Текст книги "Древнейшая история Московского края. Мифы и реальность"

Методика выявления происхождения гидронимов разнообразна. Так, например, балтийское происхождение многих названий удаётся установить путём сравнения с гидронимией балтийских территорий, учитывая при этом возможные фонетические изменения. Например, Яуза. Известны четыре реки с таким названием, из которых три находятся в Московской области: одна – приток Москвы, другая – Сестры и третья – Ламы. Еще одна Яуза протекает в Смоленской области. Существование для некоторых из этих названий варианта Ауза позволяет сопоставить этот гидроним с рядом аналогичных названий в Латвии: реки Аузас и Аузец, болото Аузу, луг Аузи. Географическая локализация всех этих названий на сравнительно ограниченной территории: запад Московского региона, Смоленщина и Латвия – позволяет утверждать их общее балтийское происхождение. В ряде случаев близость балтийских языков со славянским затрудняет определение происхождения названия. Именно в этом контексте следует рассматривать гидронимы Дуба (левый приток Рузы), Дубенки (левый приток Нары, левый приток Клязьмы) и другие с той же основой – дуб. Кажется очевидным генезис этих названий от славянского наименования «дуб». В ряде случаев это действительно было так, и подобная этимология характерна:

1. Для топонимов (т. е. населённых пунктов, но не рек) Южной Руси.

2. Для топонимии южнославянской ветви, расселившейся в результате Великого переселения народов на Балканском полуострове.

Однако необходимо учитывать балтийскую основу – dub-(в значении «глубокий»), равно как и балтийские форманты – на, – ин, которые служат определяющим признаком балтийской гидронимики. Они широко представлены в Подмосковье, куда проникают с балтскими племенами. Образованные от этих основ названия в процессе длительного употребления славянским населением были русифицированы и стали неотличимы от исконно русских названий. Академик В.Н. Топоров, авторитетнейший специалист в области отечественной топонимики, автор монографии «Baltica Подмосковья», восточную границу области с надёжно выявляемой балтийской гидронимикой определяет к северу от Москвы, примерно по линии Санкт-Петербургской железной дороги, включает в неё Москву с её ближайшим восточным окружением и далее к югу проводит её по течению реки Москвы до впадения в Оку. Восточнее этой границы балтийские гидронимы встречаются реже и имеют признаки финноязычного влияния. А в её рамках располагаются хорошо известные реки Дубна и Сестра. На последней следует остановиться отдельно. Река Сестра (левый приток Дубны), по общепризнанному мнению специалистов от исторической лингвистики, тоже имеет балтийское происхождение (равно как и похожие Истра, Осетр). Внешне это чисто русское название, но настораживает необычность его формы – существительное в именительном падеже. В основе гидронима находится индоевропейский корень – str – «течь», от которого образован и ряд балтийских гидрографических терминов: литовское strautas – «дождевой ручей», латышское strava – «поток, большая река», straja – «поток, течение», straume – «поток, быстрина», struga – «струя». Посему можно говорить о балтийском происхождении названия Сестра с его дальнейшим переосмыслением и искажением. Примечательно, что истоки реки Истра находятся всего лишь в нескольких километрах от озера Сенеж, откуда берет свое начало Сестра. Широко известно явление, когда реки, берущие начало на одном водоразделе, но текущие в разные стороны, получают фактически одинаковые названия. Вспомним про два Буга, две Нерли и другие. Вполне вероятно, что первоначально и здесь были две реки Стра, названия которых в процессе употребления славянским, древнерусским населением превратились соответственно в Истра и Сестра.

К настоящему времени этимологизировано около 100 балтизмов, в том числе выявлена семантика более 20 названий поселений. Результаты семантического анализа балтоязычной гидронимики позволяют говорить о существовании трёх тематических групп (рядов) семантических мотивировок названий рек:

Первую тематическую группу образуют семантемы, служившие географическими ориентирами в период расселения племён в западной части Подмосковья.

