Текст книги "Очерки всемирной истории страхования и перестрахования. Том 2. Развитие страхования и перестрахования с 18-го века в отдельных странах и регионах"

Отрасль страхования была определена как «Geldsammelstelle» («пункт сбора денег») финансовой системы, поскольку она была одной из самых успешных отраслей в ГДР со средними темпами роста 6,8% в период с 1979 по 1989 год. В абсолютных цифрах сборы компании «Государственное страхование ГДР» в 1989 г. составили около 7,5 млрд марок. При постоянном увеличении дохода от страховых взносов – он увеличился вдвое по сравнению с 1978 годом – и низких коэффициентах убытков от 50 до 70%, включая аквизиционные расходы, можно было получить значительные излишки. Они стали постоянным фактором финансирования государственного бюджета. Например, в 1989 г. Министерству финансов были переданы средства на сумму 1,7 млрд марок[154]154
   GdV, Einigung, 1991, S. 18f.


[Закрыть].

Изменившаяся экономическая ситуация в конце 1980-х годов означала, что успех страховой деятельности стал более важным. Кроме того, Минфин всегда был заинтересован в разработке и всестороннем регулировании ущерба, причиняемого гражданам, чтобы купить политическое спокойствие. В новом уставе 1987 г. акцент был сделан на клиента. Официальным оправданием этого было то, что необходимо было изменить обслуживание граждан, и что старый закон больше не отвечал требованиям партийных постановлений. Впервые акцент был сделан на более тесной связи граждан со страхованием. Вместо общеизвестных политических формул отныне пропагандировались инновации и действия.

Компания «Государственное страхование ГДР» модернизировала спектр предлагаемых страховых услуг. В 1986 году она представила новое страхование жизни с улучшенными выплатами для семьи, а в 1987 году она представила на рынке «Erweiterte Haushaltversicherung» («Расширенное страхование домашнего хозяйства»). Эти и другие комбинированные формы, как показывают цифры, охотно приняли граждане ГДР. В 1986 году компания «Государственное страхование ГДР» ввела новую процедуру прямого дебетования для сбора взносов по налогу на автотранспортные средства и взносы на страхование автотранспортных средств, что было предназначено для сокращения просроченной задолженности по платежам до 30 апреля каждого года. Это должно положительно повлиять на иногда долгое время ожидания в окружных дирекциях, почтовых отделениях и сберегательных кассах, а также сократить количество изворотливых плательщиков – потому что с 1 мая должны были быть начислены пеня – и, наконец, облегчить работу отдела продаж – потому что инспекторы поддерживали продажу автомарок в последние две недели апреля.

В период с 9 ноября 1989 года по 1 июля 1990 года, когда вступил в силу Экономический, валютный и социальный союз, был установлен курс на будущее всей отрасли. Перед компанией «Государственное страхование ГДР» встал актуальный вопрос о том, какое продолжение деятельности будет возможно после открытия границы. Сразу после 9 ноября 1989 года стало ясно, что руководству ГДР необходимо очень быстро внести фундаментальные изменения в свою экономическую систему. Это также напрямую повлияло на страховую отрасль: если компания «Государственное страхование ГДР» хотела продолжать существовать, реформы были неизбежны. Открытие границ, положившее конец существованию ГДР как в значительной степени закрытой экономики, означало совершенно новые требования и почти неразрешимые проблемы для повседневной работы.

Еще в конце лета 1989 года небольшая группа директоров обсудила необходимость перемен, и после падения Берлинской стены к ним обратились все более широкие круги сотрудников. В ноябре 1989 года Министерство финансов ГДР поручило научно-консультативному совету государственной страховой компании провести исследование возможной реформы страхования. Речь шла о постепенной адаптации к рыночной экономике при сохранении независимого государства и экономических структур ГДР.

В то же время, руководство осознало, что будущее компании «Государственное страхование ГДР» будет зависеть от того, сможет ли она поспевать за быстрыми темпами развития и сможет ли она справиться с совершенно новыми требованиями, предъявляемыми к страховой деятельности. На этом фоне все большее значение приобретала идея сотрудничества с западными партнерами.

