Текст книги "Древнейшая история Московского края. Мифы и реальность"

Нерассказанная война Московии с Пермью

Вхождение Перми Великой в состав Русского государства, происходивший во второй половине XV – начале XVI века – очень важное историческое событие. У России появились возможность расширения государственных границ за Урал и освоения новых природных богатств. Народы, населявшие Урал, смогли ближе познакомиться с достижениями русского народа и сполна почувствовать себя частью большой и великой нации.

Точная дата присоединения Перми Великой к России является дискуссионным вопросом в российской историографии. Такие исследователи как В.А. Оборин, Г.Н. Чагин, Л.Д. Макаров относят это событие к 1451 году, когда Михаил Ермолич был назначен наместником московского князя Василия II Тёмного на пермской земле. Тем самым, по их мнению, «произошло мирное включение Перми Великой в состав Русского государства». Другие исследователи считают это событие лишь началом длительного процесса присоединения земель Перми Великой к России. Так, Е.В. Вершинин предполагает, что лишь после Чердынского похода (1472 год) и повторной присяги князь Михаил окончательно превратился в московского наместника, и тем самым на Пермь Великую распространилась обычная для Московского государства система управления. О.В. Семёнов отодвигает дату окончательного вхождения на 1505 год, когда наместник был назначен не из числа великопермских князей, тем самым наследственный характер наместничества был заменён на обычный для московских земель порядок: в соответствии с уставной грамотой.

Важную роль в процессе включения пермских земель в состав Русского государства играла Церковь. Административная власть Москвы закрепляется христианизацией населения Верхнего Прикамья. Первая попытка закрепить великопермские земли религиозным путём была предпринята епископом Пермской епархии Питиримом в 1455 г. Об этом Вычегодско-Вымская летопись рассказывает так: «…приездил владыко Питирим в Великую Пермь на Чердыню крестити ко святой вере чердынцов…того же лета шли на Пермь безверныи вогуличи, Великую Пермь воевали, Питирима идуще к Перми поима-ли и убили». Против Питирима выступили пелымские вогулы (манси) во главе с князем Асыкой. Родоплеменная знать вогулов не хотела расставаться с язычеством, которое давало ей немало привилегий. К тому же мирное присоединение Перми Великой они расценивали как угрозу своей самостоятельности.

Вторая попытка христианизации Перми Великой оказалась успешной. Пермский епископ Иона в 1462 г. «добавне крести Великую Пермь, постави им церкви и попы и княжат Михайловых крести». Княжата – это знать местного коми-пермяцкого населения. Они являлись подданными князя Михаила. С этого времени на древней пермской земле начинают строить первые храмы и среди них первый на Урале Чердынский Иоанно-Богословский монастырь.

Впоследствии высокое христианское значение приобретают города Соликамск, Верхотурье, Кунгур и центры вотчины Строгановых: Орёл-городок, Новое Усолье, Пыскор. Но в церковной историографии всегда выделялась особо Чердынь, поскольку оттуда на «Великопермскую землю первоначально излилось Христово учение».

Позиция учёных, относящих вхождение в состав Русского государства Перми Великой к 1451 году, всецело основывается на показаниях Вычегодско-Вымской летописи, в которой содержится упоминание о том, что князь Московский Василий II Тёмный «прислал… на Пермскую землю наместника от роду вереиских князей Ермолая да за ним Ермолаем да за сыном ево Василием правити Пермской землёй Вычегоцкою, а старшево сына тово Ермолая, Михаила Ермолича, отпустил на Великая Пермь на Чердыню. А ведати им волости вычегоцкие по грамоте наказной по уставной». Наместник московского князя Михаил Ермолич – первый известный представитель великопермской княжеской династии, которая правила Великопермским княжеством до 1505 года.

Однако ряд исследователей обращают внимание на то, что Василий Тёмный не мог в 1451 году назначить своего наместника в Перми Великой. В частности, исследователями отмечается что великопермские князья были пермского происхождения (С.М. Соловьёв, О.В. Семёнов), то есть можно говорить не о вхождении, а о зависимости Великопермского княжества от Москвы, тем более, что формально Пермь Великая до начала 1470-х годов принадлежала Новгороду. Также отмечается, что к середине XV века не было ни внешних, ни внутренних условий для включения Перми Великой в состав России: отсутствие сколько-нибудь значительного русского населения, удалённость края, постоянные набеги со стороны вогуличей, отсутствие разветвлённой сети опорных пунктов.