Вторая связана с семантемами, отражающими промыслово-хозяйственную деятельность населения и фауну.

В основе третьей группы лежат физико-географические характеристики и гидрология рек.

Финно-угорская гидронимия

Финно-угорская гидронимия сосредоточена на севере и северо-востоке Московской области и в основном представлена названиями малых рек, протяжённость которых не превышает 50 км. Как правило, они являются притоками более крупных рек с балтийскими названиями, что свидетельствует об относительно позднем появлении финского населения. Определяющими формантами финской гидронимии являются морфемы – ога/ега, – окша/охта, – ома (мерянский формант), – кша/кса и другие. Среди рек Московского региона финскими гидронимами можно с уверенностью назвать следующие: Воймега, Молога, Молокша, Вондюга, Куйма, Ялма, Ямуга, Икша (в марийском языке «икса» – это ручей, небольшая река). А также река Яхрома (правый приток реки Сестры), давшая название одноимённому населенному пункту и являющаяся самой крупной из рек с финскими названиями. В этом гидрониме вычленяют основу – яхр (определяя ее как мерянское «озеро»). Примечательно, что реки Икса, Икша встречаются в бассейне реки Обь и на Урале, убедительно показывая путь, по которому волосовские племена, носители термина «икса», перемещались миграционными потоками из Зауралья на Волгу, а затем в Подмосковье и на Север, потеснив осевших здесь до их прихода балтоязычных фатьяновцев.

Славянская (древнерусская) гидронимия

К началу XI века, когда только началась славянская колонизация Верхневолжья, относится генезис ранней славянской (древнерусской) гидронимии. Обычно ее связывают с двумя из пятнадцати известных в «Повести временных лет» восточнославянских племён. Кривичи пришли в Подмосковье из низовьев Вислы и расселились по правым притокам Волги, а вятичи, придя с юго-запада, осели по Оке и её притокам. Довольно низкая плотность балтийских и финских «хозяев» позволила славянским колонистам свободно размещаться на незанятых землях. В результате мирного совместного проживания со своими предшественниками славянские пришельцы изменили существовавшие до их прихода названия крупных и большей части средних рек, а свои названия дали лишь ранее безымянным рекам. Таковыми оказались немногие средние, а в основном многочисленные малые реки. Отметим, что из числа средних рек славянское (русское) происхождение имеют немногие, незначительные по протяжённости (50–75 км). Они легко распознаются благодаря прямой связи между их названием и семантикой отдельных древнерусских слов: Веля (правый приток реки Дубны) – от древнерусского слова «велия» – «большая», Десна (левый приток Пахры) – от славянского слова «десный» – «правый», Меча (левый приток Вожи) – от древнерусского слова «меча» – «медвежья». Из наиболее известных и приближенных к нам гидронимов древнерусского происхождения необходимо упомянуть речку Ситмежь – правый приток Волги, протекающую близ современных деревень Притыкино и Прислон в окрестностях Дубны. В основе названия лежит термин «сита» – обобщающее название таких речных растений, как ситник, камыш, рогоз, тростник и другие. Все они применялись для плетения, а их корневища были съедобны. Отсюда в народном сознании все эти растения ассоциировались как единое целое и имели ряд общих наименований (реки Сить, Ситня, Сытня, Ситинка и другие). Примечательно, что «сита» и производные от него топонимы распространены на севере и северо-западе славянских территорий и связаны с ареалом расселения кривичей.

Реки Подмосковья

В основе названий рек лежит их характеристика – течения, цвета воды, флоры вокруг водоёма. Это видно на примере Белянки, Чёрной, Троены (эта река окружена болотами), Долгуши, Песочной. А вот у Молодильной реки (левый приток Малой название связано с травой Sedumacre (молодень, молодильник), произрастающей сейчас почти во всём Подмосковье.