Месяцы с ноября 1989 года по март 1990 года были решающими.

Насколько далеко продвинулось развитие митуации, показано в годовом отчете окружного директора Вальтера Липпманна (Walter Lippmann) от 23 октября 1989 года, который, среди прочего, сообщил о заполнении руководящих должностей. В нем он обрисовал проблемы, связанные с заполнением вакансий окружных директоров и руководителей отделов кандидатами от СЕПГ, а также отсутствие интереса среди молодых специалистов.

Резкие политические события потребовали переосмысления и изменений в отношении бизнеса, сотрудников и роли партии в деятельности компании «Государственное страхование ГДР». Хорошим сейсмографом для внутренней ситуации были отчеты районных директоров генеральному директору, особенно в ноябре и декабре 1989 года. Они указали на узкие места в страховой деятельности. Развитие бизнеса компании «Государственное страхование ГДР» оказалось во многом отражением экономической и политической ситуации. Особую тревогу вызвали события в сфере страхования жизни и автотранспортных средств, которые генеральное руководство также восприняло как показатель неудовлетворенности клиентов.

При оценке выполнения плана на август 1989 года было выявлено превышение среднего числа выкупов и частичного выкупа полисов страхования жизни в 1987 году (230 660 полисов), более 243 тысяч полисов в 1988 году и около 231 тысяч полисов к 30 сентября 1989 года. К концу года ожидалось около 320 тысяч выкупов, что соответствовало увеличению почти на 32% по сравнению с 1988 годом.

В результате поглощения ГДР со стороны ФРГ экономическая ситуация в Восточной Германии ухудшилась, и компания «Государственное страхование ГДР» теряла не только клиентов, но и все больше и больше сотрудников.

Клиенты утрачивали доверие к государству и, следовательно, к надежности своих сбережений. Остальное сделали слухи о якобы неизбежной денежной реформе.

Внутренней неразрешимой проблемой в повседневной работе DVA после открытия границы стало отсутствие конвертируемости марок ГДР: взносы на международное автострахование или, так называемое, страхование «Schutzbriefversicherung»[155]155
   Schutzbriefversicherung – Страхование защитного письма покрывает риск поломки автотранспорта по всей Европе. Будь то простой случай поломки или сложная репатриация транспортного средства и пассажиров из-за рубежа, страховщик консультирует вас по всем услугам, которые вы можете воспользоваться в случае поломки и чрезвычайной ситуации.


[Закрыть] выплачивались марками ГДР, а выплаты в основном шли в валюте. Без иностранной валюты невозможно было удовлетворить новые требования к страхованию, которые теперь были необходимы, прежде всего, для регулирования дорожно-транспортных происшествий в западных странах. Цель заключалась в том, чтобы как можно быстрее устранить это узкое место. В области международного страхования из-за отсутствия инструментов компания «Государственное страхование ГДР» не могла разработать какие-либо жизнеспособные концепции или решения. Все указывало на то, что, возможно, имеет смысл обратиться за помощью извне. Чтобы быстро удовлетворить текущую потребность, компания с 8 февраля 1990 года работала с переходными решениями, такими как краткосрочное страхование и международное страхование сроком на один год.

В условиях перехода экономики на рыночные рельсы в компании довольно быстро были дебюрократизованы все основные рабочие процессы, был введен принцип производительности и учтен целый ряд нововведений, на которых настаивали сотрудники, были приняты меры по улучшению условий труда.

Осенью 1989 года также прекратилась непрерывная доставка журналов для собственных нужд.

В переходный период было подготовлено несколько разных вариантов реформирования государственного страхования ГДР, но ни один из них так и не был реализован.