События 1460–1470-х гг. показали, что назначение наместника в Чердынь и христианизация населения не обеспечивали еще прочной власти московских князей в Перми Великой. Пермская земля не раз подвергалась разорительным набегам со стороны Казанского и Сибирского ханства, а Москва, занятая борьбой за овладение еще более северными новгородскими землями, не могла оказывать большую поддержку своему наместнику в Чердыни. К тому же сам наместник не всегда и стремился выполнять указания московского князя. Он даже был склонен перейти на службу Казанскому ханству, в 1471 г. отказался принять участие в объединенном походе русского отряда на Казань. Поэтому летописец, стремившийся к точному отражению жизни родной земли, вынужден был засвидетельствовать в то время: «…пермяки (т. е. чердынцы) за казанцев норовили, гостям казанским почести воздавали, людям торговым великого князя (т. е. московского) грубили».

Сепаратистские действия наместника московского князя в Перми Великой Михаила Ермолича были известны в Москве. И как только Москва завершила борьбу с Великим Новгородом и получила в 1471 г. отказную грамоту на все новгородские земли, в том числе и на пермские, московский князь Иван III организует в 1472 г. крупный военный поход на Пермь Великую. Поход 1472 г. явился важным историческим событием не только для Урала, но и для всего Русского государства. Отряд был подготовлен в г. Великий Устюг. По указанию Ивана III в него включили воинов из разных северных земель – «устюжан, белозерцев, вологжан, вычегжан». Возглавить отряд было поручено опытному военачальнику, участнику битвы с татарами на Каме и с новгородцами у реки Шелони князю Фёдору Пёстрому и устюжскому воеводе Гавриле Нелидову. Активное участие в осуществлении Иваном III похода военного отряда принял епископ Пермский Филофей, с которым Москва сохраняла наиболее тесную связь. 9 апреля 1472 года «на Фоминой неделе в четверг», московские войска подошли к устью р. Чёрная, впадавшей в Весляну (левый приток Камы), и «оттуду поиде на плотах и с коньми» дальше, в Пермскую землю, а затем сухим путём, на конях. В Прикамье у Анфаловского города московская рать разделилась на два отряда. Отряд, возглавляемый лично Фёдором Пёстрым, двинулся к Искору и на реке Колва разбил войско коми-пермяков. После этого московский отряд сжёг Искор. По данным археологических раскопок, проведённых в 2000-е годы, Искор не имел никаких укреплений и жилых построек и являлся святилищем коми-пермяков. На слиянии Кол-вы и её притока Покчи князь Фёдор Пёстрый поставил острог и «приведе всю землю за великого князя». Отряд Гаврилы Нелидова двинулся на великопермского князя Михаила Ермолаевича и разорил «нижнюю землю» (неукреплённое святилище Чердынь, Почку и Урос). Известие о победе достигло столицы 26 июня. По данным русских летописей, отряд Фёдора Пёстрого не потерял ни одного человека. Потери же пермской стороны неизвестны. У разбитых на Колве пермских сотников были захвачены трофеи, которые Фёдор Пестрый отослал в Москву:

«16 сороков соболей, да шубу соболью, да пол-30 поставов сукна, да 3 пансыри, да шелом, да две сабли булатные». Захваченных князя Михаила и его воевод Фёдор Пёстрый также отослал в Москву. Вычегодско-Вымская летопись так отметила этот поход: «Тово-ж лета князь великий Иван повеле воеводе устюжскому Фёдору Пёстрому с устюжаны, белозерцы, вологжаны, вычегжаны воевати Пермь Великие по тому перемеки за казанцов норовили, гостем казанским почести воздавали, людем торговым князя великова грубили. Князь Фёдор горотки пермскии Искор и Похчу и Чердыню и Уром взял, грубников поимал, князя Михаила Ермолича и сотеников ево Мичкина и Бур-мота и Исура и Коча и Зырна к князю великому на Москву прислал. Князь великий отпустил Михаила на Пермь-ж княжити».