Интересный и наглядный пример – Яхрома. Сейчас так называется город, железнодорожная станция, грузовая пристань и, конечно же, река – правый приток реки Сестры. Некогда этимология названия реки объяснялась так: жена князя Юрия Долгорукого, сопровождая мужа на охоте, при переправе через реку оступилась и воскликнула: «Я хрома!». Для учёного-лингвиста эта легенда даже не нуждается в критике – настолько она идёт вразрез с правилами и законами языка. После применения ареального метода были найдены другие названия рек, созвучные слову Яхрома. В бассейне реки Волга встречается несколько рек с названием Яхрома и созвучные: Яхробол, Яхринка, Яхруста, Яхренча, Яхронка, Ягра и другие. Доктор географических наук Е.М. Поспелов выделил корень яхр – ягр, означающий озеро и предположительно относящийся к летописному племени меря. Ареал корня яхр – ягр охватывает огромную площадь: начинаясь в междуречье Оки и Клязьмы, уходит в Заволжье, а на севере смыкается с большой группой топонимов слов «явр» – «озеро». При этом все названные так реки связаны с озёрами. Сейчас на пути реки Яхрома озеро не встречается, однако в древности все выглядело по-другому. Как подчеркнул доктор географических наук Е.М. Поспелов, ещё во времена неолита (несколько тысяч лет назад) река Яхрома представляла на значительном участке своего русла огромное озеро, которое впоследствии превратилось в торфяное болото.

Рассмотрим, для примера, происхождение названий некоторых рек Подмосковья:

Белая (Беленькая), река, верховье реки Пруженки, названное, по мнению краеведа А.П. Мельника, по белопесочному дну в тех местах. При слиянии с рекой Чёрной у Душонова образует реку Пруженка. Для исследования происхождения названия интересна перекличка с недалёкой рекой Шерной, которая имеет славянизированное прозвище Серая.

Вздериноги, река, левый приток реки Лашутки у сельца Орлово. Вздериношка, Вздеринога, Вздериножка, Вздеришка, Здеришка, Задериножка – это распространенные названия рек в Подмосковье (13 притоков рек Вори, Десны, Дубны, Истры, Молокчи, Нудоли, Пахры и Пехорки). Это народная образная характеристика мелких речушек, характерная и для севера (Вздерни Ножки в Архангельской области, Вздеринога во Владимирской области, Вздериножка и Вздериха в Ярославской области). Возможна также и славянизация какого-то древнего угро-финского корня с сочетанием звуков – зд, остаток которого виден и в названии речки Здеховки, соседней с Вздериноги, и в названии речки Раздери-хи, притоке Учи. Жители Орлова зовут эту речку Звeрингa.

Воронок, две реки, правые притоки реки Клязьмы. Одна из них носит имя Поныри, а другая упоминается как Воронок, восточная граница земли села Хомутова (в 1623 году – Воронка). Течет по западу Щелкова и впадает в Клязьму у Хомутова. Топонимика связывает её название с воронками – провалами в карстовые подземные пустоты (как и Поныри). Возможно также название по сходной по корню Воре (балтского происхождения). У села Хомутова отмечено её название Серебрянка. Народная этимология связывает это название с неким разбойником Воронком. Возможно, бытующее название Дальний Воронок связано именно с этой речкой.

Воря, река, левый приток Клязьмы. Течёт по отрогу Смоленско-Московской возвышенности и отличается извилистостью и быстротой потока. Название, видимо, балтского происхождения – от прусских рек Woria (Воря), Wora (Вора) и литовского vorian – «изменчивый». Сторонники угро-финского происхождения приводят созвучные названия рек Ворбуй (бассейн Шексны), Ворваж (бассейн Унжи), где топоним «вор» обозначает гору или лес.

Грязевка, пограничная река с Владимирской областью. Впадает справа в реку Мележу у Глазунов. Течёт из болотистых мест Владимирской области и поэтому, вероятно, имеет такое название по тёмной воде.