Изменения в политической и экономической сферах страны привели к реорганизации компании «Государственное страхование ГДР», которая также позволила изменить точку зрения и переориентироваться на рыночную экономику и западных партнеров по сотрудничеству. Правительство Модрова, находившееся у власти с 17 ноября 1989 года до первых свободных выборов 18 марта 1990 года, под давлением общественности разрешило первые реформы рыночной экономики и приняло соответствующие законы и постановления. Это также открыло перед страховой отраслью Западной Германии новые перспективы для бизнеса в ГДР. Первый германо-германский государственный договор между правительством де Майзьера (Regierung de Maizière) и федеральным правительством от 18 мая 1990 года о создании Экономического, валютного и социального союза закрепил преобразование плановой экономики в рыночную и положил конец всем концепциям реформ в сфере социалистической социально-экономической системы.

Отход от плановой экономики и развитие рыночных отношений очень сильно ускорились весной 1990 года в секторе страхования. Принимая во внимание опыт повседневной работы, руководство государственной страховой компании все больше концентрировалось на возможности работы с западными партнерами или форме совместного участия.

В апреле 1990 года компания «Государственное страхование ГДР» уже сотрудничала с различными западногерманскими страховщиками.

Помимо страхового концерна «Allianz», она работала с «Albingia Versicherungs-AG» (в переводе с латинского «Albingia» – «расположенное на Эльбе» – прим. авторов) по вопросам имущественного страхования автотранспортных средств (Kasko-Hilfeleistung – комплексная помощь по каско) и спортивного страхования, с «ADAC («Allgemeiner Deutscher Automobil-Сlub») – Schutzbrief-AG» по программе «Auto-Schutzbrief», по перестрахованию с «Frankona-Rückversicherungs-AG», по вопросам медицинского страхования путешественников и страхования багажа с «Deutsche Beamten-Versicherungs-AG (DBV)» (Висбаден)

Логотип DBV

и «Europäische Reiseversicherung»,

а также c «Hanse-Merkur» по страхованию путешественников и страхованию жизни в марках ФРГ. (109)

Инициатива «Альянса». Вскоре «Allianz» и государственный страховщик ГДР объявили о своем сотрудничестве и участии в новом совместном предприятии. Это вызвало вал критики. Страховщики объединились под руководством «GDV» (Германского союза страховщиков): ядром критики был страх возникновения новой монополии и отсутствие конкуренции. «Allianz», который имел долю рынка 16% в страховании имущества и 14% в страховании жизни в ФРГ, одним махом получил долю во всем портфеле системы страхования ГДР.

Германскому союзу страховщиков не удалось остановить проект «Альянса».

Государственный договор, заключенный между правительствами ГДР и ФРГ, определил курс на общий немецкий страховой рынок с 1 июля 1990 года. Это включало открытие рыночной экономики с отменой страховой монополии и создание законодательства о страховом надзоре и договорах страхования. Сфера действия Закона о страховом надзоре (Versicherungsaufsichtsgesetz-VAG) должна была быть распространена на территорию ГДР. Для «Альянса» это означало, что «Deutsche Versicherungs-AG» должна была быть основана до 1 июля 1990 года, чтобы избежать сложного процесса ее создания и утверждения в соответствии с законодательством Германии. Помимо значительного дефицита времени, это привело к огромной потребности в разъяснении, в частности, по антимонопольному вопросу о потенциально доминирующем положении, который оставался спорным незадолго до основания компании.

Новые правила, зафиксированные в Государственном договоре, были окончательно зафиксированы 26 июня 1990 г. в пересмотренной версии предварительного договора, озаглавленного «Vertrag zur Ausführung des Vorvertrags vom 14.3.1990» («Договор на выполнение предварительного договора от 14 марта 1990 г.»), между Министерством финансов и «Альянсом» – и далее в тот же день был подписан учредительный договор в отношении «Deutsche Versicherungs —AG».

В вопросе правопреемства требовалось решение для обработки старых договоров и застрахованных убытков, которые произошли до основания компании «Deutsche Versicherungs —AG», но не были урегулированы: DVA наконец взяла на себя права и обязанности по существующим договорам страхования, по которым первый взнос должен был быть произведен после 1 июля 1990 года. Процедура закрытия так называемых «Altlastschäden» («неурегулированные ущербы») была зафиксирована в отдельном договоре от 26 июня 1990 года между Министерством финансов, трастовой компанией «Treuhandanstalt», «Deutsche Versicherungs-AG» и «Allianz». Для этого было создано ликвидационное агентство «Staatliche Versicherung der DDR in Abwicklung (SinA) «(«Государственное страхование ГДР в ликвидации»).