Захватив городки Перми Великой и местных князей, Фёдор Пёстрый при впадении р. Покчи (Кемзелки) в Колву построил крепость, после чего «седе е в нём» и «приведе всю землю ту за великого князя». Это сообщение очень важно для истории Пермской земли. В ней появился еще один русский опорный пункт московских великих князей – городок Покча. Но окончательное присоединение Пермской земли к Москве происходит только в начале XVI в. В 1505 г. московский князь «свёл с Великие Перми вотчича своего… а в Перме велел бытии» русскому наместнику В.А. Ковру. Целенаправленная длительная политика русского правительства по закреплению позиций Москвы на Урале дала положительные результаты. Порядок правления, вновь назначенного Москвой в Пермь Великую наместника Василия Ковра, определялся уставной грамотой, полученной им в момент вступления в должность в 1505 г. Когда в Чердыни сгорел подлинный экземпляр этой грамоты, царь Иван IV (Грозный) в 1553 г. выдал новую грамоту. В должности наместника Василий Ковёр пребывал более четверти века. Позднее в Чердыни наместников заменили воеводами, которые подчинялись Новгородскому приказу в Москве. Для управления городом и уездом воевода имел свою приказную избу.

А вот одним из самых известных родов, с именем которого связывают богатство и величие Перми, безусловно, является род Строгановых. Основателем «пермской» династии Строгановых считается сольвычегодский солепромышленник Аникий Федорович (1497–1570), сыновьям которого – Григорию и Якову – жалованными грамотами царя Ивана Васильевича Грозного в 1558, 1568, 1574, 1597 гг. были пожалованы земли по Каме и ее притокам, а также в Зауралье общей площадью 6639 тыс. десятин (на конец XVI в.). Строгановы получили земли на правах вотчины, т. е. в наследственное владение, и сохраняли единую собственность до середины XVIII в. На новых землях хозяева были обязаны строить укреплённые городки, содержать ратных людей, добывать руду и плавить для казны металл, заниматься солеварением и земледелием. Для успешной хозяйственной деятельности Строгановы были освобождены от государственных налогов и повинностей сроком на 20 лет, имели право невмешательства воевод во внутренние дела, особый суд и беспошлинный торг на своих землях. В 1597 г.

Строгановы пригласили на службу волжских казаков во главе с Ермаком, поход которого в Зауралье стал началом присоединения Сибири к Московскому государству. В Строгановских владениях были построены: Пыскор, Орёл, Нижний и Верхний Чусовские городки, Яйвинский, Очерский и Сылвенский острожки, Новое Усолье и др. К началу XIX в. у Строгановых было 18 металлургических предприятий, 17 крупных поселений, большинство соляных варниц Прикамья. За заслуги перед Отечеством Строгановы московским царём Василием Шуйским были впервые награждены в 1610 г. Им было присвоено особое звание «именитые люди». А в 1722 г. царь Петр I ввёл в дворянское достоинство Александра Николаевича и Сергея Григорьевича Строгановых. С получением дворянского титула Строгановы поступили на государственную службу и достойно ее продолжали на протяжении двух веков. С именем Строгановых связано культовое, промышленное и гражданское строительство в Прикамье и Петербурге. Многие памятники культуры тех времён сохранились до наших дней.

Смутное время на Московской земле и Лжедмитрий I

В начале XVII столетия Московский край вновь оказался в центре исторических событий, в очередной раз решавших судьбу российского государства. Величайшая внутренняя смута в сочетании с польско-шведской интервенцией поставили русский народ перед реальной угрозой потери национальной независимости. Недаром в русском языке прилагательное «смутный» выражает тревогу, беспокойство и расстройство, а словосочетание «Смутное время» однозначно определяет период в нашей русской истории с 1598 года по 1613 год (согласно некоторым точкам зрения по 1618 год), ознаменованный стихийными бедствиями, сопровождающийся многочисленными случаями самозванства и внешней интервенцией, гражданской, русско-польской и русско-шведской войнами, тяжелейшими государственно-политическим и социально-экономическим кризисами. А некоторые историки вообще называют этот период гражданской войной.

Причины Смутного времени складывались постепенно и особенно чётко проявились на рубеже ХVI – ХVII веков. Длительная Ливонская война с 1558 по 1583 годы, достаточно измотавшая силы страны, закончилась поражением. Так называемые опричные «переборы» и грабежи при царе Иване Грозном, династический кризис, возникший в связи со смертью Федора Ивановича, расшатали старый уклад жизни и привычные отношения, внесли разлад и деморализацию в общество. Но главной причиной обострения социальных противоречий стало усиление крепостной тягости и государственных повинностей крестьян и посадского населения. В 1592–1593 годах был издан царский указ об отмене крестьянского выхода даже в Юрьев день. Затем было издано ещё несколько указов, усиливавших крепостную неволю. Фактически в стране сложилась государственная система крепостного права. Такая политика вызывала огромное недовольство крестьянства, которое в то время составляло большинство населения в России. В деревнях периодически возникали волнения. Нужен был толчок для того, чтобы недовольство вылилось в «Смуту». Таким толчком стали неурожайные 1601–1603 годы и последовавшие за ними голод и эпидемии.