Дубенка, река, правый приток Шерны. В Подмосковье много рек носят название с корнем – дуб-: Дубенка (левый приток Нары), Дуба (левый приток Рузы), три Дубны (правый приток Волги, левый приток Клязьмы, правый приток Издетели). Наиболее очевидно их происхождение от основы _дуб-. Но возможно и балтское происхождение (от литовского слова dube – «долина, впадина, котловина»).

Киленка, река, правый приток Мележи. Происхождение неясное, вероятно, из угро-финского языка. Большинство названий речек этого региона имеют сходные окончания – Ширенка, Дубенка, Кошинка, Пруженка.

Клязьма, река, левый приток Оки. Впервые в источниках XII века была упомянута как Клязма. В XVI в. – уже как Клязьма. Возможно происхождение из древнего угро-финского языка, оставившего на Севере сходные названия: Нерезьма, Колозьма, Колежма, где окончания обозначали реку, а начало – особенности реки, которые сегодня не поддаются расшифровке.

Любосеевка, река, правый приток Вори. Впервые названа как река Любосивль в духовной грамоте 1402 г. князя Владимира Андреевича Серпуховского. Сходные названия в Подмосковье – Любаха (бассейн Нары), Любенка (Любовка, Любова, Любца – правый приток Каширки), Любинка (Любенка, Любенька – бассейн Большой Смедвы), Любичь (озеро в пойме Оки), Любишка (левый приток Учи). В основе этих названий хорошо проглядывается древнерусская основа – люб– (милый, дорогой). Только в бассейне Оки от неё образовано более 100 названий рек. Возможна и славянизация балтийского распространенного гидронима с корнем – луб – (Lub, Lubone, Lubelis).

Один из вариантов перевода названия реки с балтского звучит как «черёмуховая река». Р.Б. Ваганов относит название Любосивль к имени Любосив (дочь великого князя Ярослава, Елизавета, в 1032 году выданная за короля Норвегии Харальда).

Мележа, река, правый приток Шерны. Е.М. Поспелов указывает, что во многих разновременных источниках название указывается по-разному: Мележа, Мележ, Меляжа, Милежа (карта 1856 года), а в материалах Генерального межевания около 1767–1776 гг. зафиксирована как Милока и Милок. Последнее сопоставимо со словом «милый», этимологически связанным с литовским mielas – «милый».

Оканица, река, левый приток Вори. Возможно, название осталось от балтских племён: в переводе с латышского akis – «незамерзающее место в реке, в болоте, бьющий из глубины ключ». Исследователи образуют от этого слова название реки Ока. Возможно также происхождение названия из языка угро-финнов (joki – «река» в переводе с финского, aka – «река» в переводе с марийского). На Севере, на Урале и в Восточной Сибири название Ока встречается часто. Возможно, Оканица – славянизированное Ока с уменьшительным суффиксом.

Пажа, река, левый приток Вори. Название имеет созвучные части с наименованиями соседних рек Мележа, Ража, Пруженка (возможно, уменьшительное от Пружа) и даже Торгоша (с возможным первоначальным названием Торгожа). Предлагаемый вариант происхождения – от русского диалектного термина «пажа, пажить» («луг или поле, где пасется скот») – не учитывает эту общность названий, оставшуюся от древнего, вероятно, угро-финского племени.

Поныри (в старину – Воронок), река, правый приток Клязьмы. Термин «понор» обозначает «место, где вода уходит под землю» и обычно связан с карстовыми пустотами, но в наших краях их нет (известна речка Понора в бассейне Клязьмы, но она тоже течёт в заболоченных бескарстовых местах). Сегодня Понора – ручей, протекающий по Щелкову. Когда и почему название было изменено на Поныри, неизвестно. Жителями деревни Серково река называлась в старину как Течёра (сходно с угро-финскими гидронимами Печора и Чечёра в Москве) и шуточно «Переплюевкой».