В договоре говорилось, что Министерство финансов при учреждении DVA должно было перевести все в натуральной форме в трастовую компанию «Treuhandanstalt». Это включало вопросы хозяйственной деятельности государственного страховщика ГДР, права пользования землей, взносы в капитал, денежные средства, дебиторскую задолженность и обязательства, а также участие в компании «Deutsche Lebensversicherungs-AG». Стоимость в соответствии с ее долей была определена в 520,2 млн марок, «Альянс» должен был внести в качестве денежного взноса 541,5 млн марок. Таким образом, акционерный капитал новой компании составил более одного миллиарда марок. После переходного этапа социальное страхование, финансируемое государственным страховщиком ГДР, было передано во второй половине 1990 года Агентству социального страхования Федеративной Республики. При этом 40% акций компании «DARAG» приобрела западногерманская компания «Colonia Versicherung».

Федеральное управление страхового надзора (BAV) взяло на себя страховой надзор в ГДР с 1 июля 1990 года. На переходном этапе до 3 октября 1990 года данное Управление должно было работать с властями ГДР для выдачи упрощенных процедур для разрешений на ведение коммерческой деятельности или утверждения тарифов, например, для страхования ответственности автотранспортных средств. Оно также отвечало за согласование договоров страхования на территории ГДР в соответствии с законодательством ФРГ.

Кроме того, обеспечивались:

– допуск дополнительных страховщиков к страховой деятельности (свобода открытия филиалов);

– создание полного спектра страховых продуктов, а также новых форм страхования для удовлетворения потребностей в страховании частных лиц и компаний, даже с новыми возникающими рисками;

– отмена страховой монополии, которая юридически произошла с присоединением к ФРГ и отменой конституции ГДР, практически уже с запуском Валютного союза;

– создание возможностей для преобразования и учреждения акционерных обществ, а также для их объединения и слияния.

– создание специальных условий на переходный период для защиты страховых клиентов в Восточной Германии.

На этом, пожалуй, можно поставить точку в истории развития страхования в ГДР. Добавим лишь, что вновь образованные «Deutsche Versicherungs-AG» и «Deutsche Lebensversicherungs-AG» слились в страховую группу «Allianz-Versicherungs AG» в Мюнхене в 1998 году. Роспуск «Государственное страхование ГДР в ликвидации» 31 декабря 2007 года ознаменовал окончательное прекращение государственного страхования ГДР.

Раздел III. Франция

Глава 1

Морское страхование во Франции в 18-м веке. В середине 18-го века в Париже предпринимались попытки основать крупные компании по морскому страхованию. Более того, в период мирных 1720-х годов и позднее французские купцы наблюдали соперничество со стороны голландских и немецких конкурентов, которые пользовались услугами крупных страховых компаний в Роттердаме и Гамбурге, а также частных страховщиков в Британии, чья столица уже становилась основным центром морского страхования в Западной Европе. Не только Ллойд, но и две другие известные корпорации 1720 года быстро развивались, и все возрастающее количество независимых страховщиков основали в 1774 году свое собственное сообщество.

Этот большой страховой рынок был открыт и для французских купцов до начала войны с Британией в 1793 году. Но почему же эти купцы не повернулись лицом к Парижу, городу, сопоставимому по размеру и развитости с крупнейшими городами мира? Конечно же, это не было связано с тем, что купцы были недовольны страхованием, предлагавшимся им во французских портах, где оно было настолько ограниченным и не очень надежным, что морские суда, как правило, страховались по двум, трем и более полисам, приобретаемым опять же в других городах.

Купцы уже стали привыкать к тому, что страхование кораблей и грузов должно быть разумным по объему рисков, доступным, когда требуется, и как можно дешевле. Эти характеристики зависели частично от хорошего управления и частично от крупных финансовых ресурсов, которыми обладали лишь компании, работавшие крупномасштабно.