Борис Годунов, избранный царём Земским собором в 1598 году, делал многое, чтобы облегчить положение подданных: раздавал хлеб, сбивал цену, которая возросла в 80-100 раз, устраивал общественные работы, но последствия оставались тяжёлыми. Только в Москве умерло от голода 120000 человек, при населении столицы в начале века в 50000. Следовательно, большинство умерших – жители подмосковных городов и деревень, искавшие в Москве спасения от голодной смерти. Многие от голода отдавали себя в холопы, а нередко господа, не в силах прокормить слуг, выгоняли их. Начались разбои и волнения беглых людей. Кульминацией «голодных бунтов» стало восстание под руководством Хлопка Косолапа в 1603 году. Главной его движущей силой стали крестьяне и холопы, из рядов которых вышел, судя по прозвищу, их предводитель.

Восстание охватило многие уезды Московского края. В нём участвовали жители Коломны, Волоколамска, Можайска. Летописец отмечает: «а иные воры… Федька Берсень с товарищами Можайск и Вязьму смутили». Для подавления восставших под Можайск был послан отряд окольничего Крюк-Колычева, который беспощадно расправился с горожанами. Как пишет летописец: «Войска везде били злодеев, казнили пленных лютой смертью». Пока в окрестностях Москвы действовали малочисленные шайки «разбоев», правительство с ними справлялось. Но положение переменилось, когда «разбои» объединились в крупный отряд под предводительством Хлопка. Опасность была настолько велика, что Борис Годунов вынужден был послать против восставших войско во главе с воеводой И. Басмановым. Понадеявшись на свои силы, он вышел из городских ворот и попытался захватить Хлопка. Пятьсот повстанцев приняли бой. Басманов был убит. Лишь получив подкрепление из Москвы, правительственные войска разгромили восставших. Хлопка и других пленных привезли в столицу и там повесили. Многим из восставших удалось бежать на юг, где собирались все бесправные и недовольные.

Всеобщее недовольство населения страны к 1604 году стало очевидным. Главным очагом брожения и беспорядков стала западная окраина государства – Украина, куда правительство ссылало из центра преступные или неблагонадёжные элементы, которые были полны недовольства и ждали только случая подняться против московского правительства. Такой случай вскоре представился. В 1601 году в Польше «объявился» первый самозванец, выдававший себя за царевича Дмитрия Ивановича, якобы чудом спасшегося от убийц Годунова. Московское правительство утверждало, что он был галичским боярским сыном Григорием Отрепьевым, в монашестве «инок Григорий». В 1602 году он бежал в Литву, где получил поддержку польско-литовский знати.

Осенью 1604 года самозванец, которого назвали Лжедмитрием I, с 40-тысячным войском вошел в пределы Московского государства; издал воззвание к народу, что Бог спас его – царевича, и призвал население принять его как законного наследника престола. На его сторону перешли все недовольные царём. Годунов послал против мятежников большое войско, но в его войске была «шаткость» и «недоумение» – не идут ли они против законного царя. А после смерти Бориса Годунова 6 апреля 1605 года, на сторону самозванца перешла большая часть царского войска. Дворянское ополчение также не пожелало сражаться за Фёдора Годунова, ставшего царем после смерти отца.

Самозванец, собрав новое ополчение, продвигался к Москве. Скоро слух о приближении «истинного царя» разнесся по городу. Столица «загудела как улей» – кто брался за оружие, а кто, напротив, готовился встречать «сына» Ивана Грозного. 1 июня 1605 года в подмосковное село Красное прибыли посланцы Лжедмитрия Гаврила Пушкин и Наум Плещеев и подняли его жителей на давно назревшее восстание. Восставшие двинулись к столице, заняли Красную площадь, а затем ворвались в Кремль и разгромили дворы Годуновых, патриарха Иова, дворы нескольких состоятельных придворных. Царевич Фёдор и его мать были задушены. Не оставили в покое и прах Бориса. Бояре – прислужники Лжедмитрия – извлекли труп из Архангельского собора и вместе с останками сына и жены закопали за городом на простом заброшенном кладбище. Лжедмитрий шел к Москве, не встречая сопротивления, и летом 1605 года его войска остановились в селе Коломенском, где был построен военный городок из шатров, огражденных стеной с четырьмя башнями и воротами. 20 июня 1605 года самозванец торжественно въехал в Москву и стал русским царём.