Пружёнка, река, левый приток Вори. В основе названия лежит название «пруд» (запружать, запруживать), т. к. есть запруда при селе Дядькино. В верховьях река имеет название Белая (песочная) до слияния с речкой Чёрной (торфяной).

Ржавка, река, левый приток Купавны. Названа по цвету воды, вытекающей из болот с отложением железа. Это характерно для Подмосковья и бассейна Оки, где речек с названием Ржавец насчитывается около двухсот. Жителям Медвежьих Озёр приходится обезжелезивать питьевую воду.

Торгоша, река, левый приток Вори. Окончание – гоша характерно для бассейна Оки (Велегоша, Легоша, Любогоша) и для северо-запада России.

Уча, река, левый приток Клязьмы. Возможно, название пришло из угро-финского языка, в котором гидронимы «укша, укса» обозначают реку.

Чёрная, речка. В районе Душонова вместе с рекой Белой образует реку Пруженку. Название речке дано по цвету воды, вытекающей из тёмных торфяных болот.

Ширенка, река, правый приток Мележи. Происхождение названия, вероятно, от соседней реки Шерны, намного большей по сравнению с речкой Шеренкой, отсюда и уменьшительный суффикс. Вариант названия с изменением буквы Е на букву И – Ширенка – пришёл в карты, вероятно, из народной этимологии, которая привела название к более понятному и созвучному со словами «широкая, ширина».

При этом учёные и лингвисты далеко не всегда единогласны в своих выводах относительно топонимики названий рек в Московском крае. Вот, например, мнение российского финно-угроведа Б.А. Серебрянникова: «Несколько тысяч волго-окских топонимических названий, фигурирующих на карте европейской части СССР, не могут быть объяснены при помощи ныне существующих финно-угорских языков… Древняя топонимика Карело-Финской, Мордовской и Марийской республик явно свидетельствует, что никаких угро-финнов на этих территориях раньше не было». А вот еще одно мнение уже упоминавшейся мною исследовательницы Л.П. Грот: «В северной топонимике имеется много топонимов, происхождение которых не может быть объяснено из финно-угорских языков. Крупнейший российский исследователь саамского языка Г.М. Керт пришел к выводу о том, что значительный процент топонимии восточноевропейского Севера не этимологизируется из саамского языка (и из финно-угорских языков вообще) и высказывает предположение, что часть из них – наследие каменного века». Это же мнение поддержал и В.В. Откупщиков, специалист в области индоевропеистики. Он отметил, что в бассейне Оки – сотни гидронимов балтийского происхождения, а вот финно-угорских гидронимов в этом ареале практически нет.

Так что делайте выводы, мои дорогие читатели, сами. Принимать ли на веру вышеизложенные исследования и выводы, либо продолжать поиски истины в этом вопросе самостоятельно. К сожалению, в истории, также как и в лингвистике, точных критериев и законов не существует. С одной стороны, это плохо, а с другой стороны – предоставляет нам право самим составлять мнение о положении дел.

Татаро-монгольское нашествие и освободительное движение

В ходе вторжения татаро-монгольских войск в пределы Русской земли под руководством хана Батыя, сначала было разорено Рязанское княжество и фактически уничтожена его столица – город Рязань (16–21 декабря 1237 г.). В начале января 1238 года, согласно летописям, татаро-монгольские войска подступили к Коломне. В случае взятия Коломны войску Батыя открывался путь в пределы Владимиро-Суздальского княжества. Ещё находясь под Рязанью, Батый послал к великому князю Владимирскому Юрию Всеволодовичу посольство с предложением мира. Монгольский хан рассчитывал таким ходом не допустить объединения русских князей. Но Юрий Всеволодович не поверил послам и направил навстречу татаро-монголам большое войско во главе со своим сыном князем Всеволодом и воеводой Еремеем Глебовичем. В состав русского войска входили московские полки и остатки войск рязанского князя, во главе с князем Романом Ингваревичем. Кроме того, в него вошли ополчения из многих городов Северо-восточной Руси и из Великого Новгорода.