Во Франции каждый порт находился в руках местных торговцев, которые управляли им как одним из инструментов, используемых в торговле. Они свободно организовывались в страховые палаты, как специализированные торговые палаты, и каждый полис, как правило, рассылался по всему городу от купца к купцу, каждый из которых подписывался на часть страховой суммы, до тех пор, пока вся сумма не будет обеспечена принятыми обязательствами. К сожалению, эти купцы-страховщики, нередко несостоятельные или уже обанкротившиеся, не всегда могли обеспечить деньгами принятые обязательства. В лучшие времена страхователь получал на 3% или 4% меньше страховой суммы, в то время как лондонские страховщики все больше и больше возмещали убытки полностью.

В период войн в середине 18-го века ставки премии во Франции возрастали до 60% и более от страховой суммы; в связи с этим страхование было фактически недоступным, многие корабли ходили незастрахованными, и рынок был разорван многочисленными судебными тяжбами. Многие французские страховщики прекратили существование в 1744 году в период Войны за австрийское наследство.

Во время Семилетней войны (1756-1763 гг.) купец из французского города Байонна (Bayonne) сообщал весной 1757 года губернатору острова Кейп-Бретон (город у восточного побережья Северной Америки при входе в залив Святого Лаврентия, Канада): «Страхование настолько пугающе дорого, что это заставляет людей дрожать при снаряжении кораблей в Луисбург (Louisbourg – крепость на острове Кейп-Бретон)»[156]156
   Public Record Office, London, H. C.A. 30 264: B. Duvergier, Bayonne, to Chevalier de Drucourt, 10 March 1757.


[Закрыть].

Двумя годами позже, 19 января 1759 года некий Магон (Magon) в Сен-Мало[157]157
   Сен-Мало – город и порт в Бретани на северо-западе Франции, находящийся на берегу Ла-Манша в устье реки Ранс.


[Закрыть] написал некому Гради (Gradis) в Бордо, который готовил флот для отправки в американские колонии: «Наша страховая компания не будет сегодня страховать даже и за 60%, против Ваших 55%, которые Вы просили»[158]158
   Archives départementales de l’Île-et-Vilaine, Rennes, I F 1897: Magon to Benjamin Gradis, 19 Jan. 1759.


[Закрыть].

С другой стороны, лондонские компании продолжали осуществлять страхование и в годы, когда шли войны. Одной из причин было то, что их коллективные ресурсы по тем временам были очень значительные. Желающие застраховать свои риски в портах Франции в основном испытывали трудности из-за того, что ни один порт, и даже два или три совместно, не соответствовали финансовым возможностям Лондона или главным портам Нидерландов. Но Париж-то соответствовал.

В Париже, как и в портах, купцы и банкиры привыкли заключать страховые договоры индивидуально, но такой рынок страхования не имел перспективы роста и никогда не мог привести к созданию страховой палаты, как это имело место в иностранных портах, и не способствовал образованию крупной, успешной и надежной страховой компании.

Причины того, почему, тем не менее, страховые компании существовали недолго, вероятно, можно найти в материалах о компаниях, основанных в середине 18-го века. По крайней мере, их было четыре, и о первой из них есть лишь небольшая ссылка в документах, подписанных 10 января 1747 года, информирующая об «учреждении страховой компании в Париже и во всех морских городах, где того требуют интересы торговли». Эти документы были подписаны двумя учредителями, Вердье и Эро де Курси (Verdier et Heraud de Courcy) и одним из акционеров, Шарлем-Дени Пертуи (Charles-Denis Perthuis), купцом из канадского Квебека, осевшим в Париже[159]159
   Archives nationales, Paris, minutier central des notaires, henceforth M. C., étude XCIII 17, 6 Feb. 1750, inventaire après décès for Charles-Denis Perthuis who held a share of 6 sous in this company.


[Закрыть].