Но Лжедмитрий недолго продержался на престоле. Он не сумел или не захотел заручиться поддержкой ни одной из социально-политических сил страны. Его падение стало неизбежным. Новому заговору предшествовала свадьба Лжедмитрия с Мариной Мнишек, дочерью литовского магната. Католичка была увенчана царской короной православного государства. Вдобавок к этому насилия и грабежи разгулявшихся шляхтичей, съехавшихся на свадьбу, вызвали резкое недовольство москвичей. Восстание вспыхнуло в ночь на 17 мая. В два часа ударили в набат. Москвичи, вооруженные холодным оружием, пищалями и даже пушками, в разных концах города атаковали отряды польских панов, укрывшихся в каменных столичных дворцах. Толпа заговорщиков – до 200 вооруженных дворян во главе с Василием Шуйским и братьями Голицыными – ворвалась в Кремль. После продолжительного сопротивления иноземцев-алебардщиков из личной охраны Лжедмитрий был убит. Через несколько дней труп его был сожжён. Московские пушкари, зарядив огромную пушку пеплом самозванца, выстрелили им в те ворота, коими он вступил в Москву, чтобы и праха его не осталось. Только одиннадцать месяцев продержался на московском престоле чужеземный ставленник. Пленные поляки были разосланы по русским городам. Пана Мнишека и Марину отправили в Ярославль.

Лжедмитрий I лишился власти и жизни в результате дворцового переворота, организованного боярскими заговорщиками. Выходец из мелкопоместной дворянской семьи, бывший боярский холоп, монах-расстрига Отрепьев, приняв титул императора всея Руси, сохранил в неприкосновенности все социально-политические порядки и институты. Его политика носила такой же продворянский характер, как и политика Бориса Годунова. Его меры в отношении крестьян были пронизаны крепостническим духом. Однако кратковременное правление Лжедмитрия I не только не разрушило веру в «доброго царя», но и способствовало еще более широкому распространению в народе утопических взглядов и надежд.

Крестьянская война под руководством Ивана Болотникова и Лжедмитрий II

Спустя три дня после гибели Лжедмитрия I царём был «избран» родовитый боярин В.И. Шуйский – организатор заговора против самозванца. Однако воцарение Шуйского не прекратило Смуту. Новый царь опирался на узкий круг близких ему людей. Даже внутри Боярской думы у него были недоброжелатели, сами претендовавшие на престол (Романовы, Голицыны, Мстиславские). Не был популярен Шуйский и у дворянства, которое сразу признало его «боярским царём». Народные массы не получили никакого облегчения. Начались массовые розыски крестьян, бежавших от своих бояр и помещиков, тюрьмы заполнялись «крамольниками», замелькали топоры палачей. Население страны было возмущено незаконным способом появления на московском троне навязанного ему «боярского царя». Против него началось широкое народное движение. В первый же месяц своего правления В. Шуйскому пришлось подавить несколько попыток выступлений московских городских низов. Летом 1606 года стихийные восстания охватили весь юг страны, который будоражили слухи о «спасении доброго Дмитрия». Центром борьбы стал город Путивль на северной Украине. Здесь восставшие крестьяне и посадские люди избрали «большим воеводой» прибывшего к ним с отрядом запорожцев атамана Ивана Исаевича Болотникова.

Иван Болотников был «боевым холопом» князя Телятевского. Бежал к казакам, был одним из атаманов волжской казацкой вольницы, попал в плен к татарам и был продан в рабство в Турцию. Был гребцом на галере, участником морских сражений, освобождён итальянцами. Затем – Венеция, Германия, Польша. Наконец, в Путивле он становится во главе повстанческой армии.

Социальный состав движения под предводительством И. Болотникова был весьма разнообразным. Под его знаменами выступали беглые крестьяне и холопы, посадские и служилые люди, стрельцы и казаки, а позже к нему примкнули некоторые дворянские отряды. Такая социальная пестрота восставших отрицательно сказывалась на организованности и стойкости движения.