Под Коломной русские войска столкнулись с войском татаро-монголов. Исходя из летописных сведений, численность русских войск была в 5 раз меньше татар, однако, по упорству это была крупнейшая битва всего похода Батыя. Исход битвы решил стремительный удар монгольской конницы по центру владимиро-суздальских войск, которые были смяты, и отступили к «надолбам», где и были перебиты. Московские полки после решающего удара монгольской конницы бежали с поля боя в Москву. В битве погибли многие руководители русского войска (в том числе князь Роман Ингваревич и воевода Еремей Глебович). Татаро-монголам также был нанесён чувствительный ущерб. Под Коломной скончался от ран Кулькан, единственный погибший чингизид за весь поход Батыя. Князь Всеволод Юрьевич с трудом смог пробиться через ряды врагов и направился во Владимир. Основная часть монгольского войска двинулась в сторону Москвы, за отступавшими москвичами. Подступив к Москве, татаро-монгольское войско 5 дней осаждало наш город, обороной которого руководили князь Владимир Юрьевич, сын великого князя Юрия Всеволодовича, и воеводой Филиппом Нянькой. Монгольское войско со всех сторон окружило город и начало штурм, применяя осадные орудия. Превосходство в численности осаждающих было подавляющим, что и предопределило судьбу Москвы. Город был разорён и сожжён, князь Владимир Юрьевич попал в плен, воевода Филипп Нянька был убит, почти все жители погибли.

После осады Москвы татаро-монгольские войска двинулись к столице Северо-Восточной Руси – Владимиру, который был также разорён. Во Владимире погибла семья Великого князя Юрия Всеволодовича. Сам Великий князь с войсками принял бой с частью татаро-монгольского войска на реке Сить, в котором русские войска также потерпели поражение, а Юрий Всеволодович погиб. Другая часть войска двинулась к Торжку через север современного Подмосковья. Были захвачены и разрушены Дмитров и Волок Ламский. К 1239–1240 гг. в итоге татаро-монгольского нашествия Подмосковье, как и вся Русская земля, оказалось разорённым. В упадке оказались старые города Юга и Северо-Востока Руси, некоторые из них не оправились от урона. Большое количество населения было согнано на постоянное поселение в земли Нижнего Поволжья. Установилась политическая зависимость Руси от правителей Золотой Орды, государства, основанного татаро-монголами.

Русские князья считались посаженными на своем столе только после «пожалования» (утверждения) ханом. Князья были обязаны платить дань («выход») хану Золотой Орды. Первым был «пожалован» брат Юрия Всеволодовича Ярослав. Он был признан старшим князем на Руси, за ним Батый закрепил Владимиро-Суздальскую землю и Киев. Фактически все русские князья стали вассалами золотоордынского хана. Посаженный на стол от имени хана князь ставился под ханский контроль, который осуществляли особо уполномоченные лица золотоордынского хана – баскаки. Баскаки руководили переписью населения, так как «выход» должны были платить все. Такие переписи в XIII в. проводились три раза: при хане Батые, при хане Берке (в 1257 г.) и при хане Менгу-Тимуре (в 70-е гг.). Переписи вызывали недовольство населения, что нередко выливалось в восстания против татарского ига. Следует отметить, что институт баскаков постепенно утратил своё значение, а сбор «выхода» был передан в руки князей. Это повысило упавший престиж великокняжеской власти.

Многие историки склонны видеть в татаро-монгольском нашествии для Москвы не только отрицательные, но и положительные моменты. После нашествия Батыя, во второй половине XIII в., начался заметный рост периферийных городов Северо-восточной Руси: Костромы, Твери, Нижнего Новгорода, Городца, Москвы. Население старалось укрыться подальше от старых разорённых центров Руси, в сфере торговли стало преобладать восточное направление, периферийные города становятся центрами удельных княжеств, изменяется традиционная система межкняжеских отношений. Недаром Н.М. Карамзин писал: «знаменитость Москвы и Твери возникла при монголах». Но при этом не следует забывать и слова другого известного историка Б.Д. Грекова: «Не при содействии татар, а именно в процессе тяжёлой борьбы русского народа с золотоордынским гнётом создалось Русское государство с Москвой во главе».