Вторая компания была основана тремя годами позже под руководством Клода Хилера Мезоннёва (Claude Hilaire Maisonneuve), сына биржевого маклера в Лионе. Мезоннёв изучал страхование на протяжении долгого периода времени, и вскоре после Войны за австрийское наследство он и двое его компаньонов пригласили «всех достойных купцов» до Рождества 1749 года стать акционерами страховой компании. На тот момент название компании было «La Chambre d’Assurance et Grosse Aventure», но скоро ее стали называть просто «La Compagnie d’Assurances». 29 января 1750 года эти трое и пять других лиц подписали соглашение, состоящее из 21 статьи, третья из которых предусматривала избрание на первом же общем собрании комитета из семи директоров и трех консультантов. Статьи с 5 по 10 оговаривали основание филиалов в портах королевства, директоры которых имели право на получение комиссии в размере 2% от собранной страховой премии либо других договоров, которые могли быть заключены при их участии, кроме договоров страхования морских займов, по которым им разрешалась комиссия не более 1,5%. Восемь участников компании, кроме одного, представлялись в качестве купцов (фр. négociants «торговцы» или armateurs «судовладельцы – прим. авторов), но в период с 1750 по 1751 гг. количество членов увеличилось. Среди них были даже казначей королевы, бывший начальник фельдъегерской службы итальянской армии, инспектор морского флота, главный садовод королевы[160]160
   M. C. Paris, étude CXVIII 460, 6 Feb. 1750 passim.


[Закрыть].

В 1751 году возник конфликт между двумя группами, которых можно условно назвать как финансистов и купцов. Для разрешения разногласий между ними один из консультантов Пьер-Франсуа Гуссен (Pierre-François Goossens), который имел интерес в обеих группах, будучи купцом и торговым банкиром, который инвестировал в снабжение военно-морского флота, предложил назначить специальный комитет. На собрании 16 июня 1751 года был избран комитет из тринадцати членов[161]161
   Memoire à consulter pour le sieur Maisonneuve. Bibliothèque nationale. Paris, mss. Joly de Fleury 303. Р. 8.


[Закрыть]. Вскоре этот комитет принял решение в пользу финансистов, которых было большинство. Два лидера группы финансистов, Алексис Реньи (Alexis Regny) и Жан-Анри Буске или Буке (Jean-Henry Bousquet or Bouquet) убедили Мезоннёва и других директоров уйти в отставку и затем подготовили новый пакет из 93-х положений, которые они представили на одобрение общего собрания компании 3 августа 1751 года[162]162
   M. C. Paris, étude CXVII 459, 460.


[Закрыть]. Таким образом, страховая компания контролировалась не купцами, а финансистами, налоговыми откупщиками, земледельцами и рантье (т. е. лицами, которые жили на доходы от ренты).

С точки зрения Мезоннёва такой метод управления был новым для страхования, и 7 июня 1752 года он представил меморандум об ошибках такого способа управления и прогнозируемых неудачах, которые действительно вскоре произошли с компанией. Она прекратила свою деятельность летом 1756 года, пытаясь безуспешно перестраховать свои риски в Англии и Нидерландах. Несколько лет до этого некоторые из тех, кого Мезоннёв называл купцами, покинули компанию: 18 августа 1751 года ушли Лоран Вульф (Laurent Woulfe) и Николя-Робер Дарси (Nicolas-Robert Darcy) и два банкира-якобита (сторонники английского короля Якова Второго, свергнутого во время Славной революции 1688-89 гг.); другая группа из пяти человек под лидерством Гуссена покинула компанию 8 октября того же года, а сам Мезоннёв с несколькими компаньонами в 1753 году. В апреле 1755 года их спор с руководством компании рассматривался в Адмиралтейском суде Франции, где Мезоннёв обвинил Реньи и Буске в распространении злобных слухов о нем и других членах компании в письмах, отправленных в Бордо[163]163
   См., Bosher John Francis. Le Ravitaillement de Québec en 1758. Histoire sociale-Social History. V, 9,. April 1972. Р. 81.


[Закрыть].