Летом 1606 года И. Болотников во главе 100 000 ополчения восставших из района Путивля начал поход на Москву. Казацко-крестьянская армия под руководством энергичного, хорошо знающего военное дело Болотникова нанесла сокрушительное поражение силам Шуйского под Кромами, и маршрутом Калуга – Алексин– Серпухов двинулась на Москву. В первые дни октября войска Болотникова подошли к Серпухову, ворота которого ему открыли сами жители и влились в ряды восставших. Восстанием были охвачены ряд уездов юга и юго-запада Подмосковья. В 1606 году в состав городов, поддержавших восставших, вошли Можайск, Звенигород, Волоколамск, Серебряные Пруды. Они стали опорными пунктами и оказывали помощь воинству И. Болотникова не только продовольствием, подводами и снаряжением, но и живой силой при формировании боевых отрядов в походе на Москву.

Под Серпуховом движение восставших пытались остановить войска молодого князя М.В. Скопина-Шуйского с боярами, но были быстро рассеяны, и поход продолжался. Одновременно И. Пашков, стрелецкий сотник, взял Коломну. По пути к Ивану Болотникову присоединились крупные отряды служилых дворян, выступавших против боярского царя Шуйского. Старший рязанский воевода П. Ляпунов и младший Г. Сунбулов привели рязанское ополчение, а И. Пашков – крупный отряд служилых людей.

В начале октября 1606 года армия Болотникова подошла к Москве и остановилась в селе Коломенское. Руководители народного восстания И. Болотников, И. Пашков, П. Ляпунов и Г. Сунбулов расположились в теремах царского дворца.

Вскоре И. Болотников предпринял попытку овладеть столицей. И. Пашкова он поставил в селе Красном, а П. Ляпунову поручил охрану Смоленской дороги. Сам же, перейдя Москву-реку, ударил по дворянскому ополчению в Рогожской слободе. Но в наиболее ответственный момент сражения роковым образом сказалось различие целей у неоднородных по своему составу участников восстания. Дворянские отряды перешли на сторону В. Шуйского, а большая часть москвичей не поддержала восставших. 2 декабря Иван Болотников потерпел поражение и отошёл в Коломенское.

Началась осада села царскими войсками. Лагерь восставших обстреливался «огненными ядрами», которые тушили с помощью мокрых воловьих шкур. В декабре 1606 года в сражении у деревни Котлы Болотников был разбит и отступил в Калугу. Затем перешёл в Тулу, где продержался до октября 1607 года, отбивая приступы царского войска. Наконец, обессиленные длительной осадой и голодом, защитники Тулы сдались. Вожди восстания были казнены, а основная масса его участников рассеялась по центральным областям страны.

Поражение народного движения не упрочило положения правительства Василия Шуйского. Оно по-прежнему оставалось крайне шатким. В стране продолжались антифеодальные выступления. Не утихла острая борьба между различными слоями внутри правящего феодального класса. В эту острую и сложную борьбу активно включились иноземные силы. Польская шляхта и католическая церковь не смирились с неудачей, постигшей Лжедмитрия I. Они постарались извлечь выгоду из острых противоречий, раздиравших Россию. Летом 1607 года в Стародубе объявился еще один «Дмитрий», будто бы чудом спасшийся в Москве в мае 1606 года. Вокруг нового самозванца собралось разношерстное войско. В его состав входили польско-литовские отряды, стрельцы, крестьяне, холопы и казаки.

С самого начала новый самозванец получил поддержку и материальную помощь со стороны польских магнатов. Он стал их послушной марионеткой. За зиму войско Лжедмитрия II значительно пополнилось остатками армии Болотникова. «Донские и волжские казаки и все те люди, которые в Туле сидели, – свидетельствует летописец, – к нему же, вору, присоединились, не хотя у царя Василия Ивановича в покорности быть…» Весной 1608 года многие жители городов Северной земли присягнули Лжедмитрию II. Почувствовав поддержку, самозванец двинул свои войска на Москву. Движение к Москве шло через Козельск, Калугу, Можайск и Звенигород. На своем пути он не встречал какого-либо сопротивления. Только когда он появился в непосредственной близости от столицы, В. Шуйский выслал навстречу самозванцу собранное войско. Воеводы М.В. Скопин-Шуйский и И.Н. Романов пытались остановить польскую кавалерию на реке Незнани между Москвой и Звенигородом. Однако «в полках начата быть шатость». Самозванец «поиде под Москву не тою дорогою» и в начале июня вышел к столице. Штурм её с ходу не удался. В боях у Химок и на Пресне он был остановлен, и самозванцу пришлось отступить.

