не начал с волной сражаться самостоятельно, не стал Бога поносить, а к Нему же и обратился: Господи! спаси меня. И Христос не ругает Петра. Первое, что Он делает, – протягивает ему руку. И только потом спрашивает, не укоряя, а скорее ободряя, показывая, что начал-то Петр все делать правильно: зачем ты усомнился? Почему в тебе так мало веры?

И когда вошли они в лодку, ветер утих. Бывшие же в лодке подошли, поклонились Ему и сказали: истинно Ты Сын Божий. И, переправившись, прибыли в землю Геннисаретскую.

Я совершенно убежден, что чудо на Геннисаретском озере имело определяющее влияние на всю дальнейшую жизнь Петра. Он именно поэтому и вернулся после предательства в стан учеников Христовых, что перед его глазами прошли не только сцены чудотворений Христовых и, может быть, даже не только Воскресение Христово. Этого он еще не мог оценить. Он помнил то, что относилось к нему лично: хождение по водам во тьме, свой внезапный ужас, свой крик, крик захлебывающегося человека: Господи! спаси меня – и немедленное спасение. Вот это, я уверен, Петру запомнилось. Благодаря этому он оказался способен перешагнуть свое предательство и снова встать.

Мы столько раз Господу говорим: «Спаси меня!» – что должны научиться тому же, что и Петр. Мы Христа предаем своим грехом, своим обманом, но должны научиться встать и воскликнуть: Господи! спаси меня. И вернуться обратно в лодку.