Покинув компанию, Мезоннёв разослал различным парижским бизнесменам сообщение о том, что его новая страховая компания будет осуществлять страхование морских судов даже в военное время, что не всегда проводилось другими компаниями в портах, и он также намеревался страховать здания от огня[164]164
   Bibliothèque nationale, Paris, mss. Joly de Fleury 303. Programme de la Compagnie sous le titre d’Assurances générales, établie à Paris par acte d’association homologué à l’amirauté générale de France, au siège de la Table de Marbre, par sentence du 15 Déc. 1753. Р. 1.


[Закрыть]. Он назвал ее «La Compagnie d’Assurances Générales Maritimes et Incendiaires», получив патронаж от самого Адмирала флота Франции, Луи Жан Мари де Бурбона (Louis Jean Marie de Bourbon), герцога графства Пентьевр (Duc de Penthièvre).

Мезоннёв подготовил 19 основных статей, регламентирующих организацию новой страховой компании по примеру предыдущей: агенты в портах, доли, членство, совет директоров и т. д.

Луи Жан Мари де Бурбон

Основные статьи были одобрены на общем собрании 27 сентября 1753 года, и компания незамедлительно начала страховать корабли. Это продолжалось до тех пор, пока компания не понесла крупные убытки, которые вынудили ее прекратить деятельность во время Семилетней войны. К этому времени Мезоннёв ушел из компании.

Интересная деталь из истории компании 1753 года состоит в том, что, как и в предыдущем случае, она состояла из финансистов, буржуа и представителей власти. Трое из шести, избранные в совет директоров 22 марта 1754 года, называли себя «вовлеченными в дела короля», один представлялся как «conseiller du Roy commissaire à la conduite des gendarmes à la Martinique» (досл. «советником королевского комиссара по руководству жандармами на Мартинике»), один назвался банкиром, и только Мезоннёв подписался как купец. Годом позже, 5 марта 1755 года, были приняты четыре новых члена в совет директоров – еще один «вовлеченный в дела…», биржевой маклер, отставной телохранитель и один, кто назвал себя купцом, но в списках «Almanach royal» значился как парижский банкир. Вскоре они затеяли споры с Мезоннёвом, и он изъял свои вложения и ушел на пенсию в декабре 1756 года.

Предметом спора был вопрос об изменении политики компании после августа 1755 года, когда Британия начала захватывать торговые суда, либо осуществлении деятельности как и прежде. Мезоннёв советовал делать различие между морскими рисками, которые он был готов продолжать страховать, и военными рисками, которые он отвергал. Он также хотел, чтобы страховая компания настаивала на возврате причитающейся премии в порту до момента выплаты возмещения. Эти идеи он привнес в 1755 и 1756 годах, пока не был вынужден покинуть компанию. Лишь позднее правление компании осознало правоту Мезоннёва и попыталось вернуть его, но он отказался.

Эти две страховые компании не исчезли и не обанкротились, они просто закрыли свои двери в период Семилетней войны и пережили мучительный период судебных тяжб, только первая компания 1750 года была вовлечена в 92 судебных споров. И лишь 17 из них завершились к концу 1762 года. В частности, капитал компании 1750 года составлял 4,6 млн ливров и заработанная премия в размере 1,4 млн ливров, но во время войны она потеряла 883 126 ливров по кораблям, захваченным британцами, и 117 682 ливра по кораблям, которые погибли при попытке уйти от противника.

Вторая компания 1753 года имела капитал в 4 млн ливров, но заплатила около 1,2 млн ливров по захваченным либо погибшим судам, а заработала премию в размере 500 тысяч ливров. Сегодня ясно, что суммы капиталов были лишь на бумаге; члены компаний фактически не вносили деньги, а оплачивали лишь возникшие убытки, что было главной проблемой платежеспособности этих страховщиков. В некоторых случаях компании тащили купцов в суды, чтобы получить от них премию за военные риски. Дополнительно об этих тяжбах можно прочитать в «Memoire pour les Sieurs Beaupied Dumesnil, Thourons frères, Gasan & autres contre les Directeurs & Syndics des Chambres d’Assurances de Paris»[165]165
   Arch. dép. de la Charente maritime, La Rochelle, 4 J 2269.