Самозванец устроил свой лагерь на высоком холме за селом Тушино между реками Москва и Сходня в 17 верстах от столицы и решил взять её измором. Лжедмитрий II осаждал Москву 21 месяц и вошел в историю под именем Тушинского вора. В Тушино были свои бояре и воеводы, свои приказы и даже свой патриарх: таковым стал митрополит ростовский Филарет – бывший боярин Фёдор Никитович Романов. В тушинский лагерь пришло из Москвы немало князей и бояр, хотя они знали, что идут служить самозванцу.

Война тем временем шла по всей Руси. Тушинцы, стараясь блокировать Москву, решили перерезать к ней все дороги и тем самым прекратить подвоз продовольствия. Сил для этого у них было достаточно. Войско самозванца достигало 40 000 человек. В начале сентября на север от столицы отправилось войско гетмана Сапеги, численностью около 30000 пехоты и конницы, чтобы перерезать дороги на Ярославль и Владимир. Войска Хмелевского из Каширы двинулись на юг с целью овладения Коломной. Восточнее Москвы они должны были соединиться. Но этим планам не суждено было сбыться.

В борьбе с интервентами самое активное участие приняло население Подмосковья. Первыми в борьбу против польских захватчиков вступили северные города и деревни. Разбив войско царского брата Ивана Шуйского под селом Воздвиженским, Сапега 28 сентября 1608 года подошёл к Троице-Сергиеву монастырю. Располагая войском в 30 000 человек, он был уверен в быстрой победе. Ведь защитников крепости было не более 2500. Но на предложение осаждённым сдаться они гордо ответили, что «даже десяти лет отроча посмеётся вашему безумству и совету». Последовавший затем яростный штурм был отбит с большими потерями для нападавших. Интервенты вынуждены были перейти к планомерной осаде крепости. Однако ни непрерывный обстрел из 63 орудий и многочисленные штурмы, ни подкопы и засылка лазутчиков с целью посеять вражду и измену – ничто не могло поколебать мужества и стойкости защитников крепости. В тяжёлых условиях тесноты и голода они не только держали героическую оборону, но и систематически нападали на противника, нанося ему значительный урон. Под огнём противника защитники выкопали ров вдоль восточной стены. Узнав о подкопе под угловую Пятницкую башню, они сделали против неё со стороны монастыря другую деревянную стену и организовали дерзкую вылазку, во время которой клементьевские крестьяне Никон Шилов и Пётр Слота ценою своей жизни взорвали подкоп.

Особые трудности для осаждённых сложились к зиме 1609 года. От скученности, недостатка свежей воды и продуктов начались эпидемические болезни – «моровое поветрие». Дочь Бориса Годунова Ксения, находившаяся в те дни в монастыре, писала в Москву: «Всякий день хоронят мёртвых человек по двадцати и по тридцати и больше; а которые люди посяместо ходят и те собою не владеют, все обезножили». Противник знал о тяжёлом положении, создавшемся в крепости. Он рассчитывал новым, тщательно подготовленным штурмом овладеть, наконец, ею. Для решающего штурма были собраны все отряды, находившиеся в отъезде. От главных войск из-под Москвы вызвали подкрепление. На защиту стен крепости вышли все, кто ещё мог ходить, включая женщин и детей. К утру, когда противник стал отходить, сами осаждённые, выйдя через ворота и соскочивши прямо со стен, «побишя тогда множество преступных людей».

Сапегу и Лисовского стали упрекать за слишком долгую осаду небольшого «лукошка», как в насмешку называли Троицкий монастырь другие воеводы самозванца. Незадачливые полководцы вновь бросили свои войска на яростные штурмы (27 июня и 28 июля). Но защитники крепости стойко оборонялись из последних сил. А избавление обители пришло от войска М. Скопина-Шуйского, 23-летнего племянника царя Василия Шуйского. Несмотря на свою молодость, он был опытным полководцем. Скопин-Шуйский 12 января 1610 года снял осаду литовских людей и русских «воров» с Троице-Сергиева монастыря.