В новой геополитической ситуации изменилось положение Москвы. Она окрепла, увеличилось число её жителей. Москва стала центром удельного княжества. В 1262 г. великий князь Владимирский Александр Ярославич Невский, перед отъездом в Орду, выделил Москву в удел своему младшему сыну Даниилу Александровичу (родился в 1261 г.), но до его совершеннолетия управление новым уделом оставалось в руках наместников великих князей Владимирских. С 1277 г. Великокняжеский престол занимал старший брат Даниила, Дмитрий Александрович, князь Переяславский. В 1282 г. против него выступил другой брат Даниила – Андрей Александрович, князь Городецкий. Распря между братьями затянулась на долгие годы, и не последнюю роль в ней играл Даниил Александрович. Стремясь не допустить присоединения Дмитрова к владениям Дмитрия Александровича, московский князь первоначально принял сторону Андрея Александровича, однако после 1283 г. Даниил стал сторонником Дмитрия. Между 1282 г. и 1293 г. Московский князь нечасто появлялся на страницах летописей. Даниил Александрович участвовал в различных коалициях своих братьев и Михаила Ярославича, князя Тверского. В 1288 г. сложилась коалиция Переяславля, Твери и Москвы, которую поддерживал золотоордынский темник Ногай. Эта коалиция боролась против Андрея Городецкого, опиравшегося на ханов Золотой Орды. Московский князь вначале не играл в этой коалиции ведущей роли, но участие в ней позволило Даниилу Московскому в начале 1290-х гг. попытаться присоединить к свои владениям Можайск. В 1293 г. в результате жалобы Андрея Городецкого ордынскому хану Тохте на брата Дмитрия, хан послал войска во главе с чингизидом Дюденем на земли непокорных князей. Татаро-монгольские войска вновь разорили Северовосточную Русь, в том числе и московское удельное княжество.

Вскоре после нового нашествия умер Дмитрий Переяславский (1294 г.) и его брат, следующий по старшинству Андрей Городецкий окончательно утвердился на великокняжеском престоле. После смерти Дмитрия Александровича Даниил Московский возглавил новую московско-переяславско-тверскую коалицию. При этом некоторое время московскому князю удавалось занимать княжеский престол в Великом Новгороде, что являлось привилегией великого князя Владимирского. Результатом политики Даниила Александровича стало признание князем Переяславским (сыном Дмитрия Александровича) своим покровителем московского князя, что подчеркивает возросшую мощь Москвы. Это привело к ухудшению отношений с Тверью, конфликт с которой разгорелся после смерти Даниила. Стремясь расширить подвластную территорию, Даниил Александрович совершил поход против рязанского князя и захватил последнего в плен. В результате похода к Московскому княжеству была присоединена Коломна с прилегающей местностью (1301 г.), что позволило получить свободный выход к Оке и плодородные земли.