[Закрыть].

Несмотря на это бесперспективное начало, обе компании выжили после Семилетней войны и работали до американской войны за независимость, страхуя, где было возможно, корабли и грузы, но отнюдь не процветая. В целом эти компании играли на страховом поле ту же роль, что и компания Джона Ло в сегменте французской банковской системы, т. е. их первоначальная привлекательность для деловых людей и последующие провалы и длительная агония стали уроком и предупреждением другим компаниям этой сферы деятельности. Но почему же они потерпели неудачу?

Скорее всего, это было обусловлено меркантильными интересами участников. Что было общего у большинства участников обеих компаний, так это стремление побыстрее сделать состояние, не в торговле, что требовало определенного опыта, знаний и напряженной работы, а в финансах, как они понимались в 18-м веке, т. е. в сборе, расходовании и манипулировании правительственными фондами, к чему бы они ни относились. Для этих лиц компании морского страхования являлись спекулятивными предприятиями, в которых они приобретали доли участия, главным образом, в кредит против своих подписей. Например, главный казначей, или по-простому министр финансов Габриэль Прево (Gabriel Prévost) держал двадцать сертификатов на инвестированную сумму в 60 тысяч ливров в компании 1753 года, но вложил не более 3 тысяч ливров наличными[166]166
   A. N., Z¹ª 915, printed form of the notary Armet (Paris), 19 June 1758.


[Закрыть]. Участники компаний не намеревались постоянно работать в морском страховании, после некоторого периода времени члены компании 1753 года перестали посещать собрания, и даже директоры порой игнорировали деятельность компании.

Не для них была трудовая жизнь счетных контор, где купцы проводили бóльшую часть времени. Известный купец-банкир того времени, Жан-Жозеф де Лаборд (Jean-Joseph de Laborde), рассказывал, как он начинал свою трудовую деятельность с клерками в торговом доме своего двоюродного брата в Байонне, о пятилетнем ученичестве без какой-либо оплаты, о работе за столом с пяти утра и до полуночи без возможности отлучиться, кроме как в церковь, и о постоянном преследовании со стороны жены хозяина.

Жан-Жозеф де Лаборд

«Ты не знаешь, – сообщал он позднее своему сыну, – как много усилий требуется в торговле, чтобы заработать большие деньги. Здесь дела идут совсем не так, как в финансах, где можно ожидать получения большого и быстрого состояния»[167]167
   Laborde Jean Joseph de. Memoires, admirably edited by Yves Durand in the Annuaire-Bulletin de la Société de l’Histoire de France, 1968-69 (1971). Р. 116, 119.


[Закрыть].

Морское страхование в 18-м веке, как и банковская деятельность, было, главным образом, делом купцов, а не финансистов. Управляющие успешных страховых компаний в Лондоне, Роттердаме и французских портах были купцами, и в большинстве случаев являлись частными страховщиками. Кто, как не торговцы, могли оценить морские опасности, определить стоимость судна и груза и на равных разговаривать с другими купцами? Как отмечал член городского магистрата Бордо Ш. Монтескьё (Montesquieu) в своих записях о страховой компании 1750 года: «В морских портах собирается компания купцов, чтобы заниматься страхованием. Они знают свою работу и держат друг друга в курсе дела; они знают, в хорошем ли или плохом состояние судно, которое они страхуют, квалифицированный или нет экипаж, опытный ли и благоразумный капитан либо он невежа и его легко сбить с толку, имеют ли грузовладельцы хорошую репутацию или замечены в непорядочности, предстоит ли длительный рейс, удачный ли или не очень сезон мореходства; они знают все, потому что каждый из них сделал это своей профессией. В Париже они не знают ничего, и для компании, которая в курсе этого, это будет означать огромную трату денег на почтовые расходы и корреспонденцию, что равнозначно заработанной ими премии»[168]168
   Montesquieu Charles Secondat de. Mes Pensées, no. 341, in Oeuvres complétes, (Paris, Macmillan, Editions du Seuil, 1964). Р. 889.


[Закрыть].