Вслед за Коломной Даниил Александрович присоединил Переяславль-Залесский, город, основанный Юрием Долгоруким в 1152 г. на берегу Плещеева озера. С 1175 г. Переяславль был центром удельного княжества. В мае 1302 г. умер бездетный племянник Даниила Иван Дмитриевич Переяславский, завещавший свой удел Московскому князю. Однако великий князь Владимирский Андрей Городецкий считал, что Переяславль должен стать частью Великого княжества и, посадив своих наместников в Переяславле, отправился в Орду для решения этого вопроса. Даниил Александрович занял Переяславль, выгнав наместников брата, но, видимо, тоже отправил своих послов в Орду. Золотоордынский хан Тохта посоветовал русским князьям самим решить эту проблему мирным путём. Фактически город оказался под контролем Москвы, хотя это и не признавалось Андреем Городецким и Тверским князем Михаилом Ярославичем. Плодородные переяславские ополья, бортные леса, соляные варницы, рыбные тони на Плещеевом озере существенно обогатили Московского князя. Присоединённые территории значительно увеличили площадь удела Даниила Александровича. Но окончательное их закрепление за Московским княжеством произошло после смерти Даниила Александровича (3 марта 1303 г.). Помимо расширения территории Московского удельного княжества, Даниил Александрович начал благоустройство Москвы. В 80-е гг. XIII в. в Москве появились первые каменные здания. Современными археологами обнаружены остатки первого каменного храма под Успенским собором. Вероятно, к концу XIII в. относятся остатки кладки под Архангельским собором. Развивается Великий посад у подножия Китайгородского холма, поселение между рекой Неглинной и ручьём Черторыем, поселение в Заяузье. Опираясь на материальные ресурсы своего княжества, Даниил Московский выстроил новую деревянно-земляную крепость вокруг своего столичного города.

По приказу Московского князя началось строительство монастырей вокруг Москвы. В 1292 г. был построен Богоявленский монастырь. Кроме этого, видимо, Даниил Александрович основал Афанасьевский монастырь в московском Кремле, а на юге от Москвы построил Данилов монастырь. Данилов монастырь занимал стратегически важное положение, находясь у переправы, ведущей коротким путём к Коломенскому и Котлам. Он играл значительную роль в Московском княжестве. Монастырь был оборонительным пунктом, резиденцией архимандрита и усыпальницей Даниила Александровича. Бурно развивались и торговые отношения, чему способствовал рост населения в Московском княжестве. В район между реками Москвой и Окой шел интенсивный приток населения из Суздальского ополья. При Данииле Александровиче число поселений увеличилось на 20, а княжество считалось одним из самых густонаселённых в Северо-восточной Руси.

История свидетельствует, что первый Московский удельный князь Даниил Александрович был выдающейся политической фигурой своего времени. При нём Московское княжество накопило достаточно сил и средств для дальнейшей борьбы за лидерство в Северо-Восточной Руси. Именно в этот период началось укрепление и возвышение Москвы. Появляются новые города Подмосковья. Происходит значительный территориальный прирост. Тоогда было положено начало государственно-территориальному формированию Московского края. Этому способствовали ряд факторов: Московское княжество было перекрёстком торговых путей, возрастающее население платило больше налогов, росло ремесленное производство. Важнейшую роль играло также умелое руководство князя Даниила Московского, которое привело к расширению его территории и усилению значения Московского края и его удельного князя.

XIV век знаменует собой начало нового этапа в истории Московского края – дальнейшего объединения вокруг Москвы подмосковных земель, окончательного установления её верховенства, длительной борьбы за освобождение от монголо-татар и образования Московского государства. Этот исторический процесс был сложным, напряжённым и длительным. Он продолжался более 200 лет с начала XIV века до первой четверти XVI века. На этом этапе проявили себя многие московские князья. Они вели настойчивую борьбу за укрепление Московского княжества и превращение его в центр объединения русских земель. Их опасными и сильными противниками в этой борьбе были Тверские князья. Даниил Московский прокняжил в Москве более 20 лет и оставил после себя пятерых сыновей: Юрия, Ивана, Александра, Бориса и Афанасия. Первые двое оставили важнейший след в истории не только Московского края, но и всей Руси XIV века. Юрий Данилович, став Московским удельным князем, в 1303 г. внезапно напал на Можайск и увёл в Москву пленником Можайского князя Святослава, а Можайск был присоединён к Москве. Для московских князей обладание Можайском имело громадное как военное, так и экономическое значение. С отнятием у Рязани Коломны и присоединением Можайска в руках Москвы оказалось всё течение Москвы-реки, она контролировала важнейшие волоки Волго-Окского междуречья.